Год. алтай. улаганский район 2 страница

— Все, возвращаемся на поляну.

Ирина Мальцева вздернула собственные частые брови и, радуясь, задала вопрос:

— Игорь, ты что? Мы же этим утром оттуда еле ноги унесли. В том месте же вещи пропадают.

Бурман кивнул и пожал плечами.

— Утром. А на данный момент вечер. До поляны километра полтора. Ничего необыкновенного не подмечаете?

Жены переглянулись.

— Мы что, действительно, заблудились?

Бурман сдавлено хмыкнул.

— Кривда. Через час стемнеет. Кто-нибудь желает остаться тут?

Люда Строганова поежилась и прижалась к мужу.

— Быть может, найдем второе место? Как отыщу в памяти ту поляну, аж кровь стынет. Уж лучше тут…

Гена согнулся к ней и, поцеловав в щеку, улыбнувшись, растолковал:

— Тут тайга. Ночью в тайге страшно, тем более без оружия. А на поляне возможно разжечь костер.

Люда дотронулась рукой до ножен, висевших на его поясе.

— А это? Ножи то у нас остались…

Бурман фыркнул. Дамы уже начинали функционировать ему на нервы.

— Людочка, тот, кто спер отечественное огнестрельное оружие, и любезно оставил нам ножи, возможно, сделал это по одной несложной причине — ножи для него не воображают никакой угрозы.

Строганова с большим удивлением взглянуть на бородача.

— Игорь, ну ты что пугаешь нас. И без того страшно уже, ты еще… Ты думаешь, нас кто-то обворовал? Какой-то человек?

Намерено?

Бурман закатил глаза и нарочито звучно набрался воздуха, демонстрируя явное раздражение.

— Люда, блин, а куда, по-твоему, имели возможность деться за ночь три ружья? Кому они, нахрен, пригодились? Ну не бурундучки же их у нас утащили?

Ирина переглянулась с мужем.

— Ну не человек же?

Бурман покачал головой.

— Да уж ясно. Человека мы бы увидели. Да и нет тут никого километров на тридцать как минимум.

На пара мин. все замолчали, обдумывая услышанное.

— Хорошо, двинулись, — пробормотал Бурман, разворачиваясь и направляясь в противоположную сторону их перемещения. В том направлении, где на злополучной поляне им предстояло совершить еще одну тревожную ночь.

Как и следовало ожидать, приключения на этом не закончились. Поляну они также не нашли. Тропинка, по которой они шли все это время, внезапно вдруг. Была, была, и внезапно провалилась сквозь землю в густых зарослях колючего кустарника, которого тут не было еще пара часов назад!

На проводника не было возможности наблюдать без страха.

Глаза впередиидущего охотника, а в муниципальный судьбы директора большой компьютерной компании Игоря Константиновича Бурмана, казалось, вылезут из орбит.

— Ешкин кот! Да этого, в натуре, неимеетвозможности! Что же это, а?

Идущие за ним гуськом жены со страхом замерли. До них лишь на данный момент дошло, что весельчак и неунывающий оптимист Бурман не на шутку испуган. А бородатый проводник опустился на колени и истерически захохотал.

— Вот блин, влипли! У-у… Вот влипли…

Как будто бы вторя его причитаниям, где-то вверху пронзительно и тоскливо закричала какая-то птица. Перепуганные люди прижались поближе друг к другу, как будто бы, наконец, признавая собственную слабость перед теми неизвестными силами, на территории которых они еще сравнительно не так давно ощущали себя охотниками. До тех пор пока они знали куда идти.

И до тех пор пока у них было оружие.

Бурман назвал эту местность «мороком», аномальной геомагнитной территорией, в которой привычные для людей пространственно-временные константы становились зыбкими и изменчивыми. Оптимизма это никому не прибавило. Пять человек, голодные, усталые, перепуганные, уже три дня бродили по тайге, тщетно пробуя выйти к спасительной реке, которая, как утверждал тот же Бурман, по всем показателям должна была пребывать где-то в двухстах-трехстах метрах от них.

Им время от времени кроме того казалось, что они слышат ее шум, но осознать что это, настоящий звук либо очередная слуховая галлюцинация, коими изобиловал поймавший их в собственные объятия «морок», было нереально: когда люди из последних сил бежали на голос реки, тайга непонятным образом как будто бы переворачивалась. И, пробежав, продираясь через кустарник, эти пара сот метров люди снова выходили к злополучной коряге в форме ужасного монстра.

Гена Строганов в отчаянии кроме того пробовал разрубить ее своим охотничьим ножом, приписывая этому древесному уродцу обрушившиеся на них несчастья, но ощутимых результатов это не принесло. Обессиленный человек с маленьким лезвием не имел возможности причинить перекрученному дереву больших повреждений.

Бурман пробовал совершить какой-то ритуал, наподобие шаманского камлания, пробуя задобрить духов местности, в которых к финалу третьего дня блужданий поверили все, кроме того прожженный скептик Ирина Мальцева. Но и это не помогло. Тайга оставалась бесстрастна к незваным гостям.

Духи данной безумной местности продолжали безмолвно и терпеливо следить за их страхами и страданиями. А к ночи началась ужасная гроза.

Молнии долбили почву с таковой силой, что казалось целый бешенство небес обрушился на земную твердь в этом месте. Призрачно-светло синий сполохи прорезали ночную темноту витиеватыми разрезами, но не эпизодически, как это не редкость в городе, а друг за другом, так что создавалось чувство, что это одна-единственная молния кривляется и гримасничает стробоскопическими разрядами в чёрном поднебесье.

Люди со страхом скучились под широкой кроной одного из кедров раскинувшего во все стороны собственные широкие мохнатые ветви. Умелые мужчины осознавали, что на протяжении грозы скрываться под высокими стволами деревьев было небезопасно. Но местность, в которой они пребывали, представляла собой целый кедрач.

Бурман отыскал среднее по величине дерево, рассчитывая на то, что при попадания молнии пострадают прежде всего кедры-гиганты, нацеленные в грозовое небо чёрными стволами подобно ракетам стратегического назначения. Но его прогнозы снова не оправдались. Кроме того молнии в данной тайге сошли с ума.

Они били по кедровому лесу, как будто бы пренебрегая всеми законами физики — по кустам, в почву, по деревьям, не взирая на длину их стволов. Обалдевшим от данной стихийной вакханалии людям показалось, что они в аду. Разряды мощностью много миллионов вольт как словно бы наказывали за что-то мокрую от ливня почву.

Девушки сперва визжали от кошмара, уткнувшись в промокшие ветровки мужей, а позже оцепенели, замерев и зажав головы дрожащими руками.

Да и было от чего. Воздушное пространство словно бы искрился от невидимого электричества и слышался какой-то необычный звук, от которого появлялось чувство глухоты, темнело в глазах, а сердце начинало биться с безумным скоростью, иногда останавливаясь. А позже все в один момент утратили сознание.

По всей видимости, сработали предохранительные механизмы людской психики, быть может, на них повлияло неизвестное излучение пронизывающее весь обьем около.

По крайней мере, в беспамятстве люди пережили какое-то время, пока стихия бушевала, показывая собственную подлинную мощь. В то время, когда Мальцев пришел в себя, первое что он заметил, была шаровая молния. Светящийся оранжево-желтым светом шарообразный сгусток неизвестной энергии медлительно плыл по воздуху наподобие мыльного пузыря, клокочущего током.

Не обращая внимания на диаметр шара, и его расстояние до людей, Мальцев четко услышал негромкое потрескивание исходящие от сурового инопланетянина. Молния парила в полутора метрах от почвы, и, подлетев к какому-то кустарнику, с шипением растворилась в его гуще, оставляя за собой опаленные искрящиеся следы. Мальцев осмотрелся.

Товарищи по несчастью, как будто бы пробуя вжаться в спасительный ствол дерева, лежалибез сознания. Гроза ушла дальше, но окружающий лес еще освещали ее далекие сполохи. Помимо этого, Мальцеву показалось, что сами растения около светятся.

Словно бы еле уловимое свечение пронизывало любой листочек, каждую травинку.

Пораженный этим зрелищем неудачливый охотник постарался подняться, но когда он сделал резкое перемещение, коварная тьма в черепной коробки снова сковала долгим беспамятством возможность мыслить. В этом случае забытье продолжалось до самого восхода солнца.

Бурман и не подозревал, что у субтильного на первый взгляд Влада Мальцева возможно таковой сильный удар правой. Раздался гулкий звук, и директор компьютерной компании отлетел в влажные кусты папоротника.

— Еще раз разрешишь себе, сволочь… Я… Я тебя по большому счету урою. Осознал?

Бурман, шатаясь, поднялся на ноги и потрогал рукой челюсть.

— И откуда лишь еще сила осталась?

Быть может, он был прав. Для Мальцевых и Строгановых не было более авторитетного эксперта по таежным походам, чем Бурман. Все это осознавали. Но все кроме этого осознавали, что на данный момент уже ненужно упрекать «глупых мужиков в том, что они потащили в тайгу собственных не меньше глупых жен».

Но Бурман продолжал без устали твердить об этом, как будто бы обсасывание этого уже давно произошедшего факта имело возможность как-то оказать влияние на финал событий.

И вот в то время, когда его надоедливое бормотание прорвало плотину благоразумия у Мальцева, среагировавшего на очередное оскорбление собственной жены, самый умелый в данной обстановке человек, что один лишь, пожалуй, и мог вывести их всех из этого, взял оглушительную оплеуху.

— Ну что, еще добавить?

Мальцев стоял наоборот него в угрожающей стойке, прищурив глаза. Бурман покачал головой.

— Да нет, достаточно. Лишь и с меня хватит! Я ухожу! Один я хоть выберусь…

Строганов, неуверенно замечавший эту сцену, укоризненно пробормотал:

— Ну что ты, Игорь. Мы же без тебя пропадем совсем…

Бурман безумно захохотал.

— Да вы что, до сих пор не осознали? Мы и без того все пропадем! Нас же намерено по кругу водят, я же вижу! Им что-то нужно от нас…

Он заозирался, как будто бы отыскивая в кустах невидимого соглядатая.

— Кому им?

Строганов неуверенно взглянуть на Мальцева, что продолжал злобно рассматривать бывшего приятеля, поигрывая желваками.

— Да откуда я знаю… — Бурман развел руками, — Одно лишь мне светло: вспомните, сколько раз мы ходили в тайгу, и плутали, и попадали в такие передряги… Но так как выбирались. А тут — бродим в кедраче в нескольких метрах от реки, как будто бы придурки ослепшие, и ничего. Напрасно!

Первый раз такое у меня! Первый раз…

Мальцев успокаивающе погладил находившуюся рядом жену по руке и вызывающе задал вопрос:

— И что? Ты желаешь сообщить, отечественные девчонки в этом виноваты? Ты что, совсем сдвинулся, Игорек?

Бурман округлил глаза.

— А ты не осознал еще? Ну и оставайся тут, совместно со своей… — он снова машинально коснулся ушибленной челюсти, — женой любимой. Все оставайтесь.

А я отправлюсь. Возможно без баб, одного меня они выпустят.

Он помолчал еще мало, кивком головы приглашая Строганова присоединиться к нему. Но Гена только посильнее прижал к себе начавшую плакать от растерянности и обиды Людмилу. Бурман пожал плечами и, картинно помахав им рукой, повернувшись, быстро зашагал в сторону, противоположную их перемещению.

Четыре изможденных человека: два мужчины и две дамы без звучно наблюдали ему вслед. Через несколько мин. широкая поясницы их проводника и друга скрылась из вида.

Позже были еще два, полных страшных скитаний, дня. Выживали все лишь за счет дождевой воды лесных луж, ягод и грибов, каковые собирали мужчины. Дамы, экономя силы, лежали на траве у огня — благо, спички у них остались, а также не отсырели.

Но все осознавали, что еще один, ну максимум два дня, и их блуждания смогут закончиться трагически — все уже основательно простыли, показались кашель и жар.

Стертые ноги кровоточили. В поиски спасателей уже никто не верил, не смотря на то, что сперва лишь на это и сохраняли надежду. Но за все дни скитаний они не услышали кроме того далекого звука вертолета, а это показывало или на то, что их еще не хватились, или на то, что их уже ищут, но совсем в другом месте.

Ночью у Строгановых начались галлюцинации. Высоко в небе висела огромная полная луна, испещренная чёрными узорами неизвестных материков и освещающая призрачным светом весь обьем около. По всей видимости, именно она и стала причиной это временное помутнение рассудка.

Люда внезапно вдруг засмеялась и, с большим трудом поднявшись на больные ноги, шатаясь, без звучно отправилась в чащу леса.

Мальцев вопросительно кивнул Гене, но тот был совсем спокоен, отрешенно замечая за поведением собственной жены.

— Куда это она? — с большим удивлением задал вопрос Владислав и покосился на собственную жену, которая обессилено дремала рядом.

— В лес, — негромко пробормотал Гена и улыбнулся товарищу.

— В какой лес? — ошалело задал вопрос Мальцев. Они уже давно справляли весьма редкую от постоянного недоедания потребность всего в нескольких метрах от общей группы, в целях экономии сил и дабы всегда держать друг друга в поле зрения.

— В лес, — повторил Строганов и, закрыв глаза, облегченно захохотал, — Мы сделали вывод, что так будет лучше.

Мальцев почувствовал, как в душе не очень приятно зашевелились смутные подозрения.

— Гена, ты что несешь? В какой лес? Ты в порядке? Догони ее на данный момент же! Скоро!

Но Строганов лишь слабо качнул головой.

— Ты не осознал. Так будет лучше. Сперва она уйдет, позже я. Ну а позже и вы…

Мальцев осознал, что происходит что-то ужасное, и, поднявшись, пошатываясь, побежал за медлительно уходящей в чёрные заросли кустарника Людмилой. В то время, когда он ее догнал, и схватил за руку, женщина с неестественной для себя силой оторвала руку и настойчиво отправилась дальше.

— Люда, находись! Ну, подожди, — он грубо схватил ее за руки и развернул к себе. В некогда потрясающе прекрасных глазах на данный момент было лишь сумасшествие и какая-то глубокая тоска.

Людмила дернулась, но в этом случае вырваться у нее не получилось.

— Отпусти меня, мне идти нужно…

— Куда тебе нужно? — Мальцев потряс ее, сохраняя надежду вернуть в обычное состояние, — ты легко устала. Все мы устали. Нам необходимо отдохнуть… А позже мы отправимся дальше.

И утром выйдем из этого.

Отправимся, Людочка.

Но женщина настойчиво пробовала вырваться из его объятий.

— Мне нужно. Он кличет меня…

— Кто? — Мальцеву казалось, что он кричит, не смотря на то, что в действительности его вопросы были заданы приглушенным негромким голосом, дрожащим от усталости.

— Он, — отчаянно пробормотала Людмила и сделала попыткувырваться.

— Да кто он? Кто? Бурман?

Женщина довольно глупо захихикала, как будто бы была пьяна и услышала какую-то нелепицу.

— Бурман мертв. Все мы мертвы.

Мальцев почувствовал, что быстро теряет остатки энергии, и в случае если на данный момент он не вынудит ее возвратиться, то через пара мгновений у него просто не останется на это сил. Хлесткая пощечина вынудила девушку замолчать. Ее ноги подкосились, и она опустилась на траву.

Мальцев согнулся к ней.

— Люда, ты устала. на данный момент вот мы полежим мало и возвратимся обратно. Нам нужно поспать.

Утром силы нам понадобятся.

Пощечина отправилась ей на пользу: Строганова взглянуть на него более-менее осмысленным взором, всхлипнула и начала плакать, уткнувшись головой в его плечо. Мальцев погладил ее рукой по волосам.

— Ничего. Мы выберемся. В обязательном порядке выберемся.

Если бы Люда наблюдала ему в глаза, то обязательно бы осознала — Владислав Мальцев сам не верил в то, что сказал.

Дабы не рисковать, он разбудил жену и кратко растолковал ей сущность происходящего. Позже они вдвоем связали Людмиле руки ремнем, один финиш которого Мальцев привязал к собственной левой руке. Но это не решило проблему.

Через пара мин. по окончании того, как он погрузился в сон, какое-то неизвестное чувство опасности опять вытолкнуло его на поверхность утомленного сознания.

Он натянул ремень и, убедившись, что Людмила лежала на месте, осмотрелся около в отыскивании источника дискомфорта. Место, где лежал Строганов, пустовало.

Совладать с мужчиной было сложнее, и Мальцеву было нужно собрать в кулак остатки сил и воли, дабы придавить к траве очередного беглеца.

— Отпусти… — шипел Геннадий, извиваясь под преследователем, как будто бы пойманный змей. — Мне нужно уйти. Так будет лучше. Лучше для всех.

Мальцев закряхтел и усилил нажим, блокируя все отчаянные перемещения собственного лучшего приятеля.

— Да вы что, с ума посходили? Геныч, приди в сознание! Да что с тобой?

Строганов прекратил вырываться, обмяк и, всхлипнув, тихо начал плакать.

— Влад, все. Все, осознаёшь?

— Что все? Нас отыщут! Бурман выберется и приведет ко мне спасателей.

Строганов уткнулся лицом в траву.

— Никто не придет. И мы не выберемся. Разреши мне уйти. Все равно придется. Для чего откладывать?

— Куда ты собрался? Как Игорь, в одиночку плутать?

— Игорь уже не плутает. Он уже вышел. Сейчас отечественная очередь. Люду ты не разрешил войти. Сейчас он кличет меня.

Мальцев сжал зубы и, согнувшись к самому уху приятеля, тихо сказал практически зло:

— Да, кто вас кличет-то? А? Кто?

Строганов замер, а позже обреченно пробормотал:

— Лес.

Это были его окончательные слова перед сном, что Мальцев сперва принял за обморок. Обратно Гену было нужно тащить волоком. Учитывая все выпавшие на их долю мытарства, Мальцеву это далось с трудом.

Через полчаса, держа в руках уже два ремня, он откинулся головой на ноги дремлющей жены, зная, что в обязательном порядке почувствует, в случае если ей также придет в голову эта нелепая идея с побегом.

А позже мысли завертелись перед внутренним взглядом как на карусели, и он провалился в глубочайший сон, исполненный сумбурными и тревожными снами. С ветвей приютившего их дерева закапала прохладная вода. Опять начался ливень.

Бурмана они нашли утром. Вернее то, что от него осталось. Растерзанное тело балагура Бурмана лежало на маленькой полянке поросшей чертополохом.

Не смотря на то, что это уже было кроме того не тело — куски окровавленного мяса валялись рядом с узнаваемой зеленой ветровкой, которую Игорь привез из Латинской Америки, будучи в том месте участником международного рафт-марафона. Он поменялся верхней одеждой с одним американцем, бывшим коммандос, щеголявшем в данной куртке полувоенного примера, легко идеально доходившей как для тур-походов, так и для охоты. Сейчас актуальная ветровка была похожим изодранную половую тряпку, которой убирали на скотобойне.

Обессиленные люди замерли перед этим полностью нереальным зрелищем. Сил для эмоциональной реакции ни у кого уже не осталось. Все четверо и наблюдали на останки приятеля, разбросанные по поляне.

— Кто это его? — отрешенно задала вопрос, наконец, Ирина, ощущая, что, не обращая внимания на жажду начать плакать, слез в обезвоженном организме просто не было.

Мальцев сходу осознал, что случилось, и сейчас эта идея панически билась в сознании.

— Уходим из этого. Скоро!

Он затравлено осмотрелся и решительно отправился через поляну, переступая через фрагменты покалеченного тела. Идти назад было равносильно смерти, по причине того, что на обратный переход у них просто не хватит сил. в первых рядах также была смертельная угроза, но у них, по крайней мере, был хоть какой-то шанс избежать с ней встречи, и выйти, наконец, к спасительной реке.

Остальные участники неудавшегося похода беспрекословно последовали за ним, брезгливо обходя кровавые куски мяса.

— Влад, это волки? — напряженный голос Ирины дрожал.

Мальцев без звучно тянул их за собой, пока ужасная поляна не осталась на большом растоянии сзади. В то время, когда они остановились для очередного отдыха, супруга повторила собственный вопрос. Но ответил на него Строганов, что также сходу додумался об подлинной обстоятельстве смерти Бурмана.

— Нет, Ира, это не волки. Это медведь.

— Медведь? — машинально переспросили обе девушки сходу, и синхронно развернув головы в направлении поляны.

— Но так как медведи на людей нападают редко, ты же сам говорил, — Люда дрожала, и неясно было от чего — то ли от страха, то ли от эмоционального шока, то ли от простуды, то ли от всего этого совместно.

— Нападают. Еще как. Это был необыкновенный медведь, — Строганов закашлял и опять поднялся на ноги, — Нам необходимо идти.

Уходить из этого. Если он рядом, он нас учует.

Все встали с травы, не смотря на то, что идти сил уже не было — всю четверку изрядно качало от усталости.

— Шатун? — задал вопрос Мальцев вслух, не смотря на то, что сам замечательно знал ответ.

— Да. Сейчас это медведь-людоед. Сейчас он многократно страшнее простого.

Если бы это был простой, Игорь бы от него ушел. Он знал повадки медведей. Уходим…

Они медлительно пошли дальше через тайгу, настороженно оглядываясь по сторонам. В случае если медведь не покинул эту местность, у них просто не было ни единого шанса на спасение. Еще в том месте, на поляне, Мальцев обратил внимание на то, что труп был еще свежим. А это означало, что ночью Бурман был еще жив.

Медведь напал на него около двух либо трех часов назад. Оставалось сохранять надежду, что за эти пара часов зверь ушел в сторону противоположную той, куда двигались на данный момент обессиленные люди.

Но Мальцев не забывал, что два дня назад Бурман также ушел в противоположную сторону. Таинственная тайга снова перекроила все направления и дороги, сведя их в одном месте. А это означало, что медведь-убийца также мог быть где-то совсем рядом.

Вопреки ожиданиям, чуда не случилось. Минул еще один сутки, но тайга так же, как и прежде не производила людей из собственных объятий, путая дороги и скрывая от них реку. Снова сумерки медлительно окрашивали воздушное пространство.

Снова светила высоко в темнеющем небе одинокая призрачная луна.

Спички закончились, и сейчас все на траву, охваченные жаром усиливающейся простуды, кроме того не подмечая вечерней прохлады. Снова возвращалась ночь, полная тревог, страхов и надежд.

В темноте пришли лесные мыши. Либо это были крысы, либо кто-нибудь похожий на этих животных — Мальцев не видел их, но четко слышал их писк в нескольких сантиметрах от себя. А позже зверьки полезли на заснувших людей.

По всей видимости их притягивало тепло, которое еще сохранялось под кожей людских тел, циркулируя по венам, вырабатываясь в клетках. Грызуны пришли греться. Мальцев ощущал, как маленькие ножки легко продавливают его мокрую куртку, и мелкие тельца снуют по ней в отыскивании полостей и отверстий.

Он дернулся, и скинул с себя пара попискивающих тварей. Но через некое время мороз снова вынудил небольших животных нападать его тело в отыскивании тепла. В этом случае Мальцев кроме того не стал сопротивляться — весьма хотелось дремать, и ему было безразлично, кто поделит с ним остатки теплого пространства под мокрой одеждой.

Уже засыпая, он поразмыслил, что в случае если внезапно погибнет во сне, организм еще какое-то время будет выделять тепло, и его температура будет, в любом случае, хоть на пара градусов, выше нуля, до которого остыл воздушное пространство в ночной тайге. И мертвое тело будет еще помогать окружающей природе, обогревая маленьких таежных обитателей до утра, до момента, в то время, когда на горизонте встанет спасительное яркое солнце, пронизывающее пространство согревающими лучами.

Чей-то мокрый меховой бок шаркнул по щеке в этот самый момент же провалился сквозь землю, покинув за собой еле уловимый неприятный запах. Мальцев поморщился и, вяло пошевелив рукой, упал в чёрную засасывающую пучину сновидений.

Ему снился двор его детства. Зеленые клумбы, пестреющие «анютиными глазками» над которыми парили стрекозы и бабочки. Качели, турник, скамьи, на которых всегда собирались все окрестные пенсионеры… Все было таким родным и настоящим что казалось шагни вперед и опять окажешься в собственном прошлом, в мире где все было легко и просто, где царило радости и преданная дружба, хорошая персонажей Дюма.

Теплый ветер принес запах цветов с гудрона и клумбы со свежепокрытой крыши трансформаторной будки, стоящей в самой глубине двора. Владислав улыбнулся. А ведь как раз в этом дворе он в первый раз влюбился. В Ирку.

Вот в данной беседке они в первый раз поцеловались. А вон за теми гаражами ему разбили шнобель, в то время, когда он дрался из-за нее с юношей из ее класса.

А она видела это все с балкона на седьмом этаже и кричала им что-то… Кричала. Звучно.

Кричала…

Вспышка броского света с болью ударила по переносице откуда-то изнутри, и неизвестная сила оторвала Мальцева из мира мечт. Где-то совсем рядом истошно кричала дама. Ирка!

Мальцев развернулся всем телом и содрогнулся от кошмара. Кричала не Ирина. Супруга также еще дремала, свернувшись в позе эмбриона, разрешающей удерживать быстро расходящееся в прохладу утра тепло организма.

Кричала Людмила. Вернее уже не кричала, сейчас она выла от смертельного кошмара, нависшего над ней в виде огромного медведя терзающего зубами ее руки, которыми она отбивалась от этого кошмара из последних сил.

— А-а-а, — пронзительно закричал Мальцев, вскакивая. Но вместо крика из его рта вырвался отчаянный хрип. — А-а-а.

Медведь кроме того не обратил на него внимания, он был занят жертвой, которая была ближе всех к нему, в то время, когда он выскочил из чащи леса и атаковал свою добычу. Раздался ужасный хруст, и перекушенные руки прекратили сопротивление. Сейчас хищник поднялся на задние лапы и обрушился всей собственной мощью на окровавленное тело, распластанное под ним.

Людмила слабо вскрикнула последний раз и замерла.

А медведь принялся рвать зубами ее грудную клетку. Сейчас в себя пришел Гена Строганов и открыла глаза Ирина. Мальцев кроме того не знал, какой момент был для него ужаснее — в то время, когда он видел ожесточённую расправу над Строгановой либо в то время, когда проснувшиеся родные ему люди поняли что происходит.

Гена шумно втянул в себя воздушное пространство и завыл как дикий зверь, кидаясь на медведя, забыв про собственный нож, и нанося ему удары руками, пробуя оттащить хищника от уже мёртвого тела собственной жены. Медведь огрызнулся и ударил его огромной лапой. Гена отлетел в сторону, но тут же быстро встал на ноги и как заведенная кукла снова ринулся на убийцу.

Немыслимым упрочнением воли Мальцев стряхнул с себя ступор, вызванный шоковым состоянием, и дотянулся из напоясного чехла нож. Он замечательно знал, что это оружие не причинит вреда многокилограммовой туше медведя, но другого выбора у него не было. Он просто не знал что делать.

Одна лишь идея билась в его голове: в то время, когда медведь убедится, что жертва мертва, он умертвит всех остальных. Последовательно и неотвратимо.

«Все. Это финиш» — мелькнула в его голове отчаянная идея, и в данный самый момент медведь перевёл внимание на Гену Строганова, что отчаянно кидался на лесного гиганта, совсем лишившись рассудка и страшно воя. Мальцев бросился на помощь приятелю, но Ирина, по всей видимости машинально сделала то, что сделал бы, возможно, в аналогичной обстановке любой человек охваченный кошмаром и вырвавшимся из подсознания инстинктом выживания.

Она быстро встала на ноги и побежала в чащу леса. Мальцев застыл. Его раздирали два противоречивых эмоции: оказать помощь приятелю и догнать жену. Он знал, в случае если Ирина заблудится одна в лесу, она не проживет в том месте и нескольких часов. Владислав посмотрел назад на место кровавой схватки.

С Геной также уже было все кончено.

Медведь снес ему когтистой лапой половину головы и перебил позвоночник. Помощь приятелю была уже не нужна. Мальцев приложив все возможные усилия сжал нож в руке, ощущая, как рукоятка выскальзывает из дрожащей ладони и, развернувшись, быстро побежал на подламывающихся ногах в том направлении, где только что скрылась его супруга.

Медведь проводил взором удирающую добычу и принялся неторопливо разделывать свежее мясо. Он знал, что обессиленные жертвы не смогут убежать от него на большом растоянии, и он легко выследит их, кроме этого как он сделал это дни назад, в то время, когда брел по следу данной легкомысленной четверки, ожидая самый удачного момента для атаки. В данной тайге просто не было места, куда бы они имели возможность спрятаться от него. Не было…

Охваченные животным кошмаром, люди бежали вперед, напрягая последние силы, продираясь через кустарник и минуя коряжистые овраги. Им обоим казалось, что они слышат тяжелый хрип и гулкий топот мохнатого убийцы за спиной. Ужасного убийцы, так непохожего на красивого храбреца тех сказок, каковые им говорили в юные годы.

В то время, когда силы уже совсем покинули беглецов, тайга внезапно расступилась, и они шатаясь выбежали на песчаный берег шумной горной реки, где упали в изнеможении, затравленно озираясь на чёрную тайгу скрывающую в себе смертельную опасность. Но медведь не оказался. Их никто не преследовал.

Жены обнялись и истерично зарыдали без слез, еще не веря в собственное спасение. Сейчас они нашли то, что так бесполезно искали все эти дни. Сейчас им не угрожала жажда. Сейчас у них снова забрезжила надежда на то, что их в обязательном порядке отыщут. Необходимо было лишь мало вернуть силы. Очень мало времени, дабы прийти в себя.

Мальцев прижал утратившую сознание мужу к себе, из последних сил борясь с накатывающим ощущением беспамятства и сжимая в руках нож.

Его полузакрытые глаза были сфокусированы на той узкой прогалине ведущей в тайгу, по которой они вырвались из этого коварного изумрудного царства. В случае если медведь показаться, он дорого реализует их жизни. Он будет защищать собственную Ирочку.

Он будет драться из последних сил. Он… Шум реки, наконец, захватил его в собственные объятия и, закружив, понес куда-то в безмятежную даль. В том направлении, где все происходящее больше не имело значения, где не было страха и усталости. В сновидения…

Глава 2. ОДИНОЧЕСТВО

Сумасшествие

«Сфинкс зачарованный негромко смеется,

под ивой устроившись, в зыбкой тени.

Кто-то неслышно по травам крадется.

Кто-то, кто ожидал меня все эти дни…»

«Светотени» А. Коробейщиков

Они пришли в себя днем. Ярко светило солнце, и было неясно прошло всего пара часов либо они проспали целые дни. В первую очередь, не обращая внимания на воспаленное горло, они напились холодной горной воды, которая показалась им самым изысканным лакомством на свете.

Позже умылись, и, наконец, воспользовавшись тем событием, что на солнце было тепло а также жарко, жены выстирали всю собственную одежду.

Все нервные потрясения не остались без следа, в особенности последняя встреча с представителем таежной фауны — от одежды исходил резкий запах мышиного помёта и мочи. В то время, когда через пара часов вещи высохли, Мальцев внес предложение покинуть это место. Перед его взглядом все еще стояла оскаленная пасть ослепленного охотничьим азартом медведя и мёртвые окровавленные тела в его цепких лапах.

Дабы сбить предполагаемого хищника со следа они спустились по щиколотку в воду, и пошли на протяжении берега, следуя направлению течения. Вода была таковой холодной, что иногда они выскакивали на берег, и растирали замерзшие ноги руками, осознавая, что подобные мероприятия точно отразятся на их и без того подорванном здоровье не в лучшую сторону.

Но кошмар перед медведем был так силен, что если бы он показался сейчас из тайги, они оба не вспоминая, ринулись бы в свирепую реку с целью переплыть ее, конечно же, без мельчайшего шанса на выживание. Почему-то быть унесенным неумолимым течением было значительно предпочтительней, нежели появляться в пасти животного, лишившего жизни всех тех, с кем Мальцевы дружили фактически с детства.