Глава 10. рассказ кикимера 4 страница

— Где он?

— Dasweipichnicht! Он съехал! Я ничего не знаю, не знаю!

Гарри поднял палочку. Дама закричала. В прихожую выбежали двое детей.

Дама постаралась заслонить их руками. Вспышка зеленого света…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза, осел на пол. Гермиона опять заколотила в дверь.

— Гарри, открой!

Гарри осознавал — он кричал чтото. Он поднялся, отпер дверь, Гермиона тут же влетела в нее, чуть не упав, и подозрительно осмотрела ванную. За ней вошел Рон, жадно потыкал в углы холодной ванной помещения палочкой.

— Что ты тут делал? — строго задала вопрос Гермиона.

— А как потвоему, что? — с вялой бравадой спросил Гарри.

— Ты так кричал, совершенно верно тебе голову отрывают, — сказал Рон.

— А, ну да… возможно, я задремал либо…

— Гарри, прошу вас, не делай из нас идиотов, — сообщила Гермиона и с силой набралась воздуха. — Мы же знаем, что у тебя снова заболел шрам, ты побелел как полотно.

Гарри присел на край ванны.

— Ну прекрасно. Я только что видел, как Волан-де-Морт убивает даму. на данный момент он, возможно, уже убил всю ее семью.

Без всякой потребности. Это как с Седриком, они просто подвернулись ему под руку…

— Ты же должен был прекратить это, Гарри! — вскрикнула Гермиона, и голос ее гулко отразился от стенку ванной помещения. — Дамблдор желал, дабы ты прибегал к окклюменции. Он считал эту сообщение страшной — ею может воспользоваться Волан-де-Морт! Какой суть наблюдать, как он убивает и пытает людей, если ты не можешь оказать помощь им?

— Так я определю, что он делает, — ответил Гарри.

— Значит, ты кроме того не пробуешь отключиться от него?

— Я не могу, Гермиона. Ты же знаешь, с окклюменцией я не в ладах, мне так и не удалось понастоящему освоить ее.

— Да ты и не старался ни при каких обстоятельствах! — запальчиво сообщила она. — Я не осознаю, Гарри, тебе, что же, нравится эта особенная сообщение, отношения — не знаю что?..

Она примолкла, заметив взор, которым он смерил ее, поднимаясь.

— Нравится? — тихо задал вопрос он. — А тебе бы это понравилось?

— Мне… нет… Забудь обиду, Гарри, я не желала…

— Я ненавижу и эту сообщение, да и то, что ему удается вторгаться в меня, что я начинаю видеть его, в то время, когда он делается особенно страшным. И однако я планирую использовать все это.

— Дамблдор…

— Забудь о Дамблдоре. Выбираю я и никто больше. А я желаю осознать, для чего ему пригодился Грегорович.

— Кто?

— Заграничный мастер, изготовитель чудесных палочек, — ответил Гарри. — Это он сделал палочку Крама, и Крам вычисляет его лучшим из всех.

— Но ты же сказал, что Волан-де-Морт держит где-то у себя Олливандера, — сообщил Рон. — В случае если у него уже имеется один мастер, для чего ему второй?

— Быть может, он разделяет вывод Крама, считает, что Грегорович лучше. Либо считает, что Грегорович сумеет растолковать ему, что сделала моя палочка, в то время, когда он гнался за мной. Олливандер этого сообщить не смог.

Гарри посмотрел в пыльное потрескавшееся зеркало и заметил, как Гермиона и Рон обменялись за его спиной многозначительными взорами.

— Гарри, ты все время твердишь о том, что сделала твоя палочка, — сказала Гермиона, — но так как это сделал ты! Из-за чего ты так настойчиво отказываешься признать силу, которой владеешь?

— По причине того, что осознаю: никакой силы у меня нет! И у Волан-де-Морта также, Гермиона! Мы с ним оба знаем, что случилось!

Они гневно смотрели друг на друга. Гарри осознавал, что не убедил Гермиону, что она подыскивает возражения — и против того, что он говорит о собственной палочке, и против его решения допустить Волан-де-Морта в собственный сознание. К облегчению Гарри, в их спор вмешался Рон.

— Кинь, — сообщил он Гермионе. — Это его дело. Но в случае если мы решили отправиться на следующий день в Министерство, так нужно еще раз прогуляться по всему замыслу.

Гермиона без всякой охоты — и Гарри, и Рон видели это — отказалась от предстоящих препирательств, хоть Гарри и осознавал, что она опять примется за него при первой же возможности. Пока же они возвратились в подвальную кухню, где Кикимер уже выставил для них на стол и тушеное мясо, и пирог с патокой.

Дремать они легли поздно ночью — по окончании того как совершили пара часов, опять и опять обсуждая все подробности собственного замысла, пока не выучили его наизусть и не смогли слово в слово пересказать друг другу. Гарри, что дремал сейчас в помещении Сириуса, еще мин. десять лежал, глядя при свете палочки на ветхую фотографию отца, Сириуса, Люпина и Петтигрю и шепотом повторяя себе целый замысел. Но, погасив палочку, он опять начал думать не о блевальных батончиках, Оборотном зелье и темносиних мантиях хозяйственного персонала, но о мастере Грегоровиче и о том, продолжительно ли еще удастся ему скрываться от Волан-де-Морта.

— Выглядишь — хуже некуда, — сообщил в виде приветствия Рон, пришедший, дабы разбудить Гарри.

— Это ненадолго, — зевнув, ответил тот. Гермиону они нашли внизу, на кухне. Она с пара маниакальным выражением, которое у Гарри ассоциировалось с пересдачей экзамена, сидела над поданными ей Кикимером кофе и тёплыми булочками.

— Мантии, — сказала она, поприветствовав Рона и Гарри нервным кивком, и опять начала рыться в собственной бисерной сумочке. — Оборотное зелье… мантияневидимка… отвлекающие обманки… возьмите на всякий случай по паре штук… блевальные батончики, кровопролитные конфеты, Удлинители ушей…

Проглотив ланч, они поднялись в вестибюль — Кикимер проводил всех троих обещанием и поклонами приготовить к их возвращению пирог и бифштексы с почками.

— Какой он всетаки дорогой, — любовно сообщил Рон, — а ято желал отрезать ему голову и приколотить ее к стенке.

На верхнюю ступень крыльца они вышли с особенной осторожностью — на окутанной туманом площади так и торчали двое Пожирателей смерти с опухшими от бессонной ночи рожами. Гермиона трансгрессировала с Роном, позже возвратилась за Гарри.

По окончании простого краткого полета в удушающей тьме Гарри был в узеньком проулке, где должно было начаться исполнение первой части их замысла. Если не считать двух мусорных баков, в проулке было пусто, первые сотрудники Министерства в большинстве случаев оказались тут не раньше восьми утра.

— Ну, так, — посмотрев на часы, сообщила Гермиона, — она будет мин. через пять. И в то время, когда я ее оглушу…

— Мы знаем, Гермиона, — твердо сообщил Рон. — Лишь мне казалось, что открыть дверь мы планировали еще перед тем, как она покажется.

Гермиона ахнула:

— Чуть не забыла! Отойдитека…

Она ткнула палочкой в закрытую на висячий замок близко изрисованную дверь пожарного выхода, и дверь со скрежетом распахнулась. Чёрный коридор за ней вел, как они узнали на протяжении разведывательных набегов, в безлюдный демонстрационный зал. Гермиона захлопнула дверь, дабы та смотрелась как и раньше закрытой.

— А сейчас, — сообщила она, повернувшись к находившимся среди проулка Рону и Гарри, — мы опять надеваем мантиюневидимку и…

— И ожидаем, — закончил Рон, набрасывая мантию на голову Гермионы, совершенно верно платок на клетку с попугайчиком, и выкатывая глаза на Гарри.

Через 60 секунд с маленьким раздался негромкий хлопок, и приблизительно в футе от них появилась трансгрессировавшая министерская волшебница. Маленькая, с развевающимися седыми волосами, она мелкомелко заморгала от броского света — солнце только что выглянуло изза облака. Но, наслаждаться неожиданным теплом ей было нужно недолго — беззвучно сказанное Гермионой Оглушающее заклятие ударило ее в грудь, свалив на землю.

— Хорошая работа, Гермиона, — сообщил, вылезая изза мусорного бака, Рон.

Гарри стянул с себя мантиюневидимку. Втроем они затащили мелкую волшебницу в чёрный, ведший за кулисы зала коридор. Гермиона выдернула у нее пара волос, опустила их во фляжку с мутным Оборотным зельем, которую дотянулась из бисерной сумочки.

Рон тем временем обшаривал сумку чиновницы.

— Ее кличут Муфалда Хмелкирк, — сказал он, прочтя карточку, которая обозначала их жертву как референта Сектора борьбы с неправомерным применением волшебства. — Это тебе лучше забрать, Гермиона, и жетоны также.

Рон вручил ей пара отысканных им в сумке золотых монет с тиснеными буквами ММ.

Гермиона выпила Оборотное зелье, уже получившее приятный светлолиловый цвет, и через секунду обратилась в вылитую Муфалду Хмелкирк. До тех пор пока она снимала с носа Муфалды очки и устанавливала их на собственный, Гарри посматривал на часы.

— Запаздываем, господин Волшебное Хозяйство покажется тут с секунды на секунду.

Они торопливо закрыли дверь, покинув за ней настоящую Муфалду. В этом случае под мантиейневидимкой укрылись Рон с Гарри, Гермиона осталась на виду. Через пара секунд послышался новый хлопок, и показался мелкий, смахивающий на хорька колдун.

— О, здравствуйте, Муфалда.

— Здравствуйте, — вибрирующим голосом сказала Гермиона. — Как вы себя сейчас ощущаете?

— По правде сообщить, не весьма, — ответил мелкий колдун, в самом деле смотревшийся совсем пришибленным.

Гермиона и он направились к основной улице, Гарри и Рон крались следом.

— Весьма жаль, что вы нездоровы, — сообщила Гермиона, перебив колдуна, уже приступившего к подробному рассказу о собственных неурядицах; не было возможности разрешить ему добраться до улицы. — Вот, заберите конфетку.

— Что? А, нет, благодарю…

— Но я настаиваю! — с напором заявила Гермиона и сунула ему под шнобель пакетик с батончиками. Мелкий колдун со страхом забрал один.

Подействовала эта отрава мгновенно. Чуть колдун коснулся батончика языком, беднягу начало рвать так, что он кроме того не увидел, как Гермиона выдрала с его макушки клок волос.

— О господи! — сообщила она, глядя, как несчастный поливает рвотой проулок. — Помоему, вам направляться взять на сегодня отгул.

— Нет… нет! — сдавленно сказал он и испустил новую струю, не оставляя, но ж, попыток добраться до улицы — бесплатно что двигаться по прямой ему уже не получалось. — Я обязан… сейчас… обязан…

— Но это легко довольно глупо! — сообщила встревоженная Гермиона. — Запрещено приходить на работу в таком состоянии. Думаю, вам лучше направиться к святому Мунго, пускай в том месте узнают, что с вами!

Сотрясаемый позывами, колдун упал на четвереньки, но все еще пробовал ползти к основной улице.

— В таком виде являться на работу запрещено! — закричала Гермиона.

В итоге колдун с ней дал согласие. Цепляясь за испытывавшую отвращение Гермиону, он коекак поднялся, повернулся на месте и провалился сквозь землю, покинув по окончании себя только портфель, что Рон в последний миг оторвал из его руки, да летевшие по воздуху ошметки рвоты.

— Уф! — сообщила Гермиона, приподнимая подол мантии, дабы не замочить его в лужах блевотины. — Всетаки было бы несложнее оглушить и его.

— Ну да, — отозвался Рон, вылезая с портфелем в руке изпод мантииневидимки, — но я как и раньше пологаю, что гора бесчувственных тел завлекала бы к себе через чур большое внимание. А обожает он собственную работу, правильно? Ну хорошо, давай ко мне зелье и волосы.

Через несколько мин. Рон стоял перед ними — такой же мелкий, как приболевший колдун, и столь же похожий на хорька. На нем была темносиняя мантия, которую Рон нашёл, сложенную, в портфеле.

— Необычно, что сейчас он ее не надел, поскольку так на работу рвался. Кстати, если доверять бирке на пояснице мантии, мое имя Редж Кроткотт.

— Ну, сейчас ожидай, — сообщила Гермиона так и оставшемуся в мантииневидимке Гарри. — Через несколько мин. принесем тебе волоски.

Ожидать было нужно мин. десять, но Гарри, совершившему данный срок в залитом рвотой проулке, у двери, за которой лежала оглушенная Муфалда, он показался куда более продолжительным. Наконец Рон с Гермионой возвратились.

— Кто он, мы не знаем, — сообщила Гермиона, протягивая Гарри пара курчавых чёрных волосков, — но у него так отправилась носом кровь, что его было нужно послать к себе. Погоди, он достаточно высокий, тебе пригодится мантия побольше…

Она дотянулась из сумочки пара постиранных Кикимером ветхих мантий, и Гарри отошел в сторонку, дабы принять зелье.

В то время, когда больной изменение завершилась, в нем выяснилось больше шести футов роста, да и сложение, осознал Гарри, посмотрев на собственные очень мускулистые руки, он имел замечательное. Кроме того, он был бородат. Гарри запрятал под новую одежду очки и мантиюневидимку и присоединился к приятелям.

— Господи, ужасный какой, — сообщил Рон, окинув взором нависшего над ним Гарри.

— Держи жетон, — сообщила Гермиона, — и пошли, уже практически девять.

Из проулка они вышли совместно. По тротуару двигалась масса людей, направляясь к ограде из тёмных железных пик, возвышавшейся ярдах в полусотне из этого, примыкая к двум лестничным маршам — один был обозначен буквой «М», второй буквой «Ж».

— Хорошо, через 60 секунд увидимся, — жадно сообщила Гермиона и засеменила вниз по женской лестнице. Гарри и Рон присоединились к множеству странновато одетых мужчин, спускавшихся в простой на первый взгляд подземный общественный туалет с выложенными тёмной и белой плиткой стенками.

— С хорошим утром, Редж! — окликнул Рона один чародей в темносиней мантии, вставлявший золотой жетон в прорезь на двери кабинки. — Линия знает что, а? Заставлять нас добираться до работы подобным манером! Кого они сохраняют надежду так засечь, Гарри Поттера?

И колдун загоготал, довольный своим остроумием. Рон натужно хмыкнул.

— Да, — ответил он, — полная дурь, правильно?

Он и Гарри вошли в смежные кабинки. Справа и слева от них слышались звуки сливаемой воды. Гарри присел на корточки, посмотрел под не доходившую до пола перегородку — именно вовремя, дабы заметить, как две ноги в сапогах улезают в унитаз.

А повернувшись налево, заметил ошалело моргающего Рона.

— Нам нужно будет смывать себя в унитаз? — тихо сказал Рон.

— Похоже на то, — пробормотал в ответ Гарри, найдя наряду с этим, что голос у него сейчас низкий и сиплый.

Они поднялись. Чувствуя себя полным идиотом, Гарри втиснул ноги в унитаз.

И сходу осознал, что все делает верно, — ботинки, ноги и мантия остались совсем сухими, хоть он и стоял в воде. Гарри протянул руку к цепочке, дернул, и в следующий миг, пролетев по маленькому лотку, выкатился из камина Министерства волшебства.

Он неуклюже поднялся на ноги — тело его было непривычно громадным. Громадный атриум казался более чёрным, чем тот, какой запомнился Гарри. Раньше в центре его бил золотой фонтан, отбрасывавший переливистые пятна света на полированный древесный пол и на стены.

Сейчас над всем царила большая статуя из тёмного камня.

Смотрелась она устрашающе — колдуньи и огромное изваяние колдуна, каковые, сидя на украшенных резьбой тронах, взирали сверху вниз на выкатывавшихся из каминов государственныхы служащих Министерства. На цоколе статуи были выбиты слова, складывавшиеся из букв высотой в фут любая: Волшебство — СИЛА.

Чтото больно ударило Гарри позади по ногам — из камина за его спиной вылетел еще один чародей.

— Уйдите с дороги, вы что… О, простите, Ранкорн! очевидно испугавшийся лысеющий колдун поспешил смыться. Повидимому, Ранкорна, которого изображал Гарри, тут побаивались.

— Пст! — услышал он и, обернувшись, заметил растрепанную мелкую колдунью и похожего на хорька служащего Отдела волшебного хозяйства, находившихся у статуи, подзывая его к себе. Гарри торопливо приблизился к ним.

— Нормально добрался? — шепотом задала вопрос Гермиона.

— Нет, в сортире застрял, — ответил за Гарри Рон.

— Весьма смешно… Жуть, правда? — сообщила она всматривавшемуся в статую Гарри. — Ты увидел, на чем они сидят?

Приглядевшись внимательнее, Гарри осознал — то, что он принял за украшенные резьбой троны, было в действительности курганами, сложенными из сотни и: человеческих тел сотни обнажённых мужчин, детей и женщин, все с туповатыми, некрасивыми лицами, были переплетены и спрессованы так, дабы выдерживать вес облаченных в прекрасные мантии волшебников.

— Маглы, — тихо сказала Гермиона. — На положенном им месте. Хорошо, пошли.

Они присоединились к потоку волшебниц и волшебников, направлявшихся к золотым воротам в дальнем финише вестибюля. Все трое исподтишка оглядывались, но приметной фигуры Долорес Амбридж нигде не было видно. Пройдя через ворота, они появились в зале мельче, с очередями, тянувшимися к двадцати золотым решеткам, за которыми сновали лифты. Чуть они успели подняться в ближайшую, как послышался голос:

— Кроткотт!

Они обернулись, и у Гарри тут же свело судорогой желудок. К ним направлялся один из находившихся при смерти Дамблдора Пожирателей смерти. Министерские госслужащие без звучно расступались перед ним, опуская глаза.

Гарри ощущал, как по ним прокатываются волны страха. Злое, мало звероподобное лицо этого человека необычно не вязалось с его пышной, развевающейся мантией, обильно украшенной золотым шитьем. Ктото в ожидающей лифтов толпе раболепно пискнул: «С хорошим утром, Яксли!» Яксли никакого внимания на приветствие не обратил.

— Я направил в Отдел волшебного хозяйства запрос, Кроткотт. Необходимо чтото делать с моим кабинетом, в том месте как и раньше идет ливень.

Рон огляделся около, как будто бы сохраняя надежду на чьето вмешательство, но все молчали.

— Ливень… в вашем кабинете? Это… это плохо, правда?

И Рон издал нервный смешок. Глаза Яксли расширились.

— Вам это думается забавным, Кроткотт?

Двое колдунов выбрались из выстроившейся у входа в лифт очереди и торопливо удалились.

— Нет, — ответил Рон, — само собой разумеется, нет…

— Вы сознаете, что я направляюсь на данный момент в том направлении, где будут допрашивать вашу жену, Кроткотт? Фактически говоря, я очень сильно удивлен тем, что вы не сидите рядом с ней в очереди ожидающих допроса и не держите ее за руку. Уже списали ее со квитанций, как неисправимую, а? Что ж, может, оно и разумно.

В следующий раз попытайтесь жениться на чистокровке.

Гермиона негромко пискнула от кошмара. Яксли посмотрел на нее. Она неубедительно закашлялась и отвернулась.

— Я… я… — пролепетал Рон.

— И все же, если бы мою жену обвинили в грязнокровии, — не смотря на то, что, очевидно, даму, на которой я имел возможность бы жениться, кроме того и заподозрить в таковой мерзости было бы нереально, — а главе Отдела обеспечения волшебного правопорядка требовалось бы срочное выполнение какойто работы, я бы очень старался, Кроткотт, дабы ее сделать. Вы меня осознали?

— Да, — тихо сказал Рон.

— Тогда займитесь ею, Кроткотт! И в случае если через час мой кабинет не станет совсем сухим, Статус крови вашей жены, быть может, приведёт к кроме того более важные, чем на данный момент.

Золотая решетка перед ними с грохотом открылась. Кивнув и не очень приятно улыбнувшись Гарри, что, по всей видимости, не имел возможности не одобрить его обращение с Кроткоттом, Яксли направился к второму лифту. Гарри, Гермиона и Рон вошли в собственный, но больше за ними никто не последовал — как словно бы они обратились в прокаженных.

Решетка с лязгом закрылась, лифт отправился вверх.

— И что мне сейчас делать? — ошеломленно поинтересовался у друзей Рон. — В случае если я не справлюсь, мою жену… другими словами жену Кроткотта…

— Мы отправимся с тобой, нам нужно держаться совместно… — начал Гарри, но Рон отчаянно замотал головой.

— Ты спятил? У нас мало времени. Вы вдвоем ищите Амбридж, а я отправлюсь разбираться с кабинетом Яксли, не смотря на то, что, как прекратить ливень, я понятия не имею.

— Попытайся Фините инкантатум, — сходу ответила Гермиона. — В случае если ливень наведен заговором либо заклятием, это окажет помощь; в случае если нет, значит, чтото неладно с Атмосферными чарами. С ними будет тяжелее, исходя из этого наложи на время Империус , дабы обезопасисть его вещи…

— Еще разок и помедленнее, — попросил Рон, отчаянно роясь по карманам в отыскивании пера, но тут лифт, содрогаясь, остановился, и бесплотный женский голос сказал: «Уровень четвертый. Отдел регулирования волшебных контроля и популяций над ними, включающий в себя подразделения зверей, существ и духов, Управление по связям с гоблинами и Консультационное бюро по борьбе с вредителями», — по окончании чего решетка раздвинулась, разрешив войти двух чародеев и пара бледнолиловых бумажных самолетиков, каковые принялись порхать около вделанной в потолок лифта лампы.

— С хорошим утром, Альберт, — сообщил, улыбнувшись Гарри, мужчина с кустистыми бакенбардами. Лифт опять со скрипом отправился вверх, мужчина посмотрел назад на Рона с Гермионой, которая лихорадочным шепотом инструктировала Рона, позже, плотоядно ухмыляясь, согнулся к Гарри и забормотал: — Дирк Крессвелл, а? Из Управления по связям с гоблинами? Хорошая работа, Альберт!

Сейчас уж я совершенно верно возьму его место!

Он подмигнул, Гарри улыбнулся в ответ, сохраняя надежду, что этого хватит.

Лифт остановился, решетка разъехалась опять.

«Уровень второй. Отдел обеспечения волшебного правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным применением волшебства, штабквартиру мракоборцев и административные работы Визенгамота», — сказал голос бесплотной колдуньи.

Гермиона легко подтолкнула Рона, и тот выскочил из лифта, а следом вышли и оба колдуна, покинув Гарри и Гермиону наедине. Когда золотая дверь затворилась, Гермиона скоро заговорила:

— Вообщето, Гарри, думаю, мне лучше было пойти с ним. Помоему, он не знает, что делать, а вдруг его застукают, вся отечественная выдумка…

«Уровень первый. вспомогательный персонал и Министр магии».

Половинки золотой решетки опять скользнули в стороны, и Гермиона тихо ахнула. Перед лифтом находились четверо, двое из них о чемто увлеченно разговаривали: одним был длинноволосый колдун в прекрасной тёмной с золотом мантии, второй — прижимавшая к груди папку приземистая, похожая на жабу колдунья с бархатным бантом в маленьких волосах.