Что такое быть хорошим человеком

16.02

Это весьма простые вещи. Казалось бы, религия занимается очевидными вещами. Очевидные вещи крайне важны.

Мы в обязательном порядке должны проговаривать очевидные вещи.

Дело в том, что мы все, так или иначе, вычисляем себя хорошими людьми. По различным обстоятельствам: вот мы, к примеру, ходим на молитву, мы ещё что-то делаем, мы не делаем подлостей, не обманываем, по большей части, не лжём, в случае если лжём, то лишь самую малость, не занимаемся блудом, любовницу не содержим и без того потом, и без того потом, никого не убиваем, не насилуем, не грабим. Вот на этом основании мы вычисляем себя хорошими людьми.

Но дело в том, что по большому счету цена отечественной хорошести, цена отечественной порядочности, к сожалению, мала. Она мала вследствие того что отечественная порядочность и отечественная хорошесть, честность ни при каких обстоятельствах не проверялась либо практически ни у кого, весьма редко, и возможно, ни у кого из тут сидящих не проверялась в крайних событиях. Это крайне важно.

Крайние события проявляются, например, в истории. И история даёт нам очень важные уроки. В случае если вот мы говорим об истории, недавно, например, отмечали годовщину блокады Ленинграда.

Людям не даёт спокойствия тема Фашисткой германии.Что такое быть хорошим человеком

По причине того, что недавно вот Виктор Шендерович объявил, что, мол, Юлия Липницкая подобна какому-то нацистскому спортсмену, что, якобы, выступал на нацистской олимпиаде – вот такое дикое сравнение он привёл.

Так или иначе, людей не отпускает гитлеровская Германия. Они всё опять и опять возвращаются к ней умом и всё опять и опять изучают уроки какие-то, само собой разумеется, негативные уроки, но уроки возможно извлечь из этого ужасного времени. И мы также можем извлечь и него какие-то уроки.

Дело в том, что в то время, когда мы говорим о Третьем Рейхе, с одной стороны, мы верим и верили раньше советской пропаганде.

А советская пропаганда о чём сказала? Она сказала о том, что в Третьем Рейхе все люди были только чудовищами, монстрами, что фашисты легко людей ели на ланч и без того потом. И исходя из этого, очевидно, их необходимо было ненавидеть.

Как сообщил, не помню, кто сообщил, Эренбург, думается, Илья Эренбург, в то время, когда он выступал в сорок первом году, он сообщил: немцев нужно ненавидеть – сообщил Эренбург, – по причине того, что это не люди, это чудовища, сообщил он. Так сказала советская пропаганда.

Но дело в том, что у советской пропаганды были собственные цели, это ясно, какая цель у неё была, но она нарочито, намерено, специально, но она ошибалась, по причине того, что так как участники тех событий со стороны Фашисткой германии, со стороны нацистской Германии, кое-какие из них были чудовищами, кое-какие большие преступники были чудовищами, а весьма многие люди тогда чудовищами не были. Это были люди обычные а также время от времени хорошие, и более того, кроме того участники многочисленных убийств время от времени выяснялись вот так по-хорошему, с позиций простой житейской морали, они выяснялись хорошими людьми.

Вот это мы можем разглядеть на конкретных примерах. Это весьма видно на примере концлагерей, в то время, когда цепочка убийства иудеев: дам, детей – ужасных убийств, по большому счету ужасных убийств, она складывалась из многих исполнителей. Как смотрелась эта цепочка?

С одной стороны, кто-то брал данный газ, кто-то создавал данный газ, данный порошок «Циклон Б» либо тому подобное, позже некоторый шофёр привозил его в концентрационные лагеря, в Дахау, Освенцим, позже стоял доктор на перроне, он стоял и он делал собственную работу, он сказал: направо – здоровые, налево – больные. Всех больных вели сходу в газовую камеру.

А позже какой-то солдат, либо в том месте штурмбанфюрер, он открывал вентиль, и по трубе шёл газ, и умирали дамы, дети, и было массовое убийство тысяч людей, десяти тысяч людей, возможно. За сутки убивали в том месте до тысячи, позже всех в крематории сжигали. Это было ужасное злодеяние.

Вот в случае если мы разглядим эту цепочку, как эти ужасные вещи происходили, как эти убийства происходили, то выясняется, что все соучастники этих убийств, они все, в принципе, имели возможность появляться с отечественной житейской точки зрения хорошими людьми.

К примеру, вот производитель этого самого газа, что делал данный газ, он имел возможность сообщить: а я что?, а я не виноват – имел возможность сообщить производитель газа. Я не виноват, я по большому счету не знал, для чего его создают, я считал, что они в том месте крыс травят, тараканов и без того потом. Я же не знал, что они в том месте людей травят, имел возможность бы сообщить производитель газа. И весьма многие, в то время, когда их привлекли к суду, уже в Нюрнбергском ходе, они говорили – а мы не виноваты, мы не знали.

Либо не желали знать, либо не знали, ну, не желали знать.

Шофёр сказал: «Я также не виноват. Мне что загрузили, то я и везу». Доктор, что стоял на перроне и отделял здоровых от больных, он сказал: я также не виноват – осознаёте? – он сказал: это моя работа, это моя должностная обязанность, это моя работа как доктора сказать, что данный человек здоров, данный человек болен.

А я не знаю, что позже делали с этими больными, сказал доктор, возможно, их в поликлинику позже отправляли, я же не знал, что их убили, сказал доктор. Ну, само собой разумеется, он знал, либо, возможно, догадывался, но он предпочитал не знать. Наконец, солдат, что поворачивал данный вентиль, в то время, когда шёл яд по трубам и убивал детей и женщин, тысячу человек, он также имел возможность сообщить: а я также не виноват, сказал данный солдат.

И они многие говорили: я не виноват, у меня приказ, я не имел возможности не выполнить приказ, если бы я не выполнил приказ, тогда бы были санкции, а у меня имеется семья, у меня супруга, у меня дети, я бы лишился работы, возможно, меня бы расстреляли за невыполнение приказа в военное время, да я по большому счету не знал, что по этим трубам идёт, я считал, что в том месте, может, я воду включаю. Само собой разумеется, солдат также догадывался, он догадывался, но предпочитал не спрашивать, по причине того, что это же некомфортно: спросишь, и тебе сообщат.

Ты спросишь, что это за вентиль, и тебе сообщат: это тот самый вентиль, через что идёт газ, и убивают детей и женщин. Как-то некомфортно это знать, уж лучше не спрашивать, думал данный солдат и не спрашивал всю войну. А позже оказалось, что именно он собственными руками крутил данный вентиль, убивал детей и женщин.

И все, помой-му, невиновны, и все, помой-му, хорошие люди, но, само собой разумеется, все эти люди были виновны, само собой разумеется, один больше виновен, второй меньше виновен – все они были участниками массового убийства.

Так вот, дело в том, что с буддийской точки зрения в крайних состояниях, в крайних аффектах, при захваченности крайними клешами… бывают крайности, в то время, когда человек под действием этих клеш, кроме того хороший человек, совершает злодеяние. К примеру, под действием весьма сильной страсти человек совершает злодеяние. Он хороший человек, он простой, он бы не совершил убийства, но у него весьма сильная страсть – он берёт и убивает.

Или под действием весьма сильной ревности, человек хорошей, но весьма сильная ревность – он берёт и, к примеру, убивает, грабит, ворует, лжёт, под действием весьма сильного страха, под воздействие страха за собственную семью, он берёт и убивает. Хороший человек-то был, в принципе. Но под действием этих крайних аффектов, под действием этого крайнего, весьма сильного давления событий хорошей человек берёт и совершает злодеяние.

Так вот, с позиций кармы совсем не имеет значение, по какой причине было совершено злодеяние, совсем не имеет значение. И это давление событий совсем не есть оправданием. Это необходимо весьма чётко осознавать.

Сильная страсть – не оправдание злодеяний, сильная ревность – не оправдание злодеяния, ужас за собственных детей, за собственную семью, за собственную жену и без того потом – это всё не оправдание злодеяния.

По весьма несложной причине: по причине того, что непременно человек умирает, он умирает, в том месте происходит определённая битва в течении сорока девяти дней, либо, православные говорят, сорок дней, мы говорим — сорок девять дней. Имеется духовная битва, и эта битва хороша со злом происходит в его душе. В случае если количество плохих поступков перевешивает, то у человека имеется одна конкретная дорога, он идёт в преисподняя, идёт в авичи.

И никого в момент данной духовной битвы совсем не интересует давление событий. Смогут существовать различные мотивы, мотив, он серьёзен, давление событий не имеет значения. И не имеет значение, был человек хорошим, хорошим, вычислял он себя хорошим либо нехорошим, никого не будет интересовать в момент данной духовной битвы, что мы были, помой-му, хорошими людьми.

Нас ожидает лишь преисподняя, в случае если мы совершили злодеяние и, больше, в случае если мы в нём не раскаялись.

И дело не только в аде, дело не только в том, что данный шофёр, что привёз яд, доктор, что стоял не перроне, данный солдат, что крутил вентиль, дело не только в том, что они сами попали в преисподняя, не смотря на то, что были хорошими людьми (вот таковой парадокс: хорошие люди попали в преисподняя из-за злодеяния), дело в том, что они ещё подняли сумму страдания. Хорошо, преисподняя, преисподняя возможно потерпеть самому, но эти люди подняли сумму страданий.

Если бы этого не было сделано, если бы не было совершено многочисленных убийств, мы бы, возможно, на данный момент жили мало более счастливо, мало более богато. Мы живём на данный момент не так счастливо, как если бы мы жили, и не было бы Второй мировой, да, к примеру. И мы бы также имели возможность находиться на месте этих солдат, каковые крутили вентиль.

Это крайне важно постоянно думать, что мы также имели возможность находиться на месте этих солдат.

И вот именно на этом моменте, в то время, когда общаешься с людьми, доходишь до этого момента, люди говорят: а для чего об этом сказать? Для чего об этом сказать? Это бессмысленно, мы так как не живём в Третьем Рейхе.

Да, мы имели возможность бы появиться в нацистской Германии, но мы же не появились, к счастью.

Мы имели возможность бы крутить данный вентиль, но мы, к счастью-то, его не крутим. Так для чего об этом сказать, говорят какие-то люди, нужно решать неприятности по мере их поступления.

Так вот: это огромная неточность. В то время, когда люди говорят: не будем думать о крайних случаях, по причине того, что мы не в крайних случаях, мы живём в обычной стране, более либо менее цивилизованной, у нас имеется какая-то заработная плат. Ужасная неточность думать, что не нужно думать о крайних случаях, по причине того, что никто из нас совсем не застрахован от того, что в следующей судьбе он не родится в стране, где будет идти война.

По причине того, что войны случаются.

Никто из нас не застрахован от того, что в следующей судьбе он родится в стране, где будет идти революция. Никто не застрахован от того, что он родится в стране, где будет тирания, будет тиран, диктатор, где будут людей заставлять делать какие-то ужасные вещи.

И вот, в случае если мы родимся в стране, — а мы можем появиться уже в следующей судьбе в стране, где будет война, революция, диктатура и без того потом, — вот тогда уже будет поздно, тогда уже будет поздно заниматься нравственным воспитанием, которым мы пробуем заниматься на данный момент. Тогда уже будет поздно, тогда мы поднимемся перед выбором, тогда нам необходимо будет, образно говоря, или крутить данный вентиль и убивать тысячу человек дам, детей и без того потом, или не крутить данный вентиль, тогда, возможно, убьют нас самих.

Тогда перед нами поднимется это опробование, данный выбор. И в случае если мы будем легко хорошими людьми, легко простыми хорошими людьми, мы это опробование можем не пройти, можем не совладать с этим выбором, тогда нас ожидает преисподняя, какая отличие: нас ожидает преисподняя или по окончании данной жизни, или по окончании следующей, позже рождение, возможно, в теле животного, или в теле какого-нибудь голодного духа, или в теле, возможно, какого-нибудь африканца, в то время, когда у нас не будет возможности заниматься религией, в то время, когда мы будем всё ниже и ниже погружаться, всё больше и больше деградировать. Всё больше и больше будем деградировать, по причине того, что мы один раз в цепочке собственных судеб сделали фальшивый выбор.

Так вот, как раз вследствие того что мы можем не пройти это опробование, мы станем массовым убийцей, вероятно. Чтобы не стать массовым убийцей в будущей судьбе, нам необходимо уже как раз на данный момент, как раз на данный момент, не когда-нибудь по окончании, на данный момент у нас имеется время, тогда не будет времени, на данный момент заниматься интенсивной духовной практикой, прямо на данный момент. По причине того, что для религии не имеет никакого значения, для Учения Будды не имеет никакого значения то, что мы хорошие в простых условиях.

Весьма многие люди являются хорошими людьми в простых условиях. Это не преимущество. Вот с [этой] точки зрения есть преимуществом, в случае если мы остаёмся хорошими, порядочными и честными людьми в феноменальных условиях, в особенных условиях, в тех условиях, в то время, когда имеется угроза нашей жизни, и в то время, когда, не обращая внимания на угрозу нашей жизни, отечественной чести, не обращая внимания на угрозу судьбы отечественных родных, мы, однако, поступаем как порядочные люди, а не под давлением событий, в то время, когда мы не поворачиваем данный «вентиль».

Вот исходя из этого, этого возможно, этих особенных условий, данной особенной порядочности, данной особой честности возможно добиться лишь одним методом: возможно добиться интенсивной духовной практикой. И это мы можем сделать лишь на данный момент, другого шанса в следующей судьбе уже не будет.

Это всё, о чем хотелось мне сообщить сейчас.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Тема 3.бытие, человек, познание

    С. Кара-Мурза Из книги «Манипулирование сознанием» Основная цель книги — дать материал чтобы любой имел возможность поразмыслить о том выборе, перед…

  • Или новые сведения о человеке 5 страница

    Я и проснулся не помня. Вышел в раннее утро. Солнце сияло. Блистали капельки на ветках. Курилась трава. Еще яростнее, чем в большинстве случаев, щебетало…

  • Или новые сведения о человеке 7 страница

    Я-то сейчас и собственную не видел. Я задал вопрос хозяина, случается ли ему сказать с Москвой. Он кивнул. Я задал вопрос, как же он с нею связывается….

  • Или новые сведения о человеке 1 страница

    В. Р. Дольнику Мне бы не хотелось обнаружить в этом стиль… Другими словами мне бы не хотелось, дабы эффект, которого я собирается достигнуть,…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: