Битва шестая: 911-ая корова

То [были дни] Анны Кульсдоттер, которая повела собственных облачных сестёр в победоносную войну со Сказителем Ломаных Книг…

Мы мало говорим о гигантах, а с чужаками и того меньше, потому что история их сокрыта в громких и долгих кличах силы. Дома истории о них причиняют много хлопот, и позже приходится прибирать все опрокинутые за время рассказа вещи… а уж в чужом доме это [попросту грубо]. Исходя из этого мы говорим о них (потому что мы должны — кто ж не почитает собственных предков?) под диском неба либо же записываем тут, на шкурах, потому что такова природа их угрозы.

Это [песня] об угрозе великанов и, как в большинстве из них, в ней присутствуют раскрашенные коровы.

[Сперва, но,] давайте расставим по местам две Силы, Дракона и Дагона, потому что Битва эта, первым делом, часть Их Истории {фрагмент утерян}… только один случился в сутки рождения Короля-Демона. (Нет, мы не планируем раскрывать данный плохой сутки, потому что это страшно, и, да, только в один раз, в один раз, давным-давно, нас обманом вынудили праздновать его в идиотской суматохе, где мы нарядились в особые шляпы.)

Дагон, [чего следовало ожидать,] отыскал себе неуёмного женоподобного волшебника с запада, чтобы тот обожал его с [верха{?}] и так, тяжёлым-тяжёлым волшебным трудом… [лорд-демон] нашёптывал волшебнику обещания невообразимых…Битва шестая: 911-ая корова являясь в личинах и обликах столь малых, что Дракон не имел возможности подметить, что Дагон не всецело находится в [Обливионе], куда был изгнан до начала времён… быть может, эйфорией (так как дни рождения Неизменно весёлы), заразительность которой стала обстоятельством такому усердию, но одновременно с этим нечестивостью, что возвышало его в глазах грешников, из которых неизменно и выходят его последователи (не считая тех случаев, в то время, когда они выходят из дураков).

[И тогда исполненный любви колдун]… {фрагмент утерян}… сплясал сумасшедший танец правильно волшебных искусств запада [и] призвал собственного инфернального повелителя в данный благоприятный сутки посредством сумасшедших и полных любви обрядов, [которые вышли за грань] привычного призывания… благодаря чего Дагон выскочил из черничного пирога.

Я не считал, что это По большому счету сработает! — вскрикнул ветхий Властитель Беспорядка и принялся хвалить мастерство пекаря так ясно и многословно, что [колдун, которого он выбрал своим фаворитом] начал ревновать прямо как дамы с волчьими головами (ну, вы понимаете).

Пффф, — фыркнул Дагон, — Я, Лорд Красного и Бритв Напитка, Король Намерений Страшных, Принц Четырёх Смертей и Одного Рая, Я, Кто Руководит 88 Даэдрическими Легионами… Я только что выскочил из ПИРОГА, припадочная ты гарпия! Это же легко **** какой-то!

По окончании чего он укусил отвергнутого волшебника в шею и поплясал в крови.

(Вот из-за чего во всех пекарнях отечественной деревни при готовке совершается Вытряхивание Дагона.)

А вот роль Дракона в данной истории куда более незаметна — в действительности, он находился только в страхах маленькой деревенской девочки, что жила на плоскогорье Ньюкреата. Потому что кто ж не опасается Альдуина Пожирателя Миров, в особенности из детей, каковые всегда считаюм, что их черёд последний, поскольку они показались позднее всех? (И потому, что дети ПРАВДА особые, они смогут быть правы — быть может, только из-за их страхов [эта кальпа] до сих пор живёт, так что мы не будем в этом сомневаться.)

В любом случае, кликали её Алесс (папа её обожал Юг, Альд Сирод, и слышал рассказы о известной старой Королеве тех мест), и её охватывал ужас, что любой сутки возможно днём пробуждения Дракона, в то время, когда он пожрёт всё, что она знает, и исходя из этого она сильно захотела [воспрепятствовать этому] не смотря ни на что. Очевидно, она начала раскрашивать очень много коров.

И вот из-за чего: гиганты пришли из Ветхой Атморы, сверху через Великие Льды ещё в закатившиеся-за-горизонт мифические времена… и обосновались тут, в Скайриме, расселившись по горным массивам отечественных побережий. (Да, это они отечественные подлинные предки — и не верьте своим учёным тёткам из университетов — и, да, мы когда-то были столь же высокими — вот ТАКИМИ высокими — но это вторая история)… {фрагмент утерян}… и после этого по окончании [Великого Бедствия] [клановые {люди? племена? похоже, имеется в виду человечество в целом, хоть это и спорное утверждение}]… род отечественный распался… и мы, норды, стали воевать и оттеснили отечественных сородичей-великанов к самым вершинам [и были мы плохим народом многие годы]… [пока всё] не изменилось раз и окончательно. Когда Совет возобновил работу [годы спустя], вещи поднялись на собственные новые места, границы были снова обозначены и согласованы за кружкой пива, а набеги на почвы Мерета отвлекли внимание от ветхой неприязни, и скоро (ну, не скоро, но всё равняется) гиганты стали спускаться обратно с гор. И они были не совсем такими, какими мы, норды, их запомнили, либо же мы успели очень многое забыть, но они больше не говорили с нами — они только по-своему лениво радовались, неспешно топали и забирали отечественные вещи.

В то время, когда мы пробовали сражаться с ними, они орали громче, чем Языки с Пика Хротгар, и чересчур храбрые фермы преобразовывались в кашу [со всеми цыплятами и без того потом {?}]… [и в итоге] мы осознали, что в случае если мы оставлять гигантам вещи, раскрасив их бросче завитушками (они обожают завитушки) и поставив около символы, показывающие на них, они попросту заберут ЭТИ вещи, и не будут больше ничего трогать, и не нужно будет сражаться (не то дабы это возможно было назвать сражениями — сущность в том, что никто с ними не сражается). Вот так и разъясняется традиция Раскрашивания Коров, потому что хоть по их ленивым ухмылкам и казалось, что они мухи не обидят (ха!), гиганты ели мясо, и много. Алесс (ещё не забыли про неё?) поразмыслила: Я так очень сильно опасаюсь, что Дракон может проснуться и сожрать мир В ЛЮБОЙ Сутки, что разрисую всех коров, которых замечу, дабы призвать столько великанов, сколько возможно, и дабы они набили ветхую Чешуйчатую Морду, и набили очень очень сильно — так очень сильно, дабы он вырубился и снова заснул! (Алесс слышала, как и вы сейчас, что никто не сражается с гигантами и восприняла это чересчур практически.)

Она начала со собственного стада — крепких четырёх дюжин, [среди которых были] два быка (ветхий бык стоял в отдельном загоне, доживая собственные последние дни — и Алесс забрала с отца слово, что тот не убьёт этого ветхого быка, потому что она обожала его, как все дети обожают вещи, кажущиеся вторым ненужными либо отжившими собственное)… и уже на седьмой корове у Алесс кончилась краска. Не стоило делать столько завитушек, — набралась воздуха она. Вот тут-то и показался он, Дагон, одетый в похищенную нордскую кожу Умного Человека, пришедший с запада, шагая боком [сквозь реальность].

Нет, — сообщил он через собственную прекрасную бороду с нанизанными бусинами, — Ты прекрасно справилась. Если бы я был гигантом, это были бы весьма подходящие для меня коровы. Но для чего раскрашивать так много? [По одной на каждой ферме] было бы достаточно.

Алесс, нахмурившись, взглянуть на Дагона-с-виду-Умного безо всяких подозрений, потому что она была ребёнком, а их учат уважать отечественных [людей магии]. После этого, что я ненавижу Дракона, — растолковала она, опасаясь тут же быть пристыженной. (Не очень-то умно не хорошо отзываться об Альдуине в то время, когда бы то ни было, в особенности в присутствии Очень Умных.) Она поправилась: Ну, скорее я ненавижу его опасаться. Прошу прощения, что до этого сообщила, не поразмыслив.

Хмм, — сказал Дагон, — Твой ужас не беспочвенен. Пожиратель Времени уже не так долго осталось ждать придёт.

Я ТАК И ЗНАЛА, — закричала Алесс, хватая [разбросанные] кисточки и вёдра и планируя забрать из дому собственных кукол и детские щиты, чтобы реализовать их и приобрести побольше краски. Мне нужно идти, господин, я обязана Поскорее позвать великанов, и ПОБОЛЬШЕ.

Дитя, — засмеялся Дагон, — С твоими силёнками ты ни при каких обстоятельствах не раскрасишь так много. Но, да, твой замысел оптимален. Побольше великанов и как возможно стремительнее.

Да.

Это умно. Пошли со мной. Кин… — сказав это Священное имя, демон чуть не подавился, — …она одолжит мне ветра, дабы я смог переносить нас с места на место.

А Цун… — и тут он всё-таки подавился, хрипло закашлявшись, но выдав это за возраст, — …он ниспошлёт мне мастерские навыки созидания прямо из этера. У тебя будет столько краски, сколько тебе необходимо, и скорость, нужная, дабы разукрасить каждую корову из этого до самого Виндхельма.

Это ТАК здорово! — вскрикнула Алесс, подпрыгнув. Но так много говоря о Всевышних [и их Небесных Обителях], Дагон привёл к ужасному зуду в собственном горле. Он снова захрипел, и, наконец, согнулся в приступе кашля.

Алесс опять нахмурилась, сейчас в сочувствии, и похлопала его по пояснице. Господин, с вами всё в порядке?

Я не сомневаюсь в силе вашей магии, но возможно вам лучше отдохнуть? Я бы реализовала кукол, приобрела бы краски и, ну, легко скоро бы побежала…

Я в порядке, дорогуша, — сообщил Дагон, отмахиваясь — через чур грубо — и после этого, [поняв, что напугал её,] он забрал себя в руки, — И забудь обиду, что испугал тебя. Обстоятельством тому то, что я ощущаю приближение смены Эр и слабею от угрожающей смерти Мира.

Эм, — протянула Алесс, — Вы всё равняется ужасный.

Ну так раскрась всех остальных и пошли уже. Ты смела и хороша, но ты не сможешь бежать так скоро, как нам необходимо. Необходимо разукрасить коров и привести великанов!

Только с их мощью мы сможем вынудить Дракона отойти и снова уснуть, и так спасти всё около. И скоро ступили Дагон с девочкой в ветер [и исчезли].

[Вы] имеете возможность назвать по поводу лживым мешком ****, так как Дракон вовсе не приближался, а продолжал себе дремать ещё до… {фрагмент утерян} …что ещё нескоро. Но Повелитель Бритв постоянно ненавидел Север, потому что это тут он появился (в известной степени), и это тут он был проклят, так что в данный сутки — сутки его рождения — он сделал вывод, что сотрёт с лица земли целый Скайрим и всех населяющих его нордов.

И ему в действительности нужна была эта маленькая девочка, дабы привести великанов (либо его возможность воспользоваться одним из нас, нельзя сказать совершенно верно), и исходя из этого он [сыграл на её страхе] для более злобной цели: он знал, что пришедшая масса людей великанов вынудит Великого Короля подготовиться к войне. А каждая война с Древними Отцами нас погубит.

Дагон-в-шкуре-Умного, как и давал слово, переносил Алесс от фермы к ферме, замечая, как она раскрашивает коров на каждой, и призывая [снежный туман, скрывающий её оживлённый труд], от Ньюкрета до Ганта и до Бормочущих Холмов Графства Ярлмунг, наполняя её вёдра [с помощью быстрых заклинаний] а также благословляя каждую корову именем Кин, кашляя всегда. На 400 корове его борода непрерывно надрывалась [от кашля]. На 650 корове он прекратил произносить имена Всевышних. А на 700 корове он увидел, что Алесс рисовала завитушки [по-другому], на что та отвечала: У каждого графства собственный символ Наблюдай Сюды, — и хмуро вопрошала, — Но вы же понимаете об этом, так?

О, совершенно верно, совершенно верно, вот как раз, — поправился он, — Всему виной мой болезнь и отечественная спешная беготня. От них мой разум затуманился. Давай крась! — на что Алесс улыбнулась, — Осознаю, я также уже устаю.

Вот, уже семьсот пятьдесят две! какое количество, думаете, нам ещё пригодится?

Необходимо как минимум почти тысячу десять, — отвечал Дагон, — Это радостное число. (Это вправду так.) И после этого они снова провалились сквозь землю [среди ветра], показавшись уже в Виндхельме, оплоте Великого Короля. Тут нам лучше управиться стремительнее, — засуетился Дагон.

Из-за чего?

Что из-за чего?

Из-за чего нам лучше тут управиться стремительнее? Ещё стремительнее, чем семьсот пятьдесят две коровы за пять часов?

Гм, — сообщил в ответ Дагон, притворяясь ещё более больным, — Легко это коровы короля, а у нас нет ни Особенного Королевского Разрешения Красить Коров, ни времени растолковывать [приближение смены Эпох]. Дракон приходит через чур не так долго осталось ждать, дабы заниматься подобными пояснениями.

И тогда Алесс начала раскрашивать коров [под покровом снежного тумана и в тени Стенки Танов], но задала вопрос: Разве Великий Король и без того не знает об этом? Разве у него нет Колдовских Жён и Умных Советников, каковые бы поведали ему об этом? И как по поводу Королевы — разве у неё нет шести пар Предвидящих Глаз Старика Моры?

Никому не растолковать королев и поступки королей, маленькая девочка, — отвечал Дагон, начиная терять терпениеи уже воображая любопытную Алесс в роли куриной ножки в животе. Но нет, поразмыслил он, я потерплю. [Я потерплю.]

Алесс пожала плечами и раскрашивалакоров [в стиле], что Дагон счёл Виндхельмским, сообщив только: Думаю, вы правы, господин. Но меня назвали в честь королевы, весьма неплохой, как говорится в книге. И [тогда] Алесс начала рассказывать про Южный Сирод и его сказания о меретоубийстве людей и отправленных Всевышними храбрецах, и в голове у Дагона всё поплыло от вечной болтовни девочки, длившейся от ветра к ветру и от пастбища к пастбищу, потому что демон ненавидел [земли племён Алешут] практически так же очень сильно как отечественные, но по вторым обстоятельствам, и уже планировал было дать волю собственной ярости (потому что в той заключена его Главная Природа), в то время, когда Алесс закричала с победной ухмылкой: Почти тысячу десять, и ещё краска осталась!

Тогда Дагон решил было, что дело сделано, и начал производить клыки под собственной бородой.

Вот дерьмо! — вскрикнула Алесс, поглядев на измазанное в краске платье, — Мы же позабыли про символы!

А?

Во всём этом сверхскоростном рисовании, мы совсем забыли расставить символы Погляди Ко мне! Гиганты и не поразмыслят прийти! Мы всё сломали!

Дагон задвинул собственные клыки обратно, потому что в словах её была [истина]. Он набрался воздуха: Совершенно верно. Символы.

Совсем про них забыл. Дерьмо.

Вот что я сообщу, — начала Алесс, — Помоги мне добраться до дома. В том месте мы заберём все символы, что я сделала, так что ты сможешь отЦунить их и наделать ещё, и после этого пронестись от посещённых нами мест до ВТОРЫХ посещённых нами мест, расставляя их везде. А тем временем я раскрашу ЕЩЁ ОДНУ КОРОВУ, дабы их стало почти тысячу ОДИННАДЦАТЬ. Это будет кроме того успешнее, чем легко удачно, так?

Дагон-в-шкуре-Умного нахмурился, поскольку он желал развязать войну поскорее, но однако сообщил: Пожалуй. В действительности, чем может повредить ещё одна корова? И [они шагнули] через ветер обратно к дому Алесс, где она побежала к навесам, дабы схватить столько знаков, сколько имела возможность унести, и свалила их перед ногами Дагона. Клянусь шестнадцатью преисподнями, я съем эту глупую девчонку, — думал он, — И приправлю ХРЕНОМ! Но он однако поднял все эти Погляди Ко мне и размножил их до ещё большего пучка, взвалив их все на плечо.

Не так долго осталось ждать стемнеет, господин, тебе лучше поспешить!

И провалился сквозь землю Дагон в ветрах с головой, полной дум, предвкушения и планов, и ставил он символ за знаком около каждого стада от Ньюкрета до Виндхельма и везде между ними, хотя ещё кусочек волшебника по окончании всех этих неприятностей, отрастив наконец все четыре собственных руки, дабы ускорить собственные действия, шагая через ветер к очередному месту, грезя о [лавине] великанов, спускающейся с вершин Скайрима, дабы сокрушить северян раз и окончательно, и он уже утратил счёт времени, в то время, когда, наконец, возвратился к дому Алесс Дракононенавистницы.

Здравствуй, — сообщила она, заметив Дагона в подлинной форме, — Ты совсем забыл, что сначала мы раскрасили всех коров тут, дурак ты этакий. Так что я вместо этого раскрасила вот этого ветхого быка.

Так и было: Алесс выпустила из загона ветхого быка, жизнь которого она вымолила у отца, но вместо завитушек она нарисовала на нём [крылья]. Прямо перед глазами Дагона бык [превратился посредством волшебства божественного образа] в Мора, Быка Юга, Сына Кин и полупринца Всех Ветров.

Мор фыркнул через кольцо в носу и поприветствовал [Короля Бритв]. Здравствуй, Дагон. Детские молитвы редко остаются незамеченными.

Алесс сообщила: Это он обо мне.

Мор продолжал: Ты пресекаешь границу не в установленный сутки вызова, Лорд Даэдрот. Небеса обиженны этим.

Алесс улыбнулась и подняла один палец: Первое, Ни при каких обстоятельствах не нужно порочить Альдуина перед Умным Человеком. А ты не побранил меня за это. Она подняла второй: Второе, ты кроме того не можешь произносить имена Всевышних без кашля, в то время как у любого Умного Человека неизменно хватает ветра в груди, дабы чтить их без помех, хоть кроме того и непроизвольных. Три пальца, уже четыре; пять и шесть со второй рукой. После этого, само собой разумеется, завитушки, каковые Норды рисуют неизменно одинаково, независимо от их клана, потому что Гиганты говорят только на ОДНОМ языке, и в отечественных заинтересованностях сказать с ними напрямую. Я бы имела возможность упомянуть ещё кое-что, но ты уже сам додумался: чары, от которых ты страдал на протяжении рассказа о моей древней тёзке, что я приправила словами, произносимыми всеми, находящимися рядом с песенными залами либо в них, и это не считая Предвидящих Глаз Кого-То В том месте, каковые кроме того НЕ СУЩЕСТВУЮТ, не смотря на то, что ты только кивал собственной фальшивой Умной головой, а ещё…

Я думаю, маленькая тёзка, — проревел Мор, — Что он осознал идея.

От Дагона шёл пар, снег таял около его нововыросших копыт, выпирающих из его демонической кожи, кипящей и красной как кошмар, а руки его были тёмными как смоль. Алесс стояла на своём месте. Мор два раза ударил копытом — [утверждая и угрожая].

Моя возлюбленная гордилась бы твоей смелостью, — обратился Бык к Алесс, и после этого к Дагону: Отойди, Демонический Король, и признай поражение. Сейчас тебе не победить, хоть данный сутки и увенчан мощью твоего первого пришествия.

ЧТО С ТОГО, — взревел Дагон, обдав их обоих жарким огнём, — ТЫ НИЧТО ДЛЯ МЕНЯ, МОРИХАУС ПОЛУДУХ! ДАГОН СРАЖАЕТСЯ НЕ С СЫНОВЬЯМИ НЕБЕСНЫХ НАЛОЖНИЦ, НО С САМИМ КОРОЛЁМ НЕБЕС!

Ну да, само собой разумеется, — захихикала Алесс, — И как оно? Любая битва с Драконом оканчивается твоим поражением, Король Чурбан. И без того будет неизменно.

Тут, в том месте, раньше, на данный момент либо в будущем: Дракон побеждает тебя, потому что он побеждает всех нас.

Я больше не опасаюсь этого. И что более принципиально важно, я не опасаюсь ТЕБЯ.

Дагон шагнул вперёд, треща [пламенем и ветхим горем]. Мор выставил рога в готовности. Алесс осталась на месте.

Я бы не стала делать этого, господин, — сообщила она, — Эти завитушки, что я начала рисовать, когда мы отправились по ветру — это были не завитушки Гиганты-Идите-Сюда, а предупреждение зданиям… что ТЫ побывал тут. На языках каждого из кланов, все коровы, на которых они наблюдают Сейчас, говорят именно это: что ты тут — прямо вот тут, куда я попросила тебя возвратиться. Думаю, не так долго осталось ждать ты услышишь звуки горна. А также тебе не одолеть всех Сынов и Дочерей Кин, **** ты этакий.

И в тот же миг они услыхали [горны каждого из кланов], и ближайший из них звучал как будто бы пение раскатов грома, потому что рядом был Мор, являвшийся [потомком Великого Неба]. А ещё Дагону было как мы знаем, что в том месте, где легли звуки горна, смогут ступать Языки Пика Хротгар и что дружно Седобородые имели возможность выдохнуть призрака Шора, что одолевает любую Мощь [даже в полу-смерти].

Будь проклят род Алессии, — пробормотал Дагон, перед тем как создать себе Врата в [Обливион], потому что знал он, что ничего не достиг, — И будь ещё восемь раз прокляты Люди Дракона. Настанет час, в то время, когда…

Алесс прислонилась к собственному быку.

Эй, Кашлюн, — крикнула она вслед, — Заткнись уже и проваливай. Мне в далеком прошлом пора дремать.

И ушёл он, не заметив прибытия армий Хротгара и Ньюкрета, вестников близлежащего [Хьялмарха] и, очевидно, танов с земель самой Алесс, среди которых был и её папа, и все они заметили девочку в испачканном платье, прислонившуюся к [Небесному Быку], что прославлен в песнях и сказаниях времён отечественного первого восхода солнца, и сейчас стоит готовый к бою и озадаченный [тем, что его не будет], благословлённый Всевышними Скайрима, высоту которых над собой мы признаём.

И Алесс только промолвила: Продолжительная история, парни.

Опробование Вивека (более общеизвестное, как Суд над Вивеком)

Lore: Полуофициальный (от разработчиков)

Комментарий Имперской Библиотеки:

Данный отрывок, составленный правильно ролевого отыгрыша, был размещён на официальном форуме TES. В игре были задействованы кое-какие разработчики, бывшие и настоящие, посему фанаты расценивают обрисованные события как полуофициальный лор. Однако стоит упомянуть, что Bethesda не дала официальную оценку приведённой информации.

Разработчики BethSoft, принявшие участие в игре: Майкл Киркбрайд отыгрывает Вехка, Азуру и Айнориля; Тед Петерсон — даэдрического Князя Шигората, Целаруса и Гослея; Кен Ролстон — императора Уриэля Септима VII; Курт Кульман — Хасфата Антаболиса; Гарри Нунан — Дивайта Фира.

По окончании событий, сопровождавших выполнение пророчеств о Нереварине, исчезновения Альмалексии и Сота Сила, учёный по имени Цингбат внес предложение Вивеку опробование, которое тот дал согласие пройти. Он привлёк Аллерлейрау, Хасфата Антаболиса и Нигедо в качестве судей/Трибунала.

На опробовании Вивек отрёкся от убийства Неревара, не обращая внимания на то, что некогда покинул сообщение в Тридцати Шести Уроках. Сообщение гласило: Он не был рождён всевышним. Будущее не вела его к такому правонарушению.

Он выбрал данный путь по хорошей воле.

Он похитил божественность и убил Наставника. Вивек написал это.

Вивек принял собственное водное лицо (состояние, в котором он не имел возможности солгать) и сообщил: Как Вехк и Вехк я призван тут к ответу, я-правый и я-левый, с тёмными руками. Вехк-смертный убил Наставника, и Вехк-всевышний не совершал этого, так, как и было записано. И однако эти две сущности едины; одновременно с этим и нет, до одного красного момента.

Знайте, что я отвечаю это с водным лицом, и посему не могу солгать.

Спустя некое время даэдрический Князь Сумасшествия Шигорат кроме этого явился на опробование. Дискуссия Сумасшедшего Всевышнего и последнего Живого Всевышнего стоит рассмотрения. Вивек утверждал, что не переманил столь многих поклонников Тёмной Руки Мефалы, став Её живым священником в этом измерении, и сделал вывод, что не нанёс вреда Князьям Даэдра либо естественному состоянию вселенной, совместно со собственными соратниками приняв божественность.

В беседе с Сумасшедшим Владыкой Шигоратом (его назначенным защитником) Вивек постарался доказать, что замещение им Мефалы в пантеоне всевышних Морроувинда было фактически не увидено народом данмер. Не смотря на то, что многие жрецы Храма, без сомнений, согласятся с этим, второй стороне было сложно аргументировать собственную точку зрения, посему логичнее было бы задать вопрос саму Мефалу либо Азуру, призвав её в Хогитум.

Так, Вивек внес предложение призвать Князя Даэдра Азуру и услышать свидетельство Великой Даэдрот. Совет дал согласие и приготовился привести к Князю Заката и Рассвета в следующий Хогитум, 21 числа Первого Сева. Верховный Жрец Айнориль заявил, что для призыва Азуры совету потребуются четыре вещи: артефакт Звезда Азуры, рога зверя Короля Мёртвого Волкооленя, одно кольцо из Призрачной Кольчуги Аландро Сула и навеки поделённая самостоятельно тень того, кто следил за этим опробованием.

Учёный бретон Луис Д’Онус дал согласие пожертвовать собственную тень. Стри’Кер, учёный хаджит, и второй учёный по имени Мафафу отправились в Хай Рок, дабы добыть рога Короля Мёртвого Волкооленя. Айнориль дал им данные о рогах и сообщил: Король Мёртвый Волкоолень – один из выживших чудовищ-меров Дикой Охоты, убивших Боргаса Скайримского; он — ветшайшее создание Тамриэля, посему не ожидайте лёгкой добычи.

То, что он уже тысячелетиями терроризирует Хай Рок, говорит об опасностях, которые связаны с получением его рогов, его короны.

Охота в Хай Роке была неудачной. Стри’Кер погиб, не смотря на то, что ему и удалось победить зверя. Мафафу возвратился к совету с печальной новостью и рогами.

Совет оплакивал смерть учёного хаджита.

Вивек заявил, что данный сутки (4-е Первого Сева) будет известен, как Закат и Закат.

Гарольд Тронтский, заручившись помощью Солина Каэрети, отыскал кольцо из Призрачной Кольчуги Аландро Сула в глубине пещерных гробниц Уршилаку. Имперский же учёный Лугагиус нашёл последнее местонахождение звезды Азуры – ледник Мортраг недалеко от Солстхейма. Посредством Корста Ветроглазого ему удалось добыть артефакт.

Появилась неприятность с проверкой Кольца. Айнориль сообщил: Мы удостоверимся в надежности Кольцо так: Гарольд Тронтский положит его себе в рот; практически срочно он обязан ощутить себя не легко, но легкомысленно. Голос начнёт сказать через него, донеся нам столь же простое, сколь красивое и могущественное сообщение из сумрака межвременья.

В случае если это – подлинное Кольцо, мастер Вехк услышит собственного любящего лжеца Аландро Сула в том голосе, и эта часть отечественного приключения закончится; Гарольд Тронтский же возьмёт заслуженную славу. В случае если Кольцо – фальшивое, сказавший погибнет.

Гарольд Тронтский дал согласие рискнуть и положил Кольцо себе в рот. Рот открылся, и раздался шепчущий голос; ни мускулы, ни челюсти Гарольда не пошевелились. Я Аландро Сул. Из-за чего вы побеспокоили место отдыха моих детей и призвали меня ко мне, в данный нелепый образ? После этого шепчущий голос заговорил опять: Я устал от этого спора.

В течение трёх столетий по окончании битвы я был центром спора, потому что выступил против Трибунала, новых фаворитов.

Зная, что не смогу жить среди них, я ушёл. Прошло три с половиной тысячи лет по окончании сражения. Не обращая внимания на то, что мне недостаёт моего повелителя, я не буду больше вмешиваться в судьбу разбирательства собственными словами.

Я заявил, что имел возможность; разрешите выступить второму, тому, кто знает больше. Я молю об отдыхе. Пускай эти неотёсанные манипуляции длятся; что было сделано, то было сделано, и я постоянно буду не забывать об этом, Вехк, и не имеет значения, к какому ответу придут эти глупые юнцы.

Я не задержусь более ни на 60 секунд. После этого Кольцо неожиданно выпало изо рта Гарольда, что немедля начал ругаться, чуть понизив голос. Это подтверждено.

Продолжение опробования начало интересовать всё больше людей. Хранитель мудрости Келарус, Гослей и Дивайт Фир, Псиджик, были среди них; необходимо подчеркнуть присутствие Императора Уриэля Септима VII лично. Он явился и заговорил с советом: Я реку тут только вследствие того что это мой долг – сказать от лица Тамриэля и Империи.

Я уже доверил суждения и свою веру в целостности и руки власти суда. Суд – проявление Закона, Империя – это Закон, а Закон – Священен. Вещи, каковые видели эти глаза – вещи, каковые видели МОИ глаза – взвешиваются в руках Всевышних.

Вивек решился лично отдаться в руки Закона, что радует нас совершает ему честь. Его приятие и знание Закона оставляет его во власти отечественных суждений.

Мы не радуемся и не хмуримся, но говорим… Да будет Правосудие свершено, и Закон соблюдён.

В ответ на все обвинения в краже божественности Вивек сообщил: Трибунал присвоил поклонение отечественным Предтечам, как было предсказано словами Велота. То, что вы расцениваете это, как правонарушение, озадачивает меня. Быть может, вам направляться определить подлинную историю событий, дабы не быть более в невежестве.

Провидение. Вот мой предлог, прощающий то, что я сместил Тёмные Руки Мефалы.

Я сказал об этом в ранней судьбе, но ещё раньше меня были Айем и Сехт. Они заместили в душах кимери тех даэдра, что предшествовали их, в частности Боэту и Азуру. Никто из нас не делал этого под злым умыслом.

Скорее, как я сообщил, эти сущности были отечественными Предтечами в подлинном смысле, предшествующими образами всевышних, каковые должны были прийти для Морроувинда.

Мы сохранили изначальное Триединство, как принесших знание, различие и культуру, и поклоняемся им, как предвестникам славы АЛЬМСИВИ. Мы ни при каких обстоятельствах не сомневались в их божественности и не удаляли их из отечественных священных книг. Но так, как я некогда сказал о Породившем Ливень, потребности людей изменились, и те, кто служил им проводниками, кроме этого поменяли.

Может и думается необычным то, что отечественные предшествующие образы, будучи даэдра, были вынуждены уступить, но они сделали это, и делают сейчас.

Тут, у самых баз, они весьма похожи на аэдра. Рождённые от Падхоума, они через чур подвержены Я, дабы покинуть собственные измерения окончательно, тем более из альтруизма, что они, возможно, более всего ненавидят. И вот, от их баз мы оттолкнулись, призванные на небеса жестокостью, отечественные люди бросают отечественные мантии к нам через звёзды, через время, через мечты и магию, и в том месте мы остаёмся.

Кроме того те из нас, кто погиб, либо кому суждено погибнуть.

По окончании продолжительных споров, в назначенный сутки 21 Первого Сева, Совет собрался в Хогитум Холле Имперского Города и приготовился к ритуалу призыва. Воздушное пространство наполнился фимиамом. Айнориль принялся за колдовство. Хир илу гхелибрулен, койет ханду алу ма.

Эн сен ди тоэн амбри эль.

Эн энсе эль амбиолис семн солу нехт, солу секвенсенхет. Корту ден се бйатен, калем ир нэ трамэ сэ васдо нипекс суух. Сэ мехве квесне лирримо си трэсте ату дэль.

Азура эн Вехк гарйес мустра, сен кэ сиртремиль тренбиэн. Йе эн эль энтра сель. Йе эн эльтру семн сетру натра син олон.

После этого показалась Азура, АЗУРА ПРИШЛА.

Аллерлейрау сообщил: Милостивая Азура, Князь Лунной Тени, Мать Розы, Королева Ночного Неба, мы, собравшиеся тут, ищем твоей мудрости, в соответствии с старой традиции, в твой священный сутки, 21 Первого Сева, названный Хогитум. Мы благодарим тебя за то, что почтила нас своим присутствием, и сохраняем надежду, что ты поможешь нам разобраться в деле, лежащем перед нами сейчас.

Азура: ДА, Я ДОВОЛЬНА.

Нигедо: Великая Азура, Вехк из Трибунала, кроме этого узнаваемый, как всевышний-король Вивек, доверил себя отечественному суждению, в соответствии с закону данмери. Мы понимаем, что Наставник Индорил Неревар настойчиво попросил от Вивека и других Трибунов поклясться, что они ни при каких обстоятельствах не применяют инструменты Кагренака, и они сказали данный обет твоим именем. Мы кроме этого понимаем, что Вехк после этого убил Индорила Неревара, и, нарушив клятву, Трибунал воспользовался инструментами Кагренака, дабы сделать себя всевышними данмер.

Потом, мы понимаем, что ты поклялась, что сумеешь вернуть Неревара, дабы отомстить Трибуналу, и сейчас твой слуга, Нереварин Воплощённый, стёр с лица земли заклятия Кагренака на Сердце Лорхана, отрезав Трибунал от источника их могущества и сделав их снова смертными. По этим обстоятельствам, потому, что ты была лично связана с этими событиями и свидетельствовала тому, что было так в далеком прошлом и не покинуло иных свидетелей, мы сохраняем надежду, что ты поделишься собственной прозорливостью и ответишь на кое-какие вопросы, что мы приготовили тебе.

Азура: Подарки? ПРИЗРАЧНОЕ КОЛЬЦО ТЕНЬ КОРОНА ЧУДОВИЩА ЗВЕЗДА ХОРОШИЙ ВОПРОС.

Вивек, но, прервал остальных. Молчать. Тут не будет вопросов. Время для совсем иного.

Азура: Сатана Сатана ЛЖЕЦ Сатана Сатана СКАЖИ НЕТ.

Вивек: Неотёсанный дух, тебе ни при каких обстоятельствах не стоило приходить. Не ко мне. Не в мир лжецов, где твоя сила плотски связана с законом, а цепями ей помогают кости соглашений.

Жалкий преобразователь, шлюха скампов, ты говоришь, что правишь закатом и рассветом?

Так разреши мне показать тебе силу подлинного Восхода солнца, в то время, когда по земле ходили Всевышние.

Азура: ЧТО? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ЧТО Я Ощущаю?

Вивек: Я Преступник этого Мира, и со звёздами и моею Расплатой я низвергаю тебя.

Тень покидает Вивека, отходит от него и окружает Князя Даэдра, разверзая воздушное пространство и застывая.

Вивек: Со собственной Расплатой я низвергаю тебя. Данной Тенью я призываю твою неонимическую сущность, твой избранный домен, заход и рассвет , рождение и смерть теней. Ты привязана к этому месту.

Азура: ЧТО НЕТ Сатана МОЛЮ НЕТ НЕТ НЕТ.

Вивек: Каково это, Князь Азура? Мундус, так светло проявившийся тут, разверзший тут лишь твоим именем? Быть может, твоё состояние близко эмоциям моей сестры, в то время, когда твои действия поделили её, имя от почвы, нимик эт малиахе велот, бездумное спасение для владения.

АЭ АЛЬТАДУН ДАНМЕРИ из-за сумасшествия собственной сестры я пожру тебя.

Азура: НЕТ Сатана НЕТ МОЛЮ ОСТАНОВИСЬ.

Айнориль выступает вперёд; его глаза мертвы, но он радуется.

Вивек: Ты не забываешь смертную, которую ты привязала к этому месту собственной злобой и ревностью? Ей также нужна месть. ГАРТОК ПАДХОУМ.

Айнориль взрывается. Владыка… помогать… Внутренние органы падают на толпу.

Вивек: Вот мои люди, Азура. Видишь, как они помогают? Тебе стоило оставаться замещённой.

Вивек кивает Нигедо, собственному доверенному. Нигедо, прокляни эту бесполую тварь, как она – отечественных людей.

Нигедо: Привязанное к решётке создание Вечного на данный момент, испытай на себе неумолимое вращение Колеса, познай бьющее, как будто бы барабан, мучение Времени, порождающего новое Время, и подели отчаяние душ, осуждённых в Костяной Клети Дракона.

Вивек: С этим Любящим я призываю твоё протонимическое наружу, твоё тайное владение, возвращение и молодость, утро любящего, финиш любящего. Ты похоронена в этом месте.

Из Звезды Азуры выходит фигура, получающая форму красивой дамы.

И сейчас последний из тех, кого ты назвала «Фальшивыми Всевышними», желает отомстить тебе, Азура. Ты, солгавшая мне, солгавшая моему народу, жалкий и мстительный дух, неприятель моему счастью. Это я, Азура, я, которого ты ни при каких обстоятельствах не ожидала заметить снова.

Ты клялась в залах Обливиона, что ни один смертный, подобный мне, не будет хорош связи с Князем Даэдра.

Ты считала, что, заключив меня в темнице собственного изобретения, навеки пошлёшь меня за границы власти того, кто может пересечь смерти и связи жизни – моей любви, моей души, — дабы остановить моё восстановление в мире в второй форме, дабы мы более ни при каких обстоятельствах не встретились. Ты проиграла, и я победил. Но тех страданий, что я претерпел в твоих руках, я не забуду, пускай я кроме того погибну тысячей смертей и проживу тысячу судеб.

Это твой черёд, Азура, Мать Надорванных Язв, Пятно на Ночном Небе. Князь ничего, не считая собственной зависти. Да будешь ты изгнана в царство крайнего холода и внешнего мрака.

Да будешь ты пробовать докричаться до тех, кто обожал тебя, но не услышишь ничего, кроме того собственного голоса.

Ни при каких обстоятельствах не показывайся в данной ярмарочной форме смертным дуракам, бывшим твоими слугам; пускай то, что я предлагаю тебе, будет хорошенько приправлено, пропарено и разбавлено специями, потому что это основное блюдо к столу моего Владыки. Моего Повелителя, любящего меня, ни при каких обстоятельствах не оставлявшего меня Клавикуса Вайла!

Азура: ГАХАААА НЕТ НЕТ НЕТ МОЛЮ НЕТ ЧТОООООООО НЕТ Сатана МОЛЮ НЕТ Я НЕ МОГУ.

Вивек: Теперь-то так. Лучше. Как чувствует себя тот, кто был загружен тяжелейшей из собственной тайн?

В то время, когда наблюдает кому-то в душу и видит личные глаза, наблюдающее обратно?

Быть может, так ощущал себя мой брат, наблюдающий через себя, как через призму, в то время, когда твои стрелы полетели в него, нимик сэл сулимет эльнодидан, думавший мышлением мыслей. АЭ АЛЬТАДУН ДАНМЕРИ за опустошение моего брата я пожру тебя.

Азура: Я НЕ МОГУ Ощутить НЕ МОГУ ЧТО ПОЧУВСТОВАТЬ НЕ МОГУ КТО ОЩУЩАЕТ ЭТО ЧТО Я НЕ МОГУ.

В замешательстве кое-какие ученые постарались остановить Вивека, но Вивек волшебством вынудил их замолчать. После этого Вивек вытянул вперёд Рога, отломив один из откровавленных отростков.

Вивек: Определишь это? Я имею в виду кровь, а не замёрзшие кости глупого босмера. Нет?

Они принадлежат одному из твоих. Он погиб с твоим именем на устах. Посредством крови этого хаджита я взбираюсь на тебя, луна-и-луна, и Танцую на твоей Башне.

АЭ ЧИМ КЕ АЛЬТАДУН для собственной мести я пожру тебя. АЭ ЧИМ КЕ АЛЬТАДУН для собственной мести я пожру тебя.

Азура: ЧИМ? КАК?

Вивек собирает копьё из кости собственного доспеха.

Вивек: Вот, это Муатра. Предугадай, что она воображает.

Вивек втыкает Муатру в рот Азуры. Азура задыхается!

Вивек: ТЫ ИЗГНАНА ИЗ ЭТОГО ЗВЁЗДНОГО СЕРДЦА.

Азура взрывается.

Вивек: ХА ХА ХА ХА ХА ХА, я благодарю всех собравшихся, мои глупые, глухие мечтатели! Вы наконец-то состряпали очень убедительную хитрость! Я прошу вас не приписывать мне больного умысла в том, что я применял вас; но я Вивек, рождённый с силами, аналогичных которым нет и не будет, Вехк и Вехк, убийца последнего и последного, названный АЛЬМСИВИ, чьё имя Живой, и без того потом, без отличия!

ХА ХА ХА ХА ХА ХА, моя месть данной пророчествующей шлюхе ожидала собственного часа столетиями! И я СВЕРШИЛ её! Хорошей ночи, мой поворачивающийся, мой бледнокожий, мой немногословный неверующий!

Хорошей ночи, мертвец! Хорошей ночи, закон!

Хорошей ночи, червь и безумие! Хорошей ночи, меч и учёный! Хорошей ночи всем, кто сказал, скрывался либо бросал камень!

Хорошей ночи, потому что Вехк и Вехк более Ни при каких обстоятельствах не сообщит тут ни слова!

Это был мой последний дар вам, что, подобно прошлым, был моим бесплатно СЕБЕ! Время империи пришло! Хорошей ночи!

Прощайте!

Я ВИВЕК.

Умолкнув, Вивек сообщил: Ах да, Кольцо. Вам, возможно, весьма интересно, для чего оно было необходимо. Вот.

Вивек кладёт Кольцо в рот, и снова появляется Голос.

Он не был рождён всевышним. Будущее не вела его к этому правонарушению. Он выбрал данный путь по хорошей воле.

Он похитил божественность и убил Наставника.

Вивек убирает Кольцо.

Вивек: ВИВЕК НАПИСАЛ ЭТО.

Вивек исчезает. Месть Вивека Азуре произошла. Вивек применял собственное опробование, дабы связать и изгнать Заката и Князя Рассвета, как данный Князь поступил с кимерами/данмерами и Трибуналом.

Затем события путь в Лунную Тень, измерение Азуры, был закрыт. Связано ли это с преступными действиями в Столичном Хогитум Холле либо с жаждами самой Азуры, неизвестно.

KuTstupid Шоу — Сезон 6 Серия 4


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: