Классический марксизм и марксизм русский

К 80 годам народнический социализм был изжит, и революционное перемещение не имело возможности дальше развиваться под его знаменем. Уже происхождение партии «народной воли», которая ставила себе в первую очередь чисто политическую цель свержения самодержавной монархии методом террора, было кризисом народничества. Революционная интеллигенция разуверилась в крестьянстве и решила опереться только на собственный личный героизм.

Убийство Александра II народовольцами не только не стало причиной торжеству революционной интеллигенции, но позвало в эру Александра III сильное реакционное перемещение не в правительстве лишь, но и в обществе. Революционное перемещение не отыскало себе никакой настоящей социальной базы. Сейчас за рубежом среди эмигрантов появилась несколько «Освобождение труда».

Во главе ее находились Г. Плеханов, П. Аксельрод, В. Засулич, Дейч.

Это было происхождение русского марксизма и социал-демократического перемещения. По окончании Энгельса и Маркса Плеханов был одним из основных признанных теоретиков марксизма. В прошлом Плеханов принимал участие в народнических революционных организациях «Земля и Чёрный» Передел «и Воля».

За годы судьбы в Западной Европе Плеханов стал совсем западным человеком, весьма рационалистического склада, достаточно культурным, не смотря на то, что и не большого типа культуры, революционером более книжным, чем практическим.

Он мог быть вожаком марксистской школы мысли, но не мог быть вожаком революции, как это и выяснилось в эру революции. Но на книжках Плеханова воспитывалось пара поколений русских марксистов, а также Ленин и вожаки русского коммунизма. Первоначально марксизм на русской земле был крайней формой русского западничества.

Первые поколения русских марксистов в первую очередь боролись со ветхими направлениями революционной интеллигенции, с народничеством и нанесли ему непоправимые удары. Русский марксизм ожидал освобождения от индустриального развития России, которого народничество именно желало избежать. Капиталистическая индустрия обязана привести к развитию и образованию рабочего класса, что и имеется класс освободитель.

Исходя из этого марксисты стояли за пролетаризацию крестьянства, которой народники желали не допустить. Марксисты пологали, что они наконец нашли настоящую социальную базу для революционной освободительной борьбы. Единственная настоящая социальная сила, на которую возможно опереться, это образующийся пролетариат.

Необходимо развивать классовое революционное сознание этого пролетариата. Необходимо идти не к крестьянству, которое отвергло революционную интеллигенцию, а к рабочим, на фабрику. Марксисты сознавали себя реалистами, по причине того, что развитие капитализма сейчас в Российской Федерации вправду происходило.

Первые марксисты желали опереться не столько на революционную интеллигенцию, на роль личности в истории, сколько на объективный социально-экономический процесс. Марксисты с презрением нападали на утопический социализм народников. В случае если тип русского революционера-народника был по преимуществу эмоциональный, то тип русского революционера-марксиста был по преимуществу интеллектуальный.

В соответствии с условиями, в которых появился русский марксизм, марксисты сперва особенно подчеркивали детерминистические и эволюционные элементы в учении Маркса. Они боролись с утопизмом, с мечтательностью и гордились тем, что они, наконец, получили истину научного социализма, что обещает им верную победу в силу закономерного объективного социального процесса. Социализм будет результатом экономической необходимости, нужного развития.

Первые русские марксисты весьма обожали сказать о развитии материальных производительных сил как опоре и главной надежде. Наряду с этим их интересовало не столько само развитие экономики России, как хорошая цель и благо, сколько образование орудия революционной борьбы. Такова была революционная психология.

Цели русской революционной интеллигенции остались как словно бы бы те же, но они купили новое орудие борьбы, они почувствовали более жёсткую землю под ногами.

Марксизм был более сложной умственной теорией, чем те теории, на каковые до сих пор опиралась революционная интеллигенция, и потребовал громадных упрочнений мысли. Но он рассматривался, как революционное орудие, и в первую очередь как орудие борьбы против ветхих направлений, нашедших бессилие. В начале марксисты создавали кроме того чувство менее крайних и свирепых революционеров, чем ветхие социалисты-народники либо социалисты-революционеры, как их нарекли, они были против террора.

Но это была обманчивая наружность, вводившая в заблуждение кроме того жандармов. Происхождение русского марксизма было важным кризисом русской интеллигенции, потрясением баз их миросозерцания. Из марксизма появились различные новые течения.

И необходимо осознать его двойственность и сущность марксизма, дабы ориентироваться в предстоящих русских течениях.

Марксизм более сложное явление, чем обыкновенно думают. Не требуется забывать, что Маркс вышел из недр германского идеализма начала XIX века, он проникнут был идеями Фихте и Гегеля. a…n Особенно у юного Маркса чувствуется его происхождение от идеализма, которое наложило печать на всю концепцию материализма. Марксизм дает, само собой разумеется, большие основания истолковывать марксистскую теорию как последовательную совокупность социологического детерминизма.

Экономика определяет всю людскую судьбу, от нее зависит не только все строение общества, но и вся идеология, вся духовная культура, религия, философия, мораль, мастерство. Экономика имеется базис, идеология имеется надстройка. Существует неотвратимый объективный публично-экономический процесс, которым все определяется.

Форма обмена и производства имеется как бы первородная судьба, и от нее все другое зависит. В человеке мыслит и творит не он сам, а социальный класс, к которому он в собственности, он мыслит и творит как аристократ, большой буржуа, небольшой буржуа либо пролетарий. Человек неимеетвозможности освободиться от определяющей его экономики, он ее только отражает.

Такова одна сторона марксизма.

Власть экономики в людской судьбе не Марксом придумана, и не он виновник того, что экономика так воздействует на идеологию. Маркс заметил это в окружавшем его капиталистическом обществе Европы. Но он обобщил это и придал этому универсальный темперамент.

То, что он открыл в капиталистическом обществе собственного времени, он признал базой всякого общества. Он очень многое открыл в капиталистическом обществе и большое количество верного сообщил о нем, но неточность его заключалась в универсализации частного.

Экономический детерминизм Маркса носит совсем особенный темперамент. Это имеется разоблачение иллюзий сознания. a…n Способ разоблачения иллюзий сознания у Маркса сильно напоминает то, что делает Фрейд.

Идеология, которая имеется только надстройка, религиозные верования, философские теории, моральные оценки, творчество в мастерстве – иллюзорно отражают в сознании реальность, которая имеется в первую очередь реальность экономическая, т. е. коллективная борьба человека с природой для поддержания судьбы, подобно тому как у Фрейда имеется в первую очередь сексуальная реальность. Бытие определяет сознание, но бытие имеется в первую очередь материальное, хозяйственное бытие.

Дух имеется эпифеномен этого хозяйственного бытия. Марксизм не конкретно выводит всякую духовную и всякую идеологию культуру из экономики, а через посредство классовой психологии, т. е. в социологическом детерминизме марксизма имеется психотерапевтическое звено. Не смотря на то, что существование классовой психологии и классового искажения всех верований и идей имеется несомненная истина, но сама психология имеется самая слабая сторона марксизма, психология эта была рационалистической и совсем устарела.

Чтобы выяснить суть изобличения детерминизма и социологического марксизма им иллюзий сознания, необходимо обратить внимание на существование в марксизме совсем второй стороны, по видимости противоречащей экономическому материализму. Марксизм имеется не только учение исторического либо экономического материализма о полной зависимости человека от экономики, марксизм имеется кроме этого учение об избавлении, о мессианском призвании пролетариата, о будущем совершенном обществе, в котором человек не будет уже зависеть от экономики, о мощи и победе человека над иррациональными силами общества и природы.

Душа марксизма тут, а не в экономическом детерминизме. Человек полностью детерминирован экономикой в капиталистическом обществе, это относится к прошлому. Определимость человека экономикой возможно истолкована как грех прошлого. Но в будущем возможно в противном случае, человек возможно высвобожден от рабства.

И активным субъектом, что высвободит человека от рабства и создаст лучшую судьбу, есть пролетариат.

Ему приписываются мессианские особенности, на него переносятся свойства избранного народа Божьего, он новый Израиль. Это имеется секуляризация древнееврейского мессианского сознания. Рычаг, которым возможно будет перевернуть мир, отыскан. В этот самый момент материализм Маркса оборачивается крайним идеализмом.

Маркс открывает в капитализме процесс дегуманизации, овеществления человека.

С этим связано очень способное учение Маркса о фетишизме товаров. Все в истории, в социальной судьбе имеется продукт активности человека, людской труда, людской борьбы. Но человек падает жертвой иллюзорного, обманного сознания, в силу которого результаты его труда и собственной активности представляются ему вещным объективным миром, от которого он зависит.

Не существует вещной, объективной, экономической действительности, это – иллюзия, существует только активное отношение и активность человека человека к человеку. Капитал не есть объективная вещная действительность, находящаяся вне человека, капитал имеется только публичные отношения людей в производстве. За экономической действительностью неизменно скрыты социальные группировки и живые люди людей.

И человек собственной активностью может расплавить данный призрачный мир капиталистической экономики.

К этому призван пролетариат, что падает жертвой данной иллюзии, овеществления и фетишизации продуктов людской труда. Пролетариат обязан бороться против овеществления человека, против дегуманизации хозяйства, обязан найти всемогущество людской активности. Это совсем вторая сторона марксизма, и она была сильна у раннего Маркса.

Веру в активность человека, субъекта, он получил от германского идеализма. Это имеется вера в дух, и она не соединима с материализмом. В марксизме имеется элементы настоящей экзистенциальной философии, обнаруживающей обман и иллюзию объективации, преодолевающей людской активностью мир объективированных вещей.

Лишь эта сторона марксизма имела возможность внушить энтузиазм и привести к революционной энергии. Экономический детерминизм принижает человека, возвышает его только вера в активность человека, которая может выполнять прекрасное перерождение общества.

С этим связано и революционное, динамическое познание диалектики. Необходимо заявить, что диалектический материализм имеется нелепое словосочетание. Не может быть диалектики материи, диалектика предполагает логос, суть, вероятна только диалектика мысли и духа.

Но Маркс перенес свойства мысли и духа в недра материи.

Материальному процессу выясняется характерной идея, разум, свобода, творческая активность, и потому материальный процесс может привести к торжеству смысла, к овладению социальным разумом всей жизни. Диалектика преобразовывается в экзальтацию людской воли, людской активности. Все определяется уже не объективным развитием материальных производительных сил, не экономикой, а революционной борьбой классов, т. е. активностью человека.

Человек может победить власть экономики над собственной судьбой. Предстоит, по словам Энгельса и Маркса, скачок из царства необходимости в царство свободы. История быстро разделится на две части, на прошлое, детерминированное экономикой, в то время, когда человек был рабом, и на будущее, которое начнется с победы пролетариата и будет полностью определяться активностью человека, социального человека, в то время, когда будет царство свободы.

Переход от необходимости к свободе понимается в духе Гегеля.

Но революционная диалектика марксизма имеется не саморазвития идеи и логическая необходимость самораскрытия, а активность революционного человека, для которого прошлое не обязательно.

Свобода имеется сознанная необходимость, но это сознание необходимости может творить чудеса, совсем перерождать жизнь и создавать новое, небывшее. Переход к царству свободы имеется победа над первородным грехом, что Маркс видел в эксплуатации человека человеком. Целый моральный пафос Маркса связан с этим раскрытием эксплуатации, как базы людской общества, эксплуатации труда.

Маркс очевидно смешивал экономическую и этическую категории.

Учение о прибавочной ценности, которое и обнаруживает эксплуатацию рабочих капиталистами, Маркс вычислял научным экономическим учением. Но в конечном итоге это имеется в первую очередь этическое учение. Эксплуатация имеется не экономический феномен, а в первую очередь феномен нравственного порядка, нравственно плохое отношение человека к человеку.

Существует разительное несоответствие между научным аморализмом Маркса, что терпеть не мог этического обоснования социализма, и крайним морализмом марксистов в оценках публичной судьбе. Все учение о классовой борьбе носит аксиологический[255] темперамент. Различие между «буржуа» и «пролетарием» имеется различие между злом и добром, справедливостью и несправедливостью, между заслуживающим одобрения и порицания.

В совокупности марксизма имеется логически противоречивое соединение элементов материалистических, научно-детерминистических, аморалистических с элементами идеалистическими, моралистическими, религиозно-мифотворческими. Маркс создал настоящий миф о пролетариате. Миссия пролетариата имеется предмет веры.

Марксизм не есть лишь политика и наука, он имеется кроме этого вера, религия. И на этом основана его сила.

Русские восприняли сперва марксизм по преимуществу со стороны объективно-научной. Более всего поразило учение Маркса о том, что социализм будет нужным результатом объективного экономразвития, что он детерминирован самим развитием материальных производительных сил. Это было воспринято как надежда.

Русские социалисты прекратили себя ощущать беспочвенными, висящими над пропастью.

Они почувствовали себя «научными», не утопическими, не мечтательными социалистами. «Научный социализм» стал предметом веры. Но жёсткая надежда, которую дает научный социализм на осуществление желаемой цели, связана с промышленным развитием, с образованием класса фабричных рабочих.

Страна, которая останется только сельскохозяйственной и крестьянской, таких надежд не дает. a…n Как раз марксист Ленин будет утверждать, что социализм возможно осуществлен в Российской Федерации кроме развития капитализма и до образования бессчётного рабочего класса. Плеханов же высказывался против совмещения революции, низвергающей самодержавную монархию, и революции социальной, он против революционно-социалистического захвата власти, т. е. заблаговременно против коммунистической революции в той форме, как она случилась.

С социальной революцией необходимо ожидать. Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих, а не революционного кружка. Это требует повышения количества рабочих, развития их сознательности, предполагает более развитую индустрию. a…n Диктатура ничего неимеетвозможности сделать, в случае если рабочий класс не подготовлен к революции.

Подчеркивается реакционный темперамент крестьянской общины, мешающей развитию экономики. Опереться необходимо на объективный публичный процесс. a…n

Но при таком применении к Российской Федерации правил марксизма до социальной революции было нужно бы через чур продолжительно жить. Возможность яркой социалистической деятельности в Российской Федерации ставилась под вопрос. Революционная воля могла быть совсем раздавлена интеллектуальной теорией.

И самый революционно настроенные русские марксисты должны были в противном случае истолковать марксизм и выстроить другие теории русской революции, выработать иную тактику. В этом крыле русского марксизма революционная воля преобладала над интеллектуальными теориями, над книжно-кабинетным истолкованием марксизма.

Случилось незаметное соединение традиций революционного марксизма с традициями ветхой русской революционности, не хотевшей допустить капиталистической стадии в развитии России, с Чернышевским, Бакуниным, Нечаевым, Ткачевым. В этом случае не Фурье, а Маркс был соединен со Стенькой Разиным. Марксисты-коммунисты были значительно более в русской традиции, чем марксисты-меньшевики.

На земле эволюционного, детерминистического истолкования марксизма не было возможности оправдать пролетарской, социалистической революции в стране индустриально отсталой, крестьянской, со слабо развитым рабочим классом. При таком понимании марксизма приходилось рассчитывать сперва на буржуазную революцию, на развитие капитализма и позже уже выполнять социалистическую революцию. Это было не весьма благоприятно для экзальтации революционной воли. a…n

И должен был выработаться русский марксизм, соответствующий этому революционному типу и этому революционному тоталитарному инстинкту. Это – Ленин и коммунисты. a…n

Данный «ортодоксальный» марксизм, что в конечном итоге был по-русски трансформированным марксизмом, воспринял в первую очередь не детерминистическую, эволюционную, научную сторону марксизма, а его мессианскую, мифотворческую религиозную сторону, допускающую экзальтацию революционной воли, выдвигающую на первый замысел революционную борьбу пролетариата, руководимую организованным меньшинством, вдохновленным сознательной пролетарской идеей. Данный ортодоксальный, тоталитарный марксизм постоянно требовал исповедания материалистической веры, но в нем были и сильные идеалистические элементы.

Он продемонстрировал, насколько велика власть идеи над людской судьбой, если она тотальна и соответствует инстинктам весов. В марксизме-большевизме пролетариат прекратил быть эмпирической действительностью, потому что в качестве эмпирической действительности пролетариат был ничтожен, он был в первую очередь идеей пролетариата, носителем же данной идеи возможно незначительное меньшинство.

В случае если это незначительное меньшинство полностью одержимо титанической идеей пролетариата, в случае если его революционная воля экзальтирована, если оно прекрасно организовано и дисциплинировано, то оно может выполнять чудеса, может преодолеть детерминизм социальной закономерности. И Ленин доказал на практике, что это вероятно. Он совершал революцию во имя Маркса, но не по Марксу.

Коммунистическая революция в Российской Федерации совершалась во имя тоталитарного марксизма, марксизма, как религии пролетариата, но в противоположность всему, что Маркс сказал о развитии людских обществ. Не революционному народничеству, в частности ортодоксальному, тоталитарному марксизму удалось совершить революцию, в которой Российская Федерация перескочила через стадию капиталистического развития, которое представлялось столь неизбежным первым русским марксистам.

И это выяснилось согласным с русскими инстинктами и традициями народа. Сейчас иллюзии революционного народничества были изжиты, миф о народе-крестьянстве пал. Народ не принял революционной интеллигенции.

Нужен был новый революционный миф. И миф о народе был заменен мифом о пролетариате. Марксизм разложил понятие народа как целостного организма, разложил на классы с противоположными заинтересованностями.

Но в мифе о пролетариате по новому восстановился миф о русском народе.

Случилось как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом. Встала рабоче-крестьянская, Советская республика. В ней народ-крестьянство соединился с народом-пролетариатом несмотря ни на что тому, что сказал Маркс, который считал крестьянство мелко-буржуазным, реакционным классом.

Ортодоксальный, тоталитарный марксизм запретил сказать о крестьянства интересов и противоположности пролетариата.

На этом сорвался Троцкий, что желал быть верен хорошему марксизму. Крестьянство было заявлено революционным классом, не смотря на то, что советскому правительству приходится с ним всегда бороться, время от времени весьма жестоко. Ленин возвратился по-новому к ветхой традиции русской революционной мысли.

Он провозгласил, что промышленная отсталость России, зачаточный темперамент капитализма имеется великое преимущество социальной резолюции. Не нужно будет иметь дело с сильной, организованной буржуазией. a…n Большевизм значительно более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Случилась руссификация и ориентализация марксизма.

Марксизм был крушением русской интеллигенции, был сознанием ее слабости. Это было не только трансформацией миросозерцания, но и трансформацией душевной структуры. Русский социализм делался менее эмоциональным и сентиментальным, более интеллектуально обоснованным и более твёрдым. Первые русские марксисты были более европейцами, более западными людьми, чем народники.

Пробудилась воля к могуществу, к приобретению силы и показалась идеология силы.

Мотив сострадания ослабевает, не определяет уже типа революционной борьбы. Отношение к народу-пролетариату определяется уже не столько состраданием к его угнетенному, несчастному положению, сколько верой в то, что он обязан победить, что он будущая сила и освободитель человечества. Но при всех душевных трансформациях в интеллигенции главная подпочва осталась та же – искание царства социальной справедливости и правды, жертвоспособность, аскетическое отношение к культуре, целостное, тоталитарное отношение к судьбе, определяемое основной целью – осуществлением социализма.

Изначально русский марксизм был сложным явлением, в нем были различные элементы. И это обнаружилось в будущем.

В случае если одна часть русских марксистов более всего дорожила целостным, тоталитарным характером собственного революционного миросозерцания, защищала собственную ортодоксию и отличалась крайней нетерпимостью, в случае если социализм и марксизм были для них религией, то в второй части случилась разделение различных культурных областей, была нарушена революционная целостность и случилось освобождение подавленной судьбе духовного творчества и духа. Были признаны права религии, философии, искусства, независимо от социального утилитаризма моральной судьбе, т. е. права духа, каковые отрицались русским нигилизмом, революционным народничеством и революционным марксизмом и анархизмом.

Так как в марксизме и в социализме прекратили видеть религию, целостное миросозерцание, отвечающее на все вопросы судьбы, то освободилось место для религиозных исканий, для духовного творчества. Как это ни необычно с первого взора, но как раз из недр марксизма, – скорее, но, критического, чем ортодоксального, – вышло у нас идеалистическое, а позже религиозное течение. К нему принадлежали С. Булгаков, сейчас профессор и священник догматического богословия, a кроме этого пишущий эти строки[256].

Случился кризис миросозерцания, обращенного только к посюстороннему, к жизни, и раскрылся другой, потусторонний, духовный мир. Наступил финиш необыкновенному господству позитивизма и материализма в русской интеллигенции. За возможность для того чтобы метафизического и религиозного поворота велась ожесточённая борьба.

Идеалистическое течение было воспринято со ужасной неприязнью, как в марксистском лагере, так и в ветхом народническом и радикальном лагере. Данный поворот рассматривался, как измена освободительной борьбе. В лагере марксистов это приняло первоначально форму борьбы ортодоксального, т. е. тоталитарного, направления и направления критического, допускавшего соединение марксизма с другой, не материалистической философией и критический пересмотр некоторых сторон марксизма.

В будущем перемещение оторвалось от связи с различными формами марксизма и превратилось в борьбу за самостоятельность духовных сокровищ в познании, мастерстве, моральной и религиозной жизни. Социализму пробовали дать идеологическое, этическое обоснование. Это было преодолением традиций русского нигилизма, утопизма, материализма, позитивизма.

В итоге это стало причиной тому, что цельность, тоталитарность начали искать не в революции, а в религии. В начале XX века в Российской Федерации был настоящий культурный ренессанс, религиозный, философский, художественный. В этот самый момент случился возврат к традициям русской и великой русской литературы религиозно-философской мысли.

От Плеханова и Чернышевского обратились к Достоевскому, Л. Толстому, Вл.

Соловьеву. Но эти культурные идеалистические течения начали терять сообщение с социальным революционным перемещением, они все более и более теряли широкий социальный базис. Появилась культурная элита, не оказавшая влияния на общества и русского широкие круги народа. Это был новый раскол, которыми так богата история русской интеллигенции.

В этом была слабость идеалистического перемещения.

И это имело роковые последствия для идеологии русской революции, для ее духоборства.

В русском верхнем культурном слое начала века был настоящий ренессанс духовной культуры, показалась русская философская школа с уникальной религиозной философией, был расцвет русской поэзии, по окончании десятилетий падения эстетического вкуса пробудилось обостренное эстетическое сознание, возник интерес к вопросам духовного порядка, что был у нас в начале XIX века. В первый раз, возможно, в Российской Федерации показались люди утонченной культуры, граничащей с упадочностью.

Это было время символизма, метафизики, мистики. Люди русского культурного слоя находились в полной мере на высоте европейской культуры. Огромное значение имел сейчас Ницше, влияние которого виделось с влиянием Достоевского. Из германской философии громаднейший интерес снова вызывали такие мыслители, как Шеллинг и Фр.

Баадер. Прошли через Ибсена, через французских символистов.

Но русский символизм не остался в сфере эстетико-художественной, он скоро перешел в сферу религиозно-мистическую. Снова были открыты и взяли значение русские мыслители полузабытые либо еще мало узнаваемые и неоцененные – Хомяков, Вл. Соловьев, К. Леонтьев, Н. Федоров, В. Розанов.

Но ко всей просвещенческой, нигилистической, народнической полосе русской мысли был потерян интерес.

Это было время, в то время, когда на башне Вячеслава Иванова, – так именовалась квартира на шестом этаже против Таврического дворца самого утонченного из русских поэтов-символистов, – происходили каждую среду утонченнейшие беседы на эстетико-мистические темы. Сейчас внизу бушевала первая революция 1905 года. Между верхним и нижним этажом русской культуры не было практически ничего общего, был полный раскол.

Жили как бы на различных планетах.

В общем перемещение возможно охарактеризовано как необычный русский романтизм, но в собственном религиозно направленном крыле это был переход к религиозному реализму. Ничего социально-реакционного в культурном ренессансе начала века не было, многие его деятели кроме того определенно сочувствовали революции и социализму. Но интерес к социальным вопросам ослабел, и деятели духовной культуры не имели никакого влияния на происходившее социально-революционное брожение, они жили в социальной изоляции, составляли замкнутую элиту.

Одвременно с этим происходили бурные споры меньшевиков и большевизма и увеличивалась большевистская партийная организация. Плеханов, глава меньшевистской фракции социал-демократии, был книжным теоретиком марксизма, а не революционным вождем.

Настоящим революционным вождем был Ленин, создатель русского и мирового коммунистического перемещения. a…n Но весьма характерно для раскола русской культуры, что и коммунисты, и меньшевики, и все деятели революционного социального перемещения вдохновлялись совсем не теми идеями, каковые господствовали в верхнем слое русской культуры, им была чужда русская философия, их не интересовали вопросы духа, они оставались материалистами либо позитивистами. Культурный уровень не только средних революционеров, но и вожаков революции был низок, идея их упрощена.

Они остались чужды тому веянию духа, которое пронеслось над Россией и Европой в конце XIX и начале XX века. Им оставались чужды темы Достоевского, Л. Толстого, Вл. Соловьева, Ницше, тема германского идеализма, символизма, по большому счету темы христианства. a…n грубость и Элементарность идей революции 1905 года, в которых чувствовалось наследие русского нигилизма, оттолкнули деятелей культурного ренессанса и привели к духовной реакцию.

Сейчас случилась переоценка сокровищ миросозерцания русской интеллигенции Это отыскало себе выражение в нашумевшем в свое время сборнике «Вехи», в котором были подвергнуты резкой критике материализм, позитивизм, утилитаризм революционной интеллигенции, ее равнодушие к высшим сокровищам духовной судьбы. Происходила борьба за дух, но борьба эта не имела широкого социального влияния.

По ветхой традиции русской интеллигенции борьба за дух была воспринята как реакция, практически как измена освободительным рвениям. Такова была дореволюционная культурная воздух. a…nЭто было время Госдумы, зачатка русского парламента, еще достаточно беззащитного, и образования в первый раз многочисленной либеральной партии так называемых кадетов под главенством П. Милюкова.

На поверхности русской судьбы либерализм как словно бы начинал играться достаточно громадную роль и с ним должно было принимать во внимание правительство. Но самый громадный парадокс в русской революции и судьбе России в том, что либеральные идеи, идеи права, так и идеи социального реформизма, оказались в Российской Федерации утопическими.

Большевизм же был наименее утопическим и наиболее реалистическим, самые соответствующим всей ситуации, как она сложилась в Российской Федерации в 1917, и наиболее верным некоторым исконным русским традициям, и русским исканиям универсальной социальной правды, понятой максималистически, и русским способам властвования и управления насилием. Это было выяснено всем ходом русской истории, вместе с тем и слабостью у нас творческих духовных сил. Коммунизм был неотвратимой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа.

ГЛАВА VI