Глава 13. комиссия по учету магловских выродков 1 страница

— А, Муфалда! — вскрикнула Амбридж, заметив Гермиону — Вас Трэверс отправил, так?

— Д-да, — пропищала Гермиона.

— Отлично. — И Амбридж повернулась к колдуну в тёмном с золотом. — Значит, решено, министр. В случае если Муфалда возьмет на себя ведение протокола, мы сможем начать прямо на данный момент. — Она посмотрела на собственную папку. — Сейчас у нас десять человек и среди них супруга отечественного сотрудника. Поразмыслить лишь, кроме того тут, в самом сердце Министерства!

Она вошла в лифт и поднялась рядом с Гермионой, за ней последовали двое колдунов, каковые прислушивались к ее беседе с министром.

— Мы едем прямиком вниз, Муфалда, в зале суда найдется все, что вам потребуется. С хорошим утром, Альберт, вы разве не выходите?

— Да, само собой разумеется, — низким голосом Ранкорна ответил Гарри.

Он вышел из лифта. Золотые решетки лязгнули, закрываясь за его спиной. Посмотрев назад, Гарри заметил уплывавшее вниз встревоженное лицо Гермионы, высоких колдунов по обеим сторонам от нее и чуть добывающий ей до плеча бархатный бантик Амбридж.

— Что привело вас ко мне, Ранкорн?Глава 13. комиссия по учету магловских выродков 1 страница — узнал новый министр волшебства. Его долгие тёмные волосы и бороду пронизывало серебро, громадный, выпуклый лоб затенял мерцающие глаза. Гарри он напомнил выглядывающего изпод камня краба.

— Необходимость переговорить… — Гарри на долю секунды замялся, — с Артуром Уизли. Мне заявили, что он на первом уровне.

— Ага, — сказал Пий Толстоватый. — Так его уже застукали на контакте с Нежелательным лицом?

— Нет, — ответил Гарри, горло которого мгновенно пересохло. — Ничего аналогичного.

— Ну хорошо, — сообщил Толстоватый. — Это всего лишь вопрос времени. В случае если желаете узнать мое вывод, осквернители крови ничем не лучше грязнокровок. Всего хорошего, Ранкорн.

— Всего хорошего, министр.

Гарри наблюдал вслед Толстоватому, уходившему по плотному ковру коридора. Когда министр скрылся из виду, Гарри извлёк изпод собственного тяжелого тёмного одеяния мантиюневидимку, набросил ее на себя и отправился по коридору в противоположную сторону. Ранкорн был так высок, что Гарри приходилось сутулиться, дабы укрыть его громадные ступни.

От паники у него сосало под ложечкой. Он шел мимо поблескивавших древесных дверей, на каждой из которых висела табличка с указанием должности и имени хозяина кабинета. Мощь Министерства, сложность его организации, его непроницаемость, казалось, наваливались на Гарри, и замысел, что он, Рон и Гермиона с таким усердием разрабатывали в последние 30 дней, начинал представляться ему до забавного ребяческим.

Все их упрочнения были направлены на незаметное проникновение в Министерство, они и на миг не задумались о том, что будут делать, в случае если им нужно будет разделиться. А сейчас Гермиона застряла в зале суда и точно проторчит в том месте несколько час, Рон пробовал сотворить волшебство, которое ему не по силам, а в это же время от результата его стараний зависит, по всей видимости, свобода дамы. Что же до Гарри, то он слоняется по верхнему этажу, замечательно зная, что его добыча только что ускользнула от него, уехав на лифте вниз.

Гарри остановился, прислонился к стенке и постарался придумать, что делать дальше. Безмолвие давило его — тут не было ни суеты, ни бесед, ни торопливых шагов; в устланных лиловыми коврами коридорах стояла такая тишина, совершенно верно на все это место наложили заклинание Оглохни !

«Где-то тут обязан пребывать ее кабинет», — думал Гарри.

Вряд ли, само собой разумеется, Амбридж стала бы держать собственные драгоценности в кабинете, но, иначе, довольно глупо было бы не обыскать его для полной уверенности. И Гарри опять отправился по коридору, встретив по пути только сосредоточенно хмурившегося чародея, что бормотал указания перу, плывшему перед ним по воздуху, исписывая листок пергамента.

Пристально всматриваясь в имена на табличках, Гарри свернул за угол и, пройдя новый коридор до половины, был в просторном открытом холле, где за мелкими, расставленными в ряды столами, напоминавшими школьные, лишь лучше отполированные и ничем не исписанные, сидела дюжина волшебниц и волшебников. Гарри остановился, дабы понаблюдать за ними, потому что зрелище было попросту завораживающим.

Все они в лад взмахивали и покручивали палочками, и квадратные листки цветной бумаги разлетались от них во все стороны, подобно мелким розовым воздушным змеям. Спустя пара секунд Гарри понял, что в происходящем присутствует некоторый ритм, что в перемещениях листков отмечается строгий порядок, и вдобавок через несколько секунд осознал, что он следит за созданием брошюр: квадратные листки — это страницы, каковые, будучи собранными, сложенными и волшебным образом скрепленными, складываются за спиной каждого из сидящих тут в аккуратные стопки.

Гарри с опаской подобрался поближе — но, волшебницы и волшебники были так, увлечены собственной работой, что вряд ли расслышали бы его приглушенные ковром шаги, — и вытащил уже готовую брошюру из стопки, выраставшей рядом с юный колдуньей.

Вложив брошюру под мантиюневидимку, Гарри осмотрел ее. На розовой обложке стояло оттисненное золотом наименование:

ГРЯЗНОКРОВКИ

и чем они страшны для мирного чистокровного сообщества

Называющиеся была изображена красная роза с глуповато радующимся личиком в самой ее середке и удушающий розу зеленый сорняк с злобной рожей и клыками. Имя автора указано не было, но, пока Гарри всматривался в брошюрку, у него закололо в шрамах на кисти правой руки. А после этого юная колдунья, рядом с которой он стоял, подтвердила его предположение — задала вопрос, помахиваяпалочкой:

— Ктонибудь знает — ветхая колдунья целый сутки будет грязнокровок допрашивать?

— Осмотрительнее, — сообщил ее сосед и жадно заозирался по сторонам, отчего пара его листков попадали на пол.

— А что, у нее не только глаз чудесный, но и уши также?

Колдунья посмотрела в сторону выходящей в холл брошюровщиков сверкающей двери из красного дерева. Гарри также взглянуть на дверь и почувствовал, как гнев поднимает в нем собственную змеиную голову. Совершенно верно в том месте, где на парадных дверях маглов в большинстве случаев находится глазок, торчал из дерева яркосиний глаз — до кошмара привычный всякому, кто знал Аластора Грюма.

На долю секунды Гарри забыл, где он и чем занят. Забыл кроме того, что он невидим. Подойдя к двери, он осмотрел глаз.

Тот не двигался, но слепо взирал вверх, остановившись окончательно. На табличке под ним значилось:

Долорес Амбридж: Вторая заместительница министра

Ниже посверкивала вторая табличка, поновее:

Глава Рабочей группы по учету магловских выродков

Гарри посмотрел назад на брошюровщиков — на работе собственной они, само собой разумеется, сосредоточены, но вряд ли возможно сохранять надежду, что никто из них не увидит, как раскрывается дверь безлюдного кабинета. И Гарри извлёк из внутреннего кармана необычную штуковину с переживающими ножками и луковидной резиновой клизмочкой вместо тела. После этого, присев под мантиейневидимкой на корточки, он опустил отвлекающую обманку на пол.

Обманка шустро поползла между ногами волшебниц и волшебников. А через пара мгновений, каковые Гарри совершил, держа ладонь на ручке двери, в углу помещения чтото бабахнуло и оттуда повалил едкий тёмный дым. Сидевшая в первом ряду юная колдунья взвизгнула, все повскакали, рассыпая розовые страницы, всматриваясь в источник учинившегося безобразия.

Гарри развернул ручку, проскочил в кабинет Амбридж и закрыл за собой дверь.

Ему показалось, что он шагнул назад во времени. Эта помещение была совершенно верно такой же, как кабинет Амбридж в Хогвартсе: кружевные ткани, салфеточки и засушенные цветы покрывали тут каждую плоскую поверхность. По стенкам висели декоративные тарелочки, на которых красочно изображались котятки с повязанными на шею бантиками, резвящиеся, играющие и до тошноты миловидные.

На рабочем столе лежала броская скатерть с цветочным узором.

К глазу Грюма было приделано подобие подзорной трубы, разрешавшей Амбридж шпионить за теми, кто трудился по другую сторону ее двери. Гарри посмотрел в трубу и заметил, что все они еще толкутся около отвлекающей обманки. Он выломал трубу из двери, сорвал с нее чудесный глаз и сунул его в карман. А после этого опять повернулся к кабинету, поднял палочку и тихо сказал:

— Акцио, медальон.

Ничего не случилось, да Гарри ничего и не ожидал — очевидно, Амбридж знает о заклинаниях и защитных чарах все, что направляться знать. Он подошел к ее столу и начал вытягивать ящик за коробкой. Он заметил гусиные перья, блокноты, колечко чудоскотча; чудесные скрепки для бумаг, каковые змеей поползли из коробки, — было нужно загонять их обратно; некрасивую, обклеенную кружевами коробочку, полную запасных клипсов и заколок для волос; но никаких показателей медальона в коробке не было.

За столом возвышался картотечный шкафчик, Гарри принялся обыскивать и его. Как и шкафчики Филча в Хогвартсе, он был набит папками. И, лишь добравшись до дна самого верхнего коробки, Гарри заметил то, что вынудило его на время отвлечься от поисков: папку с надписью «Уизли».

Он извлёк ее, открыл:

АРТУР УИЗЛИ

Статус крови: Чистокровка, но с неприемлемыми промагловскими наклонностями. Узнаваемый член Ордена Феникса.

Семья: Супруга (чистокровная), семеро детей, двое младших получают образование Хогвартсе.

Примеч.: Младший сын на данный момент дома, без шуток болен. Подтверждено инспекторами Министерства.

Статус безопасности: СОСТОИТ ПОД НАБЛЮДЕНИЕМ. Все перемещения отслеживаются. Существует большая возможность контакта с Нежелательным лицом №1 (ранее останавливалось в доме Уизли).

— Нежелательное лицо номер один, — чуть слышно пробормотал Гарри и, вернув папку мистера Уизли на место, закрыл ящик. Ему казалось, что он знает, кто это «лицо». Выпрямившись и осмотрев кабинет в отыскивании вероятных тайников, он заметил приклеенный к стенке плакат, изображавший его самого, поперек груди шла броская надпись: «НЕЖЕЛАТЕЛЬНОЕ ЛИЦО № 1».

К плакату был прилеплен розовый листок с котеночком в углу.

Подойдя поближе, Гарри прочёл на нем: «Подлежит уголовному наказанию».

Обозленный пуще прошлого, он рылсяв корзинках и вазах с засохшими цветами — медальона в них не было, и это его нисколько не поразило. Гарри еще раз прошелся взором по кабинету, и неожиданно сердце его как будто бы пропустило один удар. Из мелкого прямоугольного зеркальца, находившегося на висевшей прямо за рабочим столом книжной полке, на него посмотрел Дамблдор.

Гарри бегом пересек кабинет, схватил зеркальце в этот самый момент же осознал, что это никакое не зеркальце. Дамблдор мечтательно радовался ему с блестящей обложки книги. Гарри не сходу увидел сделанную витиеватыми буквами надпись, шедшую дугой над шляпой Преподавателя. «обманы и Жизнь Альбуса Дамблдора» — как не увидел и мелких букв на его груди, слагавшихся в слова: «Рита Скитер, создатель бестселлера Армандо Диппет: идеал либо идиот?»

Гарри открыл книгу на первой попавшейся странице и заметил громадную фотографию, на которой двое юношей смеялись, обняв друг друга за плечи. Дамблдор, отпустивший волосы практически до поясницы, успел отрастить маленькую, узкую бороду, напоминавшую столь обозлившую Рона бороду Крама. В юноше, безмолвно смеющемся рядом с Дамблдором, ощущалось какоето отдающее сумасшествием ликование.

Его золотистые волосы спадали, завиваясь, до плеч.

Возможно, это юный Дож, поразмыслил Гарри, но перед тем как он успел посмотреть на подпись под снимком, дверь кабинета растворилась.

Если бы Толстоватый, входя в кабинет, не наблюдал назад, Гарри, возможно, опоздал бы укрыться под мантиейневидимкой. Успетьто он успел, и все же ему показалось, что Толстоватый уловил какойто промельк его перемещения, потому, что секундудругую он оставался совсем неподвижным, с любопытством всматриваясь в том направлении, где только что провалился сквозь землю Гарри.

После этого, решив, повидимому, что он заметил всего лишь, как Дамблдор почесывает шнобель, глядя с обложки книги, которую Гарри быстро вернул на полку, Толстоватый подошел к рабочему столу и направил палочку на гусиное перо, находившееся наготове в чернильнице. Перо, выпрыгнув из нее, принялось писать предназначенную для Амбридж записку. Медлительно, стараясь кроме того не дышать, Гарри выбрался из кабинета в холл.

Брошюровщики попрежнему толпились около отвлекающей обманки, еще продолжавшей слабо попыхивать, испуская вялый дымок. Торопливо проходя мимо них, Гарри услышал, как юная колдунья сообщила:

«Спорим, эта вещь от экспериментаторов сбежала, они же такие олухи. Не забывайте их ядовитую утку?»

Торопясь к лифтам, Гарри выбирал оставшиеся у него возможности. Возможности того, что медальон находится в Министерстве, ни при каких обстоятельствах, фактически говоря, и не существовало, а выведать колдовским методом сведения о том, где он, у сидящей в переполненном людьми зале суда Амбридж никакой надежды не было. Сейчас основное — выбраться из Министерства, пока их не нашли, и совершить еще одну попытку в второй раз.

В первую очередь необходимо было найти Рона, а позже придумать вместе с ним, как извлечь из зала суда Гермиону.

Лифт пришел безлюдным. Гарри заскочил в него и, в то время, когда тот отправился вниз, стянул с себя мантиюневидимку. К его великому облегчению, на втором уровне в лифт влетел мокрый до нитки и совсем ошалевший Рон.

— Хорошее утро, — пробормотал он, в то время, когда лифт, погромыхивая, отправился дальше.

— Рон, это я, Гарри!

— Гарри! Линия, я забыл, как ты выглядишь. А Гермионато где?

— Ей было нужно спуститься с Амбридж в зал суда, отвертеться она не смогла, ну и…

Перед тем как он успел закончить, лифт остановился опять, двери его отворились, и в него вошел господин Уизли, а с ним пожилая волшебница с копной ярких волос, зачесанных вверх так, что они купили сходство с муравейником.

— Я осознаю, о чем вы рассказываете, Ваканда; и все же опасаюсь, что не смогу принимать участие в…

Тут он увидел Гарри и примолк. Гарри весьма необычно было видеть неприязнь, с какой наблюдал на него господин Уизли. Двери лифта закрылись, все четверо опять отправились вниз.

— А, Редж, здравствуйте, — сообщил господин Уизли, посмотрев назад на звук стекавшей с Рона воды. — Это так как вашу жену допрашивают сейчас? Э-э… Что с вами? Из-за чего вы таковой мокрый?

— Это у Яксли в кабинете ливень идет, — ответил Рон. Он наблюдал в плечо мистера Уизли, и Гарри осознавал: Рон опасается, что папа определит его, если они посмотрят друг другу в глаза. — Я пробовал остановить его, но не смог, ну и меня отправили за Берни — Пиллсуортом, что ли, помоему, они его так назвали….

— Да, сейчас во многих кабинетах дождит, — сообщил господин Уизли. — А заклинание Метео реканто вы не пробовали? Блетчли оно помогло.

— Метео реканто? — пробормотал Рон. — Нет, не пробовал. Благодарю, па… простите, благодарю, Артур.

Двери лифта отворились, ветхая колдунья с муравейником на голове вышла, Рон метнулся следом за ней и провалился сквозь землю. Гарри также постарался выйти, но путь ему преградил уткнувшийся носом в какието документы Перси Уизли.

Только в то время, когда двери закрылись опять, Перси понял, что едет в лифте вместе с отцом. Заметив мистера Уизли, он побагровел и, чуть лифт остановился, выскочил из него. Гарри постарался последовать за ним, но в этом случае его остановила рука мистера Уизли.

— Минутку, Ранкорн.

Двери опять закрылись, лифт, лязгая, отправился вниз, а господин Уизли сообщил:

— Я слышал, вы донесли на Дирка Крессвелла.

Гарри показалось, что бешенство мистера Уизли позван столько же этим событием, сколько и встречей с Перси. И он сделал вывод, что самое для него лучшее — изображать тупицу.

— Не осознал, — сообщил он.

— Не притворяйтесь, Ранкорн, — быстро сказал господин Уизли. — Вы разоблачили волшебника, подделавшего собственную родословную, не так ли?

— Я… что я сделал? — задал вопрос Гарри.

— Ну так вот, Дирк Крессвелл — колдун, каким вы не станете, даже в том случае, если вас на десять умножить, — тихо сообщил господин Уизли, в то время, когда лифт опять отправился вниз. — И если он выживет в Азкабане, вам нужно будет отвечать перед ним, не говоря уж о его жене, родственниках и сыновьях…

— Артур, — перебил его Гарри, — вам как мы знаем, что за вами следят?

— Это что — угроза, Ранкорн? — звучно узнал господин Уизли.

— Нет, — ответил Гарри, — это факт! Они следят за каждым вашим шагом…

Двери лифта открылись. Они добрались до атриума. Господин Уизли смерил Гарри уничтожающим взором и вышел.

Гарри не сдвинулся с места, он был удивлен. Лучше бы он изображал кого угодно другого, лишь не Ранкорна… Двери залязгали, закрываясь.

Гарри вытащил мантиюневидимку, опять надел ее. Необходимо было высвободить Гермиону, пока Рон еще копается с дождем. В то время, когда двери лифта открылись опять, Гарри вышел в освещаемый факелами каменный проход, нисколько не похожий на оббитые деревом, устланные коврами коридоры, каковые он видел наверху.

Лифт, погромыхивая, уехал. Гарри не без опасливой дрожи наблюдал на далекую тёмную дверь Отдела тайн.

Он отправился вперед — не к данной тёмной двери, к второй, пребывавшей в левой стенке коридора. Она, как не забывал Гарри, раскрывалась на лестницу, которая вела к залам суда. Уже спускаясь по лестнице, Гарри в мыслях выбирал имевшиеся у него возможности: в кармане еще лежала пара отвлекающих обманок, но, возможно, наилучшее — в дверь, войти в том направлении в виде Ранкорна и попросить Муфалду выйти для минутного беседы? Иначе, он не знал, достаточно ли ответственной для для того чтобы поступка персоной есть Ранкорн, к тому же, в случае если Гермиона не возвратится, ее смогут начать разыскивать по всему Министерству еще перед тем, как они уберутся из этого…

Углубившись в эти мысли, он не сходу увидел неестественный мороз, пронимавший его так, как будто бы он спускался в туман. С каждым шагом становилось все холоднее — стужа уже добралась до горла, раздирала легкие. А следом пришло безнадёжности и вкрадчивое чувство отчаяния, разраставшееся в его душе…

«Дементоры», — поразмыслил он.

Спустившись по лестнице и развернув направо, Гарри заметил ужасную картину. Чёрный коридор, примыкавший к залу суда, наполняли высокие фигуры в чёрных плащах с капюшонами, всецело закрывавшими лица. Единственным, что слышалось тут, было их прерывистое дыхание.

Вызванные для допроса потомки маглов сидели на твёрдых древесных скамейках, прижавшись друг к другу и дрожа.

Большая часть прятало лица в ладонях — возможно, в инстинктивной попытке заслониться от желающих губ дементоров. Ктото из них привел с собой родственников, другие пришли в одиночку. Дементоры прохаживались перед ними, и мороз, безнадежность, отчаяние, царившие тут, наваливались на Гарри, совершенно верно заклятие.

«Не поддавайся», — сообщил себе Гарри. Он осознавал, что, воспользовавшись Патронусом, мгновенно выдаст себя, и потому шел вперед, ступая как возможно тише, и с каждым шагом разум его как будто бы немел, но Гарри заставлял себя думать о Гермионе и Роне, нуждавшихся в нем.

Любая высокая, чёрная фигура, мимо которой он проходил, внушала ему кошмар: скрытые под капюшонами безглазые лица поворачивались в его сторону. Гарри был уверен, что они чуют его, чувствуют, возможно, присутствие человека, еще сохранившего какието надежды, какието жизненные силы…

А после этого в этом студеном тишине внезапно распахнулась слева одна из дверей подземной темницы и по коридору эхом раскатился крик:

— Нет, нет, я полукровка, говорю же вам, полукровка! Папа был колдуном, действительно, вот, посмотрите, Арки Олдертон, узнаваемый человек, он конструировал метлы, посмотрите, не хватайте меня, уберите руки…

— Даю предупреждение в последний раз, — послышался негромкий голос Амбридж, магически усиленный так, что он легко перекрывал отчаянный крик несчастного. — Станете сопротивляться, получите поцелуй дементора.

Крик мгновенно стих, сменившись сухими рыданиями.

— Уведите, — сообщила Амбридж.

Из двери вышли двое дементоров, каковые гноящимися, покрытыми струпьями руками держали за предплечья мужчину, повидимому, лишившегося эмоций. Они проплыли с ним по коридору и не так долго осталось ждать скрылись в завивавшейся за ними тьме.

— Следующая — Мэри Кроткотт, — сказала Амбридж.

Со скамейки встала маленькая дрожавшая с головы до ног дама с чёрными, зачесанными назад и собранными на затылке в узел волосами, одетая в долгую, простенькую мантию. В лице ее не было ни кровинки. Гарри заметил, как она содрогнулась, проходя мимо дементоров.

Дальше Гарри действовал инстинктивно, не успев ничего обдумать. Он просто был не в силах наблюдать, как она одиноко входит в узилище, и потому, в то время, когда дверь начала закрываться, проскользнул следом за дамой в зал суда.

Это был не тот зал, в котором его когдато допрашивали по поводу неправомерного применения волшебства. Он был мельче, хоть и с таким же высоким потолком. Появлявшись в нем, Гарри почувствовал себя как будто бы попавшим в глубочайший колодец.

Дементоров хватало и тут, они источали мороз, стоя, подобно безликим часовым, в двух дальних от большого судейского помоста углах зала. На помосте восседала отгороженная балюстрадой Амбридж с Яксли по одну сторону от нее и Гермионой, такой же белой, как госпожа Кроткотт, по другую. На протяжении помоста прохаживался серебристый, длинношерстный кот, защищавший, как сходу осознал Гарри, судей от источаемой дементорами безнадежности: ее надеялось чувствовать обвиняемым, а не обвинителям.

— Садитесь, — мягко и вкрадчиво сказала Амбридж.

Госпожа Кроткотт, спотыкаясь, приблизилась к одиноко находившемуся перед помостом твёрдому креслу. Чуть она села, как из подлокотников кресла с лязгом выскочили цепи, сковавшие ей руки.

— Вы — Мэри Элизабет Кроткотт? — задала вопрос Амбридж.

Госпожа Кроткотт кивнула, подрагивая.

— Супруга Реджинальда Кроткотта, сотрудника Отдела волшебного хозяйства?

Госпожа Кроткотт начала плакать:

— Я не знаю, где он, он должен был прийти ко мне, ко мне!

Амбридж не обратила на это никакого внимания.

— Мать Мэйси, Элли и Альфреда Кроткоттов?

Госпожа Кроткотт зарыдала:

— Они так испуганы, опасаются, что я не возвращусь к себе…

— Выгоните с работы, — неуважительно сказал Яксли. — Отродья грязнокровок никаких симпатий нам не внушают.

Рыдания госпожа Кроткотт заглушили шаги с опаской поднимавшегося на помост Гарри. Чуть миновав охранявшего помост Патронусакота, он почувствовал, как изменилась температура: на помосте было тепло и уютно. Гарри не сомневался, что Патронус принадлежал Амбридж и светился он так ярко вследствие того что она была тут радостна, пребывала в собственной стихии, используя извращенные законы, каковые сама же и помогала составить.

Медлительно, крайне осторожно Гарри прошел на протяжении края помоста за поясницы Амбридж, Яксли и Гермионы и присел на стоящий за ее спиной стул. Основное было — не напугать Гермиону. Он поразмыслил, не ударить ли ему по Яксли и Амбридж заклинанием «Оглохни!», но сообразил, что кроме того сказанное шепотом слово встревожит Гермиону.

Но тут Амбридж повысила голос, обращаясь к госпожа Кроткотт, и Гарри воспользовался этим.

— Я за твоей спиной, — тихо сказал он в ухо Гермионы.

Как Гарри и ожидал, она дернулась с таковой силой, что чуть не опрокинула пузырек с чернилами, которыми ей надеялось вести протокол допроса, но и Амбридж, и Яксли сосредоточенно всматривались в госпожа Кроткотт и этого не увидели.

— В то время, когда вы пришли в Министерство, госпожа Кроткотт, у вас отобрали палочку, — сказала Амбридж. — Восемь и три четверти дюйма, вишневая, с начинкой из шерсти единорога. Вы определите ее по описанию?

Госпожа Кроткотт кивнула, вытирая глаза рукавом.

— Не могли бы вы сказать нам, у какого именно колдуна либо волшебницы вы забрали эту палочку?

— Ототняла? — опять начав плакать, сказала госпожа Кроткотт. — Я не… я ни у кого ее не отнимала. Я кукупила эту палочку, в то время, когда мне было одиннадцать лет. Она… она… она выбрала меня.

И госпожа Кроткотт расплакалась пуще прошлого.

Амбридж испустила негромкий девичий смешок, позвавший у Гарри желание чемнибудь ударить ее. Она склонилась над барьером, дабы лучше видеть собственную жертву, и чтото золотистое сверкнуло, свисая с ее шеи, — это был медальон.

Гермиона, также встретившаяся с ним, тихо пискнула, но Амбридж и Яксли с таким увлечением терзали собственную жертву, что ко всему остальному оставались глухи.

— О нет, — сказала Амбридж, — нет, госпожа Кроткотт, не думаю. Палочки выбирают лишь колдунов либо волшебниц. А вы не волшебница.

У меня имеется заполненная вами анкета, которую мы вам отправляли. Муфалда, будьте хороши, подайте мне ее.

Амбридж протянула ладошку — в данный миг она до того была похожим жабу, что Гарри кроме того удивился, не заметив перепонок между ее тупыми, маленькими пальцами. Руки Гермионы дрожали. Она порылась в кипе документов, лежавшей на соседнем стуле, и вытащила из данной кипы пачку пергаментов, помеченных именем госпожа Кроткотт.

— Какой… какой прекрасный, Долорес, — пролепетала она, говоря о кулоне, поблескивавший в рюшечках блузы Амбридж.

— Что? — быстро отозвалась Амбридж. — А, да… домашняя сокровище. — Она погладила медальон, лежавший на ее широкой груди. — «С» свидетельствует «Селвин»… я же в родстве с Селвинами… Фактически, чистокровных семей, с которыми я не пребываю в родстве, не так уж и большое количество. Чего, к сожалению, — повысив голос и перелистывая заполненную госпожа Кроткотт анкету, продолжила она, — нельзя сказать о вас. Род деятельности своих родителей: зеленщики.

Яксли неуважительно хохотнул. Под помостом так и прохаживался серебристый кот, дементоры находились, ожидая приказаний, в углах зала.

От лжи, услышанной Гарри, кровь ударила ему в голову, вынудив забыть об осторожности. Эта дрянь выдавала медальон, полученный ею в виде взятки от небольшого вора, за подтверждение чистоты собственной крови. Он поднял палочку, кроме того не пробуя укрыть ее под мантиейневидимкой, и рявкнул:

— Остолбеней!

Полыхнул красный свет, Амбридж обмякла, тюкнувшись лбом о край балюстрады, посвященные госпожа Кроткотт документы посыпались на пол, прогуливавшийся под балюстрадой кот сгинул. Холодный воздушное пространство ударил в сидевших на помосте, совершенно верно порыв ветра. Озадаченный Яксли заозирался, пробуя осознать, что происходит, и заметил висящую в воздухе руку Гарри с направленной на него палочкой.

Он постарался выхватить собственную, но опоздал.

— Остолбеней!

Яксли кулем повалился на пол.

— Гарри!

— Гермиона, я не хочу сидеть и слушать, как она изображает…

— Госпожа Кроткотт, Гарри!

Гарри развернулся, сбрасывая мантиюневидимку. Дементоры, покинув собственные углы, скользили по залу к даме, прикованной к креслу, — то ли вследствие того что провалился сквозь землю Патронус, то ли они почувствовали, что хозяева уже не могут ими руководить и сейчас их нет ничего, что сдерживает. Госпожа Кроткотт дико закричала от страха, в то время, когда слизистая, вся в струпьях рука схватила ее за подбородок и запрокинула ей голову назад.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Серебристый олень вырвался из палочки Гарри и понесся к дементорам, и они отпрянули назад, опять слившись с тенями. Олень закружил по залу, заливая его светом, более замечательным и теплым, чем тот, что исходил от кота.

— Забери крестраж, — сообщил Гарри Гермионе. Запихивая мантиюневидимку в мешочек на шее, он сбежал с помоста к госпожа Кроткотт.

— Вы? — тихо сказала она, посмотрев ему в лицо. — Но… но Редж сказал, что именно вы включили меня в перечень для допроса!

— Правда? — пробормотал Гарри и дернул за цепи, сковывавшие ее руки. — Хорошо, вычисляйте, что я передумал. Диффиндо!

Ничего не случилось.

— Гермиона, как избавить ее от цепей?

— Подожди, я занята…

— Гермиона, около нас дементоры!

— Знаю, Гарри, но в случае если эта дрянь очухается и заметит, что медальон провалился сквозь землю… необходимо соорудить дубликат… Джеминио! Ну вот… это ее одурачит…

И Гермиона также сбежала с помоста.

— Так, посмотрим… Релассио!

Цепи с лязгом втянулись в подлокотники кресла. Госпожа Кроткотт смотрелась еще более испуганной, чем прежде.

— Не осознаю! — тихо сказала она.

— Вы отправитесь с нами, — сообщил Гарри, поднимая ее на ноги. — Отправляйтесь к себе, берите детей и бегите, в случае если придется, то и из страны. Измените наружность и бегите. Вы видели, что происходит, честного суда вы тут не дождетесь.

— Гарри, — сообщила Гермиона, — как же мы выберемся из этого? За дверью полно дементоров.

— Патронусы, — ответил Гарри, указав палочкой на собственного, и посверкивавший олень, замедлив бег, направился к двери. — И чем больше, тем лучше. Кличь собственного, Гермиона.

— Экспек… экспекто патронум, — сказала Гермиона. Напрасно.

— Это единственное заклинание, которое дается ей не всегда, — сообщил Гарри ошеломленной госпожа Кроткотт. — К сожалению… Еще разок, Гермиона.

— Экспекто в первых рядах!

Из палочки Гермионы вылетела и грациозно поплыла по воздуху к оленю серебристая выдра.

— Вперед, — сообщил Гарри и повел Гермиону и госпожа Кроткотт к выходу.

В то время, когда Патронусы выплыли из зала суда; люди, сидевшие в очереди, со страхом закричали. Гарри огляделся: дементоры расступались в стороны, растворяясь во тьме, удирали от серебристых созданий.

— Принято решение: всем вам направляться разойтись по зданиям и скрыться вместе с вашими семьями, — сказал Гарри, глядя на появившихся от маглов людей, ослепленных светом Патронусов и все еще поеживавшихся. — В случае если сумеете, уезжайте за границу. Основное — держитесь подальше от Министерства. Таков… ээ… новый официальный курс.

А сейчас следуйте за Патронусами, и вы сможете уйти через атриум.

По каменным ступеням им удалось встать без помех, но, в то время, когда все они уже доходили к лифтам, Гарри начали одолевать сомнения. Если он и Гермиона покажутся в атриуме с плывущими рядом серебряными выдрой и оленем к тому же и с двумя десятками людей, добрая половина которых обвиняется в происхождении от маглов, ненужного внимания им не избежать. Но, чуть он успел прийти к этому неприятному выводу, подъехал лифт.

— Редж! — закричала госпожа Кроткотт и ринулась Рону на грудь. — Ранкорн отпустил меня, он напал на Амбридж и Яксли и приказал всем нам бежать из страны. Я думаю, нам лучше послушаться его, Редж, я правда так думаю! Давай стремительнее к себе, заберём детей и… Ты из-за чего таковой мокрый?

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: