Грехи хулы на духа святого

Грехи против Господа Всевышнего

Верование снам, ворожбе, другим приметам и встречам. Сомнения в вере. Леность к молитве и рассеянность при ней. Нехождение в Церковь, продолжительная небытность у исповеди и Св.

Причастия. Лицемерие в Богопочтении.

Хула либо лишь ропот на Всевышнего в душе и на словах. Намерение поднять на себя руки. Напрасная божба.

Обещание Всевышнему неисполненное.

Святотатство над священным. Бешенство с упоминанием нечистой силы (линии). Ядение либо питие в воскресные и праздники до окончания Литургии.

Нарушение постов либо неточное соблюдение их, рабочее дело в праздничные дни.

Грехи против ближнего

Неусердие к собственной должности либо к собственному делу в общежитии. Непочтение к высшим либо старшим. Неисполнение обещания человеку. Неуплата долгов. Отнятие силой либо тайное присвоение себе чужого. Скупость на милостыню.

Личная обида ближнему. Пересуды.

Оклеветание. Проклинание вторых. Напрасные подозрения. Незащищение невинного человека либо дела правого с утратой для них.

Убийство. Непочтение к родителям. Несмотрение с христианской заботливостью за детьми.

Бешенство – неприязнь в домашней либо домашней судьбе.

Грехи против самого себя

Праздные либо скверные мысли в душе. Жажды зла ближнему. Лживость слова, речи. Раздражительность.

Строптивость либо самолюбие. Зависть. Жестокосердие. Чувствительность к огорчениям либо обидам. Мщение. Сребролюбие.

Страсти к удовольствиям.

Сквернословие. Песни соблазнительные. Нетрезвость и многоядение. Блуд. Прелюбодеяние. Неестественный блуд.

Неисправление собственной жизни.

Из всех сих грехов против десяти заповедей Божиих кое-какие, достигая в человеке высшей ступени развития собственного, переходя в порочные состояния и ожесточая его сердце нераскаянностью, будут считаться тяжёлыми особенно и неприятными Всевышнему.

Грехи смертные, другими словами делающие человека повинным вечной смерти либо погибели

1. Гордость, ненавидящая всех, требующая себе от вторых раболепства, готовая на небо взыти и уподобиться Вышнему: словом – гордость до самообожания.

2. Несытая душа, либо Иудина жадность к деньгам, соединенная большею частью с неправедными приобретениями, не дающая человеку и 60 секунд поразмыслить о духовном.

3. Блуд, либо распутная судьба блудного сына, расточившего на такую жизнь все отцовское имение.

4. Зависть, доводящая до всякого вероятного злодеяния ближнему.

5. Чревоугодие либо плотоугодие, не знающее никаких постов, соединенное со страстною привязанностию к разным увеселениям по примеру Евангельского богача, что радовался на вся дни светло.

6. Бешенство непримирительный и решающийся на ужасные разрушения, по примеру Ирода, что в бешенстве собственном избил Вифлеемских младенцев.

7. Леность, либо идеальная о душе беспечность, нерадение о покаянии до последних дней судьбы, как к примеру, во дни Ноя.

Грехи хулы на Духа Святого

Чрезмерное упование на Всевышнего либо продолжение тяжко безнравственной жизни в одной надежде на милосердие Божие.

Отчаяние либо противоположное чрезмерному упованию на Всевышнего чувство в отношении к милосердию Божию, отрицающее в Всевышнем отеческую благость и доводящее до мысли о суициде.

Упорное неверие, не убеждающееся никакими доказательствами истины, кроме того очевидными чудесами, отвергающее самую дознанную истину.

Грехи, возмутительные небу об отмщении за них

По большому счету умышленное человекоубийство (аборты), а в особенности отцеубийство (цареубийство и братоубийство).

Содомский грех.

Напрасное притеснение человека убогого, беспомощного, малолетних детей и беззащитной вдовы сирот.

Удержание у убогого работника в полной мере заслуженной им платы.

Отнятие у человека в крайнем его положении последнего куска хлеба либо последней лепты, каковые позже и кровию добыты им, и насильственное либо тайное присвоение себе у заключенных в темнице милостынь, пропитания, тепла либо одеяния, каковые выяснены им, и по большому счету угнетение их.

обиды и Огорчение родителям до наглых побоев их.

Жизнь подлинного христианина, это постоянная борьба с грехами, Господь отправляет собственную Благодать тем, кто смиренно и с верою направляться учениям Христа.

8. Эстетика — философская дисциплина, главным предметом изучения которой есть эстетическое и его реальность, его нормы и законы, его формы и типы (красивое, возвышенное и др.), его отношение к искусству и природе, его роль и происхождение в наслаждении и художественном творчестве; философское учение о сущности и формах красивого в художественном творчестве, в природе и в жизни, об мастерстве как особенной форме публичного сознания.

9. Художественная культура — совокупность явлений и процессов духовной практической деятельности, которая формирует, распространяет и осваивает произведения искусства и материальные предметы, владеющие эстетической сокровищем. Ее сущность содержится в том, что человек, именуемый живописцем (а им возможно не только специалист, но и народный умелец), благодаря своим развитым эмоциям образно познает и образно же моделирует какой-то фрагмент действительности, а после этого передает это зрителю либо слушателю в эстетически ясной форме, будь то стих, романс либо танец.
Все, что создано любителями и профессионалами, включается в понятие художественной культуры. В противном случае, что создано мастерами собственного дела, специалистами, и достойно сохраниться в столетиях как имеющее наивысшую сокровище для общества, образовывает мастерство. Мастерство — часть художественной культуры.

Оно — вершина айсберга.
Темперамент материала задает вид мастерства. Звук дает нам музыку. Слово дает сходу два вида мастерства: устное слово — ораторское мастерство, письменное — литературу.

И без того потом.
Какую бы область художественной культуры мы ни забрали — теоретическую либо практическую, фундаментальную либо прикладную,— любая деятельность, доведенная до наивысшего мастерства, преобразовывается в мастерство.

10.Иску?cство (от церк.-слав. искусьство (лат. eхperimentum — опыт, проба); ст.-слав. искоусъ — опыт, реже истязание, пытка[1][2]) — образное осмысление действительности; процесс либо результат выражения[3] внутреннего либо внешнего[4] мира творца в (художественном) образе; творчество, направленное так, что оно отражает интересующее не только самого автора, но и других людей[5].
Мастерство (наровне с наукой) — один из способов познания, как в естественнонаучной[6], так и в религиозной картине восприятия мира.Понятие мастерства очень обширно — оно может проявляться как очень развитое мастерство в какой-то определённой области[7]. Продолжительное время мастерством считался вид культурной деятельности, удовлетворяющий любовь человека к прекрасному[8]. Вместе с эволюцией социальных эстетических оценок и норм мастерством взяла право именоваться каждая деятельность, направленная на создание эстетически-ясных форм.[9][10]В масштабах всего общества, мастерство — отражения действительности и особый способ познания, одна из форм художественной деятельностиобщественного сознания

и часть духовной культуры как человека[11], так и всего человечества[12], многообразный итог творческой деятельности всех поколений.

Морфология мастерства – это учение о строение мира искусств. Изучение морфологии искусств оказывает помощь найти все значительные уровни разделения художественно-творческой деятельности человека. Морфология мастерства разрешает заметить и выделить связи между родами, видами, классами и жанрами искусств, чтобы выяснить законы и структуру внутренней организации мира искусств.

Чтобы выяснить структуру мира искусств необходимо разглядывать ее в ходе исторического становления, на протяжении которого она всегда изменялась.

Так же морфология искусств серьёзна для изучения истории отдельных искусств. Она есть теоретической базой и разрешает преодолевать обособленность в изучении развития каждого вида искусств.

Так же морфология искусств есть связью теории и эстетики отдельных видов искусств. Эстетика определяет неспециализированные законы мастерства, а морфология выделяет совокупность сотрудничества многообразных форм художественно-творческой деятельности как внутреннею структуру мира искусств.

Морфологический анализ разрешает осмыслить последовательность ответственных закономерностей современного этапа развития истории всемирный художественной культуры.

11. НЕ ОТЫСКАЛ! КТО ОТЫЩЕТ, СКИНЬТЕ В ГРУППУ ОТДЕЛЬНЫМ ДОКУМЕНТОМ!!!

12-16. Понятие «традиция» генетически восходит к лат. traditio, к глаголу tradere, означающему «передавать». Первоначально это слово употреблялось в буквальном значении, обозначая материальное воздействие: так, древние римляне использовали его, в то время, когда обращение шла о необходимости вручить кому-то некоторый предмет а также дать собственную дочь замуж.

Но передаваемый предмет возможно нематериальным. Это, к примеру, возможно определенное умение либо навык: такое воздействие в фигуральном смысле кроме этого есть traditio. Так, границысемантического

спектра понятия традиции жестко говорят о основном качественное отличие всего того, что возможно подвести под это понятие: традиция — это в первую очередь то, что не создано индивидом либо не есть продуктом его собственного творческого воображения, меньше, то, что ему не в собственности, будучи переданным кем-то извне. НЕ ОТЫСКАЛ! КТО ОТЫЩЕТ, СКИНЬТЕ В ГРУППУ ОТДЕЛЬНЫМ ДОКУМЕНТОМ!!!

17.

18.

19. 19. Данилевский «Европа и Россия»

Главное воззрение Европы «и автора России», которое он, но, не проводит с идеальной последовательностью, сильно отличается от образа мыслей прошлых славянофилов. Те утверждали, что русский народ имеет всемирно-историческое призвание как подлинный носитель всечеловеческого окончательного просвещения; Данилевский, наоборот, отрицая всякую общечеловеческую задачу в истории, считает славянство и Россию только особенным культурным типом, но самые широким и полным.

Видя в человечестве лишь отвлеченное понятие, лишенное всякого настоящего значения, и вместе с тем оспаривая общепринятые деления: географическое (по частям света), и историческое (старая, средняя и новая история), Данилевский, так же как и германский историк Генрих Рюккерт, выставляет в качестве настоящих носителей исторической судьбе пара обособленных «естественных групп», каковые он, как и названный зарубежный создатель, обозначает термином «культурные типы». Всякое племя либо семейство народов, характеризуемое отдельным языком либо группою языков, достаточно родных между собою чтобы сродство их ощущалось конкретно, без глубоких филологических изысканий, образовывает самобытный культ.-ист. тип, если оно по большому счету по своим духовным задаткам способно к историческому формированию и вышло уже из младенчества.

Таких типов, уже проявившихся в истории, Данилевский насчитывает 10: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский [?, он же халдейский (?), либо древнесемитический], индийский, иранский, иудейский, греческий, римский, новосемитический, либо аравийский, и германо-романский, либо европейский. Российская Федерация с славянством образуют новый, имеющий в недалеком будущем проявиться культ.-ист. тип, совсем хороший и отдельный от Европы. К этим несомненным, по Данилевскому, естественным группам он причисляет ещё два вызывающих большие сомнения типа (американский и перуанский), «погибших насильственною смертью и не успевших совершить собственного развития».

Что касается до новой Америки, то её значение ещё не выяснилось для Данилевского, и он колеблется, признать ли её либо нет за особенный вырабатывающийся культурно-исторический тип. — Начала цивилизации одного культ.-ист. типа не передаются народам другого типа; любой тип производит её для себя при большем либо меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших либо современных цивилизаций. Такое влияние Данилевский допускает только в смысле «почвенного удобрения», всякое же образовательное и определяющее действие чуждых духовных начал он отрицает непременно. Все культурные типы одинаково самобытны и из себя самих почерпают содержание собственной исторической жизни, но не все реализовывают это содержание с многосторонностью и одинаковою полнотою.

Данилевский, как и Рюккерт (не смотря на то, что в пара другом распределении), признает четыре неспециализированных разряда культурно-исторической деятельности: деятельность религиозная, фактически культурная (наука, мастерство, промышленность), политическая и социально-экономическая.

Кое-какие из исторических типов сосредоточивали собственные силы на одной из этих сфер деятельности (так иудеи — на религии, греки — на культуре в тесном смысле), другие — проявляли себя сходу в двух либо трёх направлениях; но лишь России и славянству, по верованию Данилевского, разрешено равномерно развить все четыре сферы людской деятельности и осуществить полную «четырёхосновную» культуру.

Признавая человечество за пустую абстракцию, Данилевский видит в культурно-историческом типе высшее и окончательное для нас выражение социального единства. В случае если та несколько, говорит он, которой мы придаем наименование культурного типа, и не есть полностью верховная, то она по крайней мере верховная из всех тех, интересы которых смогут быть сознательными для человека, и образовывает, следовательно, последний предел, до которого может и должно простираться подчинение низших заинтересованностей высшим, пожертвование частных целей неспециализированным. — «Интерес человечества» имеется тщетное выражение для человека, в то время как слово «европейский интерес» не есть безлюдное слово для француза, немца, британца.

Совершенно верно кроме этого для русского и всякого другого славянина «мысль славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения». В этом окончательном слове теории Данилевского содержится её самоосуждение. Так как любая культура состоит как раз в развитии науки, просвещения, подлинной свободы и т. д., то кроме этих высших заинтересованностей, имеющих общечеловеческое значение, предполагаемая «мысль славянства» сводится только к этнографической изюминке этого племени.

Забывая, что для культурного типа в первую очередь нужна культура, Данилевский выставляет какое-то славянство an und fur sich, признает за высшее начало самую особенность племени независимо от культурного содержания и исторических задач его жизни. Такое противоестественное отделение этнографических форм от их общечеловеческого содержания могло быть сделано лишь в области отвлеченных рассуждений; при сопоставлении же теории с настоящими историческими фактами она выяснялась с ними в непримиримом несоответствии.

История не знает таких культурных типов, каковые только для себя и из себя производили бы образовательные начала собственной жизни. Данилевский выставил в качестве исторического закона непередаваемость культурных начал — но настоящее перемещение истории состоит в основном в данной передаче.

Так, появившийся в Индии буддизм был передан народам монгольской расы и выяснил собою духовный темперамент и культурно-историческую судьбу всей восточной и северной Азии; разноплеменные народы северной Африки и передней Азии, составлявшие, по Данилевскому, пара независимых культурно-исторических типов, усвоили себе вначале просветительные начала эллинизма, позже римскую гражданственность, потом христианство и, наконец, религию аравийского пророка; христианство, явившееся среди иудейского народа, кроме того в два приема нарушило мнимый «исторический закон», потому что сперва иудеи передали эту религию греческому и римскому миру, а позже эти два культурные типа ещё раз совершили такую недозволенную передачу двум новым типам: германо-романскому и славянскому, помешав им выполнить требование теории и создать собственные религиозные начала. Вероисповедные различия в самого христианства кроме этого не соответствуют теории, потому что единый, по Данилевскому, германо-романский мир разделился между протестантством и католичеством, а славянский мир — в это же время же православием и католичеством, которое к тому же не выработано самим славянством, а полностью принято от Византии, другими словами от другого чуждого культурного типа. — Кроме этих частных противоречий, теория отдельных культурно-исторических групп противоречит с неспециализированным направлением всемирно-исторического процесса, пребывающего в последовательном возрастании (экстенсивном и интенсивном) настоящей (не смотря на то, что наполовину безотчетной и невольной) солидарности между всеми частями людской рода.

Все эти части на данный момент, не обращая внимания на неприязнь национальную, религиозную и сословную, живут одною неспециализированной судьбой в силу той фактической неустранимой связи, которая выражается, во-первых, в знании их приятель о приятеле, какого именно не было в древности и в средние века, во-вторых, — в постоянных сношениях политических, научных, торговых, и, наконец, в том невольном экономическом сотрудничестве, благодаря которому какой-нибудь промышленный кризис в Соединённых Штатах срочно отражается в Калькутте и Манчестере, в Москве и в Египте. Логическую опору для собственной теории Данилевский думает отыскать в совсем ошибочном различении вида и рода. Человечество, согласно его точке зрения, имеется род, другими словами отвлеченное понятие, существующее лишь в обобщающей мысли, в то время как культурно-исторический тип, племя, нация сущность понятия видовые, соответствующие определенной действительности.

С позиций этической, признавать крайним пределом людских обязанностей и высшею целью отечественной деятельности культурно-племенную группу, к которой мы принадлежим, как что-то более конкретное и определенное относительно с человечеством — значит для последовательного ума открывать свободную дорогу всякому предстоящему понижению нравственных требований. Интересы национальные (в тесном смысле) значительно конкретнее, определеннее и яснее заинтересованностей целого культурного типа (кроме того предполагая настоящее существование таковых); столь же несомненно, что интересы какого-нибудь сословия, класса либо партии неизменно определеннее и конкретнее заинтересованностей общенациональных; и наконец, никакому сомнению неимеетвозможности подлежать, что для всякого его индивидуальные эгоистические интересы сущность из всех вероятных самые ясные, самые определенные, и в случае если этими особенностями определять круг нравственного действия, то у нас не останется второй обязанности, когда думать о самих себе.

В изложение собственного взора на историю Данилевский засунул особенный экскурс о влиянии национальности на развитие наук. Тут он как словно бы забывает о собственной теории; вместо того, дабы сказать о выражении культурно-исторических типов в научной области, указывается только на действие разных национальных характеров: английского, французского, нем. и т. д. Различая в развитии каждой науки пара основных степеней (неестественная совокупность, эмпирические законы, рациональный закон), Данилевский обнаружил, что учёные определенной национальности в основном способны возводить науки на ту либо другую определенную степень.

Эти обобщения оказываются, но, только примерно верными, и установленные Данилевским правила воображают столько же исключений, сколько и случаев применения. По крайней мере данный вопрос не находится ни в каком прямом отношении к теории культурно-исторических типов.

Занимающие большую часть книги Данилевского рассуждения об упадке Европы и об отличительных изюминках России (православие, община и т. п.) по большому счету не воображают ничего нового относительно с тем, что было высказано прошлыми славянофилами.

Та цель, для которой мы должны, по Данилевскому, отрешиться от всяких людских эмоций к чужестранцам и воспитать в себе и к себе odium generis humani — содержится в образовании славянской федерации с Константинополем как столицей. При составлении замысла данной федерации, доставившего ему некую популярность в литературно-политических кружках Богемии и Хорватии, Данилевский существенно облегчил себе задачу: одна из основных славянских народностей обречена им на идеальное уничтожение за измену будущему культурно-историческому типу; но участниками славянской федерации должны «волей-неволей» сделаться три неславянские народности: греки, мадьяры и румыны. Данный замысел, основанный на Турции и разделе Австрии, осуществится по окончании ожесточенной борьбы между европейской коалицией и Россией, предводимой французами; единственной союзницей нашею в Европе будет Пруссия.

«Европа и Россия» получила у нас известность и начала распространяться только по окончании смерти автора. Критически разбирали теорию Д.: Щебальский, акад. Безобразов, проф.

Кареев, Вл.

Соловьев, Милюков; абсолютным апологетом её выступал много раз Н. Страхов; положительно её оценили К. Н. Бестужев-Рюмин и В.Розанов, Достоевский же и вовсе назвал «Европу и Россию» «настольной книгой каждого русского», сильное влияние оказал Данилевский на взоры К. Леонтьева, признававшего его одним из собственных преподавателей, наследником историософских взоров Данилевского вычислял себя Н.Трубецкой, кроме этого высоко ценил «Европу и Россию» Л.Гумилёв.

Фактически главным моментом в концепции Данилевского, что и сейчас включают в направления истории социологии во всем мире, есть цикличность цивилизационного процесса. В отличие от Тойнби и Шпенглера, Данилевский не сосредотачивает внимания на показателях упадка либо прогресса, но собирает широкий фактологический материал, разрешающий за множеством исторических изюминок заметить повторяемость социальных порядков.

Сейчас Данилевский заслуженно признан классиком русской геополитики, оказавшим сильное влияние, например, на евразийскую геополитическую школу, наровне с О.Шпенглером он признан основателем цивилизационного подхода к истории. Кроме этого ему принадлежат маленькие, но неоспоримые заслуги в области народного хозяйства и естествознания.

20.20.Ве?тхий Заве?т — первая, старейшая часть христианской Библии, старое иудейское Священное Писание, неспециализированный христианства и священный текст иудаизма. Книги Ветхого Завета были написаны во время с XIII по I в. до н. э.[1] на древнееврейском языке, за исключением некоторых частей книг написанных на арамейском языке.[3] Во время с III в. до н. э. по I в. н. э. Ветхий Завет был переведён на древнегреческий язык[4].

Данный перевод («Септуагинта») был принят первыми христианами[5] и сыграл ключевую роль в становлении христианского канона Ветхого Завет. Его мысль пребывает в спасении и воспитании падшего человека. Перевод на славянский- Мефодий и Кирилл.

Состав, база: В первый раз термин Ветхий Завет появляется во втором послании к коринфянам, где он связывается с Моисеевым законом, записанным в Пятикнижии. В отношении книг иудейского христиан и священного писания. писаний термины Ветхий и Новый Заветы показались в первый раз во 2 веке н. э.

Текст ВЗ дошел до нас во многих древних и средневековых монускриптах. Самыми древними источниками текста являются Кумранские исходники, которые содержат фрагменты всех книг ВЗ( за исключением двух книг). Ответственное место среди источников ВЗ занимает Самаритянское Пятикнижие.

Канон ВЗ- совокупность ветхозаветных книг, признающихся церковью благо вдохновенными. Существует 3 канона: — Иудейский( сформировавшийся еще до н. э. в иудаизме)..-Христианский(основанный на александрийской версии священных текстов иудаизма и принятый в православии и католич церкви)…- Протестантский( появившийся в 16 в и занимающий промежуточное положение между первыми двумя).

Ядром Ветхого завета есть «Тора» — «Пятикнижие» (книги «Бытие», «Финал», «Левит», «Числа» и «Второзаконие»), содержащее главные своды религиозных и социальных законов, обрамленные повествованием о сотворении человека и мира, о эдем, о грехе первых людей и глобальном потопе и тд. Из сводов законов в «Пятикнижии» самым древним есть так называемая «Книга завета», в которой особенное внимание уделено защите собственности, узаконено бесправие «вечных» рабов, выделены права му;ка и отца семьи.

Процесс объединения всего этого разновременного материала начался уже в VIII в. до н.э. и завершился в VI — IV вв. до н.э. оформлением «Пятикнижия» как «священного» и нормативного свода для всех верующих иудаистов. Вторая часть Ветхого завета. «Пророки», складывается из двух подразделов: «Первые и» Поздние «пророки ». «Поздние пророки» включает уже рассмотренные произведения пятнадцати фактически пророков, а «Первые пророки» представляет собой широкий цикл прозаических произведений, в котором изложена история древних иудеев.

Александрийский канон был принят на рубеже отечественной эры. Он складывается из…-законоположительных книг..- Исторических книг…-Учительских( поэтических) книг…- Пророческих книг. Протестантский канон( Мартин Лютер в 1534 г издает библию, в которой в ВЗ вклюсени лишь книги иудейского канона, а остальные книги именовали апокрифичными).

Сотворение мира по библии: 1 сутки- Всевышний создал свет и отделил его от тьмы, 2 сутки- воды и создание тверди, 3 сутки- создание суши и растений, 4 сутки- создание небесных светил, 5 сутки- создание птиц, рыб и пресмыкающихся, 6 сутки- создание человека и животных, 7 сутки- Всевышний отдыхал. По мифам др. государств мир создали всевышние солнца, почвы, воды и тд.

10 заповедей Моисея: десять фундаментальных законов, каковые, в соответствии с Пятикнижию, были даны самим БогомМоисею. Десять заповедей явились очень ответственным условием для превращения израильтян из племени в народ. Благодаря этим заповедям народ стал более развитым в религиозном, юридическом и нравственном замысле.

Десять заповедей имеют весьма глубокое содержание. Первые три из них предписывают почитать одного Всевышнего и запрещают создание вторых кумиров и богов. В низ говорится, что Всевышний един, и лишь он один подлинный, что он одинаково относится ко всем, честен и милосерден.

Четвертая заповедь предписывает трудиться шесть дней, а седьмой сутки посвящать Всевышнему. Кроме того скотине запрещается трудиться в данный сутки, отдыхать должны все, и данный отдых посвящен Всевышнему.

Пятая заповедь гласит: «Почитай отца и мать собственных». Данный закон вечен, поскольку в обычай любого народа входит уважение к родителям, почитание их и послушание им. Необходимо подчернуть, что это единственная из заповедей, сформулированная не в виде запрета, а в виде хорошего указания.

Начиная с шестой и по десятую заповедь регламентируют отношения между людьми. Они содержат запреты убивать, красть, питать зависть к, лгать, предписывают хранить верность в браке.

21.Но?вый Заве?т — собрание книг, воображающее собой одну из двух, наровне с Ветхим Заветом, частей Библии. Неспешно сформировавшийся в течение первых столетий христианства канон Нового Завета состоит на данный момент из 27 книг — четырёх Евангелий, обрисовывающих проповеди и жизнь Иисуса Христа, книги Деяний апостолов, которая есть продолжением Евангелия от Луки, двадцати одного послания апостолов, и книги Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсис).[1] В христианское богословие понятие «Новый Завет» было введено в конце II века —- в начале III века в трудах Климента Александрийского.

самые ранними из текстов Нового Завета считаются послания апостола Павла, а самые поздними — произведения Иоанна Богослова. Большая часть исследователей уверен в том, что начальные тексты Нового Завета были написаны на греческом диалекте койне, позднее тексты были, возможно, переведены с греческого на другие языки (латынь, сирийский, коптский).

Древние рукописи текстов Нового Завета в большинстве случаев классифицируются по четырём типам:

Александрийский тип текста считается наилучшим и самый заслуживающим доверия в сохранении оригинала.

Западный тип текста характеризуется склонностью и наибольшим объёмом к пересказу.

Кесарийский тип текста считается смесью Александрийского и Западного типов.

Византийский тип текста воображает форму большинства манускриптов.

22. Первый полный таковой перечень датируется 651-м годом.

Коран до сих пор существует в устной форме, в то время, когда люди запоминают его наизусть полностью.