Глава 2. тысячеглазый аргус 10 страница

— Кхарты? — Торкул запомнил это необычное наименование.

Услышав его, неуловимо насторожился волк, словно бы найдя постороннее присутствие. А также деревья прекратили шелестеть листвой, затихнув ненадолго.

— Да, Кхарты. Но Кхарты только исполнители, наемники, солдаты. Они считают, что не подчиняются никому, но это их заблуждение.

И самым ужасным заблуждением Кхартов есть то, что они пошли на негласный сговор с Ситами, еще кроме того не осознавая этого.

— Кто они? — Торкул внимательно наблюдает на Йоргора. Он впитывает все, о чем говорят ему тайшины, каждое слово, любой жест.

Йоргор усмехается и трет ладонью подбородок.

— Мы не знаем совершенно верно. Их природа уходит корнями к происхождению человечества. Нам мало известно об их природе, но мы можем ощущать их присутствие.

Равно как и они — отечественное.

Где-то вдалеке громыхнул гром. Камкурт и волк в один момент встали с почвы и подошли к краю смотровой площадки, устремляя собственные взгляды на сумеречный горизонт. Они как будто бы силились разглядеть что-то, ведомое лишь им, в туманной дымке серых туч, рвущихся опадающими клочками о вершины далеких гор.

— Ты знаешь князя Тайбо? — Йоргор пристально наблюдает на Торкула.

— Да, знаю. Это один из знатных телеутских князей.

— Он поддерживает светло синий Орду?

— Да, он со собственными людьми присягнул на верность Серебряному Солдату.

— Но так как он какое-то время поддерживал джунгар и был их данником?

— Это время прошло. Тайбо на данный момент поднялся под флаги светло синий Волка.

— Из-за чего он это сделал?

— Джунгары собирали через чур большой ясак. Их поборы стали невыносимы. Помимо этого, он один из тех, кто знает про Великую Битву.

— Не прикрывается ли он Битвой для того, чтобы получить поддержку и защиту Серебряного Солдата?

Торкул с большим удивлением наблюдает на тайшина.

— Из-за чего тебя интересует как раз Тайбо?

Йоргор пожимает плечами.

— Возможно, вследствие того что он весьма близко сошелся с русскими воеводами. Тебе известно что-нибудь про это?

— Да, известно. Он и правда принял предложение войти в подданство Русского страны. Но это возможно удачным нам. Мощь Тёмной Орды устрашает. Мы не можем осознать, где они собрали такое войско.

Но мы рады любой помощи.

Послы русского правителя давали слово нам помощь. У них хорошее оружие. Они выступят на стороне Синей Орды в Великой Битве.

— Что они просят вместо?

Торкул усмехается.

— Алтай.

Гром двигался к бугру вместе с чёрными тучами, наполненными дождями. Интай сидел на склоне бугра, обняв волка, что сидел рядом с ним. Они смотрелина приближающуюся грозу.

А Волковник и Ака-Аши продолжали разговор, сидя рядом с каменным знаком в форме креста.

— Они желают, дабы алтайские племена платили дань русскому правителю? — Йоргор думает о чем-то собственном, поглаживая рукой древесный посох лежавший рядом с ним.

— Да, но это ничто если сравнивать с теми ясаками, которыми обкладывает алтайские племена джунгары. И это совсем ничто если сравнивать с тем, что будет, в случае если подземные Владыки выйдут на поверхность почвы, в то время, когда Тёмная Орда ворвется на Алтай, сметая все на своем пути.

— А что ты знаешь о религии, которую они проповедуют? — Йоргор так же, как и прежде говорит не звучно, не смотря на то, что раскаты грома уже приближаются. Подул прохладный ветер.

— Они почитают Единого Всевышнего в трех лицах — Святую Живоначальную Троицу.

— Как они относятся к вере алтайских племен?

— Они именуют отечественную веру языческой.

— Но так как в Алтайском крае также чтят Триглав.

— Это что-то иное.

— Они не верят в духов, каковые населяют Три главных Мира?

— Они верят в спасение через веру в Сына Всевышнего. Они не признают другой дороги в Вечное светло синий Небо. До тех пор пока вопрос о вхождении алтайских племен под дань Руси остается открытым, они терпят отечественную исконную веру.

— А что позже?

Торкул сжал зубы и, прищурившись, улыбнулся.

— Мы, Ака-Аши, знаем одно — в случае если Чудь выйдет на землю, все всевышние ужаснутся. Исходя из этого мы выбрали выжидательную тактику.

Йоргор задумчиво кивает и наблюдает на каменный крест. Торкул смотрит за его взором. Прохладный ливень упал с небес, подобно очистительной купели перевернутой в небесных чертогах.

Вода не просачивалась через плотные ветви ветхого кедра, под раскидистым пологом которого три человека и волк нашли себе пристанище. Люди сели на желтые иглы, устилающие почву, и прижались поясницами к шершавому стволу.

— Что делать дальше? — Торкул поворачивается к Йоргору. Старик сосредоточенно думает. Рассматривая Волковника, князь внезапно осознал, кто в действительности принимает участие в ответе судеб Алтайского края.

Безотлагательно, сливаясь с горами и тайгой, руководствуясь древними обетами, реальной магией и памятью предков, маленький Клан Тай-Шин в течении столетий был подлинным Хранителем данной священной Почвы. «Шаманы-волки» имели возможность бы повелевать ханствами, подчиняя себе одно племя за вторым. С их возможностями это было нетрудно. Но их интересовали совершено иные цели.

Несложная одежда. Простые жилища, каковые время от времени заменяли ветви деревьев. Несложная пища.

И простое отношение к судьбе. Торкул улыбнулся, посмотрев в глаза волку, что с удовольствием прижимался к другу и своему повелителю. Было видно, что зверь испытывает огромное наслаждение легко оттого, что тайшин находится рядом, гладит его, говорит с ним.

Сейчас Торкул знал для чего все это. При одном воспоминании о Равнине Иньо по коже побежала небольшая дрожь, и мягкое тепло распространилось по животу и груди.

— Возвращайся, — Йоргор обменялся с Интаем взорами, — Ты видел все что необходимо. Сейчас ты знаешь, из-за чего планирует эта Битва и как ее возможно прекратить.

— Как? — Торкул с большим удивлением наблюдает на обоих тайшинов. Он очень многое пережил, но совсем не осознал, для чего его посвятили в это таинство.

— Ты что, действительно, ничего не осознал? — задал вопрос Йоргор, снова прочтя мысли князя, а Интай фыркнул и звучно расхохотался. Волк поднял голову и с большим удивлением взглянуть на собственного повелителя.

— Я обязан поведать об замеченном Серебряному Солдату?

Сейчас уже тайшины смеялись оба.

— Никому ни о чем говорить не требуется, — Йоргор наблюдал на него осознающим взором, — ты выполнил то, что было предначертано.

— Предначертано? — Торкул совсем сбился с мыслей. — Кем?

Тайшины снова переглянулись. Йоргор терпеливо сказал:

— В то время, когда ты приехал в одно из святилищ Тай-Шин и встретил в том месте Интая, ты думал о том, что он живет в том месте неизменно? Либо ты считал, что общаться с Камкуртом Тай-Шин выпадает каждому человеку? А ургуды, каковые крались за вами в таежной тьме?

Ты считал, что тайга Алтайского края кишит солдатами Чуди? Тебя ничего из этого не поразило?

Торкул пожимает плечами.

— Я не придал этому значения… Я не ожидал…

— А вот мы ожидали. И ургуды ожидали. Все собрались в одном месте в одно время как раз вследствие того что в том месте должен был показаться ты.

Ты же сам сказал, Великая Битва настала. А сейчас ты удивляешься тому, что любой делает предначертанное ему?

— Но ты сказал о Богине. Если она не возвратится в данный Мир, Битвы не миновать и человечество погибнет? Как же ее вернуть?

Йоргор согнулся к князю поближе и вкрадчиво сказал, стараясь, дабы он услышал каждое слово за шумом дождя.

— Не все так, как ты себе воображаешь. Богиня неимеетвозможности возвратиться. Но она может прикасаться к этому Миру.

А для этого необходимо отыскать ее среди людей. Мы именуем таких посланниц Дочерьми Почвы. Богиня прикасается к миру через Дочерей. Одно не хорошо — Дочери Почвы не помнят о собственном великом предопределении.

Отыскать их и оказать помощь отыскать в памяти — вот все что нужно сделать чтобы силы Мира Иньо погасили пожар войны в людских сердцах. Возвращайся.

Ни о чем не думай. Все случится само собой. Ты видел древние символы, каковые я показывал тебе, — Йоргор кивнул в сторону каменного креста, вросшего в зеленую траву сакрального бугра, — Возвращайся к своим заботам.

Великая Битва в первых рядах. В то время, когда настанет время, ты отыщешь в памяти о том, что видел тут, и сделаешь то, что предначертано тебе.

Йоргор поднялся и кивнул Интаю. Камкурт поднес руки к лицу и издал протяжный волчий вой, что улетел за стенке дождя, призрачным эхом отдаваясь в близлежащих горах. Волк быстро встал на лапы и, задрав голову кверху, оскалил зубы, как будто бы собираясь повторить призывный зов.

— Отправимся, у нас мало времени, — Йоргор шагнул под ливень, накинув на голову капюшон. Интай и Торкул последовали за ним. Они остановились на краю бугра, с опаской балансируя на мокрой скользкой траве.

Торкулу показалось, что они приготовились прыгнуть с отвесного возвышения, но вместо этого Интай кивнул ему вниз. Князь присмотрелся и заметил как у подножья бугра, среди высокой травы быстро двигаются чёрные тени. Он прищурился и приставил к глазам ладонь, закрываясь от потоков воды, стекающих по поседевшим за одни сутки волосам.

Это были тайшины.

Облаченные в тёмную одежду, они бежали вверх друг за другом, как будто бы волчья свора, следующая на зов собственного вожака.

— У нас мало времени, — повторил Йоргор, — возвращайся. Тебя выполняют…

Торкул вывалился из кустов, как будто бы таежный дух, учуявший близость незваных гостей. Солдаты быстро встали со собственных мест и схватились за оружие. Князь поднял руку и своевременно — две стрелы чуть было не сорвались с натянутых луков, пробивая собственными остриями хрупкую людскую плоть.

— Князь… — первым его определил юный солдат по имени Коркой. Остальные настороженно разглядывали показавшегося человека, что уже совсем не был похожим прошлого Торкула, предводителя отряда послов Ака-Аши. Лишь только шрам через все лицо напоминал в седовласом и похудевшем мужчине известного могучего солдата.

Торкул осмотрел сгрудившихся около костра ратников. Четверо. Значит, двое погибли. Среди них Алык.

— Торкул, а что если они не согласятся нам помогать? О шаманах Тай-Шин ходят различные слухи. У них собственные законы, мы для них — чужаки.

Говорят, что они — оборотни, и могут принять любой вид: человека, зверя, птицы а также ветра.

А подчиняются они лишь собственному Вершителю — Белому Волку, Духу Алтайского края. И вдобавок про них говорят, что они не пользуются оружием, они убивают неприятелей силой собственного взора, а такое нереально без помощи кермос — духов. А те, кто якшается с кермос…

Он нечайно захохотал, вспоминая нелепые страхи одного из собственных солдат, но неспешно его хохот перешел в плач. Князь опустился на колени и уткнулся головой в мягкую зеленую траву.

«Сделать все, лишь бы эти Руки не отпускали его ни при каких обстоятельствах…».

Оставшиеся в живых солдаты изумленно и настороженно наблюдали на необычное поведение собственного предводителя, которого они уже не сохраняли надежду заметить живым. Они и представить себе не могли Торкула плачущим! А тот поднял мокрое от слез лицо и прерывающимся голосом сказал:

— Все, возвращаемся. У нас мало времени…

Он обернулся на лесную чащу и помахал кому-то рукой. Никто из встречавших его солдат ничего, не считая кустов и сплетения теней, в том месте не заметил.

Глава 3. СУМЕРКИ ВСЕВЫШНИХ

(Месяц спустя)

«Знать путь и пройти его — не одно и также»…

Морфеус. К/ф. «Матрица»

Громадной шатер из темно-светло синий шелка гордо высился среди коричневых шатров меньших размеров, выстроенных около ханского жилища ровным кругом. Над ним возвышался знак могущества — на долгом древке развевалось вечерним ветром знамя с изображением волчьей головы окрашенной в светло синий цвет. Быстро темнело.

Ночь выплывала из-за гор прохладной сумеречной рекой, затопляя равнину около подножья Сторожевой Горы.

В затихающем лагере зажигались костры ночной стражи, и слышался шум укладывающихся на ночлег солдат. Фыркали расседланные кони, перекликались между собой часовые, вскрикивали во сне люди. То тут, то в том месте раздавалось негромкое бряцанье доспехов и оружия.

Лежа на мягком войлоке, хан, которого кликали Серебряный Солдат, прислушивался к звукам лагеря за шелковыми растяжками. Быть может, это был последний вечер перед Битвой. А быть может, нет.

Войско из степных глубин, несущее в священные горы Алтайского края разрушение и гибель, было уже на подходе. Но оно не нападало. Тёмная орда как будто бы ожидала чего-то.

И он также ожидал.

Чего? Чему он верил больше: своим снам либо донесениям собственных шпионов, утверждающих, что несметные полчища Чуди готовы к бою? Древним пророчествам либо ощущению приближающегося побоища?

В любом случае он сделал все что возможно. Большего не имел возможность сделать никто. Что должно было случиться, он не знал. Суть Пророчества был ему не совсем ясен. Но Тёмная Орда не была выдумкой, а также если она не укладывалась в предсказания, ее все равно следовало остановить.

Так было неизменно. Так будет и по сей день. Сама священная почва Алтайского края будет помогать им.

И Тёмное воинство, каким бы могущественным и бессчётным оно ни было, нарвется на противостояние сплоченных родовых племен алтайских князей. Действительно, не всех. Многие выбрали противоположную сторону.

Но так также было неизменно.

Было неизменно…

Кровь, смерть, гнев, битва…

Так было неизменно.

Серебряный Солдат перевернулся на пояснице и, закусив губу, устремил собственный взор на купол, венчающий шатер. Ночной ветер прикасался к шелковой ткани, колыхая ее, как будто бы это в действительности были речные волны.

Кровь, смерть, гнев, битва…

Так было неизменно. Неизменно!

Солдаты Синей и Тёмной Орды сходились в течении столетий в кровопролитной Битве, дабы решить судьбу людей населяющих священные почвы Златогорья. Значит…

Серебряный Солдат поднялся и жадно прошелся по шатру.

Что-то изначально было неправильно. Пророчество не обманывало, но оно и не сбывалось. Вернее, сбывалось, но лишь только чтобы время снова начало повторять собственный движение.

Кровь, смерть, гнев, битва…

Тайшины заявили, что мы неправильно понимаем суть Наследия. Но никакой конкретной помощи не оказали. Лишь притчи и намёки.

Да видения, каковые свели одного из самых верных и проверенных солдат Ака-Аши с ума.

Ака-Аши. Наследие передавалось столетиями из уст в уста. Знания о Великой Битве и старом Соглашении. Для этого лилась кровь.

Для этого объединялись люди, которым вера в Соглашение придавала силы.

И вот сейчас, выясняется, все это не стоило ничего. И значит опять кровь, смерть, гнев, битва…

Серебряный Солдат выпил мало вина, пролив пара капель себе на грудь. Маслянистая жидкость приятно холодила кожу.

Быть может…

Может, это и было разрывом круга, в котором сцепились в яростной битве два многоцветных зверя?

Торкул говорит, что практически разгадал тайную тайшинов. В случае если это действительно, то Битвы не будет. Не смотря на то, что, Серебряный Солдат кроме того представить себе не имел возможности, какое чудо имело возможность вынудить развернуть назад грозное войско степных завоевателей. По окончании визита к тайшинам, Торкул начал видеть пророческие сны. По крайней мере, он так сказал.

Стал замкнутым, неразговорчивым, задумчивым. Вместо людей он начал разговаривать с собаками и конями. Он заявил, что все сделает чтобы не допустить Битву.

Серебряный Солдат решил мало отвлечь его от навязчивой идеи, послав Торкула за очередным подкреплением. И вот на данный момент он должен был прибыть с еще одним отрядом русских воинов. Он отправился с семью солдатами в один из русских опорных пунктов, находившийся на берегу Оби.

Отряд обещанных русским воеводой воинов должен был привезти с собой «огненный бой», грозное оружие, однако, не имеющее явного преимущества перед арбалетами и луками. Единственное его отличие было в том, что оно создавало больше шума и грома, что вселяло в не сильный тёмные сердца соперника ужас. В остальном, луки были более действенны — в случае если из ружья за все время боя возможно было выстрелить не больше пятнадцати раз, то стрелять из лука возможно было какое количество угодно.

Стрелы выдергивали прямо из мертвых либо раненных тел, время от времени применяя их как кинжалы. Да и пронзительный свист стрел время от времени пугал кроме того самых отчаянных солдат, опытных подлинную разрушительную мощь острого наконечника, прочно насаженного на долгий точеный стержень.

То, что отряд русских воинов усилит позиции Синей Орды, было разумеется. Но в то, что Торкул знает, как не допустить Битву, Серебряный Солдат не верил. Оставалось только ожидать…

Шепот…

Негромкий шепот изумрудной шелковой травы. Еле слышный хохот теплого ветерка, треплющего огненные волосы девушки, которая лежит на маленькой лужайке, раскинувшей собственный покрывало рядом с маленькой прозрачной речкой, бегущей через целый острог.

Это все что у нее было. речка и Лужайка. Но кроме того тут Злата имела возможность сказать с миром за острожной стеной.

Через почву она сказала с холмами и бескрайними полями, уходящими за горизонт зелеными полотнами.

Через травку она сказала с высокими травами, колыхающимися упругими волнами на этих холмах и полях. Через залетевший ветерок она имела возможность сказать со всем, что ей получалось разглядеть через бойницы в стенке.

Прищурившись, Злата взглянуть на ограждение. Заостренные высокие лесины были хорошо вкопаны одна к одной. Перелететь через них имела возможность лишь свободная птица, да разве что ветер, для которого не существовало ни стен, ни расстояний.

Женщина встала с травы и направилась к воеводскому дому. Ее папа — воевода, ожидал гостей — отряд из ставки хана Синей Орды. Злата слышала, что подготавливается какая-то громадная битва, в которой должен был принимать участие отряд казаков из их острога.

Служивые с утра говорили лишь об этом.

Около служебных и жилых помещений уже второй сутки царила суета. С раскатов башен снимали пушки и тяжелые пищали, подготавливая их к переезду в ставку Орды. Среди острожного двора уже находились пара повозок для вещей, провианта и оружия.

Наездники медлительно въезжали через ворота в крепость, поблескивая на солнце панцирями, складывающимися из связанных между собой отполированных до блеска пластинок. Полумаски на сфероконических шлемах, круглые щиты с изображением вырезанных глубоко в древесине защитных рун, громадные луки за поясницами. У всех — на правой руке повязка из синей ткани либо светло синий накидки из толстого войлока, накинутые поверх панцирей.

Солдаты Синей Орды.

Злата с замиранием сердца следила за инопланетянами. Особенно ее внимание привлек их предводитель — широкоплечий солдат со шрамом через все лицо. Без оглядки на то, что он был еще молод, его белые как горный снег волосы выбивались из-под бармиц — железных пластин, защищающих плечи и шею солдата. Он отдал приказ, и солдаты спешились, бряцая оружием.

Девушке показалось, что от наездников кроме того на расстоянии пахло терпким дурманом свободных степей, дымом от кочевых костров и запахом лошадей.

Ее пара насторожило изображение волчьей головы на легком знамени, с которым не расставался один из солдат. Но иначе, волки уже не пугали ее, напротив, тут она обучилась обожать этих животных. И произошло это по окончании того, как пара серых хищников явились в пара ее снов.

Действительно, в том месте они были вовсе не серые. Их шерсть отливала серебром, а глаза светились янтарным цветом. От них расступалась в стороны ночная тьма, и мерцал сам воздушное пространство.

А позже они стали разговаривать с ней. О чем, она не помнила. Но как раз по окончании этих снов ей стали понятны звонкий тихий шёпот и голос речки ветра, молчание домашних и шелест трав животных.

Мир заговорил с ней, но то, что она слышала, повергало ее в кошмар. Все около было наполнено предчувствием. Ощущением будущей битвы, в которой сойдутся в кровавой сече Тьма и Свет.

Шепот…

Негромкий шепот за открытым окном…

Торкул открыл глаза. Мир около не таковой как в большинстве случаев. Помой-му все так же, как и прежде, но что-то не так.

Какое-то смутное чувство… Солдат осмотрелся.

Он так же, как и прежде пребывал в гостевой помещении, куда их разместили на ночлег русские воины. Он дремал раздельно, а в соседнем помещении ночевали его телохранители. Утром они должны покинуть острог.

Утром… Было светло. Восход солнца уже давно окрасил небо и Торкул не имел возможности осознать, из-за чего его солдаты дремлют, и никто из русских воинов не спешить на утренние сборы. В этот самый момент он отыскал в памяти!

Совершенно верно такое же чувство было у него в тайге, в одном из лесных святилищ Тай-Шин, в то время, когда он встретил Интая.

Это не было действительностью, но это и не было возможности назвать сном — он все осознавал, слышал любой шорох около, но его тело онемело. Вязкая тишина, которая опустилась сверху, с огромного бесконечного неба усыпанного далекими, но броскими звездами…

Он развернул голову к окну и заметил что чёрное небо в действительности усыпано звездами, а около было светло как днем. Как словно бы небо и земля жили раздельно друг от друга.

Краски стали более броскими, а звуки стали более отчетливыми. Все как тогда…

Наваждение. Солдат поднялся и, пошатнувшись, сделал пара шагов на подгибающихся ногах в сторону окна. На улице внизу раскинулся острожий двор, пустынный и пустынный.

И лишь на дозорных башнях спали часовые. Торкул в мыслях улыбнулся. Все около было загружено в волшебство сновидения, осознать которую не было никакой возможности. Но ее возможно было применять.

Торкул представил себе лица стражников: бесстрастные, зачарованные, с остекленевшими глазами.

И возможно, для них время шло своим чередом, а лишь он снова выпал из простого мира, замечая застывший мир около себя. И еще… Такое происходило с ним только в присутствии тайшинов. Значит они пришли.

Они были где-то рядом. Искать их взором было безтолку. Так как не напрасно тайшинов именовали «оборотнями».

Они были мастерами скрытого, солдатами-невидимками. И в случае если тут был кто-то из Клана Волка, то необходимо было легко ждать, пока он сам не объявится и не откроет собственного присутствия.

Какое-то перемещение внизу. Торкул наблюдает вниз и видит девушку. Она одета в белое как снег платье, по которому бегут до пояса золотые струи густых огненных волос.

Женщина идет на окраину острога, в том направлении, где бежит по многоцветным камням прозрачная небольшая речушка. Вот она садиться на колени и погружая руки в журчащий поток, умывается пронзительно холодной водой.

Торкулу думается, что он кроме того ощущает освежающее прикосновение к собственной коже, как будто бы это его лицо, а не собственный, подставляет под прохладные брызги незнакомка. Женщина смеется. На нее никто не обращает внимания.

Она чувствует себя свободной. Это ее время. Она знает, что ее никто не видит на данный момент. А это значит…

Торкул почувствовал, как большая дрожь охватила его тело. Он осознал. Осознал, что не просто так как раз его Будущее направила в эту отдаленную русскую крепость.

Осознал, что отыскал то, что искал.

Дочь Почвы.

Носительница искры Божественной Женственности. Среди русских инопланетян. Златовласая шаманка, могущая пересекать явь и сон.

Это не тайшины, а она создала это Наваждение. И Торкул не просто так также попал в него. Он обязан с ней поболтать.

Он сделал отчаянное перемещение, но не смог кроме того пошевелиться. Он желал крикнуть ей, но из его рта не вылетело тишина.

Битва. Она обязана пройти в самое ближайшее время. Может она уже идет на данный момент. Необходимо что-то делать. Тайшины не сообщили что.

Он обязан сам решить. В случае если до утра он будет бездействовать, караван с пищалями уйдет к Сторожевой Горе.

Дочь Почвы останется тут, и все будет так же, как и прежде. Очередная Битва, горы трупов, чёрный дым и кровь над священным Алтаем. Он стоит, не отрываясь замечая за девушкой, а она ложится на зеленую лужайку, чудесным образом не вытоптанную конями и людьми в тесном пространстве острога.

Ее руки раскинуты, отчего она делается похожа на громадную белую птицу, расправившую крылья и приготовившуюся взлететь. Торкул почувствовал ее одиночество, боль и тоску.

Она и была плененной птицей, закрытой за острыми стенками крепости, тосковавшей по свободе и воле, жаждущей радости и полёта.

Он обязан увести ее из этого. В том направлении, в самый центр битвы. К Сторожевой Горе.

Он не знал для чего, но он знал совершенно верно — в том месте что-то должно случиться. Что-то, что поменяет течение событий. Что-то, что остановит начало очередной Великой Битвы.

«Богиня неимеетвозможности возвратиться. Но она может прикасаться к этому Миру. А для этого необходимо отыскать ее среди людей. Мы именуем таких посланниц Дочерьми Почвы.

Богиня прикасается к миру через Дочерей.

Одно не хорошо — Дочери Почвы не помнят о собственном великом предопределении. Отыскать их и оказать помощь отыскать в памяти — вот все что нужно сделать чтобы силы Мира Иньо погасили пожар войны в людских сердцах. Возвращайся.

Ни о чем не думай. Все случится само собой.

В то время, когда настанет время, ты отыщешь в памяти о том, что видел тут, и сделаешь то, что предначертано тебе».

Но как увести ее из этого? По хорошей воле это вряд ли удастся сделать. Если судить по ее одежде, она пребывает в родстве с влиятельными чинами, руководящими тут.

Если он похитит ее, это будет предлог к разрыву взаимоотношений с русскими воеводами.

Если он привезет вместо вооруженного отряда в ставку похищенную девушку, что сообщит ему Серебряный Солдат? Если он покинет ее тут, Битва в равнине у Сторожевой Гора начнется в самое ближайшее время. И «реки пролитой крови смогут сравниться с реками воды, бегущими с гор».

Торкул сделал упрочнение и пошевелился.

Сноподобное состояние закончилось. Все около сходу пришло в перемещение. Задвигался мир около, заржали кони в стойлах, зашевелились люди на переходах в сторожевых башнях.

Торкул дал маленькую команду, и через мгновение его люди уже поднимались на ноги, надевая на себя панцирные принадлежности.

В то время, когда солдаты Синей Орды показались во дворе, никто из часовых ничего не осознал. Разморенные ранними сумерками, казаки с большим удивлением наблюдали за спешными передвижениями союзников в острога. В это самое время из-за ближайшего бугра показался конный отряд. Наездники были одеты не в тяжелые панцири, а в легкие войлочные накидки, прошитые жёсткими лакированными пластинами.

Лица конников были закрыты повязками, а в руках у них были арбалеты.

Часовые на наблюдательных башнях среагировали мгновенно. Тревожно заиграли рожки, загудели колокола и защелкали запальными отворотами пищалей немногочисленные стрелки у бойниц. Торкул замер и прислушался.

Он не видел, что происходило за высокими заборами острога, но он слышал приближение конного отряда, и ощущал их злую волю. Его солдаты действовали быстро.

Они побежали к стойлам, выводя оттуда отдохнувших за ночь коней. Тем временем Торкул быстро бежал через целый двор к девушке, которая со страхом замерла, сидя на корточках на поляне и со страхом озираясь по сторонам. Она не имела возможности осознать, что происходит.

И в то время, когда перед ней был тот самый солдат со шрамом, на которого она обратила внимание прошлым вечером, она растерялась.

— Не опасайся, нам необходимо уходить, — тихо сказал вожак алтайского отряда, и в его глазах она не заметила опасности. Напротив, в них было восторг, преклонение и трепет. Как будто бы солдат заметил живое воплощение Богини в людской обличье.

Шум конницы раздался уже совсем близко от крепостных стен. Часовые предупредительно крикнули что-то наездникам. Торкул напряженно вслушивался в происходящее у ворот.

Предводитель конного отряда по всей видимости что-то сообщил стражникам либо продемонстрировал им разрешительную грамоту, по причине того, что никаких оборонительных действий на крепостных стенках не последовало.

Отправили лишь за кем-то в воеводские покои. Это было необычно. Тут не могло быть чужих конных солдат, не считая тех, каковые защищали интересы Синей Орды. Но и их тут быть не должно.

Единственным князем, которому имели возможность принадлежать эти наездники, был Тайбо, на земле которого и разместился Обской острог. Но что тут имели возможность делать посланники Тайбо? В любом случае, это не поменяло замыслов Торкула.

Он взглянуть на девушку и протянул ей руку.

— Кто вы? — с опаской задала вопрос Злата. Она все еще была напугана возникновением незваных гостей и всей данной суетой, позванной в полной мере обоснованной тревогой — появление вооруженных людей в алтайских почвах имело возможность закончиться совсем непредсказуемо и страшно. — Куда вы меня кличете?

— Ты обязана отправиться со мной, — как возможно проникновенней сообщил Торкул, всем своим видом стараясь успокоить девушку и внушить ей доверие. — Я покажу тебе то, для чего ты приехала ко мне.

Женщина неуверенно улыбнулась.

— Вы не имеете возможность знать, из-за чего меня ко мне привезли, — сказала она, вспоминая события собственной вынужденной поездки из столицы в глухие алтайские почвы.

— По причине того, что ты не такая как все, — тихо сказал Торкул, глядя ей прямо в глаза, невиданной им до этот поры красоты.

— Да. По причине того, что я не такая как все, — улыбнулась ему женщина, — Я необычная. Родители говорят, что у меня помутился разум и я…

Она опоздала договорить, по причине того, что крепостные ворота отворились и наездники въехали вовнутрь. Лица девушки и Торкула в один момент устремились на приезжих, каковые закружились у въезда, поднимая клубы пыли. А в то время, когда пыль улеглась, и наездники осмотрелись по сторонам, времени на принятие ответа уже не осталось.

Два человека на поляне у реки представляли собой через чур хорошую мишень, и пара стрел, разрешённых войти наездниками, с истошным воем устремились в их направлении.

Наваждение. Словно бы снова навалился медленный сон. Торкул видел, как стрелы летели прямо на них, пронзая хищными остриями свистящий воздушное пространство.

Он прыгнул на девушку и повалил ее с ног, но две стрелы все-таки достигли цели.

Действительно, ранен ими был он. Одна вонзилась в ногу, пробив бедро, вторая воткнулась в плечо. В это самое время звучно закричали собравшиеся во дворе защитники острога, и пришли в себя стрельцы на галереях под шатровыми крышами сторожевых башен. Все снова пришло в перемещение.

Крики, оглушительные выстрелы пищалей, звяканье оружия.

Торкул обломил оперение у обеих стрел и быстро вытащил их из тела, зажимая раны руками и оглядываясь на девушку, пробуя осознать, не ранена ли она. В это самое мгновение, пока продолжалось загадочное Наваждение, он все осознал. Наездники вправду были патрульным отрядом князя Тайбо. Во-первых, он определил их по одежде, во-вторых, в противном случае их бы просто не разрешили войти на территорию острога.

Князь Тайбо считался тут самым покровителем и верным союзником.

Так как недаром именно он признал себя данником Русского страны. Именно он снабжал русские отряды продовольствием. Именно он давал слово русскому царю дать ему со временем всю Сибирь.

Но в один миг Тайбо перечеркнул все. Торкул осознал, что арбалетчики стреляли не в него. С ним Тайбо имел возможность расправиться в другом месте и другими средствами.

Наездники стреляли в Злату, значит, у них был четкий приказ — стереть с лица земли девушку. И в случае если Тайбо отправился на то, дабы уничтожить все заключенные ранее контракты для смерти блаженной дочери воеводы, значит, у него были на то весьма веские обстоятельства. Он сильно чего-то испугался.

Более того, наездники показались сразу после того, как Торкул решил увести девушку с собой, в ставку Синей Орды, по окончании того, как он осознал что она — Дочь Почвы. Значит, Тайбо знал, кто она в действительности. Значит, он знал, что она может не допустить Великую Битву.

Значит, ему было невыгодно, дабы Битва закончилась, еще не успев развязаться. А если он был заинтересован больше в начале очередной Битвы, чем в ее прекращении, значит, он был хранителем тех традиций, каковые поддерживали человеческие битвы, для сдерживания возвращения в Серединный Мир культа Вечной Богини. А это означало, со своей стороны, что Тайбо был одним из тех, о ком давали предупреждение его Йоргор и Интай.