По окончании начавшегося в первой половине 60-ых годов девятнадцатого века антикитайского восстания мусульман громадный Синьцзян отделился от империи Цин. Шесть лет спустя все султанаты и повстанческие ханства металлической рукой объединил под собственной властью инопланетянин из Кокандского ханства – Мухаммед Якуб-бек по прозвищу «Счастливчик». Созданное им государство именовалось Йеттишар (на тюркском языке – «Семиградье») и объединяло главные города Синьцзяна, в древности бывшие оазисами на Великом Шёлковом пути.
По меркам Центральной Азии тех лет войска Якуб-бека были прекрасно организованы и хорошо вооружены. Но к началу 1870-х годов маньчжурские власти сумели подавить бессчётные мятежи во внутренних провинциях Китая, и «Счастливчик» со собственными «джигитами» и «тайфурчи» был один на один с армией империи Цин.
Наградные револьверы от «Счастливчика»
Власть Якуб-бека опиралась только на военную силу, и он не жалел средств и трудов на перевооружение собственных бойцов. Посланцы синьцзянского властителя отправились в Османскую империю и Британскую Индию для закупки оружия, переговоров военных и привлечения инструкторов о политическом признании новой страны.
«Сарбазы» и «тайфурчи» из армии Якуб-бека, современный рисунок
Англичане полагали, что государство Якуб-бека окажет помощь им в давлении на Россию и Китай, исходя из этого в Синьцзян пошли караваны с оружием. Первые британские ружья показались в армиях «Счастливчика» ещё во второй половине 60-ых годов девятнадцатого века. В Стамбуле посланцы из Йеттишара признали османского султана халифом и верховным «сюзереном» всех мусульман, в ответ взяв для Якуб-бека титул эмира, и нескольких офицеров в качестве инструкторов.
Показались у «Счастливчика» и английские советники. Среди зарубежных инструкторов был увиден кроме того беглый русский воинов, оставшийся для истории безымянным. В итоге, к 1875 году Якуб-бек, кроме собственных средневековых армий с холодным фитильными ружьями и оружием, имел, по оценкам русской разведки, не меньше шести-восьми тысяч довольно подготовленных бойцов с современными ружьями, и пара горных батарей, вооруженных нарезными орудиями.
При помощи британских и турецких советников были созданы и первые армейские производства в Синьцзяне: мастерская по выпуску разрывных снарядов и дистанционных «трубок»-взрывателей для артиллерии; мастерская по выпуску капсюлей к винтовкам; мастерская по переделке дульнозарядных капсюльных ружей в казённозарядные.
Капитан Алексей Куропаткин (в будущем – главноком русской армией в войне с Японией), во второй половине 70-ых годов девятнадцатого века побывавший в Синьцзяне с дипломатической миссией, подчернул, что на вооружении «красных сарбазов» (отборных гвардейцев Якуб-бека) были кроме того первые образцы американских многозарядных ружей Спенсера и револьверы Кольта. По словам Куропаткина, в армиях Якуб-бека револьверы были самым полезным наградным пистолетом и «составляли предмет неспециализированных жажд».
«Сарбазы» и «тайфурчи» из армии Якуб-бека, рисунок британского очевидца XIX века
Хорошо вооруженная армия разрешала «Счастливчику» держать в повиновении практически целый Синьцзян. Но она же стала и обстоятельством роста внутреннего недовольства в стране Йеттишар. Во-первых, Якуб-бек, будучи чужим для уйгуров, опирался, в первую очередь, на уроженцев Западного Туркестана, Индии и Афганистана.
Во-вторых, недовольство населения подогревали принудительные мобилизации и твёрдый налоговый гнет – для вооружения и содержания армии «Счастливчику» требовались большие средства.
Воины Якуб-бека, британская фотография 1873 года
Один из британских посланников, побывавших в Йеттишаре в 1870-е годы, записал уйгурские песни, звучавшие на городских рынках и направленные как против китайцев, так и против «андижанцев» (так аборигены Синьцзяна именовали чужих соратников Якуб-бека):
«Из Пекина пришло китайцев, как звезд на небе. / Андижанцы набежали, как лесные кабаны. / Ежедневно они брали девственниц и / Отправлялись на охоту за красавицами. / Они забавлялись с танцующими мальчиками [имеются в виду «Бача бази», мальчики для гомосексуальных утех – прим. автора] / Которых Святой Закон запретил».
Одним словом, внутренняя ситуация в стране «Счастливчика» была напряжённой – большая часть местных жителей ненавидело как китайцев, так и людей Якуб-бека. Тот же Куропаткин обращал внимание на то, что бойцы армии Йеттишара не смотря на то, что и подготовлены лучше, чем провинциальные китайские воины, но их боевой дух «был не на высоте». В это же время, империя Цин, победив тайпинов, няньцзюней и других мятежников во внутренних провинциях Китая, двинула к границам Синьцзяна войска, не уступавшие армии Якуб-бека по оружию и превосходящие ее по численности.
Битва за стратегический плацдарм
Особенность Восточного Туркестана пребывает в том, что его наибольшие оазисы отрезаны от Китая четырьмя сотнями километров труднопроходимой песчаной полупустыни. Как раз такое расстояние отделяет расположенные на самом востоке Синьцзяна уйгурские города Комул (Хами) и Баркуль от находящегося в провинции Ганьсу китайского города Цзяоюйгуаня, где заканчивается западный участок Великой Китайской стенки.
Колодцы, расположенные на караванном пути через пустыню, разрешали единовременно провести из Китая в Синьцзян не более 600–800 человек – для более большого отряда просто не хватило бы воды. Исходя из этого города-оазисы Комул и Баркуль («Хамийский оазис», как именовали данный район в тогдашней России), по сути, являлись плацдармами, разрешавшими поэтапно перебросить через пустыню многочисленную армию, накапливая силы на их территории. При утраты цинскими армиями этих «плацдармов» Синьцзян стал бы практически неприступным со стороны Китая – единовременный переход многочисленной армии через пустыню очень сложен по обстоятельствам логистики, а походы небольшими отрядами чреваты разгромом по частям.
военный русский и Знаменитый путешественник разведчик Николай Михайлович Пржевальский, много раз бывавший в тех местах, так обрисовывал их географию:
«По собственному положению Хамийский оазис очень ответствен как в армейском, так и в торговом отношениях. Через него пролегает основной и единственный путь сообщения из Западного Китая в Восточный Туркестан и Джунгарию. Вторых дорог в этом направлении нет и быть неимеетвозможности, поскольку пустыня пересекается проложенною дорогою в самом узком месте в течении 380 верст, да и тут путь очень тяжёл по идеальному практически бесплодию местности. Справа же и слева от него расстилаются самые дикие части Гоби…
Так, Хами образовывает с востока, т.е. со стороны Китая, ключ ко всему землям и Восточному Туркестану притяньшаньским. Раз данный пункт будет занят неприятелем – вся китайская армия, находящаяся к западу, будет отрезана от источников собственного снабжения, т.е. от фактически Китая…
Тяжело сообщить, из-за чего притяньшаньские мусульмане, освободившись в начале шестидесятых годов от китайского владычества, не осознали всей важности стратегического значения Хамийского оазиса и не напрягли все собственные силы, дабы утвердиться в нем, как не сделал этого и умный Якуб-бек кашгарский, тем более, что из Турфана ему было уже неподалеку до Хами. А в это же время, доколе обрисовываемый оазис был бы в руках инсургентов, дотоле китайцы ничего не могли б им сделать, не обращая внимания на собственный численное превосходство».
Часть составленной Н. М. Пржевальским в 1876–1880 годах «Карты маршрутно-глазомерной съёмки» с районом городов Баркуль и Хами (Комул) и единственной дорогой в Китай, пролегавшей через пустыню
Попытаемся растолковать то, чему так удивлялся Пржевальский – отчего же партизаны Синьцзяна так и не захватили стратегически серьёзный «оазис Хами», талантливый надёжно обезопасисть их от китайского вторжения?
В конечном итоге долгая ожесточённая борьба за Баркуль и Комул развернулась сразу после начала антикитайского восстания. Для пекинского правительства обстановка осложнялась тем, что в те годы дорога к этим «плацдармам» была перекрыта из-за восстаний дунган в китайских провинциях Ганьсу и Шаньси. Исходя из этого маленькое подкрепление (чуть свыше тысячи воинов) сумело пройти к городам Комул и Баркуль только в феврале 1865 года – через восемь месяцев по окончании начала восстания в Синьцзяне.
Комул партизаны однако захватили в июне 1865 года при помощи местных мусульман. Маньчжурская цитадель сопротивлялась более месяца, а после этого её гарнизон сумел пробиться к городу Баркуль. Данный «плацдарм» приверженцам Пекина удалось удержать – кроме остатков маньчжурских гарнизонов, тут скопилось множество бежавших от погромов китайских поселенцев, из которых были созданы вспомогательные отряды.
Центр стратегически серьёзного Хамийского оазиса – город Комул (Хами), фотография 1875 года
Не смотря на то, что в августе 1865 года повстанцам удалось разбить цинские армии на подступах к Баркулю и на два месяца осадить город, все попытки штурма закончились неудачно. маньчжуры и Китайцы, которым некуда было отступать, сопротивлялись отчаянно. Одновременно с этим среди повстанцев начались раздоры между дунганами и уйгурами, а после этого и настоящие междоусобные войны – через пара лет в них победит «Счастливчик» Якуб-бек.
Пользуясь раздорами в стане неприятеля, летом следующего 1866 года приверженцы империи Цин отбили Комул. Но в декабре партизаны с боем вернули себе данный город, а в январе 1867 года во второй раз осадили Баркуль. И снова осада закончилась неудачей, а весной повстанцам из-за внутренних междоусобиц вторично было нужно дать цинским армиям Комул.
В 1869–1870 годах последовало ещё пара дунган попыток и безрезультатных уйгуров забрать последний плацдарм империи Цин в Синьцзяне. Но к тому времени маньчжуро-китайские армии однако успели взять подкрепления из нескольких тысяч монгольских тысячи и всадников китайских пехотинцев с относительно новыми капсюльными ружьями.
Якуб-бек, к 1872 году объединивший силой оружия практически целый Синьцзян, со своей многочисленной армией теоретически имел шансы отбить стратегический «плацдарм» Комула и Баркуля. Но тут он разрешил одурачить себя, вступив в переговоры с Пекином.
Пекин подготавливается к реваншу
Налаживая дипломатические отношения с турками и англичанами, владыка Йеттишара не забывал и про Пекин. Якуб-бек сохранял надежду, что, став единовластным хозяином Синьцзяна, он сможет вынудить империю Цин признать себя в качестве номинального вассала. Эти надежды не были беспочвенны – в первой половине семидесятых годов девятнцадцатого века в Пекине вправду шла напряжённая дискуссия о предстоящих действиях.
Много влиятельных лиц в имперской вершине выступало против дорогостоящей и сложной войны за Синьцзян. К примеру, Ли Хунчжан, ставший наместником столичной провинции Чжили, предлагал удовлетвориться формальным вассалитетом Якуб-бека, а все средства и силы направить на флота и модернизацию армии, обеспечив, первым делом, защиту приморских провинций страны.
Деньги, каковые потребуются для возвращения Синьцзяна, он предлагал израсходовать на закупку в Европе новейших паровых броненосцев. Но в итоге победила другая точка зрения, опиравшаяся на ветхие «геополитические» стереотипы маньчжурской знати, восходившие еще к временам кочевых империй. «Принц императорской крови» князь Чунь сформулировал это в классическом красочном стиле, объявив, что без возвращения Синьцзяна «Внутренний Китай станет как зубы, не прикрытые губами».
Князь Чунь (1840–1891), фотография XIX века
Возвращать далёкие просторы Восточного Туркестана империя Цин послала Цзо Цзунтана. В сентябре 1866 года, по окончании разгрома тайпинов, Цзо получил титул наместника провинций Шаньси и Ганьсу, истребляя в том месте восставших дунган, исходя из этого как раз его армии размешались ближе всего к Синьцзяну и стратегическим «плацдармам» Комула и Баркуля.
В 1875 году Цзо Цзунтан официально получил титул «дубань Синьцзян цзюньу», что британские современники переводили как «императорский уполномоченный комиссар по армейским делам в Синьцзяне». «Комиссар» Цзо написал в Пекин, что «без громадного превосходства сил и без безжалостных убийств нереально подавить восстание мусульман», по окончании чего принялся готовить армию к походу против Якуб-бека.
К тому времени силы Цзо Цзунтана насчитывали 141 батальон-«ин» – порядка 70 000 воинов (а также, около 9 000 кавалерии). Армиям, направлявшимся в Синьцзян, прописали высокое по меркам Китая жалованье. В случае если рядовые гвардейских «восьмизнамённых» частей каждый месяц приобретали по 4 ляна серебра, а рядовые провинциальных «армий зелёного знамени» по 1,5 ляна, то рядовой пехотинец у Цзо Цзунтана приобретал 4,2 ляна, а кавалерист и того больше – 7,2 ляна.
По курсу тех лет рядовой пехотинец у «комиссара» Цзо приобретал в месяц около 11 рублей ассигнациями, а кавалерист – около 19 рублей.
Перед началом похода Цзо Цзунтан сумел расширить численность собственных армий до 95 000 человек. По меркам Китая войска «императорского комиссара» были очень хорошо вооружены – по данным российских агентов, около 60% бойцов имели европейские ружья, а кавалеристы из «циньбин» (личной гвардии Цзо), как и гвардейцы Якуб-бека, кроме этого были вооружены многозарядными карабинами Спенсера.
Войска Цзо Цзунтана в провинции Ганьсу подготавливаются к наступлению на Синьцзян, фотография 1875 года
Среди 570 пушек Цзо Цзунтана имелись не только гладкоствольные, но и пара десятков металлических 4-дюймовых орудий, заряжавшихся с казны. Для оснащения армий, направлявшихся в Синьцзян, в городе Ланьчжоу на северо-западе Китая был выстроен громадный арсенал – средства на его оборудование (практически 113 т серебра) было нужно занять у британцев под большой процент.
После двадцати лет гражданской войны империя Цин испытывала ожесточённый недостаток денежных средств. Исходя из этого большая часть финансирования похода в Синьцзян покрывалась при помощи займов у английского Гонконгско-Шанхайского банка, что предоставил пекинским влияниям внушительную для тех лет сумму – 1 608 274 фунта стерлингов.
До тех пор пока продолжалась подготовка к походу в Синьцзян – «Западному походу» либо «Сичжен», как его официально именовали в документах империи Цин – китайские дипломаты расчётливо вели неофициальные, но постоянные переговоры с представителями Якуб-бека, поддерживая в нём надежду, что Пекин вот-вот согласится на признание реальной независимости и формального вассалитета мятежного «Семиградья». Исходя из этого с 1873 года армия Якуб-бека пара лет практически не вела военных действий против маньчжуро-китайских армий, удерживавших «стратегический плацдарм» оазиса Хами.
К весне 1876 года империя Цин готовьсяначать возвращение Синьцзяна. Более того, к этому времени негласно поддержать «Западный поход» цинских армий дала согласие и Россия.
Продолжение направляться
Перечень литературы:
- Гейнс А. К. О восстании мусульманского населения либо дунгеней в Западном Китае. Издание «Армейский Сборник», №8, 1866
- Васильев В. П. О перемещении магометанства в Китае. СПб., 1867
- Иванов А. Пара сведений о Кашгаре и о последнем восстании против китайцев. Материалы для статистики Туркестанского края. Ежегодник, Выпуск II. СПб., 1873
- Венюков М. Очерки современного Китая. СПб., 1874
- Куропаткин А. Н. Кашгария: Историко-географический очерк страны, её армейские силы, торговля и промышленность. СПб., 1879
- Пантусов Н. Н. Война мусульман против китайцев. Казань, 1881
- Совский И. работа и Управление китайской военщины в Синь-Цзяне. Л., 1932
- Фань Вэнь-Лань. Новая история Китая. Том I, 1840–1901 гг. М., 1955
- Шан Юэ. Очерки уйгуро-дунганского национально-освободительного перемещения в XIX в. М., 1959
- Ходжаев А. Цинская империя, Джунгария и Восточный Туркестан (колониальная политика цинского Китая во второй половине ХIХ в.) М., 1979
- Исиев Д. А. Уйгурское государство Йэттишар (1864–1877). М., 1981
- Валиханов Ч. Ч. О состоянии Алтышара, либо Шести восточных городов китайской провинции Нан-лу (Малой Бухарин) в 1858–1859 гг. Собр. соч. в пяти томах. Т. 3. Алма-Ата, 1985
- Ходжаев А. Карательные походы цинского правительства против народов Джунгарии и Восточного Туркестана в 1878–1881 гг. М., 1987
- материалы и Китайские документы по истории Восточного Туркестана, Казахстана и Средней Азии XIV-XIX вв. Алматы, 1994
- Дубровская Д. В. Будущее Синьцзяна. Обретение Китаем «Новой границы» в конце XIX в. М., 1998
- Моисеев В. А. Китай и Россия в Центральной Азии. Барнаул, 2003
Битва при Балатоне. Разгром немецких танков.
Похожие статьи, которые вам понравятся:
-
«Англичане поддерживают якуб-бека против россии…»
Летом 1876 года войска империи Цин, пользуясь негласной помощью России, вели главное наступление против повстанцев Синьцзяна. Главный удар отряды…
-
«Нам придётся идти прямо на пекин…»
Возвращение Восточного Туркестана под власть империи Цин нежданно для Санкт-Петербурга поставило Россию на грань громадной войны с Китаем. Сначала всё…
-
Подобно тому, как в Российской Федерации по окончании поражения в Крымской войне стартовали социальные и реформы армии, в Китае по окончании «подавления»…