Армия тайпинов: три жены для генерала

Захватив весной 1853 года наибольший город Китая, Нанкин, восставшие против маньчжурской династии и конфуцианских властей «младшие братья Христа» сумели создать собственное государство и регулярную армию. Что представляла собой эта армия, какими правилами руководствовалась и на какую идеологию опиралась?

Не смотря на то, что за годы гражданской войны тайпины заметно повысили собственную оснащённость стрелковым оружием, однако, базу оружия их армии постоянно составляло в основном холодное оружие. Кремневыми и фитильными винтовками вооружали лишь самые надёжные ветхие части. «Новобранцы», в большинстве случаев, приобретали пики и маленькие мечи. Конница вооружалась долгими клинками либо саблями, луками либо пистолетами.

Тактика тайпинской армии была обусловлена её оружием и, по сути, не отличалась от неизменной со Средних столетий тактики маньчжур, сходной с европейской тактикой середины XVII века. В большинстве случаев за линией пикинёров, с длиной пик от 2,5 до 4 метров, выстраивались стрелки из лучники и ружьё. Стрелки с кремневыми ружьями размешались за стрелками, вооружёнными фитильными.

Бой начинался стрельбой из пушек, «гингальсов», луков и ружей.

При сближении с соперником в движение шло холодное оружие – все пехотинцы имели мечи. Конница в большинстве случаев размещалась на флангах и в тылу, при успехе атаки она преследовала соперника, при неудаче закрывала отступление собственной пехоты.

Отряд тайпинов в сражении, прекрасно видны жёлтые куртки высших штабных офицеров и командиров.
Рисунок британского очевидца середины XIX века

При битвах в окружении и при угрозе атак с различных направлений тайпины использовали кольцевой боевой порядок либо порядок в форме сложного креста. Дивизии, а в их составе и полки, размещались крестообразно в соответствии со собственными наименованиями: левофланговый, авангардный, центральный, правофланговый и арьергардный.

В каждом полку имелись трубачи, барабанщики, музыканты с флейтами, горнами и рожками. Условными сигналами этих инструментов передавались команды на поле боя. В управлении армиями использовались и знамёна; любая часть имела собственный флаг соответствующей формы, цвета и размера.

Армейские уставы тайпинов

Чужестранцы, побывавшие в Нанкине в годы войны, вывезли оттуда последовательность книг и брошюр тайпинов, среди которых: «Свод армейских законов», «Базы военной тактики», «Устройство армии», «Правила армейских лагерей» и другие. Положения этих необычных уставов формулировались кратко, по типу христианских заповедей, понятных и доходчивых кроме того для неграмотных, и в большинстве случаев складывались из десяти пунктов-«заповедей».

К примеру, в «Правилах для походной судьбы» первая заповедь гласила: «Любой солдат старше 16 лет обязан сам носить на себе оружие, посуду и пищу, нужную для её изготовление». Девятая заповедь владела особенной китайской спецификой: «Никому не разрешается несправедливо убивать кули, даже если он через чур стар и не сильный, дабы нести груз».

Кули – практически «неприятный труд» — это носильщики и грузчики. В перенаселённом центральном и южном Китае все сухопутные перемещения грузов осуществлялись не гужевым транспортом, а носильщиками. Их труд был дешевле работы лошадей, а на чуть проходимых узких тропах, составлявших солидную часть китайских «дорог», ещё и эргономичнее конного транспорта.

Огромное количество носильщиков-кули было неотъемлемым элементом всех китайских армий до середины XX века. Кули давали китайским воинским частям возможность с уверенностью передвигаться по весьма нехорошим дорогам либо по большому счету без дорог.

Отряд тайпинов на марше, европейская картина середины XIX века

Третья заповедь из тайпинских «Правил для армейских лагерей» предписывала: «Дабы закалить тело и душу, не курить и не выпивать вино. Будь честен и кроток. Не допускай злоупотреблений.

Не потворствуй плохим наклонностям. Не потакай низшим, не вводи в заблуждение старших».

Другие пункты содержали требования, неспециализированные для армий всех народов и времён: знать наизусть все дневные сигналы и ночные, без особенной необходимости не перемещаться по части, знать обращение и чины к офицерам, содержать оружие в немедленной готовности к применению.

Пятый пункт этого необычного устава «гарнизонной и караульной работы» строго запрещал общение женщин и мужчин в военных лагерях, а последний десятый пункт гласил: «Не нужно напрасно болтать о отечественных законах и о распоряжениях отечественного руководства. Передавай без искажений армейские приказы и сигналы».

Один из первых распоряжений по тайпинской армии гласил: «Любой батальон обязан выстраиваться, ровно и по ранжиру, в линию отрядных колонн. Всем быть единым сердцем, всем быть единой силой. Между собой соответственно держать сообщение.

Голова колонны и её хвост поддерживают обоюдную сообщение. Всеми силами усердно защищать ветхих и малых, дам, больных и раненых. Любой оберегает друг друга… Всем командирам и солдатам обнаруживать публичный дух и не быть себялюбивыми».

Типажи тайпинов, европейская картина середины XIX века

Годы продолжительной гражданской войны перевоплотили восставших крестьян, люмпенов, чиновников и торговцев Китая в опытных вояк, живших только армейским делом. С годами стаж военном работы начал играть у тайпинов всё громадную роль. Базу командных кадров составляли ветхие партизаны, начинавшие ещё в гуансийском подполье.

Прослужившие в армии не меньше 6 лет составляли гвардию, их официально именовали – «ветхие приятели».

Это был строевой костяк, в известной мере пребывавший в привилегированном положении: они были лучше вооружены, как раз их в основном снабжали огнестрельными оружием, а требования простой дисциплины с годами использовались к «ветхим приятелям» намного менее строго, чем к новобранцам. Отряды таких ветеранов имелись в каждой дивизии. На протяжении боя они размешались за последовательностями вторых солдат и играли роль заградительного отряда и последнего резерва.

Кроме «ветхих друзей» в тайпинской армии существовала самая настоящая гвардия – «шивей», телохранители Царя небесного, «Тянь-вана», составлявшие «стражу царёвой рощи» в Нанкине. По сути, они были аналогом маньчжурских «солдат, мчащихся в тучах», восьмизнамённых гвардейцев, расквартированных в парке Запретного города в Пекине.

Солдаты тайпинов, слева один из самопровозглашённых тайпинских «хоу» (князей). Современный рисунок из книги «The Taiping Rebellion 1851–66» издательства Osprey

За «ветхими приятелями» тайпинов шли так именуемые «собратья» — воины, прослужившие в рядах тайпинской армии не меньше трёх лет. Прослужившие меньше трёх лет составляли главную массу армии «Царства Небесного Величайшего Счастья», они были вооружены лишь холодным оружием и несли на себе главные тяготы походной и гарнизонной работы.

Эта структура напоминала европейским современникам совокупность древнеримского легиона, с его подобным делением бойцов по опыту, месту и вооружению в боевом порядке (гастаты, правила и триарии) — не просто так они использовали к тайпинам римскую военную терминологию.

«Их отряды казались грудами тюльпанов…»

Тайпины ввели и собственную совокупность национальных экзаменов на гражданские и армейские должности. Во второй половине 50-ых годов XIX века была, по сути, законодательно оформлена развитая совокупность офицерских званий, отдельная от совокупности воинских должностей, о которой говорилось выше. Весьма интересно и показательно наименование данного указа Царя Небесного: «Приведение степеней смелых личностей в соответствие с их подлинными заслугами».

