Е годы (1830–1837). болдинские осени 1830 и 1833 годов 6 страница

Беда Ленского заключалась в том, что «Он сердцем дорогой был невежда…», не знал ни света, ни людей. Все в нем: и свободолюбие германского примера, и стихи, и мысли, и эмоции, и поступки – было наивным, простодушным, заимствованным и потому забавным.

Представления Ленского смещены в сторону идеала. Он наблюдает на мир через литературы и призму возраста. Из этого его стихи – комплект неспециализированных элегических формул, за которыми нет никаких живых, ясных и, основное, личных переживаний.

Смешно, в то время, когда парень «в осьмнадцать лет» поет «поблекший жизни цвет», оставаясь полным здоровья и сил.

Незадолго до дуэли Ленский пишет элегию «Куда, куда вы удалились…», стихи которой создают пародийное чувство. В действительности, откуда взялась «стрела» («Паду ли я стрелой пронзенный…»), в случае если решили стреляться на пистолетах? Это условно-книжная обращение, условно-романтическая поза, условно-романтические жесты.

Раздумья Ленского о «спасении» Ольги («буду ей спаситель») наполнены поэтическими штампами и перифразами, где Онегин – «развратитель» и одновременно с этим «червь», а Ольга – «двухутренний цветок». Театральная риторика, безлюдная декламация, выраженная прекрасным иносказанием, содержит несложной и ясный суть:

Все это означало, приятели:

С другом стреляюсь я. (6, XV, XVI, XVII)

Наряду с этим Ленский совсем не осознаёт душевных перемещений Ольги: она не требует от него жертвы. Речи, поступки Ленского приводят к иронии, не предусмотренную, само собой разумеется, храбрецом. Вот пример. Пушкин обрисовывает Ольгу глазами Ленского:

Неизменно скромна, неизменно послушна,

Неизменно, как утро, радостна… (2, XXIII)

Но это – совершенный портрет Ольги, подлинный же – другой. Онегин взглянуть на нее не через розовые очки, а трезвыми очами:

В чертах у Ольги судьбы нет. (3, V)

Для умелых Автора и Онегина это смешно. Но не примешивается ли к иронии грусть? Не свидетельствует ли неискушенность храбреца о чистоте души?

И без того ли уж безукоризнен трезвый взор, лишенный юношеского энтузиазма, веры в идеал, в торжество общечеловеческих сокровищ? Пушкин на это отвечает так:

Но безрадостно думать, что зря

Была нам юность дана…

Печальна и неблагополучна реальность, в случае если в людях, кроме того зрелых, не сохраняется ни доли наивности, простодушия, в случае если в обществе господствуют сомнение, безверие, безыдеальность. Пушкин жалеет рано погибшего поэта и ценит в нем «жаркое беспокойстве», «добропорядочное стремленье», «бурное желанье любви», «жажду знаний», «ужас стыда и порока», «сны поэзии» и «заветные мечтанья святой».

Евгений Онегин.Главный герой романа – Евгений Онегин в собственности, как и Ленский, к лучшей части дворянской молодежи начала XIX в. Читатель знакомится с ним, в то время, когда ему исполнилось 26 лет. Онегин представлен, в отличие от Ленского, зрелым и умелым человеком, самостоятельно познавшим и прекрасно знавшим жизнь. Пушкин обрисовывает его юношеские годы и детство.

Тон рассказа об Онегине иронический а также время от времени сатирический. Но ирония и сатира относятся не столько к Онегину, сколько ко всем аристократам, взявшим образование и одинаковое воспитание. Тут нет личной вины храбреца («Мы все обучались понемногу…»).

В будущем он подпадает, как и все юные люди, под влияние света, что шлифует темперамент, стремясь сделать из Онегина молодого человека, похожего на вторых.

Для этого у храбреца были возможности и жажды: как практически все юные люди света, он обожал щегольски наряжаться по британской моде, сказал по-французски, «Легко мазурку танцевал И кланялся непринужденно…». Эти черты поведения обеспечили ему успех в свете.

Онегину ставили в вину, что он не поэт («Высокой страсти не имея Для звуков судьбы не щадить, Не имел возможности он ямба от хорея, Как мы ни бились, отличить»). В то время, в то время, когда формировался Онегин, в моде была не только поэзия. Юные вольнодумцы показали громадной интерес к экономической науке. Пушкинский храбрец

Бранил Гомера, Феокрита,

Но просматривал Адама Смита,

И был глубочайший эконом… (1, VII)

Экономические знания ему понадобились не только от скуки и от нечего делать, как сообщил По другому предлогу Пушкин. Онегин в деревне «задумал» «порядок новый создать». «Мудрец пустынный» воспользовался собственными экономическими познаниями: «оброк легкий» вместо «барщины древней» – не только более добрый порядок, но и более удачный. Онегин тут предстал либералом, а не крепостником.

Он сопоставлен в романе с Чаадаевым, Кавериным, Автором. Это указывает, что он общался с кругом молодых свободолюбцев.

В первых главах Онегин занят «игрой страстей», и думается, что он лишен способности обожать. Его отношение к любви полностью рассудочно и притворно. Оно выдержано в духе усвоенных светских «истин», основная цель которых – обворожить и обольстить, казаться влюбленным, а не быть им в действительности.

Таково простое поведение мужчин в свете, исходя из этого храбрецу нельзя ставить в вину амурные приключения. «Наука страсти ласковой» – нужная принадлежность светских гостиных и салонов.

Не овладей Онегин ею, он был бы невооружённым перед женскими хитростями, уловками, интригами. Помимо этого, у молодости собственные права. Онегин жил эмоциями, тревогами и волнениями сердца.

Это была нужная школа душевного воспитания, накопления опыта и взросления. Ту же школу прошел и Создатель, что не только не сожалел о израсходованном на светские наслаждения времени, но и обожал их:

Увы! на различные забавы

Я большое количество жизни погубил!

Но в случае если б не страдали нравы,

Я балы б до сих пор обожал. (1, ХХХ)

Жизнь Онегина в Санкт-Петербурге протекала радостно и праздно. Распорядок дня был одним и тем же:

И на следующий день то же, что день назад. (1, XXVI)

Онегин не знает, чем заняться, на что употребить способности и силы. Образ судьбы его таков, что храбрец высвобожден от труда и обречен на безделье. Большая часть аристократов принимали такую жизнь и не томились ею.

Людская значительность Онегина проявилась именно в том, что он не был удовлетворен ни собственной судьбой, ни собой.

Храбрец определил свет и не принял его лицемерную мораль. Его душа ожидала иных взаимоотношений, чем те, на которых держалось недостатки и общество которого он рано постиг, почувствовав себя чужим и лишним человеком в великосветских гостиных. Ему было

Несносно видеть пред собою

Одних обедов долгий последовательность… (8, XI)

Но красивые задатки подавлены условной моралью, приличиями среды и условными правилами, в которой он вырос и жил.

Не только у Ленского, но и у Онегина могла быть другая будущее. Нет ничего необычного, если бы Онегин повторил участь собственного дяди, но он имел возможность бы стать и одним из декабристов. Возможно вообразить да и то, что Онегин был бы мужем Татьяны.

Так как сообщил же Пушкин устами собственной героини: «А счастье было так быть может, Так близко!..» Но из различных возможностей храбрецу, как и всякому человеку, выпадает одна будущее, которая оказывается одновременно и закономерной, и случайной.

С позиций Пушкина, будущее человека не предопределена изначально, фатально, со дня его рождения. Исходя из этого у каждого пушкинского храбреца могла быть другая участь. Еще в юности Пушкин написал в стихотворении «К портрету Чаадаева»:

Он вышней волею небес

Рожден в оковах работы царской;

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,

А тут он – офицер гусарской.

Второй могли быть Ольги и истории Ленского, Татьяны и Онегина. Если они завершились так, как об этом поведано в романе, то необходимо отыскать этому неспециализированные и индивидуальные закономерные либо случайные обстоятельства, осознать и растолковать их. Но в целом у людей неизменно имеется выбор.

Пушкин испытывает доверие к судьбе и к человеку.

Жизнь многообразна, текуча, подвижна. Пушкин как живописец выбрал одну возможность, возможно, самую обычную, самую очевидную и самая «естественную», свободную от романтических эффектов и ставшую их судьбой, но тут же сообщил о вторых, скрытых, не явленных, не осуществившихся. Этим он выделил, с одной стороны, многообразие действительности, а с другой – действительность тех вариантов судеб персонажей, каковые не воплотились, но имели возможность воплотиться.

Наконец, сама неосуществимость вторых вариантов, не считая избранного храбрецами, обнажает их драму, которую создатель видит в том, что, владея большим духовным и интеллектуальным потенциалом, храбрецы не смогут его реализовать.

Вследствие этого поднимается не несложный вопрос о реализме и романтизме романа. «Евгений Онегин» запрещено безоговорочно отнести к произведениям чисто романтическим либо сугубо реалистическим. Мысль о том, что у человека множество возможностей и что именно жизнь предоставляет их, в высшей степени характерна для романтизма[172]. Для романтиков была не столь серьёзна осуществившаяся реальность, сколько те скрытые возможности, каковые реальность открывала.

Они мыслились не меньше, если не более настоящими, чем воплотившиеся в конечном итоге. При таких условиях романтические храбрецы имели возможность предстать необыкновенными, неординарными людьми, и в этом для романтика не было нарушения жизненной правды, а наоборот, выражалось ее утверждение. Неординарные, необыкновенные личности нашли себя и заняли целый первый замысел художественных произведений.

Для Пушкина все смотрелось в противном случае: богатый персональный, духовный потенциал храбрецов скрыт, он не выходит наружу, не обнажает себя. У храбрецов нет возможности какое количество-нибудь полно его реализовать. Реальность может предоставлять храбрецам какое количество угодно возможностей и вариантов, но она же мешает их осуществлению.

Исходя из этого неординарные храбрецы Пушкина оказываются обычными либо похожими на обычных, подобными обычным.

Так корректируется, поправляется, преображается романтическая мысль. Все намеченные в черновиках и в окончательном тексте «романтические», либо радостные, варианты судеб главных героев не сбылись и были отвергнуты. Онегин влюблялся в Татьяну сходу, но Пушкин отбросил эту возможность развития сюжета.

В окончательном тексте намечено пара романтических и радостных возможностей судьбы Татьяны: смерть из-за любви к «актуальному тирану», домашнее счастье, – но ни одна из них не осуществилась. У Ленского кроме этого предполагаются две участи: большой тихая жизнь и удел поэта в провинции, но произошла третья. Тем самым романтическая мысль «исправлена» в духе реализма.

А это указывает, что Пушкин двигался в реалистическом направлении.

Еще одна важная сторона той же идеи содержится в следующем: многообразие действительности предполагает, что на человека воздействует не только ближайшее окружение, но и отдаленное. В противном случае как растолковать, что в одной семье выросли столь различные по характерам девушки – Ольга и Татьяна? Ленский, Автор и Онегин – люди также одной среды, но различия между ними очевидны.

Значит, жёсткой зависимости и прямой между средой и человеком нет. Все зависит от того, какой опыт из национальной и всемирный истории станет для личности самый востребованным. Как раз этим разъясняется в романе «посещение» «Путешествия и» география Онегина Татьяной его кабинета.

Онегин пробовал преодолеть собственную неудовлетворенность, начал писать и просматривать, но скоро кинул да и то, и второе. «Русская хандра» овладела им не благодаря пустоты души от природы, а оттого, что он был существенно выше людей света. Данный добропорядочный, умный, порядочный и совестливый человек желал бы, но не знал, как и чем заняться. Он обижен всем, что видит около себя, и осознаёт, что вынужденным бездельем портит себя.

И от этого он делается все более безрадостным и холодным. Онегина уже не увлекают балы, маскарады, театры, красивые женщины и приятели. Создатель осознаёт храбреца и сочувствует ему. Он сам обижен обществом, и это сближает Автора с Онегиным:

Страстей игру мы знали оба:

Томила жизнь обоих нас… (1, XLV)

Пушкин именует странность («заболевание») Онегина «неподражательной». С позиций общества, Онегин вправду «необычен». Масса людей примеривает к нему привычные маски то чудака, то литературных храбрецов и удовлетворяется собственной находчивостью.

Онегинский темперамент сформировался, как и характеры вторых персонажей, в определенных публичных условиях, в определенную историческую эру. Следовательно, Онегин осмыслен национально-историческим типом русской судьбы. Его скептицизм, разочарование – неспециализированный «болезнь новейших россиян», которым охвачена в начале XIX в. большая и, пожалуй, наилучшая часть дворянской интеллигенции.

История Онегина – это возрождения души и история смерти. Пушкин останавливает роман на той точке, в то время, когда храбрец начал излечиваться от «недуга» – от рассудочности, от разочарования, от скептицизма, в то время, когда он начал жить эмоциями, в то время, когда его душа пробудилась и перед ним открылась катастрофа собственной судьбе.

Она полностью могла быть почувствована и осознана лишь пробуждавшимся Онегиным, что только с высоты собственных новых душевных исканий имел возможность понять всю печаль утрат и всю глубину собственного несчастья. Финиш истории Онегина, с одной стороны, трагичен, по причине того, что он подводит линии под целым периодом собственной жизни, завершившимся провалом; но, иначе, финал романа не безнадёжен для храбреца – душевное восстановление открывает перед Онегиным новую жизненную возможность, которая может оказаться не столь неисправимой и безрадостной. В «минуте не добрый» для Онегина заключен большой отрезок его жизни, но далеко не вся его будущее.

Пушкинский роман – это роман о вероятном, но пропущенном счастье, о том, как предназначенные приятель для приятеля Онегин и Татьяна в момент душевной близости и духовной вынуждены расстаться. В этот самый момент виноваты и храбрецы, и события. Трагизм романа пребывает в том, что лучшие русские люди не находят счастья в конечном итоге, что жизнь оборачивается для них не матерью, а мачехой.

Рядом с культурой столичного дворянского общества существовала культура поместная, провинциального дворянства, рожденная в недрах русской нации и близкая к народной культуре. Она включала в себя быт, нравы, фольклор несложного народа, каковые входят в роман через изображение семьи Лариных, в первую очередь Татьяны.

Татьяна Ларина.Внутреннее развитие провинциальной дворянской девушки Татьяны содержится в постепенном изживании воздушных романтических мечт и в превращении ее, воспитанной в деревне, умной от природы, душевно щедрой и точно чуткой, в просвещенную, умелую и проницательную даму, «законодательницу зал».

В первых главах романа Татьяна живет эмоциями. Она близка к природе. Пушкин нарочито подчеркивает «дикость», т. е. «непросвещенность», «неокультуренность» эмоций героини.

Она пишет Онегину «необдуманное письмо». Создатель именует его плодом «легкомысленных страстей», но оправдывает героиню, которая писала «в милой простоте», «послушная веленью эмоции», в доверчивости и с «сердцем пламенным и ласковым». В противоположность Онегину, духовное развитие которого совершается от преобладания рассудка к гармонии чувства и ума, самовоспитание Татьяны происходит в противном случае: от наивности, непосредственности эмоций к их обогащению просвещенным умом.

В седьмой главе рассказывается о посещении Татьяной кабинета Онегина. Она просматривает книги храбреца, и ей «открылся другой мир». В этих книгах «отразился век», и Татьяна, лучше постигая душу Онегина, умственно растет на глазах читателя: ею движет уже не точное нравственное чувство, не природный ум, а ясное, просвещенное, обработанное самообразованием и культурой сознание, разрешающее осознать «заболевание века», заразившую Онегина.

Умственный и нравственный кругозор Татьяны достигает расцвета. Отказываясь от счастья, Татьяна руководствуется уже не чувствами, а сознанием нравственной ответственности, которая предстает одним из коренных устоев народной этики. Вместе с тем книжная сентиментально-естественность и романтическая культура, простота эмоций, наивность, простодушие, выделенные Пушкиным родство с природой и близость к народу выручают Татьяну от житейской пошлости.

Имя Татьяны «неразлучно» для Пушкина с «воспоминаньем старины иль девичьей». Татьяна окружена фольклорными образами («Ужасные рассказы Зимою в темноте ночей Пленяли больше сердце ей»). Кроме того сон Татьяны целый соткан из образов древних сказок. Ей соответствует «Песня девушек», ей понятны народные обычаи:

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины… (5, V)

Разгадывая Онегина, Татьяна гадает о собственной судьбе. Перебор литературных масок Онегина – это попытка представить себя в качестве вероятной героини, напоминающей ту либо иную подругу названных персонажей. Но это одновременно и отзвук народных гаданий о суженом, каковые были характерны Светлане, героине баллады Жуковского.

Сон Татьяны содержит все показатели балладного сна.

Народная культура исподволь формировала Татьяну, но процесс становления ее характера Пушкин оставляет за рамками романа. Он пишет о своеобразии Татьяны не только в ближайшей округе, но и среди родных («Она в семье собственной родной Казалась девочкой чужой»). Личная необычность Татьяны конкретно соотнесена с народным типом русской девушки, частично воплощенным в романтической литературе.

Благодаря этого Татьяна сначала становитсядля Пушкина героиней, высказывающей национальный дух с его нравственно-эстетическим идеалом.

В соответствии с народными традициями Пушкин наделяет Татьяну необыкновенной душевной цельностью. чувство и Мысль, поступок и разум для нее одно да и то же. Исходя из этого, полюбив, она первая раскрывается Онегину в любви, преступая условные законы народной и дворянской морали[173].

Она ведет себя легко и конечно. К любви она относится без шуток и самоотверженно.

Будучи замужней дамой, она, любя Онегина, не отвечает на его чувство и остается верной мужу не потому лишь, что уважает собственного супруга, но в первую очередь из уважения к себе. Она неимеетвозможности поступиться собственной честью, своим личным преимуществом, предпочитая верность нелюбимому мужу недобросовестному роману с любимым втором. Косвенно тут также возможно заметить близость к судьбе дамы из народа.

И у несложной крестьянки (няня), и у столичной дворянки (мать Татьяны) сходная будущее. Такой же жребий выпал и Татьяне: она поступает так, как ее ее мать и няня. Во всем этом проявляется ее причастность народным патриархальным нравам и дворянской чести провинциальной девушки.

Став блестящей светской женщиной, Татьяна не потеряла сообщение с национальной культурой. В ней соединились традиции просвещённого дворянства и народа. То же самое происходит и с Автором, что усвоил и дворянскую, и народную культуры, перевоплотив их в единую национальную.

Лишь Татьяна идет от народной традиции к дворянской, Создатель же, наоборот, от дворянской – к народной.

Душевная цельность Татьяны в громаднейшей степени характеризует гармоническое единство лучших сторон двух культур, которое выступает идеалом Автора.

Пушкин, фиксируя существование двух культур, ищет пути объединения дворянства с народом, пути к единой национальной культуре.

Создатель.Творя особенный, вымышленный мир романа, сам Пушкин выступает как настоящее действующее лицо, остающееся, но, за рамками сюжета. Он вводит в произведение собственных друзей и друзей, достигая исторической достоверности и правдоподобия в описании развивающихся событий. Так, к примеру, Онегин проводит время в обществе Автора и Каверина, Татьяна видится с Вяземским.

В «лирических отступлениях» Пушкин непринужденно разговаривает с читателем, делится с ним творческими замыслами («Я думал уж о форме замысла И как храбреца назову»), торопит собственный воображение («Вперед, вперед, моя исторья»), рассуждает о литературе и мастерстве.

Создатель вспоминает прожитые годы, наиболее значимые, грустные и весёлые, события собственной жизни. Все пережитое в Лицее, в Санкт-Петербурге, на Юге, в Михайловском оживает под пером поэта.

Создатель высказывает собственный отношение к любимым храбрецам. Татьяна для него – «дорогой», «верный идеал» дамы:

Простите мне: я так обожаю

Татьяну милую мою! (4, XXIV)

Онегин – приятель Автора, которому «нравились его черты». Вместе с тем Создатель, в отличие от собственного храбреца, не подвержен всепоглощающей хандре. Природа, творческий труд («Пишу, и сердце не тоскует…») выступают для Автора абсолютной сокровищем, выручая от скуки.

Он не потерял совершенства и сберег их. Поэтому-то Создатель и проводит резкую грань между собой и храбрецом:

Неизменно я рад подметить разность

Между Онегиным и мной. (1, LVI)

С образом Автора целиком и полностью связана и известная энциклопедичность романа. «Евгений Онегин» стал «энциклопедией русской судьбы» (Белинский), по причине того, что в нем всесторонне изображены ведущие, самые главные и самые характерные тенденции судьбы русского общества 20-х годов XIX в. Авторский образ с громаднейшей полнотой воплощал те духовные переживания, каковые обладали лучшими людьми страны.

Неспешно Создатель утрачивает близость к Онегину и все более сближается с Татьяной. И эта перемена в освещении судьбы глубоко знаменательна. Критики встретились с ней и оценили по-различному.

Белинский, воздав должное Татьяне, талантливой стать выше предрассудков среды, все же не имел возможности забыть обиду ей брак без любви и посчитал, что такие отношения «составляют профанацию чистоты и чувства женственности». Он полагал, что Татьяна должна была покинуть супруга, развестись с ним и выйти замуж за Онегина. Что касается Онегина, то отметив его ужасную зависимость от среды, Белинский осознал пушкинского храбреца как тип эры и назвал его «эгоистом невольно», «лишним человеком».

Д.И. Писарев не соглашался ни с Пушкиным, ни с Белинским и отыскал, что образ жизни жизни и образ Пушкина Онегина однообразны и что никакого общезначимого интереса его герои и роман не воображают и воображать не смогут, потому что взгляды героев и взгляды автора никчемны. Тип Онегина мелок, совсем ненужен в русской судьбы и потому не нужен.

Данный антиисторический и грубо утилитарный вывод привёл к отпору писателей и критиков.

Ф.М. Достоевский осмыслил Онегина чуждым русскому национальному сознанию европейским «гордецом» и противопоставил ему «русскую душой» Татьяну, заметив в ней воплощение русского православия и – духовного идеала соборности, гармоническое сочетание нравственной христианского смирения и силы.

Любая из оценок романа, эта писателями и крупнейшими критиками, углубляла познание «Евгения Онегина» и одновременно с этим суживала его содержание и смысл. К примеру, Татьяна связывалась только с русским миром, а Онегин – с европейским. Из рассуждений критиков вытекало, что духовность России целиком и полностью зависит от Татьяны, нравственный тип которой имеется спасение от чуждых русскому духу Онегиных.

Но и Пушкин, и Татьяна, и Онегин – одинаково русские люди, талантливые наследовать национальные традиции и сочетать их с блеском русской дворянской, просвещенной западной и общечеловеческой культуры.

«Евгений Онегин» как роман.«Евгений Онегин» – необыкновенный роман. У него нет начала и нет финиша.

Начинается роман с середины – с отъезда храбреца в деревню. Пушкин, изображая храбрецов, всегда отталкивается от литературных шаблонов и романных клише. Характеризуя Ольгу, он иронизирует над портретной манерой романистов:

любой роман

Заберите и отыщете правильно

Ее портрет: он весьма мил,

Я прежде сам его обожал,

Но надоел он мне безмерно. (2, XXIII)

Он не удовлетворен и простыми изображениями романных храбрецов:

Собственный слог на серьёзный лад настроя,

Бывало, пламенный творец

Являл нам собственного храбреца

Как совершенства пример. (3, XI)

В пушкинском романе храбрец не пример совершенства и далек от восторженности. Восторженный персонаж – Ленский, но восхищения его забавны, а жертвенность напрасна: самоотверженности от него никто не требует.

Нет в романе и радостного финиша. Он оборван на драматической сцене. Как мы знаем, храбрец в конце романа обязан или умереть, или получить полное счастье.

Одни читатели ожидали от благополучного примирения финала и Пушкина героев: поэт, согласно их точке зрения, должен был ранить Ленского либо Онегина, а после этого все устроилось бы, ко обоюдному наслаждению.

Другие настаивали на смерти храбреца. Третьи убеждали Пушкина продолжать роман по той причине, что Онегин жив и, значит, роман не закончен.

Пушкин же, ведя с читателем ироническую игру, сознательно отказался и от завязок, и от развязок, которых потребовали писаные и неписаные правила, существовавшие со времен классицизма, романный опыт, литературные приличия и жанровый этикет. Перед завершающей, восьмой, главой, в то время, когда роман клонился к окончанию, поэт внезапно объявил, что все, написанное ранее, лишь вступление:

Я классицизму дал честь:

Хоть поздно, а вступленье имеется. (7, LV)

И вместе с тем в течении всего текста он приоткрывал двери в «творческую лабораторию».

Отказавшись от привычных романных штампов, Пушкин убедил читателей в правдивости поведанной им истории. Роман выглядит выхваченным из самой жизни, а не задуманным и созданным автором.

В действительности, это, само собой разумеется, не так. «Евгений Онегин» – весьма искусное творение. Лишь очень способный мастер способен вселить в читателя иллюзию, словно бы роман не вымышлен им, а прямо из судьбы фотографически перенесен на бумагу.

Композиция.Необычно выстроена и композиция романа, в которой переплетены рассказ, отступления от него, размышления и воспоминания Автора. В этом собрании «пестрых глав» имеется неуклонное перемещение сюжета, о котором создатель ни на 60 секунд не забывает, стройность, симметрия (к примеру, письмо Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне). Заканчивая чёрта юного Онегина в первой главе, Пушкин подмечает:

и внезапно

Добиться тайного свиданья…

И по окончании ей наедине

Преподавать уроки в тишине! (1, XI)

В четвертой главе Онегин преподаёт «урок» Татьяне, которая отыщет в памяти о его проповеди в восьмой главе:

Онегин, не забывайте ль тот час,

В то время, когда в саду, в аллее нас

Будущее свела, и без того смиренно

Урок ваш выслушала я?

Сейчас очередь моя. (8, XLIII)

Все это свидетельства большого мастерства Пушкина, роман которого стал фактом культурной жизни России.

«Евгений реализм» и Онегин.«Евгений Онегин» первенствовалрусским романом, в котором реалистические правила были звучно оглашены. Реальность не поделена на две враждебные и несовместимые сферы – настоящую и совершенную, а предстает в романе единой, рождающей самые высокие и отдаленные от свершения помыслы и содержащей непримиримые несоответствия. Она хороша восхищения и подлежит критике.

Храбрецы Пушкина мыслят, ощущают и поступают в соответствии со собственными характерами, каковые обусловлены национальной и европейской исторической судьбой. Их поведение и образ жизни обставлены множеством подробных мотивировок, благодаря которым они прочно вписываются в действительность. Общее, характерное людям одной среды, проявляется через личное, особое.

Наконец одно из самых необычных качеств реализма – саморазвитие характеров, литературных типов. Созданный автором образ отделяется от автора и живет независимой судьбой. Пушкин, к примеру, в начале романа не думал, что его Татьяна выйдет замуж, а Онегин напишет ей письмо.

Но логика развития этих характеров была такова, что Пушкин был «должен» дать Татьяну замуж и написать письмо Онегина к ней.

Храбрецы стали поступать так, как предписывалось логикой их характеров. Создатель, дабы сохранить психотерапевтическую правду выведенного им типа, должен был следовать за душевными перемещениями персонажей.

Реализм романа четко выразился в стиле и языке. Каждое слово автора совершенно верно характеризует национально-исторический быт эры и в один момент эмоционально окрашивает его.

В романе «Евгений Онегин» два пространства. Одно из них настоящее. В нем живет Создатель, что последовательно говорит о себе, о собственной музе, о собственной творческой судьбе, о том, как он духовно рос и как изменялся под действием событий либо сопротивляясь им.

Это пространство настоящего романа либо «романа судьбы».

Оно полностью лирично, по причине того, что в нем живет его основное лицо – поэт. В этого настоящего пространства (настоящего романа, либо романа судьбы) существует вымышленное пространство, в которое помещен условный роман с эпическим сюжетом. В нем развернута амурная история храбрецов, узнаваемая автору, что придумал метод рассказа о ней.

Потому, что создатель – посредник между условным романом и реальным романом, межу настоящим пространством, где находится читатель, и условным, где обитают храбрецы, то он может вводить храбрецов в настоящее пространство и возвращать их в условное. Создатель всегда вторгается в повествование, общается с читателями и формирует иллюзию естественного, как сама жизнь, течения романных событий.

Наряду с этим условный роман, где по большей части живут храбрецы, – только эпизод из настоящего романа, соотнесенного с ходом судьбы, правильнее, с романом, что творится самой судьбой. Условный роман характеризует жизнь, но не объемлет ее в целом. Она длится и уходит в бесконечность[174].

Столь же громадны, как в лирике и в лирическом эпосе, успехи Пушкина в поздней драматургии и в прозе. Ими завершился последний этап его творчества.

Драматургия. «Мелкие катастрофы», либо «Опыт драматических изучений»[175](1830)

В Болдинскую осень 1830 г. Пушкин снова, по окончании пятилетнего перерыва, обратился к драматургии. Из задуманного драматического цикла[176]десяти катастроф поэт закончил четыре – «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир и» Каменный «гость на протяжении чумы».