Барнаул, 2006 год, февраль 2 страница

Вот неслышно дует легкий ветерок, срывая с ветки снежные лепестки, каковые полностью неслышно парят и медлительно падают в сугробы.

— Слышишь? — негромко шепчет Адучи.

Но Мальцев слышит лишь далекий шум машин на автостраде и лай псов в старо, на том берегу реки.

— Падение снега необходимо слушать солнечным сплетением…

Мальцев пробует сделать это в этот самый момент же чувствует настоящее напряжение недалеко от живота, которое растекается по телу томительной горячей волной. Адучи поворачивается к нему и негромко, как будто бы опасаясь потревожить окружающее великолепие, произносит:

— Внутренняя Тишина и Красота — Ключ к Бесконечности…

Позднее Мальцев пробовал сделать то же самое с тончайшей паутинкой и осенними листьями, медлено парящей над почвой на невесомых крыльях невидимого ветерка. Тело начинало ловить звуки окружающего мира. Тело начинало пробуждаться, а разум становился прозрачным и безлюдным.

Казалось, еще чуть-чуть, и откроются невидимые двери, ведущие в малоизвестное.

Потрясение красотой…

— Ты так же, как и прежде желаешь изучать мастерство УРСУМ, технику Тёмного Волка?

— Да.

— Из-за чего?

— Не знаю…

Адучи стоит наоборот ученика и, прищурившись, чуть заметно кивает.

— Я не смогу обучать тебя боевому мастерству поединка на ножах. Во-первых, меня связывают кое-какие обязательства, эти одному из моих наставников. А во-вторых, мастерство ножевого боя может оказать разрушительное влияние на твою психику.

По причине того, что без внутренней дисциплины оно делается страшным оружием в твоих руках. Причем страшным, первым делом, для тебя. «Голос оружия». Ты знаешь, что это такое?

Мальцев хмурит брови, пробуя отыскать в памяти привычное наименование. Адучи растолковывает ему:

— Нож это не просто кусок металла. Это предмет, выточенный с особым намерением. Это намерение пронизывает молекулы стали, оно формирует особенное настроение, которое оказывает нож, попадая в руки человека. Это намерение стремиться реализоваться, показать себя.

И оно начинает влиять в некотором роде на собственного носителя. Это и имеется «Голос оружия». Он будет сказать с тобой неслышно, подталкивая к применению ножа, выполнению его миссии.

И в случае если в тебе не хватает силы чтобы обучиться осуществлять контроль данный «Голос», то «Голос» начинает осуществлять контроль тебя. И непременно ты можешь перечеркнуть собственную судьбу, влекомый к страшному немотивированному поступку с применением этого оружия.

— Значит, ты не сможешь научить меня?

— Нет, — Адучи отрицательно качает головой, — но тебе и не нужен преподаватель, если ты являешься тайшином. У тайшинов мастерство владения ножом заложено в крови, на генетическом уровне. Это наследие отечественного прошлого.

И если ты принадлежишь к Клану, обучаться тебе ничему не придется.

Тебе необходимо будет только выпустить это знание из собственных глубин, отыскать в памяти, пробудить Урсум в собственных генах. Я попытаюсь мало оказать помощь тебе отыскать в памяти.

Он показывает собеседнику маленький красивый меч, что вынимает из кожаного чехла.

— Это — главное материальное оружие солдат Тай-Шин. Это — знак уходящей эры и тайная для будущих поколений. В древности нож считался незаменимым предметом в ритуальной волшебстве, охоте, схватках, целительстве.

Мальцев с интересом наблюдает в лицо тайшина покрытое линиями золы. Так делали солдаты-оборотни Тай-Шин испокон столетий. И в этом также сочетался глубочайший мистический суть, с предельно практической стороной боевого мастерства.

В темноте и в густой листве лицо с аналогичной маской было невидимо. При дневном свете тёмные линии маски разламывали привычную мимическую картину лица, что помогало тайшинам оставаться неузнанными.

Помимо этого, в соответствии с поверьям, это помогало забирать силу соперника. Мистический нюанс аналогичной маски предназначался для отпугивания от солдата злых духов, и стирания личной истории, в то время, когда солдат символически отказывался от привычного образа самого себя, преобразовываясь в оборотня, «Кочойда».

— Нож нужен человеку Сейчас.

Аргус желает задать вопрос, делая перемещение рукой.

— Но так как имеется более действенные виды современного оружия. Пистолет, к примеру. Разве может нож сравниться с пистолетом?

Тайшин медлено водит мечом перед собой, как будто бы выполняя какой-то ритуальный танец.

— Нож — это не просто оружие. Это — философия, это — настоящая волшебство, еще владеющая огромной силой в этом сумасшедшем, ослабленном жадностью и злобой, технологическом мире. Я познакомлю тебя с наследием старой совокупности, разглядывающей нож как элемент внутреннего мироощущения.

Поляна в лесу, на окраине города Барнаула. Облаченное в чёрную одежду тело тайшина изгибается в танце. Руки и ноги движутся не синхронно, однако, выполняя наряду с этим определенный внутренний узор. Адучи танцует.

Мальцев и предположить себе не имел возможности, что танцы будут входить в необходимую программу обучения мастерству Тай-Шин.

Особенно любопытно было следить за танцем Коврова. Он не имел ничего общего с теми танцами, каковые предпочитали на танцполах дискотек и современных клубов. Тело тайшина изгибалось нелепо, и одновременно с этим, в этом была какая-то внутренняя гармония.

Завершив плясать, Адучи кивнул Аргусу, как будто бы приглашая его выполнить что-то подобное. Мальцев сконфузился и сделал пара перемещений, вспоминая стиль танцевальных па собственного наставника.

Адучи захохотал, совсем вгоняя ученика в смущенное состояние.

— Да нет, ты не осознал. Ты не сможешь копировать мои перемещения. Ты обязан обучиться танцевать собственный танец.

Дабы скрыть смущение, Владислав пробует разрядить внутреннее напряжение посредством беседы.

— Так современные танцы — это аналог шаманского транса?

Адучи радуясь, наблюдает на него. Он замечательно осознаёт данный маневр.

— Да, но очень отдаленный. Современные танцы схематичны, они похожи, в них нет индивидуальности. А именно это и есть целью танца — раскрыть собственную индивидуальность.

— Но как…

— Давай не будем тратить время на безлюдные беседы. Попытайся. Лишь принимай танец не как коммуникацию для общения с другим полом, а как общение с духами.

Станцуй для собственного духа. Это должен быть особый танец. Необыкновенный. Он должен быть искренним.

Мальцев решительно кивает и опять пускается в пляс. Но уже через пара мин. он ощущает, что цензура внутреннего диалога сводит его к привычным телодвижениям, так похожим на обычный дискотечный комплект телодвижений. Адучи понимающе кивает ему.

— Знаешь, из-за чего на дискотеках люди танцуют одинаково?

В ответ на удивленный взор Аргуса он поясняет:

— Включается внутренний Соглядатай. Он неимеетвозможности разрешить человеку смотреться в толпе чужаком, особым. Современные танцы — это элемент безопасности, в них нет силы, — он вспоминает на пара секунд, как будто бы подбирая самая уместную аналогию, — Танец это не просто верчение задом, не смотря на то, что это также полезно, активизируется тазовая область.

Танец — это что-то глубоко интимное, это метод выработки энергии. Привычный образ судьбы формирует предпосылки для застоя энергии в теле. Чтобы вернуть нам нужный уровень энергии, нужно что-то, что разрешало бы нам перемешивать энергию в отечественного энергетического кокона.

Мальцев, радуясь, кивает:

— Осознал. Современные практики именуют подобную систему «Хаосферинг».

Тайшин смеется:

— Да ты хоть как ее назови. Хоть «шаманским ча-ча-ча». Желаешь, дабы твой танец именовался «Хаосферинг», пускай будет так.

Основное, это обучиться отпускать себя. Снять контроль над собственными перемещениями. «Забыть» на время схемы, управляющие отечественными двигательными функциями. Отпусти себя!

Разреши себе двигаться так, как желает твое тело, а не твой ум.

Отыщи собственный естественный ритм.

Мальцев добывает из кармана светонепроницаемую повязку и надевает на глаза. Голос Адучи звучит из внешнего пространства за границами внутренней темноты:

— Неестественный ритм, навязанный нам с детства, разрушает нас, отнимая у нас энергию. Если ты сможешь уловить собственный естественный ритм, ты почувствуешь, что означает быть самим собой. Подлинным самим собой, а не тем, каким мы привыкли видеть себя изо дня в сутки…

Человек с завязанными глазами начал перемещение…

Тайга. Адучи стоит под раскидистыми ветвями ветхого кедра и аккуратно гладит ладонью его шершавую кору. Аргус стоит тут же, выбирая рукой иглы на ветках.

— Деревья… Что ты знаешь о них? — тайшин кивает головой на кедр. Мальцев вспоминает, осознавая, что знания из школьного курса были бы через чур очевидным ответом на данный вопрос. Он наблюдает вверх, ловя глазами лучи солнца, пробивающиеся через игольчатый заслон густых ветвей.

— Они живые…

Тайшин смеется.

— Превосходно! Это главное что нужно знать о них. Зная, что они живые, ты приобретаешь неповторимую возможность вступить с ними в общение и все другое определить уже из источника.

Он нежно гладит ствол, как словно бы о чем-то секретничая со стариком кедром.

— Люди пренебрегают этим знанием. Из этого многие их беды. Современные ученые установили, что деревья являются сложнейшими разумными организмами, каковые владеют замечательными сканирующими полями.

В то время, когда человек находится рядом с деревом, то оно считывает некоторый информационный код человека. И в случае если человек причинит дереву вред, то при следующем появлении, дерево «определит» вредителя по хранящемуся в клетчатке древесины коду, и включает защитные механизмы, каковые смогут весьма без шуток повредить энергетический кокон хулигана.

— А вдруг вредитель спиливает дерево? Уничтожает его? — Мальцев вспоминает виденную им в один раз картину — много некрасиво торчащих пней на месте некогда дивной дубовой рощи. Богатый предприниматель решил выстроить туристическую базу с прекрасным видом, раскрывающимся на речку.

Адучи покидает собственный место и подходит к соседнему кедру, кроме этого приветствуя его ласковым поглаживанием по замшелому стволу.

— Будучи сложными информационными организмами, деревья не знают что такое одиночество. Они соединены в огромную невидимую информационную сеть, которая опутывает всю поверхность данной планеты. Деревья всегда общаются между собой, обмениваются информацией.

Не смотря на то, что нам, людям, механизм этого информационного обмена пока не ясен. Могу только заявить, что он как-то связан с легендой о Глобальном Дереве, с Семенем, породившем потом множество собственных подобий. И в случае если какой-нибудь человек причиняет дереву боль, оно тут же передает его информационный код по сети, и все деревья начинают принимать этого человека как неприятеля, что ни при каких обстоятельствах и нигде не будет ощущать себя в безопасности.

Воображаешь, выехал человек на отдых, и срубил несколько деревьев для хозяйственных потребностей. Выпил, закусил, покуражился и, отдохнувший, весело возвратился к себе. И вот идет он по муниципальный аллее, а тополя на протяжении газона уже знают о нем все. Они включают защитные поля и облучают его волнами невидимыми людской глазу.

Человек приходит с работы к себе и падает в постель, чувствуя себя разбитым и обессиленным.

Позже приходит заболевание либо череда несчастий. Так как прожженное энергетическое поле — первая предпосылка к происхождению какого-нибудь заболевания либо несчастного случая. Вот так…

Мальцев с опаской гладит ветки, обдумывая услышанное. Сперва во внутреннем пространстве привычно появился ужас, обусловленный вероятными проступками по отношению к деревьям, идеальными в прошлом. Но тут же приходит ответ. Он наклонил ветку к лицу и, поцеловав острые и пыльные иглы, негромко тихо сказал:

— Простите меня за все! Я вас обожаю, — позже он поразмыслил мало и добавил, — Простите нас всех! Мы, люди, обучимся со временем уважать ваш народ…

Он подошел к стволу и прижался к нему спиной, как будто бы показывая честность собственных мотивов. Постояв так пара мин. с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям, Аргус снова обратился к тайшину.

— Адучи, а сообщённое касается лишь деревьев?

Ответом ему был довольный хохот, раздающийся откуда-то из переплетения низких веток, полностью скрывающих фигуру шамана находившегося у основания кедра.

— Ну само собой разумеется нет! Как раз исходя из этого тайшины именуют ветры — братьями, а реки — сестрами. И это взаимно.

Трава, кусты, камни, вода… Все в нашем мире имеет собственную информационную сеть, собственную совокупность связей. И человеку, чтобы выжить, дабы обучиться ощущать себя в нашем мире безопасно, придется неизбежно обучаться новому отношению к окружающему миру.

Уважительному отношению. Осознанию что все около него — живое…

Мимо пробежала собака, настороженно оглядываясь на одинокого прохожего. Мальцев вышел из тягучего состояния воспоминаний, втягивая глубоко в себя морозный воздушное пространство и оглядываясь. Ноги снова принесли его на Речной вокзал.

Будто что-то тянуло его подобно магниту как раз в это пустынное место. Около было негромко и мрачно. Мальцев внезапно осознал, что совсем не испытывает страха.

Напротив, в ощущалось самообладание. Он устал опасаться и прятаться. Лишь на данный момент он осознал, что Ковров был совсем прав тогда, в то время, когда давал ему рекомендации довольно его столичного бизнеса.

Отчего же Ковров сам прячется на данный момент? Кто угрожает ему? Харты?

Возможно, как раз исходя из этого он и покинул так спешно Москву, тогда, в 2003 году? И, возможно, как раз исходя из этого он возвратился на Алтай, где они не имели возможность его отыскать? Это все растолковывало. Но тогда Мальцеву следовало утроить упрочнения, дабы отыскать собственного Наставника.

Так как в случае если от Хартов ему удалось скрыться, то тогда он окажет помощь сделать то же самое и ему.

Вот лишь отыскать в Алтайских горах Кочойда, Лесного Духа… Это возможно было сделать сейчас лишь одним единственным методом — попытаться отыскать его через Сновидения. Адучи сам обучал его практикам «Мерцающей Охоты». Но войти в Сновидение и тем более искать в том месте следы тайшина, было совсем немыслимо без помощи Корчуна, особой травы, разрешающей упростить процесс осознания Снов.

Но последние остатки Корчуна Аргус израсходовал полгода назад в ужасной схватке с «инками».

Вторых вариантов поиска Адучи он просто не видел. А это означало…

Аргус привычно кивнул замерзшей реке, как будто бы благодаря ее за предоставленное на берегу место для раздумий, и, развернувшись, быстро отправился к остановке маршрутного транспорта.

Глава 2. «Хаосферинг»

Танцы Аши во сне

«Дракон приземлился на поле — поздно думать что ты дремлешь.

Не смотря на то, что, сон был характерен этому веку…»

Б.Г («Аквариум»)

Окна квартиры, которую снимал Мальцев, выходили на Ленинский проспект. Аргус стоял у окна, скрестив руки на груди и задумчиво рассматривая через узоры изморози фрагмент главной улицы города. В голове, как замкнутая в знак бесконечности «лента Мебиуса», крутилась одинаковая идея:

«Что сейчас делать?».

Не давал спокойствия еще кроме того не полученный, но уже потерянный мир Тай-Шин. Тревожила предстоящая участь, которая связана с охотой на него Хартов, могущественных покровителей столичных «инков». Точила душу память о несчастной любви и потерянных им дамах.

Мальцев сжал руки в кулаки и беззвучно потряс ими перед собой, как будто бы угрожая кому-то невидимому в том месте, на холодных чёрных улицах зимнего Барнаула. Все! Хватит!

Это закончиться сейчас.

И он не планирует сдаваться без боя. Настало время расставить все точки. Отыскать Коврова либо уйти красиво, звучно хлопнув дверью напоследок…

Аргус снял с себя всю одежду и направился в душ. Простояв полчаса под тёплыми струями душа, он насухо растер собственный тело полотенцем и возвратился в помещение. Упав на диван, он лег на пояснице и, улыбнувшись, осмотрел напоследок помещение, как будто бы прощаясь с этим миром. В действительности это было неподалеку от истины.

Аргус просто не знал, возвратится он из этого путешествия либо нет.

То, что он решил предпринять, было больше похоже на жест отчаяния. Но и другого пути у него не было. Харты точно везде ищут его, причем не только привычными своевременными способами. У них имелся очень приличный арсенал средств.

Точно они ожидают, в то время, когда он раскроется, снимет все ментальные защиты.

И вот тогда они с точностью до метра вычислят его местонахождения, и явятся к нему, если не в физических телах, то снова в образе какой-нибудь энергетической твари. А он должен будет раскрыться, по причине того, что Аргус желал сейчас войти в пространство Сновидения как возможно глубже. Он расслабился, снимая друг за другом с тела все блокирующие зажимы и напряжения.

Одеялом он накрываться не стал, исходя из этого его обнаженное тело покрылось гусиной кожей от легкого сквозняка из немного открытой форточки.

Ничего, мороз значительно предпочтительнее для мастерства Сновидения, нежели жара. Он закрыл глаза и сфокусировался на дыхании. Глубокое и ровное, оно должно было совсем расслабить тело.

Чёрное пространство перед внутренним взглядом замигало многоцветными огнями. Аргус сконцентрировался на одном пятне оранжевого цвета, сияющим прямо по центру, и уже через пара секунд почувствовал, что проваливается в него.

Как раз сейчас нужно было удержать собственный восприятие бодрствующим, разрешив сознанию втянуться в оранжевую глубину.

Тьма. Чувство тишины и покоя. Как будто бы парящий лист, он опускался все ниже, а быть может, поднимался все выше в бесконечное небо Сновидения, раскинувшееся во все стороны безбрежным океаном.

Он где-то рядом. Вспышкой появилось в этот самый момент же провалилось сквозь землю видение. Как будто бы мигнувший слайд.

Река. Иглы на ветвях дерева. Чёрный силуэт. Костер…

Необходимо отпустить себя. Сновидец, путешествующий по Снам должен быть легким и свободным. Лишь тогда Сны откроют для него собственные двери.

Силуэт у костра. Серые камни. Кусты. Деревья.

Необходимо сфокусироваться на окружающем видении. Необходимо дать приказ разуму — «Это Сон! Я во Сне!».

Все около течет и мерцает.

Человек у костра оборачивается. Полет. Многоцветные искры, как будто бы звезды, пролетающие мимо на свирепой скорости.

Тьма.

Мальцев выгнулся и судорожно втянул в себя воздушное пространство. Тьма около. Сев и покачав головой, он осмотрелся.

не сильный свет из-за окна. Знакомая помещение. Где он? А-а, это та помещение, где он жил последнее время в Барнауле. Значит, он просто выпал из сновидения.

Так. Время. Нет времени.

Возвратиться, дабы попытаться опять. Аргус откинулся в постель. Восстановление дыхания. Концентрация.

Пара аффирмаций, разрешающих уменьшить вхождение в сновидение.

Пятно. Ощущения в области пупка.

Аргус тщетно пробовал сосредоточиться на окружающем пространстве. Спустя какое-то время его снова выбросило из сна, и он просто лежал в темноте, глядя обширно открытыми глазами в потолок. Так он лежал очень долго, утратив счет времени.

В его голове сейчас отчаянно билась лишь одна идея, как радиопозывные «SOS», отправляемые с терпящего бедствие корабля — он кликал собственного бывшего наставника и товарища.

Кликал либо легко уже прощался, осознавая, что этими жестами отчаяния точно привлек к себе внимание Хартов. Во внутреннем пространстве внезапно начали появляться и меркнуть воспоминания, навеянные сумеречным состоянием между бодрствованием и сном. Вот появилось одно, отчетливое воспоминание об их совместной с Ковровым поездке в Москву.

Это было за пара месяцев до их расставания. Видения проносились перед внутренним взглядом как ускоренные кадры домашней хроники.

Вот они стоят на перроне одной из станций метро. Около весьма людно. Если судить по суетливым потокам, был самый час пик, время, в то время, когда переходы метро наполнялись живыми ручьями людских течений, как будто бы подземные реки, бегущие во тьме недр.

Ковров, провокационно радуясь, забирает у напарника кейс со документами и всеми вещами, взъерошивает ему волосы и негромко говорит, стараясь, дабы его не услышали толкущиеся рядом люди.

— Я буду ожидать тебя где-то в том месте, в нескончаемых дебрях данной подземной империи. Так в свое время со мной поступил и мой наставник. Тут не требуется никаких дополнительных указаний.

Легко отыщи меня и все.

Мальцев озадаченно хмурит брови.

— А вдруг я не смогу тебя отыскать. Мы назначим какое-то условное место встречи?

Ковров наблюдает на него с удивлением.

— Ага, на данный момент! Если ты меня не отыщешь до закрытия метро, я сейчас же улечу обратно в Барнаул. Готов? Отправились!

Он подмигнул Мальцеву и, заскочив в переполненный вагон подошедшего метропоезда, тут же смешался с пестрой толпой. Двери захлопнулись и поезд, неспешно набирая скорость, провалился сквозь землю в чёрном тоннеле, унося в собственном чреве объект данной необыкновенной муниципальный охоты.

Аргус сел на скамью и осмотрелся. Десятки километров извилистых тоннелей под почвой, тысячи людей и необходимо было отыскать во всем этом конгломерате подземных коммуникаций всего лишь одного человека. Как и в тайге, единственным, что имело возможность оказать помощь охотнику сделать это, были инстинкты — неуловимый голос интуиции, с уверенностью ведущий человека через все препятствия к искомой цели.

Значит, необходимо было легко отпустить себя, разрешая интуиции вольно раскрыться в данной окружающей суете. Он поднялся и, расфокусировав зрение и погасив внутренние размышления, направился в ближайший переход. Он через чур поздно отыскал в памяти одно из основных правил Охоты: в то время, когда Охотник входит в лес, он делается невидимкой, сливается с лесом.

Коварно растрепанные Максимом волосы завлекали непроизвольные взоры некоторых прохожих. Мальцев быстро пригладил их в этот самый момент же отыскал в памяти что Максим забрал все вещи, а вместе с ними документы, деньги. А без этого в чужом городе, тем более в Москве, пребывать было небезопасно.

Подобные мысли не могли не позвать внутреннего напряжения, которое сразу же начало отправлять невидимые сигналы в окружающее пространство, завлекая на резонансе волн объект страха к источнику его породившему.

Интуитивный стиль ходьбы был безнадежно сбит тщетно подавляемыми опасениями. Влад неуверенно остановился, не зная, что делать дальше. У него, возможно, был весьма странный вид, по причине того, что к нему из какой-то ниши выдвинулся постовой милиционер, собираясь проверить документы.

Мальцев машинально свернул в боковой тоннель и смешался с толпой, которая понесла его в малоизвестном направлении.

Периферическим зрением Владислав успел подметить, как милиционер проводил его внимательным взором и сказал что-то по рации, по всей видимости передавая приметы странного субъекта на следующий пост. Необходимо было что-то делать. Не хватало еще лишь залететь в КПЗ.

Без документов это имело возможность закончиться очень безрадосно.

Он неуверенно осмотрелся. Тоннель являлся переходом на другую станцию, и в том месте его уже точно ожидали. Обратно возвращаться также было страшно.

Маловероятно, что сотрудник покинул собственный пост и возвратился в дежурку.

Охота… Вот для чего Адучи закинул его в это ужасное подземелье, без денег и документов. Во власть полной неопределенности. Инстинкты…

«Давай, Охотник, выбирайся из этого…».

Он выбился из затягивающего течения людского потока и прижался спиной к стенке, пристально осматриваясь по сторонам. Его взор упал на две двери. На одной было написано «Служебное помещение. УРД-2». На другой не было никаких опознавательных знаков.

Обе были закрытыми. Больше никаких намеков на какой-нибудь выход из тоннеля не было.

Оставалось возвращаться. Либо идти вперед, каким-нибудь немыслимым образом минуя милицейские посты. Каким?

Ответ пришел сам собой.

В памяти появился очередной урок в алтайской тайге. Два человека в тёмных одеждах и сгущающиеся сумерки, отражающиеся в вечерней реке. Адучи показывает ему, как делается невидимым. Умение отводить взор. Старая волшебство, которая действует не только в лесу, но и в городских джунглях.

Аргус закрыл глаза, восстанавливая дыхания. После этого он вытянул перед собой руку и начертил в воздухе старую руну невидимости, напоминающую собственными очертаниями бабочку.

Ему кроме того показалось, что очертания руны светились в воздухе ласковым желтым светом. Он завернулся в данный мнимый узор, обволакивая себя невидимыми энергетическими линиями, делающими его «невидимым» для чужого внимания. Физическое тело, само собой разумеется, никуда не исчезало.

Сознание другого существа«» на другие предметы, «не подмечая» охотника окутанного волшебством невидимости.

Так поступали тайшины с незапамятных времен, становясь невидимыми для животных и противников, которым суждено было стать их добычей на охоте.

Как и следовало ожидать, милиционер на выходе из тоннеля кроме того не взглянуть на него. Мальцев прошел мимо в этот самый момент же заметил Коврова. Он стоял в углу за киоском, на котором были разложены газеты.

— Ты превосходно справился! А знаешь, из-за чего ты стал объектом внимания?

Мальцев критически осмотрел себя.

— Ужас. Стоило мне испугаться и я раскрылся, стал дешёв.

Ковров в соответствии с кивнул.

Они пробирались через толпу людей, пока не были на посадочной платформе, около арки поезда, в том месте, где останавливается первый вагон. В этом месте было не так людно и оба охотника имели возможность поболтать. Ковров был очевидно в язвительном настроении.

— Москвичи обамериканились. В этом их катастрофа, не смотря на то, что они и не подозревают об этом.

— А в чем это выражается? Деньги?

Ковров отмахнулся.

— Деньги это полбеды. Обамериканиться — это значит лишить себя истории. Натянуть ужасную маску на лицо и позже забыть об этом. Взгляни около.

Ужасная суета! Толпы людей отягощенных проблемами.

Знаешь, кому это выгодно?

— Ну, возможно, тем, кто сидит в том месте, «наверху», и кормиться за счет этих толп?

— Непременно. Чего возможно ожидать от совокупности, которая выстроена на воровстве, откатах и самых низменных людских пороках? Но тут замешаны не только людские правители.

— А кто же еще?

— Ты думаешь мало заинтересованных сторон?

— Ты имеешь в виду подземное человечество? Ургачимиду? Но так как они же закрыты под почвой?

— А мы на данный момент где?

Мальцев с большим удивлением окинул взором окружающий антураж станции и перевел взор на собеседника.

— Ты желаешь сообщить?..

Ковров хмыкнул и осмотрелся по сторонам. Его взор упал на бомжа, что тихо сидел в углу зала. Проходящие мимо люди брезгливо морщились.

— Обрати внимание вон на того типа.

Мальцев пристально разглядел его: оборванная нечистая одежда, от которой кроме того на таком расстоянии, казалось, исходил гнили и отвратительный запах затхлости, заросшее лицо, нечистые волосы.

— Что ты можешь сообщить о нем?

— Простой бомж. Несчастный человек.

Ковров хмыкнул.

— Человек? Ты уверен, что это человек?

Мальцев еще раз присмотрелся к бедному.

— Ну… Он выглядит как человек.

— Вот! — Ковров поднял вверх указательный палец, — выглядит…

— Ну, кто же он?

— Ты видел, как пристально милиция смотрит за странными типами в метро? Кроме того тебя чуть было не остановили. А ведь ты на вид — в полной мере социально успешный человек.

Что же тогда сказать о нем?

— Ну, вероятны различные варианты. Я, к примеру, слышал про мафию нищих. Может они платят милиции и те закрывают на это глаза?

— Да ты что, воображаешь, что будет при любой проверке? на данный момент же угрозы террористических актов, а метро это один из стратегических объектов.

Барнаул, 2006 год, февраль 2 страница

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: