Глава 21. сказка о трех братьях

Гарри обернулся к Гермионе и Рону. Они, повидимому, также не осознали то, что сообщил Ксенофилиус.

— Подарки Смерти?

— Совсем правильно, — подтвердил господин Лавгуд. — Вы о них не слыхали? Это меня не удивляет. Весьма, весьма немногие колдуны в них верят, чему подтверждением — тот твердолобый парень на свадьбе вашего брата, — он поклонился Рону, — что набросился на меня, приняв данный символ за знак известного чёрного колдуна.

Какое невежество!

В Дарах Смерти нет ничего чёрного — по крайней мере в том смысле, какой в большинстве случаев вкладывают в это слово. Те, кто верит в Подарки, носят данный символ, дабы по нему выяснять единомышленников и поддерживать друг друга в Отыскивании.

Он кинул в чашку с настоем лирного корня пара кусочков сахару и размешал.

— Простите, — сообщил Гарри, — я так ничего и не осознал.

Он из вежливости отхлебнул настой и чуть не задохнулся — это была ужасная мерзость, чтото наподобие разжиженного драже «Берти Боттс» со вкусом соплей.

— Видите ли, те, кто верят, разыскивают Подарки Смерти, — растолковал господин Лавгуд и причмокнул губами, очевидно наслаждаясь вкусом настоя.

— А что это такое — Подарки Смерти? — задала вопрос Гермиона.

Ксенофилиус отставил в сторону пустую чашку:

— Я полагаю, вы все просматривали «Сказку о трех братьях»?

— Нет, — сообщил Гарри.

— Да, — сообщили Гермиона и Рон: Ксенофилиус празднично кивнул:

— С данной сказки все и началось, господин Поттер. Где-то у меня она была…

Он рассеянно осмотрел горы пергаментов и книг, но тут Гермиона сообщила:

— Господин Лавгуд, у меня с собой имеется экземпляр. — Она вытащила из сумочки «Сказки барда Бидля».

— Оригинал? — вскинулся Ксенофилиус. Гермиона кивнула. — При таких условиях, возможно, вы прочтёте нам ее вслух? Тогда всем сходу станет светло, о чем обращение.

— Ну… прекрасно, — неуверенно дала согласие Гермиона.

Она раскрыла книгу, и Гарри заметил наверху страницы тот самый знак. Гермиона кашлянула и начала просматривать.

— «Жилибыли трое братьев, и вот в один раз отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой…»

— А нам мама постоянно говорила — в полночь, — перебил Рон.

Он устроился слушать с удобством, развалившись в кресле, вытянув ноги и закинув руки за голову. Гермиона раздраженно посмотрела на него.

— Прости, легко «в полночь» как-то ужаснее! — сообщил Рон.

— Ага, нам в жизни именно страхов не достаточно, — не удержался Гарри в этот самый момент же, спохватившись, посмотрел назад на Ксенофилиуса, но тот как словно бы не особенно прислушивался, стоя у окна и глядя в небо. — Просматривай дальше, Гермиона!

— «…и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая стремительная, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в волшебных искусствах.

Взмахнули они чудесными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как внезапно наблюдают — стоит у них на пути ктото, закутанный в плащ.

И Смерть заговорила с ними…»

— Прости, — перебил Гарри. — С ними заговорила Смерть?

— Это же сказка!

— А, ясно, прости. Давай дальше.

— «И Смерть заговорила с ними. Она весьма рассердилась, что три жертвы ускользнули от нее, поскольку в большинстве случаев путники тонули в реке. Но Смерть была умна.

Она притворилась, словно бы восхищена мастерством троих братьев, и внесла предложение каждому выбрать себе приз за то, что они ее перехитрили.

И вот старший брат, человек агрессивный, попросил чудесную палочку, самую могущественную на свете, дабы ее хозяин постоянно побеждал в поединке. Такая чудесная палочка хороша человека, одолевшего саму Смерть! Тогда Смерть отломила ветку с куста бузины, что рос рядом, сделала из нее чудесную палочку и дала ее старшему брату.

Второй брат был гордец. Он захотел еще больше унизить Смерть и настойчиво попросил у нее силу вызывать погибших. Смерть подняла камешек, что лежал на берегу, и дала его среднему брату.

Данный камень, сообщила она, обладает силой возвращать мертвых.

Задала вопрос Смерть младшего брата, чего он хочет. Младший был самый скромный и самый умный из троих и не доверял он Смерти, а потому попросил дать ему такую вещь, дабы он смог уйти оттуда и Смерть не догнала бы его. Обижена была Смерть, но ничего не сделаешь — дала ему собственную мантиюневидимку».

— У Смерти имеется мантияневидимка? — опять перебил Гарри.

— Дабы подкрадываться к людям незаметно, — растолковал Рон. — Время от времени ей надоедает гоняться за ними, крича и размахивая руками… Прости, Гермиона.

— «Тогда отошла Смерть и пропустила троих братьев через мост. Пошли они дальше собственной дорогой, и всё толковали промеж собой об этом приключении да восхищались прекрасными вещицами, что подарила им Смерть.

Продолжительно ли, кратко ли, разошлись братья любой в собственную сторону.

Первый брат странствовал семь дней, быть может, больше, и пришел в одну далекую деревню. Нашёл он в том месте колдуна, с которым был в ссоре. Вышел у них поединок, и, ясное дело, победил старший брат — да и как могло быть в противном случае, в то время, когда у него в руках Бузинная палочка?

Соперник остался лежать мертвым на земле, а старший брат отправился на постоялый двор и в том месте давай хвастаться, какую чудопалочку он добыл у самой Смерти, — с нею никто не победит его в сражении.

В ту же ночь один колдун пробрался к старшему брату, в то время, когда он лежал и храпел, пьяный вдрызг, на собственной постели. Преступник унес чудесную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло.

Так Смерть забрала первого брата.

Тем временем средний брат возвратился на свою квартиру, а жил он одинодинешенек. Забрал он Камень, что имел возможность вызывать мертвых, и три раза развернул в руке. Что за чудо — стоит перед ним женщина, на которой он грезил жениться, да лишь погибла она раннею смертью.

Но была она печальна и холодна, как будто бы какаято занавесь отделяла ее от среднего брата. Хоть она и возвратилась в подлунный мир, не было ей тут места и горько страдала она. В итоге средний брат сошел с ума от неисправимой тоски и убил себя, дабы лишь быть вместе с любимой.

Так Смерть второго брата и забрала.

Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не отыскала. А в то время, когда младший брат состарился, то сам снял Мантиюневидимку и дал ее собственному сыну Встретил он Смерть как давешнего приятеля, и собственной охотой с нею отправился, и как равные ушли они из этого мира».

Гермиона закрыла книгу.

С полминуты Ксенофилиус как словно бы не подмечал, что она закончила чтение, позже встрепенулся, оторвал взор от окна и сообщил:

— Ну вот.

— Простите? — переспросил Гарри.

— Вот это и имеется Подарки Смерти, — ответил Ксенофилиус.

Он выудил из кучи всякого хлама гусиное перо и вытянул обрывок пергамента, вложенный между книгами.

— Бузинная палочка. — Ксенофилиус совершил на пергаменте вертикальную линии. — Воскрешающий камень. — Он изобразил поверх черточки круг. — Мантияневидимка. — Он заключил линии и круг в треугольник.

Оказался тот самый символ, что не давал спокойствия Гермионе.

— Дружно — Подарки Смерти, — растолковал господин Лавгуд.

— Но в сказке кроме того нет таких слов — Подарки Смерти! — вскрикнула Гермиона.

— Само собой разумеется, нет, — дал согласие Ксенофилиус с дико раздражающим самодовольством. — Это детская сказка, ее говорят для забавы, а не для наставления. Но люди осознающие знают, что легенда эта весьма старая и в ней идет обращение о трех чудесных предметах, трех Дарах, обладатель которых победит саму Смерть.

Наступила пауза. Ксенофилиус снова выглянул в окно. Солнце уже спустилось к самому горизонту.

— Должно быть, Полумна уже наловила хватает заглотов, — негромко проговорил он.

Рон сообщил:

— Вы рассказываете: «победит Смерть», это в смысле…

— Победит. — Ксенофилиус неосторожно махнул рукой. — Одолеет. Истребит. Ниспровергнет. Именуйте как угодно.

— Получается… — Гермиона запнулась, очевидно стараясь, дабы ее голос звучал не через чур скептически, — Вы верите, что эти чудесные предметы — эти Подарки — существуют в действительности?

Ксенофилиус опять поднял брови:

— Очевидно!

— Но так как это… — Гермиона уже еле держаласебя в руках. — Господин Лавгуд, как же вы имеете возможность верить в такую…

— Полумна говорила мне о вас, юная леди, — повернулся к ней Ксенофилиус. — Как я осознаю, вы не лишены интеллекта, но страдаете крайней узостью мышления. Зашоренность ограничивает ваш кругозор.

— Ты бы примерила эту шапочку, Гермиона, — внес предложение Рон, давясь от хохота и кивая на дурную сбрую с крылышками.

— Господин Лавгуд, — снова заговорила Гермиона, — как всем известно, мантииневидимки существуют. Они весьма редки, но они имеется. Но…

— Нетнет, мисс Грейнджер, третий Дар Смерти — не несложная мантияневидимка! Другими словами это не простая дорожная мантия, насыщенная дезиллюминационными чарами либо заговоренная для отвода глаз, — сначала она удачно скрывает собственного обладателя, но с годами чары истощаются и мантия мутнеет. Нет, тут речь заходит об подлинном чуде — Мантии, которая делает собственного хозяина полностью невидимым на неограниченное время, причем его нереально найти никакими заклинаниями!

Большое количество вам таких попадалось, мисс Грейнджер?

Гермиона открыла тут и рот же снова закрыла, совсем смешавшись. Все трое переглянулись. Гарри осознал, что они думают об одном и том же.

Как раз такая Мантия была при них в эту самую 60 секунд.

— Вот видите! — сообщил Ксенофилиус, как словно бы только что сразил их неопровержимым доводом. — Никто из вас не встречал аналогичной вещи. Ее обладатель был бы поразительно богат, не правда ли?

Он еще раз выглянул в окно. Вечернее небо чуть заметно порозовело.

— Хорошо, — неуверенно проговорила Гермиона. — Предположим, что Мантия существует. А как же Камень, господин Лавгуд? Как вы его назвали — Воскрешающий камень?

— И что вас интересует?

— Для того чтобы не может быть!

— Докажите, — сообщил Ксенофилиус. Гермиона чуть не задохнулась от возмущения:

— Это же… Простите, господин Лавгуд, но это легко смешно! Как я могу доказать, что Камня не существует? Может, мне собрать все камни на свете, перебрать по одному и проверить?

Так возможно договориться до того, что по большому счету все быть может, в случае если никто не доказал, что этого не существует!

— Вот как раз, — сообщил Ксенофилиус. — Приятно видеть, что вы наконецто разрешили войти в собственный сознание более широкий взор на вещи.

— А Бузинная палочка, — скоро задал вопрос Гарри, не давая Гермионе времени ответить, — вы вычисляете, она также существует?

— О, тому имеется большое количество свидетельств! — вскрикнул Ксенофилиус. — Судьбу Бузинной палочки легче всего проследить благодаря необычному методу, каким она переходит от одного обладателя к второму.

— А как она переходит? — задал вопрос Гарри.

— Новый хозяин Бузинной палочки обязан силой забрать ее у прошлого обладателя, — ответил Ксенофилиус. — Вы, само собой разумеется, слышали о том, как Эгберт Самолюбец в смертном бою добыл Бузинную палочку у Эмерика Отъявленного? Кроме этого о том, как Годелот умер в собственном подвале по окончании того, как у него забрал эту Палочку родной сын Геревард? О злодее Локсии, забравшем ее у Варнавы Деверилла, которого он убил?

По страницам истории чудесного мира тянется кровавый след Бузинной палочки!

Гарри покосился на Гермиону Она хмуро уставилась на Ксенофилиуса, но возражать не пробовала.

— И где, повашему, на данный момент Бузинная палочка? — задал вопрос Рон.

— Увы, кто знает? — отозвался Ксенофилиус, глядя в окно. — Кто знает, где сокрыта Бузинная палочка? След прерывается на Аркусе и Ливии. Кто может сообщить, что из них в действительности победил Локсия и забрал Бузинную палочку?

И кем он был, со своей стороны, побежден?

Об этом, увы, история умалчивает.

Наступила пауза. Наконец Гермиона задала вопрос достаточно натянуто:

— Господин Лавгуд, а семья Певереллов имеет какоенибудь отношение к Дарам Смерти?

Ксенофилиус как словно бы растерялся, а у Гарри в голове шевельнулось какоето воспоминание. Певерелл… он уже слышал раньше эту фамилию…

— Так что же вы мне голову морочили, девушка! — Ксенофилиус выпрямился в кресле, выпучив глаза на Гермиону. — Я думал, вы ничего не понимаете о Поиске! Многие искатели уверенны, что семья Певереллов имеет самое что ни на имеется прямое отношение к Дарам Смерти!

— Кто это — Певереллы? — задал вопрос Рон.

— Это имя было написано на надгробном камне в Годриковой Впадине, и в том месте был символ! — Гермиона не сводила глаз с мистера Лавгуда. — В том месте был похоронен Игнотус Певерелл.

— Как раз, как раз! — отозвался Ксенофилиус, наставительно подняв кверху палец. — Символ Даров Смерти на могиле Игнотуса и имеется решающее подтверждение!

— Подтверждение чего? — задал вопрос Рон.

— Того, что три брата из сказки в действительности — трое братьев Певереллов: Антиох, Кадм и Игнотус! Они и первенствовалиобладателями Даров.

Ксенофилиус в очередной раз выглянул в окно, поднялся, забрал поднос и направился к лестнице.

— Останетесь пообедать? — крикнул он, спускаясь. — У нас все задают вопросы рецепт ухи из пресноводных заглотов!

— Дабы представить его в Отделение ядов в поликлинике святого Мунго, — тихо пробормотал Рон.

Гарри подождал, пока не стало слышно, как господин Лавгуд копается на кухне, и лишь тогда задал вопрос Гермиону:

— Что сообщишь?

— Ох, Гарри, это же полная чепуха! Знак точно свидетельствует чтото совсем второе. Лишь время напрасно утратили.

— Ну так это же человек, что подарил миру морщерогих кизляков! — хмыкнул Рон.

— Ты также ему не веришь? — задал вопрос Гарри.

— Нет, само собой разумеется. Самая простая сказочка с моралью, разве нет? «Не нарывайся на неприятности, не хвастайся, не лезь в драки, не суйся, куда не просят. Всяк сверчок знай собственный шесток, сиди скромно, и все будет прекрасно».

Может, из этого и пошло это суеверие, якобы бузинные палочки приносят несчастье.

— Это ты о чем?

— Обычный предрассудок. «Появилась в мае — выйдешь замуж за магла». «В сумерки наколдовано — к полночи развеется». «Палочка из бузины доведет до беды». У мамы полно таких присказок. Да вы, возможно, сто раз слышали.

— Мы с Гарри выросли среди маглов, — напомнила Гермиона. — У них совсем другие суеверия.

Она не легко набралась воздуха — из кухни повеяло чемто на уникальность вонючим. Одно прекрасно: разозлившись на мистера Лавгуда, она забыла наконец, что гневается на Рона.

— Я думаю, ты прав, — сообщила она Рону. — Это обычная сказка с моралью. Очевидно, какой из Даров необходимо выбрать…

Дальше все трое заговорили в один момент.

— Мантию, — сообщила Гермиона.

— Палочку, — сообщил Рон.

— Камень, — сообщил Гарри.

Они ошарашенно уставились друг на друга.

— Ясно, что по идее необходимо выбрать Мантию, — сообщил Рон Гермионе, — лишь с таковой палочкой никакая невидимость не нужна. Палочка, с которой нереально проиграть, поразмысли сама, Гермиона!

— Мантияневидимка у нас уже имеется, — сообщил Гарри.

— И она нас весьма здорово выручала, в случае если не забывайте! — вскрикнула Гермиона. — А от Палочки данной одни лишь неприятности…

— Легко кричать про нее не нужно на всех углах, — возразил Рон. — Лишь полный придурок начнёт бегать, махать ею над головой и кричать: «Смотрите, у меня непобедимая палочка, а ну суньтесь, если вы такие крутые!» В случае если помалкивать о ней…

— А окажется ли помалкивать? — с сомнением задала вопрос Гермиона. — Понимаете, в одном Ксенофилиус был прав: столетиями ходят легенды о сверхмогущественных чудесных палочках.

— Без шуток? — удивился Гарри.

Гермиона со злобой уставилась на него. Это выражение лица было им так знакомо, что Гарри и Рон растроганно улыбнулись друг другу.

— Смертоносная палочка, либо Жезл судьбы, — они появляются под различными именами в течении столетий, в большинстве случаев, в. руках какогонибудь чёрного колдуна, что ими хвастается направо и налево. Доктор наук Бинс упоминал кое-какие из них, но… А, да все это ерунда. Чудесная палочка может не больше того, на что способен ее обладатель.

Легко кое-какие колдуны обожают хвастаться, что их чудесная палочка дольше и лучше, чем у других.

— А откуда как мы знаем, что все эти Жезлы судьбы и Смертоносные палочки в действительности не одинаковая чудесная палочка? — задал вопрос Гарри. — Легко в различные эры ее именовали поразному.

— А в действительности это, значит, и имеется Бузинная палочка Смерти? — уточнил Рон.

Гарри захохотал. Ему внезапно пришла в голову дикая идея… Нет, это чушь. Его чудесная палочка была не из бузины, а из остролиста, и сделал ее Олливандер, пускай она и вела себя необычно в ту ночь, в то время, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу.

И разве имела возможность она сломаться, в случае если была непобедимой?

— А из-за чего ты выбрал бы Камень? — спросил Рон.

— Если бы возможно было вызывать мертвых, мы имели возможность бы вернуть Сириуса… Сурового Глаза… Дамблдора… Моих своих родителей…

Гермиона и Рон не захохотали.

— Лишь если доверять этому барду, они сами не захотят возвратиться, так? — сообщил Гарри, думая о сказке, которую они на данный момент услышали. — Вообщето, помоему, не так много сказок о Камне, вызывающем погибших, да, Гермиона?

— Да, — безрадостно подтвердила она. — Я думаю, лишь господин Лавгуд способен всерьёз вообразить, что это вероятно. Вероятнее, Бидль забрал за базу идею философского камня — тот дарует бессмертие, а данный воскрешает мертвых.

Вонь из кухни стала заметно посильнее. Пахло горелыми трусами. Гарри сомневался, хватит ли у них сил из вежливости съесть Ксенофилиусову стряпню.

— А Мантия? — медлительно проговорил Рон. — Понимаете, тут он прав. Я так привык к мантии Гарри, кроме того не вспоминал, какая она превосходная. А ведь я ни при каких обстоятельствах о второй таковой не слышал.

Она действует безотказно. Нас ни разу никто под ней не заметил.

— Конечно, Рон, она же невидимка!

— Нет, но он правду сказал про другие мантииневидимки, не смотря на то, что их также не на кнат ведро, кстати! Мне как-то в голову не приходило, лишь на данный момент сообразил: я неоднократно слышал о том, что со временем чары на них изнашиваются, а от заклятии они рвутся и на них остаются дыры. Мантия Гарри не такая уж новая, она раньше была у его папы, а трудится… идеально!

— Допустим, Рон, но вот Камень…

До тех пор пока приятели шепотом препирались, Гарри бродил по помещению, не через чур прислушиваясь. Он подошел к лестнице, рассеянно взглянул вверх и обалдел. С потолка помещения следующего этажа на него наблюдало его собственное лицо.

Придя в себя, он осознал, что это не зеркало, а роспись. Гарри стало любопытно, и он полез вверх по лестнице.

— Гарри, ты что? Запрещено же без приглашения!

Но Гарри уже добрался до верхнего этажа.

Потолок в помещении Полумны украшали пять превосходно выписанных лиц: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Невилл. В отличие от хогвартских портретов, они не двигались, но все же какаято волшебство в них была. Гарри показалось, что они дышат. Среди портретов, объединяя их в единое целое, вилась узкая золотая цепочка, но, приглядевшись, Гарри осознал, что в действительности это тысячи раз повторенное золотыми чернилами слово: приятели… приятели… приятели…

Он почувствовал огромную нежность к Полумне. Оглядевшись, он заметил на столике у кровати фотографию: маленькая Полумна и рядом дама, весьма похожая на нее. Они находились, обнявшись.

Полумна на снимке смотрелась куда более ухоженной, чем в жизни. Фотография была покрыта слоем пыли. Это показалось Гарри необычным.

Он осмотрелся внимательнее.

Чтото в помещении очевидно было не так. Светлоголубой ковер также был целый пыльный. В шкафу с открытыми створками не висела одежда, кровать смотрелась холодной и неуютной, как словно бы в ней в далеком прошлом не дремали.

Поперек ближайшего окна на фоне кровавокрасного неба протянулась паутина.

Гарри сломя голову бросился вниз по лестнице.

— Что произошло? — задала вопрос Гермиона.

Гарри опоздал ответить — из кухни показался Ксенофилиус, держа поднос, уставленный суповыми тарелками.

— Господин Лавгуд, — крикнул Гарри, — где Полумна?

— Прошу прощения?

— Где Полумна?

Ксенофилиус застыл на верхней ступени.

— Я… я вам уже сказал. Она у ручья, около Нижнего моста, ловит заглотов.

— А из-за чего тогда вы накрыли поднос всего на четверых?

Ксенофилиус пробовал заговорить и не имел возможности. В комнате слышался лишь мерный стук печатного пресса и негромкий звон тарелок на подносе — у Ксенофилиуса дрожали руки.

— Помоему, Полумны в далеком прошлом тут не было, — сообщил Гарри. — Ее одежды не видно, кровать не застелена. Где она? И из-за чего вы все время смотрите в окно?

Поднос выпал у Ксенофилиуса из рук. Тарелки запрыгали по полу, разбиваясь на куски. Гарри, Гермиона и Рон выхватили чудесные палочки.

Ксенофилиус замер, не дотянувшись рукой до кармана. В данный миг печатный пресс звучно задребезжал, и изпод скатерти лавиной хлынули «Придиры». Станок прекратил греметь.

В комнате наконецто наступила тишина.

Гермиона нагнулась и подобрала с пола издание, не отводя чудесной палочки от мистера Лавгуда.

— Гарри, наблюдай!

Он подошел к ней, перешагивая через нагромождения изданий. На обложке он заметил собственную фотографию крупным планом, а поперек нее слова «объявление и № 1» Нежелательное лицо о награде.

— Видно, «Придира» поменял курс? — холодно задал вопрос Гарри. Он быстро соображал. — Так для чего вы выходили в сад, господин Лавгуд? Послать сову в Министерство?

Ксенофилиус облизал губы.

— Мою Полумну забрали, — тихо сказал он. — Изза моих статей. Полумну забрали, и я не знаю, где она, что с ней сделали. Но, возможно, они ее отпустят, в случае если я… в случае если я…

— Сдадите им Гарри? — закончила за него Гермиона.

— Не выйдет, — отрезал Рон. — Уходим! Высвободите дорогу!

На Ксенофилиуса страшно было наблюдать: он как будто бы постарел на сотню лет, губы растянулись в страшной усмешке.

— Они будут тут с 60 секунд на 60 секунд. Я обязан спасти Полумну. Я не могу ее утратить! Вы никуда не уйдете.

Он раскинул руки, загораживая лестницу, и Гарри внезапно представилась мама, совершенно верно так же заслонившая собой детскую кроватку.

— Мы не желаем с вами драться, — сообщил он. — Отойдите, господин Лавгуд.

— ГАРРИ!!! — вскрикнула Гермиона.

За окном промелькнули пара человек верхом на метлах. Когда трое друзей отвернулись, Ксенофилиус выхватил чудесную палочку. Гарри своевременно осознал собственную неточность и прыгнул в сторону оттолкнув Рона и Гермиону.

Оглушающее заклятие Ксенофилиуса пролетело через всю помещение и задело рог взрывопотама.

Раздался ужасный взрыв. Помещение содрогнулась от грохота, посыпались щепки, бумажки и каждый мусор, встала густая белая пыль. Гарри подбросило в атмосферу, позже основательно приложило об пол.

Он ничего не видел, лишь закрывал голову руками от падающих обломков. Закричала Гермиона, чтото завопил Рон, жутко загромыхало железо — видно, Ксенофилиус не удержался на ногах и покатился вниз по винтовой лестнице.

Заваленный обломками и мусором, Гарри постарался подняться. От пыли было не продохнуть и практически ничего не видно около. Часть потолка обрушилась, в дыре торчали ножки кровати.

На полу рядом с Гарри валялся бюст Кандиды Когтевран с отбитой щекой, в воздухе летали обрывки пергамента, а печатный пресс опрокинулся набок и з