Категория художественного образа включает в себя онтологический, семиотический, гносеологический и эстетический аспекты

Онтологический аспектхудожественного образа пребывает в том, что он является фактомсовершенного бытия, облеченного ввещественную базу, не совпадающую с вещественной базой воспроизводимого объекта настоящей действительности. В действительности, мрамор не есть живая плоть, а рассказ о событии не есть самособытие. Онтологический нюанс представляется нам очень серьёзным для переводческого сущности эквивалента и понимания перевода.

Перевод, равно как живопись, музыка, литература, визвестной степени кроме этого представляет собой совершенное бытие, облеченное в вещественную базу, не совпадающую с вещественной базой воспроизводимого объекта: переводческие эквиваленты вещественны, но они имеется не что иное, как материальное обличие совершенного бытия, каковым есть психологическая деятельность переводчика. Они кроме этого не совпадают по форме с воспроизводимыми объектами — символами текста оригинала.

самые очевидными случаями несовпадения являются такие разновидности перевода, как устно-письменный либо письменно-устный (к примеру, субтитры кинофильмов либо устный перевод «с страницы»), в то время, когда оригинал, предстающий в качестве объекта воспроизведения, не сходится по собственной вещественной базе с воспроизведенным объектом, т.е. текстом перевода. Но кроме того в случае если тексты перевода и оригинала исовпадают по форме, они остаются разными по собственной вещественной базе. В базе различия — несовпадения графических либо фонетических форм речевых произведений.

В онтологическом аспектеперевод не отличается от других видов мастерства. Глядя на мраморную статую, часто восклицают: «Как живая!»; глядя на пейзаж либо на натюрморт — «Как настоящие!» Слушая музыку, слышат, как щебечут птицы либо шелестят листья, как страдают либо радуются люди. Просматривая книгу, думают: «Как в жизни!» Эти как и подчеркивают онтологическую сущность мастерства как совершенного бытия, облеченного в иную вещественную оболочку, нежели объекты настоящей действительности.

Но в случае если мы отыщем в памяти историю перевода, то заметим, что в течении столетий в качестве идеала перевода появлялось требование: переводчик обязан писать так, как написал бы создатель, если бы творил на языке перевода. Не есть ли это еще одним подтверждением близости перевода вторым видам мастерства в онтологическом нюансе?

В семиотическом аспектехудожественный образ имеется символ, т.е. средство смысловой коммуникации в рамках данной культуры. Близость перевода вторым видам искусств в семиотическом нюансе очевидна.

В случае если художественный образ есть знаком, т.е. вещественным элементом, в котором зашифрована информация о каком-либо фрагменте действительности, то и избранный переводчиком эквивалент кроме этого есть знаком, в котором зашифрована информация о том объекте действительности, каким есть оригинал. направляться обратить внимание на одну из наиболее значимых линия перевода, которая часто упускается из вида и которая лежит в базе множества заблуждений как теоретического, так и практического замысла: часто считают, что переводчик воссоздает действительность, обрисованную в оригинале. Но переводчик не воспроизводит вторично реальность, уже воспроизведенную в один раз автором оригинала, он воспроизводит совокупность смыслов, заключенную в оригинале, средствами другой семиотической совокупности, правильнее, в случае если признать одной семиотической совокупностью человеческий язык в целом в противопоставлении вторым знаковым совокупностям, средствами иного семиотического варианта для другой культуры, для адресата, обладающего иным культурным кодом.

В гносеологическом аспектехудожественный образ имеется вымысел, т.е. категория, близкая той, что в теории познания именуется допущением. Художественный образ есть допущением, т.е. догадкой, в силу собственной идеальности и мнимое™. Таким же допущением, характеризующимся идеальностью и воображаемостью, есть и переводческий эквивалент.

Вправду, эквивалентность переведенного текста есть совершенной и мнимой.

Возможно сравнить красивые полотна, написанные различными живописцами с одной и той же точки (превосходные примеры для таких сравнений воображает экспозиция картин с морскими сюжетами в музее Орсе в Париже), и переводы одного произведения, выполненные различными мастерами. В сравнении переводов идеальность и воображаемость переводческих эквивалентов демонстрируется с не меньшей очевидностью, чем при сравнении картин, написанных различными живописцами с одной точки.

В действительности, в базе переводческой деятельности лежит личное восприятие текста оригинала и его субъективная свойство вообразить, выбрать то, что представляется ему эквивалентным. Полных однозначных соответствий в любой паре языков не так уж большое количество, большая часть же переводческих эквивалентов — не более чем допущение.

Считается, что художественный образ есть допущением особенного рода, внушаемым автором художественного произведения с большой убедительностью. Так же возможно охарактеризовать и переводческий эквивалент. Переводчик постоянно стремится убедить читателя в том, что выбранный им эквивалент и имеется максимально правильное отражение того, что содержится в тексте оригинала.

В фактически эстетическом аспектехудожественный образ «представляется организмом, в котором нет ничего случайного и механически служебного и что красив благодаря конечной осмысленности и совершенному единству собственных частей»1. Данное определение всецело соответствует отечественным представлениям о переводческом эквиваленте. В действительности, переводческий эквивалент не может быть ни случайным, ни механически служебным.

В оппозиции случайного и служебного отражается сущность переводческих дискуссий двух тысячелетий, в частности дискуссий о свободном и буквальном в переводе, т.е. о свободном выборе случайного эквивалента и механическом, служебном следовании букве оригинала. Рвение к конечной осмысленности и совершенному единству кроме этого обращает нас к извечным проблемам перевода, к поиску таких эквивалентов, каковые при законченности и совершенстве языковой формы владели бы всей полнотой смысла.

Об этом писали древние мастера слова, в частности Цицерон исв. Иероним, этому были посвящены многие трактаты ренесанса (Л. Бруни, Э. Доле, Ж. Дю Белле и др), об этом пишутмногие переводчики отечественного времени.

Художественный образ объективенв качестве совершенного предмета, субъективенв качестве допущения и коммуникативен (межсубъектен)в качестве символа. Переводческий эквивалент владеет теми же особенностями.

Он в полной мере объективен как данность, существующая в переведенном тексте; он субъективен как выбор конкретной личности, переводчика; он коммуникативен как символ, разрешающий установить диалогическую сообщение с адресатом перевода.

Внутреннее строение художественного образа различно в различных видах искусств. Оно зависит от материала, пространственных, временных и других черт художественной деятельности.

С известной степенью огрубления все структурные типы художественных образов смогут быть сведены в две группы: те, что выстроены по принципу репрезентативного отбора, в то время, когда реконструкция объекта действительности предполагает воспроизведение одних его показателей и исключение вторых, и те, что выстроены по принципу ассоциативного сопряжения, в то время, когда сущность реконструируемого объекта передается в виде знака. В случае если постараться перенести эту градацию на категорию переводческого эквивалента, то нужно будет признать, что переводческий эквивалент комфортно находится в обеих группах.

В действительности, как правило переводческий эквивалент выбирается по принципу репрезентативного отбора. Структура переводческого эквивалента, подобно структуре художественного образа, зависит от материала, т.е. от вещественной базы его бытия. Конечно, что в переводе в качестве материала выступает язык перевода, либо, как его принято именовать в теоретических трудах по переводу, переводящий язык.

Но структура каждого естественного языка такова, что она ни при каких обстоятельствах неимеетвозможности всецело покрывать собой структуру другого естественного языка. Асимметрия ясных свойств (семантических, формальных, функциональных, стилистических и др.) языка перевода как языка оригинала и вещественной основы перевода как вещественной базы воспроизводимого объекта действительности в любой паре языков столь велика, что переводческий эквивалент неизбежно выбирается по принципу репрезентативного отбора. Он способен отражать только кое-какие из показателей первичного объекта.

Отражением репрезентативного отбора эквивалентов может служить так называемая семантическая модель перевода. Время от времени переводческий эквивалент имеет иную структуру, поскольку строится по принципу ассоциативного сопряжения. В этом случае у избранного эквивалента нет никаких видимых соответствий с воспроизводимым объектом действительности, но он способен вызвать у адресата те же эмоции, ту же реакцию, что и сам воспроизводимый объект.

Эквиваленты для того чтобы типа нашли собственный достаточно теоретическое обоснование и полное представление в основном в модели динамической эквивалентности перевода.

Мы постарались установить связь между главными категориями мастерства, с одной стороны, и перевода — с другой, в частности между категорией художественного образа и категорией переводческого эквивалента. Структура этих категорий в самых разных качествах очень близка. Это разрешает высказать предположение, что переводческая деятельность не так уж далека от мастерства.

Но к какому виду мастерства ближе перевод? B.C. Виноградов, определяя сущность перевода как деятельности и его подобие мастерству, отмечает: «Необходимо дать согласие с мыслью, что перевод — это особенный, необычный и независимый вид словесного мастерства.Это мастерство вторичное, мастерство перевыраженияоригинала в материале другого языка.

Переводческое мастерство, на первый взгляд, похоже на исполнительское мастерство музыканта, актера, чтеца тем, что оно репродуцирует существующее художественное произведение, а не формирует что-то полностью уникальное, тем, что творческая свобода переводчика ограничена подлинником. Но сходство на этом и кончается. В остальном перевод сильно отличается от любого вида исполнительского мастерства и образовывает особенную разновидность художественно-творческой деятельности, необычную форму вторичного художественного творчества».

Перевод вправду есть мастерством перевыражения, но он не «вторичное мастерство». Переводчик не репродуцирует подобно копиисту уже существующее речевое произведение. Он вправду ограничен в известной степени рамками уникального речевого произведения.

Но мастерство его не в том, дабы повторить что-то уже созданное.

Его мастерство в том, дабы создать новое произведение в другой семиотической совокупности, для другой культурной среды, время от времени и для другой эры. Перевод речевого произведения с одного языка на другой — это такой же творческий процесс, как постановка спектаклей и кинофильмов, создание опер и балетов по литературным произведениям, живопись на библейские и другие литературные сюжеты и многие другие виды межсемиотического перевода.

Являясь творческой деятельностью, сближающей его с мастерством, перевод однако целиком и полностью опирается на научные знания, на теорию, которая изучает закономерности переводческих ответов и пробует отделить вероятное от неосуществимого, верное от ошибочного. Ж. Мунен сравнивал перевод с медициной. Подобно медицине перевод, конечно же, есть мастерством, но мастерством, основанным на науке.

4. Ведущая роль языкознания в переводческих изучениях. Изучение перевода способами вторых наук (ДОБ.ИНФ).

Тюленев с.80-87

ЗАМЫСЕЛ

1. Многоаспектность перевода как вида деятельности

2. Фонетика и переводоведение

3. Семантика и переводоведение

4. Контрастивная лингвистика и переводоведение

5. социолингвистика и Теория перевода

Многоаспектность перевода как вида деятельности

Выше уже упоминалось, что одним из отличительных качеств процесса перевода есть его многоаспектность. Перевод — это таковой вид коммуникации, что осуществляется посредством языка (правильнее двух языков либо более), но этим процесс перевода далеко не исчерпывается. Для его действенного осуществления направляться учитывать особенности общения, которые связаны с культурой взаимодействующих людей либо народов.

Помимо этого, в процесс перевода вовлечены переводящий и переводимый, адресат перевода, различные люди, играющие различные роли и по-различному себя ведущие в данном ходе. Это выводит нас на разные неприятности психофизиологического, социологического, этического порядка. А раз такова особенность процесса межьязыкового общения при посредстве перевода, то наука, его изучающая, обязана все это учитывать.

В противном случае она неправомерно упростила бы сами предмет и объект собственного изучения. Вот из-за чего переводоведение представляет собой научное направление, находящееся в тесной связи с целым рядом смежных с ним научных дисциплин. В первую очередь с умными дисциплинами филологического цикла.

Коротко обрисуем точки его соприкосновения с некоторыми из них, не претендуя, но на полноту освещения этого непростого и многогранного вопроса. Переводоведение связано с лингвистическими (шире — филологическими) дисциплинами, изучающими язык и те либо иные языковые ярусы в рамках какого-либо одного языка, и изучающими два языка либо более.

С некоторыми из этих дисциплин оно связано теснее, т.е. у них больше неспециализированных научных неприятностей, с другими таких неприятностей меньше, соответственно, меньше и точек пересечения (к примеру, с фонетикой). К помощи некоторых дисциплин переводоведение прибегает при ответе стоящих перед ним прикладных задач, к примеру в ходе создания личной теории перевода в конкретных парах языков либо изучения тех либо иных вопросов особой теории перевода, касаясь так конкретных разновидностей последнего. Обращение переводоведения к вторым лингвистическим дисциплинам содействует ответу более фундаментальных, общетеоретических неприятностей межъязыковой коммуникации посредством перевода.

Фонетика и переводоведение

Разглядим пара примеров сотрудничества некоторых литературоведения филологии (и разделов языкознания) и переводоведения.

Фонетика — это раздел языкознания, что изучает обращение как реализацию языка в ее физическом, акустико-артикуляционном нюансе.

В фонетическом инвентаре языка различают два уровня единиц — сегментный и суперсегментный (либо просодический). К сегментному уровню относятся звуковые комплексы и конкретные звуки речи, служащие «кирпичиками», из которых складывается обращение.

К суперсегментному уровню относят все, что превышает уровень минимальных языковых единиц. На суперсегментном уровне выделяют такие ответственные параметры речепроизводства, как разные интонационные контуры, ударение, ритм, громкость, темп, паузация и т. п.

В рамках переводоведения вопросы фонетики занимают подчиненное положение, потому, что переводятся не отдельные звуки либо просодические компоненты речи, а целые и смыслы и цельные тексты. Исходя из этого междисциплинарная сообщение фонетики и переводоведения носит ограниченный темперамент и затрагивает по большей части устный перевод либо перевод текстов, предназначенных для устного воспроизведения.

К таким типам переводных текстов относятся тексты театральных Пьес и обращение персонажей в фильмах, либретто и тексты певческой и вокально-симфонической музыки, литургические тексты, речи выступлений и доклады, и звучащие фрагменты рекламных текстов. В определенной степени вопросы звучания учитываются при переводе поэзии и ориентированной на особенные произносительные эффекты Художественной прозы.

При переводе всех таких текстов приходится учитывать как сегментный, так и суперсегментый уровень. К примеру, диалог какого-либо фильма под синхронный дубляж направляться переводить не просто верно (выполняя все межъязыковые соответствия, передавая все реалии и т.п.)- Необходимо переводить с учетом удобочитаемости текста, смотреть за тем, дабы протяженность фраз перевода совпадала с длиной фраз оригинала, а паузы в переводе были в том месте же, где и в оригинале, и т.д.

Семантика и переводоведение.

Семантика как раздел языкознания изучает значения слов, предложений, целых текстов. Вопрос о том, что означает то либо иное слово, словосочетание, предложение, текст, есть одним из самых ответственных вопросов и в переводоведении.

Структурные изучения в семантике продемонстрировали, что слова в языке организованы в определенную структуру, либо совокупность. Во-первых, они смогут быть соотнесены между собой парадигматически. В противном случае говоря, слова смогут быть организованы в группы на базе сходства либо оппозиции и потому быть связанными между собой отношениями синонимии, антонимии, паронимии, совокупностей словоформ одной лексемы.

Наконец, они смогут образовывать целые семантические поля.

Во-вторых, слова сочетаются между собой в соответствии с определенным коллигационным и коллокационным правилам. Данный взор на отношения между словами в языке именуется синтагматическим.

Как показывает практика перевода, ни парадигматика, ни синтагматика любых двух языков ни при каких обстоятельствах не совпадают всецело. Следовательно, при переводе необходимо вникать в значение оригинала, определяя место переводимых единиц в совокупности исходного языка и пробовать отыскать им соответствие в совокупности ПЯ.

К примеру, русское слово рука должно быть переведено на английский по-различному во фразах Кто знает ответ на данный вопрос, пускай поднимет руку и Они шли под руку. В первом случае соответствием слову рука будет hand, во втором — arm.

Очень нужным для оптимизации переводческой деятельности выясняется так называемый семантический компонентный анализ. Он представляет собой как бы расслоение слова на все содержащиеся в нем смыслы, семы. Использование компонентного анализа к процессу перевода в переводоведении нужно, потому, что фактически ни одно слово в каком бы то ни было языке не сходится по собственному семантическому составу со словами другого языка.

А исходя из этого необходимо мочь обнаруживать самые существенные семантические компоненты слова в данном конкретном контексте (см. гл. 8, § 4; гл. 9, § 4).

Обращение к семантике и ее категориальному аппарату значительным образом оптимизировало общетеоретические и лично- и намерено теоретические переводоведческие изучения межъязыковой коммуникации, что, со своей стороны, разрешило усовершенствовать кое-какие нюансы переводческой преподавания и практики перевода.

Сообщение ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА С ДРУГИМИ ЛИНГВИСТИЧЕСКИМИ ДИСЦИПЛИНАМИ

Контрастивная лингвистика

Лингвистическая теория перевода тесно связана с этими лингвистическими дисциплинами, как контрастивная лингвистика, социолингвистика, психолингвистика, лингвистика текста.

Теория перевода и контрастивная лингвистика

Контрастивная лингвистика — направление изучений неспециализированного языкознания, целью которого есть сопоставительное изучение двух, реже нескольких языков для обнаружения их различий и сходств на всех уровнях языковой структуры. Как отмечает А Д.Швейцер, вопрос о соотношении контрастивной теории и лингвистики перевода до сих пор остаётсяпредметом споров. В прошлом часто отсутствовала четкая разделение этих дисциплин.

Я.И.Рецкер еще в первой половине 50-ых годов двадцатого века писал, что «перевод… немыслим без прочной лингвистической базы. Таковой базой должно быть сравнительное изучение языковых явлений и установление определенных соответствий между языком перевода и языком подлинника. Эти соответствия в области лексики, фразеологии, стиля и синтаксиса должны составлять лингвистическую базу теории перевода».

Так, сопоставление языков и языковых явлений практически отождествлялось с лингвистической теорией перевода.

Иногда теория перевода отождествляется не с контрастивной лингвистикой по большому счету, а с одним из ее разделов, в частности: с сопоставительной стилистикой. Эта традиция была заложена работой Ж.-П.Винэ и Ж.Дарбельне «Сопоставительная стилистика французского и британского языков» (1958 г.), в которой авторы практически ставили символ равенства между понятиями сопоставительной теории и стилистики перевода.

На эту особенность лингвопереводческих изучений позднее обращали внимание и И.И.Ревзин и В.Ю.Розенцвейг: «Признавая сокровище работ этого направления для теории перевода,., запрещено вместе с тем не подметить смешения в них теории перевода и понятий стилистики»104. И однако кроме того десятилетие спустя кое-какие исследователи утверждали, что «лингвистическая теория перевода — это не что иное, как «сопоставительная лингвистика текста», другими словами сопоставительное изучение семантически тождественных разноязычных текстов».

На тесную сообщение контрастивной теории и лингвистики перевода показывает и само описание способа

сопоставительного изучения языков. Правила сопоставительного описания формулируются А.В.Федоровым следующим образом: «Специфичным для того либо иного языка есть не высказываемое значение, общее для него с другим языком, а формальные категории, в которых оно выражается, структурные изюминки.

От формальной категории, как от объективной данности (к примеру, от определенного типа слов, словообразовательных моделей, от порядка слов, от двусоставных предложений с определенным типом подлежащего и т.п.) исследователь идет к определению ее значений в одном языке и потом к высказывающим эти значения формальным средствам другого языка (совпадающим либо иным типам слов, к однообразному либо хорошему порядку слов, двусоставным либо односоставным предложениям и т.п.). Конечно, что при таком пути анализа материал переводов есть весьма благодарным…»106.

Из этого определения исследовательского способа направляться, что лингвисты в интересах сопоставительного изучения языков применяли способ сравнения конкретных речевых произведений на различных языках, практически являющихся переводами и оригиналами. Это всецело согласуется с утверждением Э.Косериу о том, что контрастивная лингвистика на уровне языковой нормы, которая исследует фактическое потребление функциональных единиц, охватывает как раз ту сферу, в которой протекает процесс перевода, и сходится с ней.

К теории перевода, согласно точки зрения Э.Косериу, ближе всего как раз та область контрастивной лингвистики, которая ориентирована па язык в действии. Подобно теории перевода, эта область имеет дело с речевыми реализациями языковой структуры, с областью функционирования языка в речи, и, подобно личной теории перевода, она однонаправленна (к примеру, неприятность нахождения соответствий деепричастию актуальна только для перевода с русского и для контрастивной лингвистики, исходным языком которой есть русский).

Эти контрастивной лингвистики без сомнений нужны для лингвистической теории перевода. Исследуя соотношение между функциональными единицами языка А и языка В, контрастивная лингвистика формирует нужный фундамент для построения теории перевода. В действительности, многие переводческие изменения, составляющие «разработку» перевода, восходят в конечном итоге к функционально-структурным расхождениям между «сталкивающимся» между собой в ходе перевода языками.

Контрастивная лингвистика во многих случаях отвечает на вопрос, из-за чего в переводе осуществляется та либо другая операция. Одной из обстоятельств применения переводческих изменений есть наличие в одном из взаимодействующих языков так называемых «безэквивалентных форм», обнаружению которых и содействуют эти контрастивной лингвистики.

Возможно заявить, что теория перевода испытывает недостаток в контрастивной лингвистике как в источнике данных. Эти сведенья, проливающие свет на расхождения между структурными типами, нормами и системами языков, служат в качестве отправного пункта для фактически переводческого анализа.

Не обращая внимания на тесную сообщение контрастивной теории и лингвистики перевода, их нельзя приравнивать Друг к другу. Задача контрастивной лингвистики — сопоставление языков, обнаружение их различий и сходств. Теория перевода, со своей стороны, исследует перевод как своеобразный вид межъязыковой коммуникации, языкового посредничества.

Ее целью есть обнаружение сущности, перевода, его механизмов, способов реализации, воздействующих на него языковых и экстралингвистических факторов. Теория перевода, кроме исходного и конечного текстов, принимает к сведенью социокультурные и психотерапевтические различия между разноязычными коммуникантами, и ряд других социокультурных и психолингвистических детерминантов процесса перевода. Наряду с этим учитывается, что перевод — это не несложная смена языкового кода, но и адаптация текста для его восприятия через призму второй культуры.

социолингвистика и Теория перевода

Перевод —социально детерминированное явление, другими словами на результат и процесс перевода влияют социальные факторы. Как раз исходя из этого он владеет рядом значительных показателей, входящих в сферу компетенции социолингвистики.

Среди социолингвистических неприятностей, имеющих яркое отношение к переводу, направляться выделить такие, как «социальная структура и язык», «культура и язык», «социология и язык личности». В соответствии с этим принципиально важно разглядеть три стороны перевода:

а) перевод как отражение социального мира,

б) перевод как социально детерминированный коммуникативный процесс,

в) социальная норма перевода.

Как пишет А.Д.Швейцер, отражение социального мира в ходе межъязыковой коммуникации есть одним из значительных социолингвистических качеств перевода. При переводе происходит, во-первых, передача социальных реалий исходной социокультурной совокупности и, во-вторых, опосредованное отражение социальной разделении общества через социально обусловленную разделение языка.

5.Повышенные требования к точности перевода информативных текстов.

РЕФЕРАТ (Имеется У ВСЕХ)

6.Специализация и технизация переводимых текстов, их тематическое, языковое и стилистическое разнообразие.

ВИНОГРАДОВ С.14-18

ЗАМЫСЕЛ

1.2 уровня изучений переводаи база для классификации текстов

2.6 главных функционально-стилевых типов текстов

2 уровня изучений перевода и база для классификации текстов

В переводоведении существует два взаимосвязанных уровня изучений: процессуальный и текстовый. Процессуальный опирается в основном на дедуктивные способы, поскольку процесс перевода не дан нам в яркое наблюдение. Он происходит в святая святых человека, в его сознании.

Материальным объектом, дешёвым для конкретного переводоведческого анализа, являются тексты перевода и оригинала, письменные либо звучащие.

Функциональная, содержательная и эмоциональная специфика этих текстов в значительной мере воздействуют на методику и методологию изучения. Исходя из этого классификация текстов (в самом неспециализированном замысле), каковые в существующей практике смогут подлежать переводу, нужна.

Тексты для переводов очень разнообразны по жанрам, функциям и стилям. Исходя из этого переводчику принципиально важно знать, какой вид текста ему надлежит переводить. Типы текстов определяют требования и подход к переводу, воздействуют на определение приемов степени и выбор перевода эквивалентности перевода оригиналу.

задачи и Цели переводчика оказываются разными в зависимости от того, что он переводит, поэму либо роман, научную статью либо газетную данные, документ либо техническую инструкцию. И закономерности перевода каждого из жанров имеют собственные отличия. Филологи в далеком прошлом пробуют произвести классификацию текстов.

Но сделать это непросто: через чур громадно многообразие текстов и через чур заметно взаимопроникновение языковых разновидностей и средств речи в некоторых типах текстов.

самые убедительными представляются классификации, в базу которых положены функциональные показатели. В свое время академик В. В. Виноградов внес предложение подразделять речи и стили языка, исходя из трех главных функций языка: общения, сообщения и действия (предотвратим, что у языка выделяются и другие функции). Эта мысль употребляется и для классификации текстов, поскольку они относятся к какому-либо стилю речи, а данный последний есть системной реализацией функционально-обусловленных языковых средств, т. е. стилей языка.

Функция общения есть главной в сфере повседневного общения людей. Текстам, информирующим о чем-либо носителей языка, характерна в основном функция сообщения. Функция действия есть очень серьёзной для художественных и публицистических текстов, каковые не только обращены к разуму, но и к эмоциям человека.

Они вычислены на то, дабы в некотором роде влиять на реципиента, на того, кто их принимает.

Не смотря на то, что стиль материально воплощается в тексте, но отождествлять эти два понятия запрещено. Стиль — это лексико-грамматическое единство в многообразии текстов, которое оказывается характерным для определенной категории текстов. А раз это так, то при классификации текстов обязана учитываться их принадлежность к тому либо иному функциональному стилю.

Само собой разумеется, твёрдая текстовая классификация вряд ли вероятна. Речетворчество многослойно. Речевые стили взаимовлияют друг на друга и взаимопроникают.

Имеется переходные и периферийные стилевые реализации.

Но в каждом тексте имеется что-то определяющее, составляющее его специфику. Это и разрешает подразделять тексты на классы. В детальной классификации неизбежно покажутся подклассы, виды, подвиды и т. д.

6 главных функционально-стилевых типов текстов

Итак, принимая к сведенью функции языка и стили языка и речи, целесообразно выделить шесть главных функционально-стилевых типов текстов1:

Разговорные тексты. Они смогут подразделяться на разговорно-бытовые, разговорно-деловые и др. Разговорные тексты делают функцию общения, реализуются в устной диалогической форме и ориентируются на обоюдную коммуникацию для каких-нибудь целей.

Официально-деловые тексты, к каким относятся очень много национальных, политических, дипломатических, коммерческих, юридических и тому аналогичных документов. У них главная функция сообщения. В большинстве случаев, они существуют в письменной форме, которая в некоторых видах документов не редкость относительно жестко регламентированной.

Публично-информативные тексты. Они содержат самую разную данные, проходящую по каналам массовой коммуникации, газетам, изданиям, радио и телевидению. Их основная функция — сообщение.

Эти тексты смогут быть тенденциозными и вычисленными на определенное действие, на обработку публичного мнения.

Но функция сообщения остается у них основной, формирующей типологию текста. Форма этих текстов значительно чаще письменная. На радио и телевидении письменные тексты ретранслируются в устной форме.

Что-то подобное происходит и с ораторской речью, в то время, когда она воспроизводит письменный оригинал.

4.Научные тексты, имеющие большое количество подтипов, подвидов и видов, в зависимости от назначения и областей знаний. Среди них выделяются, в первую очередь, тексты особые, рассчитанные на специалистов, и научно-популярные, предназначенные для массового читателя. Всем им свойственна ориентация и функция сообщения на логически последовательное, объективное и доказательное изложение содержания.

Научные тексты реализуются в основном в письменной форме.

На конференциях, съездах, симпозиумах и т. п. их форма возможно устной.

5.Художественные тексты, охватывающие все жанровое разнообразие художественной литературы, публицистики и литературной критики. направляться выделить, что у них две главных взаимосвязанных текстообразующих функции: действия и эстетическая. В таких текстах особенное значение получает форма изложения.

В литературе воплощается не только и не столько рациональное, сколько художественное и эстетическое познание действительности.

От того, как и в какой форме материализуется содержание, зависит уровень и эстетическая ценность произведения эмоционально-экспрессивного действия на читателя. В художественных текстах употребляются средства и единицы всех стилей, но все эти стилевые элементы включаются в особенную литературную совокупность и покупают новую, эстетическую функцию. Само собой разумеется, художественные тексты направляться подразделить на виды, к примеру, соответствующие литературным жанрам.

У каждого из видов окажется собственная художественная, языковая и функциональная специфика.

6.Религиозные произведения. Их содержание, характеристики отличаются особенным своеобразием. Главное место среди них занимают канонические книги Священного писания, апокрифы, Жития святых, проповеди, теологические произведения.

Переводы библейских книг имеют многовековую историю. Библейские переводы связаны с экзегетикой — разделом богословия, трактующим многозначность некоторых библейской лексики и мест Библии, уточнением текстов.

7. Неприятность специализации переводчика.

8. Применение канонических переводов.

Лекция 9

1. развитие и Возникновение переводческих учений. Теоретические рассуждения переводчиков.

2. Нормативный темперамент ранних теорий перевода.

3. Дескриптивный подход лингвистической теории перевода.

4. Понятия межъязыковой коммуникации и языкового посредничества

5. Неприятность определения перевода как наиболее значимого вида языкового посредничества. Оценочные и телеологические определения перевода

6.Коммуникативная схема перевода

7.Структура науки о переводе

1.развитие и Возникновение переводческих учений. Теоретические рассуждения переводчиков

ЗАМЫСЕЛ

2.Нормативный темперамент ранних теорий перевода

ФЕДОРОВ С.51-55

ЗАМЫСЕЛ

1. Суждения по поводу перевода у древнерусских книжников

2. «Древнерусская теория мастерства слова» Ярки Матхаузеровой

3. обзор взглядов и методов перевода на него с XII по XVII век (Ярки Матхаузеровой)

4. Критика на работу С. Матхаузеровой

1. Суждения по поводу перевода у древнерусских книжников

Эксперты по истории древнерусской древнерусского языка и литературы с покон веков интересовались переводной письменностью как Киевского, так и Столичного периодов, и целому последовательности ее монументов посвящались статьи (и исследования монографии) как в десятнадцатом веке, так и в отечественном столетии, причем интерес к древнерусским переводам особенно возрос в последние десятилетия, параллельно со все усиливающимся интересом к древнерусскому искусству и древнерусской культуре. В случае если в более далеком прошлом изучались в основном состав переводной письменности (разновидности и объём материала), ее язык (как такой и в соотношении с прототипами-подлинниками), ее связи с другими литературными монументами и с фактами истории, то в наши дни (с середины столетия) внимание ученых все более завлекает темперамент перевода, его техника и эстетические правила, и в изучении данной стороны объекта достигнуты значительные результаты. В широкой научной литературе, относящейся к вопросу, были совсем единичны и разрозненны упоминания о каких-либо суждениях по поводу перевода у древнерусских книжников, и имело возможность создаться (практически и создавалось) ошибочное чувство, что в истории древнерусской культуры — в отличие от западноевропейской — не сохранилось в некотором роде сформулированных высказываний, каковые отражали бы совокупность взоров на перевод1.

2. «Древнерусская теория мастерства слова» Ярки Матхаузеровой

На данный пробел в представлениях о переводчиках русского средневековья в первый раз не только указала, но и заполнила его чешская исследовательница Ярка Матхаузерова в полезной монографии «Древнерусская теория мастерства слова» (Praha, 1976, на русском). В данной книге имеется особая глава «Теория перевода», где создатель устанавливает (правильнее- реконструирует на основании бессчётных текстов переводов и сохранившихся высказываний о них) существование у древнерусских книжников нескольких совокупностей перевода, сменявших друг друга либо же действовавших в одно да и то же время. Это утверждение необходимости переводить «силу и разум», в противном случае

1) принцип перевода по смыслу, по содержанию, обосновываемый литературными свидетельствами еще XII в. («Пролог» Иоанна Экзарха Болрарского к переводу «Богословия» Иоанна Дамаскина и так называемый «Македонский листок»- фрагмент рассуждения о переводе);

2) свободный перевод, использовавшийся в основном к произведениям светской литературы («Истории Иудейской . войны» Иосифа Флавия, «Хроникам» Георгия Амартола, Иоанна Малалы, «Повести об Акире Премудром», ((Александрии» и др.) и не обоснованный какими-либо сохранившимися рассуждениями о нем;

3) принцип дословного воспроизведения подлинника, перевода «от слова до слова», действовавший с XIV по XVII век при передаче литургических текстов;

4) школа Максима Грека, сущность которой С. Матхаузерова обозначает как «грамматическую „теорию перевода», намечая в ней четыре главные нюанса — признание особенной важности проникновения в грамматику языка, осознание своеобразных различий языков — как грамматических, так и лексических, «рвение приблизить литературный церковно-славянский язык к русскому разговорному языку» и, наконец, критическое отношение к переводимому тексту, являвшееся предпосылкой как для верной его передачи, так и для исправления ветхих переводов и

5) выработка синтетических тенденций в деле перевода, характеризуемых исследовательницей как «синтетическая теория перевода». Эти тенденции проявлялись в семнадцатом веке в деятельности Симеона Полоцкого, автора трактата «Жезл правления», как требование переводить «и разум, и речение», т. е. и суть, и метод выражения, форму, и полемизировавшего с ним Евфимия Чудовского, потребовавшего, дабы «разум и речение не были переменены». С. Матхаузерова выделяет, что «взоры Симеона Полоцкого очень схожи с взорами хороших авторов и авторов Ренессанса» (т. е. Цицерона и Данте – с. 53) совершает обобщение:

«Теория перевода в 17-м веке синтезировала в себе все крайние возможности. В ней соединялись теория перевода по смыслу и по букве, теория свободного и строго пословного перевода, теория перевода с преобладающими и грамматическим, и эстетическим качествами. методы богословских перевода и Переводы текстов светской литературы взаимопроникались» (с.

54).

3.Обзор взглядов и методов перевода на него с XII по XVII век

Этот С. Матхаузеровой сжатый обзор взглядов и методов перевода на него с XII по XVII век в развитии древнерусской культуры, являющийся результатом глубокого и в первый раз предпринятого в столь широком масштабе изучения, вносит громадный вклад в историю перевода и воображает картину разнообразных видов переводческой деятельности и связанных с ней воззрений, их смены, борьбы, сотрудничества. В полной мере четко отмечена кроме этого та громадная роль, которую переводы (в этом случае — церковных книг) сыграли в религиозно-политической борьбе и в шестанадцатом веке, в то время, когда Максим Грек исправлением неточностей в ранее переведенных исходниках привёл к со стороны книжников, приверженных к старине, и подвергся преследованиям; и в семнадцатом веке, в то время, когда исправление переводных же богослужебных текстов, предпринятое по почину патриарха Никона, послужило основанием для раскола русской православной церкви и привело к серьёзным последствиям в жизни страны.

4.Критика на работу С. Матхаузеровой

Единственная оговорка, которую может позвать посвященная переводу глава в труде С. Матхаузеровой, относится к терминологии. Создатель обширно пользуется термином «теории», говоря о воззрениях на перевод в старой Руси, но представлялось бы более уместным, по крайней мере более осмотрительным пользоваться понятием «нормативной переводческой концепции» (т.к. то, что было для них нормой, а не теорией) либо легко «взоров на перевод».

В отличие от древнерусского изобразительного мастерства (архитектуры, живописи, резьбы, чеканки и др.), фольклора (былин, песен, сказок) либо для того чтобы монумента литературного творчества, как «Слово о полку Игореве» (требующего уже, действительно, переводов на современный русский язык), древнерусские переводы не смогут принимать во внимание живой для нас художественной сокровищем: через чур стар, недоступен для современного русского читателя их язык и через чур чуждо по содержанию большая часть оригиналов. Оценить их может ученый-филолог, обладающий их языком. Что же касается переводческих воззрений, так убедительно восстановленных сейчас, то на предстоящее развитие взоров в данной области они не смогли оказать значительного действия: через чур крутой поворот случился в развитии русской культуры, как и на протяжении всей жизни страны, в начале XVIII века и он сопровождался и разрывом со многими традициями прошлого.

3.Дескриптивный подход лингвистической теории перевода

ЗАМЫСЕЛ

4.Понятия межъязыковой коммуникации и языкового посредничества

ГАРБОВСКИЙ С. 316-321

ЗАМЫСЕЛ

1.межъязыковая интерференция и Перевод

2.Понятие «переводческой интерференции»

3.Адаптивное транскодирование

4.ФУНКЦИИ ФУНКЦИИ ПЕРЕВОДЧИКА и РЕЧЕВОГО Сообщения

1.межъязыковая интерференция и Перевод

Перевод — это обстановка двуязычной коммуникации, в базе которой лежит билингвизм, т.е. свойство переводчика применять в коммуникации два языка. Переводчик, как и каждый билингв, оказывающийся в ситуации коммуникации на одном из двух языков, кроме этого испытывает на себе действие совокупности другого языка. В его речи в большей либо меньшей степени появляются факты интерференции.

О явлении интерференции, т.е. действии совокупности одного языка на другой в условиях двуязычия, значительно чаще вспоминают, в то время, когда речь заходит об изучении зарубежных языков. Вправду, интерференция проявляется самый четко при так именуемом асимметричном билингвизме, в то время, когда один из языков, в большинстве случаев, родной, господствует над вторым, изученным. Интерференция может затрагивать любой уровень сотрудничества языков, выясняющихся в контакте в языковой практике индивида.

В случае если забрать, для примера, несколько языков — французский и русский, где главным будет