Глава двадцать третья. святые судьи иеффай и самсон

Бесчисленные уроки не шли впрок иудеям того времени: у них все время проявлялись языческие наклонности и они довольно часто оставляли культ собственного всевышнего

— Яхве, заменяя его поклонением вторым всевышним, не смотря на то, что, казалось бы, им-то уж никак не было возможности забывать, во что обходилось поклонение Ваалу, Астарте, другим идолам и тельцу, к каким агрессивный библейский всевышний был очень ревнив. Впав опять в идолопоклонничество, они были снова наказаны рабством: на этот раз они были даны аммонитянам. Вот, следовательно, шестой раз иудеи впадают в рабство в стране, завоеванной оружием собственной шестисоттысячной армии, в стране, все население которой Иисус в свое время уже предал поголовному истреблению.

По окончании 18 лет рабства иудеи опять нашли «милость» в глазах всевышнего, и он опять подыскал им освободителя. «Иеффай галаадитянин, был человек храбрый. Он был сын блудницы; от Галаада появился Иеффай. И супруга Галаадова родила ему сыновей.

В то время, когда возмужали сыновья жены, изгнали они Иеффая, сообщив ему: ты не наследник в доме отца отечественного, по причине того, что ты сын второй дамы. И убежал Иеффай от братьев собственных и жил в почве Тов; и собрались к Иеффаю праздные люди и выходили с ним» (книга Судей, глава 11, стихи 1-3).

Несложнее говоря, Иеффай был атаманом шайки разбойников. Всевышний и остановил собственный выбор на нем.

Справедливость требует признать, что у Иеффая было одно уровень качества: он был красивый папа. Он имел единственную дочь, и стоило взглянуть, как он ее баловал, как он ее обожал, как обожал, как он ежедневно осыпал ее драгоценными подарками. Но, ему, как преступнику, эти подарки особенно дорого не стоили.

И вот его соплеменники обратились к нему прося взять на себя дело свержения ига аммонитян.

Он принял предложение и выступил в поход. Как мы знаем, что никакой разбой не исключает благочестия: Иеффай помолился всевышнему и дал ему обет принести в жертву за дар победы первого человека, которого он встретит по возвращении в родной город.

Для всевышнего, само собой разумеется, нет ничего легче, как устроить победу собственному протеже. И без того как, с одной стороны, ветхий Саваоф возлюбил Иеффая, а иначе, предвкушал обещанную ему жертву, то он удесятерил силы иудейского полководца, и тот искрошил аммонитян на небольшие куски. Двадцать городов было разгромлено!

Каково же было удивление победоносного храбреца, в то время, когда он возвратился в собственный город Массифу. Хор молодых девушек «с ликами и тимпанами» вышел приветствовать победителя, а во главе девушек выступала любимая дочь Иеффая, ничего, само собой разумеется, не знавшая об отцовском обете.

У разбойника нет ничего, не считая честного слова. Будущее девушки решена. Но, она и сама весьма с радостью дала согласие быть принесенной в жертву; она попросила лишь два месяца «чтобы оплакать собственную девственность», и взяла их.

Жертвоприношение произошло под руководством самого Иеффая. Несчастного отца раздирала скорбь, он обливался слезами. В это самое время кто-то надрывался от хохота и облизывал пальцы от наслаждения.

Это был всевышний.

Богословы говорят, что он принял девушку в лоно собственный. Ветхий шутник!

Но, как смеют церковники утверждать по окончании данной истории, что народ божий не знал людских жертвоприношений? Не хуже, чем Молох карфагенян и финикиян, всевышний иудеев, другими словами сегодняшний официальный христианский всевышний, с наслаждением принимал жертвы из мяса и человеческой крови, нормально, без естественного ужаса и отвращения, какой должны приводить к этого рода.

Иеффай не ограничился аммонитянами. Он угодил господу всевышнему ещё и истреблением 42 000 собственных единоплеменников, имевших плохое произношение. Ефремляне, говорится в Библии, произносили «са», «се», «си», вместо «ша», «ше», «ши».

Иеффай собрал собственных солдат у перехода через Иордан и в том месте… Но, нужно привести настоящий текст: это место через чур замечательно.

«И перехватили галаадитяне переправу чрез Иордан от ефремлян, и в то время, когда кто из сохранившихся ефремлян сказал: «разрешите мне переправиться», то обитатели галаадские говорили ему: не ефремлянин ли ты? Он сказал: нет. Они говорили ему: «сообщи: шибболет», а он сказал: «сибболет», и не имел возможности в противном случае выговорить.

Тогда они, забрав его, заколали у переправы чрез Иордан.

И пало в то время из ефремлян сорок две тысячи» (книга Судей, глава 12, стихи 5-6). Легко, прекрасно и благочестиво!

Иеффай оставался судьёй в течение шести лет и погиб. По окончании него судьями были Есевон, Елон и Авдон. О них сообщается лишь, сколько детей произвели они на «свет божий: у Есевона, к примеру, было тридцать сыновей и тридцать дочерей!

Сейчас мы подошли к истории известного Самсона, библейского Геркулеса. Филистимляне, о которых мы практически ничего не слышали до сих пор, нежданно выступают на сцену и начинают без шуток портить кровь избранному всевышним народу. Эти «неверные» в первую очередь обращают иудеев в сорокалетнее рабство и доставляют им массу страданий.

В то время, когда всевышний заключил, что пора снова заняться освобождением сынов Израиля, он приступил к делу, начав его простым ветхим методом: отправил ангела к некоему господину Маною, из племени данова, супруга которого была бездетна. По окончании визита ангела госпожа Маной почувствовала себя в увлекательном положении. Ангел вынудил будущую маму поклясться, что ее сын ни при каких обстоятельствах не будет стричь волос.

Госпожа Маной родила. Мы не в силах обрисовать эйфории господина Маноя.

Этого сына собственного он и назвал Самсоном (глава 1Э).

Мальчишка с малых лет обнаруживал сверхъестественную силу. в один раз, забавы для, он убил льва, наводившего кошмар на всю округу. Возмужав, он задумал жениться и, как это ни покажется необычным для избранника божьего, наметил себе в жены филистимлянку.

какое количество ни напоминали ему родители, что закон Моисея запрещает браки с идолопоклонницами, Самсон сказал, что из каждого правила должно быть исключение, и в итоге, женился на собственной возлюбленной.

На протяжении свадебного пира, что длился пара дней, он загадал тайную молодым людям из семьи собственной жены. Ставка была 30 рубах и столько же верхнего платья, каковые обязан платить проигравший. Юная супруга, которая весьма желала, дабы ее родственники победили такое большое количество вещей, выведала у Самсона разгадку ночью в кровати и сказала её молодым филистимлянам.

Самсону ничего не оставалось, как заплатить проигрыш. Для этого он отправился в Аскалон, затеял в том месте драку с тридцатью филистимлянами, убил их, что, само собой разумеется, не составило для него, как божьего избранника, никакого труда, снял с них одежды и честно заплатил за проигрыш.

Что же касается его жены, которая уже начала водить его за шнобель, то с ней вышла такая неожиданность. Был всего лишь седьмой сутки свадебного пиршества. И вот тесть, не давая предупреждение Самсона, дал новобрачную второму молодому юноше, которого Самсон вычислял своим лучшим втором (глава 14).

Не подозревая данной измены, Самсон, проболтавшийся где-то пара дней, пришел к собственной жене с целью подарить ей козлёнка. Но на пороге помещения он встретился с тестем, что отказался пропустить его: «я поразмыслил, что ты возненавидел её, и я дал её приятелю твоему; вот, меньшая сестра прекраснее её; пускай она будет тебе вместо её. Но Самсон сообщил им: сейчас я буду прав пред филистимлянами, в случае если сделаю им зло» (Суд; глава 75, стихи 2-3).

Самсон начал благочестиво мстить всему филистимскому народу. Вот какова первенствоваламесть избранника божьего: он забрал 300 лисиц (как раз триста!) «и забрал факелы, и связал хвост с хвостом, и привязал по факелу между двумя хвостами; и зажег факелы, и разрешил войти их на жатву филистимскую, и выжег и копны и нежатый хлеб, и виноградные масличные книга и» (сады Судей, глава 15, стихи 4-5).

Филистимляне, удручённые горем, определив об подлинных обстоятельствах данной мести, отправились к тестю Самсона и сожгли старика заживо вместе с его дочерью: они полагали, что это смягчит бешенство Самсона. Ничего аналогичного: он заявил им, что его мщение направлено против всех филистимлян без разбора и лишь ещё началось.

«И перебил он им бедра и голени» (стих 8). Библия не говорит, где, в то время, когда и при каких событиях это случилось и сделал ли он это сам либо в обществе вторых иудеев. Не смотря ни на что, положение усложнилось: сейчас филистимляне, разумеется те, у кого сохранились ноги, собрались учинить кровавую баню иудеям.

А Самсон сейчас засел на горе. Три тысячи человек из колена Иуды пришли к нему и осыпали его упреками, говоря, что он навлек новые беды на иудейский народ и что из-за него их окружили филистимляне, с которыми им не по силам бороться.

— Ну что ж? — сообщил Самсон. — Свяжите меня прочно и дайте меня отечественным неприятелям. Так они вас покинут в покое.

Так и было сделано. Филистимляне были весьма рады, в то время, когда им выдали парня, причинившего им столько тревоги. Но чуть торжествующие неприятели подхватили Самсона, как он порвал собственные оковы, подобрал с почвы ослиную челюсть и перебил ею тысячу филистимлян, защищавших его.

Затем крепкого упражнения Самсон почувствовал некую усталость и жажду. Но дело было в чистом поле, и кругом до самого горизонта не видно было ни одного колодца.

«И почувствовал сильную жажду и воззвал к господу и сообщил: ты соделал рукою раба твоего великое спасение сие; а сейчас погибну я от жажды, и попаду в руки необрезанных. И разверз всевышний ямину в Лехе, и потекла из нее вода. Он напился, и возвратился дух его, и он ожил» (книга Судей, глава 75, стихи 18-19).

Эти подвиги доставили Самсону место главного судьи у Израиля, и он нес эти собственные обязанности в течение 20 лет.

Необходимо подчеркнуть, что в собственной должности судьи Самсон не проявлял никакой строгости нравов: данный избранник божий посещал бордели на глазах у всех. в один раз с ним случилась история, которая имела возможность весьма дурно для него кончиться, если бы всевышний не покровительствовал ему… кроме того в его шалостях. Вот что было.

Самсону нравилисьфилистимлянки. в один раз он отправился в Газу, укрепленный город, принадлежавший неприятелям израиля, и, «заметив в том месте блудницу, вошел к ней. Обитателям Газы сообщили: Самсон пришел ко мне.

И ходили они кругом, и подстерегали его всю ночь в воротах города, и таились всю ночь, говоря: до света утреннего подождем, и убьем его.

А Самсон дремал до полуночи; в полночь же поднявшись, схватил двери муниципальных ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи собственные, и отнес их на вершину горы, которая на пути к Хеврону» (книга Судей, глава 16, стихи 1-3).

Как неисправимый ловелас, Самсон в одно красивое утро опять влюбился, и на этот раз снова в филистимлянку, некую Далиду, с которой познакомился, прогуливаясь по берегу потока Сорек. В то время, когда его неприятели выяснили, что он влюбился в эту красавицу, они внесли предложение ей огромную сумму за то, дабы она выдала им собственного возлюбленного в вероятно более расслабленном состоянии.

Далида отправилась к цели напролом: она прямо поинтересовалась у Самсона, в чем секрет его силы. Иудейский Геркулес попался в ловушку так довольно глупо, что совсем нужно еще раз в точности воспроизвести «священный» текст, «И сообщила Далида Самсону: сообщи мне, в чем великая сила твоя и чем связать тебя, дабы усмирить тебя? Самсон сообщил ей: в случае если свяжут меня семью сырыми тетивами, каковые не засушены, то я сделаюсь бессилен, и буду, как и другие люди.

И принесли ей обладатели филистимские семь сырых тетив, каковые не засохли, и она связала его ими. (В это же время один скрытно сидел у нее в спальне.) И сообщила ему: Самсон! филистимляне идут на тебя. Он порвал тетивы, как разрывают нитку из пакли, в то время, когда пережжет ее пламя. И не определена сила его.

И сообщила Далида Самсону: вот, ты одурачил меня и сказал мне неправда; сообщи же сейчас мне, чем связать тебя? Он сообщил ей: в случае если свяжут меня новыми канатами, каковые не были в деле, то я сделаюсь бессилен, и буду, как другие люди. Далида забрала новые веревки и связала его, и сообщила ему: Самсон! филистимляне идут на тебя. (В это же время один скрытно сидел в спальне.) И сорвал он их с рук собственных, как нитки.

И сообщила Далида Самсону: все ты обманываешь меня и говоришь мне неправда; сообщи мне, чем бы связать тебя? Он сообщил ей: если ты воткнешь семь кос головы моей в ткань и прибьешь ее гвоздем к ткальной колоде, (то я буду бессилен, как и другие люди). (И усыпила его Далида на коленях собственных. И в то время, когда он уснул, забрала Далида семь кос головы его) и прикрепила их к колоде, и сообщила ему: филистимляне идут на тебя, Самсон!

Он пробудился от сна собственного и выдернул ткальную колоду вместе с тканью; (и не определена сила его).

И сообщила ему (Далида): как же ты говоришь: «обожаю тебя», а сердце твое не со мною? вот, ты трижды одурачил меня, и не сообщил мне, в чем великая сила твоя. И как она словами собственными тяготила его каждый сутки и мучила его, то душе его не легко стало до смерти. И он открыл ей все сердце собственный, и сообщил ей: бритва не касалась головы моей, потому что я на» зорей божий от чрева матери моей; в случае если же остричь меня, то отойдёт от меня сила моя; я сделаюсь не сильный и буду, как другие люди.

Далида, видя, что он открыл ей все сердце собственный, отправила и кликала обладателей филистимских, сообщив им: идите сейчас; он открыл мне все сердце собственный. И пришли к ней обладатели филистимские, и принесли серебро в руках собственных. И усыпила его (Далида) на коленях собственных, и призвала человека, и приказала ему остричь семь кос головы его.

И начал он ослабевать, и отошла от него сила его.

Она сообщила: филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна собственного, и сообщил: отправлюсь, как и прежде, и освобожусь. А не знал, что господь отошёл от него.

Филистимляне забрали его, и выкололи ему глаза, привели его в Газу и оковали его двумя бронзовыми цепями, и он молол в доме узников» (книга Судей, глава 16, стихи 6-21).

Тяжело изобрести более глупую небылицу! От первой строки до последней во всём этом эпизоде всё бестолково. Тут нечем развлечь кроме того самых незатейливых детишек.

Лорд Болингброк увидел, что ослиная челюсть, которая фигурировала в рассказе о Самсоне, была, возможно, изо рта «священного» автора. Это — неотёсанное подражание, неловкий и некрасивый плагиат языческого предания о Геркулесе.

Подобно этому история жертвоприношения Ифигении вдохновила автора рассказа об Иеффае, принёсшем в жертву собственную дочь. Действительно, богословы предполагают, что вероятнее греческая мифология скопировала и исказила Библию. Но эта наглая передержка опытных лжецов опрокидывается правильными датами, из которых кое-какие указываются ими же.

Они сами говорят, что Книга судей была написана Самуилом во времена царя Саула. Но у греков миф о Геркулесе был в ходу задолго до Троянской войны, а между временем Троянской войны и временем избрания Саула на царство прошло более двухсот лет.

Помимо этого, языческое предание задумано и изложено значительно более умно, чем иудейское: финиш Геркулеса менее тщетен, чем финиш Самсона. В греческой мифологии полубог так пленился красотой Омфалы, что забыл собственные армейские подвиги и привычку к скитаниям. Он поселился около собственной возлюбленной, которая купила громадное влияние на него.

Тогда как царица Лидии развлекалась, надевая на себя одежды победителя немейского льва и вооружаясь грозной дубиной храбреца, данный последний, сидя у ног красивые женщины, накрытый женским платьем, пробовал ткать шерсть, разламывал спицы и со хохотом принимал шлепки, которыми наделяла его радостная любовница. Данный эпизод достаточно характеризует влияние, которое может взять любимая дама над мужчиной, кроме того над храбрецом. Но тут аллегория не переходит границ вероятного и остается до конца правдоподобной.

В случае если Геркулес и забывает собственный преимущество, то нужно признать, что это все-таки происходит в забавных отношениях двух влюбленных. Они путешествуют, перерядившись: Омфала сама забывает, где ее царство, и уводит Геркулеса на ночь в какую-то пещеру, на большом растоянии от ее дворца. В один прекрасный день Геркулес изменяет Омфале и влюбляется в одну из ее приближенных.

Следуют еще амурные похождения мифического богатыря.

Наконец Деянира, супруга Геркулеса, придя в отчаяние от постоянных его предательств, отправляет ему тунику кентавра Несса, которую она вычисляет талисманом, талантливым вернуть ветреного мужа к выполнению супружеских обязанностей. И Геркулес, измученный страданиями, причиняемыми ему прилипшей к телу туникой, которую он неимеетвозможности оторвать, решает наложить на себя руки, только бы положить конец мучениям: он складывает большой костер, зажигает его и кидается в пламя.

Что эпизод с Далидой и Самсоном имеется подражание приключениям Геркулеса и Омфалы — это вне всяких сомнений. Однако мы разрешаем себе думать, что «святой дух» имел возможность бы значительно лучше представить собственных храбрецов, чем он это сделал. Самсон, по-видимому, не доверяет собственной любовнице и три раза обманывает ее довольно подлинных источников его силы.

Трижды заметив, что его доверчивость может привести его к настоящей стычке с неприятелями, он по четвертому требованию собственной любовницы открывает данной вероломной и коварной даме собственную самую сокровенную тайну.

В этом и имеется бессмыслица, которая кидается в глаза, в случае если лишь данный судья Израиля не был самым последним дураком. Мы уже не говорим о том, что неясно, как Самсон, утратив собственную силу, был принужден в неволе ворочать тяжелые мельничные жернова. Казалось бы напротив: тут был случай унизить его, вынудив делать какое-нибудь женское дело, наподобие Геркулеса, что был усажен за прялку.

Но чем дальше в лес, тем больше дров. Чем дальше просматриваешь эту историю, тем большее нагромождение глупостей обнаруживаешь в ней. Раз филистимляне выяснили, что сила пленника содержится в его гриве, то, при самой минимальной предусмотрительности, они должны были бы брить ему голову хотя бы раз в неделю.

Но ничего аналогичного не было. Они дают ему возможность отрастить себе новые волосы и ни о чем не волнуются. «В это же время волосы на голове его начали расти, где они были острижены» (Суд; глава 16. стих 22).

Скоро филистимляне устраивают громадное празднество в честь собственного всевышнего Дагона. Самсона из колонии приводят в большой дворец, «где было три женщин человек и тысячи мужчин». Пленника поместили между двумя колоннами, на которых держалось строение (!).

«И переместил Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою собственной, а в второй левою. И сообщил Самсон: погибни, душа моя, с филистимлянами. И уперся всею силою, и обрушился дом на обладателей и на целый народ, бывший в нем.

И было погибших, которых умертвил (Самсон) при смерти собственной, более, нежели какое количество умертвил он в жизни собственной» (книга Судей, глава 16, стихи 29-30).

Не требуется питать никакого тяготения к языческим верам, дабы смерть Геркулеса более поэтичной и занимательной, чем смерть Самсона. В случае если же сравнить жизнь обоих храбрецов, то каким жалким думается существование Самсона. И как его скудные подвиги смогут радовать сердце верующего, в случае если наблюдать на них с позиций религиозной?

Потому что в случае если, в соответствии с Библии, Самсон разоряет филистимлян и поджигает их поля, то это отнюдь не вследствие того что в нем бушует национальная неприязнь против народа, угнетающего его братьев, и не чтобы отомстить за библейского всевышнего, отодвинутого в тень филистимским всевышним Дагоном.

Он удовлетворяет личное чувство мести совершает это по окончании того, как продолжительно прожил в самых хороших отношениях с притеснителями собственных братьев. Задетый за живое тем, что филистимлянка, в которую он влюблен, пробыла его женой всего лишь шесть дней, а после этого, по капризу тестя, стала женой одного из его лучших друзей, он удовлетворяет жажду мести тем, что изливает на филистимлян яд личной злобы, не имеющей ничего общего с эмоцией национальной мести.

Больше того, он ненавидит девушек израиля и постоянно ищет дам лишь среди филистимлянок. Где же тут всевышний? Самсон думает о нем не более, чем о прошлогоднем снеге.

Напротив, Геркулес есть настоящим национальным храбрецом Греции. В случае если мы и не признаем действительности его подвигов, нужно принимать во внимание с тем, что рассказы о них подсказываются самыми добропорядочными эмоциями. Подвиги Геркулеса отнюдь не являются проявлением одной лишь неотёсанной силы: Геркулес постоянно использует эту силу в защиту не сильный совершает это с подкупающим великодушием.

В молодости Геркулес встретил на своем пути Добродетель и Порок, каковые, в виде двух прелестных дам, притягивают его, любая к себе. Какой выбор делает Геркулес?

Одна из них блещет в его глазах тысячью соблазнов, талантливых подкупить молодого человека; она обращает его взгляды на широкий, эргономичный и усеянный цветами путь. А сейчас вторая влечет его на узкую, извилистую и страшную тропинку. Сын Алкмены, с рассудительностью, несвойственной его возрасту, предпочитает тропинку Добродетели, не обращая внимания на ее трудности.

Он осознаёт, что именно это имеется путь к счастью, в конце же соблазнительной широкой дороги лежат внутренние страдания.

Пускай все патриархи и непогрешимые папы надрывают глотки, крича, что язычество имеется дело дьявола: они не смогут все-таки отрицать, что эта языческая аллегория полностью проникнута самой возвышенной нравственностью.

После этого: Геркулес проводит всю собственную жизнь в борьбе с чудовищами и тиранами и действует неизменно на благо людей. Он борется против всякого рода бичей человечества и истребляет самых ожесточённых разбойников. Параллель эта — самая убийственная для храбреца Библии. Необходимо быть преисполненным религиозной предвзятости либо благочестивого кретинизма чтобы предпочесть Самсона Геркулесу.

Возвышая этого последнего на собственных алтарях, язычники поклонялись красивому храбрецу.

Заставляя же почитать любовника Далиды, как святого, как избранника божьего, церковь делает дело самого ужасного и подлого обмана, потому что в итоге ореол святости она надевает на голову довольно-таки непривлекательной и чёрной личности.