История в цитатах: «потеряно все, кроме жизни и чести»

«Утрачено всё, не считая жизни и чести».

Французский король Франциск I
по окончании собственного пленения в сражении при Павии

О битве при Павии 1525 года слышали все подряд: в романе Дюма «Три мушкетёра» Портос «робко» сравнивал с этим побоищем стычку с гвардейцами кардинала. Подробности сражения, его итоги и предыстория известны значительно меньше.

Италия с покон веков была лакомым кусочком для соседних держав. Выдающийся историк Фернан Бродель писал о «территории циклона, огромной пустоте, распространившейся к 1494 году по раздробленной Италии князьков и городов-республик. Всю Европу тянуло к данной штормящей области низкого давления».

В первой половине 20-ых годов шестнадцатого века Франция и Испания совместно со Священной Римской империей германской нации снова начали борьбу за власть над Апеннинами. У каждой из сторон нашлись собственные союзники.

Императора Карла V Габсбурга поддержали Мантуя, Флоренция, сам Святой и Английское королевство Престол. Французский король Франциск I надеялся на швейцарские кантоны и Венецианскую республику.

Движение войны был не через чур успешен для Франции. Испанцы победили пара сражений, после этого Венеция вероломно отправилась на мировую с неприятелем. Три года спустя силы Франциска I были выдворены с полуострова.

Но в осеннюю пору 1524 года чаши весов качнулись. Карл V увяз в осаде Марселя, а французский король тем временем сколотил армию, преодолел Альпы и сходу занял богатейший Милан.

в первых рядах стоял город Павия с гарнизоном в семь сотен испанцев и семь тысяч ландскнехтов.

«Павия». Гобелен Бернарта ван Орлея, около 1531 года.

Забрать крепость штурмом не удалось, и король перешёл к блокаде. Не считая нехватки еды, защитники Павии из наёмников испытывали острый недочёт бренчащего в кошелях золота. Начальник крепости Антонио де Лейва, скрепя сердце, разрешил войти на переплавку драгоценное убранство церквей.

Французы пара раз нападали фортецию, но ограничивались лишь предмостными упрочнениями южнее неё. А к февралю 1525 года к Павии подошла новая испанская армия под флагами Карла V. Но, назвать её «свежими силами» было сложно. В пути войско Фернандо д’Авалоса утратило практически половину личного состава, да и на месте с продовольствием дела обстояли несладко.

Французский король не торопился кидаться в бой, будучи уверенным, что без жалованья и еды ландскнехты разбегутся сами.

Франциск I не ошибался в одном: затяжная осада была ему на руку. Но, как будто бы в насмешку над меркантильными мыслями, оберст ландскнехтов Георг фон Фрундсберг перед атакой не считая доспехов надел рясу францисканского монаха. Ландскнехты обожали деньги, но выступали прежде всего как братство бедных солдат.

Warspot уже обрисовывал историю битвы при Павии 24 февраля 1525 года. Ударная сила короля Франциска I, жандармы — тяжёлая латная конница — были разбиты залпами из аркебуз. За 110-летний период до того цвет французского рыцарства совершенно верно так же пал от британских стрел под Азенкуром.

Ставка короля на голод в Павии и армии д’Авалоса также не сыграла. Тот же Бродель увидел:

«…Победа при Павии — это успех аркебузиров, но в ещё большей мере успех безлюдных желудков. Армию Франциска I через чур прекрасно кормили в ретраншементах, защищавших эту армию от пушек неприятеля».

Сам король был в плену. Сперва его содержали в Павии, а после этого послали в Испанию. Первое письмо Франциска I матери, Луизе Савойской, начиналось со слов: «Утрачено всё, не считая жизни и чести».

«Пленение короля Франциска I в сражении при Павии 24 февраля 1525 года». Картина
https://commons.wikimedia.org

От битвы при Павии остался и ещё один, не меньше узнаваемый словесный след, породивший целое явление называющиеся «ляпалиссиада». Сам маршал Франциска I Жак де Шабанн, сеньор де ля Палис, не был мастером пера. Но в память о нём французские воины сложили песню. Её простые, но искренние строчки глубоко растрогали вдову ля Палиса, и она перевоплотила их в эпитафию на надгробном камне мужа: «Тут покоится сеньор де ля Палис.

Если бы он не был мёртв, ему бы питали зависть к» (Ci-git le Seigneur de La Palice.

S’il n’etait mort il ferait encore envie). В те времена начертание букв s и f во французском алфавите было похожим, и со словом serait вместо ferait фраза получала совсем другой суть. Он отразился в переводе песни воинов ля Палиса Робертом Рождественским:

«Месье ла Палис простёрт,

Пронзённый копьём чужим.

Увы! В случае если б не был мёртв,

Он был бы ещё живым!»

Что ж, и с первым, и со вторым вариантом вот уже 492 года как сложно поспорить.