Звание «вэйши» (грозный) трёх степеней, давалось по результатам столичных экзаменов и соответствовало уровню высшего генералитета, не ниже комкорп. Звание «мэнши» (отважный), приобретаемое на экзаменах в провинциях, соответствовало уровню начальников дивизий. «Инши» (храбрец) – уровень комполка. «Сяньши» (умный) и «нэнши» (талантливый) – уровень командир роты. «Синши» (верный) и «иши» (мастер) – уровень младших начальников, ефрейторов и сержантов.

В то время, когда революционное государство тайпинов неспешно превратилось в иерархическую теократию, эгалитаризм и первоначальный аскетизм сменились развитой совокупностью служебных привилегий, каковые были закреплены законодательно. К примеру, в первой половине 60-ых годов XIX века «Царь Небесный» издал указ, разрешавший высшим начальникам-«ванам» иметь 11 жён, генеральскому составу армии – трёх жён, начальникам среднего ранга – двух, младшим офицерам, рядовым и другим гражданам – одну жену.

Жёны тайпинских офицеров, рисунок европейского очевидца XIX века

По возрасту большая часть тайпинской армии, кроме того среди «ветхих друзей», составляла молодёжь. «Армия повстанцев, – писал британский очевидец, – как нам показалось, в собственной большей части складывается из молодёжи. Многие из них совсем ещё мальчики». Но, и все начальники тайпинов в первые годы войны были младше 40 лет, не считая одного бывшего атамана гуансийских разбойников старика Ло Дагана.

Первоначально тайпины, как и восставшие народов и всех времён, не имели никакой военной формы. Потом для их регулярной армии была введена особенная одежда для офицеров и солдат. Воины носили штаны и короткую куртку, цвет которых в каждой из армий был разен: светло синий, тёмный, красный, зелёный, иных оттенков.

На голове носили простую шапку либо соломенную панаму китайских крестьян. На куртках рисовали либо вышивали иероглифы, показывавшие дивизию, полк и роту, в которых состоял солдат. Головной убор украшали четыре иероглифа – «тай пин тянь го» (Царство Небесное Величайшего Счастья).

Цвет одежды офицеров варьировался в зависимости от их служебного ранга. Младшие офицеры носили красные куртку, брюки и шапку. Более высокие чины – жёлтую куртку и красные штаны, высшие начальники, «ваны» – жёлтые шапку, брюки и кафтан.

До этого лишь Цинский император имел возможность носить жёлтый цвет – цвет правящей семействе, означавший величие, благородство и честь.

Чужестранцы, замечавшие перемещение регулярной армии тайпинов по Янцзы, были поражены красочным зрелищем. «Их отряды, плывшие по реке на плоских судах, казались мне грудами тюльпанов», – писал европейский очевидец.

военная пропаганда и Дисциплина тайпинов

Все современники, исследователи а также неприятели тайпинского восстания отмечают крепкую и жёсткую дисциплину в их армии — «куда строже, чем у пуритан», как писали британские миссионеры. Отставание от походной колонны, симулирование заболевания, дабы уклониться от боя, отступление без приказа, самовольное вторжение в дома мирных обитателей либо принуждение над дамами – карались смертью. Трусов и изменников наказывали очень жестоко: их сжигали заживо либо разрывали конями.

Небольшие нарушения дисциплины наказывались палочными ударами либо выставлением к позорному столбу.

За отличную службу и подвиги награждали продвижением на более высокие посты. По закону тайпинов любой воин был в праве выдвинуть на командные должности любое лицо по собственному выбору. Выдвинувший хорошую кандидатуру награждался, тот, кто представил к назначению человека, потом появлявшегося негодным, должен был понести наказание.

Продвижение у тайпинов талантливых людей из рядовых на наибольшие командные должности не было уникальностью либо исключением.

Сурово карались мародёрство и самочинные грабежи. За конфискованное ценности и продовольствие начальники тайпинов выдавали особенные расписки, дававшие слово возвратить деньги по окончании победы. Все конфискации производились централизованно в «Священные кладовые», абсолютному изъятию подлежала собственность их пособников и маньчжуров.

В первые годы тайпины обширно практиковали раздачу конфискованного продовольствия беднейшему населению.

Погибший в начале перемещения фаворит «триад» Хун Дацюань подмечал: «Волшебствами и чудесами ни при каких обстоятельствах ещё не совершались великие дела». И религиозные тайпины, унёсшиеся мыслями в небесное царство, в земной войне оставались очень практичными людьми. Их мистическая вера являлась действенным идеологическим оружием.

Их пропаганда, облечённая в форму страстной религиозной проповеди, кроме того в переводе спустя полтора века оказывает чувство – возможно представить, сколь очень сильно она захватывала современников.

«Если бы все бамбуковые стебли обратились в кисти, а вода океанов в тушь, то этих кистей и данной туши не хватило бы чтобы обрисовать все злодеяния маньчжур. Но время их истекло, они должны быть сметены с лица почвы!»

«В Китае был собственный китайский вид, а сейчас маньчжуры всем приказали брить волосы, отпуская косу, и этим вынудили превратиться китайцев в животных. В Китае была собственная китайская одежда, а сейчас маньчжуры установили обезьяньи шапки и варварские одежды.

В Китае были собственные китайские отношения между людьми, сейчас же маньчжурские демоны выбирают себе красивейших дам Китая и делают из них наложниц и своих рабынь… Молвишь это, и глубокая скорбь поражает сердце, заговоришь об этом – и обесчестишь собственный язык. В Китае был собственный китайский порядок, сейчас же маньчжуры создали собственный закон. В Китае была собственная обращение, а сейчас маньчжуры создали пекинское произношение, подменили китайские звуки… В собственном помыкании Китаем и презрении к нему они во всём достигли крайнего предела».

Одна из прокламаций тайпинов

«Отечественные кладовые – это дома богатеев всего Китая, а отечественные амбары – амбары тех, кто спекулирует хлебом…»

«В случае если имеется почва, её обрабатывают совместно; в случае если имеется пища, её совместно едят; имеется деньги – их совместно расходуют. Везде должно быть равенство, и не должно быть человека, что не был бы сыт и в тепле».

Тайпины обращали собственную пропаганду и к китайским воинам из «зелёнознамённых» армий:

«Вы, храбрецы из отрядов маньчжурского правительства! Оберните собственные лица против собственных неприятелей! Принявшие заблуждение от демона-искусителя, вы не думаете о том, что вы были бы хорошими воинами Китая, что вы, в сущности, принадлежите к честному народу…»

Кстати, практика мобилизации пленных в свои ряды будет распространена у тайпинов, а в последующие годы её переймут и их соперники.

«Армейский коммунизм» тайпинов

Заняв Нанкин и вырезав в нём маньчжуров, тайпины приступили к своим социальным преобразованиям. Они совершили перепись населения, национализировали всё имущество, отменили деньги и частную торговлю и завели необычные коммуны.

Причём первоначально они поделили женщин и мужчин на трудовые лагеря и отдельные общежития, строго запретив не только проституцию, но и другой «разврат», так как активисты перемещения решили до окончательной победы над маньчжурами отказаться от эйфорий плотской любви. Но потому, что война затянулась, данный опыт кроме того самые фанатичным тайпинам показался через чур радикальным, и разделение полов через полтора года было отменено.

Зарубежные наблюдатели неоднократно отмечали заметную эмансипацию нанкинских дам, державших себя на равных с мужчинами, кроме того европейцами, что разительно отличало их от забитых соотечественниц в других сёлах и городах Китая. Говоря о отсутствии личной торговли, чужестранцы в первые годы отмечали и в полной мере успешный, сытый, не смотря на то, что и лишённый излишеств вид граждан «коммунистического» Нанкина.

Термин «коммунизм» применён тут не просто так, он неоднократно употреблялся европейскими наблюдателями в отношении тайпинов. К примеру, во второй половине 50-ых годов девятнадцатого века в петербургском издании «Современник» были опубликованы отрывки из документов и проповедей тайпинов, и русский комментатор, живший ещё в крепостной России, прямо сообщил про Хун Сюцюаня, что «китайский реформатор поместил в догматы собственной веры коммунизм…».

За пределами Нанкина тайпины были менее радикальны, кроме того либеральны – они значительно снизили главные налоги для земледельцев, оживили торговлю, снизив внутренние пошлины, отменили пытки и ввели гласный суд. Они давали слово по окончании окончательного изгнания маньчжур на три года отменить все налоги в Китае. Эти меры, и честное и толковое управление не успевших коррумпироваться чиновников-тайпинов примирило с «длинноволосыми» многих из тех, кто первоначально был обижен повстанцами из-за их радикализма в деле уничтожения конфуцианских храмов и монументов.

Конфуцианские кумирни, кстати, разрушали с настоящим остервенением, обычно имели возможность истолочь в пыль кроме того их кирпичи – столь глубокую неприязнь вызывала у восставших та идеология, которой их до отвращения перекормил полностью несправедливый к ним мир. Данный прошлый мир они стремились уничтожить до основания.

Национальная печать тайпинов

Но, основной заботой тайпинов постоянно оставалась не борьба с Конфуцием, а земная война с «восьмизнамёнными» и «зелёнознамёнными» армиями Цинского императора.

Неудержимо катясь вниз по Янцзы, восставшие не пробовали, да и не могли закрепить за собой всё тысячекилометровое пространство от Йочжоу до Нанкина. И уже в начале 1853 года чиновники и цинские войска вернули собственный контроль над городами среднего течения Янцзы.

В апреле 1853 года 30-тысячная маньчжурская армия подошла с юго-запада к Нанкину и создала в 12 километрах от города очень сильно укреплённый Южнобережный лагерь, а вторая 18-тысячная армия маньчжур (под руководством Ци Шаня, у которого за 12 лет до этих событий конфисковали 600 тысячь киллограм серебра за провал в войне с британцами), образовала на северном берегу Янцзы ещё один укреплённый лагерь. Эти войска не могли штурмовать столицу тайпинов, но приковывали их силы к Нанкину и ослабляли операции повстанцев в других районах Китая — в первую очередь, на пекинском направлении.

Началась продолжительная регулярная война, продлившаяся 12 лет. Базируясь в Нанкине, настоящем мегаполисе того времени, тайпины предприняли последовательность громадных походов. Для уничтожения маньчжурской семействе был нужен поход на Север, к Пекину, для упрочения положения Нанкина – поход на Запад, в равнину Янцзы, в Ухань, а чтобы совсем отрезать маньчжур от их источников снабжения, – поход на Восток, к морскому побережью, к Шанхаю…

Продолжение направляться

Литература:

Позднеев Д. Тайпинское восстание в Китае. СПб., 1898.
Шпильман Д. Крестьянская революция в Китае. Восстание Тайпинов. 1850–1864. М, 1925
Харнский К. Китай с старейших времён до наших дней. Владивосток, 1927
Скорпилев А. Доклад о тайпинской революции. Издание «Неприятности Китая», №1, 1929
Скорпилев А. Армия тайпинской революции. Издание «Неприятности Китая», №4–5, 1930
Кара- Мурза Г. Тайпины. Великая Тайпинское государство и крестьянская война в Китае 1850–1864. М., 1941
Ефимов Г. Очерки по новой и новейшей истории Китая. М., 1951
Хуа Ган. История революционной войны Тайпинского страны. М., 1952
Фань Вэнь-Лань. Новая история Китая. Том I, 1840–1901 гг. М., 1955
Скачков К. Пекин в дни тайпинского восстания: Из записок очевидца. М., 1958
Тайпинское восстание 1850–1864. Сборник документов. М., 1960
Илюшечкин В. Крестьянская война тайпинов. М., 1967

Похожие статьи, которые вам понравятся: