Моё наёмное рабство на складе

Мак Макклелланд (Mac McClelland)

«Лишь не принимайте ничего из того, что в том месте будет с вами происходить, близко к сердцу», — говорит мне, подмигивая, дама в местной торговой палате, в то время, когда я говорю ей, что с завтрашнего дня начинаю трудиться в Amalgamated Product Giant Shipping Worldwide Inc. Я смотрю на нее в удивлении.

«В чем дело? – задаю вопросы я. – Ко мне в том месте будут придираться либо еще что-нибудь?»

Она радуется: «Само собой разумеется». Я нахожусь в маленьком городе к западу от Миссисипи, и тут все или знают кого-то, кто трудился на Amalgamated, или сами на нее трудились. «взглянуть на это с их точки зрения. Им необходимо, дабы вы трудились так скоро, как сможете, дабы они имели возможность как возможно стремительнее высылать как возможно больше товаров.

Исходя из этого они дадут вам нормы, а позже, если вы станете их делать, они их повысят, осознаёте?

И наряду с этим они все равно будут неизменно на вас кричать. Это похоже на армию. Им необходимо вас сломать, дабы вы стали таковой, как им комфортно. Исходя из этого вам будут все время твердить: “Вы не хорошо трудитесь, вы не хорошо трудитесь, вы не хорошо трудитесь” – дабы вы больше старались.

Не рассказываете: «Я не могу лучше», кроме того в случае если и в самом деле не имеете возможность, рассказываете: «Я попытаюсь».

В случае если сообщите, что лучше не имеете возможность, вас выгонят с работы. У них огромная текучка. Около всегда будут кого-нибудь увольнять.

Основное, не принимайте близко к сердцу, не срывайтесь и не плачьте, в то время, когда на вас будут кричать».

Несколькими месяцами раньше я писала о складе в Огайо, на котором рабочие отгружали товары для вебмагазинов в условиях, каковые смотрелись деморализующими и безжалостными кроме того на мой взор – а я продолжительное время трудилась на складе. Затем редакция попросила меня поработать в Amalgamated Product Giant Shipping Worldwide Inc.

В то время, когда я нанималась в том направлении, мне было нужно сказать собственный настоящее имя и собственную трудовую биографию, и, если бы меня задали вопрос о подробностях (этого, но, не случилось), лгать было бы запрещено. Однако, я не буду упоминать никаких подробностей, разрешающих идентифицировать людей, с которыми я сталкивалась, либо саму компанию. Кроме всего другого, в случае если поступлю в противном случае, кому-то может показаться, что дела обстоят так лишь на одном складе либо лишь в одной компании.

А это не так.

Я переживала, не придется ли мне прервать процесс трудоустройства, в случае если меня спросят, для чего мне нужна эта работа. Но об этом никто так и не задал вопрос. И не смотря на то, что я с гордостью подчеркивала собственный стаж работы на складе, оказалось, что для того, чтобы получить работу, мне в основном необходимо было 20 либо 30 раз подтвердить, что я не сидела в колонии.

Собеседование проходило в офисе в депрессивном городе с разбитыми окнами и закрытыми магазинами в деловом центре и с рекламой ответа проблемами с закладными на строении местной юрфирмы. В один момент со мной нанимаются еще шесть либо семь человек. Мы отвечаем на вопросы за компьютерами, расположенными несколькими группами.

Совокупность задаёт вопросы меня, сидела ли я в колонии. Нет? Прекрасно, а сидела ли я в колонии за нанесение побоев?

Кражу со взломом? За тяжёлые правонарушения? За правонарушения маленькой тяжести? За изнасилование? За убийство?

Я в этом уверена? Смысла лгать нет, даёт предупреждение меня компьютер, по причине того, что сотрудников контролируют на наличие судимостей. За следующим компьютером я обязана доказать, что могу просматривать. Мне дают тест: показывают обложки нескольких альбомов, а также «Триллера» Майкла Джексона, а позже задают вопросы, как именуется джексоновский альбом.

Следующий компьютер задаёт вопросы об опыте работы и о чертах характера. Что я думаю об страшных поступках?

Могу ли я заявить, что к ним не склонна? Либо, наоборот, склонна?

В центре помещения на громадном экране всегда показывают с громким звуком. Тот, кто опаздывает, звучит голос за кадром, пока нарисованные человечки нарушают правила – к примеру, случайно просыпают и задерживаются на работу, — вредит себе кроме того больше, чем компании, по причине того, что за это наказывают штрафными баллами, а тех, кто соберёт через чур много баллов – увольняют. Если вы опоздаете в любой из дней собственной первой рабочей недели, вас сразу же выгонят с работы.

Опаздывая и болея, вы кроме этого упускаете возможность максимизировать выплаты за сверхурочную работу. Трудиться больше восьми часов в сутки в обязательном порядке. Принимать участие в разминках кроме этого в обязательном порядке, поскольку солидную часть вашей минимальной 10-часовой смены вам нужно или находиться у конвейера, или ходить по бетону и железным ступенями.

Будьте осмотрительны, поскольку вы имеете возможность без шуток травмироваться. Кроме этого будьте внимательны: кое-какие из ваших сотрудников могут быть теми чудовищами, каковые подают фальшивые заявления о несчастных случаях на производстве. Если вы определите, что кто-то этим занимается, сообщите об этом и виновного осудят, вам выдадут премию в 500 долларов.

Компьютеры, выясняющие, годимся ли мы, дабы упаковывать коробки и наклеивать ярлычки, принадлежат агентству по временному найму персонала. Товары, каковые мы заказываем в больших вебмагазинах, сохраняются на громадных складах, которыми владел или самим магазинам, или свободным логистическим подрядчикам – так называемым 3PL-компаниям. Обычно один склад обслуживает пара дистрибьютеров.

Площадь складских помещений, каковые применяет в Северной Америке Exel, наибольшая американская 3PL-компания, образовывает 86 миллионов квадратных футов. Exel – дочернее предприятие Deutsche Post DHL, что любопытно, поскольку Deutsche Post – это германская почтовая работа, приватизированная в 1990-х годах и приобретшая DHL в 2002 году, став одним из самых больших корпоративных работодателей в мире.

Количество сектора «складских и логистических одолжений с добавленной ценой» в 3PL-компаниях превышает 31 миллиард американских долларов, однако это только малая часть той пользы, которую он снабжает материнским компаниям. К примеру, логистическое подразделение UPS само по себе приносит около полумиллиарда американских долларов, но также поддерживает другие направления бизнеса UPS Inc с многомиллиардными доходами.

Но в любом случае, независимо от того, кто занимается хранением товаров, каковые вы берёте – сам дистрибьютор либо 3PL-подрядчик, — люди, каковые конкретно заняты работой на складе, обычно трудятся на совсем другую компанию: на агентство по временному найму. Агентство, в которое я обратилась, с октября по декабрь нанимало 4 тысячи муравьев лишь для одного склада Amalgamated. Прописью: четыре тысячи. Одним из этих муравьев стала я.

Я обязана буду трудиться с воскресенья по четверг с 7 утра до 17:30. В то время, когда потребуется сверхурочная работа — что случится не так долго осталось ждать (Рождество!) — я обязана буду уходить в 19 либо 19:30. Восемь дней спустя по окончании собеседования – другими словами, когда были взяты результаты проверки на наркотики – я уже гуляю по мелкому запущенному городу приблизительно в часе езды от города, в котором я нанималась на работу.

Как раз тут расположен склад, исходя из этого многим из моих сотрудников тяжело добираться до работы. Я ухожу с основной улицы и вхожу в торговую палату. Я желаю время, которого у меня, но, не через чур много – мой первый рабочий сутки начинается в пять утра, — но в итоге приобретаю нужные рекомендации.

«А что, в случае если я все же расплачусь? – задаю вопросы я даму, предотвратившую меня сохранять хладнокровие, как бы плохо со мной ни обращались. — Неужто меня вправду за это выгонят с работы?»

«Да, — отвечает она. – На ваше рабочее место претендуют еще 16 человек. Для чего им держаться за работника, что не осуществляет контроль чувстве, в особенности на данный момент, в то время, когда в экономике такая обстановка?».

Наряду с этим, рекомендует она, как бы на вас ни давили, не трудитесь не жалея себя и не доводите дело до травм. Вы молоды, у вас в первых рядах продолжительная судьба, говорит она. Не следует портить здоровье для зарплаты, отмечает она.

В случае если учесть, что платить мне давали слово около 11 с чем-то долларов в час, это раздалось некоторым преуменьшением.

Солнце на пасмурном ноябрьском небе уже клонится к закату, в то время, когда я благодарю собственную собеседницу за помощь и поворачиваюсь, дабы уйти. Она еще раз повторяет мне вслед собственный «первое правило выживания».

«Собственную гордость и собственную личную судьбу покиньте за порогом склада». В случае если желаете удержаться на работе, додаёт она, с завтрашнего дня вам нужно будет делать вид, что у вас нет ни того, ни другого.

Неудобное для большинства работников размещение склада Amalgamated Product Giant Shipping Worldwide Inc. не было случайностью. Город, в котором он размещается, пересекает одна из главных автострад, к тому же он расположен неподалеку от большого аэропорта и от нескольких шоссе.

Помимо этого, не следует забывать о ЖД станции, которая век назад стала перевалочным пунктом на пути к более значимым местам и по сей день включена в замечательную транспортную сеть, употребляющуюся, дабы доставлять клиентам по всей стране товары со всей страны. Мой номер в отеле всегда дрожал от грохота проезжающих мимо поездов. Я так и не смогла их толком разглядеть, по причине того, что уходила на работу затемно и возвращалась, в то время, когда было уже мрачно.

В Amalgamated в первоначальный рабочий сутки проводится обучение. Не смотря на то, что заработная плат нам начинает исчисляться с 6 часов, нам сообщили приходить к 5. В случае если мы не придем на час раньше и не будем находиться и ожидать, пока они осознают, кто мы такие, и куда они дели отечественные пропуска, мы можем опоздать к началу обучения – что будет означать увольнение. «Я так опасалась опоздать, что не дремала полночи», — говорит мне дама лет 60. Со мной случилось то же самое.

По окончании первой семь дней минутная задержка — это 0,5 штрафных баллов, задержка на час — 1 балл, а пропущенный сутки 1,5 балла. Собравших 6 баллов увольняют. Но в первую семь дней увольняют кроме того за минутное опоздание.

В то время, когда мы выстраиваемся, дабы нас имели возможность в третий либо в четвертый раз пересчитать, дама, проводящая перекличку, определит фамилию одного из молодых стажеров. «У тебя тут папа трудится?

Либо дядя?» — задаёт вопросы она. «Дед», — отвечает стажер. Второй куратор прерывает их — не грубо, но нервным тоном — «Стремительнее, не задерживаемся».

Культура труда в компании предусматривает высокую интенсивность, утверждает один из боссов Amalgamated, записанное на выступление которого нам показывают в начале обучения вместе с еще несколькими роликами — о политике компании, недопустимости сексуальных домогательств и т. д. Мы наблюдаем на экран, стараясь не клевать носом. Мы не потребовали бы таковой интенсивности, говорит корпоративная шишка. Но ее требуют отечественные клиенты.

Около висят плакаты. На одних указаны требуемые показатели выработки. Другие провозглашают, что хорошая реакция клиентов, для которой требуется делать нормы — это ключ к росту, а рост это ключ к понижению стоимостей, что со своей стороны приводит к положительной реакции клиентов.

Места для неэффективности быть не должно. Женщина, ведущая отечественное обучение, напоминает нам, что в первую семь дней нам нельзя пропускать ни одного дня. Никаких исключений делаться не будет.

Заберём, к примеру, Брайана, что на данный момент проходит с вами обучение, говорит она.

Брайан уже его прошел, но в его первую рабочую неделю его супруга родила ребенка, он пропустил сутки и лишился работы. Свежеиспеченному отцу было нужно подавать заявление заново, и это стоило ему зарплаты недель и пару работы. Ясно?

Все поворачиваемся и наблюдаем на Брайана. Вам очень рады обратно, Брайан.

Не берите пример с Брайана.

Скоро мы переходим к обучению на практике. Как и на любом рабочем месте с высокой большим количеством и степенью автоматизации тяжелого оборудования, на складе у работников имеется большое количество возможностей покалечиться, и нам их с радостью перечисляют. Вот места с различным уровнем пола – тут возможно споткнуться и вывихнуть ногу.

Не подходите близко к поднятым на пара уровней вилочным подъемникам: «В случае если на вас упадет поддон, вы больше не сможете у нас трудиться».

Смотрите за пальцами у ленты конвейера, которая проходит через целый склад на уровне пояса. Люди теряют тут пальцы – либо, по крайней мере, куски пальцев. Приблизительно раз в год, говорят нам, у кого-нибудь в конвейер затягивает волосы.

В то время, когда это происходит, жертва лишается не только волос, но и части скальпа.

В случае если основное, что нам втолковывали в первую половину обучения на практике – это «будь осмотрителен», то его вторая добрая половина прошла под девизом: «Шевелись так скоро, когда можешь – и еще стремительнее». Меня наняли в комплектовщики, и это указывает, что я обязана искать на многоуровневом складе площадью в пара тысяч квадратных футов, сканировать, укладывать в пластиковые контейнеры и отправлять дальше по конвейеру предметы, в соответствии с указаниям моего сканера.

Нас разбивают на группы и учат искать объекты на особых тренировочных полках по предоставленной сканером информации. После этого мы переходим к тренировкам на скорость. Сперва мы соревнуемся, кто стремительнее выполнит заказы, после этого – кто стремительнее разложит предметы обратно по полкам.

«Поскорее, — подбадривает меня инструктор, заметив, что я вырвалась вперед, – тогда ты сможешь разложить предметы по местам». Меня, само собой разумеется, удивляет, что за хорошую работу мне обещают еще больше работы, но инструктор попал в точку – я принадлежу к тем необычным людям, с которыми таковой способ мотивации трудится. Я побеждаю и приобретаю в приз дополнительное задание.

По окончании полудня нас отправляют в одиночное путешествие по складу со сканерами наизготовку. В этот самый момент я осознаю, что, не обращая внимания на относительную юность, комплексы ударника и регулярные тренировки, я ни при каких обстоятельствах не смогу выполнить заданные нормы.

Склад – это огромное, холодное, похожее на пещеру место. На нем царит тишина, не обращая внимания на присутствие тысяч людей, каковые без звучно собирают заказы либо стоят у конвейеров, упаковывая грузи либо заклеивая коробки. Ни единого звука, лишь иногда зашумит подъемник.

Мой сканер информирует мне, в каком отделе необходимо искать товары – всего отделов на складе девять, и они такие большие, что к моему пропуску прикреплена карта. Он кроме этого информирует мне, сколько, согласно его точке зрения, времени мне надеется, дабы добраться до искомого. Сектор «Даллас», желтая секция, последовательность H34, ячейка 22, уровень D: домашний халат.

Сейчас электросито. Двадцать секунд. Я считаю шаги до места назначения – их 20, причем во мне 5 футов 9 дюймов роста и шаги у меня широкие. За отведенное время я успеваю добраться до нужной точки и отыскать ячейку, лишь в случае если ни секунды не медлю, не останавливаюсь попить воды и сразу же иду в нужном направлении так скоро, когда могу – к тому же и временами перехожу на бег. Распылитель для оливкового масла.

Пилюли для увеличения мужского либидо.

Ружейный ремень. Какого именно хрена заказывать в сети бумажные полотенца? Календарь с феями.

Неопреновая сумка для завтраков.

Я все время запаздываю.

Неизменно происходят какие-то сбои. Программы отечественных сканнеров вычислены на то, что мы – временные работники – полные идиоты. Сканер приказывает мне отыскать куклу вуду Роба Зомби в светло синий секции сектора «Рокиз», третья ячейка, уровень A, последовательность Z42.

Но в случае если я укажу, что куклы в том месте нет, мне нужно будет доказать это, просканировав все содержимое ячейки, не смотря на то, что я готова поклясться что в горке из упакованных по отдельности 30 батареек, сканирование которых попеременно забрало у меня много времени, не может быть никакого Роба Зомби. Возможно, лишь через пять мин. я с этим закончила и отправилась за следующим предметом – притом, что на указание об неточности должны были уйти считанные секунды.

В течение первой рабочей недели новички должны делать 75 % нормы. В случае если мы не справляемся, нас отправляют на «консультацию». В случае если работник трудится на складе пара недель и не делает норму на 100% — его также отправляют на «консультацию». «Из-за чего вы не справляетесь? — задают вопросы кураторы. – Вам в обязательном порядке необходимо делать норму».

В агентстве временной занятости Amalgamated нанимает ровно столько людей, сколько необходимо, дабы выполнить заказы на эту семь дней при большой производительности труда. Многие магазины нанимают дополнительных работников в горячее время, и веб-магазины – не исключение. Но складские и распределительные центры наподобие этого применяют временных работников круглый год.

Согласно данным Бюро трудовой статистики — 15 % комплектовщиков, грузчиков и упаковщиков – это временные сотрудники. В среднем они получают в час на 3 американского доллара меньше, чем постоянные. Во «временном» статусе возможно трудиться годами. На этом складе таких работников так большое количество, что агентство по их найму держит тут собственный офис.

Бизнес-консультанты вычисляют поиск временной рабочей силы очень востребованным – «горячим» — бизнесом.

Дабы прибыль была большой, нужно, дабы все трудились скоро и дабы работников было ровно столько, сколько необходимо для исполнения задачи. Работодатель набирает необходимое число работников практически поденно – желающие имеется неизменно. Обычно такие работники вынуждены звонить прямо перед собственной сменой, дабы определить, будет ли у них работа.

Время от времени им платят сдельно – в зависимости от выработки.

Их неизменно возможно скоро выгнать и отыскать им замену.

Тут все всегда суетятся. В то время, когда объявляют первый из двух 15-минутных перерывов, мы начинаем нервничать еще посильнее. Мы, комплектовщики, заканчиваем со собственными контейнерами, отсылаем их по конвейеру, и как возможно стремительнее бежим совместно со всей толпой по цементному переходу в помещение отдыха.

По дороге необходимо пройти через металлоискатель, перед которым скапливается очередь.

Примечательно, что через него проходят лишь при выходе, а не при входе – по всей видимости, руководство опасается, что мы будем выносить под рубахой игровые приставки, а вот не пронесем ли на склад оружие, его не тревожит. В случае если металлоискатель на нас реагирует – нас отводят в сторону и обыскивают, в случае если нет, возможно ринуться в помещение отдыха и поискать свободное место за последовательностями столов. В случае если тебе необходимо в туалет — а мне необходимо – это требует дополнительного времени.

В то время, когда на фоне всей данной паники из-за времени до меня доходит, какое счастье, что у меня на данный момент нет месячных, я победно вскидываю кулак в атмосферу. Дабы добраться до туалета необходимо также постоять в очереди. Уборных всего по два.

В женских по восемь кабинок, через каковые ежедневно проходят тысячи человек, сколько кабинок в мужских – не знаю.

По окончании того, как я ускорила процесс прохождения через металлоискатель, заменив пояс галстуком (поясов без железных частей в местном магазине не нашлось, а без пояса из-под брюк смогут показаться белье либо ложбинка между ягодицами — и тогда я возьму штрафные баллы) и начав прятать ключи от автомобили в помещении отдыха в продемонстрированном мне менеджером «относительно надёжном» месте – шкафчиков на складе нет и «у нас тут все время крадут», — у меня, наконец, начинает оставаться от перерывов до семи мин., за каковые возможно перекусить, запихнув в себя столько жирной протеиновой пищи, сколько окажется. В Amalgamated постоянно работают с таковой скоростью. Наряду с этим на данный момент, перед «Тёмной пятницей», работников на складе больше, чем в большинстве случаев.

После этого так же скоро мы бежим обратно. Через 15 мин. по окончании начала перерыва мы должны быть в том месте, откуда уходили, – готовыми к работе, со сканерами наизготовку. Разбегаемся, расхватываем тележки для контейнеров.

В то время, когда пробегаешь мимо кого-нибудь, возможно успеть обменяться словами. «Как дела на рынке труда? – кричит со хохотом один из бригадиров новичкам – Шутка». (Весьма смешно!). «Я знаю, из-за чего вы, парни, тут – я тут по той же причине». Двое сотрудников практически сталкиваются на бегу, и один из них задаёт вопросы другого, как дела с жалобой на запрет отгулов. Второй отвечает через зубы: «Мне сообщили радоваться, что у меня по большому счету имеется работа».

Поболтать некогда, но беседы, по крайней мере, не запрещены – в отличие от склада в Огайо, о котором я писала. В том месте одного парня на моих глазах выгнали с работы за нарушение этого запрета – он поинтересовался у другого работника, откуда тот родом. Исходя из этого я разрешаю себе роскошь улыбнуться мужчине, у которого неизменно несчастный вид, и поинтересоваться у него, как дела.

Он отвечает: «Плохо», и я бегу дальше к громадному лифту-клетке, доставляющему отечественные тележки на второй и третий этажи.

Мне необходимо пройти под громадным железным засовом спереди лифта, что по-хорошему направляться обходить. За этот месяц уже трем людям, взявшим по голове такими засовами, было нужно накладывать швы, так что это небезопасно. Страшнее всего лифт в секторе «Даллас» — в том месте засов установлен неправильно и особенно склонен падать.

Будьте осмотрительны, дают предупреждение нас. Да-да, само собой разумеется. А как же норма выработки?

По оценке Amalgamated, комплектовщики проходят в стремительном темпе по холодному бетону в среднем 12 миль в сутки, и в то время, когда я сажусь на корточки – полки тянутся от самого пола на высоту в семь футов, — дабы отыскать защитный футляра для айпада, у меня все болит – ступни, ноги, бедра. Так, сейчас антибликовый экран для айпада. Держалка для айпада.

Вещь, напоминающая трубку от стационарного телефона, которая подключается к айпаду, дабы возможно было делать вид, что говоришь не по планшетнику, а по телефону.

И фаллоимитаторы. Да, как раз так, огромное количество фаллоимитаторов. В перерывах кое-какие мои коллеги неизменно на это жалуются. Мне, наоборот, радостно – хоть какой-то предлог посмеяться.

Мне уже делается тошно любой раз, в то время, когда код на моем сканере говорит о том, что предмет нужно искать у самого пола – а за 10 с половиной часов смены это происходит несколько сотню раз.

Что же будет со следующей семь дней, в то время, когда начнутся необходимые 12-часовые смены? «Примечательно, что думает об этом Управление охраны труда», — бормочу я про себя. («В вопросах эргономики, — заявили мне в Управлении, в то время, когда позднее я в том направлении позвонила, — у нас нет стандарта. Советы имеется, а законов нет».) Исходя из этого вправду радует возможность отвлечься на секунду и представить себе, как кто-то заворачивает все эти сексуальные игрушки и кладет их под елку. Радостного Рождества.

Я дарю тебе самый громадный тёмный член.

За обедом самым распространенным вопросом по окончании «какое количество неестественных участников упаковали сейчас?» было «Как ты ко мне попал?» — как в колонии. Юноша мало за 20 говорит, что он из Чикаго и переехал в данный штат, отыскав работу на полную ставку в городе в часе езды из этого, по причине того, что «Чикаго умирает». К сожалению, его работа не через чур прекрасно оплачивается, исходя из этого, в то время, когда он на ней не занят, он трудится тут – отрабатывает смены по 10 с половиной часов и тратит два часа на дорогу.

Еще один мой сотрудник говорит, что он автор. В то время, когда он не работает на складе, он пробует взять грант. Моя соседка, дама средних лет, раньше была бухгалтером.

Ее нанимают в тёплый сезон. В прошедшем сезоне она также трудилась тут перед Рождеством. «А что в другое время?» — задаю вопросы я. «Сижу на пособии», — говорит она с грустным смешком, каким в большинстве случаев смеются люди, в то время, когда говорят что-то совсем не забавное. Около нас матери отчаянно названивают своим детям.

В начале обеда отовсюду так и слышится их воркование. Со стороны этих дам весьма храбро держать телефоны в помещении отдыха, не обращая внимания на воровство. Но в автомобилях они оставлять телефоны не смогут, в противном случае ими запрещено будет воспользоваться до конца дня – нам не разрещаеться покидать склад без особого разрешения.

Брать их на работу они также не смогут, по причине того, что в складские помещения нельзя проносить ничего, «не считая собственной одежды» («В случае если при вас будет обнаружен любой предмет, что реализовывает Amalgamated, он бывает конфискован. А что реализовывает Amalgamated? Все!» — предотвратили нас на протяжении обучения).

Думаю, если бы на мне лежала ответственность за ребенка, у меня бы также не было другого выбора, и мне было нужно бы оставлять тут собственный телефон.

Но, мамы управляются скоро. «Как дела?», «Все в порядке?», «Ты покушал?», «Я тебя обожаю» — и вот они уже с нами, поглощают пищу так же скоро, как и все остальные. Обед продолжается 29 секунд и 59 минут — нам намерено выделили, что 30 мин. и 1 секунда угрожают штрафными балами. За это время необходимо успеть пройти через металлоискатели и успеть воспользоваться отвратительно переполненной уборной — на доске для предложений всегда висят просьбы сделать что-нибудь с запахом.

Помимо этого, необходимо успеть отметить возвращение и уход. Исходя из этого мы жуем скоро, и в большинстве случаев возвращаемся на места, не успев дожевать.

Дни сливаются между собой. К концу третьего дня я приобретаю взыскание. Я послала две единицы товара по конвейеру, не смотря на то, что мой сканер просил лишь одну – товар был упакован попарно, и мне следовало открыть коробку и забрать один экземпляр, но я не увидела – через чур спешила.

До конца смены остается еще час, я уже отыскала 800 предметов.

Не смотря на то, что я двигаюсь так скоро, что успела взмокнуть, сканер говорит мне, что я делаю только 52 % нормы. Ко мне подходит бригадир с моими показателями в папке. Она непременно хороший человек, пробует, как и остальные ее коллеги, создать на работе дружелюбную обстановку и совсем не желает проводить в судьбу политику компании, которая делает эту работу таковой неприятной.

Но у нее связаны руки. Ей также нужна работа, исходя из этого она вынуждена сказать мне то, что я ни разу не слышала ни за 19 обучения, ни на одном из приблизительно дюжины рабочих мест: «Ты не справляешься».

Признаю, что я все-таки расплакалась. Действительно, к счастью, не на работе, где на это очевидно взглянули бы неодобрительно, а позднее, в то время, когда я растолковывала привычному по «Скайпу», что у меня болит все тело, что я не выполнила норму, что я 10 с половиной часов бегала, причем каждые 20-30 секунд поднималась на носки, нагибалась либо опускалась на пол.

Это плохо, что они выгнали с работы Брайана за то, что у него родился ребенок, продолжала я жаловаться и, кстати, при трудоустройстве я подписала бумагу о том, что каждому, кто уйдет с работы не уведомив об этом руководство за чемь дней — будь это журналистка, которая к второй работе, либо рабочий, пропустивший сутки, по причине того, что его супруга родила ребенка, и за это выгнанный с работы, — заплатят не оговоренную сумму, а минимальную заработную плат. В этом штате, как и в большинстве вторых, это семь долларов в час.

Слава Всевышнему, что мне (возможно, в отличие от Брайана) не требуется платить Amalgamated еще и за «ограниченную программу страхования здоровья». По причине того, что из дохода за 10 с половиной часов рабочего дня у меня по окончании уплаты налогов останется около 60 долларов.

«Это Америка?» — задаёт вопросы мой собеседник (я так как довольно часто бываю за границей).

Она самая, и тружусь я на огромную и весьма успешную компанию. Либо на кадровое агентство, которое трудится на эту компанию. Эргономичная, нужно сообщить, получается схема: агентства временной занятости избавляют репутацию компаний, заглавия которых всем известны, от пятен связанных с неприемлемыми условиями труда.

В то время, когда временные сотрудники со склада Walmart обратились в суд с жалобами на то, что сперва им недоплачивали, а позже их выгнали с работы за попытку поднять шум, Walmart, формально не бывший их работодателем, не фигурировал в качестве ответчика (но, Amazon в подобной обстановке ответчиком все-таки был признан). Временным сотрудникам не снабжают хорошего здравоохранения — так как они всего лишь кратковременные «контракники», как бы продолжительно они не трудились на одном месте.

Им не положено ни увеличения заработной плата, ни отпусков, они практически не смогут объединяться в профсоюзы, более того, они кроме того не знают, будет ли у них работа в тот либо другой сутки, и какое количество они еще будут трудиться. Но это разрешает снижать цены, доставлять товары в малейшие сроки, предлагать бесплатную доставку и сохранять наряду с этим миллионные и миллиардные прибыли.

«Может все не так плохо?» – подмечает мой собеседник. Я качаю головой. Как раз так. Причем в этом городе нет второй работы, и во многих вторых городах также, и таких городов будет все больше. Недаром в Америке прогнозируют рост розничной торговли в сети на 10% в год – до 279 млд дол к 2015 году.

Недаром выручка наибольшего в стране вебмагазина Amazon растет ежегодно на 30-40%. Недаром у него уже 69 огромных складов, 17 из которых вступили в строй лишь в 2011 году.

Так что не следует обольщаться.

«Ты что-то через чур радостная», — говорит мне очередной бригадир. Он негромко подошел ко мне, в то время, когда я была занята работой, и его появление застало меня неожиданно. Его слова стали не меньшей неожиданностью.

«Неужто?» — задаю вопросы я.

Ощущаю я себя совсем невесело. Я четвертое утро подряд извлекаю себя из кровати до восхода солнца. Жалость к себе делается значительной проблемой.

У меня жутко болят поясницы и плечи. «Принимай по 800 миллиграммов Адвила в сутки», — дала совет мне дама лет 50-60, в то время, когда мы планируем перед работой в помещении отдыха.

В то время, когда я пришла, я запрятала сумку с обедом на нижней полке недорогого железного стеллажа, окаймляющего в помещении отдыха стенки, и уже планировала уходить, но помедлила – и обругала сама себя. Оказывается, я кое-что забыла в сумке, и сейчас мне нужно было или нагибаться за ней, или садиться на корточки, а делать это лишний раз я практически не имела возможности.

Мужчина с грустным видом, которому я постоянно стараюсь радоваться, поведал мне, в то время, когда мы спешили на собственные участки, что он тут трудится уже второй раз: пара недель назад у него разыгрался артрит, и он должен был израсходовать время на визиты к докторам. Не смотря на то, что у него были справки об этом, его все равно выгнали с работы. Ему было нужно заново проходить процесс трудоустройства, что стоило ему половины заработка и дополнительной недели. «Стремительнее, стремительнее!

Трудитесь живее! Шевелись, парни!», — подбадривали нас в это утро. Так как мне казалось, что мы и без того скоро трудимся, меня, согласиться, все это подавляло.

«Неужто?» — повторяю я.

«Знаешь, — поясняет бригадир, — сейчас практически все уже или впадают в уныние, или сходят с ума от злобы».

Это мой 28-й час на работе.

Быть может, я выгляжу радостнее, чем следовало бы, по причине того, что могу позволить себе редкую роскошь не держаться за эту работу. Однако, я мечусь по собственному сектору в достаточном темпе, дабы успеть легко запыхаться и получить головокружение. Сейчас я тружусь в книжном отделе. «Это прекрасно», — радуюсь я себе, в то время, когда в первоначальный раз вижу забитые бумагой полки.

Я постоянно любила книги.

Но у работы с книгами в Amalgamated обнаружились собственные недочёты по сравнению с работой с фаллоимитаторами, детским едой либо куклами Барби. Прежде всего несовпадение нумерации. В то время, когда мой сканер информирует мне, что мне нужна книга с нижнего уровня 28 секции такого-то последовательности, 28 секция полки на уровне глаз обычно не сходится с 28 секцией полки нижнего уровня.

Исходя из этого, в то время, когда я вижу 28 секцию и опускаюсь на колени либо сажусь на корточки, может оказаться, что на этом уровне, необходимая секция находится на пять футов левее либо правее. Это указывает, что мне необходимо подняться, пройти эти пять футов и снова опуститься на колени/сесть на корточки, что очень сильно увеличивает нагрузку в течение дня. Либо возможно переползать, не поднимаясь. Я в большинстве случаев так и делаю, а мой сотрудник предпочитает подниматься. «Это весьма изматывает», — говорит он, в то время, когда мы видимся.

Ему 20 лет.

На часах 9:07.

Этим неудобства работы в книжном отделе не исчерпываются. Летом тут через чур жарко. На втором и третьем этажах отечественной цементной коробки хранится огромное количество томов.

В бумаге, которую я подписала при приеме на работу, говорилось, что температура может опускаться до 60 градусов и подниматься до 95 градусов, причем чем выше этаж, тем в том месте жарче. «Им было нужно завести вентиляторы, по причине того, что летом люди тут», — поведал нам один из бригадиров. на данный момент вентиляторы также трудятся, не смотря на то, что мне приходится носить пять рубах. «В случае если думаешь, что на данный момент тут холодно, – сообщил мне один сотрудник, в то время, когда заметил, что я пробую согреть руки, — молись, дабы не было пожарных учений».

Сравнительно не так давно из-за них всех эвакуировали, а многие работники, из тех, что большое количество двигаются, успели раздеться до футболок. Так они и находились позже битый час снаружи, дрожа под падающим на обнажённые руки снегом.

Итак, книжный отдел, сухость и зимний холод, усугубляемая залежами и вентиляторами бумаги около, я спешу по полу в собственных кроссовках, лишь штанины со свистом трутся приятель об приятеля, за 30 секунд – в точности по сканеру — делаю 35 шагов, нахожу нужную секцию, последовательность, уровень и ячейку, тянусь за «Ежедневником слабака» («Diary of a Wimpy Kid») и – «б…дь!» Между моей рукой и полкой проскакивает искра. Причем это не тот легкий разряд статического электричества, которыми я в юные годы от скуки стращала сестру в магазине с ковровым покрытием на полу, — это полновесный удар, достаточно неприятный, дабы мое тело инстинктивно начало опасаться его повторения.

Я сейчас непроизвольно медлю любой раз, в то время, когда тянусь за книгой. Мой сотрудник кидается к полке, нагибается, его голова касается металла, и разряд практически его отбрасывает. «Береги голову», — говорит он мне. За первые два часа, я вынимаю с полок 300 предметов.

И большая часть из них больно бьет меня током.

«Вы случайно не понимаете, что делать со статическим электричеством?» — задаю вопросы я у начальницы, в то время, когда наступает утренний паузу. Данный разговор будет стоить мне несколько драгоценных мин., дающих возможность покушать/попить/сходить в уборную, но у меня разыгрывается подозрительность – я начинаю думать, что обмениваться зарядом с металлом пара сотен ежедневно может оказаться вредным для здоровья.

«Вы в книжном отделе трудитесь?»

«Ага».

«Нет, к сожалению». Она вправду сожалеет. Мне вправду некомфортно видеть глав, каковые приложив все возможные усилия стараются нам оказать помощь и не желают смотреться неприглядно. «Они прилагают все усилия, — говорит она, — но тут ничего не сделаешь» Возможно, эти «они» ни при каких обстоятельствах не слышали об антистатическом покрытии…

Мне остается лишь нахмуриться. Но, даже если бы она мне что-нибудь дала совет, у меня, вероятнее, не было бы времени последовать ее рекомендациям. К примеру, нам предлагают облегчать себе работу, применяя стремянки, вместо того, дабы тянуться и подниматься на цыпочки.

Но поиски между последовательностей немногочисленных стремянок отнимали бы кучу времени.

Еще мне внесли предложение перекладывать неудобный сканер из руки в руку. «У тебя начнутся неприятности с запястным каналом, — говорит мне бригадир, – и ты захочешь поменять руку». Но, признает он, это замедляет работу, поскольку штрих-код необходимо сканировать в точности под верным углом и это несложнее делать ведущей рукой. Лишнего времени у меня нет.

Я так же, как и прежде делаю только 57% нормы. 10 лет назад я трудилась упаковщиком и грузчиком в перевозочной компании, мало позднее отрабатывала чудовищно продолжительные смены официанткой и уборщицей. Само собой разумеется, тогда поясницы и колени у меня были помоложе, но мне всего 31 год, и я точно знаю, что трудись я, как тогда, я по утрам все равно ощущала бы себя как человек, что трудится через чур много, а не как человек, тело которого решило взбунтоваться.

Непременно, какое-то время я могу, трудясь в самоубийственном темпе, делать норму, но так как не 10 с половиной часов подряд!

«Не скажи этого», – даёт предупреждение меня в перерыве дама из рабочих-трейлерщиков. Трейлерщиками именуют людей, каковые ездят в собственных фургонах по стране от одной временной работы до второй, останавливаясь на трейлерных стоянках. «Мы с женой на пенсии, но нам…. не достаточно, — растолковывает один из них, пожимая плечами. – А работы в отечественных краях нет, вот и приходится ездить в том направлении, где она имеется».

Amalgamated размещает объявления о работе на сайтах, на каковые довольно часто заходят трейлерщики. Лишь на этом складе их много.

«Не скажи, что это нереально, — продолжает дама. – В то время, когда тебя задают вопросы, из-за чего ты не делаешь норму…».

«Необходимо отвечать: “По причине того, что она невыполнима”?» — перебиваю я.

«Отвечай, что будешь трудиться лучше, даже в том случае, если знаешь, что не будешь, — продолжает она, не обращая внимания на мою иронию. – какое количество бы раз они тебе ни говорили, что ты не хорошо трудишься, отвечай, что будешь больше стараться, даже в том случае, если больше легко некуда».

Люди, каковые делают норму, само собой разумеется, существуют. К примеру, одна из инструкторов. Она трудится тут круглый год, не только на Рождество. «В первоначальный месяц я ненавидела работу комплектовщика, — говорит она мне сочувствием. – Позже привыкла».

Таких упорных и преданных делу работников тут не так уж мало. Еще один из постоянных сотрудников попытался подбодрить меня, сообщив, что он постоянно выполняет норму, а время от времени перевыполняет ее на 20%. В то время, когда я задаю вопросы его, не изматывает ли его это, он говорит: «Еще бы, в конце дня начать плакать и позвать мамочку».

Тогда я задаю вопросы его, награждают ли его как-нибудь за перевыполнение замысла.

Он отвечает, что время от времени Amalgamated включает его в розыгрыши собственных подарочных карт – на 15 либо 20 американских долларов, — и пожимает плечами: «Сейчас и это хорошо». В любом случае, считает он, верно относиться к работе и прекрасно трудиться принципиально важно само по себе. Кроме того кое-какие из работников, категорически не справляющихся с нормами, весьма стараются. «Слышала, у тебя прекрасно получается», — заявляет мне одна из дам в отечественной учебной группе.

Вид у меня напряженный – я так же, как и прежде произвожу 60% нормы, но это больше, чем производит она. «Поздравляю.