Что может получиться из мелочи

До тех пор пока общее внимание было приковано к переполоху наверху, мы быстро выскользнули через ворота. Феи начали швырять мотки с золотом из окон, а мужчины и дамы старались поднять их, но, конечно же, не могли. Когда золото касалось почвы, оно словно бы сливалось с ней. Мы слышали, как люди кричали в попытках оторвать его от почвы и на них тут же нападали феи.

Предположительно феи сделали вывод, что золото принадлежало им.

Сейчас они устроят золотые гнездышки по всему замку.

К тому времени, как мы достигли подножья Горы, наступил вечер. До тех пор пока мы с Краснушкой шли, мы практически не говорили. Мы замерзли, устали и испачкались, но, по крайней мере, мы были сыты пирогами, которыми угостила нас Марта.

До тех пор пока мы медлительно взбирались на Гору, Краснушка всегда оглядывалась на замок, лицо ее высказывало беспокойство.

— Они не будут преследовать нас, — сообщил я, — им имеется чем заняться.

— Нет, я не об этом… легко… думаешь, у них всё будет в порядке?

Я не имел возможности удержаться от хохота. Неужто Краснушка переживает о мельнике!

— Само собой разумеется, у них всё будет в порядке, когда сойдут припухлости от укусов фей.

Мы оба захохотали, а по отечественным лицам, вымазанным грязью, текли слезы.

— Как ты это сделал? — задала вопрос Краснушка. — Ну, как тебе удалось всё провернуть?

Я улыбнулся: —

Хорошее имя может сослужить тебе хорошую работу.

Я поведал Краснушке обо всем, что произошло, в то время, когда Фредерик и Бруно вывели меня на улицу, о том, как я определил собственное имя и о замысле побега.

— Румпельштильцхен, — медлительно выговорила она. — Это поразительно. Ты заколдован, легко опутан чарами, но одновременно с этим ты весьма силен!

— А кто не сильный?

Она потрепала меня по голове:

— А ты намного умнее, чем кажешься.

Ну, что тут сообщишь, такова дружба!

— И ты, в действительности выше меня, — сообщила она, держа руку у моей головы. — Не смотря на то, что это ничего ещё не означает, — завершила она собственную обращение, треснув меня по руке.

Такая вот дружба!

Мы подошли к деревне именно, в то время, когда солнце садилось, озаряя снег сияющим розовым светом. В доме Бабули было мрачно, пусто и холодно, смотрелся он весьма одиноким.

— Можешь пойти ко мне. Мама не будет против. Быть может, она захочет поблагодарить тебя за то, что, ну, ты спас мне жизнь.

— Возможно, чуть позднее.

Краснушка кивнула. Она всё осознавала. По окончании всего, что случилось, мне нужно было побыть одному.

Я бродил по Деревне, заглядывая в освещенные свечами окна домов, где ужинали семьи либо детки уютно дремали в собственных кроватках.

Я прошел мимо мельницы, негромкой и закинутой. Весьма интересно, кто сейчас будет мельником? Уж, предположительно, не таковой жадина, как Освальд.

Я прошел через прииски, где валялись миски и инструменты, наполненные грязью, что свидетельствовало о том, что обитатели деревни так же, как и прежде не преуспевают в отыскивании золота.

Я зашел в Леса и почувствовал всю таинственность тех мест. Как-нибудь зайду к Бабушке Краснушки и поблагодарю её.

Ничего не изменилось ни на Горе, ни в деревне, но для меня всё было вторым, предположительно, по причине того, что я изменился.

В то время, когда я возвратился к себе, то увидел кое-что, что вправду поменялось. Перед домом я увидел юный росток, что торчал из снега. Это моё зернышко выросло!

Должно быть, Краснушка приходила и поливала его, а, возможно, кроме того её бабушка.

Мелочи смогут превратиться во что-то большое. Что окажется из этого ростка? Надеюсь, что огромная яблоня.

В доме я нашёл прялку, которая стояла перед камином, ветхую и поцарапанную. какое количество бед она причинила, но для меня она была так же, как и прежде красива, по причине того, что некогда принадлежала моей маме. Сейчас я знал, какую судьбу она мне хотела.

Я совершил руками по веретену; скрип, что она издавала, казался мне музыкой. Катушка от данной прялки лежала у меня в мешке. Я вынул её и установил на веретено.

Я собрал пара соломинок с пола и прочно сжал их в руке.

Когда-то Краснушка заявила, что всё волшебство было в меня. Она была права. Но Ида сказала, что волшебство было везде: в небесах, в воздухе, в солнце. И она также была права. Волшебство было и в меня и снаружи, везде.

И у каждого раздельно забранного предмета было собственное волшебство, единственное в собственном роде. У деревьев, у троллей, у белок и зайцев, у гор и рек.

Волшебство было в моих ногах, руках и в моем сердце. Я начал прясть и почувствовал это. «Солома имеется солома», — думал я. Солома потрескивала в колесе, она парила в воздухе, сияя в свете луны, как крупинки золота. Как золото, но это было не золото.

Красота.

Бабуле и маме бы понравилось. Я практически чувствовал их присутствие. И так как это также волшебство — ощущать присутствие тех, кого уже нет рядом…

Эпилог