«Янычары» ивана грозного:начало боевого пути

Известные огненные стрельцы Ивана Грозного показались в Столичном царстве в первой половине 50-ых годов шестнадцатого векав то время они достаточно очень сильно отличались от образа, созданного столетием позднее. Уже в первые годы собственного существования стрельцы зарекомендовали себя как действенные солдаты, незаменимые при штурмах и осадах крепостей. С того времени ни одна большая военная кампания Ивана Грозного не обходилась без них.

Что же послужило примером для стрелецкого войска и какими были их первые боевые удачи?

Откуда имеется пошли стрельцы

Хорошую западноевропейскую модель середины XVI века возможно смело отбросить. Ивановы стрельцы совсем не похожи на простых германских ландскнехтовизначально стрельцы не делились на пикинёрские много. И на польских и литовских наёмных жолнеров-драбов стрельцы также не походили, потому, что в середине XVI века десятки, из которых состояли драбские роты, всё ещё сохраняли заведённый в конце XV века смешанный состав.

Таковой дюжина имел возможность включать в себя пикинёра-копийника в полном копийничем доспехе, щитоносца-павезника и нескольких стрельцов с ручницами-аркебузами. Очень популярной и распространённой, в особенности сейчас, есть версия, в соответствии с которой примером для подражания при создании столичных стрельцов стали османские янычары.p

Царское войско на походе.

Миниатюра из 22-го тома Лицевого летописного свода
http://www.runivers.ru

В пользу для того чтобы предположения говорят и слова И. Пересветова, небогатого прожектёра середины и служилого человека 50-х годов XVI века, обращавшегося к царю с предложением учинить по османскому примеру царскую лейб-корпус и гвардию юнаков храбрых с огненною стрельбою для охраны границы с татарами. Кроме этого в пользу данной теории говорит запись в Холмогорской летописи, информирующая, что отправил во второй половине 50-ых годов шестнадцатого века великий государь и царь собственного воеводу Данилу Адашева вести войну Крым с детьми боярскими, янычарами и стрельцами. Наконец, запись в дозорной книге Тверского уезда 15511554 гг., информирующая о некоем сыне боярском Рудачке Песоцком, что помогает великому и царю князю в ениченех.

Тут сходства больше, но, как нам представляется, сказать о прямом заимствовании османского опыта однако не следуетв случае если уж он и был, то опосредованный, через Крымское ханство. Тут, в годы замятни, наступившей по окончании смерти Мухаммед-Гирея I в первой половине 20-ых годов шестнадцатого века, вначале Саадет-Гирей I, а позже его преемник и брат Сахиб-Гирей I обзавелись по османскому примеру собственной лейб-гвардией, включавшей и отряды пеших стрелков с огнестрельным оружием, ставших опорой ханов в борьбе за власть. С ними не могли не познакомиться русские дипломаты, систематично посещавшие ханский двор, да и русские служилые люди встретились с ханскими стрелками на берегах Оки летом 1541 года, в то время, когда Сахиб-Гирей явился наказать собственного неверного улусника Ивана за его нерадение царским заинтересованностям.

Казанское крещение стрельцов

Как бы то ни было, но в августе 1550 года вблизи царской загородной резиденции в Воробьёво поселились избирательные огненные стрельцы, положив начало истории стрелецкого войска. Действительно, недолго они пребывали в праздности: Иван, ко ополчению дерзостен и за собственный отечество стоятелен, не планировал давать им покою. Ни одна война, ни одна большая кампания, ни один мало-мальски важный поход в продолжительное правление сурового царя не обходился без участия стрельцов.

Уже весной 1551 года Иван отправляет в набег на Казань князя П. С. Серебряного, а с ним дети бояръские и казаки и стрельцы. Перед ними была поставлена задача отвлечь внимание казанцев от строительства крепости в Свияжске, которым руководил дьяк И. Выродков.

В начале утра (на первом часу днив Киевской Руси в то время сутки начинался с рассвет ) 18 мая 1551 года князь Серебряный со собственными людьми неожиданно объявился под стенками Казани и атаковал казанский посад. Как писал летописец, князь побил многих людей, и живых поимали, и полону русского большое количество отполонили, а мурз и князей великих болши ста побили, и многых мелкых жён и людей и робят побили.

Поставленную перед ними задачу его ратники и князь выполнили а также перевыполнили, отбив томившихся в казанской неволе русских полоняников, но наряду с этим понесли и утраты. По словам русского книжника, процитировавшего воеводскую отписку-рапорт о сражении, на том бою убили Михаила Зачесломского да двух Стромиловых, да жива забрали сотцкого стрелетцкого Офоню Скоблева; да стрелцов человек с пятдесят и забрали и убили и потонуло.

Сведения же синодика (поминальной книги) Архангельского собора в Москве разрешают уточнить и наименование одной из стрелецких статей, принимавших участие в этом набеге. В синодике поимённо названы 15 стрельцов Ивана Черемисинова, что под Казанью потонули и побитытого самого Ивана Черемисинова, что назван был третьим в перечне первых стрелецких голов.

До тех пор пока остальные стрельцы принимали участие в строительных работах Свияжска и находились вместе с детьми и казаками боярскими на Волге, Вятке и Каме по всем перевозам, Иван Черемисинов со собственными людьми отправился в Казань сажать царевича Шах-Али (Шигалея русских летописей) на казанское царство, а позже остался при царском дворе делать в один момент роль и царской охраны, и конвоя (на тот случай, в случае если внезапно Шигалей решил поменять Ивану IV). Увы, недалёкий и жадный Шах-Али не сумел наладить отношения с казанской знатью и лутчими людьми, и в марте 1552 года, защищаемый стрельцами Черемисинова, незадачливый царь бежал из города к Ивану. Последняя страница казанской драмы была открыта.

Стрельцы на протяжении осады Казани в первой половине 50-ых годов шестнадцатого века. Миниатюра из 21-го тома Лицевого летописного свода
http://www.runivers.ru

В кампании 1552 года стрельцы приняли самое активное участие. Часть годовала в 1551/1552 гг. в новом Свияжске, понеся тяжелые потери от заболеваний. Иван Черемисинов со собственными людьми ходил в июле 1552 года под началом князя С. И. Микулинского на горних людей.

Разрушенные черемисы воеводам добили челом, правителя правду дали и к городу Свияжьскому пошли и з женами и з детми. Три же статьи, Г. Пушечникова-Жолобова, Ф. Дурасова и М. Ржевского, покинув в мае 1552 года собственную слободу, отправились в судех (другими словами водой) с воеводой князем П. А. Булгаковым с товарыщи в Муром, а оттудаводой же в Свияжск.

Тут, в Свияжске, собравшиеся совместно стрельцы 13 августа 1552 года принимали участие в праздничной встрече Ивана IV, прибывшего с главными силами русского войска в крепость. Спустя два дня большинство русского войска, переправившись через Волгу на казанскую сторону, начала подготовиться к последнему переходу к обложению города и стенам Казани. По окончании тяжёлого марша, бе тогды время дождиво и воды в реках громадны, русское войско вышло на подступы к столице татарского ханства.

23 августа, завершив изготовление к осаде, поиде правитель к городу Казани, имея во главе ертаульный полк, а с ним стрелцы и казаки пеши перед полкы; такоже пред всеми полкы головы стрелетцкие, а с ними их сотцкие, всякой своим стом идет. Так началась известная последняя осада Казани, в которой новоучреждённым стрельцам Ивана IV довелось сыграть одну из наиболее значимых ролей.

Казанская эпопея, хорошая отдельного рассказа, дорого обошлась стрельцам. Бившиеся в передних последовательностях, во рвах и в закопех перед казанскими стенками, отбивавшие набеги казанцев и бравшие Арский острог князя Япанчи (тревожившего собственными набегами русский лагерь), шедшие во главе штурмовых колонн в сутки главного штурма 2 октября 1552 года, они понесли большие утраты.

Был убит голова Василий Прончищев, ранен второйМатвей Ржевский, многие сотники и другие начальные люди, рядовые стрельцы были язвлены многыми ранами либо же всяческы необходимо скончались, заслужив вечную память. Но понесённые утраты не сломили боевой дух, боеспособность и дисциплину стрельцови это не осталось незамеченным Иваном Грозным и его воеводами.

Стрельцы, дети и казаки боярские отражают набег казанцев. Из 21-го тома Лицевого летописного свода
http://www.runivers.ru

По окончании 3-й Казани начинается стремительный рост численности стрелецкого войска. Часть из них осталась в Казани на гарнизонную работу, другие, приняв активное участие в астраханских походах 15541556 гг., были расквартированы в Астрахани. И тут стрельцы опять отличились, подтвердив собственную дисциплину и высокую боеспособность.

В последних числахАвгуста 1556 года, преследуя беглого астраханского царя Дервиш-Али, казакам и стрельцам было нужно весь день отступать к своим стругам, отбивая атаки татарской конницы, поддержанной огнём отправленных на помощь Дервиш-Али крымских стрелков-тюфенгчи. И так как отбились, сумели дойти до судов в полном порядке!.

Ещё один приказ (так нарекли стрелецкий отряд) головы Т. Тетерина ушёл зимний период 1555 г. на северо-запад. Тут он участвовал в походе русских армий на Выборг на протяжении русско-шведской войны 15541557 гг. и, наверное, так и остался в Новгороде, положив начало новгородским (и псковским) стрельцам. Любопытно, что на протяжении выборгского похода стрельцы Тетерина взяли для ускорения передвижения собранных с местного тяглого населения лошадей и, получается, проделали солидную часть пути верхом.

Между двух войн

Не обращая внимания на убыль стрельцов как по обстоятельству их перевода в другие города, так и в силу боевых (так, взбунтовавшиеся татары и черемисы зимний период 1553 года разгромили выступивший на подавление мятежа из Казани приказ В. Ершова, положив на месте 350 стрельцов, а в 1555 году 34 стрельца, не считая раненых, было побито в памятной для русских и татар битве при Судьбищах в Поле) и небоевых утрат, число столичных стрельцов к концу 50-х гг. фактически удвоилось. По крайней мере, в декабре 1557 года, в канун начала Ливонской войны, Иван Грозный устроил ежегодный смотр стрельцов в Москве.

В этом смотре, по сообщению находившегося на нём оставшегося малоизвестным британца, принимали участие 5000 аркебузирови это при том, что приказ головы Г. Кафтырева к тому времени уже убыл в Новгород для принятие участия в походе против ливонцев). Прошедшие боевое крещение, стрельцы пользовались заслуженной славой отменных стрелков, и ногайский бий Исмаил, союзник Ивана Грозного, умолял царя отправить ему из Астрахани на помощь против его неприятелей ну хоть десятка два стрельцов!

К началу Ливонской войны организация и снабжения стрельцов и порядок содержания уже устоялись. По факту они к этому времени уже поделились на столичных (к последним по окончании учреждения опричнины добавились царёвы опричные стрельцы числом не меньше полутора тысяч) и городовых (не смотря на то, что продолжительные командировки столичных стрельцов в провинциальные города, докуды в те городы жилетцкие стрельцы не прибертца, никто не отменял).

В мегаполисах, таких как Москва, Новгород Великий, Смоленск, Полоцк (взятый в 1563 г. при активном участии стрельцов) либо Астрахань, находились гарнизонами по паре пятисотенных распоряжений. Наряду с этим в той же Астрахани были и конные стрельцыне сажаемые на случай похода для скорости на казённых и собранных с телеги и тяглых лошадей, а конных изначально. В малых городах, острогах и крепостях стрельцов насчитывалось от нескольких сот до нескольких десятков.

Стрелец
Рисунок Александра Красникова

Распоряжения, как уже было сообщено выше, делились на много, многона полусотни во главе с пятидесятниками и десятки во главе с десятниками. В военно-административном замысле стрельцы, по всей видимости, подчинялись Разрядному приказу, а в остальных, пока не была создана отдельная Стрелецкая изба/приказ (в первый раз упоминается около 1571 года), похоже, что подчинялись приказу Громадного дворца, нёсшему ответственность за царский двор и всё, что с ним связано.

И в случае если это так, то тогда нам известно и имя боярина, которому были подсудны стрельцы и их начальные люди. Приказом Громадного дворца с марта 1547 года и до 1564-го управлял боярин, дворецкий Д. Р. Юрьев, брат царской жены Анастасии.

Вооружались стрельцы фитильными пищалями (про примерные нормы свинца пороха-и отпуска зелья мы уже писали прежде), топорами и саблями (если доверять британскому дипломату Флетчеруони носили их за спиной). Начальные же люди, головы и сотники, набиравшиеся из детей боярских, вооружались традиционно, как и положено служилому человеку по отечествув большинстве случаев шелом, пансырь-кольчуга да сабля с саадаком. Помимо этого, Наверное, стрелецкие распоряжения имели и собственную артиллерию.

Стрелецкий сотник
Рисунок Александра Красникова

Устоялась и совокупность выплаты жалованья стрельцам. Кроме финансового, стрельцы приобретали ещё и хлебное жалованье (не меньше осьмины ржи в месяц на человекат.е. 2 пуда зерна), деньги на соль, а сотники и стрелецкие головыещё и земельное жалованье, поместья (наряду с этим столичные стрельцы стабильно приобретали громадные, нежели полицейские/жилетцкие выплаты, финансовые и натурой).

И, наверное, стрельцам не возбранялось (по крайней мере, в провинции) заниматься торговлей и разными промыслами.

Кое-какие из них, если судить по обидным перечням, в которых перечислялось потерянное ими в следствии грабежей имущество, торговали достаточно удачно и прибыльно. Служилое платье стрельцов, по всей видимости, было простым для русских людей того времениоднорядка и суконный кафтан с колпаком да суконная же епанча (плащ). Если судить по сохранившимся документам, в каждом приказе/приборе был собственный цвет колпака и кафтана.

Что же касается тактики применения стрельцов, то тут сообщить что-либо определённое сложно. Соблазнительно, само собой разумеется, было бы полагать (исходя из того, что Иван Грозный де советовался с иноземными капитанами, а на смотре 1557 года стрельцы вышагивали в добром порядке строем по 10 человек в ряд), что стрельцы на поле боя строились 10-шереножным построением и были научены ведению залпового огня и караколе. Но, по здравому размышлению, от таковой картины стоит отказатьсявесьма уж шаткие основания для для того чтобы предположения.

казаков и русских Львиное отступление стрельцов летом 1556 г.

По большому счету, в первые годы собственного существования стрельцы блестяще продемонстрировали себя не в битвах (которых, фактически, и не былоесли не считать Судьбищи и Львиного отступления 1556 года), а на протяжении штурмов и осад крепостей, в закопех и во рвах, снимая прицельным огнём из собственных пищалей неприятельских солдат со стенку и башен и отбивая их вылазки ручным сечением и огненным боем. В поле же, не имея в своих рядах пикинёров, стрельцам с их медлительно перезаряжающимися пищалями было очень сложно, в противном случае и по большому счету нереально, противостоять атакам неприятельской конницы -особенно польско-литовской, стремившейся решить финал схватки в ближнем бою. Тем временем, приближалась Ливонская война, в которой стрельцам была уготована далеко не последняя роль

Продолжение направляться