Больше, чем поэт: как воевал денис давыдов

«Для нас, русских, партизанская война постоянно будет очень нужна и нужна», – писал Денис Давыдов. Самый известный гусар России пробовал убедить современников в том, что именно он создал способы партизанской войны, в первый раз применил их комплексно и стал лучшим партизаном Отечественной войны 1812 года. Возможно ли этому верить?

Какими были боевой путь прославленного поэта и его роль в русском партизанском перемещении 1812 года?

«Рождён для работы царской»

Денису Давыдову на роду было написано стать армейским. Его папа был сподвижником Суворова, Николай Алексей и Раевский Ермолов приходились ему родственниками, а детство он совершил в имении Бородино, рядом с которым в 1812 году разыграется основная битва Отечественной войны. Появившись в первой половине 80-ых годов XVIII века, Денис Давыдов с детства впитывал воинский дух и подготавливался стать офицером.

Но на пути юного Давыдова выяснилось много препятствий, главными из которых были его вольнодумие и бедность. В 1801 году он вступил в ряды респектабельного Кавалергардского полка, но еле могподдерживать расточительный образ судьбы столичного офицера. Кроме этого, руководство невзлюбило молодого корнета за сатирические стихи, в которых парень высмеивал влиятельных лиц.

По этим двум обстоятельствам Давыдов не задержался в Санкт-Петербурге и был переведён с глаз долой в Белорусский гусарский полк, квартировавший в Звенигородке Киевской губернии. С того времени репутация вольнодумца тянулась за ним до самой смерти.

Больше, чем поэт: как воевал денис давыдов
Денис Давыдов. Живописец – Дж. Доу
Источник – dic.academic.ru

Перипетии с переводом на новое место работы помешали молодому офицеру учавствовать в Аустерлицкой кампании 1805 года, в которой отличились его бывшие однополчане-кавалергарды. Лишь в 1807 году ему появилась возможность понюхать пороху. Благодаря помощи влиятельных лиц при дворе Давыдов сумел занять место адъютанта при генерал-лейтенанте Петре Багратионе.

Входе боёв против французов порывистый адъютант стал инициатором нескольких стычек с соперником – скорее курьёзных, чем успешных. Настоящей школой партизана для Давыдова стала шведская кампания 1808 года, на протяжении которой он попал в отряд полковника Якова Кульнева – прославленного гусара, которого сам Наполеон именовал лучшим русским кавалерийским главой.

У Кульнева Давыдов проходил «курс аванпостной работы»: занимался разведкой, пикетами, разъездами, авангардными сшибками. В лесистой Финляндии и шведам, и русским приходилось функционировать малыми отрядами и вести войну по-партизански. Осваивая премудрости партизанской войны на практике, Давыдов преобразовывался в умелого кавалерийского главу.

«Война, которой я был создатель»

Денис Давыдов пробовал всех убедить в том, что именно он создал способы партизанской войны, внес предложение её применять и был лучшим партизаном русской армии. Но все эти утверждения, вероятнее, неверны. Маленький экскурс в историю партизанской войны окажет помощь лучше осознать место Давыдова в практике и теории партизанских действий.

В XVIII–XIX столетиях под словом «партизаны» осознавали опытных армейских, участвовавших в так называемой «малой войне» – стычках, налётах на обозы, разведке и без того потом. Первыми способы «малой войны» начали использовать русский и австрийцы. Среди Романовых и подданных Габсбургов было много людей, привыкших воевать «не по-европейски».

В первом случае обращение шла о венграх, румынах, хорватах и сербах, а во втором – о казаках.

На протяжении Первой Силезской войны 1740–1742 годов прусскому королю Фридриху Великому доставили много хлопот неуловимые венгерские гусары и хорватские пандуры, хозяйничавшие в его тылах. Великие державы поспешили скопировать эту австрийскую находку. В атмосфере зарождавшейся философии Просвещения с её симпатиями к образу noble savage (добропорядочного дикаря) быть гусаром стало очень привлекательной участью, и сыны лучших европейских фамилий принялись отращивать усы и наряжаться «варварами».

Неслучайно куртки венгерского фасона, пышно расшитые шнурами, мы видим на русских гусарах 1812 года – а также, и на Денисе Давыдове.

Венгерские гусары генерала Надасти атакуют прусский лагерь на протяжении битвы при Сооре. Живописец – Д. Морье
Источник – britishbattles.com

Во второй половине 50-ых годов восемнадцатого века был издан трактат Филиппа Огюстена Тома де Гранмезона La petite guerre ou traite du service des troupes legeres en campagne («Малая война, либо трактат о полевой работе лёгких армий»). К сожалению, нам неизвестно, просматривал ли эту работу Давыдов, но она стала настольной книгой для многих последующих поколений партизан, оформив теоретически партизанский опыт эры Фридриха Великого.

Но совершенно верно как мы знаем, что трактат Гранмезона в первой половине 80-ых годов XVIII века был переведён на испанский язык и очень понадобился обитателям Пиренеев, каковые в 1808 году столкнулись с нашествием наполеоновских армий. В Испании развернулась народная война против захватчиков, на протяжении которой взошла звезда нескольких партизанских начальников, самым известным из которых стал Хуан Мартин Диас, либо Эль Эмпесинадо («Неустрашимый»). Русское общество, обиженное вынужденным альянсом с Наполеоном, с надеждой и симпатией смотрело за событиями в Испании.

Хуан Мартин Диас – испанский «сотрудник» Давыдова. Живописец – Ф. Гойя
Источник – ruralduero.com

К началу 1812 года неизбежность нового конфликта с Наполеоном стала очевидной, и Александра I засыпали разными записками с замыслами войны против «корсиканского чудовища». Историк В. М. Безотосный очень отмечает записку служащего Особенной канцелярии Армейского министерства полковника Петра Чуйкевича, в которой тот предлагает в будущей войне против Наполеона «предпринимать и делать совсем неприятное тому, чего неприятель хочет». Чуйкевич перечисляет нужные меры:

«Уклонение от главных сражений, партизанская война летучими отрядами, в особенности в тылу операционной неприятельской линии, недопускание до фуражировки и решительность в продолжении войны»

Чуйкевич не исключал, что в войне нужно будет использовать народ, «что должно вооружить и настроить, как в Гишпании, посредством Духовенства».

«Я был рождён для рокового 1812 года»

В июне 1812 года Наполеон вторгся в Россию. Полковник Денис Давыдов начал войну во 2-й армии, которую возглавлял его покровитель князь Багратион. В соответствии с воспоминаниям поэта, он сам вызвался организовать партизанский отряд. 22 августа 1812 года, незадолго до Бородинского сражения, произошло важное объяснение с Багратионом, в котором Денис Давыдов приводил аргументы в пользу собственного предложения:

«Неприятель идёт одним путём. Путь этот протяжением своим вышел из меры; транспорты жизненного и боевого продовольствия неприятеля покрывают пространство от Гжати до Смоленска и потом. В это же время обширность части России, лежащей на юге Столичного пути, содействует изворотам не только партий, но и целой армии.

Что делают толпы казаков при авангарде? Оставя много их для содержания аванпостов, нужно поделить другое на партии и разрешить войти их в средину каравана, следующего за Наполеоном»

Багратион одобрил данный замысел и рассказал о нём Кутузову. Главноком отнёсся к выдумка гусара скептически, но для пробы дал ему маленький отряд. Современные историки сходятся на том, что Денис Давыдов исказил историю создания партизанских отрядов.

В частности, П. П. Грюнберг увидел в мемуарах Давыдова косвенные свидетельства того, что у него были некие устные руководства от князя Багратиона.

Похоже на то, что, скорее, Багратион растолковывал задачу Давыдову, а не Давыдов – Багратиону. Между 19 и 22 августа было создано пара партий, а не одна только партия Давыдова. А. И. Попов, изучивший действия партизанских отрядов в 1812 году, относит первое их появление ещё к июлю.

Наконец, отряды Сеславина и Фигнера, двух вторых известных партизанских начальников, были созданы не по их собственной инициативе, а ответом руководства.

Вероятнее, Давыдов приписал себе инициативу создания партизанских отрядов, которая в действительности исходила из главного штаба.

Партизаны Дениса Давыдова. Живописец – А. Николаев
Источник – pro100-mica.livejournal.com

броская фигура поэта-партизана Дениса Давыдова заслонила от нас вторых партизанских начальников того времени. В дни, в то время, когда Давыдов лишь приобретал отряд под руководство, наглый налёт на Витебск совершил барон Фердинанд фон Винценгероде. Капитан Александр Сеславин со своим отрядом первым нашёл перемещение Наполеона из Москвы к Малоярославцу, благодаря чему Кутузов раскрыл план соперника в решающий момент кампании 1812 года.

Александр Бенкендорф с летучим отрядом высвободил Нидерланды в 1813 году, приведя к антифранцузскому восстанию. Английский историк Д. Ливен пишет, что в стратегическом отношении наиболее значимым партизанским рейдом было вторжение отряда Александра Чернышёва на территорию Пруссии в начале 1813 года, которое подтолкнуло прусского короля к переходу на сторону России.

Итак, Денис Давыдов не был ни отцом партизанской войны, ни первым партизаном, ни, вероятнее, самым успешным партизаном Наполеоновской эры. Но данный человек сделал что-то большее для партизанских войн будущего – дал им теорию и красивую легенду, опробованную на практике. Обратимся к последней.

Поэт, партизан и гусар Денис Давыдов в кругу однополчан. Живописец – Е. Демаков
Источник – golos-epokhi.ru
«Выполненное поэзии поприще»

«Партизан – это рыба, население – это море, в котором он плавает», – писал Мао Цзэдун. Денис Давыдов не имел возможности знать этого афоризма, но замечательно осознавал важность народной помощи. В мемуарах Давыдов красочно обрисовывает собственную первую встречу с крестьянами по окончании того, как в последних числахАвгуста 1812 года его отряд покинул размещение армии.

Крестьяне приняли русских гусар за французских и чуть не убили их. «Тогда я на опыте выяснил, что в народной войне должно не только сказать языком черни, но приноравливаться к ней, к её одежде и обычаям», – вспоминал известный партизан.

По воспоминаниям Давыдова, он надел крестьянскую одежду, отпустил бороду, повесил на грудь образ Николая Чудотворца и был принят крестьянами за собственного. Вправду ли ему было нужно прибегнуть к такому маскараду? Скептически относящийся к Давыдову П. П. Грюнберг уверен в том, что пылкий поэт-партизан придумал данный эпизод, и показывает на то, что больше никому из русских партизан иконы и армяки не потребовались.

Так или иначе, Давыдов сразу же попытался заручиться помощью населения, раздавая крестьянам отбитое у французов оружие и веля им убивать «неприятелей Христовой церкви». Посредством энергичного уездного предводителя дворянства Семёна Яковлевича Храповицкого Давыдов собрал ополчение, к которому примкнули 22 помещика со собственными крестьянами.

Основной мишенью партизанских отрядов Денис Давыдов вычислял совокупность снабжения соперника. Следовательно, главными действиями партий должны были стать нападения на фуражиров, склады и обозы. Замечательно осознавая, что маленький отряд не сможет атаковать крупные силы неприятеля либо прекрасно укреплённую базу снабжения, Давыдов сохранял надежду прервать связь между вражеской армией и этой базой.

Чем протяжённее были коммуникации Наполеона, тем несложнее становилось исполнение данной задачи.

К началу осени 1812 года продовольствие, пополнения и боеприпасы поступали к Наполеону по долгой линии от Вильны через Смоленск к Москве. В то время, когда армия Кутузова совершила Тарутинский манёвр и нависла над данной линией с юга, для отряда Давыдова сложилась практически совершенная обстановка.

Давыдов не принадлежал к числу кабинетных стратегов, каковые в то время увлечённо оценивали минусы и плюсы обоюдных расположений противоборствующих армий. Он был практиком и прекрасно осознавал значение морально-нравственной стороны армейского дела. Для Давыдова партизанство – грозное психотерапевтическое оружие:

«Каких последствий не будем мы свидетелями, в то время, когда удачи партий обратят на их сторону всё народонаселение областей, находящихся в тылу неприятельской армии, и кошмар, посеянный на её дорогах сообщения, разгласится в рядах её?»

Сначала Кутузов дал Давыдову только 50 казаков и 80 гусар – с этими силами было непросто «сеять кошмар» в тылах неприятеля. Но партия неспешно росла за счёт пополнений, отбитых вышеупомянутого ополчения и пленных – на пике собственной деятельности Давыдов имел возможность поставить под ружье около 2000 человек. Имел возможность, но не желал.

Его отряд должен был быть максимально мобильным, исходя из этого в партизанских операциях редко приняло участие больше полутысячи человек. Остальные (в первую очередь, крестьяне) жилимирной судьбой и помогали партизанам, давая им кров, защищая пленных и являясь проводниками.

Образ судьбы партизан был неординарен. Сутки в большинстве случаев начинался в полночь, при свете луны партизаны хорошо завтракали, седлали лошадей и около трёх часов ночи выступали в поход. Партия постоянно шла совместно, имея маленький авангард, охранение и арьергард, шедшее со стороны дороги на минимальном расстоянии от главных сил.

Шли до наступления сумерек и позже становились на ночлег.

Лагерь был организован так, дабы свести на нет возможность неожиданного нападения – около него выставлялись пикеты, устраивались дальние и ближние разъезды, а в самом лагере постоянно находился отряд из двадцати человек в боеготовности. Эту совокупность Давыдов позаимствовал у собственных преподавателей Багратиона и Кульнева. Багратион сказал: «Неприятель разбить меня может, но сонного не застанет».

Кульнев растолковывал своим людям: «Я не дремлю, дабы вы дремали».

Денис Давыдов во главе партизан в окрестностях Ляхова. Живописец – А. Теленик
Источник – pro100-mica.livejournal.com

Отряд Давыдова значительно чаще нападал из засады. В четырёх-пяти верстах от места засады назначался сборный пункт, куда наездники должны были отойти при неудачи (по возможности, по отдельности и окольными дорогами). Так, партию было тяжело стереть с лица земли кроме того при провала операции.

На обоз нападала только часть отряда – Давыдов был уверен, что кроме того в случае если охранение превышает численность атакующих, его неизменно возможно разбить, верно найдя подходящий момент и применяв фактор внезапности. В случае если это получалось, то добыча доставалась лишь тем, кто принимал участие в атаке. Время от времени нападавших приходилось подкреплять, и в этом случае добыча доставалась уже резерву, а первая волна не получала ничего.

Пепельница Дениса Давыдова, сделанная из копыта коня. Из собрания Национального Исторического Музея
Источник – vm1.culture.ru

В 1812 году русские партизаны доставили французам много хлопот. 28 октября объединённые силы Василия Орлова-Денисова, Дениса Давыдова, Александра Сеславина и Александра Фигнера вынудили сложить оружие целую дивизию Жан-Пьера Ожеро – это случилось по окончании боя у Ляхова, неподалеку от Смоленска. В то время, когда в следующем, 1813 году русская армия вошла на территорию германских стран, между партизанами началось настоящее «соревнование» по освобождению королевств, их столиц и княжеств.

В данной в полной мере важной борьбе за лавры и чины Денис Давыдов взял в качестве приза ключи от Дрездена. Войну поэт-партизан закончил в Париже в чине генерала.

«И лира немеет, и сабля не рубит…»

В 1815 году у русских армейских началась новая судьба и совсем вторая работа. Как и многие другие боевые офицеры, Давыдов продолжительно не имел возможности приспособиться к мирному времени. «Неинтересное время пришло для отечественного брата воина!», – пишет он Павлу Киселёву. Своенравный партизан имел сложные отношения как с Александром I, так и со многими влиятельными людьми из царского окружения.

Это и предопределило отставку Давыдова в первой половине 20-ых годов девятнадцатого века. Отойдя от дел, он «раскинул бивак» в имении Верхняя Маза неподалеку от Сызрани и окунулся в негромкий домашний быт. Только в начале царствования Николая I Денис Давыдов ненадолго возвратился в строй, сражался на Кавказе и принимал участие в подавлении польского восстания 1830–1831 годов — но, не снискав себе новой славы.

Денис Давыдов. Фрагмент портрета. Живописец – В. Лангер
Источник – museumpushkin-lib.ru

Партизанский опыт 1812 года оставался практически невостребованным по окончании Наполеоновских войн. В этом нет ничего необычного, поскольку партизанство было средством отчаянным – раздавать гражданскому населению оружие и разжигать в нём неприязнь считалось не только непозволительным с позиций неписаных правил европейской войны, но и страшным для социальных устоев. Никто не имел возможности ручаться, что крестьянин направит оружие против неприятеля, а не против собственного помещика.

Образно выражаясь, существовала в полной мере зримая опасность не удержать в руках «дубину народной войны». В бумагах Дениса Давыдова имеется распоряжения о расстреле крестьян, убивавших аристократов и грабивших церкви. Да и сами партизаны не всегда соблюдали законы войны, поскольку не могли быть обузой себя военнопленными.

Существовали и другие трудности. В случае если на территории «коренной» России Давыдов встречал полное сочувствие населения, то по окончании того, как его отряд переправился через Днепр в районе села Копысь (сейчас в Витебской области Беларуси), он должен был запросить подкрепление:

«До тех пор пока я разбойничал в средине России, я ограничивался прежде 130, а позже 500 человеками; но сейчас с 760 человек в неприятельской почва, где всё нам враждебно, я нахожусь через чур не сильный и потому прошу ваше превосходительство исходатайствовать мне у его светлости повеление прикомандировать к моему отряду 11-й егерский полк с двумя орудиями покинуть при мне впредь до особенного повеления, чем меня очень одолжите»

вести войну под Смоленском и Москвой, партизаны пользовались помощью крестьян и легко обнаружили с ними неспециализированный язык. В германских почвах население кроме этого встречало русских радушно, но уже чувствовался языковой барьер. Неслучайно, что в это время на первый замысел выходят партизаны германского происхождения – Бенкендорф, Винценгероде и другие.

Во Франции же русские партизаны не встретили ни радушия, ни общности языка, а потому не смогли отметиться значимыми делами.

По результатам Наполеоновских войн среди русских армейских господствовало убеждение, что партизанская война – это средство только для внутреннего потребления. В собственных произведениях Давыдов утверждал обратное, но не растолковывал, как он собирается вести наступательную партизанскую войну на чужой территории. Как писал о Давыдове в конце XIX века полковник Сергей Гершельман, «нормы, выведенные из наблюдения в Отечественную войну, он возвёл в неспециализированную норму».

Проблемой было да и то, что партизанская война потребовала совсем другой подготовки конницы. Конная партия обязана всё время быть в движении, исходя из этого нужен упор на выносливость конского состава, а не на его силу. Партизаны редко имели возможность рассчитывать на артиллерии и помощь пехоты, соответственно, им нужно было мочь самим вести огневой бой – как в седле, так и в пешем строю.

Всё это не отвечало кавалерийским традициям начала XIX века.

Боевые действия русских на Кавказе и французов в Алжире в 1830–1840-е годы вынудили армейских прочно задуматься о защите коммуникаций от набегов. На Кавказе формировались усиленные колонны, сопровождавшие полезные грузы (так именуемые «оказии»), и горцы не рисковали их нападать. Похожую совокупность ввёл в Алжире французский маршал Тома-Робер Бюжо, что подчёркивал превосходство колонн над отдельными постами, не защищающими ничего, не считая почвы, на которой они стоят.

Казалось, что рецепт надёжной защиты коммуникаций отыскан, а о партизанах скоро останутся только воспоминания и поэтические строчки. Не смотря на то, что попытки создавать партизанские отряды предпринимались и в царской России, пригодились необыкновенные события Гражданской и Великой Отечественной войн, дабы русское партизанство возродилось по-настоящему.

Перечень литературы:

  1. Д. Давыдов. О партизанской войне // Грозное оружие: Малая война, другие виды и партизанство асимметричного воевания в свете наследия русских армейских мыслителей. М., 2007
  2. Д. Давыдов. Партизанский ежедневник 1812 года // Грозное оружие: Малая война, другие виды и партизанство асимметричного воевания в свете наследия русских армейских мыслителей. М., 2007
  3. Д. Давыдов. Опыт теории партизанского действия // Грозное оружие: Малая война, другие виды и партизанство асимметричного воевания в свете наследия русских армейских мыслителей. М., 2007
  4. Ф. Гершельман. Партизанская война // Грозное оружие: Малая война, другие виды и партизанство асимметричного воевания в свете наследия русских армейских мыслителей. М., 2007
  5. Отечественная война 1812 года. Энциклопедия. М., 2004
  6. Безотосный В. М. Российская Федерация в наполеоновских войнах: 1805–1815 гг. М., 2014
  7. Lieven D. Russia Against Napoleon: The Battle for Europe, 1807 to 1814. (2014)
  8. Кравчинский Ю. В тылу неприятеля и впереди войска: партизаны, да не те // http://ria.ru/1812_parallels/20121002/764467735.html
  9. Грюнберг П. П. Кое-какие особенности воспоминаний Д. В. Давыдова «Ежедневник партизанских действий 1812 года» // Эра наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 2008
  10. Popular Resistance in the French Wars: Patriots, Partisans and Land Pirates. Ed. by Charles J. Esdaile. (Palgrave Macmillan, 2005)
  11. Д. Давыдов. О партизанской войне // Грозное оружие: Малая война, другие виды и партизанство асимметричного воевания в свете наследия русских армейских мыслителей. М., 2007

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: