Граф-миротворец

В одной из недавних статей мы уже говорили о Шестом крестовом походе, что сначала смотрелся как пародия на возвышенные рыцарские подвиги во имя веры. Сперва германский император Фридрих II, что действовал практически только деньгами и дипломатией, сделался королем Иерусалимским.

Позже граф Тибо Шампанский, он же король Наваррский, солдат-поэт, как бы романтическая фигура, отправился «за море» – и свёл всё дело к двум грабительским налётам (одному успешному, а второму – имевшему катастрофические последствия для христианских рыцарей). Часть крестоносцев наряду с этим погибла, часть была уведена в плен, а сам Тибо с оставшимся воинством засел в Акре и ничего не имел возможности предпринять. Заканчивался 1239 год.

Неожиданно перед рыцарями замаячил, наконец, призрак лёгкой победы. Как они не разбирались в собственных визави – мусульманских владыках, – возможно делать выводы именно по этому эпизоду. Некоторый минорит Гильом – разумеется, проповедник-францисканец, снискавший себе славу пламенными речами, – и вкупе с ним магистр тамплиеров передали во Францию радостную весть: повелитель Хамы аль-Музаффар якобы согласен принять христианство и вручить собственный город крестоносцам, в случае если те окажут ему помощь против его неприятелей.

В неспециализированном-то, в возможность альянса с Хамой поверить было возможно, потому, что Хама был верна султану Египта (как мы не забываем, как раз с Египтом заключил соглашение Фридрих II), а вот с другими укреплёнными городами, Алеппо и Химсом, у Хамы была неприязнь. В итоге Тибо со собственными рыцарями наконец покинул Акру, прошёл Тир, Бейрут и остановился около Триполи.

Граф-миротворец
Сражение под стенками города Акра

Триполитанский властелин Боэмунд принял рыцарей Тибо Шампанского в высшей степени радушно. Тем временем минорит Гильом отправился из Триполи в Хаму, и в том месте лукавый аль-Музаффар выдвинул новое условие: он-де очень сильно опасается ещё одного соседа, так запрещено ли устроить так, дабы рыцари сперва расправились с ним, а уж позже… Переговоры зашатались и упали. Стало очевидно, что аль-Музаффар попросту желает руками христиан расправиться со собственными политическими соперниками, а никаких обещаний держать не собирается.

Разочарованный Тибо возвратился в Акру и погрузился в увлекательный мир интриг вероломных мусульманских дворов. В итоге, по окончании продолжительных поисков вероятного союзника, он остановился на альянсе с Дамаском.

Дамаск, иллюстрация из книги о Святой почва, 1837

Султан Дамасский Измаил не без оснований опасался султана Египетского и решил, пока не поздно, заручиться помощью всё ещё внушительной силы крестоносцев. Тибо кроме этого остро нуждался в союзнике. За помощь Измаил дал обещание франкам крепости Сафет и Бельфорт, почвы Сидона и Тивериады, и разрешение покупать в Дамаске оружие – всё, что угодно, лишь бы христиане предотвратили вторжение египетской армии.

Ещё он просил их не заключать никаких контрактов с Каиром без его ведома.

Тамплиеры были довольны этим соглашением и уговорили Тибо Шампанского принять условия Дамасского султана. В армии крестоносцев тамплиеры тогда имели перевес, и Тибо прислушивался к их точке зрения больше, нежели к чьему-либо второму. Госпитальерам же, наоборот, контракт с Дамаском был не по душе.

По большому счету, в то время всё, что одобряли тамплиеры, не нравилось госпитальерам – и напротив.

Любопытно, кстати, что меньше всего радовались новому альянсу сами дамаскинцы. В то время, когда христиане оказались в лавках их столицы, те попросту отказывались реализовывать оружие потенциальному неприятелю. Имам основной мечети Дамаска не захотел возносить за Измаила классической молитвы, а вместо того провозгласил: «О, Господь мой, направь народ этот на подлинный путь, чтобы восторжествовали приятели и пали неприятели Твои!» За это вольномыслие он был смещён с поста и кинут в колонию.

В то время, когда настало время делать условия контракта, и Измаил показался около Бельфорта, хотя передать эту крепость христианам, он наткнулся на решительный отпор. Мусульманский гарнизон был открыто обижен «франколюбивой» политикой собственного повелителя. Эмир, управлявший войско гарнизона, попросту отказался передавать крепость христианам.

В то время, когда султан лично зарубил его за непокорность, гарнизон оказал стойкое сопротивление: эмиру было нужно осаждать крепость по всем правилам.

Наконец, солдаты Бельфорта сдались, дерзко заявив наряду с этим: «Отечественный господин волен поступать как желает, только в одном он не волен: потребовать от нас, дабы мы добровольно передали крепость псам-христианам».

Однако, Измаил вручил франкам ключи от Бельфорта. Выполнил он и другие собственные обязательства, по окончании чего объединил собственные войска с крестоносным воинством у Яффы. Оттуда союзники двинулись к Аскалону и потом на Газу, где и были разбиты мамлюками султана Египетского.

Ничего необычного в этом не было: в союзной армии не наблюдалось никакого единства. Мусульмане не хотели биться вместе c ненавистными христианами и при всяком эргономичном случае обращались в бегство. Христиане, но, отвечали им «взаимностью».

По окончании поражения при Газе множество франков появилось в плену и было использовано на постройке правительственных строений в Каире.

Каир, вид на цитадель. Фотография 1870-х годов

С остатками собственных людей Тибо Шампанский отошёл в Аскалон и в том месте наконец занялся восстановлением этого ответственного опорного пункта. В это же самое время он и его люди – тамплиеры и сирийские бароны – нарушили одно из условий контракта с Дамаском: через голову султана Измаила они начали переговоры с египетским султаном об освобождении военнопленных, забранных при Газе. Госпитальеры снова не поддержали Тибо и тамплиеров: они выступили соперниками какого-либо мира с Каиром.

Поражение их глубоко обидело, и они жаждали реванша.

Однако, Тибо настоял на своём. Совместно со особыми государственный служащими султана Египетского его посланцы обошли все большие города Египта, отыскивая в том месте пленных христиан. Нашли они практически всех, среди них и Амори де Монфора.

Только о графе де Баре ничего определённого узнать не удалось.

Ходили слухи, что он погиб от дизентерии.

Пьер и Госпитальеры Бретонский не могли забыть обиду Тибо соглашательства и по большому счету всех этих шашней с Египтом. Разлад в крестоносном воинстве усугублялся. Нужно полагать, графа Тибо деятельно поддерживал Филипп де Монфор – двоюродный брат Амори; Филипп был одним из тех немногих, кому удалось вырваться из окружения при Газе на протяжении неудачного налёта.

Монфоры по большому счету были в то время очень влиятельной семьёй: так, самый младший из братьев, Симон, будет потом известен как «папа парламента Великобритании».

Так или иначе, графу Тибо не удалось добиться единства: крестоносцы практически перегрызлись между собой. Часть их, а также все тамплиеры, ушла в Яффу. Герцог Бургундский остался в Аскалоне, хотя всё-таки закончить строительство: фактически, таков и был начальный замысел действий.

Развалины Аскалона. Иллюстрация из Иудейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона (1906–1913)

Тибо Шампанский направился в Акру и совершил в том месте какое-то время, по окончании чего, в сентябре 1240 года, «в полном тишине» покинул Святую почву. Никто не сообщил ни слова по поводу его действий либо бездействия. Как говорится, «без комментариев».

В середине января 1241 года Тибо уже пребывал в Шампани, так что в отношении его похода выражение «бесславный» будет более чем уместным.

* * *

Но на этом Шестой крестовый поход не заканчивается. В книгах возможно встретить очень краткое описание этого похода, где говорится, что Шестой крестовый поход воображал собой «не через чур успешную экспедицию на Восток Тибо Ричарда и Шампанского Корнуэльского». Так, соединяются две экспедиции, а это не соответствует действительности.

В действительности Ричард выступил самостоятельно и позднее, чем Тибо.

Подготовка к походу началась 12 ноября 1239 года в Нортхэмптоне, где британский лорд поклялись жёстко держаться основной крестоносной цели – Святой почвы – и не поддаваться никаким провокациям касательно Константинополя. К весне 1240 года поход был подготовлен.

Особенно рвался в Святую почву родственник король Англии, супруг его дочери Элеоноры, граф Симон де Монфор-Лестер. Его возможно было осознать: оба его старших брата уже были в том месте, причём Амори пребывал в плену. Вместе с Симоном выехала и Элеонора Британская – быть может, подражая собственной тезке Элеоноре Аквитанской, которая кроме этого принимала некогда участие в крестовом походе.

Статуя Симона де Монфора на Часовой башне Лестера

11 октября 1241 года граф Ричард Корнуэльский причалил в Акре. Его встречали праздничным пением и колокольным звоном. Он поселился у госпитальеров, и те в тот же час начали склонять графа на собственную сторону, расписывая все пользы мира с Египтом (как мы не забываем, госпитальеры были за альянс с Египтом, а тамплиеры, наоборот, за мир с Дамаском).

Ричард жёстко решил добиться тех целей, для которых прибыл в Святую почву. Он кроме того сказал, что ни один «паломник» не должен возвращаться к себе из-за недостатка денежных средств, и каждый, кто захочет, может забрать деньги у него.

Завершив изготовление, Ричард выступил на Яффу. В том месте он отказался поселиться в доме у госпитальеров, а вместо этого демократично остановился в полевом лагере вместе с остальными. Тамплиеры заметили в этом поступке шанс для себя и постарались перетянуть Ричарда к себе, но британец жёстко решил ни с кем не портить взаимоотношений и не присоединяться ни к одной из «партий».

Из Яффы он выступил на Аскалон. тамплиеры и Сирийские бароны последовали за ним без препирательств: им требовалось доверие Ричарда, и к тому же они не теряли надежды на альянс с Дамаском.

Но по дороге Ричарда настиг посол от Египетского султана с посланием мира. Его господин уже решил объединиться с Тибо Шампанским, но злая будущее повернулась так, что данный мирный контракт не был выполнен полностью… По всей видимости, Ричарда убедили речи посла, и по совету герцога Гуго IV Бургундского, графа Вальтера Яффского, магистра госпитальеров Вильгельма де Шатонефа и других сеньоров Ричард дал согласие на контракт с Каиром.

Султан давал слово передать христианам ответственные крепости, и предлагал обмен военнопленными. Ричарду понравились все предложенные условия, и он послал в Каир собственного вестника. Тот задержался в Египте В первую очередь декабря по начало февраля 1241 года.

Всё это время Ричард усердно трудился над упрочнениями Аскалона. Уже готова была двойная стенки с высокими башнями, при постройке которой применяли мраморные колонны и каменные глыбы, добытые на руинах города, уничтоженного Саладином. Один ров успели выкопать всецело, к работе над вторым только-только приступили…

В марте 1241 года восстановление упрочнений Аскалона было завершено. 23 апреля в Аскалоне случилось знаменательное событие: в том направлении вошли высвобожденные из египетского плена христиане, в общем итоге 33 добропорядочных сеньора и около 500 «несложных паломников». В числе высвобожденных пребывали кроме этого кое-какие госпитальеры и тамплиеры (из чего возможно заключить, что рассказы о поголовной смерти всех орденских братьев при Газе в стиле «тамплиеры погибают, но не сдаются» являются преувеличением).

В числе счастливцев был и граф Амори де Монфор. Но, здоровье графа было основательно подорвано: он погиб по дороге на родину и был похоронен в Риме. Не считая возвращения пленников, граф Ричард совершил и второе благое дело: он собрал останки павших при Газе и предал их почва на кладбище при Аскалонской церкви.

Всех, конечно, тревожил вопрос – кому Ричард передаст отстроенный Аскалон? Тамплиеры были практически уверены, что завладеют данной крепостью. Громадно же было их разочарование, в то время, когда Ричард Корнуэльский вручил ключи от Аскалона императорскому наместнику в Иерусалиме Готье Пену: иными словами, хозяином Аскалона стал Фридрих II, а уж он потом – 30 августа 1243 года – передал Аскалон госпитальерам…

Вот сейчас, в то время, когда все дела были улажены, и беспорядок, учинённый рыцарем-трубадуром Тибо Шампанским, удалось, наконец, разгрести, Ричард Корнуэльский с эмоцией выполненного долга направился в Акру. 3 мая 1241 года он отчалил из данной гавани.

По пути он попал в шторм, но всё-таки благополучно прибыл ко двору собственного родственника Фридриха II (Ричард был женат на его сестре). В том месте его как почётного гостя ожидали представления жонглеров, танцы, песни и другие добропорядочные развлечения. Кстати, Фридрих просил собственного знатного гостя съездить в Рим и переговорить в том месте с папой Григорием IX.

Император жаждал заключить с папой мир, и как возможно скорее.

В июле Ричард прибыл в Вечный город, но, если судить по тому холодному приёму, что оказала ему папская курия, ни о каком мире с Фридрихом отец не помышлял. Ричард Корнуэльский возвратился к Фридриху без утешительных известий.

Пробыв в гостях ещё два месяца, Ричард наконец отправился к себе, в холодную и сырую Англию. Прощаясь, он просил Фридриха II оказать дружеский приём тем французским рыцарям, каковые пребывали по окончании «плачевной битвы при Газе» в плену и сейчас возвращаются на родину через итальянские владения императора. Фридрих давал слово и сдержал слово.

Самого Ричарда везде во владениях Гогенштауфена встречали с честью. Жители кидались навстречу его лошади, игралась музыка, звенели колокола. В Кремоне его по большому счету усадили на слона в особую башенку, укреплённую на пояснице животного, и провожали пением труб.

28 января 1242 года Ричард Корнуэльский удачно причалил в Дувре и отправился в Лондон.

А в Святой почва, чуть отбыл триумфальный граф-миротворец, возобновились ветхие распри. Тамплиеры не признавали ричардова мира с ненавистным Египтом и осадили собственных соперников госпитальеров в их орденском доме в Акре, не разрешая им выйти наружу кроме того чтобы предать почва собственных погибших. Этими распрями срочно воспользовались ближайшие соседи сирийских баронов, и непрочный мир на Святой почва снова упал…

Продолжение направляться.

LiF Крестовый поход 6


Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Бесславный крестовый поход

    Крестовых походов в Святую почву известно много. Среди них имеется известные, к примеру первый и третий (в котором принимал участие Ричард Львиное…

  • Столетняя война: перед чёрной смертью

    Первые годы Столетней войны были такими удачными для Альбиона, что в те времена у многих англичан существовала жёсткая уверенность в стремительном и…

  • История в цитатах: поход, которого «хочет бог»

    «Так желает Всевышний!». 26 ноября 1095 года обращение папы Урбана II открыла эру Крестовых походов Выдающийся историк Жак Ле Гофф утверждал, что…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: