Автор №11. виктория кузнецова

Текст 10.

Сэм фактически на носочках перемещается по бункеру. Ему открыто страшно. Одно дело, в то время, когда они с братом охотятся.

Он знает – Дин придет на помощь, защитит.

Но на данный момент сам Дин – нечисть. Он ходит, блеща тёмными глазницами, чуть ли не шипит, видя Сэма. Дин громит бункер и выпивает алкоголь.

С садистским наслаждением раздирает на шмотья ветхие справочники, размахивая со всей дури топором, оставляет огромные зазубрины на мебели, выбивает со стенку куски штукатурки.

Дин беснуется зверем, чуть ли не разламывая себе кости. Но внезапно успокаивается, швыряет топор под ноги Сэму. И сумасшедше смеётся. Кричит в лицо брату, напрягая до предела связки, что если он желает, то может постараться убить его, Дина.

И что было бы кроме того хорошо ему, Дину, погибнуть. А позже наотмашь бьет Сэма поперек лица.

Рассекает обе губы и оставляет глубокие царапины на щеке. И опять кричит, что Сэм не реагирует, что ему плевать на брата. А Сэм стоит и самым кончиком языка слизывает струящуюся кровь. Он наблюдает на брата, округлив глаза, в каком-то нереальном трансе.

Ему представляется, словно бы Дин – плод воображения, измысленный утомившимся мозгом и извращенной фантазией.

И в то время, когда эта фантазия опять замахивается и со всей вероятной силой бьет по лицу, Сэм отшатывается, пробуя опереться о стол сзади себя.Автор №11. виктория кузнецова Медлительно отодвигается от Дина. В глазах двоятся действительности, и Сэм уже и сам точно не уверен, что он видит перед собой. Воображение изгибается, скручивается спиралью и опять ударяет. Да так метко, что Сэму заливается в рот соленая кровь из носа и мгновенно делается липкой рубаха.

Он опять делает ход назад, отступает от брата, хватая ртом воздушное пространство.

А Дин замечает, как Сэм заваливается на бок, взмахивая ладонями.

Сэм приходит в себя на осколках битых ламп. Целый в засохшей крови. А на губах – горьковатый привкус алкоголя.

на данный момент Дин сидит в разгромленной библиотеке, выпивает дорогущий виски из горла и дурниной кричит: «Лестницу в небо». Издевается. С большим трудом добравшись до библиотеки, Сэм сидит за дверью прямо на полу и, глотая злые слезы, крутит в руках братов кулон.

Тот самый собственный детский рождественский презент, что Дин носил многие годы. А позже выбросил в сердцах. Сэму показалось тогда, что с этим металлическим изображением божка Дин выбросил еще что-то ответственное.

Что-то, от чего Сэму едко защемило сердце и захотелось сморгнуть. Тогда Сэм забрал оберег и носил во внутреннем кармане куртки.

И вот как раз на данный момент, в то время, когда Сэм слизывал с губ остатки алкоголя, приобретая от этого мазохистское наслаждение, ему и пришла в голову эта бредовая идея.

Так как, может же быть, что данный кулон вправду имел какую-то силу, а не был несложной вещью. Сэм лишь не осознавал, где отыскать сил совладать с Дином и вынудить надеть кулон.

Пьяное пение за дверью закончилось.

-Сэмми, продолжительно планируешь в том месте сидеть? Либо думаешь, я не слышу, как ты в том месте нюни распускаешь? Иди ко мне, ко мне.

И Сэм сомнамбулически идет на голос брата.

-Что, думаешь, эта уловка окажет помощь? Я соглашусь примерить вещь, лишь дабы взглянуть на твое обескураженное лицо, в то время, когда ничего не выйдет.

Дин сладко радуется и тянет открытую ладонь. В свете лампы тускло-желтым вспыхивает и меркнет блик на рожке, пока Сэм опускает кулон в ладонь брату. И Дин просовывает голову в петлю шнурка и только на миг глаза подергивает чернотой, но Сэм отшатывается.

В этот самый момент происходит то, чего они оба ожидали меньше всего: Дин вскидывается, вытягиваясь позвоночником, словно бы тетивой в этот самый момент же опадает на столешницу.

-Дин! Дин! Что с тобой, Дин? – Сэм кричит испуганным, не своим голосом, встряхивая брата за плечи.

— Сэмми, что ты кричишь? Что с тобой? Из-за чего у тебя разбито лицо? В действительности! – Дин совсем обычен.

Нет шального блеска в глазах и данной ужасной издевательской ухмылки. Лишь остаточный вкус алкоголя на Сэмовых губах.

НОМЕР ДВА. ДЖ2

Кожа к коже, сбитое дыхание, искусанные губы. Джаред обширно лижет грудь под собой, кусает, дурея от стонов и всхлипов, давит ладонями на колени, раздвигая в различные стороны ноги. Джаред в восхищении отъявленного безбожника пред вратами рая.

Ввинчивается всецело, одним плавным перемещением и замирает, сходя с ума от жаркой скользкой узости, от ходящих ходуном под пальцами ребер, от частящего родными губами молитвой собственного имени.

Да, Господи Иисусе, Джаред готов воздвигнуть алтарь этим ногам, этим долгим аккуратным пальцам, девченочьим ресницам, практически каждой золотой пылинке на коже. И дери его, Джареда, линия, если не ухмылке. Всему тому, что он видит на данный момент пред собой.

Дженсену. Его Дженсену. Что так отчаянно сладко требует, целует, отдается. Лишь ему, Джареду.

Остальные — не в счёт.

Яркая кожа в обрамлении расхристаной белой рубахи, смятые костюмные штаны, валяющиеся где-то на полу, шикарные лаковые ботинки — все это выглядит как-то совсем уж невозможно. И Джаред рычит зверем, цепляясь за полы рубахи.

Все это больше похоже на всплеск истерического сумасшествия, поскольку, увести Дженсена с презентации собственной книги, затащить в подобие костюмерной, кроме того не разрешив оглядеться либо прикрыть дверь, и начать целовать подбородок, скулы, щеки, губы — полный и окончательный сдвиг крыши. Джаред осознавал, что их смогут отыскать в любую секунду, найти, но, без оглядки на это, продолжал судорожно тащить ремень, пуговицы рубахи долгими пальцами, выпутывая их всего этого Дженсена.

Ощущая, как сам Дженс, торопливо проводя плечами, притирается ближе, всем телом. Как сам смазано оставляет на губах поцелуи, и откинув от себя пиджак, сам начинает расстегивать небольшие пуговички на рубахе Джареда. Наконец завершив с этим и вытянув из-за пояса полы рубахи, Дженсен цепляется дрожащий пальцами за Джаредов галстук, тянет ближе к себе, целует, так упоительно, так сладко, что в груди льется золото.

И вот на данный момент Джаред, размашисто вбиваясь в тело, склоняется к Дженсеновой шее, оставляет метки укусов, помечает лишь собственного Дженсена, лишь для себя. Дабы больше никто не посмел и поразмыслить о нем. Дженсен стонет высоким, словно бы не своим голосом, до синяков сжимает Джареду плечи, царапает маленькими ногтями пояснице.

Подаётся ему всем телом, хотя заполучить больше, все, что имеется.

Стоит лишь мокрой ладонью совершить по участнику вверх и вниз, как Дженсен вскрикивая, изгибается под руками.

Джареду он думается парусом, туго натянутым шквальным ветром – кожа так хорошо обхватывает рёбра, что возможно было бы обвести пальцами каждую проступившую косточку. Его голова запрокинута, и Джаред не в силах отвести глаз от беспомощно выставленного горла с отчётливо проступающей выпуклостью адамова яблока.
Его лицо практически не видно в темноте – лишь поблёскивают кромки зубов между бессильно немного открытых расслабленных губ. Дженсен слабохарактерно опадает на импровизированную постель из каких-то театральных костюмов. И Джаред медлительно опускается на него, вдыхая запах тёплого тела, мешающийся с парфюмом, узким запахом коньяка и сигарет.

Его запах, въевшийся под кожу и смешанный с кровью.

на данный момент Дженсен, с этим его маслянистым блеском зеленых глаз, влажно блестящими губами и криво застегнутой рубахой выглядит так, словно бы во всем свете не отыскать ничего, более желанного и тёплого. Уж Джаред-то знает, что так и имеется.

НОМЕР ШЕСТЬ

15:39 p.m.

Осень в этом городе вечна. За высоким окном возвышаются однотипные многоэтажки. Грязно-серое небо одеялом растянуто на антеннах. Улицы заливает ливень.

Осень в этом городе никуда не девается.

Кроме того в то время, когда данный каменный зубатый гигант-город продрался через слой мертвой земли, осень уже была тут.

В маленькой, холодной и сырой квартире, чуть поскрипывая, крутится пластинка, и Том Уэйтс хрипит о Чикаго. Дженсен наблюдает как на подоконник натекает лужица дождевой воды, пальцы раскручивают пачку красных Мальборо. Невнимательно он видит как Джаред медлительно бродит по помещению, довольно глупо переставляет с места на место какие-то пыльные вещи.

Дженсен знает, что и Джаред за ним замечает, наблюдает из под ресниц собственными рысими глазами.

Знает, что Джаред ощущает все то, что ощущает он сам. И прямо сейчас Дженсену думается, что он имел возможность полететь: открыть скрипучую, разбухшую от дождя, створку окна, ступить босыми ногами на скользкий холодный козырек и заложить головокружительный вираж между соседними облезлыми высотками, запутаться руками в сырых стылых ветках деревьев, насадиться грудью на них и без того и повиснуть, глотая мокрым ртом очень холодной капли и ветер дождя. Дженсен задыхается.

По пояснице рукоплещут маленькие серые крылья. В этот самый момент же следом опускаются утепленные сухие руки. Дженсен дрожит, по лицу бегут капли дождя.

Джаред греет узкие крылья на пояснице перед собой, гладит мягкие перышки пальцами. Дженсен похож на воробушка. Он льнет к теплым рукам.

А Джаред думается ему лампой.

Горячей желтой лампой, которую возможно обхватить стылыми ладонями, и ледяной мертвой зеленью глаз наблюдать, как с пальцев опадает красный лед, как солнечная вода жидким золотом катится по венам, ударяет в сердце, и заставляет его пульсировать, кроша мерзлоту около себя.
___
20:07 p.m.

За окном сыплет огромными хлопьями снег. Улицы укутаны ледяной ватой. Небо провисло под тяжестью снега, и вместо звезд город слабо освещают светящиеся окна квартир.

Пластинка скрепит: «Все, что тебе необходимо – любовь»*.

Дженсен наблюдает на Джареда, сидящего перед ним.

Джаред катает в ладонях чашку с чаем и радуется узкими губами. Ему тепло. Ему тепло от оттаявшей зелени глаз перед собой. Тепло от проступивших на бледной коже веснушек.

В углах кухни сверкает желтый лимонный свет.

Зашипев, пластинка умолкает, Дженсен, закрывая зелень глаз, производит из красного рта струю тёплого дыма, и Джаред негромко смеется, подмечая на столе пара белых как снег пушинок из самой теплоты воробьиных крылышек.

*- «All you need is love» — Beatles, 1967.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: