Библиотека университета в падуе 5 страница

Гидеон также встал.

— Благодарю вас, — ответил он радостно и пожал бабушке Мэдди руку. — Мне очень приятно было с вами познакомиться.

— Ух! — Лесли толкнула меня локтем под ребра. — Хорошие манеры у него также имеются. Поднимает зад, в то время, когда женщина поднимается. Кстати, весьма красивый зад.

Как жаль, что он был подлецом.

Я закатила глаза.

Мама стряхнула крошки с платья и подняла на ноги Ника и Каролину.

— Идемте, вы оба — вам уже пора дремать.

— Мам! — протянул Ник обиженно. — Сейчас же пятница, и мне двенадцать лет!

— Я также желала бы еще остаться, пожа-а-а-алуйста. — Каролина преданно взглянула снизу вверх на Гидеона. — Ты мне нравишься, — сообщила она. — Ты весьма дорогой и прекрасный.

— Действительно говорит, — тихо сказала Лесли мне на ухо. — О, что это? Он именно покраснел?

Да, вправду. Как мило.

Локоть Лесли снова врезался мне в ребра.

— У тебя взор, как у овцы, — прошипела она.

Сейчас через закрытое окно влетел Ксемериус и с довольной отрыжкой уселся на стол.

— В то время, когда умный и прекрасный демон возвратился с прогулки, преисполненный надежды, он с огорчением должен был констатировать тот факт, что за это время девчонка не только не сняла блузку цвета мочи, но и не утратила невинность… — сказал он цитату из собственного ненаписанного романа.

Я беззвучно сказала «Закрой рот!» в его сторону.

— Что, запрещено уже сообщить? — Он обиделся. — Случай был весьма эргономичный. Ты уже не так молода, и кто знает — может, на следующий день ты его снова будешь страшно ненавидеть.

В то время, когда бабушка Мэдди ушла, а мама выпихнула моих брата и сестру из помещения, Гидеон закрыл за ними дверь и взглянул с ухмылкой на нас. Лесли подняла руки.

— Забудь об этом. Я не уйду. Мне необходимо обсудить с Гвендолин кое-какие моменты. Совсем тайные моменты.

— Тогда я также не уйду, — сообщил Ксемериус, прыгнул на мою кровать и комфортно устроился на подушке.

— Лес, я думаю, на данный момент уже не требуется держать что-то в секрете от Гидеона, — сообщила я. — Было бы хорошо, если бы мы собрали отечественные знания в один котел. — Это я красиво сказанула.

— Причем я пологаю, что Google в этом случае вряд ли может оказать значительную помощь, — сообщил Гидеон насмешливо. — Забудь обиду, Лесли, но господин Уитмен показывал красивую папку, в которой ты… э-э-э… собрала всевозможную данные.

— Что?! — Лесли уперла руки в боки. — А я именно поразмыслила, что ты не таковой уж и чванливый придурок, как Гвен постоянно говорила. «Красивую»! Это… — Она сморщила шнобель. — Какая наглость, что Бельчонок показывает мою папку еще кому-то! Эта информация из интернета сперва была всем, чем мы располагали, и я весьма гордилась ею.

— Но за прошедшее время мы определили намного больше, — сообщила я. — Во-первых, Лесли — гений, во-вторых, я пара раз встречала собственного дедуш…

— Мы, само собой разумеется, не планируем открывать отечественные источники, — зыркнула на меня Лесли. — Он все еще один из них, Гвен. Кроме того в случае если твои эмоции затуманены гормонами.

Гидеон лишь ухмылялся, усаживаясь на ковре по-турецки.

— Прекрасно, тогда начну я.

И не ждя согласия Лесли, он опять поведал о документах, каковые получил от Пола. В отличие от меня Лесли была шокирована, выяснив, что я обязана погибнуть, когда замкнется Круг. Она побелела, и ее веснушки выступили еще бросче.

— А возможно взглянуть эти документы? — задала вопрос она.

— Само собой разумеется.

Гидеон извлёк пара сложенных листков из кармана штанов, еще парочку — из нагрудного кармана рубахи. Как я имела возможность подметить, бумага была пожелтевшей и очень сильно протертой на сгибах. Лесли потрясенно наблюдала на него.

— Ты хранишь их легко в карманах? Это полезные уникальные документы, а не… носовые платочки. — Она схватила бумаги. — Они практически распадаются на части. О, как это типично для мужчин! — Она бережно разложила страницы. — И ты уверен, что это не фальшивка?

Гидеон пожал плечами.

— Я не графолог а также не историк. Но они выглядят совершенно верно равно как и остальные оригиналы, каковые лежат у Хранителей.

— При подходящей температуре и под стеклом, могу поспорить, — сообщила Лесли все еще с упреком. — Как положено.

— А как люди из Флорентийского Альянса заполучили эти документы? — задала вопрос я.

Гидеон снова пожал плечами.

— Я предполагаю, похитили. У меня еще не хватало времени, дабы поискать в Хрониках соответствующий намек. У меня по большому счету не было времени, дабы все это проверить.

Я уже пара дней ношусь с этими бумагами.

Знаю их уже наизусть — но по-настоящему не разобрался. За исключением единственной вещи.

— Ты хотя бы не помчался тут же к Фальку, дабы продемонстрировать ему документы, — сообщила я одобрительно.

— Но я считал, что так было бы верно. Но позже… — Гидеон набрался воздуха. — На данный момент я не знаю, кому возможно доверять.

— Не верь никому, — прохрипела я и драматически закатила глаза. — По крайней мере, моя мама мне так внушала.

— Твоя мама, — пробормотал Гидеон. — Мне весьма интересно, как много она знает.

— Другими словами, в случае если Круг замкнется и граф возьмёт Эликсир, Гвендолин обязана…

Лесли не сумела сказать эту фразу до конца.

— …погибнуть, — закончила я.

— Окочуриться, перейти за Иордан, загнуться, испустить последний вздох, уйти на вечный покой, откинуть коньки, уйти из судьбы, — добавил сонно Ксемериус.

— …быть убита! — Лесли драматическим жестом схватила меня за руку. — По причине того, что ты сама упадёшь мертвой! — Она совершила рукой по волосам, каковые и без того были в беспорядке. Гидеон откашлялся, но Лесли не разрешила ему вымолвить и слова. — Честно говоря, у меня все время не весьма хорошее предчувствие, — сообщила она. — Прошлые стихи также всегда прорицали несчастья. И неизменно речь заходит о Рубине, Вороне, номере двенадцать — и неизменно финал для него мрачен.

Помимо этого, эта информация подходит к той, которую я определила. — Она отпустила мою руку и вытащила (новенький, с иголочки!) портфель, откуда дотянулась «Анну Каренину». — Ну, вообще-то, Люси и Пол вместе с твоим дедушкой определили. И Джордано.

— Джордано? — повторила я неуверенно.

— Да. Ты что, не просматривала его произведения? — Лесли листала книгу. — Хранители были вынуждены принять его в ложу, дабы он прекратил распространять собственные теории.

Я сконфуженно покачала головой. Уже по окончании первого запутанного предложения я всецело утратила интерес к писулькам Джордано. (Кроме того в случае если забыть, что речь заходит оДжордано, что само по себе…)

— Разбудите меня, в то время, когда станет весьма интересно, — сообщил Ксемериус и закрыл глаза. — Мне нужен пищеварительный сон.

— Как историка Джордано ни при каких обстоятельствах не принимали действительно, кроме того Хранители, — вмешался Гидеон. — Он публиковал невразумительную писанину в эзотерических изданиях, чьи почитатели именовали графа Легендарным и Трансформированным, что бы это ни означало.

— Я могу это совсем совершенно верно растолковать! — Лесли сунула ему под шнобель «Анну Каренину», как словно бы это была улика на суде. — В качестве историка Джордано наткнулся на письма и инквизиционные протоколы из шестнадцатого века. Источники подтверждают тот факт, что граф Сен-Жермен в юности на протяжении одного из прыжков во времени обрюхатил жившую в монастыре Элизабетту ди Мадроне — дочь графа. И в какой-то момент, — она кратко запнулась, — ну… до либо по окончании… он поведал ей о себе всё вероятное — может, по причине того, что был молод и глуп, быть может, уверен, что с ним ничего не произойдёт.

— А всё вероятное — это что? — задала вопрос я.

— Он выдал массу информации, начиная со настоящего имени и своего происхождения до собственного умения путешествовать во времени, утверждая, что владеет бесценными тайнами. Тайнами, каковые разрешат ему создать Камень Мудрости.

Гидеон кивнул, как словно бы он уже знал эту историю, но Лесли не разрешила сбить себя с толку.

— Как назло, в XVI веке в Италии его откровения не были прекрасно восприняты, — продолжала она. — Они посчитали графа страшным демоном, а папа Элизабетты к тому же страшно разозлился по поводу того, что произошло с его дочкой. Он основал Флорентийский Альянс и посвятил собственную жизнь охоте на графа и таких, как он, совершенно верно равно как и большое количество поколений по окончании него… — Она замолчала. — О чем я сказала? Господи, моя голова трещит от информации, мне думается, она вот-вот лопнет.

— А какое отношение ко всему этому имеет Толстой? — задал вопрос Гидеон и недоуменно взглянуть на обработанную Лукасом книгу. — Не злись, но до сих пор я не услышал ничего нового.

Лесли мрачно взглянуть на него.

— Но я услышала, — поспешила сообщить я. — Но ты желала растолковать, что граф в конечном итоге планирует делать с Камнем Мудрости, Лес!

— Верно! — Лесли нахмурила лоб. — Я желала поведать сначала, по причине того, что прошло много времени, перед тем как потомки виконта ди Мадроне добрались до первого путешественника во времени Ланселота де Вилльера в…

— Ты нормально можешь сократить, — перебил ее Гидеон. — У нас не так уж большое количество времени. Послезавтра мы опять должны встретиться с графом и за это время — в соответствии с его распоряжениям — я обязан взять кровь от Люси и Пола. Я опасаюсь, в случае если мне это не удастся, он придумает новый замысел… — Он набрался воздуха. — Ну так что?

— Но подробности нельзя упускать. — Лесли также набралась воздуха и на минутку запрятала лицо в ладонях. — Ну прекрасно. Хранители уверены в том, что Камень Мудрости — это что-то, что окажет помощь всему человечеству, вылечив его от всех заболеваний, верно?

— Верно, — сообщили мы с Гидеоном в один момент.

— Но Люси и дедушка и Пол Гвендолин и, в случае если уж совсем быть правильными, люди из Флорентийского Альянса вычисляли это ложью!

Я кивнула.

— Погоди. — Гидеон нахмурил брови. — Дед Гвендолин? Отечественный Великий магистр, что был до моего дяди Фалька?

Я снова кивнула, в этом случае мало виновато. Он уставился на меня, и внезапно по его лицу пробежало познание.

— Продолжай, Лесли, — сообщил он. — Что ты нашла?

— Люси и Пол думали, что граф желает заполучить Камень Мудрости только для себя. — Лесли на мгновение замолчала, дабы проверить, следим ли мы за ходом ее мысли. — Потому, что Камень Мудрости сделает его и лишь его бессмертным.

Гидеон и я молчали. Я была потрясена. по поводу Гидеона я ничего не знала.

По его лицу не было возможности кроме того предположить, о чем он думает.

— Само собой разумеется, граф должен был придумать всю эту историю о спасении человечества и все такое другое, дабы убедить людей трудиться на него, — продолжала Лесли. — Он бы ни при каких обстоятельствах не сумел создать такую замечательную тайную организацию, если бы назвал настоящую цель.

— И это всё? Речь заходит лишь о том, что ветхий подлец опасается смерти? — задала вопрос я.

Я была практически разочарована. И это была Тайна Тайн? Для этого были все сложности?

До тех пор пока я скептически мотала головой, строя в голове предложение, начинавшееся словом «Но…», брови Гидеона практически сомкнулись.

— Да, это подходит, — пробормотал он. — Линия забери, Лесли права! Всё подходит.

— Что подходит? — задала вопрос я.

Он быстро встал и начал бегать по помещению.

— Не могу поверить, что моя семья в течении столетий давала ему себя дурачить, — сообщил он. — Что я ему разрешил себя одурачить. — Он остановился передо мной и собрал воздуха. — …в воздухе запах времен разольется, лишь один в вечность вольется. В случае если пристально просматривать, возможно всё осознать. болезни и Недуги провалятся сквозь землю навек, бессмертье Двенадцати получит человек.

Само собой разумеется!

Дабы подарить кому-то вечную судьбу, субстанция обязана вылечить все болезни. — Он потер лоб и продемонстрировал на листки на ковре. — И предсказания, каковые граф скрыл от Хранителей, говорят еще яснее об этом.

И Мудрости Камень притянет

В объятья жёсткую вечность.

Великая сила, что сейчас

В одеждах ребячьих взрастает,

Тому, кто этот тайной обладает,

власть и Бессмертье обещает.

Как легко! Из-за чего я раньше не додумался? Я был так зациклен на том, что Гвендолин обязана погибнуть, а ответственность за ее смерть будет лежать на мне, что я просто не заметил истину!

Не смотря на то, что она все время была у меня перед глазами.

— Ну, — сообщила Лесли и не смогла сдержать маленькую триумфальную ухмылку, — я предполагаю, что ты силен в чем-то втором. Да, Гвенни? — И добавила примирительно: — И у тебя были другие дела.

Я схватила документы Гидеона.

— Но будь осмотрителен у края,

Пред самой последней чертою.

Судьбы путь Почва поменяет,

С Двенадцатой новой звездою.

То, что накоплено, суть утратит,

Канет в неант, как растаявший сон,

Сила рассыпется, молодость растает,

На исчезновение Дуб обречен.

Лишь тогда Орел цели достигнет

И воцарится во власть окончательно,

В то время, когда на темнеющем небе поникнет,

В пропасть скатившись осколками вспыхнет,

— Двенадцатая звезда, —

прочла я запинаясь и постаралась проигнорировать поднявшиеся на руке волоски. — Окей, двенадцатая звезда — это я, но все другое звучит для меня по-китайски.

— Тут стоит на полях: «Когда я возьму Эликсир, она обязана погибнуть!», — пробормотала Лесли, прижав собственную голову к моей. — Это ты осознаёшь, либо? — Она обняла меня прочно. — Ты не должна ни за что появляться вблизи этого убийцы, осознаёшь? Данный чертов Круг не должен быть замкнут, любой ценой. — Она мало отстранилась. — Люси и Пол сделали все, что имели возможность, удрав вместе с хронографом. Как неудачно, что нашелся второй хронограф. — Она отпустила меня и с упреком взглянуть на Гидеона. — И что в данной комнате находится некто, кто добывал для него кровь всех путешественников во времени. Давай слово мне тут и по сей день, что у графа ни при каких обстоятельствах не будет случая, задушить Гвендолин, либо заколоть, либо…

Ксемериус вскинулся, быстро проснувшись.

— …отравить, убить, четвертовать, повесить, обезглавить, затоптать, утопить, скинуть с высотки, — вскричал он с энтузиазмом. — О чем говорим?

— Лишь тогда Орел цели достигнет… в то время, когда на темнеющем небе поникнет… двенадцатая звезда, — сказал негромко Гидеон. — Но погибнуть она неимеетвозможности.

— Не должна, ты желал сообщить, — исправила его Лесли.

— Обязана, может, обязана, желает, — затараторил Ксемериус и опять опустил голову на лапы.

Гидеон присел на корточки перед нами. Его взор опять стал весьма важным.

— Это именно то, что я желал тебе сообщить, перед тем как нас… — он откашлялся. — Ты уже поведала Лесли, что лорд Аластер ранил тебя?

Я кивнула, а Лесли сообщила:

— Ей страшно повезло, что он не ударил посильнее.

— Лорд Аластер один из лучших фехтовальщиков, которых я знаю, — сообщил Гидеон. — И он ударил Гвендолин очень сильно и совершенно верно. И ранил весьма без шуток. — Он дотронулся кончиками пальцев моей руки. — Смертельно, в случае если быть правильным.

Лесли с шумом потянула воздушное пространство в себя.

— Но я себе это только внушила… — пролепетала я и поразмыслила о полете под потолок и об эффектном взоре оттуда на все, происходящее внизу.

— Нет. — Гидеон покачал головой. — Ты ничего себе не внушила. Я не знаю, как возможно себе такое внушить. И я, кстати, также находился наряду с этим! — Какое-то время он не имел возможности сказать ни слова, но позже забрал себя в руки. — В то время, когда мы прыгнули назад, прошло уже полминуты с того времени, как ты прекратила дышать, и в то время, когда мы появились в подвале, у тебя не было пульса, я полностью уверен.

А через 60 секунд ты уселась, как словно бы ничего и не было.

— Это указывает?.. — задала вопрос Лесли, и по сей день у нее был взор овцы.

— Это указывает, что Гвендолин бессмертна, — сообщил Гидеон и улыбнулся мне дрожащими губами.

Я была так ошеломлена, что имела возможность лишь таращиться на него. Ксемериус сел ровно и неуверенно чесал себе пузо. Его рот открылся в этот самый момент же закрылся, вместо комментария из него вылилось лишь мало воды на мою подушку.

— Бессмертна? — Лесли обширно раскрыла глаза. — Как… Как Горец?!

Гидеон кивнул.

— Лишь она не погибнет, даже в том случае, если ей отрубят голову. — Он опять поднялся на лицо и ноги его окаменело. — Гвендолин по большому счету неимеетвозможности погибнуть, в случае если… в случае если сама не наложит на себя руки. — И он продекламировал негромким голосом:

Звезда от печали, страданья и тоски

Сама собственную смерть отыщет.

В то время, когда я открыла глаза, помещение заливал свет восходящего солнца, в воздухе кружились пылинки, и все было затоплено розоватым цветом. В противоположность всем прошлым дням я тут же проснулась. С опаской нащупала под ночнушкой рану и совершила пальцами по появившейся корочке.

Сперва я сопротивлялась, не хотя верить заявлениям Гидеона, легко вследствие того что они были абсурдными, а моя жизнь и без того угрожала упасть от нахлынувших сложностей.

Мои мозги отказывались верить в это. Но глубоко в я сходу осознала, что Гидеон прав: лорд Аластер убил меня. Я ощущала боль и видела, как маленькие остатки моей судьбы провалились сквозь землю.

Я сделала последний вдох — и я все-таки осталась живой.

Тема бессмертия занимала нас все оставшееся время. Прежде всего, Лесли и Ксемериус, придя в себя по окончании первого шока, не могли остановиться.

— Так что, у тебя сейчас ни при каких обстоятельствах не будет морщин?

— А вдруг на тебя упадет цементная балка весом в восемь тысячь киллограм? Ты тогда обязана будешь жить плоской, как почтовая марка?

— Быть может, ты не бессмертная, может, у тебя легко семь судеб, как у кошки?

— А вдруг тебе выколоть глаз, позже новый вырастет?

Им не мешало, что Гидеон не знал ответов на их вопросы. Они имели возможность всю ночь продолжать в том же духе, если бы мама не пришла и не послала Лесли и Гидеона по зданиям. Она была непреклонна.

— Помни, что ты день назад еще была больна, Гвендолин, — сообщила она. — Я желаю, дабы ты прекрасно выспалась.

«Прекрасно выспалась» — как словно бы по окончании для того чтобы дня возможно было по большому счету думать о сне! И нам нужно было еще так много обсудить!

Я спустилась совместно в Лесли и Гидеоном вниз, дабы проститься с ними у двери. Наряду с этим Лесли, как настоящая подруга, сходу сообразила в этот самый момент же сказав, что обязана безотлагательно позвонить, двинулась к остановке где останавливаются автобусы. (Я услышала, как она сообщила: «Эй, Берти, я не так долго осталось ждать буду дома».) Ксемериус, к сожалению, тактичным не был. Он повис вниз головой на балдахине над дверью и пел каркающим голосом: Гидеон и Гвендолин, спрятались под балдахин, балдахин упал, Ксемериус не убился.

Наконец я нехотя оторвалась от Гидеона и возвратилась в собственную помещение, твердо решив посвятить ночь раздумьям, разработке планов и телефонным звонкам. Но чуть я — ненадолго! — прилегла в постель, я тут же прочно заснула. Похоже, что и остальные также дремали — на дисплее моего мобильника не было ни одного пропущенного звонка.

Я заметила Ксемериуса, свернувшегося у меня в ногах. Он потянулся, зевнул, и я тут же упрекнула его:

— Имел возможность бы меня и разбудить!

— Я что, твой будильник, о бессмертная госпожа?

— Я считала, что призракам… э-э-э… демонам не нужен сон.

— Может, и не нужен, — сообщил Ксемериус. — Но по окончании сытного ужина мало поспать крайне полезно. — Он сморщил шнобель. — Совершенно верно так же, как тебе будет полезно срочно принять душ.

Тут он был прав. Все остальные еще дремали (была же суббота!), соответственно, я имела возможность оккупировать ванную на мелкую вечность, израсходовав наряду с этим огромное количество шампуня, геля для душа, зубной пасты, маминого крема и лосьона от морщин.

— Дай-ка я предугадаю: жизнь красива и ты ощущаешь себя — ха-ха! — как заново рожденная, — комментировал Ксемериус сухо чуть позднее, в то время, когда я сидела и наслаждалась собой в зеркале.

— Совершенно верно! Знаешь, я сейчас наблюдаю на судьбу вторыми глазами…

Ксемериус фыркнул.

— Ты, возможно, думаешь, что взяла некое откровение, но в действительности — это легко гормоны. Сейчас прыгаешь до небес, на следующий день — раздавлена в лепешку, — сообщил он. — Девочка! Это не будет прекращаться следующие двадцать, тридцать лет.

А позже — плавный переход в климакс. Не смотря на то, что… у тебя, возможно, нет.

Бессмертная и кризис среднего возраста — как-то не весьма подходят друг к другу.

Я только мягко улыбнулась в ответ.

— Знаешь, мелкий ворчун, ты по большому счету ничего…

Звонок мобильника прервал мою обращение. Лесли задавала вопросы, в то время, когда мы видимся, дабы смастерить костюмы для вечеринки у Синтии. Вечеринка!

Я не имела возможности поверить, что Лесли имела возможность еще об этом думать.

— Знаешь, Лес, я раздумываю, стоит ли по большому счету в том направлении идти. Так много всего случилось и…

— Ты обязана пойти. И ты отправишься. — Тон Лесли не допускал никаких возражений. — По причине того, что вчерашним вечером я организовала для нас сопровождающих, и мне было бы неудобно, если они не пригодятся.

Я застонала.

— Я надеюсь, ты не пригласила опять твоего его-дружка и кузена идиота-пердуна, Лесли? — На какой-то страшный момент у меня перед глазами появилась картина раздувающегося от газов мусорного мешка. — Ты в прошедший раз давала слово, что ни при каких обстоятельствах больше этого не сделаешь. Надеюсь, я не должна напоминать историю с…

— За кого ты меня держишь? Я не совершаю одну и ту же неточность два раза, ты же знаешь! — Лесли сделала маленькую паузу, а позже продолжила выделено равнодушно: — День назад по дороге к автобусу я поведала Гидеону о вечеринке. Он просто навязал себя в качестве сопровождающего. — Еще одна маленькая пауза. — Себя и собственного младшего брата.

И исходя из этого ты не можешь на данный момент отказаться.

— Лес!

Я имела возможность себе представить в подробностях, как прошел данный разговор. Лесли была мастером манипуляции. Вероятнее, Гидеон и не осознал, что случилось.

— Ты позднее меня поблагодаришь, — сообщила Лесли и хихикнула. — на данный момент нам необходимо поразмыслить, как поступить с костюмами. Я уже натыкала шариковые ручки в зеленый дуршлаг, в виде шляпы смотрится изумительно! В случае если желаешь, могу дать тебе.

Я застонала.

— О господи! Ты вправду ожидаешь от меня, что я на первое официальное свидания с Гидеоном надену дуршлаг и мусорный мешок в виде шляпы?

Люси колебалась весьма кратко.

— Это мастерство! И смешно. И не следует ни копейки, — растолковала она. — Помимо этого, он так влюблен в тебя, что ему абсолютно все равно.

Я уже осознала, что мне придется пара схитрить.

— Ну прекрасно, — сообщила я, якобы сдавшись. — Если ты настаиваешь, отправимся в роли марсиан. Ты по-настоящему крута. И я кроме того питаю зависть к, по причине того, что тебе совсем безразлично, что думает Рафаэль по поводу сексапильности девочек с надетым на голову дуршлагом, утыканным ручками.

И что ты, танцуя с ним, будешь хрустеть, а на ощупь будешь как… ну, как мусорный мешок.

И что от тебя будет исходить легкий химический душок. И что Шарлотта в собственном костюме феи отпустит парочку очень мерзких замечаний…

Лесли молчала ровно три секунды. Позже медлительно сообщила:

— Да, мне все это полностью безразлично…

— Я знаю. В другом случае я внесла предложение бы, что можем попросить госпожа Россини одеть нас на вечеринку. Она бы нам одолжила что-нибудь в зеленых тонах: платья из фильмов с Грейс Одри и Келли Хепберн.

Либо платья, в которых танцевали чарльстон в «золотых» двадцатых. Либо бальные платья из…

— Ну прекрасно, прекрасно, — перебила меня Лесли звучно. — Я уже при имени Грейс Келли была согласна. Забудем о дурных мусорных мешках. Как ты думаешь, госпожа Россини уже проснулась?

— Как я выгляжу?

Мама повернулась еще раз около себя. С того момента, как утром позвонила госпожа Дженкинс, секретарша Хранителей, которая попросила ее сопровождать меня к сегодняшней элапсации, она переодевалась три раза.

— Отлично, — сообщила я, кроме того не глядя в ее сторону.

Лимузин должен был прибыть с 60 секунд на 60 секунд. Приедет ли за мной Гидеон? Либо он будет ожидать меня в главном офисе?

Вчерашний вечер закончился через чур нежданно. Нам так много нужно было еще друг другу сообщить.

— Я — с вашего позволения — считаю, что светло синий костюм смотрелся лучше, — увидел господин Бернхард, смахивающий огромной метелкой пыль с рам портретов в холле.

Мама тут же помчалась наверх.

— Вы правы, господин Бернхард. Данный костюм смотрится через чур нарочито. Через чур элегантно для субботнего полдня.

Он еще поразмыслит не то.

Как словно бы я специально для него так нарядилась.

Я отправила мистеру Бернхарду укоризненную ухмылку.

— В обязательном порядке необходимо было?

— Она задала вопрос. — Карие глаза за «совиной» оправой подмигнули мне, позже он взглянуть в окно: — О, вот и лимузин. Обязан ли я сказать, что сборы мало продлятся? К голубому наряду она не сумеет отыскать подходящую обувь.

— Я сама сообщу. — Я закинула школьную сумку на плечо. — До свидания, господин Бернхард. И, будьте хороши, присматривайте за вы-знаете-за-кем.

— Очевидно, мисс Гвендолин. Вы-знаете-кто не сумеет кроме того приблизиться вы-знаете-к-чему.

С чуть заметной ухмылкой он продолжил собственный занятие.

В лимузине Гидеона не было. Но был господин Марли, открывший дверь автомобили, когда я вышла наружу. На его круглом лице было раздражение, как и все прошлые дни.

Может, кроме того больше.

И на мою восторженную фразу «Сейчас превосходный весенний сутки!» он по большому счету ничего не ответил.

— Где госпожа Грейс Шеферд? — задал вопрос он вместо этого. — У меня приказ, без промедлений доставить в Темпл ее также.

— Это звучит так, как словно бы вы планируете отдать ее под суд, — сообщила я.

Если бы я знала, как близки к правде были эти слова, вряд ли бы я сохранила собственный хорошее настроение.

По окончании того как мама, наконец, готовься , мы добрались до Темпла достаточно скоро по английским меркам. Нам было нужно находиться всего в трех пробках, и уже через пятьдесят мин. мы были у цели, и я задавала вопросы себя, из-за чего мы не можем на метро.

У входа в штаб-квартиру нас ожидал господин Джордж. Я увидела, что он смотрелся важнее, чем в большинстве случаев, а его ухмылка — пара принужденно.

— Гвендолин, господин Марли проводит тебя вниз для элапсирования. Грейс, вас ожидают в Зале Дракона.

Я вопросительно взглянуть на маму.

— Что они от тебя желают?

Мама пожала плечами, но очевидно напряглась.

Господин Марли вынул тёмный шарф.

— Идемте, мисс, — сообщил он. Он схватил мой локоть, но тут же отпустил его, заметив мой взор. С хорошо сжатыми губами и горящими ушами он быстро сказал: — Следуйте за мной.

Сейчас у нас весьма плотный график. Я уже выставил хронограф.

Я еще раз ободряюще улыбнулась маме и поплелась за мистером Марли вниз. Он забрал сумасшедший темп и, как в большинстве случаев, вел беседы сам с собой. На ближайшем повороте он чуть не врезался в Гидеона, но тот хладнокровно увернулся.

— Хорошее утро, Марли, — сообщил он неосторожно.

Господин Марли, пускай и через чур поздно, смешно подпрыгнул. Как и мое сердце, в то время, когда я заметила, как на лице Гидеона распускалась ухмылка, размер которой возможно было сравнить с восточной частью дельты Ганга. (Как минимум!)

— Здравствуй, Гвенни, как спалось? — задал вопрос он нежно.

— Что вы тут делаете? Вы в далеком прошлом уже должны были быть у госпожа Россини и быть одетым, — начал ругаться господин Марли. — У нас сейчас очень плотный график, и операция Тёмный турмалин тире Са…

— Идите легко вперед, Марли, — сообщил Гидеон дружелюбно. — Мы с Гвенни придем через несколько мин.. И позже я мгновенно переоденусь.

— Вы не оде… — начал господин Марли, но неожиданно дружелюбие провалилось сквозь землю из взора Гидеона, и он стал так холоден, что господин Марли втянул голову в плечи. — Но вы не забудьте завязать ей глаза, — сообщил он еще и, передав Гидеону тёмный шарф, поспешил вниз.

Гидеон не стал ждать, пока он провалится сквозь землю с глаз, притянул меня к себе и поцеловал в губы.

— Я скучал по тебе.

Я была счастлива, что тут не было Ксемериуса, что тут же бы начал кривляться «Я по тебе то-о-о-оже», обвила руками шею Гидеона и страстно поцеловала его в ответ. Гидеон прижал меня к стенке, и мы оторвались друг от друга только тогда, в то время, когда со стенки упала картина. Четырехмачтовик в бурном море маслом.

Дыша с большим трудом, я постаралась повесить картину обратно на гвоздь. Гидеон помогал.

— Я желал день назад еще позвонить тебе, но позже поразмыслил, что твоя мама права — тебе необходимо безотлагательно выспаться.

— Да, мне это вправду было необходимо. — Я опять прижалась спиной к стенке и ухмыльнулась. — Я слышала, что сейчас вечером мы идем на вечеринку.

Гидеон улыбнулся.

— Да, свидание вчетвером, с моим младшим братом Рафаэлем. Он был в восхищении, в особенности, в то время, когда выяснил, что это была мысль Лесли. — Он погладил меня по щеке кончиками пальцев. — Честно говоря, я воображал себе отечественное первое свидание в противном случае. Но твоя подруга может быть весьма убедительной.

— Она тебе поведала, что это костюмированная вечеринка?

Гидеон пожал плечами.

— Меня уже ничего неимеетвозможности шокировать. — Его пальцы спустились по моей щеке к шее. — Вчерашним вечером мы еще так много не… успели обговорить. — От откашлялся. — Я бы желал определить все о твоем дедушке и как, линия забери, ты умудрилась встретиться с ним. Либо, вернее, в то время, когда. И что в том месте за история с книгой, которой размахивала Лесли, как священным Граалем?

— О, «Анна Каренина»! Я принесла ее для тебя, не смотря на то, что Лесли уверен в том, что нужно было бы мало подождать, пока мы не убедимся, что ты вправду на отечественной стороне. — Я потянулась за сумкой, но ее не было. Я раздраженно прищелкнула языком. — Линия!

В то время, когда мы выходили из автомобиля, мама забрала мою сумку.

Откуда-то послышалась мелодия Nice guy finish last.[37] Я засмеялась.

— Это случайно не?..

— Э-э-э… да. Не подходит? — Гидеон выудил собственный мобильник из кармана. — В случае если это Марли, я… О! Мама. — Он набрался воздуха. — Она отыскала интернат для Рафаэля и желает, дабы я его уговорил в том месте обучаться. Я ей позднее перезвоню.

Мобильник постоянно звонил .

— Ответь на звонок, — сообщила я. — А я до тех пор пока заберу книгу.

Я побежала, не ждя ответа. Господин Марли в подвале, возможно, теряет терпение , но мне было все равно.