Дело князя м.п. гагарина: роль фискалитета, применение аудиторских процедур и поиск аудиторских доказательств

Князь Матвей Петрович Гагарин, прямой потомок Рюрика по генеалогической линии Всеволода Громадное Гнездо, один из инициаторов и проводников губернской реформы начала XVIII века, первый губернатор Сибирской губернии, «главный президент и Сибирских провинций судья» [19], ближайший приятель Петра Великого, был казнён через повешение 16 марта 1721 г. по решению суда Сенатской рабочей группе под окнами Юстиц-коллегии в Петербурге в присутствии царя, приближённых и при громадном стечении публики.

Двумя днями ранее, 14 марта 1721 г. участниками Сенатской рабочей группе, в состав которой входили сенаторы князь А. Меншиков, граф Ф. Апраксин, граф Г. Головкин, граф И. Мусин-Пушкин, П. Толстой, граф А. Матвеев, князь Д. Голицын, князь Д. барон и Кантемир П. Шафиров, вина князя М.П. Гагарина в казнокрадстве, превышении и казнокрадстве служебных полномочий была единогласно признана доказанной. По свидетельствам исторических документов, бешенство императора на одного из «птенцов гнезда Петрова» был такими сильным, что Пётр не удовлетворился одной только казнью князя и последующими кощунственными действиями над его трупом, но и, в рвении предать забвению саму память о сибирском губернаторе, распорядился стереть с лица земли все его изображения и запретил упоминать его имя при дворе.

История жизникнязя Матвея Гагарина разрешает отнести его личность к числу самых таинственных и неординарных фигур петровской эры. В различные годы Матвей Петрович управлял строительство стратегически ответственного Вышневолоцкого канала, занимал должности главы Сибирского приказа, главы Оружейной коменданта и палаты Москвы, что говорит об управленческом таланте князя, благодаря которому, по всей видимости, он и вошёл в «ближний круг» царя, назначившего в 1708 г. князя Матвея на пост губернатора Сибирской губернии, наибольшей из восьми губерний, образованных в следствии административно-территориальной реформы.

По свидетельствам краеведов и историков, во время губернаторства князя М.П. Гагарина в Сибирской губернии случились тектонические трансформации в сфере экономики, региональной политики, образования, культуры и науки, и во многих вторых областях публичной судьбе. К числу самые заметных направлений и региональных проектов регионального развития, инициированных и во многом реализованных благодаря энергии губернатора, целесообразно отнести:

u завершение строительства в сибирской столице Тобольске каменного кремля, замкнувшее всю композицию строений так именуемого Малого города в единый архитектурный ансамбль;

u строительство судоходного канала, соединившего Тобол и Иртыш и остановившего обрушение тобольских берегов, подмываемых естественным природным каналом между этими реками;

u строительство церквей (всего их было выстроено 37) и содействие православным христианским миссиям, занимавшимся обращением сибирских иноверцев в православие;

u открытие в Тобольске трёх школ – при архиерейском дворе, цифирной школы (второй по количеству учеников в Российской Федерации в то время) и школы для военнопленных шведов, в которых, в числе других преподавателей, преподавал Семён Ремезов – создатель «Чертёжной книги Сибири», строитель стен и башен тобольского кремля;

u развитие горного дела и разведку серебра и залежей золота (в 1711 году в Москву из Нерчинска было послано 9 пудов 38 фунтов серебра, в 1712 году – 4 пуда 35 фунтов 59 золотников плавленого серебра);

u раскопки древних курганов, послужившие инструментом доходов восстановления и источником казны исторической памяти человечества;

u расширение и установление дипотношений, первым делом, с Китаем, киргиз-кайсаками, монголами, Джунгарским ханством и Бухарой.

Исторические свидетельства разрешают констатировать неоспоримые удачи князя Матвея Гагарина на должности сибирского губернатора: за период его правления территория России приросла пятьюстами тысяч квадратных километров за счёт освоения южных земель в верховьях Иртыша, а доходы казны от сибирских городов возросли лишь на начальной стадии его губернаторства более чем вдвое: с 275 382 руб. в 1706 году до 665 100 руб. в 1709 г.

На фоне этих головокружительных удач ужасный финал жизни и карьеры князя М.П. Гагарина представляется абсурдным и совсем не логичным, но, факт остаётся фактом. И данный исторический факт, необычный «зигзаг» судьбы гениального госдеятеля, во многом спровоцирован собравшей к 1713 г. обороты деятельностью российского фискалитета в лице одного из броских представителей когорты фискалов петровской эры – обер-фискала Алексея Яковлевича Нестерова.

Будучи назначенным на пост товарища (помощника) обер-фискала при М.В. Желябужском в 1711 г., один из самые деятельных и умелых фискалов, А.Я. Нестеров уже в 1712 и 1713 гг. доносил в Сенат о расхищении национальной казны сибирским губернатором князем М.П.

Гагариным, но, в это время доносы А.Я. Нестерова остались без внимания. По одной из предположений [20], начальник сенатской комиссии князь Яков Долгорукий, пользовавшийся славой неподкупного и честного государственного служащего, получил от Матвея Гагарина большую взятку и не стал давать хода доносам, исходившим из фискалитета.

Но, сведения, направленные А.Я. Нестеровым в Сенат в 1715 г., уже по окончании назначения его обер-фискалом, сделали свое, и князь М.П.

Гагарин был вызван в сенатскую рабочую группу под руководством князя В.В. Долгорукова для дачи показаний по факту сокрытия национальных доходов. Историк Г.Е.

Катанаев приводит следующие информацию об этом эпизоде дела М.П. Гагарина: «Обвинение исходило из того, что оклад 1711 года продемонстрирован губернатором через чур мелок. Следователи сравнивали табель с собственной ведомостью губернатора.

Получалось, к примеру, что сбор ясака за 1710 год составил 56 482 рубля, по табели значилось 49 685 рублей, а в 1705 году был 100 000 рублей. Либо от металлических фабрик по табели следовало взять 2 293 рубля, а получено было 20 387 рублей – это также ставилось в вину, дескать, намерено занизил доход по табели, дабы сборы сверх табели присваивать» [20].

Наряду с этим сибирскому губернатору удалось опровергнуть позицию обвинения, что не покинул без внимания обер-фискал, обвинивший уже комиссиюв явном покрытии князя: он писал в донесении Сенату, что рабочая группа В.В. Долгорукова вела дело «…с закрытием, как ему, Гагарину, в том надобно» [21].

Во время с 1715 г. по 1717 г. князь М.П. Гагарин, казалось бы, вернул себе прежнее реноме успешного госдеятеля, и доверие и благорасположение правителя, о чём свидетельствует приглашение его в 1717 г. в Петербург и назначение в состав Верховного суда, разбиравшего дело о предательстве царевича Алексея Петровича.

Но, фискалитет, по всей видимости, не прекратил расследования «безгласных» дел сибирского губернатора, и в том же 1717 г. обер-фискал Алексей Нестеров написал донесение лично Петру I, изложив в этом документе сведения о вымогательстве князем М.П. Гагариным больших взяток, хищении казенных сумм а также присвоении сокровищ, приобретённых для царицы Екатерины в Китае.

Имеется основания считать, что доказательства и аргументы, приведённые в донесении обер-фискала, были достаточно убедительны, потому, что 9 декабря 1717 г. правитель издал личный указ о производстве следствия по обращению А.Я. Нестерова, и уже в 1718 г. расследование по уголовному делу Матвея Гагарина начала вести особая рабочая группа Тайной канцелярии, которую возглавил гвардейский майор Иван Ильич Дмитриев-Мамонов.

По всей видимости, будучи привычным с способами подготовки заседаний и ведения следствия кригсрехтов армейскими аудиторами, И.И. Дмитриев-Мамонов организует расследование порученного ему дела национальной важности на высочайшем методологическом и процедурном уровне, завлекая к сбору доказательств широкую сеть провинциал-тайных агентов и фискалов. Согласно данным, каковые приводит в собственной работе [19] к.и.н.

Г.В.

Шебалдина, «во время дознания было собрано огромное количество документов, постановлений и различных выписок. В Петербург и Москву из Сибири отправили свыше сотни расходных книг. Все они прорабатывались и анализировались на базе предъявленных обвинительных пунктов, количество которых скоро достигло трех десятков». По сведениям Г.Е.

Катанаева, в следствии анализа и проверки информации из бухгалтерских книг за 1713-1717 гг. князю М.П.

Гагарину была предъявлена недоимка по доходам от Сибирской губернии в сумме 305 554 рублей [20]. Пребывая в переписке со комиссией , Матвей Петрович подал прошение зачесть на незапланированные затраты по губернии 281 085 рублей, а также 115 373 рубля просил отнести на затраты по организации поисковой экспедиции полковника И.Д. Бухгольца «за песошным золотом» и строительство Ямышевской крепости.

Отличие между испрашиваемым зачётом и предъявленной недоимкой, составлявшую 33 926 рублей, сибирский губернатор давал слово «дать товарами вскорости».

Но, упомянутое прошение осталось без удовлетворения, более того, по итогам совершённого «аудита» бухгалтерских книг Сибирской губернии 11 января 1719 г. князь Матвей Гагарин лишился работы с должности губернатора и забран под стражу. Наряду с этим 18 января того же 1719 г. для ведения расследования на месте лично Петром I в Сибирь был направлен член комиссии Дмитриева-Мамонова лейб-гвардии майор Иван Михайлович Лихарев, в то время храбрец Северной войны, а потом – основатель города Усть-Каменогорска и губернатор Архангельской губернии.

Согласно данным превосходного архивиста и советского историка С.Е. Тёмных [22], Иван Лихарев получил от царя достаточно чёткую инструкцию: «Ехать тебе в Сибирь и в том месте розыскать о дистрофичных поступках бывшаго губернатора Гагарина о всем против данного тебе реестру подлинно… Его Царское Величество изволил приказать о нем Гагарине сказывать в городах Сибирской губернии, что он Гагарин недобрый человек и плут, и в Сибири уже ему губернатором не быть, а будет отправлен на его место другой».

Исходя из царской инструкции, основной задачей Ивана Лихарева было подтверждение сведений о мздоимстве и казнокрадстве князя М.П. Гагарина, изложенных в доносах фискалов, и проверка догадки об открытии М.П. Гагариным и И.Д.

Бухгольцем золотоносных месторождений и сокрытии их от правителя. В царском Указе майору И.М. Лихареву надлежало «… трудитца всеми мерами освидетельствовать, по сказкам помянутого подполковника и Гагарина Бухолца, о золоте эркецком: подлинно ли оное имеется и от кого Гагарин сведал.

Тех людей сыскать, кроме этого и других ведомцов, и ехать с ними до тех крепостей, где посажены отечественные люди и в том месте, разведав старатца какое количество вероятно дойтить до Зайсана озера…» [22].

направляться подчернуть, что майор И.М. Лихарев выполнил все инструкции Петра I, и, если судить по итогам изучений отечественных историков, вскрыл ещё одну сторону деятельности сибирского губернатора, которая могла быть квалифицирована как измена родине, что совсем поставило крест на карьере и жирную точку на жизненном пути князя М.П. Гагарина.

Учитывая прежнюю благорасположенность, высокое доверие и привязанность царя к князю Матвею, и узнаваемые случаи прощения Петром I значительно более масштабного казнокрадства со стороны «птенцов его гнезда», возможно было бы высказать предположение, что и вскрытые фискалами и доказанные комиссиейфакты гагаринских хищений имели возможность бы быть прощены царём, если бы похищенное имущество губернатором Сибири.

Но, изучение исторических документов говорит о том, что миссия Ивана Лихарева в следствии допроса Гаврилы Степана и подьячих Неелова Рычкова, и сличения их показаний с данными расходных табелей установила, что князь М.П. Гагарин финансировал из казённых средств содержание более 2000 пленных шведских солдат, сосланных в Тобольск в 1710-1713 гг.

Из этого вывода выросла достаточно популярная конспирологическая версия о том, что Матвей Гагарин +строил идею создания собственной высокопрофессиональной сибирской армии, состоявшей в основном из шведов, и реализации, с её помощью, замысла отделения Сибири от основания и Российской Империи независимого Сибирского королевства. По всей видимости, эта версия, истинность которой признал под пытками сам несостоявшийся «Сибирский король», и выяснила судьбу Матвея Гагарина, одной из знаковых фигур петровской эры.

Заключение

Как показывает изучение исторических материалов и источников исторических изучений, ассоциировать университет армейских аудиторов петровского времени и современный университет аудита денежной отчётности совсем некорректно. Значительно более вескими представляются основания с целью проведения аналогий между современным аудитом и петровским фискалитетом, просуществовавшим впредь до 1729 г. и пережившим всего на 5 лет собственного самого известного начальника, одиозного обер-фискала Алексея Нестерова, по иронии судьбы казнённого в январе 1724 г. через колесование по обвинению в взяточничестве и казнокрадстве.

Совершённый анализ разрешает сделать вывод о том, что в качестве основной заслуги российского фискалитета перед аудиторской практикой, а также научной теорией аудита, целесообразно признать начало формирования в совокупности фискалитета прообраза концепции аудиторских доказательств, которая купила конкретные очертания и целостный характер только в конце прошлого века в работах д.э.н., доктора наук С.М. Бычковой [23].

Применение бухгалтерских регистров и документов, и устных и письменных свидетельств счётных работников в качестве доказательств вины «фигурантов безгласных дел» подняло процедурную составляющую экономических расследований на как следует новый уровень. Взял развитие в совокупности фискалитета и приём применения так называемых смешанных доказательств, в то время, когда конкретный факт либо событие проверяются с применением информации, приобретаемой в различной форме, на различных носителях от разных источников. Апробация данного приёма, возможно, была спровоцирована происхождением идеи о надёжности доказательств, их надлежащем характере и количестве – фундаментальных особенностях аудиторских доказательств, на итогах оценки которых основывают современные аудиторы собственное опытное суждение о достоверности проверенной бухгалтерской отчётности.

Из кейса о расследовании дела князя М.П. Гагарина со всей очевидностью направляться, что в рамках функционирования университета фискалитета широко применялись такие аудиторские процедуры (в терминах Федерального стандарта аудиторской деятельности ФСАД 7/11 «Аудиторские доказательства»), как запрос (о предоставлении расходных книг в канцелярию Тобольска), инспектирование (расходования казённых средств на содержание военнопленных шведов), подтверждение (доносов провинциал-фискалов данными расходных табелей), пересчёт (арифметическая проверка данных расходных табелей и книг), равно как и аналитические процедуры (оценка тождественности показателей разных учётных регистров Российской Империи и Сибирской губернии, и данных первичных документов).

Приведённые доводы достаточно убедительно говорят о том, что, с содержательной точки зрения, как раз фискалитет, а не аудиториат первенствовалуниверситетом национального, но наряду с этим довольно свободного, денежного контроля, заложившим фундамент развития контрольно-ревизионной и аудиторской практики в области национальных и корпоративных финансов России.

Перечень литературы

1. Баранов П.П. Угроза потери институционального статуса аудиторской деятельности в условиях стагнации теории аудита // Сибирская денежная школа. 2012. №6 (95).

С. 144-149.

2. The dozy watchdogs. The Economist, 13.12.

3. Шеремет А.Д., Суйц В.П. Аудит: Учебник. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: ИНФРА-М, 2000. – 352 с.

4. Новикова Т.Ю., Королёва Г.А. Аудит: Раздел 1. Теория аудита: учебное пособие / Т.Ю. Новикова, Г.А. Королёва; Яросл. гос. ун-т. – Ярославль: ЯрГУ, 2005. – 128 с.

5. Епифанов П.П. Военно-уставное творчество Петра Великого // Армейские уставы Петра Великого / Под ред. Н. Л. Рубинштейна. – М.: Изд-во Национальной Библиотеки СССР, 1946. – С. 5-42.

6. Пётр I. Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, каковые в котором классе чины; и каковые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, но ж воинские выше других, не смотря на то, что б и ветше кто в том классе пожалован был // Полное собрание законов России, с 1649 года. – СПб.: Типография II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. – Т. VI, 1720–1722, №3890. – С. 486-493.

7. Акишин М.О. У истоков юридической профессии в Российской Федерации: армейские аудиторы Петра Великого // Ленинградский юридический издание. СПб.

2009. № 2 (16). С. 117-131.

8. Розенгейм М.П. Очерк истории военно-судных учреждений в Российской Федерации до смерти Петра Великого. СПб., 1878.

9. бумаги и Письма Петра Великого. СПб., 1889. Т. 2. – 816 с.

10. Сутормин Г.М. Военная прокуратура от Петра Великого до Николая II // История страны и права. 2003. №1. С. 51-55.

11. Шапошников А.А. аудит и Пушкин в Российской Федерации // Аудиторские ведомости. 2000. №6.

12. Григорьев О.В. Генерал-аудиторы в судебной совокупности России XIX века // Учёные записки Орловского национального университета. 2014. №2 (58).

С. 246-248.

13. Баранов П.П. «Код Фрэнсиса Пиксли»: опыт источниковедения в изучении истории аудита // Аудиторские ведомости. 2015. №12. С.45-56.

14. Аминова Э.М. Денежный контроль в Российской Федерации: современность и история // Право и управление. XXI век. 2011. №2 (19).

С.48-55.

15. Серов Д.О. Пётр I как судебный деятель // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2007. Т. 6. Выпуск 1: История.

С. 28-34.

16. Серов Д.О. Реформа судебной системы Петра I: Историко-правовое изучение. Монография. М.: ИКД «Зерцало-М», 2009. – 488 с.

17. Паутов А.Д. Университет фискалов в отечественной историографии // Проблемы отечественной истории XVI – начала XX вв.: межвуз. сб. науч. тр. Вып.3.

Омск, 2006.

С.46-56.

18. Чекурда Е.А. К вопросу о происхождении университета фискалата в Российской Федерации // Вестник Омского университета. Серия «Право».

2014. №3 (40).

С.40-45.

19. Шебалдина Г.В. Заложники Петра I и Карла XII. Повседневный быт военнопленных на протяжении Северной войны. – М.: Ломоносовъ, 2014.

20. Катанаев Г.Е. Князь Матвей Петрович Гагарин. Главный президент сибирских провинций и Сибирского приказа судия.

Столичный начальник и всея Сибири губернатор. (Первый сибирский автономист). – Тюмень: Мандр и Ка, 2005.

21. Паутов А.Д. К вопросу о деятельности обер-фискала А.Я. Нестерова // Проблемы отечественной истории XVI – начала XX вв.: межвуз. сб. науч. тр.

Вып.2. Омск, 2005.

С.51-60.

22. Тёмных С.Е. Начало положила крепость. Сборник статей, очерков / Управление архивами Восточно-Казахстанской области, госархив Восточно-Казахстанской области; Сост.

Л.П. Рифель. Усть-Каменогорск, 2004. – 67 с.

23. Бычкова С.М. Доказательства в аудите. М.: статистика и Финансы, 1998.

Financial control

AUDITORS AND FISCALS OF THE PETER’S THE GREATE EPOCH: