Какой была красная армия до репрессий 1937 года

С репрессиями в отношении комсостава РККА во второй половине 30-ых годов XX века связаны одни из самые дискуссионных и политизированных вопросов в истории СССР. Не претендуя на исчерпывающие ответы на все из них, предлагаем обратить внимание на кое-какие факты, дополнительно проливающие свет на сложные события в Красной армии предвоенных лет.

История вопроса

Со времён «оттепели» классический комплект взоров на роль репрессий против комсостава РККА таков:

Красная армия к 1937 году была одной из самых замечательных армий мира;
её начальники были высококомпетентными и преданными стране начальниками;
репрессии нанесли по армии тяжелейший удар, и этим во многом разъясняются поражения начала войны.

На вопрос: «какое количество как раз репрессировано?», довольно часто именуется цифра в 40 000 человек, помимо этого, приводятся информацию о количестве репрессированных начальников высших званий если сравнивать с общим количеством (3 из 5 маршалов и т.д.).

В застойные годы и потом до перестройки тему репрессий старались не поднимать. Выговор в обстоятельствах поражений в первой половине 40-ых годов двадцатого века делался на неспециализированной «неготовности Красной армии». К тому же, о какой-то критике вопросов о численности осуждённых либо о масштабах репрессий автору не известно.

Следующий виток в развитии данной темы начался в перестройку, в то время, когда снова были подняты на щит попавшие под каток полководцы.

Публиковались многие документы, начали печататься и такие авторы, как Сувениров, а после этого и Черушев. Необычным ответом на разоблачительные публикации стали сомнения в фактически всех приведённых выше оценках.

Думается, первым объявил, что «нам обо всём лгали» в собственной книге «Суицид» одиозный публицист Владимир Резун, пишущий под псевдонимом В. Суворов. В случае если сокровище его опусов можно считать достаточно вызывающей большие сомнения, то изучения А. Смирнова (к примеру, статья «Торжество показухи» либо книга «Провал 1941 — репрессии ни при чём! «Обезглавил» ли Сталин Красную армию?») куда важнее. Оказалось, что и до репрессий в Красной армии было множество неприятностей.

Помимо этого, процент репрессированных относительно численности начальников всей Красной армии был мал, а многие начальники увольнялись с формулировками, хорошими от политических. Высказывались сомнения в компетентности красных начальников — в особенности от разных авторов доставалось Тухачевскому.

Попытка разобраться в подлинном положении вещей, непременно, будет сверхсложной. Но мы попытаемся. Ответ на вопрос о влиянии репрессий на боеготовность Красной армии включает в себя ответы на следующие «подвопросы»:

Каким был уровень боевой подготовки Красной армии до репрессий?
Какими были масштабы репрессий?
Кем были заменены репрессированные?
Какие конкретно эффекты, кроме замены одних начальников вторыми, дали репрессии?
Каким стал уровень подготовки Красной армии по окончании репрессий?

В данной статье будем разбираться с первым вопросом из этого перечня.

Комплектование

Не следует делать выводы об армии 20–30-х годов по современной армии либо Советской Армии времён застоя. В советском обществе 70-х офицер владел высоким положением. В случае если наблюдать фильмы 30-х, думается, что и в те годы красный начальник имел схожее положение.

В действительности всё было далеко не так конкретно.

В середине 30-х годов заработная плат преподавателя старших классов составляла 750 рублей, а комвзвода — 600 рублей. Эти сведенья приводит А. Исаев в книге «От Дубно до Ростова». Наряду с этим никуда не девались все «прелести» командирской судьбе: необходимость нередких переездов, опасность работы, наконец, необходимость вкалывать не 7 часов, как все трудящиеся СССР, а по 12–14 часов в сутки, фактически без выходных.

Обратной стороной этого были, само собой разумеется, карьерные возможности.

направляться учитывать, что взять деньги в СССР, в особенности примера 30-х годов, было только первым этапом в борьбе за нужные товары. Их необходимо было ещё приобрести, что довольно часто на практике было громадной проблемой. В этот самый момент, как показывает в собственном труде «За фасадом «Сталинского изобилия» Осокина, красный начальник имел изрядные преимущества перед вторыми слоями населения.

Но по её же данным видно, что обстановка была тем хуже, чем дальше место работы пребывало от промышленных и столичных районов.

Скататься в Москву либо Ленинград за приобретениями начальник, не помогавший в том месте, фактически не мог.

Само собой разумеется, не всё для человека 30-х годов замыкалось на материальных благах, но наивно думать, что они ничего не означали. Помимо этого, храбрецами того времени были не только, к примеру, армейские лётчики, но Стаханов, Паша Ангелина и другие в полной мере гражданские люди.

«Стахановский экипаж» бронеавтомобиля БА-6 2-й роты 2-го батальона 18-й Туркестанской горной кавдивизии, награждённой орденом Красного Знамени. ТуркВО, 1936 год
topwar.ru

Так, видно, что по чисто материальным обстоятельствам с комплектованием Красной армии имелись очень значительные неприятности. К тому же уже по политическим обстоятельствам доступ в армию был закрыт для армейских специалистов из категории «бывших» и серьёзно затруднён для детей интеллигенции. Армия должна была быть рабоче-крестьянской, а была, скорее, легко крестьянской.

Это и неудивительно, поскольку большая часть населения того времени составляли как раз лошади и работники плуга. Кроме того в биографиях большинства полководцев Великой Отечественной мы отыщем указания на то, что их предки занимались землепашеством.

Как результат – ужасающе низкий уровень общеобразовательной подготовки начальников. Не нужно думать, что она вовсе не нужна армейским. К примеру, известный начальник Панфиловской дивизии Момыш-Улы отказался принять артиллерийский дивизион именно вследствие того что опасался, что не сможет вычислить его залп.

Действительно, данный эпизод обрисован в художественной книге «Волоколамское шоссе», но она написана со слов главного храбреца и есть достаточно правильной в других моментах.

Снабжение

Само собой разумеется, материальные неприятности преследовали не только персональный состав Красной армии – в похожих условиях пребывала вся страна. Уровень нищеты РККА прекрасно возможно оценить на таком примере: в первой половине 20-ых годов двадцатого века зампредседателя Революционного Военного Совета (другими словами второй человек в армии!) Склянский занимался проблемой носовых и острого недостатка утиральников платков. Последних, например, должны были поставить 596 405 штук при штатной численности армии в 610 000 человек.

Данный пример забран из известного сборника «Реформа в Красной армии. материалы и Документы». Со другой техникой и средствами связи положение было не намного лучше, чем с носовыми платками.

Само собой разумеется, это был 1923 год, страна только-только отходила от разрухи Гражданской войны. Но материальные неприятности преследовали Красную армию и в будущем. Нехорошее, однообразное питание, обуви и недостаток обмундирования, стрельбищ и учебных классов, наглядных пособий, проживание в аварийном либо легко никуда не годном жилье – всё это правила, а не исключения для актов инспектирования 30-х годов.

Эти факторы серьёзно сказывались на боеготовности армии.

Армейские в значительной мере занимались вопросами собственного выживания и строительными работами.

Наряду с этим в случае если в середине 20-х годов численность армии изменялась незначительно, оставаясь недалеко от 600 000 человек, то с конца 20-х начинается её всё ускоряющийся рост. С ним связан множество неприятностей. Это и повышение потребности в начальниках, и резкое повышение потребностей в материальном снабжении.

Возможно тысячу раз осуждать Блюхера за развал боевой подготовки, за то, что войска у него не вылезали из строительства и из костюмов, но как обеспечить боевую подготовку, в случае если в округ перебрасывается очередная часть, у которой нет не то что стрельбища и учебных классов, но кроме того бараков?! А на носу зима с 40-градусными морозами.

БТ-7 на учениях. На надгусеничных полках уложены древесные шпалы, довольно часто употреблявшиеся для самовытаскивания и укладки на не сильный грунт. На подбашенном странице лежит «свеча» – запасная пружина подвески. 1936 г.
topwar.ru

Наряду с этим безработицы в СССР нет. Значит, нет и «лишних» людей, которых возможно было бы безболезненно направить на постройку дорог, казарм, аэропортов, стрельбищ, учебных классов и спортгородков.

Неприятность однобокой трактовки документов

Было бы заблуждением вычислять, что в Красной армии к 1937 году всё было не хорошо. Как Смирнов, так и другие авторы разглядывают очень своеобразный вид документов: акты инспектирования, отчёты о учениях и без того потом. В полной мере конечно, что в аналогичных документах особенное внимание обращено на отрицательные моменты.

И совсем некорректно выбирать из документов только их. В действительности, отчёты рисуют куда более сложную картину. К примеру, раскритикованные Смирновым осенние манёвры 1936 года в БВО характеризуются главой Управления Боевой Подготовки РККА Седякиным так:

«Но разведка их была не здорова. Рации 71-ТК не связывали начальников и штабы ни с кем потом 4–5 км. Комбриг 21 мех. действовал исходя из этого вслепую, на выстрелы.

Сотрудничество между мехбригадами и боевой авиацией не сильный.

Кроме этого вслепую действовала 5 мб… Боевая разведка, наблюдение, охранение в движении и на месте – в пренебрежении… На сборных пунктах – та же пренебрежение и беспечность маскировкой. 5 мб и 21 мб стоят у леса, но совсем открыто и непоследовательно перед опушкой….В атаке боевые порядки скоро расстраивались (5 мб).»

Но в том же документе возможно отыскать такие строки:

«Боевая авиация действовала удачно. Штурмовики красных отлично закрывали выход из боя 7-й кав.дивизии… Командир дивизии 37 тов. КОНЕВ, начштаба – Полковник его штаб и ВОРОНЦОВ оборону тактически и технически знают и знают прекрасно.

Оборонительная полоса задумана и выполнена в натуре тактически разумно и остроумно – по средствам и силам дивизии…

Похвальны:

Хорошая работа штаба 37 сд. В полной мере сколоченный аппарат из инициативно трудящихся штабных начальников.
Превосходно организованная разведка.

Майор Сологуб показал находчивость и большую энергию в организации ночных разведывательных поисков и собирании сведений о сопернике. Сам лично ходил в эти поиски и лично допрашивал военнопленных начальников. Основной его трофей – боевой приказ артполку 2 сд, содержащий сведения об атаке 16 ск, захваченный у пленного начальника 1 артдивизиона»

В общем, возможно подбирать лишь отрицательные отзывы, как делает Смирнов, а возможно – лишь благоприятные, и за счёт этого на базе одного и того же документа взять полярные оценки. А какие конкретно же выводы сделаны в самом документе его авторами?

«1. Ваше задание на манёвры, товарищ Маршал СССР, Командующий Армиями и Штаб БВО выполнили.

общая организация и Замысел манёвров дали обширный опыт главам, войскам и штабам в условиях в полной мере современной оперативно-тактической обстановки, занимательнейшей и богатой по содержанию.

2. Своевременный движение манёвров оптимален и в действиях штабов и начальников, и в работе управления.

Тактическое содержание всех этапов поучительное. Богатое, свидетельствующее о несомненном росте тактического искусства и штабов и тактической подготовки командиров.
Тактическая выучка армий, в особенности бойца, отделения, взвода, автомобили, танкового взвода, роты не удовлетворяет меня. …
оборона и Атака усвоены лишь в большом, принципиальном замысле…
Звено батальон – дивизион для управления боем подготовлено. Нужно доделать роты-взводы»

«По всем родам оружия овладевают юные бойцы боевой учебой. Пулемётчики стараются добиться снайперской точности в стрельбе».
Фотография из альбома «Красная армия» 1936 года

Очень увлекательная оценка в свете выводов Смирнова. Напомню, он говорит, что манёвры 1936 года были показушные, срежиссированые. Наряду с этим ссылается в собственной известной статье «Торжество показухи»… на того же Седякина.

Вправду, Седякин показывал на нехорошую работу посредников-начальников, каковые должны были решать финал учебных битв: успешна атака либо неудачна, какие конкретно утраты понесла часть и без того потом. Но одно дело – недочёты работы посредников, и совсем второе – срежиссированные манёвры. Как легко видеть из заключения, Седякин не считал их таковыми. Вторит ему и начальник штаба БВО Бобров в отчёте по результатам учений:

«Довольно ответов Командарма красных (Апанасенко – прим. авт.) и Комкора 3 кав появлялись на маневрах предположения, хорошие от принятого ответа, в частности:
Не вступать в бой 4 кд пока не подойдет 7 кд и свернуть 10 и 21 МБ через НЕЖЕВКУ на поле боя 4 кд, отказавшись от их флангового положения и более глубокого обхода соперника.»

Так, управление манёвров предполагало иные действия командарма, нежели он предпринял сначала. Значит, манёвры были свободными, не срежиссированными. В отчётах по учениям не упоминается показательный темперамент учений.

Автору статьи по большому счету не известно о таких свидетельствах до момента ареста Уборевича и других начальников из управления БВО. Имеется подозрение, что сейчас начал работать принцип «падающего – толкни», и появлявшихся «вредителями» начальников начали обливать грязью те, кто ещё день назад их же хвалил.

Автору известно только одно учение, которое прямо названо показательным. Вот цитата из отчёта по его итогам:

«Учение прошло удовлетворительно. Больших недочетов, каковые имели возможность замечать атташе — не было. Была неувязка с данным начальником 18 с.п. полковником т. Романовым на арт.изготовление и подготовку армий к атаке, благодаря чего атака вместо 13.00 прошла в 13.40, что повлекло нахождение изготовившихся для атаки передовых эшелонов в сфере сильного руж.пулеметного огня, больше чем следовало.

Это в значительной степени осложнялось недостаточной выучкой бойцов территориальной дивизии, лишь 1.9 начавшей тер.сборы (учение было 9 — прим.авт.). Но эти моменты в значительной мере были скрыты от взглядов атташе, поскольку мы их в самый трудный момент преодоления гребня линии боевого охранения кормили завтраком либо везли в автомашинах.

…Не смотря на то, что реплик атташе, о заблаговременной подготовленности занятий слышно не было, все же они, по характеру хорошего формулирования задач и по действиям армий имели возможность подметить, что войска и командиры подобное учение проходят не в первый раз.

…Разбор комдивом был общ и не отметил ни одного отрицательного момента, не считая ярко всеми наблюдавшегося скопления батальона 2 эшелона наступающего при выдвижении из за левого фланга первого эшелона. Это в некоей степени дало предлог для иронии атташе (Кюнель «по большому счету ничего не сообщил»), что разбор был общ и состоял лишь из похвал. Следовало бы 2–3 недочета характера привести (это я комдиву рекомендовал сделать) …»

Кроме этого Смирнов приводит эти по итогам стрельб, которые показывают, что войска по большому счету не умели стрелять. Но так было далеко не везде. Анализ ведомостей результатов инспекторских стрельб частей Киевского Военного Округа за 1936 учебный год говорит о том, что обстановка с огневой подготовкой существенно отличалась от полка к полку.

Так, во всех трёх стрелковых полках 95 стрелковой дивизии средние оценки исполнения упражнений стрельб из ружей, ручных и станковых пулемётов, метания и револьверов гранат были от 4 баллов по пятибалльной совокупности и выше. А, к примеру, в 99-й стрелковой дивизии в двух полках из трёх имелись средние оценки по разным видам стрельб ниже «тройки».

Красноармейцы-снайперы на учениях

направляться учесть, что именно перед 1937 годом случилось очередное достаточно важное расширение армии, что не имело возможности не сказаться на уровне подготовки. Проиллюстрировать это возможно на таком примере. Ещё в первой половине 30-ых годов XX века в Забайкальской группе армий (будущем Забайкальском округе), традиционно отстававшей в боевой подготовке, обстановка оценивалась следующим образом:

«Из проверенных особыми смотровыми учениями и на маневрах 14 штабов стрелковых и кавалерийских полков хорошую оценку взяли — 10 штабов (71,5 %), удовлетворительную — 3 штаба (21,5 %) и неудовлетворительную — 1 штаб (7 %)…

Штабы батальонов выросли как аппараты управления и в собственной работе прекратили механически копировать приемы работы вышестоящих штабов… Удовлетворительно отработано наступление с танками. Пехота обучилась создавать стремительные броски целыми подразделениями за танками на расстояние до 200 метров.

Неспециализированный темп наступления пехоты с танками доведен до четырех километров/ч Вторые эшелоны пехоты не отстают, умея менять ход с бегом для своевременного вступления в бой…

Техника пропуска массы танков через плотный боевой порядок пехоты во время наступления и атаки освоена».

И без того потом. Само собой разумеется, в том месте же отмечены и недочёты, но в целом картина в отстающей группе армий в первой половине 30-ых годов XX века резко отличается в лучшую сторону от средней кроме того по лучшим округам в 1936–1937 годах.

Разумеется, что ещё до репрессий 1937 года у Красной армии имелись серьёзные неприятности в боевой подготовке, каковые были связаны с разными объективными обстоятельствами. В следующей статье мы разглядим, какими были масштабы репрессий и как они сказались на уровне подготовки красноармейцев.