— Итак, в этом же самом туалете и состоялся обмен одеждой, включая трусы с Микки-Маусом.
— У меня не трусы с Микки-Маусом, а носки!
— Без отличия, — сообщил я.
— Н-да… — сказала Сумирэ. — А знаешь, ты достаточно близок к истине.
— Как близок?
Сумирэ согнулась ко мне над столом.
— Это долгая история. Желаешь послушать?
— Вот весьма интересно — “желаю ли я послушать”? А ты чего пришла? Предположительно, дабы мне поведать всю эту историю, либо как?
Пускай кроме того она долгая до безобразия — выкладывай, чего уж тут.
Да, в случае если кроме главной темы в том месте заготовлена еще Танец и “увертюра блаженных теней” — я не возражаю, прошу вас, их также до кучи.
И она принялась говорить. О свадьбе кузины, об их совместном ланче с Мюу в Аояма. В общем, это вправду была достаточно долгая история.
Через день после свадьбы, в понедельник, шел ливень. Начался заполночь и лил, постоянно, до восхода солнца. Мягкий, нежный ливень пропитал весеннюю почву влагой до черноты и осторожно растормошил притаившихся в ней безымянных существ.
“Я опять замечу Мюу”, — от данной мысли душа Сумирэ заходилась и трепетала. Чем-то заняться не получалось: все валилось из рук. Словно бы она стоит на вершине бугра, и ветер обдувает ее со всех сторон — такое вот чувство. Сумирэ села за стол, закурила.
Как в большинстве случаев, включила “вапро”.
Ожидала, уставившись на экран, — ни единой фразы. Представить, что такое с ней может произойти, было легко нереально. Плюнув на эту выдумку, Сумирэ отключила “вапро” и улеглась в собственной комнатке на пол.
Так и лежала — с незажженной сигаретой в зубах, бесцельно блуждая по собственным мыслям.
“Я опять буду говорить с нею. От одного этого сердце замирает. А что если мы простимся и больше ни при каких обстоятельствах не увидимся — не то дабы какая-то особенная обстоятельство, а просто так — тогда что? Тяжко мне будет — вот тогда что, никто и не сомневается.
Получается, эта прекрасная, ухоженная, взрослая дама вызывает во мне такое восторг?
Да нет же, тут что-то второе. — Сумирэ отвергла эту идея. — Я желаю быть рядом с нею, желаю, дабы моя рука всегда касалась ее тела. Не через чур это похоже легко на восторг”.
Сумирэ набралась воздуха, какое-то время разглядывала потолок, позже закурила. “Все-таки необычная вещь: в двадцать два года в первый раз в жизни я по-настоящему влюбляюсь и совсем случайно — в даму”.
Мюу заказала столик в ресторане, приблизительно на растоянии 10-тиминутной прогулки станции метро Омотэ-сандо. Новичку отыскать его было совсем не просто, да и вовнутрь попасть — также: ресторан очевидно не из тех, куда возможно забежать по дороге и перекусить. Кроме того наименование его никак не запоминалось с первого раза.
У входа Сумирэ назвала имя Мюу, и ее проводили в мелкий отдельный кабинет на втором этаже. Мюу была уже в том месте — выпивала минеральную воду “Перье” со льдом и оживленно обсуждала меню с официантом.
На Мюу была светло синий рубаха “поло”, поверх нее хлопковый свитер того же цвета, узкие белые джинсы, в волосах — ровная серебряная заколка. На столе в углу лежачи ярко-светло синий солнечные очки, на стуле — ракетка для сквоша и виниловая спортивная сумка “Миссони”. Возможно, отыграла днем пара сетов и встретилась с Сумирэ по дороге к себе.
На щеках Мюу еще игрался легкий румянец. Сумирэ представила, как Мюу в спортивном клубе стоит под душем и смывает с себя пот, а мыло у нее — с каким-то немыслимым запахом.
В то время, когда Сумирэ вошла — как в большинстве случаев, в собственном пиджаке в елочку, штанах цвета хаки, с волосами, торчащими в различные стороны, как у сироты. — Мюу оторвала взор от меню и ослепительно улыбнулась.
— Помнится, ты как-то согласилась, что равнодушна к еде, так? Не возражаешь, в случае если я закажу для нас что-нибудь на собственный вкус?
— Само собой разумеется, нет, — ответила Сумирэ.
Мюу выбрала для себя и Сумирэ однообразные блюда. Заказала свежую белую рыбу, обжаренную на углях, под зеленым соусом с грибами — это было главное блюдо. Верно “подгоревшая” корочка филе смотрелась прекрасно.
Возможно кроме того сообщить — высокохудожественно, так она была красива и убедительна. Рыбу дополняли мало ньокки из тыквы, и листья цикория, весьма изысканно разложенные на тарелке. На десерт подали крем-брюле, что ела одна Сумирэ.
Мюу сделала вид, что его не подмечает.
Обед завершал кофе-эспрессо. “По всей видимости, она весьма пристально относится к тому, что ест”, — предположила Сумирэ. Шея Мюу была узкой, как стебелек, на теле — ни грамма лишнего жира. Вряд ли она сидела на диете.
Вероятнее, некогда решила для себя строго и без мельчайшего компромисса смотреть за тем, что ест.
Совсем как спартанцы, отрезанные от мира в крепости на горном перевале.
За обедом Мюу и Сумирэ говорили как-то обо всем сходу и ни о чем конкретно. Мюу желала определить побольше о самой Сумирэ, о ее детстве и задавала большое количество вопросов, на каковые Сумирэ честно и добросовестно отвечала. Об отце, маме, о школах, в которых обучалась (и каковые так и не полюбила), о премии, взятой на конкурсе произведений (энциклопедия и велосипед), о том, как она кинула университет, о собственной нынешней жизни.
Никаких очень захватывающих событий в том месте не было.
Но Мюу слушала историю ее жизни, практически затаив дыхание, как будто бы то был рассказ о стране с обычаями и удивительными нравами, где она ни разу не была.
Самой Сумирэ хотелось бы определить как возможно больше о Мюу. У нее скопилась целая куча вопросов, но Мюу, наверное, не весьма обожала сказать о себе.
— Моя жизнь? Да это неинтересно, — улыбнулась она. — Лучше я тебя послушаю.
Обед заканчивался, а Сумирэ так же, как и прежде практически ничего не определила о ней. Мюу только поведала об отце, что большую сумму денег, заработанных в Японии, подарил родному городу на севере Кореи и выстроил для обитателей пара красивых строений. В признательность сейчас в том месте на площади стоит медный монумент ему.
— Это мелкий горный поселок. Может, вследствие того что я была в том месте зимний период, но место с самого первого взора показалось мне страшно унылым. Краснова то-коричневые скалы, по склонам — кривые, согнутые деревья.
Я была еще маленькой, в то время, когда папа забрал меня в том направлении с собой — именно на открытие монумента. В том месте живет большое количество отечественных родственников, все они собрались, принялись плакать и обнимать меня. Я прекрасно не забываю: они мне что-то говорят и говорят, а я не осознаю ни слова, и лишь кошмар в душе.
Для меня данный город был легко местом в незнакомой чужой стране.
— А данный монумент — он какой? — задала вопрос Сумирэ. Среди ее привычных не было ни одного человека, кому воздвигли бы монумент.
— Самый простой, медный. Кроме того возможно сообщить — “типовой”. Таких в мире полно.
Но вот в то время, когда твой личный папа преобразовывается в медный монумент — это достаточно необычно. Представь, приезжаешь в Тигасаки, а в том месте на площади перед вокзалом стоит монумент твоему отцу. Как бы ты себя ощущала?
Действительно, все-таки необычно?
Мой папа в жизни был невысокого роста, а став медной статуей, превратился в величественного гиганта. Встретившись с ним, я тогда поразмыслила: “Все в нашем мире выглядит совсем не так, как оно имеется в действительности”. Мне было всего пять лет.
Сумирэ поразмыслила: “Предположительно, в латуни папа смотрелся бы скромнее, чем в жизни, не так возмутительно эротично. Так-то он, само собой разумеется, весьма оптимален, а также через чур”.
— Я желала бы продолжить отечественный вчерашний разговор, — начала Мюу, в то время, когда им принесли по второму эспрессо. — Ну как, ты не против у меня поработать?
Сумирэ хотелось курить, но пепельницы она не нашла и было нужно ограничиться глотком холодной “Перье”. Она попыталась ответить весьма честно.
— Поработать… А конкретно что необходимо будет делать? Думается, я уже сказала, что раньше занималась лишь несложной физической работой, а обычной у меня еще ни разу не было. Да и приличной одежды ходить на работу нет.
То, в чем я была на свадьбе, — не мои вещи, я их одолжила у одной привычной.
Мюу невозмутимо кивнула. Казалось, что-то подобное она и ожидала услышать.
— Что ты за человек, я, в общем, уже осознала по твоим рассказам и пологаю, что ты без неприятностей справишься с той работой, которую я желаю тебе предложить. Другое не так принципиально важно. Принципиально важно лишь одно: желаешь ты трудиться со мной либо нет.
Легко поразмысли: “да” либо “нет”.
Сумирэ начала отвечать, шепетильно подбирая слова:
— Я счастлива взять такое предложение, но на данный момент для меня самое ответственное — все-таки написать роман. Вследствие этого я кроме того кинула университет…
Мюу взглянула Сумирэ прямо в лицо. Та кожей почувствовала данный спокойный взор, и лицо ее запылало.
— Могу я честно заявить, что думаю?
— Само собой разумеется. Все, что угодно.
— Лишь, возможно, тебя это расстроит.
Сумирэ хорошо сжала губы, позволяя понять, что она готова к нехорошему, и взглянула Мюу в глаза.
— на данный момент ты вряд ли способна написать что-то стоящее, даже в том случае, если просидишь за рабочим столом целую вечность, — сообщила Мюу нормально, но твердо. — У тебя имеется талант. Уверена, когда-нибудь ты в обязательном порядке напишешь красивую вещь. Я не просто так говорю, я честно, всем сердцем так ощущаю.
В тебе имеется какая-то природная мощь, я это вижу.
Но на данный момент еще не время. Ты не готова. Дабы открыть эту дверь, силенок пока не хватает.
Да ты и сама это чувствуешь, не так ли?
— опыт и Время, — подытожила Сумирэ. Мюу улыбнулась:
— Так что на данный момент давай-ка поработаем совместно. Думаю, так будет лучше. Но если ты почувствуешь, что время пришло, без стеснения все бросай и пиши себе романы, сколько душе угодно.
Ты же по характеру не весьма шустрая и смекалистая — в смысле быстроты реакции.
Ты из тех, кому, дабы раскрыть себя, реализовать собственные способности, необходимо значительно больше времени, чем вторым. Ну, допустим, исполнится тебе двадцать восемь, а получаться ничего еще не начнет, помощи от своих родителей больше не будет, и ты станешь нищей — превосходно. Да, возможно, нужно будет поголодать мало, но какой опыт для писателя…
Сумирэ постаралась что-то сообщить и уже открыла рот, но с голосом произошло что-то непонятное, и она только без звучно кивнула. Мюу протянула руку на середину стола.
— Дай мне руку.
Сумирэ подчинилась. Мюу забрала ее руку в собственную, как будто бы стараясь укутать ее ладонью. Горячей и ровной.
— Не нужно так переживать. Ну же, прекрати хмуриться. Все у нас с тобой окажется, вот заметишь.
Сумирэ проглотила слюну. Кое-как попыталась расслабить напряженные мускулы лица. Начало казаться, что под этим прямым пристальным взором Мюу все ее существо начинает медлено съеживаться.
Еще мало, и она по большому счету может провалиться сквозь землю, как будто бы кусочек льда, умирающий на солнце.
— Со следующей семь дней вам очень рады ко мне в офис на работу. Три раза в неделю — понедельник, пятница и среда. Можешь приходить к десяти и уходить в четыре. Тогда не будешь попадать в часы пик, верно?
Большое количество платить не смогу, но и работа не такая тяжелая, а в свободное время сможешь просматривать, я не возражаю.
Единственное, о чем попрошу, — два раза в неделю заниматься с учителем итальянским. Потому, что ты владеешь испанскимязыком, выучить итальянский хватит легко. И еще я прошу тебя в свободное время практиковаться в разговорном британском и вождении.
Ну как, справишься?
— Пологаю, что да, — ответила Сумирэ. Но голос ее раздался так, словно бы вместо нее сказал совсем посторонний человек, что к тому же пребывал в второй комнате. Не имеет значение, попросят меня о чем-то либо прикажут что-то сделать, — на данный момент я на все, не долго думая, отвечу “да”.
Не меняя позы, не отнимая руки, Мюу наблюдала прямо в глаза Сумирэ. В глубине ее совсем тёмных зрачков Сумирэ видела собственное четкое отражение. Ей начало казаться, что в том месте, по ту сторону, — ее душа, которую засосало в зеркала.
Сумирэ весьма нравилось и одновременно с этим весьма пугало это ее отражение.
Мюу улыбнулась, и в уголках ее глаз показались очаровательные морщинки.
— Отправимся ко мне к себе. Я желаю тебе кое-что продемонстрировать.
В собственные первые летние каникулы в университете я один отправился путешествовать по Хокурику — просто так, без особенной цели. В поезде познакомился с дамой. Она также путешествовала одна и была старше меня на восемь лет.
Мы совместно совершили одну ночь. Чем-то это было похоже на историю в начале “Сансиро” .
Дама трудилась в отделе валютных операций одного токийского банка. В то время, когда ей получалось забрать отпуск, она неизменно в одиночку отправлялась путешествовать, прихватив с собой пара книг.
— Путешествовать с кем-то — целая нервотрепка, — растолковала она.
Эта дама владела совсем необычной притягательностью, и я не имел возможности осознать, с чего это внезапно она заинтересовалась мною — долговязым, немногословным восемнадцатилетним студентиком. Но, казалось, она замечательно себя ощущала, сидя наоборот и непринужденно болтая обо всякой безобидной ерунде. Большое количество и звучно смеялась.
Да и я сам, что редко со мной не редкость, что-то ей легкомысленно говорил.
Случайно оказалось, что мы оба выходим в Канадзаве.
— У вас имеется, где остановиться? — задала вопрос она.
— Нет, — ответил я (в то время я никаких мест для ночлега заблаговременно не бронировал), и тогда она заявила, что у нее имеется номер в отеле, где мы можем остановиться совместно.
— Вы не волнуйтесь. Один либо два человека — без отличия, платить одинаково.
Я никак не имел возможности расслабиться, исходя из этого в первоначальный раз секс у нас оказался каким-то дерганным и неуклюжим. За что я, фактически, и попросил прощения.
— О, мы так вежливы! Мелочи, не следует просить прощения, — сообщила она.
Дама, выйдя из душа, накинула халат, дотянулась из холодильника две банки холодного пива, одну протянула мне.
Выпив половину собственной, она внезапно задала вопрос, как будто бы неожиданно о чем-то отыскала в памяти:
— Ты водишь машину?
— Вожу, — ответил я.
— Как водишь — прекрасно?
— Сравнительно не так давно взял права, так что еще не весьма. Средне. Она улыбнулась.
— Я также. Мне-то самой думается, что я классно вожу, но вот окружающие так не думают. Вероятнее, я также вожу так себе.
Сообщи, среди твоих привычных имеется, предположительно, такие, кто управляет автомобилем, — легко супер?
— Да.
— А имеется и другие, кто так здорово не может, да?
Я кивнул. Она медлительно отпила еще один глоток и мало поразмыслила.
— Возможно, такие веши в какой-то степени — все-таки от рождения. Возможно кроме того сообщить, талант. Имеется люди, у которых все умело получается, а имеется и другие, У которых руки не из того места растут… Одновременно с этим среди тех, кто нас окружает, имеется внимательные люди, а имеется и не весьма.
Так как так?
Я опять кивнул.
— Вот представь на секунду: тебе необходимо отправиться с кем-то на машине в далекое путешествие. И вам нужно будет сидеть за рулем попеременно. Ты бы кого выбрал — классного водителя, но не весьма внимательного человека либо же того, кто управляет автомобилем не отлично, но внимательный?
Какой тип тебе ближе?
— Пожалуй, второй, — ответил я.
— И мне, — сообщила она. — Вот и в этом деле то же самое: умелый либо нет, искусный либо не весьма — это вовсе не так уж принципиально важно. Мне думается. Самое основное — быть внимательным.
Нормально, без суеты и пристально вслушиваться во все и вся, что тебя окружает.
— Вслушиваться? — задал вопрос я.
Она лишь улыбнулась и ничего не сообщила. Чуть позднее мы опять занялись сексом, и в этом случае все было страно нормально, приятно, и души отечественные также сплетались воедино.
Я стал понемногу осознавать, как это — “пристально вслушиваться”. Тогда я в первый раз в жизни заметил, какой возможно дама, в то время, когда ей по-настоящему прекрасно в кровати.
На следующий сутки мы совместно позавтракали и расстались. Любой отправился собственной дорогой — она продолжила собственный путешествие, я собственный. Перед тем как проститься, она сказала, что через два месяца выходит замуж за собственного сослуживца.
— Он весьма хороший человек, — улыбнулась она. — Мы уже пять лет совместно и вот, наконец, решили пожениться. Вряд ли я смогу в скором будущем путешествовать одна. Пожалуй, это последний раз.
Я был молод и думал, что такие броские приключения в жизни случаются сплошь и рядом. То, что это далеко не так, я понял уже существенно позднее.
Эту историю я поведал Сумирэ когда-то весьма в далеком прошлом. Из-за чего — толком и не припомню. Может, в то время, когда у нас зашел тот самый разговор о половом влечении?
Возможно. У меня по большому счету таковой темперамент: спроси меня в лоб о чем-нибудь — я, в большинстве случаев, и выложу честно все как имеется.
— Так в чем все-таки сущность рассказа? — задала вопрос меня тогда Сумирэ.
— Быть внимательным — вот в чем. Да, вероятнее, так, — ответил я. — Не делать выводы обо всем заблаговременно, злобно бубня себе под шнобель: “Это будет так, в противном случае — этак”. В любой ситуации необходимо в то, что тебя окружает — непредвзято, честно, и вдобавок — держать душу и мысли нараспашку.
— Хм… — сказала Сумирэ. Она, наверное, прокручивала в голове эпизод моего маленького сексуального приключения. Точно обдумывала, как бы втиснуть его в собственный роман. — Да уж, ты большое количество испытал всякого различного.
— Ничего для того чтобы всякого различного я не испытывал, — постарался возразить я. — То, что я испытал, случилось совсем случайно.
Легко покусывая ногти, она ненадолго ушла в собственные мысли.
— И все-таки что необходимо сделать, дабы стать “внимательным”? Вот наступает критический момент, в то время, когда решаешь: “Все, тут и по сей день становлюсь внимательным, вслушиваюсь!” — но так как мгновенно ничего путного не окажется, правда? Растолкуй, прошу вас, конкретнее. Какой-нибудь пример, а?
— В первую очередь нужно успокоиться. Как? Ну, к примеру… можно считать.
— Что дальше?
— М-м… Хорошо задуматься об огурцах, каковые летом, где-то по окончании полудня, лежат в холодильнике. Это я так говорю, само собой разумеется, лишь для примера.
— Постой-ка, — начала Сумирэ по окончании маленькой паузы, — ты что, в то время, когда занимаешься любовью, постоянно думаешь об огурцах, каковые летним днем лежат в холодильнике?
— Не всегда.
— Время от времени?
— Время от времени, — ответил я.
Сумирэ скорчила обиженную мину и пара раз покачала головой.
— Ты… да-а, ты еще необычнее, чем кажешься с виду.
— Все люди в чем-то необычные, — сообщил я.
— Тогда в ресторане, в то время, когда Мюу держала мою руку и внимательно наблюдала мне в глаза, я лишь и делала, что думала об этих огурцах. “Успокойся! Вслушивайся!” — сказала я себе.
— Об огурцах?
— Разве не помнишь? Огурцы из холодильника летним днем — ты же мне сам сказал когда-то.
— А-а, вот ты о чем, — отыскал в памяти я тот отечественный разговор. — И что, помогли тебе огурцы?
— В полной мере, — сообщила Сумирэ.
— Ну и превосходно, — сообщил я. Сумирэ продолжала:
— Дом, в котором живет Мюу, — совсем неподалеку от ресторана, возможно пешком дойти. У нее превосходная квартира действительно, не большая. Хорошая солнечная веранда, растения в горшках, итальянский кожаный диван, колонки “Боуз”, пара картин, на стоянке припаркован “ягуар”.
В том месте живет она одна. Их неспециализированный с мужем дом — где-то в районе Сэтагая и в конце семь дней она в том направлении возвращается. А солидную часть времени живет одна в данной квартире в Аояма.
Как ты думаешь, что она мне продемонстрировала?
— Любимые сандалии Марка Болана из змеиной кожи в стеклянной коробке. Бесценное наследие, без которого история рок-н-ролла была бы неполной. Ни единая чешуйка не потеряна, среди подошвы — автограф самого Болана Фанаты мрут от зависти.
Сумирэ нахмурилась и набралась воздуха.
— В случае если б ты изобрел автомобиль, трудящийся на дурных шутках, ты имел возможность упилить на нем довольно далеко.
— М-м… видишь ли, в мире по большому счету имеется такая неприятность, как истощение извилин. Можешь списать на это, — робко сообщил я.
— О’кей, хватит шуток, давай сейчас думай без шуток. Итак, что мне в том месте продемонстрировали? В случае если предугадаешь, счет мой — плачу я.
Я откашлялся и сообщил.
— Тебе продемонстрировали эту прекрасную одежду, в которой ты на данный момент. И вдобавок сообщили: “Носи ее на здоровье, и в ней — милости просим — приходи на работу”.
— Предугадал. — сообщила Сумирэ. — Выяснилось, у Мюу имеется подруга, с которой у нас практически однообразные фигуры. Она богатая, и у нее одежды накопилось — легко жуть какое количество.
Все-таки отечественный мир — достаточно необычное место. В нем живут люди, у которых столько вещей, что уже ни в какой шкаф не влезают. А имеется такие, как я, у которых носки надеты линия знает как — правый с левым всегда из различных пар.
Ну да хорошо, шут с ним. Так вот, Мюу отправилась к собственной подруге и притащила оттуда целую охапку лишних вещей для меня. В случае если присмотреться получше, видно, что они уже чуточку немодные, но с первого взора это не весьма заметно, правда?
— Я бы ничего не осознал, сколько бы ни всматривался, — сообщил я. Сумирэ улыбнулась, по всей видимости, довольная моим ответом. — Размер классно подошел, легко поразительно. И платья, и блузки, юбки — все. Лишь в талии чуть великовато, но в случае если с поясом — по большому счету нет неприятностей.
С обувью также повезло: у меня нога практически такая же, как у Мюу, так что она мне дала пара пар, каковые не носит. На высоком каблуке, на низком, летние сандалии. Все — с итальянскими именами.
Да, еще я взяла сумку в придачу И мало косметики.
— Ну прямо “Джейн Эйр”, — сообщил я.
Вот так и произошло, что Сумирэ три раза в неделю начала ходить на работу в офис Мюу. В костюме либо платье, одев ботинки на каблуке, с легким макияжем, она садилась в электричку в час пик и ехала от Китидзёдзи до станции Харадзюку. Сумирэ в первой половине дня ездит на публичном транспорте!
Что-то из последовательности вон выходящее.
Кроме служебного кабинета в компании, которая пребывала в Акасака, у Мюу был еще маленький персональный офис в Дзингумаэ. В том месте находились два письменных стола — ее и ассистента (другими словами Сумирэ), имелись сейф для бумаг, факс, ноутбук и телефон — вот и все имущество. К единственной комнате — как будто бы для оправдания, что все-таки это квартира — были добавлены малюсенькие ванная и кухня.
Действительно, еще хватило места для CD-плейера, маленьких дюжины и колонок дисков с хорошей музыкой. Квартира пребывала на третьем этаже, окнами на восток. Из них был виден мелкий парк.
Первый этаж строения занимал салон мебели из Северной Европы.
Строение стояло пара в стороне от громадных улиц, так что шум города до него фактически не доносился.
Приходя в офис, Сумирэ поливала цветы и включала кофеварку. Прослушивала автоответчик и контролировала email. В то время, когда поступали новые сообщения, Сумирэ их распечатывала и складывала на стол Мюу. По большей части почта была на британском либо французском — от зарубежных компаний либо торговых агентов.
В то время, когда приносили простые письма, она вскрывала конверты и очевидно ненужное выбрасывала. В течение дня бывало по паре звонков, кое-какие — из зарубежа.
Сумирэ записывала имя, номер телефона, по какому предлогу звонили, а после этого передавала Мюу все данные по ее сотовому телефону.
Мюу в большинстве случаев оказалась в офисе где-то между часом и двумя. Проводила в том месте приблизительно час, давала Сумирэ всяческие поручения, выпивала кофе, беседовать по телефону. В то время, когда необходимо было подготовить письменный ответ, Мюу диктовала его, а Сумирэ набирала текст на “вапро” и отправляла электронной почтой либо по факсу По большей части — краткие деловые письма.
Кроме этого Сумирэ записывала Мюу к косметологу, заказывала для нее столики в ресторанах либо сняла в аренду время на кортах для сквоша. По окончании того как с делами было покончено, Мюу мало болтала с Сумирэ о том о сем и опять куда-то уезжала.
Сумирэ оставалась дежурить в офисе одна. Часами в том месте не оказалось ни одной души, с кем было бы возможно перекинуться хоть парой слов, но ей совсем не было безрадостно
либо скучно. Сумирэ повторяла материал собственных итальянских уроков, на каковые начала ходить два раза в неделю. Учила спряжения неправильных глаголов, слушала кассеты, стараясь запомнить произношение.
Осваивала компьютер и уже имела возможность самостоятельно совладать с не сверхсложными проблемами. Она просматривала файлы, каковые хранились на твёрдом диске, и неспешно стала в самых неспециализированных чертах разбираться, что из себя воображает работа Мюу.
Мюу в общем поведала Сумирэ, чем занимается, в то время, когда они в первый раз встретились на свадьбе. Она заключала эксклюзивные договора с маленькими зарубежными винодельческими компаниями (по большей части французскими), у которых закупала вино для специализированных магазинов и токийских ресторанов. Помимо этого, время от времени организовывала гастроли исполнителей хорошей музыки.
Всю массу практических вопросов брали на себя большие агенты, а Мюу разрабатывала неспециализированный замысел и готовила гастроли в начале. У нее был собственный конек в этом деле: Мюу обнаружила и раскручивала в Японии еще малоизвестных молодых и гениальных музыкантов.
До какой степени данный “персональный бизнес” Мюу был прибыльным, Сумирэ так и не осознала. Эти по управлению и финансам компанией хранились на втором диске, открыть что без пароля было нереально. Но что в том месте какие-то финансы, если она может видеть Мюу, сказать с нею?
Уже от этого Сумирэ была на седьмом небе, и сердце ее заходилось от эйфории. “На этом стуле Мюу сидела, данной ручкой писала, из данной чашки выпивала кофе…” — думала Сумирэ.
А дабы выполнить какое-нибудь поручение Мюу, кроме того совсем пустячное, она практически лезла из кожи вон, только бы сделать все прекрасно.
Частенько Мюу приглашала Сумирэ куда-нибудь покушать совместно. Потому, что ее работа была связана с вином, она систематично посещала узнаваемые рестораны — направляться быть в курсе того, что может понадобиться в бизнесе. Мюу постоянно ела белую рыбу (редко — курицу, да да и то добрая половина порции оставалась нетронутой), от десерта отказывалась.
Она детально изучала карту вин, заказывала бутылку, но сама выпивала лишь один бокал.
— Ты, прошу вас, выпивай, сколько желаешь, — предлагала Мюу, но Сумирэ, что ни скажи, осилить так много в одиночку не имела возможности. Вот и приобретал
Удивительные статьи:
- Постижение совета старейших 4 страница
- Рычаг, блок и наклонная плоскость 2 страница
- Две улыбки для контроллера
Похожие статьи, которые вам понравятся:
-
Если в него выстрелить, польется кровь 6 страница
Тем временем один сутки я игрался в футбол — тренировочный матч моей школьной команды; один раз дремал со своей “гёрл-френд”. Она только что возвратилась…
-
Если в него выстрелить, польется кровь 4 страница
Из обрывков повседневных бесед Сумирэ удалось выудить кое-какие подробности судьбы Мюу. Супруг ее был японец, на пять лет старше. Студентом два года…
-
Если в него выстрелить, польется кровь 5 страница
— А ты сам как бы ее назвал? Я опять покачал головой. — Быть может, неприятность в самом слове — “отступничество”. Так как его на данный момент никто не…
-
Сказка, рассказанная тень-королем 3 страница
— Ты припозднился, — сообщил он, чуть ворочая языком. Он был пьян и в мрачном, возможно, кроме того страшном настроении. — Я кое-что искал. — Знаю. Но не…