Глава двадцать восьмая. злочестие царя саула и наказание его всемилостивым богом

В главе 15 опять выступает на сцену ветхий Самуил: он подстрекает начать войну амаликитянам, не смотря на то, что эти последние ведут себя совсем нормально. «И сообщил Самуил Саулу: господь отправил меня помазать тебя царем над народом его, над Израилем; сейчас послушай гласа господа. Так говорит господь Саваоф: отыскал в памяти я о том, что сделал Амалик израилю, как он противостал ему на пути, в то время, когда он шел из Египта; сейчас иди и порази Амалика (и Иерима), и истреби все, что у него… и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (Первая книга царств глава 15, стихи 1-3).

Кроме того самые умеренные критики говорят об этом отрывке Библии не в противном случае, как с омерзением и ужасом.

«Как? — восклицает верующий лорд Болингброк. — Вынудить творца вселенной спуститься в какой-то безвестный угол несчастного земного шара единственно чтобы сообщить иудеям:

— Кстати, я только что отыскал в памяти, что примерно лет 500 тому назад некоторый мелкий народец не желал пропустить вас через собственные владения. Вы желаете начать ожесточённую войну поработителям вашим — филистимлянам, против которых вы возразили. Покиньте-ка эту тяжёлую борьбу и отправляйтесь лучше в поход против того мелкого народа, что некогда воспротивился вашим предкам, желавшим уничтожить его владения.Глава двадцать восьмая. злочестие царя саула и наказание его всемилостивым богом

Истребите мужчин, дам, детей и стариков. Истребите большой и небольшой скот, верблюдов и ослов, потому что, ввиду грядущей войны вашей с могущественным филистимским царством, вам очень полезно не иметь ни большого, ни небольшого скота для еды, ни ослов, ни верблюдов для ваших походных обозов…»

В это же время, Библия невозмутимо повествует потом: «И собрал Саул народ и насчитал их в Телаиме двести тысяч израильтян пеших и десять тысяч из колена иудина» (стих 4).

В хороший час! Вот у Саула уже больше войска, чем в худом лагере Галгала, где стояло всего 600 человек. Но, мы так и не знаем, что стало со 120 000 вторых солдат, во главе которых Саул сражался в первое время собственного царствования.

Ещё так сравнительно не так давно иудейская армия насчитывала 330 000 храбрецов, пришедших сражаться с аммонитянами без мельчайшего оружия.

Из них сейчас осталось всего 210 000. Куда же девались остальные 120 000? Неужто полегли на поле брани?

Ах, дорогой «голубок», как не сильный твоя память! Победа иудейской армии была полной и блестящей: амаликитяне были разбиты вдребезги, «от Авилы до Суры».

Саул забрал огромное количество военнопленных, и иудеи истребили их без мельчайшей жалости. Но Саул пощадил амаликитянского царя Агага, считая, по-видимому, что направляться оказать некое предпочтение человеку, что был в одних чинах с ним.

Это милосердие не пришлось по нраву всевышнему. Саваоф явился к Самуилу и сообщил ему: «жалею, что поставил я Саула царем, потому что он отвратился от меня и слова моего не выполнил. И опечалился Самуил и взывал к господу всю ночь» (первая книга царств глава 15, стих 11).

Каковы же были результаты целой ночи и «божественного видения» раздирающих душу криков Самуила? Эта глава Библии представлена Вольтером в его драме «Саул». Сцена происходит в Галгале, и воздействие начинается с беседы между царем иудейским и его приближенным — Вазой.

«Ваза. О великий Саул! О могущественный из царей!

Ты, господствующий над тремя озерами, над пространством обширностью в 500 стадий!

Ты, победитель великого Агага, царя амаликитянского, полководцы коего оседлали самых сильных ослов! Ты, что, несомненно, подчинишь законам своим всю Почву, как это всевышний давал слово иудеям столько раз! Какое же горе имело возможность смутить твое твои великие и благородное торжество надежды?

Саул. О дорогой Ваза! Блажен тысячу раз, кто в покое выпасает блеющие стада Вениамина и выжимает сладкий виноград в равнине Энгади! Увы!

Я искал ослиц отца моего и отыскал царство; с того дня я знаю одни лишь горести… Было бы лучше, дабы я, напротив, искал царство и отыскал ослиц.

Как ты знаешь, Самуил помазал меня по воле божией. Он сделал все, дабы воспрепятствовать народу избрать другого царя, и, когда я стал, он сделался самым ожесточённым из моих неприятелей.

Ваза. Тебе надлежало ожидать этого: он был жрецом, ты же был солдатом. Он правил до тебя.

Люди постоянно ненавидят собственных преемников.

Саул. Имел возможность ли он сохранять надежду править еще продолжительнее? Он приобщил к собственной власти собственных недостойных сыновей, развращенных и подкупных, публично торговавших правосудием. Народ наконец восстал против таковой жреческой власти. Царь стал: священные знамения провозгласили волю неба, народ утвердил ее, и Самуил затрепетал.

Кроме того что он ненавидит во мне властителя, избранного небом; он ненавидит во мне и пророка.

Так как он знает, что, подобно ему, я имею дар провидения и что я пророчествовал, как он. Новая поговорка, распространившаяся в Израиле, — «Саул кроме этого в последовательности пророков» — очень сильно оскорбляет его слух. И его почитают еще, к моему несчастью; он жрец, исходя из этого он страшен.

Ваза. Твоя царская власть достаточно укреплена твоими победами, а царь Агаг, твой блистательный пленник, может служить тебе тут залогом верности собственного народа, одинаково восхищенного и твоей твоим милосердием и победой… Вот, ведут его пред очи твои. (Входит Агаг под стражей).

Агаг. Милосердный и могущественный победитель, пример князей, могущих побеждать и прощать!

Припадаю к священным стопам твоим: удостой приказать, что обязан я представить как выкуп мой. Впредь я буду твоим соседом, верным союзником, преданным подданным. Я вижу в тебе только господина и благодетеля.

Я буду преклоняться и обожать в тебе образ твоего наказывающего и милующего всевышнего.

Саул. Великий правитель, еще более возвеличенный горем! Я выполнил лишь долг собственный, выручая твои дни: цари должны уважать себе аналогичных. Мстящий по окончании победы недостоин быть победителем.

Я не назначаю выкупа за твою особу, потому что она выше всякой цены.

Будь свободен! Дань, которую народ твой будет платить Израилю, будет знаком дружбы, а не знаком порабощения. Так должны мириться цари.

Агаг. О добродетель! О великое мужество! Как могущественно влияние твое на мое сердце!

Я буду жить и погибну подданным великого Саула.

Все мое царство в собственности ему. (Появляется Самуил, окруженный священниками.) Саул. Самуил, какие конкретно вести ты приносишь? Приходишь ли ты от имени всевышнего, от имени народа либо от собственного имени?

Самуил.

От имени всевышнего! Саул. Какова воля его?

Самуил. Он приказывает мне известить тебя, что раскаялся, возведя тебя на царство.

Саул. Всевышний? Раскаялся? Каяться смогут лишь те, кто может выполнять неточности. Всевышний же неимеетвозможности выполнять неточностей!

Самуил. Но он может раскаяться в возведении на трон человека, что совершает неточности.

Саул. Да, но какой человек не делает неточностей? Сообщи, в чем я виновен? Самуил. В том, что забыл обиду одного царя.

Агаг. Как? Красивейшая из добродетелей рассматривается вами как правонарушение?

Самуил (Агагу). Умолкни, не богохульствуй! (К Саулу.) Саул, бывший царь иудейский, не приказал ли тебе господь устами моими истребить всех амаликитян, не щадя ни дам, ни девушек, ни грудных младенцев?

Агаг. Твой всевышний повелел тебе это? Ты ошибаешься! Ты желаешь сообщить: твой сатана!

Самуил (к жрецам). Приготовьтесь повиноваться мне. А ты, Саул, повиновался ли всевышнему?

Саул. Я не считал такое приказание жёстким: я считал, что милосердие имеется первое уровень качества высшего существа, что сердце, выполненное жалости, не может быть ему не очень приятно.

Самуил. Ты совершил ошибку, неверный человек: всевышний осуждает тебя! Твой скипетр перейдет в другие руки.

Ваза (к Саулу). Какая наглость! Правитель, разреши мне наказать этого безжалостного жреца!

Саул. Остерегайся сделать это. Разве ты не видишь, что за ним целый народ и что мы будем стёрты с лица земли, в случае если я стану сопротивляться, потому что вправду я давал слово…

Ваза. Неужто ты давал слово столь страшную вещь?

Саул. Не имеет значение! Иудеи еще более страшны. Они примут сторону Самуила против меня.

Ваза (в сторону). О несчастный правитель!

Саул. Ну, и что же, господа жрецы? Что обязан я сделать?

Самуил. Я покажу тебе, как нужно повиноваться господу. (Обращаясь к жрецам.) О священные жрецы, сыны Левия! Продемонстрируйте тут ваше усердие: пускай принесут стол и да разложат на столе этого царя, крайняя плоть которого имеется правонарушение против господа. (Жрецы хватают Агага, связывают его и кладут на стол.)

Агаг. Что желаете вы от меня, бессердечные чудовища?

Саул. Священный Самуил, именем господа!..

Самуил. Не взывай к нему! Ты недостоин. Оставайся тут, всевышний приказывает тебе.

Будь свидетелем этого жертвоприношения, которое, возможно, искупит вину твою.

Агаг (Самуилу). Итак, ты предаешь меня смерти? О смерть, как ты горька!.. Самуил. Да, ты жирен.

И жертва будет тем приятнее господу.

Агаг. Увы, Саул! Как я жалею, что ты подчинен подобным чудовищам.

Самуил (Агагу). Послушай, язычник! Желаешь ли ты стать иудеем? Желаешь ли ты обрезаться?

Агаг. А вдруг я окажусь достаточно не сильный, дабы принять твою веру, пощадишь ли ты мою жизнь?

Самуил. Нет! Ты будешь иметь наслаждение погибнуть иудеем, и этого с тебя достаточно.

Агаг. Бейте, палачи!

Самуил. Подайте мне данный топор, во имя господне: и покуда я буду резать

руку, рубите вы ногу и без того дальше, кусок за куском. (Жрецы рубят вместе с

Самуилом во имя божие).

Агаг. О смерть! О муки! О мучители!

Саул. Для чего мне быть свидетелем аналогичных злодеяний?

Ваза. Всевышний накажет тебя за то, что ты стерпел.

Самуил (к жрецам). Унесите это этот стол и тело, пускай сожгут останки этого неверного, и пускай над телом его тешатся отечественные слуги! (К Саулу). А ты, правитель, знай неизменно, что повиновение превыше жертвоприношения.

Саул (падая в кресло). Я умираю! Я не переживу такого стыда и такого ужаса!» Было бы зря думать, что в этом литературном изложении имеется какое-нибудь преувеличение. Глава 15 Первой книги царств с беспримерной жестокостью обрисовывает убийство Агага жрецом, что сам командует мучительной казнью.

Помимо этого; Самуил заявил Саулу, что с этого момента он низложен, что всевышний отверг его. «И обратился Самуил, дабы уйти.

Но (Саул) ухватился за край одежды его и разодрал ее. Тогда сообщил Самуил: сейчас отторг господь царство израильское от тебя, и дал его ближнему твоему, лучшему тебя» (первая книга царств глава 15, стихи 27-28).

После этого, безотлагательно, Самуил отправился в Вифлеем. В том месте он позвал к себе некоего Иессея, потомка Вооза и Руфи, и все его семейство. По окончании общего очищения, сопровождавшегося жертвоприношением, Самуил сообщил Иессею: «Все ли дети тут? И отвечал Иессей: имеется еще меньший; он пасет овец. И сообщил Самуил Иессею: пошли и забери его, потому что мы не сядем обедать, доколе не придет он ко мне.

И отправил Иессей и привели его.

Он был белокур, с прекрасными глазами и приятным лицем. И сообщил господь: поднимись, помажь его, потому что это он. И забрал Самуил рог с елеем, и помазал его среди братьев его, и почивал дух господень на Давиде с того дня и по окончании; Самуил же поднялся и отошел в Раму.

А от Саула отошёл дух господень, и раздражал его не добрый дух от господа» (первая книга царств глава 16, стихи 11-14). Критики отмечают как что-то необычное, что всевышний начал разговаривать с Самуилом на дому у отца Давида, в присутствии посторонних, причем неизвестно в точности, было ли «видение» либо не было. Богословы склоняются к тому точке зрения, что всевышний говорил со своим пророком внутренним голосом.

Но как же тогда присутствующие имели возможность додуматься, что Самуил делал особенное божественное поручение?

Вольтер подмечает: «Саул царствовал, по причине того, что Самуил лил масло на его голову. Следовательно, в то время, когда он начал делать то же самое с Давидом, его папа, мать, братья и все находившиеся не могли не подметить, что тут фабрикуют нового царя и что тем самым всё семейство рискует навлечь на себя месть Саула. Тут что-то не так!»

В итальянском народном театре не было более комической сцены, чем благочестивое появление в крестьянском доме священника с бутылкой масла в кармане, пришедшего помазать белокурого мальчика с целью произвести переворот в стране. И это государство, и данный мальчик не заслуживают лучшего места для постановки примитивной комедии.

«И сообщили слуги Сауловы ему: вот, не добрый дух от всевышнего раздражает тебя; пускай господин отечественный прикажет слугам своим, каковые пред тобою» поискать человека, искусного в игре на гуслях, и в то время, когда придет на тебя не добрый дух от всевышнего, то он, играясь рукою собственной, будет успокаивать тебя. И отвечал Саул слугам своим: отыщите мне человека, прекрасно играющего, и представьте его ко мне.

Тогда один из слуг его сообщил: вот, я видел у Иессея вифлеемлянина сына, могущего играться, человека храброго и агрессивного, и разумного в речах, и известный собою, и господь с ним. И отправил Саул вестников к Иессею и сообщил: пошли ко мне Давида, сына твоего, что при стаде. И забрал Иессей осла с хлебом и мех с вином и одного козленка, и отправил с Давидом, сыном своим, к Саулу.

И пришел Давид к Саулу и служил пред ним, и весьма понравился ему, и сделался его оруженосцем. И отправил Саул сообщить Иессею: пускай Давид помогает при мне, потому что он снискал благоволение в глазах моих.

И в то время, когда дух от всевышнего бывал на Сауле, то Давид, забрав гусли, игрался, — и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух не добрый отступал от него» (первая книга царств глава 16, стихи 15-23).

Что за ерунда? Давид, которого создатель воображает несложным пастушком, есть одновременно с этим гениальным и знаменитым в стране музыкантом. Нам воображают Давида совсем молодым, чуть ли не отроком: как же возможно тогда именовать его «человеком храбрым и агрессивным»?

После этого: слуга Саула, что так прекрасно осведомлен о Давиде, не знает разве, что парень был помазан Самуилом и что, следовательно, он есть страшным в собственной роли придворного музыканта? А эти подарки Иессея президенту — разве они не кажутся забавными: мешок хлеба, козлёнок и мех вина? Что сообщить, наконец, о всевышнем, что насылает на Саула друг за другом нервные припадки и излечивает его музыкой его же соперника?

Всё это бессмысленно и довольно глупо!

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: