Глава 16. годрикова впадина 4 страница

Он потащил клинок наверх, и внезапно чтото туго сдавило шею. Гарри поразмыслил было, что это водоросли, не смотря на то, что ничего для того чтобы ему не попалось, пока он нырял. Он пошарил рукой и осознал, что водоросли тут ни при чем, а душит его цепочка от крестража.

Гарри забился, порываясь к поверхности, но лишь врезался в каменистую стенку берега под водой. Он задыхался, корчился, дергал цепочку застывшими пальцами, в голове взрывались многоцветные огни, он ничего не имел возможности сделать, оставалось лишь утонуть, и руки, обхватившие его поперек туловища, были, само собой разумеется, руками Смерти…

Пришёл в сознание он, лежа ничком на снегу, давясь и отплевываясь, окоченевший, очень в жизни. Рядом с ним ктото еще пыхтел и кашлял, бродя по берегу неверными шагами. Гермиона снова пришла на помощь, как тогда, со змеей… Нет, на нее чтото непохоже — через чур хриплый кашель, через чур тяжелые шаги…

У Гарри не было сил поднять голову и взглянуть на собственного спасителя. Он имел возможность лишь дотянуться трясущейся рукой до горла и нащупать место, где медальон врезался в тело. Медальон провалился сквозь землю — ктото перерезал цепочку.

Тут над головой у него раздался задыхающийся голос:

— Ты… это… совсем спятил?

Лишь потрясение от звука этого голоса придало Гарри сил быстро встать на ноги. Он дрожал всем телом и пошатывался, а перед ним стоял Рон, всецело одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке клинок Гриффиндора, а в второй — крестраж, болтающийся на оборванной цепочке.

— Какого именно черта ты не снял эту пакость, раньше чем соваться в воду? — пропыхтел Рон, размахивая крестражем, что покачивался взадвперед, как на сеансе обморока.

Гарри не ответил — слова не шли. Серебряная лань — ничто, полнейшее ничто если сравнивать с тем, что Рон возвратился. Гарри никак не имел возможности в это поверить. Трясясь от холода, он подобрал барахло, валявшееся на берегу озера, и начал одеваться.

Натягивая на себя один свитер за вторым, Гарри любой раз ожидал, что Рон провалится сквозь землю, пока он неимеетвозможности его видеть, но тот всегда выяснялся на месте.

Он также нырнул в озерцо, он спас Гарри.

— Этто был тты? — задал вопрос наконец Гарри все еще придушенным голосом и стуча зубами.

— Ага, — сообщил Рон с достаточно смущенным видом.

— Т-ты наколдовал эту лань?

— Чего? Да нет, само собой разумеется! Я думал, она твоя.

— Мой Патронус — олень.

— Ах, да, тото мне показалось, что она самую малость вторая. Безрогая.

Гарри опять повесил Хагридов мешочек на шею, напялил последний свитер, согнулся подобрать чудесную палочку Гермионы и снова повернулся к Рону:

— Откуда ты взялся?

Рон, как видно, сохранял надежду, что об этом обращение зайдет позднее, быть может, и по большому счету не зайдет.

— Ну, ты осознаёшь… Я… Я возвратился. В случае если… — Он прокашлялся. — Ну, ты знаешь. Если вы меня примете.

Наступила тишина. При воспоминании о том, как Рон ушел, между ними как словно бы выросла стенки. Но сейчасто он тут.

Он возвратился. Он только что спас Гарри жизнь.

Рон наблюдал на собственные руки, как будто бы удивляясь, что держит какието вещи.

— А, да, я его извлёк, — сказал он очевидное, показывая Гарри клинок. — Ты так как за ним полез, так?

— Ага, — сообщил Гарри. — Лишь я не осознаю, как тыто тут появлялся? Как ты нас отыскал?

— Продолжительно говорить, — буркнул Рон. — Я вас в далеком прошлом уже ищу. Лес таковой громадный. Я уж думал, нужно будет заночевать под деревом, в этот самый момент вижу — олень, и ты за ним.

— Ты больше никого не видел?

— Нет, — сообщил Рон. — Я…

Он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие практически близко друг к другу.

— Мне наподобие показалось, что в том месте чтото шевелится, но я спешил, по причине того, что ты нырнул и с финишами, я не имел возможности очень в том месте рассматривать… Эй!

Гарри уже сорвался с места и бежал в том направлении, куда указал Рон. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался маленькой просвет, именно на уровне глаз — идеально, дабы все видеть, а самому оставаться невидимым. Действительно, снега у корнейне было и следов также.

Гарри возвратился к Рону, все еще державшему в руках клинок и крестраж.

— Чтонибудь отыскал? — задал вопрос Рон.

— Нет, — ответил Гарри.

— А как клинок попал в озеро?

— Его положил тот, кто отправил Патронуса.

Оба взглянуть на серебряный клинок. Украшенная рубинами рукоять поблескивала при свете Гермиониной чудесной палочки.

— Думаешь, настоящий? — задал вопрос Рон.

— Проверить возможно лишь одним методом, верно? — сообщил Гарри.

Крестраж как и раньше раскачивался на цепочке. Медальон чутьчуть подергивался. Гарри знал, что обитающая в нем тварь нервничает.

Она почуяла угрозу и постаралась убить Гарри, только бы он не завладел клинком.

Что тут продолжительно рассусоливать, нужно стереть с лица земли медальон раз и окончательно. Гарри огляделся, высоко подняв чудесную палочку Гермионы, и заметил подходящее место — плоский камень, лежавший на земле в тени платана.

— Иди ко мне!

Гарри первым подошел к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем. Рон протянул сперва клинок, но Гарри покачал головой:

— Давай ты.

— Я? — изумился Рон. — Из-за чего?

— Ты дотянулся клинок из озера — значит, он твой.

Гарри не пробовал играться в великодушие. Как перед этим он почувствовал, что лани возможно доверять, так и сейчас он совершенно верно знал, что клинком обязан орудовать Рон. Это будет верно.

Хоть этому Дамблдор его научил — что не редкость особенная, неуловимая волшебство, которая связывает между собой вещи и поступки.

— Я его открою, — растолковал Гарри, — а ты шарахнешь клинком. Сходу, осознал? По причине того, что эта дрянь будет отбиваться.

Тот кусочек Реддла, что жил в ежедневнике, меня чуть не прикончил.

— А как ты его откроешь? — со страхом задал вопрос Рон.

— Попрошу на змеином языке, — сообщил Гарри.

Ответ пришел как словно бы сам собой, как будто бы Гарри в далеком прошлом уже его знал в глубине души и лишь сейчас осознал, — возможно, помогла встреча с Нагайной. Он взглянуть на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зеленых камушков; нетрудно было себе представить, что это маленькая змейка свернулась на холодном камне.

— Находись! — крикнул Рон. — Не открывай, без шуток!

— Из-за чего? — задал вопрос Гарри. — Отделаемся от данной мерзости, она мне уже поперек горла…

— Гарри, я не могу. Действительно, давай лучше ты…

— Да из-за чего?

— По причине того, что эта вещь не хорошо на меня действует! — выпалил Рон и попятился от камня, на котором лежал медальон. — Я с ней не справляюсь! Гарри, я не оправдываюсь, она вправду на меня посильнее действует, чем на вас с Гермионой. У меня от нее всякие дрянные мысли лезут в голову.

Наподобие я и раньше о том же думал, но от нее все делается еще противнее. Не могу растолковать, а как сниму эту штуковину — наподобие и в голове проясняется, а позже как снова надену… Не могу я, Гарри!

Он отошёл еще дальше, волоча за собой клинок и мотая головой.

— Можешь, — сообщил Гарри. — Можешь! Ты же дотянулся клинок — значит, ты и обязан ее разрубить. Ну я тебя прошу, разделайся с ней, Рон!

Звук собственного имени как будто бы пришпорил Рона. Он набрался воздуха и, звучно сопя, снова подошел к камню.

— Сообщи, в то время, когда будет пора, — сипло попросил он.

— На счет три, — сообщил Гарри.

Он уставился на медальон, сощурив глаза и в мыслях воображая змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, задрыгалось, совершенно верно пойманный таракан. Его кроме того возможно было пожалеть, вот лишь ссадина от цепочки еще горела на шее Гарри.

— Раз… два… три… Откройся!

Окончательное слово раздалось рычащим шипением, и золотые створки, щелкнув, раскрылись. За стеклышками, вправленными в створки, сверкали живые глаза — два прекрасных чёрных глаза, какие конкретно были, возможно, у Тома Реддла перед тем, как они стали красными, с вертикальным зрачком.

— Бей, — сообщил Гарри, придерживая раскрытый медальон на камне.

Рон дрожащими руками поднял клинок. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Гарри крепче ухватил медальон — он уже приготовился заметить, как изза разбитых стекол брызнет кровь.

Внезапно из крестража раздался голос:

— Я видел твое сердце, и оно — мое!

— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!

— Я видел твои сны, Рональд Уизли, я видел твои страхи. То, о чем ты грезишь, может сбыться, но да и то, чего ты опасаешься, может сбыться также…

— Бей! — закричал Гарри.

Его голос эхом прокатился между деревьями. Меч задрожал — Рон не имел возможности оторвать взора от глаз Реддла.

— Нелюбимый сын у матери, которая постоянно мечтала о дочери… И девушку не сумел удержать, она предпочла твоего приятеля… Всегда на вторых ролях, всегда в тени…

— Рон, бей скорее! — рявкнул Гарри, ощущая, как содрогается медальон под его руками, и пугаясь того, что может произойти. Рон еще выше занес клинок, в этот самый момент глаза Реддла вспыхнули красным.

Из глаз в окошечках медальона выступили нелепыми пузырями две причудливо искаженные головы — Гарри и Гермионы.

Рон вскрикнул от неожиданности и попятился. Фигуры продолжали расти, поднимаясь над медальоном — по плечи, позже по пояс, позже по щиколотку, и вот они уже стоят, покачиваясь, как будто бы деревья с одним неспециализированным корнем, над настоящим Гарри и Роном. Медальон раскалился добела, Гарри отдернул руки.

— Рон! — крикнул он, но призрачный Гарри уже сказал голосом Волан-де-Морта, а Рон, как зачарованный, наблюдал ему в лицо.

— Для чего ты возвратился? Нам было лучше без тебя, мы были радостны, мы радовались, что ты ушел… Мы смеялись над твоей глупостью, над твоей трусостью, над твоим самомнением…

— Самомнением! — подхватила призрачная Гермиона.

Она была значительно прекраснее настоящей, но она наводила ужас, раскачиваясь и насмехаясь над Роном, что наблюдал на нее с кошмаром и всетаки не имел возможности отвести глаз, бессильно опустив руки с клинком.

— Кому ты нужен, в то время, когда рядом Гарри Поттер? Что ты сделал в собственной жизни, дабы, сравниться с Избранным? Кто ты таковой против Мальчика, Что Выжил?

— Бей, Рон, бей! — кричал Гарри, но Рон стоял без движений, обширно раскрыв глаза, в которых отражались призрачные Гарри с Гермионой. Их волосы развевались языками пламени, глаза горели красным, голоса звучали ужасным дуэтом.

— Твоя мама желала, дабы я был ее родным сыном, — насмехался фальшивый Гарри, — она сама так сказала, она бы счастлива была променять тебя на меня…

— Его бы любая предпочла, ни одна дама тебя не выберет! Ты ничтожество рядом с ним, — проворковала призрачная Гермиона и, как змея, обвилась около призрачного Гарри, сжимая его в объятиях. Их губы встретились.

Рон наблюдал на них с мукой в лице. Он высоко поднял клинок дрожащими руками.

— Давай, Рон! — завопил Гарри.

Рон посмотрел на него, и Гарри почудился красный отблеск в его глазах.

— Рон!

Сверкнул клинок, Гарри шарахнулся в сторону, послышался звон металла, позже протяжный крик. Гарри быстро обернулся, поскальзываясь на снегу и держа наготове чудесную палочку, но сражаться было не с кем.

Их с Гермионой ужасные копии провалились сквозь землю бесследно. Рон стоял с клинком в опущенной руке, а перед ним на камне лежали обломки разбитого медальона.

Гарри медлительно подошел к нему, не зная, что необходимо сообщить либо сделать. Рон не легко дышал. Глаза у него опять были обычные, голубые, а не красные, лишь влажные от слез.

Гарри нагнулся, притворившись, что ничего не увидел, и поднял разрубленный крестраж. Рон разбил стекло в обоих окнах — глаза Реддла провалились сквозь землю, а запятнанная шелковая подкладка легко дымилась. Тварь, что жила в крестраже, сгинула.

Звякнул клинок — Рон уронил его и упал на колени, схватившись за голову. Он целый дрожал, лишь не от холода. Гарри сунул сломанный медальон в карман, поднялся на колени около Рона и с опаской положил руку ему на плечо.

— В то время, когда ты ушел, — весьма негромко заговорил он, радуясь, что лица Рона не видно, — она плакала целую семь дней.

Может, и продолжительнее, но так, дабы я не видел. Мы целыми вечерами по большому счету не говорили. Без тебя…

Он не смог закончить фразу. Лишь сейчас, в то время, когда Рон возвратился, Гарри понастоящему осознал, чего им стоило его отсутствие.

— Она мне как сестра, — продолжал Гарри. — Я обожаю ее как сестру, и она, я думаю, так же ко мне относится. И неизменно так было. Я думал, ты знаешь.

Рон не ответил. Он отвернулся от Гарри и шумно высморкался в рукав. Гарри поднялся и отошел в том направлении, где валялся громадный портфель Рона, что тот кинул, в то время, когда бежал извлекать Гарри из воды.

Гарри взвалил портфель на пояснице и возвратился к Рону. Тот поднялся на ноги с красными глазами, но в полной мере обладая собой.

— Прости, — сообщил он севшим голосом. — Я жалею, что ушел. Знаю, я поступил как…

Он огляделся, словно бы сохранял надежду, что из темноты к нему прилетит достаточно ругательное слово.

— Ты сейчас наподобие как все это наверстал, — сообщил Гарри. — Извлёк клинок. Прикончил крестраж. Мне жизнь спас.

— Звучит куда круче, чем все было в действительности, — пробормотал Рон.

— А оно постоянно звучит куда круче, чем было в действительности, — сообщил Гарри. — Я тебе уже большое количество лёт об этом талдычу.

Они в один момент шагнули друг другу навстречу и обнялись. Под руками Гарри захлюпала водой промокшая куртка Рона.

— Сейчас бы еще отыскать палатку, — увидел Гарри, в то время, когда они отошли друг от друга.

Но палатка отыскалась легко. Гарри казалось, что он продолжительно бежал по лесу за серебряной ланью, а обратная дорога вдвоем вышла на удивление маленькой. Гарри не терпелось разбудить Гермиону.

С бьющимся сердцем он нырнул в палатку.

Рон топтался сзади.

По окончании озера и заснеженного леса тут было упоительно тепло. Уютно светились синенькие язычки чудесного огня в миске на полу. Гермиона прочно дремала, свернувшись в клубочек под одеялом, и не проснулась, пока Гарри не позвал ее пара раз по имени.

— Гермиона!

Она пошевелилась, позже быстро села, откидывая волосы с лица.

— Гарри? Что произошло? Ты цел?

— Все в порядке, все превосходно. Кроме того превосходно. Тут к нам коекто пришел…

— Ты о чем это? Кто?..

Она заметила Рона — он стоял с клинком в руке, и вода капала с него на потертый ковер. Гарри отошёл в чёрный угол, стряхнул с себя Ронов портфель и попытался стать по возможности незаметным.

Гермиона выскользнула из кровати и, двигаясь как во сне, шагнула к Рону, не сводя глаз с его бледного лица. Она остановилась перед ним, немного открыв губы и обширно открыв глаза. Рон слабо, с надеждой улыбнулся и протянул к ней руки.

Гермиона бросилась на него и принялась колотить по чем попало.

— Ай, Гермиона, ой! Ты чего? А-а!

— Рональд… Уизли… ты… последняя… задница! — Каждое слово сопровождалось ударом. Рон пятился, закрывая голову, Гермиона наступала на него.

— Приполз… обратно… столько… времени… планировал… где моя чудесная палочка?!!!

Похоже, она готовьсяоторвать палочку из рук Гарри. Он отреагировал на чистом инстинкте.

— Протего!

Между Гермионой и Роном появился невидимый щит. Гермиону отбросило на пол. Она выплюнула попавшие в рот волосы и опять быстро встала.

— Гермиона! — крикнул Гарри. — Успокойся…

— Не успокоюсь! — завизжала она.

Гарри ни при каких обстоятельствах еще не видел ее в таком состоянии. Она была прямо как безумная.

— Дай мою чудесную палочку! Дай ко мне, я сообщила!!!

— Гермиона, остановись…

— Нечего тут руководить, Гарри Поттер! — крикнула она. — Не смей мне показывать! Дай на данный момент же! А ты!!!

Она обвиняюще ткнула пальцем в сторону Рона, как будто бы проклиная. Гарри не имел возможности винить Рона за то, что тот отошёл на пара шагов.

— Я бежала за тобой! Я тебя кликала! Я умоляла тебя возвратиться!

— Знаю, — пробормотал Рон. — Гермиона, забудь обиду. Я правда жалею, что ушел…

— Ах, жалеешь!

Гермиона пронзительно расхохоталась. Рон беспомощно взглянуть на Гарри, но тот лишь неуверенно развел руками.

— Столько времени шлялся неизвестно где, а сейчас явился и мнишь, что достаточно будет сообщить: ты, дескать, жалеешь, — и все будет в порядке?!

— А что еще я могу сообщить? — закричал Рон. «Прекрасно, что он хоть как-то пробует постоять за себя», — поразмыслил Гарри.

— Кроме того не знаю! — с ужасным сарказмом ответила Гермиона. — Ты уж поразмысли, Рон, напряги извилины — на это большое количество времени не нужно, их всегото две с половиной…

— Гермиона, — встрял Гарри, не вынеся для того чтобы низкого приема, — он меня спас…

— А мне плевать! — завопила Гермиона. — Меня не тревожит, что он в том месте совершил! Столько времени прошло, мы имели возможность десять раз умереть, а ему и горя мало…

— Я знал, что вы не погибли! — рявкнул Рон, в первый раз перекричав ее и подскочив к самому щиту. — Про Гарри без финиша пишут в «Пророке», и по радио говорят, и везде вас ищут, прямо с ума все посходили, я бы сходу услышал, если бы вас поймали, вы кроме того не понимаете, каково мне было нужно…

— Тебе было нужно?

Голос у Гермионы все увеличивался, еще чутьчуть — и его имели возможность принимать лишь летучие мыши. От возмущения у нее не хватило слов, и Рон тут же этим воспользовался.

— Я, когда трансгрессировал, сходу и пожалел, я бы возвратился в ту же 60 секунд, лишь наскочил на егерей, осознаёшь, Гермиона, и они меня загребли!

— На кого наскочил? — задал вопрос Гарри.

Гермиона ринулась в кресло и без того решительно скрестила ноги и руки, как словно бы планировала просидеть в данной позе пара лет.

— На егерей, — повторил Рон. — Они сейчас везде шастают, целыми бандами, получают золотишко тем, что ловят лиц магловского предателей и происхождения чистокровных. Министерство за каждого дает приз. Я был один, а по возрасту наподобие школьник, вот они и были рады — решили, я из семьи маглов и прячусь.

— Что ты им сообщил?

— Заявил, что я — Стэн Шанпайк. Первое, что пришло в голову.

— И они поверили?

— Они умомто не очень блистали. Один по виду по большому счету частично тролль, и по запаху также…

Рон покосился на Гермиону, очевидно сохраняя надежду, что она оценит юмор и смягчится, но Гермиона как и раньше сидела с каменным лицом, прочно сплетя руки.

— В общем, они в том месте заспорили, Стэн я либо нет. Достаточно жалкие типы, в случае если честно, лишь их было пятеро, а я один, и палочку они отобрали. Позже двое сцепились, остальные отвлеклись, я одного, что меня держал, укусил в пузо и выдернул чудесную палочку.

Обезоружил того, что держал мою, и трансгрессировал.

Вышло не весьма удачно, у меня снова произошёл расщеп… — Рон продемонстрировал правую руку — на двух пальцах не хватало ногтей. Гермиона холодно подняла брови. — И позже, я был за пара миль от вас. До тех пор пока добрался по берегу до места ночевки… вас уже в том месте не было.

— Боже, какая захватывающая история, — надменно сообщила Гермиона. Она постоянно говорила таким тоном, в то время, когда желала обидеть. — Бедненький, как ты натерпелся! А мы с тобой, Гарри, что делали? Побывали в Годриковой Впадине, и что же в том месте такое было, кроме того и не припомню… Ах да, Сам-Знаешь-Чья змея на нас набросилась, мало что не убила, а позже и Сам-Знаешь-Кто показался, мы с ним разминулись практически на секунду…

— Что? — задал вопрос Рон, потрясенно глядя то на нее, то на Гарри, но Гермиона не удостоила его вниманием.

— Вообрази, Гарри, он лишился двух ноготочков! Вот это настоящее страдание, я осознаю…

— Гермиона, — негромко сообщил Гарри, — Рон спас мне жизнь.

Она как будто бы не слышала.

— Одно лишь мне хотелось бы знать, — проговорила она, уставившись в точку над головой Рона. — Как ты отыскал нас сейчас? Это крайне важно. В случае если мы это осознаем, сможем в будущем обезопасить себя от непрошеных гостей.

Рон угрюмо взглянуть на нее и вытащил из кармана джинсов какуюто серебряную вещицу.

— Вот этим.

Гермионе было нужно перевести взор на Рона, дабы рассмотреть, что он показывает.

— Делюминатор? — задала вопрос она, от удивления забыв держаться холодно и неприступно.

— Он, выясняется, не просто свет включает и выключает, — растолковал Рон. — Не знаю, как он устроен и из-за чего это произошло как раз в тот момент, а не раньше — я так как все это время желал возвратиться. В общем, я слушал радио утром на Рождество и внезапно услышал… тебя.

Он наблюдал прямо на Гермиону.

— Ты услышал меня по радио? — недоверчиво переспросила она.

— Нет, из кармана. Твой голос шел из данной штуки. — Он опять поднял вверх делюминатор.

— И что же я сообщила? — В голосе Гермионы скептицизм боролся с любопытством..

— Сообщила мое имя — Рон. И еще… чтото про чудесную палочку.

Гермиона жарко покраснела. Гарри отыскал в памяти, что в рождественское утро имя Рона раздалось между ними в первый раз с того дня, в то время, когда он ушел. Гермиона сказала его, в то время, когда пробовала починить чудесную палочку Гарри.

— Ну вот, я его вынул, — продолжал Рон, глядя на делюминатор, — и наподобие он смотрелся как неизменно, но я же совершенно верно слышал твой голос. Так что я щелкнул. В комнате свет погас, но показался второй, прямо за окном.

Рон ткнул пальцем перед собой, как словно бы видел чтото такое, чего Гарри и Гермиона видеть не могли.

— Это был как словно бы пульсирующий шар света, синеватый таковой, наподобие того, что не редкость около портала, понимаете?

— Ага, — в один голос машинально ответили Гарри с Гермионой.

— Я осознал, что это мне и нужно, — сообщил Рон. — Похватал барахло, нацепил портфель и отправился в сад. Шарик света меня ждал, а как я вышел, он полетел вперед, так это подпрыгивая, а я двинулся за ним. Он привел меня за сарай, а позже… ну, переместился в меня.

— Это как? — задал вопрос Гарри, сделав вывод, что неправильно расслышал.

— Он наподобие как подплыл ко мне, — Рон продемонстрировал пальцем точку поблизости от сердца, — вот ко мне, а позже как словно бы провалился вовнутрь. Я его ощущал, он таковой тёплый. Я сходу сообразил, что нужно делать.

Ясно было, что он вынесет меня, куда необходимо.

Я трансгрессировал и попал на какойто бугор. В том месте лежал снег…

— Мы в том месте были! — подхватил Гарри. — Две ночи в том месте совершили, и на вторую ночь мне все казалось, что ктото ходит и кличет меня в темноте.

— Ага, это, возможно, был я, — сообщил Рон. — Ваши защитные заклинания здорово трудятся — я вас так и не смог разглядеть и услышать также, но я был уверен, что вы где-то рядом, так что в итоге извлёк спальник и начал ждать, пока вы появитесь. Думал, замечу, в то время, когда вы станете складывать палатку.

— Да нет, — сообщила Гермиона, — в тот раз мы трансгрессировали под мантиейневидимкой, для перестраховки. И отправились весьма рано, по причине того, что, как Гарри сообщил, слышали, словно бы ктото бродит около.

— Ну вот, а я весь день просидел на бугре, — продолжал Рон. — Все ожидал, что вы покажетесь. А в то время, когда начало темнеть, я осознал, что потерял вас, и снова щелкнул делюминатором, светло синий свет вошел в меня, я трансгрессировал и появлялся тут, в лесу. Ну, вас снова не было видно, оставалось лишь сохранять надежду, что ктото из вас объявится… Гарри и объявился. Другими словами сначалато я заметил серебряную лань…

— Что ты заметил? — резким тоном переспросила Гермиона.

Они стали рассказывать ей о том, что произошло. Гермиона хмурилась, переводила взор с одного на другого и слушала так сосредоточенно, что забыла держать скрещенными ноги и руки.

— Это очевидно был чейто Патронус! — вскрикнула она. — Ты так и не видел, кто ее создал? По большому счету никого не видел? И лань привела тебя к мечу?

Кроме того не верится! А позже что было?

Рон поведал, как заметил, что Гарри прыгнул в озерцо, начал ждать, в то время, когда он вынырнет, позже сообразил, что чтото не так, ринулся в воду и извлёк Гарри, а позже нырнул еще раз, за клинком. Дойдя перед тем, как открылся медальон, Рон замялся, и Гарри закончил за него:

— И тогда Рон как даст по нему клинком!

— И он… уничтожился? И все? — тихо сказала Гермиона.

— Ну… Он здорово кричал, — ответил Гарри, покосившись на Рона. — Вот.

Он кинул ей на колени бывший крестраж. Гермиона опасливо забрала медальон и осмотрела разрушенные окошечки.

Гарри наконец решился убрать щит и повернулся к Рону:

— В то время, когда ты удирал от егерей, у тебя наподобие появилась лишняя чудесная палочка?

— Что? — отозвался Рон, глядя на Гермиону, разглядывавшую медальон. — А, ну да.

Он расстегнул пряжку на кармане портфеля и вытащил маленькую палочку из чёрного дерева.

— Вот, я поразмыслил, что невредно будет иметь запасную.

— Как ты был прав! — сообщил Гарри, протягивая руку. — Моя сломалась.

— Без шуток? — сообщил Рон, но тут Гермиона поднялась на ноги, и он со страхом съежился.

Гермиона запрятала нейтрализованный крестраж в расшитую бисером сумочку, забралась в кровать и без звучно укрылась одеялом.

Рон передал Гарри новую палочку.

— Думается, обошлось, — пробормотал Гарри.

— Угу, — дал согласие Рон. — Могло быть и хуже. не забываешь, как она на меня птичек натравила?

— Я и по сей день еще не исключаю таковой возможности, — раздался изпод одеяла приглушенный голос Гермионы, но Гарри видел, что Рон медлено радуется, извлекая из портфеля собственную красного пижаму.