Marechal, nous voila!

Истории Франции известны имена двоих государственных деятелей и выдающихся военачальников, закончивших собственные дни в ссылке на острове. Наполеон Бонапарт, по сути, создал современное французское государство; Анри Филипп Петэн – чуть было не похоронил его. Жизненный путь этого неординарного человека, его трагедия и слава на фоне эры – данной очень увлекательной теме посвящена настоящая статья.

Маршал Франции Анри-Филипп Петэн

Он появился в северной части Франции 24 апреля 1856 года, под эхо отгремевшей Крымской войны. Выходец из семейства крестьян, Анри Филипп избрал для себя военную стезю. Завершив Особенную военную школу Сен-Сир в Фонтенбло, Петэн взял офицерский чин.

Но его путь к маршальскому жезлу был неспешным. За год до начала Первой Мировой 58-летний полковник Петэн просил об увольнении.

Он мечтал о радостной супружеской жизни армейского пенсионера… Но рассмотрение рапорта затянулось, а после этого началась Великая война.

4 августа 1914 года Петэну был присвоен чин генерала и вверена 4-я пехотная бригада, направлявшаяся в Бельгию. Менее месяца спустя он уже руководил 6-й пехотной дивизией в битве на Марне. Сотворённое кровью чудо, спасшее Францию, придало замечательный импульс не одной военной карьере: в октябре генерал Петэн взял под собственную руку 33-й корпус, а летом следующего, 1915 года уже руководил замечательной Второй армией.

Вершиной его военного, да и, – в ретроспективе, – жизненного пути, непременно, стала защита Вердена. Самое это наименование, слияние латинского и кельтского языков, означало «замечательная крепость». Верден был упрочнением ещё древних галлов, в нём подписывались соглашения о разделе империи, за него в пору Средневековья велись войны.

Но в истории Верденская крепость окончательно осталась знаком беспримерного героизма и бессмысленного кровопролития, из которых и состояла Первая мировая.

Завершение кампании 1915 года показало неспособность германской армии к масштабному наступлению. Её руководство сделало ставку на сильный удар в направлении Верденского укреплённого района. Он должен был стать жертвенным алтарём для заклания «пуалю», а быть может, и ключом к победе и Парижу в войне.

Соответственно, для французов защита Вердена была без преувеличения очень важным вопросом .

Крылья данной кровавой мельницы завертелись 21 февраля 1916 года. По окончании массированного артиллерийского обстрела, продолжавшегося до 8 часов, германские пехотные цепи пошли в наступление. Удар 5-й германской армии под руководством самого наследника престола, кронпринца Вильгельма Гогенцоллерна, был страшен.

пулемёты и Огнемёты зачищали всё живое на дистанции настоящего огня. Бомбардировка перевоплотила местность по фронту в лунный ландшафт. Химические боеприпасы наводили кошмар на защитников крепости. Как вспоминал сам Петэн:

Немцы пробовали создать такую территорию смерти, в которой ни одна часть не имела возможности бы удержаться… Облака стали, чугуна, шрапнели и ядовитых газов разверзлись над отечественными лесами, оврагами, убежищами и траншеями, уничтожая практически всё. Страшные взрывы потрясали отечественные форты, покрыв их дымом. Нереально обрисовать эту атаку, которая, непременно, не имеет равной по силе.

Первые пара дней битвы принесли кайзеровской армии успех: был захвачен один из фортов Вердена, Дуомон. Но этот момент стал переломным – 25 февраля оборону укреплённого района возглавил Петэн.

Аэрофотосъёмка форта Дуомон, уничтоженного артиллерийским обстрелом, и «лунного ландшафта» около него

Его непреклонная воля выразилась в словах: «Они не пройдут» – и данный необычный обет зазвучал на устах всех граждан республики. Петэн сумел блестяще для тех условий организовать логистику. Спасением для гарнизона стала так называемая «Священная дорога»: единственное шоссе, связывавшая Верден с тылом.

По нему к передовой интенсивно доставляли резервы и выводили обескровленные части.

За период с 27 февраля по 6 марта к Вердену доставили около 190 тысяч тонн и 25 тысяч солдат армейских грузов. Серией чётких и грамотных распоряжений Петэн сумел выстроить единую линию рубежей обороны по периметру оставшихся в руках французов фортов. Неспешно борьба за крепость начала перерастать в войну на истощение для обеих армий.

Немцам удалось продавить фронт на считанные километры, но и наступления французов проваливались. Над Верденом барражировали корректировщики огня и немецкие бомбардировщики; французские истребители «Ньюпор» соперничали с ними в небе.

Маршал Петэн на протяжении визита в форт Дуомон Верденской крепости 25 октября 1940 года

Петэн руководил обороной Вердена до начала мая 1916 года, в то время, когда его на этом посту поменял генерал Робер Нивель. Эта ротация не имела возможности не обидеть спасителя Франции. Президент Раймон Пуанкаре сохранил в мемуарах характерный диалог:

Пенлеве виделся кроме этого с Петэном, что встретил его пара сухо. Генерал встретил его словами: «Вы видите генерала, которого сняли с руководства». На это генерал Нивель поспешил возразить: «О нет, генерал, это не совсем так, вы приобретаете более высокое назначение». — «Да, да, но пока что мне позволяют понять, что я больше не нужен под Верденом».

Однако, ему вправду было уготовано увеличение – должность командующего всей центральной военным группой. Петэн оставался верен себе, расход им тяжёлых снарядов превосходил темпы их производства. Весной 1917 года генерал Нивель утопил в крови наступление союзных армий Антанты в северной части Франции, оставшееся в истории бойней его имени.

И спасение фронта снова поручили Петэну; положение и справедливость дел были восстановлены.

Наконец, в 1918 году неимоверное напряжение сил, воля командующего Эриха Людендорфа и огромные утраты разрешили немцам 23 марта выйти на предел обстрела Парижа из сверхдальнобойных орудий, а в последних числахАпреля выйти к Марне – на предел 1914 года. В те дни Петэна в штабе посетил Уинстон Черчилль. Много лет спустя он припомнит дряхлому генералу, как тот в один раз уже выручал Ветхий свет. «Вы правы, фронт был восстановлен.

Тогда прорыв был на вашем, британском участке фронта. Но я отправил сорок дивизий, дабы выручить вас из беды. Сейчас разбитыми были мы.

Где же ваши сорок дивизий?» – таков будет сумрачный ответ Петэна.

Но тогда Антанта вернула статус кво, Германия была разгромлена, и финал Первой Мировой Петэн встретил маршалом Франции.

Первое десятилетие Интербеллума ознаменовалось для страны стартом национального оборонительного проекта – «линии Мажино». Это занимательнейшее явление военной истории Европы, заслуживающее отдельного рассмотрения. Андре Мажино, депутат парламента и заместитель министра обороны, в начале Первой Мировой вступил в армию сержантом.

Он ещё в ноябре 1914 года порвал в клочья разрешение эвакуировать Верден, показав подобающую силу воли. Возвратившись с войны по окончании ранения и найдя, что его дом в Лотарингии был засыпан и сожжён, Мажино поклялся, что на её территорию ни при каких обстоятельствах не будут вторгаться опять.

Маршалы Франции Фердинанд Фош и Анри-Филипп Петэн

Само собой разумеется, Петэн не имел возможности остаться в стороне от этого большого начинания. Между ним и его заклятым втором маршалом Жозефом Жоффром разгорелся жаркий спор о характере оборонительной линии. Последний призывал возводить на границе замечательные упрочнения, подобные Вердену.

Петэн, наоборот, ратовал за более лёгкие сооружения при условии их оснащения мобильными средствами обороны. Тем самым мог быть усилен любой из участков «линии Мажино».

Но 1920–1931 годы маршал отнюдь не только протирал галифе на должности помощника главы Высшего военного совета (фр. Conseil superieur de la Guerre). Петэн руководил французскими армиями в Рифской войне, во второй половине 20-ых годов XX века стал «бессмертным» участником Французской Академии.

В 1930-х годах развивалась и его карьера – должность министра обороны в правительстве Гастона Думерга была подобающей популярности маршала в обществе. «Нам нужен таковой, как Петэн!» – восклицали правые политики.

Не есть секретом факт нарастания в предвоенной Франции профашистских перемещений. Такие организации, как «Французское воздействие» (фр. Action francaise), «Огненные кресты» (фр. Les Croix de Feu, альянс фронтовиков, награждённых за боевые заслуги), включали много тысяч приверженцев. самая влиятельной из них был созданный во второй половине 30-ых годов двадцатого века «Тайный комитет революционного действия» (фр.

Cagoule). Кагуляры, руководимые представителями аристократии, видели собственной целью установление диктатуры во Франции.

Потом кагуляры руководили личной охраной Петэна. Тем временем над ещё не остывшей от мирового побоища Европой снова сгущались облака. В том же 1936 году разразилась гражданская война в Испании, а Италия во главе с Муссолини и дуче объявила войну Эфиопии.

Была образована «ось Берлин – Рим». Правительство Франции одобрило выделение средств на модернизацию упрочнений юго-восточного участка границы.

Преемник Петэна начал работу над «Новыми фронтами».

Французские воины шагают на протяжении одного из участков «линии Мажино». Октябрь 1938 года

Сам дряхлеющий маршал обнаружил время и для военно-научной деятельности. Он написал предисловие к вышедшей в начале 1939 года книге армейского теоретика Шовино «Вероятно ли ещё вторжение?».

Как в самом труде, так и в статье Петэна доказывалось, что в наше время при соответствующем фортификационном упрочнении приграничных районов страны вторжение соперника немыслимо. «Для чего строить танки, в случае если боеприпас в 75 мм, ценой в 150 франков легко уничтожает танк, что стоит миллион франков!» – задавался вопросом Шовино. Скоро сокрушительный ответ на данный вопрос постиг всю республику.

Пока же Петэн получил должность посла в Испании, 20 марта 1939 года вручив верительные грамоты каудильо Франсиско Франко. Полгода спустя в германском Генштабе началась усиленная работа по планированию войны против Франции.

В начале, как и в Первую мировую, германское руководство сохраняли надежду решить финал кампании путём вторжения в северную Францию через территорию нейтральных государств. Инициативу коренным образом поменять замысел операции показал начальник штаба группы армий «А» генерал Эрих Манштейн. По представлениям Манштейна, нанесение главного удара должно было быть возложено на группу армий «А», которая обязана форсировать р. Маас и наступать через Южную Бельгию.

В следствии союзническая группировка армий в Северной Бельгии будет изолирована, прижата к побережью и стёрта с лица земли при сотрудничестве с группой армий «Б». Ей, в соответствии с замыслом первой фазы кампании 1940 г. за подписью Ф. Гальдера, вменялось в задачу «устранить Голландию как армейский фактор, избить бельгийскую армию вблизи границы и скоро продвинуться на запад, чтобы сковать приближающиеся союзные армии».

Утром 10 мая 1940 года войска групп армий «А» и «Б» вторглись в Голландию, Люксембург и Бельгию. Ставки, делавшиеся французами на оборону бельгийской крепости и «границы Голландия», не сыграли. Замечательнейший форпост Европы, неуязвимый для бомбардировок форт Эбен-Эмаэль, был забран за сутки гитлеровскими десантниками.

Но выход германских бронетанковых частей к реке Маас не встревожил французское руководство, не смотря на то, что их единственным прикрытием на данном участке была кавалерия.

До начала июньской «битвы за Францию» единственным действенным действием явилась атака 4-й бронетанковой дивизии под руководством полковника Шарля де Голля, предпринятая 17 мая. Продвижение немцев на данном участке остановилось. Хайнц Гудериан вспоминал: «…я пережил пара часов неуверенности».

Но данный успех не был использован и развит французскими армиями.

Известое фото 1940 года: обитатели Марселя провожают в порту последние французские армии, покидающие метрополию

В июне 1940 года французское управление предпринимало последние отчаянные попытки спасти положение. Глава правительства Поль Рейно направил аммериканскому президенту Франклину Делано Рузвельту просьбы о военной помощи. Не исключалось и обращение за ней к СССР: «В случае если русские реализуют нам самолёты, мы сможем выстоять… Мы просим об одном: реализуйте нам самолёты», – сказал министр общественных работ Франции де Монзи.

Ответ Рузвельта был отрицательным.

16 июня Рейно телеграфировал Петэну в Мадрид, призывая возвратиться во Францию. Но тот заявил Франко: «Моя отчизна была разбита; меня призвали установить мир и подписать перемирие». На совещании кабмина тем же днём Петэн зачитал письмо на имя Рейно прося об отставке с должности помощника премьера.

Шантаж удался, и заняв премьерское кресло, Петэн через испанского посла Лекерику передал Гитлеру просьбу о мире.

В то время, когда на следующий сутки Белый дом определил об этих переговорах, финансовые фонды Третьей республики и её граждан в количестве порядка миллиарда долларов были секвестированы.

Но волю французского народа к борьбе сломило не это, в частности ход Петэна навстречу неприятелю. Незадолго до того де Голль повстречал маршала в штабном коридоре: Вы уже генерал! – обратился он ко мне. – Не могу вас с этим поздравить. К чему при поражении чины?!» – «Но так как и вас же, господин маршал, произвели в генералы на протяжении отступления 1914-го?

А спустя пара дней мы одержали победу на Марне». – «Не вижу ничего общего!» — пробурчал в ответ Петэн». Но так как именно он, спаситель Вердена, тщеславно мечтал в начале германской агрессии: «Молюсь, дабы немцы постарались прорваться через линию Мажино. Её возможно прорвать – ценой некоторых упрочнений.

Но пускай они просочатся.

Я желал бы тогда стоять во главе союзной армии» – дабы после этого сложить оружие. Из-за чего он сделал это?!

Маршал Петэн в Лионе в ноябре 1940 года

Тот же де Голль, с явным уважением рассуждая о Петэне в мемуарах, писал:

Какая сила влекла его навстречу столь роковой судьбе? Вся жизнь этого незаурядного человека была целым самоотречением. Через чур гордый чтобы заниматься интригами, через чур большой, дабы мириться с второстепенной ролью, через чур самолюбивый, дабы выслуживаться, в душе он был одержим жаждой власти, которую в нём разжигали сознание собственного превосходства, препятствия на его пути и гордое презрение к вторым.

Было время, в то время, когда военная слава щедро осыпала его собственными коварными дарами. Но это не принесло ему удовлетворения, по причине того, что он был не единственным ее баловнем. И вот неожиданно, уже на склоне лет, события предоставили его его честолюбию и талантам столь желаемую возможность развернуться во всю ширь.

Но он имел возможность достигнуть собственного возвышения только ценою падения Франции, увенчав её позором собственную славу.

В действительности, маршал Петэн ещё в марте 1940 года высказывался за прекращение войны, считая её неточностью, которая «может привести к внутреннему распаду Франции», и в следствии «её исключению из европейской политики». За последующие пара месяцев около него только сплотилось кольцо единомышленников.

Гитлер 19 июня дал согласие на переговоры с ними о перемирии, но не о мире. Вермахт продолжал наступление. Наконец, 22 июня 1940 года в Компьенском лесу французская делегация подписала текст очень невыгодного для Франции перемирия.

Реваншизм немцев, горевший начиная с 1918 года, был утолён.

Этого французы ему так и не простили

Бордо и Париж по условиям перемирия появились в оккупационной территории, а другие большие города сулили правительству капитулянтов всплеск народных беспокойств. В качестве резиденции стал маленький курортный город Виши. Он был превосходно оснащён телефонной связью и изобиловал отелями для размещения государственныхы служащих.

10 июля 1940 года на совещании Национального собрания в Виши властные полномочия были официально переданы правительству Петэна, обязанному потом составить новую конституцию страны. Ни один авторитетный французский политик не поднял голоса в защиту умирающей Третьей республики. Сутки спустя старый маршал нарёк себя «Президентом» со всей полнотой власти, став диктатором.

Упразднение парламента было символически компенсировано в январе 1941 года учреждением Национального совета, носившего только консультативный темперамент. Без промедлений получила агитационная машина, творящая из Петэна спасителя Отечества Наполеона Карла Бонапарта и уровня Великого – сколь бы парадоксально это ни смотрелось на фоне капитуляции. Сам же он взял на вооружение почвенническую риторику, видя Францию в будущем аграрной страной: «Лишь почва не одурачит.

Она останется отечественным прибежищем».

Конечно же, разорённая и занятая неприятелем почва никак не была прибежищем для свободолюбивых французов. Авторитарная политика Виши развивалась под твёрдым диктатом гитлеровской Германии. Просьба Петэна не ограничивать перемещения граждан в оккупационной территории была отвергнута; внешняя торговля была под германским контролем.

Помимо этого, на правительство Петэна были наложены огромные оккупационные платежи – 20 миллионов рейхсмарок в сутки.

Кроме того законы Виши проходили необходимое утверждение германским армейским руководством во Франции. Так, диктатура Петэна в марионеточном стране являлась вещью в себе.

Вишистский агитационный плакат

До осени 1940 года он еще разрешал себе утверждения наподобие: «Мы восстановим Францию». Но в речи от 10 октября Петэн сказал, что Германия, как держава-победитель, вправе выбирать между «классическим миром, основанным на принуждении [побеждённого], и новым миром, основанным на сотрудничестве». Так всемирный политический лексикон пополнился термином «коллаборационизм».

Режим Виши просуществовал формально до августа 1945 года. В ноябре 1942 года немцы отменили демаркационную линию, заняв юг Франции. Премьером стал Пьер Лаваль, Петэн оставался президентом, но уже совсем декоративным.

В то время, когда операция «Оверлорд» 1944 года открыла фронт в Европе, правительство Виши было принудительно эвакуировано гитлеровцами в замок Зигмаринен в Баден-Вютемберге (Германия). На исходе Второй мировой Петэн решил возвратиться во Францию, но на границе был пленен. Суд над его союзниками и маршалом не вынудил себя ожидать, будучи открыт в июле 1945 года.

Маршал Петэн в Высшем суде Парижа

Обвиняемый отказался отвечать на вопросы суда. Он декларировал собственную приверженность идеям Сопротивления, личное размещение к де Голлю, утверждал, что защищал Францию от оккупантов… Но свидетельских показаний вторых участников процесса хватало с лихвой. 15 августа 1945 года маршал Анри Филипп Петэн за измену родине и армейские правонарушения был приговорён к смертной казни.

Два дня спустя де Голль, из почтения к сединам ли бывшего начальника, к его прошлым заслугам ли, заменил Петэну расстрел на пожизненный тюремный срок в ссылке.

Петэн прожил в колонии на острове Йе ещё шесть лет. До последних дней он горько переживал обвинения в предательстве, но не нашлось француза, что снял бы камня с души старика. 23 июля 1951 года Петэн погиб.

Во второй половине 60-ых годов двадцатого века, в честь 50-летия победы под Верденом, по приказу президента Пятой республики де Голля на могилу маршала Петэна были возложены цветы.

Вместо послесловия

Что же свидетельствует заголовок статьи – спросит нас читатель, не отыскавший ответа в тексте. Всё легко: так именовалась песня в честь маршала Петэна, слова которой были написаны в первой половине 40-ых годов двадцатого века и которая на протяжении режима Виши исполнялась на официальных мероприятиях сходу за «Марсельезой», а по окончании того, как немцы настойчиво попросили запретить «Марсельезу» – и вместо неё, став фактическим гимном Франции. В переводе наименование песни свидетельствует «Маршал, мы тут!», а вот и полный текст:

Une flamme sacree
Monte du sol natal
Et la France enivree
Te salue Marechal!
Tous tes enfants qui t’aiment
Et venerent tes ans
A ton appel supreme
Ont repondu «Present»

[Припев]
Marechal nous voila!
Devant toi, le sauveur de la France
Nous jurons, nous, tes gars
De servir et de suivre tes pas
Marechal nous voila!
Tu nous as redonne l’esperance
La Patrie renaitra!
Marechal, Marechal, nous voila!

Tu as lutte sans cesse
Pour le salut commun
On parle avec tendresse
Du heros de Verdun
En nous donnant ta vie
Ton genie et ta foi
Tu sauves la Patrie
Une seconde fois:

[Припев]

Quand ta voix nous repete
Afin de nous unir:
«Francais levons la tete,
Regardons l’avenir!»
Nous, brandissant la toile
Du drapeau immortel,
Dans l’or de tes etoiles,
Nous voyons luire un ciel:

[Припев]

La guerre est inhumaine
Quel triste epouvantail!
N’ecoutons plus la haine
Exaltons le travail
Et gardons confiance
Dans un nouveau destin
Car Petain, c’est la France,
La France, c’est Petain!

Литература:

Голль Ш. де. Армейские мемуары: Призыв 1940–1942. М., 2003.
Гудериан Г. Танки — вперёд! М., 1957.
Дубищев В. А. Военно-политическое поражение Франции в 1940 г. Дисс. канд. ист. наук. Самара, 2002.
Михеев К. Г. Социально-экономическая политика правительства Виши во Франции (1940–1944). Дисс. … канд. ист. наук. М., 2005.
Незадолго до 1931–1939: Как мир был ввергнут в войну. Краткая история в документах, комментариях и воспоминаниях. М., 1991.
Пуанкаре Р. На работе Франции 1915–1916: Воспоминания. Мемуары. M.; Минск, 2002.
Степанов Г. Анри Петэн – из храбрецов в предатели // Эхо планеты. 2014. № 17.
Kaufmann E.J., Kaufmann H.W. Fortress France. The Maginot Line and French Defenses in World War II. London, 2006.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: