Если нам надлежит жертвовать собой, мы должны знать, что полагаем жизнь за действительно стоящее дело

самом деле устроены этот мир и жизнь? в каком направлении нахо- дится подлинный север? С данной точки зрения, эта книга — вовсе не духовная. Она кроме этого не имеет никакого отношения к религии.

Я не знаю ни единой обстоятельства, по которой человеку по большому счету должно быть дело до духовности либо религии, в случае если их опыт не раскрывает реаль- ность. Вот в чем состоит мой интерес, и, надеюсь, что ваш — также.

Итак, можем ли мы отыскать какой-то метод познать настоящую истину и жить в соответствии с ней? В случае если нам надлежит жертвовать собой, мы должны знать, что полагаем жизнь за вправду стоя- щее дело. Я твердо уверен, что хорошие начинания должны со- образовываться с действительностью, с настоящим положением вещей.

Полагая жизнь за неправда, мы жертвуем для пустоты либо, еще того хуже, — разрушения.

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

Многие из нас избегают этого непростого вопроса посредством двойных стандартов в жизни. Мы стремимся разглядывать собственную ре- лигию обособленно, вспоминая о ней только воскресным утром. От- дельное место мы отводим для увеселений, проводя рабочую неделю

в нетерпеливом ожидании выход-ных. Имеется кроме этого сфера бизнеса,

Жить в согласии с полнотой истины, жить целостно –значит избегать двойных стандартов и поступать так, дабы любая грань судьбы брала начало в ее подлинном центре

в которой мы по большому счету редко вспоминаем об истине. А поздно вечером, в то время, когда семья уже уснула, мы включаем порнофильм либо за- ходим на порнографический сайт, но об этом никому знать не обя- зательно. Мы — отцы и хорошие мужья, не смотря на то, что в командировках до- пускаем легкий флирт. Может, раз либо два мы и разрешали себе через чур увлечься, но позже — с

глаз долой, из сердца вон. Кто помянет старое, правильно?

Но, сегментируя так собственную жизнь, мы тем самым неизбежно нарушаем ее целостность. Окружной прокурор, расследуя приобретения Деннисом Козловски дорогих картин, прекрасно осознавал, что человек, жульничающий в чем-то одном, в большинстве случаев оказывается заме- шанным во многом.

Настоящая хорошая судьба подразумевает соответствие ис- тине — истине во всей ее полноте. Жить в согласии с полнотой ис- тины, жить целостно —значит избегать двойных стандартов и поступать так, дабы любая грань судьбы брала начало в ее истин- ном центре. Как раз в этом содержится секрет хорошей судьбе, о которой сказал рядовой Джеймс Райан.

Это ключ к судьбе добро- детельной, без чего не можем преуспевать ни мы, ни отечественное общество.

Если нам надлежит жертвовать собой, мы должны знать, что полагаем жизнь за действительно стоящее дело

В отыскивании

истины

Глава 16

Путешествие в иллюзию

В

ноябре 1954 года Альберт Шпеер, которому в то время было чуть меньше пятидесяти лет, решил отправиться в пеший поход. Для начала, он проложил по карте маршрут от Берлина до Гейдельберга. Дабы извлечь большую познавательную

пользу от похода, Шпеер прочёл всю литературу, которую лишь смог отыскать в местной библиотеке, обрисовывающую особенности и до- стопримечательности этих мест. Решив совершить еще более глубокое изучение, он заказал справочники и изучил культурную историю региона, по которому ему предстояло пройти. В походе Шпеер вел ежедневник, обрисовывая наблюдения и свои открытия.

Достигнув Гейдельберга, он решил не останавливаться и отпра- вился пешком в Мюнхен. После этого Шпеер так осмелел, что про- должил собственный путь до Балкан, а оттуда — в Стамбул и через Афганистан в Индию. Повидав Азию, он пересек Сибирь и Китай, откуда переправился в Северную Америку. Пройдя на юг до Лос- Анджелеса, Шпеер перешел в Мексику, где написал в собственном ежедневнике:

«Немилосердное солнце на пыльных дорогах… Раскаленная почва обжигает подошвы … где дорожные камни отмеряют мой унылый путь».1

Моря и океаны не создавали препятствий для кругосветного похода Шпеера, по причине того, что, в действительности, в собственном путешествии он ни при каких обстоятельствах не покидал пределов колонии Шпандау, где по окончании Нюрнберг- ского процесса отбывал двадцатилетний срок за правонарушения против человечества. Начав собственную карьеру как основной архитектор Гитлера, Шпеер в конечном счете по некоторым оценкам стал вторым по влия- тельности человеком нацистского режима. Данный бывший рейхсми- нистр боеприпасов и вооружений нацистской Германии совершил собственный эпическое путешествие в далекие государства, ходя круг за кругом по тюремному двору. Шпеер вел фанатически правильные подсчеты ко-

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

личества шагов, сделанных им за сутки, и сопоставлял пройденные ки- лометры с мнимыми маршрутами. Прочтённые книги и справочники по истории государств создавали в его воображении картины тех мест, каковые он «посещал», обрисовывая в ежедневнике собственные иллюзорные впечатления. В этом походе Шпеер был так упорен, что од- нажды его правая нога распухла, в два раза увеличившись в размерах, и вдобавок раз его было нужно госпитализировать из-за инфаркта легкого.

Не смотря на то, что ему и получалось всегда находить занятия для собственного выдающегося разума, мнимое путешествие Шпеера приносило ему мало удовлетворения. Он задавал вопросы сам себя: не был ли его пеший поход всего лишь проявлением сумасшествия, которого он пробовал избежать? «Я постоянно смотрел свысока на вторых заключенных, кото- рые не знали, чем себя занять, и не могли поставить перед собой хоть какую-то цель. Но каковы, в конечном итоге, были мои цели? Разве вид мужчины, десятилетиями упрямо шагающего по кругу, не яв- ляется куда более абсурдным и диким?»2

Альберт Шпеер вырос в привилегированной семье состоятель- ного светской львицы «и архитектора» в германском городе Мангейм. Он был одаренным математиком, но не занялся научной карьерой по требованию отца, что заявил, что должность сит и- профессора мало денег и славы. Послушавшись его совета, Альберт, как и папа, стал архитектором.

Поколение, к которому принадлежал Шпеер, все еще пребывало под чарами Гегеля и Ницше. Философия Гегеля, воображавшая мир, как некоторый божественный, развивающийся процесс, направляла рели- гиозные эмоции людей к последним культурным достижениям. Они принимали литературные произведения Гете и Шиллера, труды юлиуса и музыку Вагнера Лангбена и Пауля де Лагарда как некое новое откровение.

Бессмертные творения культуры стали их библией.

Возможно, нам, разглядывающим сейчас культуру практически ис- ключительно в терминах массовых развлечений, это тяжело осознать. Но, религиозная сообщение с культурой, не смотря на то, что и в весьма секуляризи- рованной форме, еще существует среди людей, каковые довольно часто назы- вают себя «прогрессивистами». Прогрессивисты уверены в том, что их политические, этические и культурные взоры должны формиро- ваться на основании последних достижений в сфере науки, политики и искусства, другими словами культуры.

Их кредо — это фраза: «Сейчас мы знаем». «Люди привыкли думать, что данный мир сотворен Всевышним, но те- перь мы знаем…». «Когда-то люди полагали, что все цивилизации функционируют по одним и тем же правилам, но сейчас мы знаем…». Прогрессивисты среди нас — это дочери и сыновья Гегеля. Они по- клоняются тому, что именуют «процессом развития мира»: всему

самому новому и лучшему.

Г Л А В А 1 6

Подобно современным прогрессивистам, Альберт Шпеер и его поколение отстаивали новомодное мышление «культуры», противо- поставляя его старомодным подходам «цивилизации». Особенно они ненавидели индустриализацию, стремясь отождествлять себя с тем, что принимали как чистоту природы. Собственной «зеленой» сосредото- ченностью на охране внешней среды они напоминали хиппи.

«Мы всегда мечтали об уединении, — писал Шпеер, — о поездках по негромким прогулкам и речным долинам по высокогорным пастби- щам».3

В этом поколении неглубоко под поверхностью прятался тот самый гипертрофированный национализм, что стал причиной Первую мировую. Полагая германскую культуру авангардом ми- ровой истории, они были уверены, что отождествиться с откровением о мировом прогрессе возможно, лишь приняв эту культуру. Сущность их прогрессивистской веры заключалась в поклонении культуре и при- роде.

Помимо этого, поколение Шпеера все еще пребывало под громадным влиянием Ницше с его выговором на выходе за рамки обще- принятой морали для великих достижений, что особенно привлека- тельно для людей мастерства. Позднее Шпеер отмечал, что всегда был уверен в том, что достигнет величия. Ближе к концу собственной жизни он заявил, что променял бы всю собственную власть на славу архитектора, спроектировавшего одно по-настоящему великое строение.

Британский поэт Джон Мильтон сказал, что слава имеется «последняя слабость блестящего ума».4 Совершенно верно так же, ахиллесова пята живописца — это рвение создать шедевр, что компенсировал бы все его лич- ные неточности.

Шпеер ни при каких обстоятельствах не считал, что в его будущем политика будет иг- рать какую-то роль. Напротив, сначала он кроме того высмеивал ее. По- ражение Германии в Первой мировой заставило многих немцев совершить четкую границу между их культурой, которая так и оста- какое количество беспрецедентной, и их цивилизацией, недочёты которой бо- лезненно вскрылись.

Принятие аполитичного мышления разрешало немцам сохранить собственную национальную гордость кроме того в тот период, в то время, когда Веймарская республика, бывшая правительством Германии от момента окончания Первой Мировой до прихода к власти Гит- лера, продемонстрировала собственную неспособность совладать с экономическим упадком и гиперинфляцией. В то время, в то время, когда студенты эры Шпеера начали принимать идеи национал-социализма (нацизма), сам Шпеер вычислял себя выше любой политики. Он и представить себе не имел возможности, что отыщет что-то привлекательное в его замыслах и Гитлере.

Цивилизация того времени включала в себя обыденные миры бизнеса и власти, и — все сложности, каковые создала для

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

обоих миров индустриализация. Культура восстала против этого, апеллируя к коллективным совершенствам аграрного прошлого и к состоя- нию чистоты, которое предположительно предшествовало самой ци- вилизации. Вот из-за чего так много произведений искусства, высоко ценимых фашистами, были наполнены образами необычных бесполых нимф, танцующих на лесных полянах. Поколение Шпеера желало

«озеленить» собственный нечистый, запутанный мир. Первым следствием расхождения между совершенствами и окружающей со всех сторон жиз- ненной действительностью стала гневная аполитичность. Молодежь времен Шпеера была через чур «верной», дабы учавствовать в непростом деле налаживания действенной экономики системы и работы власти.

Так, они предпочитали пальцем на недочёты, а не активную борьбу с тем, что вычисляли на- через прогнившим.

Кроме этого разрыв между гордостью немцев собственной их отчаянием и культурой о состоянии власти в стране содействовал широкому рас- пространению мышления двойных стандартов. Как поколение Шпе- ера, так и их родители не видели связи между сферой труда и собственными личными, этическими установками. Этика была для дома, а на рабочем месте царствовал прагматизм.

Так немцы, по- добные Шпееру и его семе, потакалисвоим амбициоз- ным натурам, мало заботясь о состоянии нации.

В первой половине 30-ых годов двадцатого века Шпеер жил в Берлине, где трудился на прекрасно опла- чиваемой должности ассистента архитектора Генриха Тессенова. К тому времени он уже женился и ожидал собственного первенца. Впослед- ствии у него еще появилось пятеро детей.

Не обращая внимания на собственную аполи- тичность, Шпеер дал согласие посетить собрание, на котором должен был выступать Адольф Гитлер. Позднее он вспоминал, что именно на том собрании, в то время, когда он в первый раз услышал Гитлера, данный человек сразу же овладел его сознанием и уже ни при каких обстоятельствах не отпускал. Шпеер был очарован.

Среди отчаяния Веймарской республики Гитлер обрисовал грандиозную возможность для германского народа — достижение куль- минации в извечной мировом борьбе хороша со злом. Это будущее потребовало от каждого немца полной жертвенности на пути к цели. Оно кроме этого потребовало выявить обструкционистские силы и устранить их влияние.

Объединенная единством устремлений, Герма- ния имела возможность победитьсилам коммунизма и побороть эконо- мический упадок, угрожавший ей так и остаться глобальным мальчиком для битья. Совершенства, столь полезные для немцев, предстояло реализовать в новом стране, где будет покончено с мелочными господством и классовыми разделениями прошлого неоправданных привилегий. Мрак текущего момента, что Германия обязана

Г Л А В А 1 6

воспрянуть для осуществления собственного исторического предназначе- ния.

Много лет спустя, в то время, когда в мае 1945 года Шпеера допрашивали представители антигитлеровской коалиции, капитан Берт Кляйн пре- рвал нескончаемые воспоминания подследственного о безумной исто- рии нацистского режима. «Господин Шпеер, я не осознаю, — сообщил он. — Вы рассказываете, словно бы заблаговременно знали, что Германия проиграет войну. По вашим словам, вы годами следили за ужасающими зло- деяниями этих преступников, окружавших Гитлера, — окруживших и вас.

У них были индивидуальные амбиции гиен, нравственность подонков и методы убийц. Вы знали все это. И все же оставались рядом, — не просто оставались, а трудились, строили вместе с ними замыслы и максимально поддерживали их.

Как вы имеете возможность это растолковать? И как оправдать? Как все это может уживаться в вас?»5

Шпеер ответил не сходу. По окончании паузы он заявил, что капитан не имеет ни мельчайшего представления о жизни под диктаторским ре- жимом — какое количество в нем страха, и какими страшными играми он со- провождается. Но в первую очередь, капитан не имел ни мельчайшего представления о неотразимой харизме Гитлера.6

Эта харизма начала оказывать влияние на Шпеера еще посильнее по окончании того, как он пережил последовательность неудач в бизнесе. В первой половине 30-ых годов двадцатого века все более усугуб- ляющийся финансовый кризис в Германии не имел возможности не отразиться на заработных платах, так что Шпеер покинул должность у Тессенова и пере- ехал в Гейдельберг, дабы трудиться над строительными заказами кли- ентов его отца. Но, таких заказов было крайне мало, и в итоге Альберту было нужно дать согласие на понижение до должности управ- ляющего отцовской недвижимостью.

Его положение начало улучшаться, благодаря контактам с Национал-социалистической германской рабочей партией (НСДАП) — политической силой Гитлера, к которой Шпеер присоединился в первой половине 30-ых годов двадцатого века. Его попросили отреставрировать уничтоженную виллу в Груне- вальде, которую НСДАП сняла в аренду для собственной штаб-квартиры. После этого ему поступил заказ на восстановление еще одного дома на Фосс- штрассе.

Затем Шпеер взял должность в только что соз- данном Йозефом Геббельсом в Берлине министерстве информации.

По-настоящему нацистские фавориты обратили внимание на Шпе- ера в первой половине 30-ых годов XX века по окончании того, как он оформил первомайскую демонст- рацию на поле у Темпельхофа. С данной постановки Шпеер начал совершенствовать ритуалы и вид массовых митингов Гитлера. Как раз ему принадлежала мысль разместить трибуну, с которой выступал Гит- лер, на высоком древесном помосте, окруженном бесчисленными флагами со свастикой.

По плану Шпеера, тот митинг прошел ночью. Гитлер стоял в свете прожекторов, что говорило о способе-

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

ность вождя перевоплотить политическую ночь в сутки. Постановка была такой эффектной, что находившийся тогда на митинге посол Франции Робер Колондре признал, что смесь «милитаристской волшебстве, экзальтации и мистицизма кроме того его на какое-то мгновение перевоплотила в национал-социалиста».7

Гитлер лично познакомился со Шпеером по окончании реставрации официальной резиденции Геббельса, с которой архитектор ко все- неспециализированному удивлению справился за два месяца. Его пригласили на встречу с Гитлером, дабы обсудить предложения по организации первого съезда НСДАП в Нюрнберге по окончании захвата власти фюрером. В тот раз Гитлер уделил Шпееру не через чур много внимания.

Он именно чистил собственный пистолет и оторвался от этого занятия только на миг, дабы посмотреть на замыслы и заявить, что со всем согласен, по окончании чего снова сосредоточился на оружии.

Позднее Гитлер попросил Шпеера проследить за реставрацией его берлинской резиденции. Фюрер, что когда-то сам грезил стать архитектором и художником, наведывался в данный дом практически каждый день, замечая за ходом работ. Наряду с этим Гитлер довольно часто бесе- довал со Шпеером, и, наконец, пригласил его к себе на обед.

Шпеер приехал к фюреру прямо со строительной площадки в пиджаке, забрызганном цементным раствором. Не хотя смущать архитектора, Гитлер одолжил ему один из собственных пиджаков. В то время, когда Шпеер вошел в столовую, Геббельс увидел на пиджаке эмб- лему в виде золотого орла, которая могла быть лишь на одежде фюрера.

Отмахнувшись от протестов Геббельса, Гитлер пригласил Шпеера сесть по правую руку от него. В недалеком будущем он назна- чил Шпеера своим главным архитектором, с полномочиями, пре- восходящими кроме того власть местных партийной и чиновников вершины.

Между ними установились родные и достаточно необыкновенные взаи- моотношения. Шпеер так же, как и прежде вычислял себя живописцем, чело- веком мастерства, что «выше» политики. в один раз, за столомв присутствии Гитлера он согласился, что вычисляет идеи нацистов «глупостью».

Одновременно с этим, он проявлял безгранич- ную преданность Гитлеру. Тот дал обещание, что Шпеер будет проекти- ровать строения, равных которым не строили со времен Римской империи и древней Греции.

Они оба были одержимы идеей перевоплотить Бер- лин в Germania — всецело реконструированный столичный город, что превзошел бы древний Рим и современный Париж. Наверное, на отношения Гитлера со Шпеером воздействовал тот факт, что фю- реру нравилось быть покровителем для уроженца состоятельной, культурной семьи. Шпеер давал Гитлеру чувство принадлеж- ности к высшему сословию. Кроме этого, быть может, фюрер питал к архи-

Г Л А В А 1 6

тектору гомосексуальные эмоции, что давало Шпееру свободу не со- глашаться с партийным курсом фашистов.

Тот же получил в Гитлере человека, высвободившего его неза- урядные способности. Сам по себе он балансировал на грани провала, а в тандеме с ужасающей силой Гитлера — процветал.

Их совместные замыслы по реконструкции Берлина включали в себя величественную аллею, на одном финише которой должен был рас- надеяться огромный зал под куполом, а на втором — триумфальная арка. Промежуточное пространство отводилось под публичные сооружения: оперу, филармонию, театр, кинотеатр на шесть тысяч мест, мюзик-холл и пара бань. «Зал народа» с куполооб- различной крышей был бы такими огромным, что если сравнивать с ним величественное, царственное строение известных Бранденбургских ворот смотрелось бы легко собачьей конурой.

Эти проекты были про- питаны так называемой гигантоманией. Немыслимые размеры баз- ных строений разъяснялись жаждой впечатлить людей полной полным господством и властью Фашисткой германии. Макеты этих строе- ний, — так как из них лишь проект строения направляться был во- площен в судьбу, — все, как один, напоминают гробницы.

Для каких бы целей ни предназначались, они выглядят, как будто бы огромные склепы — мертвые, холодные и совсем нечеловеческие.

Дабы выстроить новый Берлин, Гитлеру со Шпеером прежде было нужно бы снести ветхий центральный район города, переселив множество жи- вущих в том месте людей. Для обеспечения этого проекта Шпеер основал Центральное управление по переселению. Многие из домов в центре Берлина занимали иудеи, каковые когда-то намерено переехали в эти квартиры, дабы жить по соседству с другими иудеями.

Начался так называемый процесс их «локализации» и «выселения» в иудей- ских кварталах.8 В других же местах иудеев выселяли по той причине, что их квартиры передавались неевреям. Такое перераспределение населения содействовало замыслам Геббельса по «очистке» Берлина от иудеев. Управление Шпеера действовало в сговоре с министерст- вом Геббельса в том, что они именовали «эвакуацией» иудеев из Бер- лина.

Вместо переселения в другие квартиры их заталкивали в вагоны для скота и вывозили в концентрационные лагеря. Реконструкция го- рода скоро превратилась в Холокост.

Позднее Шпеер утверждал, что не знал о Холокосте практически ничего, если не считать беспочвенных слухов, не смотря на то, что по работе его собственного Управления возможно было четко проследить, как «высе- ление» стало причиной «эвакуации». Но, определенное правдоподо- бие этому утверждению придает управленческий стиль Гитлера, что следовал принципу «разделяй и властвуй». Третий Рейх чуть ли демонстрировал высшую степень рациональной бюрократии.

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

Четких сфер ответственности просто не существовало. Гитлер довольно часто возлагал на различных государственныхы служащих одинаковые либо кроме того конфликтую- щие обязанности. Так он целенаправленно вынуждал их плести интриги друг против друга.

Гитлер желал, дабы они были на- столько обеспокоены своим собственным положением, что ни при каких обстоятельствах не вспоминали бы о прямом бунте против него.

Неудивительно, что представители нацистской вершины были очень скрытными. Они защищали собственную власть, довольно часто укрывая то, что знали. Так было и со Шпеером.

Скоро он узнал, что его статусу главного архитектора Рейха угрожает соперник в лице Германа Гислера, что кроме этого был в фаворе у Гитлера. В то время, когда в первой половине 40-ых годов XX века Шпеер увеличился до уровня рейхсминистра военного и вооружений производства, через маленькое время часть его функций Гитлер умышленно передал его помощнику, Карлу Сауру, дабы мало сбить со Шпеера спесь.

На должности рейхсминистра военного и вооружений производства Шпееру было нужно бороться с Германом Герингом, что нёс ответственность за «четырехлетний замысел» — программу перестройки экономики Гер- мании. Но, Геринг фактически не имел контроля над сырь- евыми ресурсами, каковые являются движущей силой экономики.

Шпеер придумал Центральный плановый комитет, главой которого назначил самого себя и двух собственных соратников, что обеспечило до- статочный контроль над главными потоками товаров для фабрик, создающих оружие, бомбы и патроны. В итоге ему уда- лось отобрать у ленивого пьяницы Геринга львиную долю власти над экономикой Германии.

Шпеер кроме этого столкнулся с громадными труд- ностями, в то время, когда вопрос коснулся Генриха Гиммлера, что оста- вался важным за «Люфтваффе» и всю нужную для авиации инфраструктуру. Гиммлер и Шпеер всегда воровали приятель у приятеля сырье и работников.

На собственных фабриках Шпеер принципиально не применял рабо- чих и экспертов из иудеев и других «нежелательных элементов». За поставку рабочей силы для него отвечал Фриц Заукель, что свозил в Германию для подневольного труда поляков, венгров и жи- телей вторых оккупированных территорий. Но кроме того этого Заукелю было не хватает, дабы делать собственные обязанности, и Шпеер решил поставить работу фабрик во других странах и Франции.

Наряду с этим он сказал, что тех, кто трудится на военную машину Герма- нии, трогать не будут. Вывод военной индустрии за пределы Германии на подчиненные территории действенно лишил Заукеля его влияния, потому, что сейчас не требовалось порабощать большое количество людей. Благодаря таковой тактике и вторым подобным ходам, Шпеер приобретал все больше власти в нацистского режима.

Г Л А В А 1 6

Не смотря на то, что по характеру он был скорее человеком мастерства, на должности рейхсминистра военного и вооружений производства Шпеер достиг замечательного успеха. В те самые годы, в то время, когда страны анти- гитлеровской коалиции начали систематично бомбить германские фабрики, Шпеер необычным образом наращивал производство военной про- дукции. Благодаря своим математическим свойствам, он стал чуть ли не лучшим управленцем в машине Фашисткой германии.

Цифры стали для него убежищем и утешением.

Кроме того поняв, что война проиграна, Шпеер еще долго удирал от действительности, с головой погружаясь в ра- боту.

Но в последние дни существования нацистского режима, в то время, когда Гитлер спрятался в бункере рейхсканцелярии, где и закончи- лась его жизнь, Шпеер, наконец-то, восстал против демонических чар фюрера. В то время, когда войска антигитлеровской коалиции близко при- близились к Германии, Гитлер планировал прибегнуть к тактике вы- жженной почвы. Он настойчиво попросил, дабы госслужащие на местах сжигали любой город, ферму и каждую деревню на пути наступающих на Берлин неприятелей.

Осознавая, что ему суждено погибнуть, Гитлер желал, дабы немецкий народ и Германия погибли вместе с ним.

Многие из последних дней Фашисткой германии Шпеер совершил, летая из одного города в второй и отменяя распоряжения фюрера. Нацистские предводители лелеяли мечту, что по окончании смерти Гитлера страны коа- лиции вступят в переговоры о капитуляции Германии как раз с ними. Они сохраняли надежду остаться у власти.

Потому, что же Шпеер был одним из тех, кто имел возможность стать преемником Гитлера, многие подчинялись его распоряжениям, опасаясь впасть в немилость. Все осознавали, что дни Гит- лера сочтены.

Но, во многих местах распоряжениям о «выжженной почва» все-таки подчинились — причем, кроме того те немцы, каковые питали от- вращение к Третьему Рейху. Страну охватило сумасшествие разрушения. Города и сёла предавали огню, и по дорогам потянулись вереницы миллионов немцев, ставших беженцами.

Гитлер знал, чем занимается Шпеер, и все же сохранил ему жизнь, в отличие от многих вторых, кого он скоро отправлял на расстрел за мельчайшее неподчинение.

Альберт Шпеер был среди двадцати двух главных нацистских военных преступников, представших перед судом в Нюрнберге во второй половине 40-ых годов двадцатого века. В отличие от остальных подсудимых, он признал свою вину в том, что содействовал трагедии, причиненной миру нацистским режимом, а также не стал снимать с себя неспециализированной ответственности за правонарушения фашистов против человечества, включая Холокост. В то

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

же время, Шпеер настаивал, что не может быть обвинен в непосред- ственном участии в этих правонарушениях, потому, что конкретно ничего не знал о концентрационных лагерях.

Два эпизода на протяжении суда очевидно потрясли Шпе- ера. Американский генерал Уильям Донован продемонстрировал суду докумен- тальный фильм о том, что нашли американские армии, в то время, когда вошли в концентрационные лагеря: разбросанные по земле либо ви- сящие на ограждениях из колючей проволоки изможденные тела; столб дыма из трубы крематория… Признание Шпеера в «неспециализированной от- ветственности» выяснилось последним пределом его самооправдания.

Замеченное сокрушило его. В случае если Шпеер вправду не ведал обо всем этом раньше, то сейчас он, наконец-то, понял всякий смысл перехода от «выселения» к Холокосту. Его предположительную не- осведомленность об «окончательном ответе иудейского вопроса», непременно, возможно растолковать разве что крайней решимостью не за- мечать происходящего.

Притворное раскаяние Шпеера кроме этого было поставлено под со- вывод, в то время, когда господин Хартли Шокросс обвинил подсудимых в том, что именно они создали Гитлера, что без их помощи ни при каких обстоятельствах не имел возможность руководить фабрикой кошмаров Фашисткой германии. Назвав их

«в полной мере обыкновенными убийцами», Шокросс зачитал отчет одного не- мецкого инженера, ставшего свидетелем массовой казни пяти тысяч иудеев в Украине:

Из грузовиков выпрыгивали мужчины, дамы и дети всех возрастов. После этого по приказу какого-либо эсэсовца с нагайкой в руках они разделись и разло- жили собственную одежду по кучам — раздельно обувь, верх- нюю нижнее бельё и одежду. Я видел гору обуви, — возможно, от восьмисот до тысячи пар, — и огромные груды вещей.

Без криков либо плача, эти люди находились обнаженными, сбившись в группы по семействам, и прощались между собой в ожидании приказа дру- гого эсэсовца… Пожилая дама с белыми как снег волосами держала на руках годовалого ре- бенка, напевая ему песенки и щекоча его. Ребенок весело попискивал. За ними со слезами на глазах замечала супружеская пара.

Папа держал за руку сына лет приблизительно десяти и что-то негромко ему гово- рил. Мальчик старался сдержать слезы. Указав паль- цем в небо, папа погладил сына по голове, очевидно что-то ему растолковывая. Сейчас меня окликнул эсэсовец, что стоял у рва… Обойдя кучу почвы,

Г Л А В А 1 6

я был на краю огромной могилы. Она была на- столько хорошо набита телами, что разглядеть возможно было одни только головы. Практически из всех голов на плечи стекала кровь.9

Альберта Шпеера не повесили. Он был приговорен к двадцати годам колонии. Суд признал попытки Шпеера противостоять гитле- ровской политике выжженной почвы смягчающим событием.

На протяжении долгого заключения он пробовал отыскать духовное утешение.

Шпеер прочёл все девять тысяч страниц «Церковной догматики» Карла Барта и стал другом тюремного капел- лана Георга Касалиса. По окончании выхода из колонии во второй половине 60-ых годов двадцатого века Шпеер систематично посещал принадлежащее ордену бенедиктинцев аббатство Мария Лаах, где отыскал для себя духовного наставника. Но никто из тех, с кем он советовался, не смог оказать помощь ему получить Всевышнего либо про- щение, либо хотя бы искреннее раскаяние. Шпеер сказал, что если бы ему было нужно прожить жизнь сперва, то при тех же обстоятель-

ствах он вряд ли имел возможность избежать повторения собственных ответов.

Быть может, утверждение о том, что Шпеер по-настоящему так и не раскаялся, кто-то поставит под сомнение ввиду его книг «Тре- тий Рейх изнутри» и «Шпандау. Тайный ежедневник», и сотен интервью, в которых он открыто признавался в кошмарах нацистского режима. За это его кроме того именовали «титаном покаяния».

Однако, имеется отличие между признанием правды об исторических фак- тах и свойством понять настоящую нравственную вину и лично отождествиться с ней. Иоахим Фест, один из биографов Шпеера, от- мечает:

Это была какая-то «мертвая территория». Шпеер уси- ленно старался демонстрировать жесты смирения, соответствующие его роли безбожника, и вместе с тем сосредоточенно повторял формулы, навязанные са- мооправданием. Но временами он напоминал марио- нетку, которую дергают за нитки, и, непременно, в нем читалась гордость за собственную историческую значи- мость, подтвержденную гневными голосами его об- винителей. У Шпеера было только поверхностное познание фундаментальных норм, каковые он на- рушил; обстоятельств, по которым его признали виновным, и того, как возможно было бы прожить те годы по-дру- гому, оставшись незапятнанным…

Данный недостаток целиком и полностью разъяснялся тем, что для Шпе- ера была совсем чужда духовная составляющая

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

жизни… Он не имел возможность сообщить, из-за чего обязан под- чиняться тем либо иным нравственным постановле- ниям либо вычислять их универсальным законом. В этом отношении Шпеер вправду был «неполноцен- ным». Несмотря на все его выдающиеся таланты, ему недоставало единственного элемента, делающего человеческое существо личностью.10

Путь, пройденный Альбертом Шпеером во дворе колонии Шпандау, и круги, по которым он бегал как один из предводителей нацистского режима, имели одну и ту же природу — ужасающий отрыв от действительности, которая зиждется не только на физических, но и на нравственных законах.

Шпеер просто не обращал внимания на эту действительность и, согласно точки зрения его биографа Иоахима Феста, был в принципе не может на это. Ему, но, хватило совести признать кошмары, задокументи- рованные на протяжении суда над ним, и воспротивиться гитлеровской политике выжженной почвы. Похоже, действительность нрав- ственного закона пребывала для Шпеера на горизонте, что он имел возможность почувствовать, но по-настоящему достигнуть – ни при каких обстоятельствах.

Так, он до са- мого финиша продолжал собственный мнимое путешествие, все дальше уносившее его в чистую иллюзию.

Глава 17

Жить по правде

Е

два ли многие из вас смогут сходу отождествить себя с Аль- бертом Шпеером — организатором и художником, оказав- шимся в водовороте одних из самые мрачных событий XX века.

Но я, как ни болезненно мне это признать, могу.

Подобно Шпееру, в юные годы я грезил совершить что-то ве- ликое. Начиная со средних классов, я жил и дышал политикой. Я начал работату добровольцем на протяжении избирательных кампаний еще перед тем, как взял право голосовать.

В колледже я специализиро- вался в политической философии и обожал дискутировать с выдаю- щимся либеральным доктором наук Гаем Доджем.

Недостатки, каковые я видел в его позиции, только усиливали мой консерватизм. Обязан ска- зать, Додж был в высшей степени беспристрастным и поощрял мою приверженность вторым взорам. Время от времени в завершение занятия он сказал: «Что-то сейчас мы не услышали точку зрения мистера Колсона. Может, предоставим ему возможность высказать альтерна- тивное вывод?»

Мое образование заложило для меня хорошие основания в по- литической философии. Она подпитывала мой ура-патриотизм, под- толкнувший меня к вступлению в корпус морской пехоты, а после этого — к работе ассистента по административным вопросам в Сенате США. Позднее, в 38 лет, я занял кабинет рядом с кабинетом Прези- дента Соединенных Штатов.

Лишь представьте, как мне все это вскружило голову! Никто не давал слово, что я реконструирую Берлин, но для меня открылась возможность принимать участие в создании поколе-

ния глобального мира. не меньше опьяняющая возможность!

В течение первого года работы в Белом доме я не был вхож во внутренний круг, но скоро исправил это положение. Я начал испол- нять для президента Никсона роль, подобную той, которую Карл

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

Роув игрался для президента Буша. У нас с Никсоном сформировались родные рабочие отношения. Различные авторы утверждали, что я про- будил его нехорошие инстинкты, а он сделал то же по отношению ко мне, что мы подыгрывали чёрным сторонам друг друга.

Мы были единомышленниками. Будучи стратегом в команде Никсона, я полу- чил возможность реализовать собственные идеи в национальных масштабах. Я вправду имел возможность заниматься тем, о чем сказал еще в школьные годы — и с энтузиазмом занялся отсечением правительственных

«перегибов», тем самым восстанавливая полноту свободы в жизни людей. Я трудился над усилением армии и пробовал уменьшить нацио- нальный недостаток.

Время, которое доставило мне больше всего наслаждения, при- шлось

Литература 30-х годов


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Карл густав фон розен: рыцарь неба

    племянник Германа и Шведский аристократ Геринга, Карл Густав фон Розен был человеком необычной судьбы. В начале собственной лётной карьеры успел побывать…

  • Барнаул, 2006 год, февраль 1 страница

    — Будь в тени! — В тени они будут искать прежде всего. — Тогда где необходимо быть? — На виду у всех. На солнце… Х/ф «Грабеж». «Волчий Клуб». Краткая…

  • Милый лy, пес‑разрушитель 5 страница

    – Вниз доберется лишь Ким. Остальные по дороге загнутся. – Ким и Лу, – возразила она. Лу вылез из?под кровати и на нас взглянул. – Кроме того его на…

  • Высокий полёт, затем падение

    Введение ЭТА КНИГА — собрание всех пророческих видений, переживаний и снов, каковые я приобретал в течение четырнадцати лет, с 1988 года по 2002 год…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: