На вязовском поверстном лесу

ТРОИЦКАЯ ЦЕРКОВЬ В ВЯЗОВЫХ

История Троицкого православного храма уходит в глубь столетий, есть неотделимой частью развивающегося сейчас поселка Нижние Вязовые, раскинувшегося на правом берегу Волги в 12 километрах выше устья Свияги. В течение более чем семи десятилетий послеоктябрьской эры, сказать достойно о вере, молитвенных зданиях, христианских обрядах было не принято.

Тема эта фактически была под запретом, в случае если ее излагали в неугодном для политического управления духе, ослушников ожидали громадные проблемы. Церкви и соборы – шедевры древнеславянского зодчества тупо, бессмысленно разрушались. Служители культа преследовались, травились, пополняли тюремные камеры.

Подобную картину мы заметим на примере Вязовской Троицы. Но замолчать то, что вошло в кровь людскую, выяснилось нереально кроме того самым свирепым ревнителям атеизма, облеченным властью. Нравственное очищение общества от пороков, каковые обнажились на данный момент во всей наготе, стало первейшей обязанностью тех, кто еще сохранил человеческие добродетели.

Церковь, неизменно отличавшаяся добрыми началами, милосердием, появлялась тут союзницей.

Исследуя прошлое для того чтобы большого поселения как Вязовые с ближними сёлами, нельзя обойти молчанием Троицкий храм, центр прихода. Служивший на протяжении столетий местным крестьянам советчиком и врачевателем. Духовный наставник в лице священника знал собственных прихожан от мелка до громадна не только в лицо, по имени-отчеству, состоянию семьи, но и по складу мыслей.

Убитый горем обнаружил утешение, запамятствовавший норму морали – порицание.

Храмы возводились на красном месте – самом известный и красивом, колокольный звон плыл на многие версты, пробуждая кроме того самых отрешенных. Опрятный внешний ансамбль покорял взгляд. Внутреннее убранство, великолепие настенной и сводовой живописи, блеск иконостасов, стройное хоровое пение приводили к эмоциональному настрою, умиротворяли душу.

Христианство, одно из трех мировых религий, складывающееся из трех главных ветвей: католицизма, православия, протестантизма появилось около двух тысяч лет назад. В Киевской Руси показалось в Х веке. До этого восточные славяне, как и другие народы, принадлежали язычеству.

Православие пришло из Византии. В 988 г. Крестилась Киевская Русь, после этого остальные русские почвы. В Среднем Поволжье православная церковь утвердилась только в XVI столетии, по окончании завоевания Иваном Грозным Казанского ханства.

Духовенство Поволжья было в числе первых русских насельников в диком крае. Столичная колонизация развертывалась в двух направлениях: светском и духовном. Первые духовные деятели, уполномоченные самим царем, имея последовательность привилегий, занялись постройкой церквей и монастырей, распашкой нетронутых земель, миссионерскими хлопотами по обращению иноверцев в православие.

В монастырях показались школы грамоты, библиотеки.

В сложной обстановке далекого XVII века появился Вязовской церковный приход. Данное изложение – итог долгого и кропотливого поиска, выстроенного на настоящих документах Центрального Госархива Татарстана и Центрального Госархива древних актов бывшего СССР. Использованы Клировые и Духовные ведомости, Метрические книги Вязовского прихода, хранящиеся в фонде Казанской консистории, Писцовые книги Свияжского уезда XVI – XVII столетий, Ревизские сказки, Памятные и Справочные книги Казанской губернии XIX – XX вв., Справочные издания Казанской епархии, изучения дореволюционных ученых.

ПРЕДТЕЧА

В 1555 г. состоялся Собор сановников Русском церкви. Собор приговорил: для удач христианской веры быть в Казани епископу и двум архимандритам, — одному в Казани, второму в Свияжске; управлению и ведению епископа подчинить город Казань с окрестными улусами, Свияжск с Нагорной стороной, Василь-город, всю Вятскую почву; епископу Казанскому в порядке иерархии следовать за епископом Новгородским.

Так, за Митрополитом Столичным, владыкой Новгородским, епископ Казанский выдвигался на третье место православной Руси. На том же Соборе при личном участии царя, казанским владыкой избрали игумена Троицко-Селижарова монастыря Гурия Руготина. Архимандритом в Казань направили настоятеля Песношеского монастыря Варсонофия, архимандритом в Свияжск – настоятеля Сатрицкого Успенского монастыря Германа.

Все трое были лично известны царю.

7 февраля 1555 года Митрополит Макарий при участии архиепископов и пышном богослужении Великих Новгорода и Ростова и семи вторых владык, в присутствии царя, всего санклита, литовских и волошских послов, бывшего царя Казанского, в крещении Симеона, провозгласили Гурия Епископом Казанским и Свияжским [Можаровский А., Изложение хода миссионерского дела… М., 1880 с.].

26 мая 1555 года по окончании Пасхи в Москве произошло массовое торжество по случаю отъезда Гурия в Казань. Под звон всех столичных колоколов Митрополит Макарий в окружении высшего духовенства, его семьи и царя совершил в Успенском соборе напутственное молебствие. Иван Грозный благословил Гурия, а Макарий мило с ним облобызался.

По всей Волге Гурия встречали и провожали крестным ходом.

В 20-х числах июля владыка достиг Чебоксар, каковые только что закладывались, и указал место для города и церкви. 27 июля прибыл в Свияжск, 28 июля – в Казань [Там же].

Итак, владыка Гурий возглавил огромное религиозное образование – Казанскую епархию, простиравшуюся от Суры до Астрахани, от Рязани до Перми. Немедля он приступил к возведению храмов, часовен, крещению иноверцев. Начал с татар, крестил по их жажде.

Крещеным давались материальные льготы – освобождались на шесть лет от налогов.

Новокрещенов поили квасом, время от времени безвозмездно кормили, поучали по воскресеньям обычаям и законам. Утвердившихся в вере владыка кликал к себе обедать, поил мёдом и квасом. Говорил негромко, кротко, умиленно. Епископ пользовался правом приостановить ответ воевод и наместника по делам иноверцев, имел возможность брать их на поруки, освобождать от наказания.

Осуществлял надзор за светскими властями.

Духовенство считалось неподсудным воеводской администрации. Владыка вел личную переписку с Митрополитом и царём Макарием. Знатных иноверцев крестил в архиерейском доме, остальных в монастырях.

Святитель Гурий правил Казанской епархией девять лет.

Погиб в декабре 1564 года, его мощи поместили в Благовещенском собор.

Архимандрит Варсонофий начальствовал в Казанском Спасо-Преображенском монастыре. Вольно обладал татарским языком, поскольку пара лет провел в плену у крымского хана. Погиб св.

Варсонофий во второй половине 70-ых годов XVI века.

Архимандрит Герман появился в начале XVI века в городе Старица Тверского уезда в старой боярской семье Садыревых-Полевых. Наречен Григорием. Кроткого, негромкого нрава.

Удалялся от детских игр, рано дал себя молитве, всегда присутствовал на богослужениях.

Постигнув грамоту углубился в чтение божественных книг. Совсем юным ушел в монастырь (Иосифо-Волоколамский), где настоятелем пребывал о. Гурий. Обитель славилась очагом славянской письменности в Киевской Руси и располагала богатой библиотекой.

Скоро Григорий постригся в монахи под именем Германа.

Переписывал книги и усердно делал другие поручения. Молва о жертвенной жизни Германа разнеслась за пределы иноческого братства. Его увидели в церковных верхах.

В первой половине 50-ых годов шестнадцатого века аккуратного, готового к самопожертвованию для веры монаха возвели в сан Старицкого архимандрита. На новом месте о. Герман ввел строгие порядки, что оказалось по душе правителю. Грозный царь благоволил к примерному настоятелю, оказывал ему символы внимания.

По повелению правителя учреждался в Свияжске новый монастырь, что бы стал центром миссионерской деятельности и освоения на Правобережье. Форпосту православия вверялась власть, дарованная консульству о. Гурия.

По прибытии на место, по примеру собственного покровителя, Герман развернул активную деятельность. В наскоро срубленных строениях открыли Успенско-Богородицкую обитель. Монастырь прочно становился на ноги, богател, распространял влияние на русский земледельческое население и служилый люд Присвияжья.

Обширно повелась каменная стройка. Пригласили псковских мастеров. Успенский собор, возведенный в 1561 г., стал настоящим шедевром русского национального зодчества.

Во второй половине 60-ых годов XVI века выросла неповторимая Никольская церковь, радующая вот уже более четырех столетий глаз человеческий. Роль Германа организатора-строителя несомненна. Он не только усердно молился в собственных покоях, но и большое количество отдавал себя хозяйственным заботам.

Обнаружил время для крещения иноверцев, надзора и строительства церквей за приходами.

Все религиозное управление бассейна Свияги и обширного Правобережья Волги исходило от Германа, все доходы подступали в монастырскую кассу. За 9 лет правления Германа Успенский монастырь получил общероссийскую известность и занял 7 место среди высококлассных. На жалованных столичным царем угодьях появилось сельцо Исаково, 2 слободки, 8 сёл, насчитывающих 80 крестьянских дворов [Список с межевой книги и Писцовой Свияж.у.1565 – 67 гг., с.117].

По окончании смерти Гурия казанским епископом провозглашен Герман, пробыл на этом сановном престоле около четырех лет. Хорошая молва о нем распространилась по Руси. Правитель решил святителя назначить Митрополитом Столичным и позвал его в столицу.

Появлявшись в том месте, Герман сразу же почувствовал иную политическую воздух, чем 10-15 лет назад.

В Москве разгулялась опричнина – новая социальная сила, позванная переменами Ивана Грозного, задавшегося целью лишить власти влиятельное боярство. Царь сделал ставку на молодое дворянство. Бессердечно сносились боярские головы, имущество вельмож подвергалось разграблению, почвы переходили в пользование новым обладателям-помещикам, усердно выполнявшим волю правителя.

Герман осмелился осуждать его воинства и действия царя – опричников. Они не потерпели противодействия, били челом перед правителем не ставить Германа во главе Митрополии. 6 ноября 1568 г. тело святителя нашли с отрубленной головой на подворье, где он временно жил.

Схоронили мученика в Москве при церкви Николы Мокрого. В 1592 г. с согласия нового патриарха Федора Иова и царя Иоанновича останки перевезли в Свияжский Успенский монастырь и поместили в алтаре собора. В 1695 г по распоряжению патриарха Андриана Казанский митрополит Маркел переложил их в новую раку, обрамленную серебром.

Часть мощей даровали Симбирску. В 1714 г. мощи вынесли на середину храма. В 1905 г. икону св.

Германа и часть его мощей послали в город Старицу.

В первой половине 20-ых годов XX века согласно решению ЦИК ТАССР на монастырском дворе при огромном стечении публики раку вскрыли. гробницы и Дальнейшую судьбу останков возможно лишь предполагать – они стёрты с лица земли.

Усопших Гурия, Варсонофия, Германа РПЦ канонизировала в образ святых, как первых известный распространителей христианства в Среднем и Нижнем Повольжье.

НА ВЯЗОВСКОМ ПОВЕРСТНОМ ЛЕСУ

2 октября 1552 года войско Ивана IV Сурового штурмом овладело Казанью. Прекратило существование агрессивное ханство, являвшееся препятствием для объединения восточных земель около Столичного страны. В том же месяце, назначив управление Казанью и Свияжском в лице воевод, правитель возвращался в столицу.

До возведенного по его указанию в первой половине 50-ых годов шестнадцатого века города-крепости на бугре Свияжска, он плыл водой. После этого ехал лугами в повозке. У Вязовских гор по окончании молебна пересел снова на гребные суда (ушкалы, ушкуи): «… и всед правитель царь во ушкалы под вязовыми горами и приде в Нижний Новгород» [История о Каз. царстве неизв.

Сочинителя XVI Спб., 1791. с. 251].

Везде, где задерживался царь, помогали молебны, в том месте же надеялось ставить часовни. В память об этом событии, под горой на стыке Нижних и Верхних Вязовых, у бывшего зимнего тракта Нижний – Казань такая часовня стояла – снесена в 30-х годах.

Многие почвы в Низовье Свияги дарованы царскими указами различных лет Успенскому монастырю. В сельце Исаково монастырь основал хозяйственный двор с содержанием скота, конского поголовья, гумён и житниц [Малов Е. Опись Свияж.Богородиц. монаст. 1614 г., Казань, 1892].

Пара меньший двор показался на юго-восточном склоне Вязовских гор, заросших лиственным лесом. На наличие тут монастырского поселка ссылаются русские историки прошлого [Спасский Н. Очерки породиноведению, Каз.губ., Казань, 1912, с. 267]. Управляли такие дворы-поселки монахи-дворники, наместники настоятеля.

Обслуживались хозяйства наемными работниками – «детенышами». На дворах предполагались часовни, заменявшие церковь. Писцовая книга Свияжского уезда 1565 – 67 гг. именует «сельцо Вязовых гор» [Список с Писцовой и меж.кн.Свияж.у.

1565 – 1567, К., 1909, с. 132].

Сельцом в старину именовались селения с часовней, селом же – с церковью.

Появление Верхних Вязовых как крестьянского поселения, начавшего родословную от монастырского поселка, восходит предположительно к последней четверти XVI века. Во второй половине 40-ых годов семнадцатого века Верхние (Новые) Вязовые отмечены деревней с 32 дворами, — церковь отсутствует [ЦГАДА, ф. 1209, оп. Поместный приказ, д. 6468, лл.

858 – 862].

Как отмечено выше, до покорения Казанского ханства православия на берегах Свияги и Волги фактически не было, если не считать скрытной веры среди полоняников – русских военнопленных татарских феодалов, пригнанных с Руси при разбойных набегах. Исчислялись они тысячами, занимались обработкой почвы собственных повелителей. Православие в сердцах этих униженных являлось средством сопротивления насилию.

Их принуждали к магометанству, но они отвергали его.

При внешней покорности тлел дух свободы. При крушении ханства невольники возвратились на Родину. Только меньшинство осталось на почвах, к каким успело привыкнуть.

Эта категория хлебопашцев и их только что прибывшие из Московии стали и служилые соплеменники первыми открытыми христианами в диком крае.

Магометане, за ничтожным исключением, так и остались магометанами. Местные аборигены – чуваши, мари, мордва принадлежали до тех пор пока язычеству, поклонялись всяк собственному всевышнему, нареченными в лесу, поле, в мире животных.

В начале колонизации русские починки просматривались маленькими островками на зелено-голубом фоне лесов, озер, пойм. В язычества и море ислама первая православная церковь срублена вместе с крепостью Свияжска. В том же 1551 году открылся и первый неказистый мужской Троице-Сергиевский монастырь.

Но филиал известной лавры влачил хилое существование в убогих сараях на подаяния прихожан. Стекались в том направлении на прокорм юродивые и бродячие монахи странники. Какого-либо влияния в уезде иноки не оказывали. Место большого православного фаворита занял Высококлассный Успено-Богородицкий монастырь.

Для христианства он стал всем: и душеприказчиком и судьёй, для вотчинного крестьянина – благодетелем и повелителем.

Герман сразу же приступил к формированию приходов. Первые были необозримы по территории и пустынны. Церквушки смотрелись маленькими и сиротливыми, рубились на скорую руку из местных материалов самими обитателями. Содержать причт крестьянам приходилось туговато. Попы мало чем отличались в достатке от мужика.

Грамотой не блистали, чуть постигали богослужебные книги, требы отправляли плохо.

Все они увеличивались из небольших служек. Каменные храмы показались в деревнях только в восемнадцатом веке, т.е. спустя 150 – 200 лет, в то время, когда крестьянство экономически окрепло и умножилось. Сословие землевладельцев стало богаче и щедрее в пожертвованиях на храмы.

Картина свойственна и Вязовым.

ОТ ЧАСОВНИ ДО ЦЕРКВИ

Итак, «сельцо Вязовых гор» отмечено в источнике XVI века. В том месте же указана деревенька «Нова» (Нижние Вязовые – Н.К.) под «Вязовыми горами» из 7 дворов, Кочемирово из 5, Юрты – из 3 [Список с Писцовой и меж.кн.Свияж.у. 1565 – 67 гг., К., 1909, с.132]. Собакина и Улитина еще не было. В сельце на лесной поляне показывалась до тех пор пока часовня, хозяйственный двор, пара «шалашей» монастырских трудников.

Неспешно лес вырубался, поселок расширялся.

Сельцо и все ближние деревушки вошли в Исаковский приход, где часовня выросла в древесную церковь Богоявления Господа Спаса и Бога отечественного Иисуса Христа. Исаково до тех пор пока именовалось также сельцом, потому, что по убогости мало чем отличалось от Вязовых. Но большой хозяйственный двор, обслуга его из наёмных работников и иноков давали экономические преимущества, имели притягательную силу.

Посещать исаковский храм из-за отдаленности (8 верст – Н.К.) было утомительно, в особенности в распутицу. Паломничество в том направлении проявлялось в громадные праздничные дни, в простые, малоприметные даты ограничивались часовней, где прислуживал нештатный монах. Так длилось до середины XVII века.

В 1610 – 1612 смутные годы польской интервенции, бессчётных восстаний, разгула разбойничьих шаек монастырский двор в Вязовых вероятнее прекратил существование – растащен и сожжен. В Свияжском крае история зафиксировала восстание свободных казаков против власти боярского царя Василия Шуйского в 1606 г. под предводительством Илейки Горчакова.

Илейка, беглый холоп свияжского стрелецкого головы Елагина, собрал у Вязовых гор 4 тысячи гулящих людей и приплыл на гребной флотилии к Свияжску, где заявил себя царевичем Петром, племянником царя Федора. Илейка собирался идти к «дяде» Дмитрию в Москву, но определив тут о смерти Лжедмитрия проскользнул мимо Казани в Низовья. Конечно, что продуктовые запасы вязовского двора пошли на прокорм восставших.

Да и сам факт формирования их тут говорит о наличии материальной базы.

Письменные источники гласят, что два раза – в 1610–1611 гг. – Свияжск осаждали восставшие черемисы и чуваши посредством гулящих людей, но забрать не смогли. Предводительствовал ими мятежный князь Троекуров. В Чебоксарах они скинули с башни игумена Геласия, большое количество побили посадских людей. В 1609 году черемисы сожгли Цивильск.

Восстание подавил боярин Шереметьев с войском.

Игумен Чебоксарского монастыря, преемник Геласия, писал: «шайки воровских людей осаждали город Свияжск и распоряжались в уезде, многие люди разбрелись. Сельцо Исаково с ближними сёлами, все были от изменников выжжены, а крестьяне побиты, а иные в осаде умерли, а иные разбрелись». [Перетяткович Г., Поволж.в XVII и. нач. XVIII вв., Одесса, 1882, с. 26]

Сравнительно не так давно на церковной площади копали траншею под водопровод, на глубине двух метров найдены толстые слои горелых остатков. Данный факт подтверждает сообщение чебоксарского игумена – были тут строения предков.

У историков прошлого проскальзывает идея, что первая церковь в Вязовых срублена в первой половине XVII столетия, а более конкретно, в то время, когда, в каком году, ответа нет. «Половину» составляют 50 лет. Основанием для утверждения послужили царские врата в Златоустовском пределе с резной надписью полууставом: «Тут в сентябре при благочестивом Царь и Государь Князе Михаиле Федоровиче всея Руси поставлены». [ЦГА ТССР, ф. 4, оп. 132, д. 59, л. б/н]

Необозначенный год плодит толкования и догадки, не дает ответа на возраст реликвии. Дело в том, что Михаил Федорович, первый правитель из семейства Романовых, царствовал в 1613 – 1645 годах. Выходит, в данный отрезок времени и основана Троицкая церковь.

Но документы, в частности Писцовая книга Свияжского уезда 1646 г., составленная уже по окончании смерти царя Михаила, отвергает эту версию.

В том месте Верхние Вязовые значатся деревней Новые Вязовые при отсутствии церкви [ЦГАДА ф.12 9, Поместный приказ, д. 6468, лл. 846 – 933]. Церкви в документе нет, если бы она существовала – умолчание о ней в те времена нереально.

Да и деревня именовалась бы селом. Нет помину и о сельце. Следовательно, по окончании смутных лет двор не восстанавливался.

В вышеназванном источнике в вотчине Богородицкого монастыря обозначено всего два прихода – Исаковский и Утяковский. Исаковский включал селения: село Исаково из 96 двров, с монастырским и деревянной церковью двором; деревни: Ветхие (Нижние) Вязовые из 24 дворов, Новые (Верхние) Вязовые – 28 дворов, Кочемирово – 46, Ветхие Юрты – 28, Малые Юрты – 20, Мизиново – 36, Старое Говядино – 36, Старое Ходяшево – 88, Бижбатман – 81, Селищинский починок – 30, Ходяшевский починок – 13, починки Собакин – 17 и Улитин – 21 [ЦГАДА, ф. 1209, Поместный приказ, д. 6468, лл. 846 – 933].

Первое упоминание о Троицкой церкви мы находим в другом документе того времени – Свияжском Перечневом перечне 1652 – 1653 гг.: «Село Новое Верхние Вязовые на ключе у реки Волги, а в селе церковь во имя живоначальные Троицы да в пределе престол святого пророка Ильи, да великого чудотворца Николы, древесна; да в селе ж у церкви двор попов, двор пономарев. Пашни пахотные церковные хорошие, почвы 20 четверток в поле, а в дву потомуж, сена 30 копен [Там же, книга 1427, лл. 974 об. — 975]».

Из сообщённого направляться, что церковь среблена между 1646 и 1652 годами. Появление храма – итог основания Вязовского прихода. Вошли в него перечисленные выше селения за исключением Исакова, Мизинова, Ветхого и Нового Ходяшева, Бижбатмана.

Позднее включены Ветхие и Новые Ширданы.

Тайная с царскими вратами остается не разгаданной.

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНЫЙ ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ

Тоицкая церковь с младенческих дней собственных была двупрестольной. Селения делились на группы. Две группы – два причта. Церковнослужители были закреплены за группами персонально.

Но богослужения в храме велись совместно, чередовались только понедельно их помощники и пастыри. Двуштатность причта прослеживается еще с петровских времен, с поры древесного храма.

Два священника отмечены до 1745 года [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 7, 17, дд. 1,1, лл. 48, 53].

После этого до 1779 года служил один с дьячком, время от времени втроем с дьяконом [Там же, оп.

48, д. 1, л. 35].

До середины XVIII столетия в приход входили крепостные деревни Ветхие и Новые Ширданы (формально они оставались в нем и потом – Н.К.). около 1752 года обладатель Новых Ширдан Акинф Лазарев срубил у себя эти селения и скромную церквушку отстранились от Вязовых. Вероятнее с тем и связана долгое время одноприходность Троицы, поскольку второй штат ее поселился в Ширданах.

В первой половине 80-ых годов XVIII века двуприходность в Вязовых восстановилась. С учетом ширданских служителей в Троице числили три прихода. Так длилось пара лет.

В храме утвердились 3 священника, 2 дьякона, 6 причетников – дьячков и пономарей [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 87, д. 99, л. б/н].

В первой половине 80-ых годов XVIII века помещиками Лазаревыми возведена в Ширданах вместительная двухэтажная каменная церковь во имя Св. апостолов Петра и Павла. Зависимость от Вязовых потеряла суть, филиал стал независимым приходом. Вдобавок, деревню Кочемирово передали в приход Свияжского Рождественского собора.

По причине уменьшения прихожан, Указом Консистории третий штат в Троице во второй половине 80-ых годов XVIII века упразднили.

Правильнее, утвердили его Ширданским. В Вязовых осталось 2 священника, дьякон, 2 дьячка, 2 пономаря.

Новая расстановка смотрелась в следующем. Первый приход: село Вязовые, деревни Н. Вязовые и Б. Юрты; второй – деревни Улитино, Собакино, Говядино, Селище. В первом – 149 дворов, втором – 135, превышающих 800 душ [ЦГА ТССР, ф.6, оп.

62, д. 6, л. б/н].

Во второй половине 90-ых годов XVIII века снова делалась попытка сократить в Троице число прихожан. Глава Свияжского духовного правления протопоп Георгий Афанасьев подал в Консисторию прошение о переводе деревни Б. Юрт, числом 28 дворов, в приход Свияжской Николаевской церкви по обстоятельству скудности последней, где имелось всего 25 дворов из 65 душ, а в Вязовых жили безбедно. Консистория настойчиво попросила через Нижний земской суд согласие обитателей деревни.

Юртовцы были строптивее кочемировцев и отказались, сославшись на дальность расстояния, весенний разлив, распутицу [Там же, оп. 67, д. 1, л. 20].

Шли годы. Посягательство на целостность Вязовского прихода длилось. Петропавловский храм в Ширданах из-за малолюдности чуть выживал .

Влиятельное семейство Лазаревых правилохрамом и селом. Все чаще взгляд нацеливался на соседские селения экономических крестьян Вязовской общины. Завлекали лежавшие ближе деревни Селище и Говядино.

Похоже, Лазаревым удалось склонить на собственную сторону обитателей этих селений.

30 января 1825 года Епископ Амвросий издал указ о передаче сёл Селище, Говядино в Ширданский приход [Там же, оп. 94, д. 31, л. б/н].

В Вязовской православной общине остались двое Вязовых, Улитино, Собакино и Громадные Юрты с общим числом в 160 дворов и 648 душ мужского пола. Второй приход упразднили. Спустя практически 200 лет вязовская Троица стала одноприходной с одним священником, дьяконом, дьячком, пономарем [ЦГА ТССР, ф.6, оп.

94, д. 31, л. 25].

В 1845 году Св. Синод пересмотрел штаты в сторону уменьшения. Церковь была отнесена к 5 классу, где должность дьякона не предусмотрена.

Но без дьякона не оставались, ухищрялись содержать заштатного.

Так длилось до 1885 года, до нового расписания. Утвердились священник, дьякон, псаломщик. Штат не изменялся до советского времени [Там же, ф.4, оп.

132, д. 59, л. 30].

Первое древесное строение Троицкого храма стояло «на ключе у реки Волги». Имело предел «святого пророка Ильи, да великого чудотворца Николы». Скромный храм прослужил более восьмидесяти лет, обветшал, стал тесен для умножившейся паствы. В 1735 году в царствование Анны Иоанновны на средства прихожан возвели каменную, хорошую восхищения святыню.

Для сельского захолустья было чем гордиться. В те годы все соседние храмы, кроме город Свияжск, находились древесными.

Вязовская Троица блеснула заманчивым примером для округи. Два вместительных высоких сводчатых зала и по сей день впечатляют. Потеря проектной документации не дает возможности нарисовать более наглядную картину упрочнений предков, назвать имена строителей.

Предел Ильи и Николы взял второе наречение – Иоанна Златоустого. Чем это позвано – ответить тяжело. Златоустов сутки – престол у собакинских прихожан.

Никола и Троица – престол в Вязовых.

С того времени имя храма не изменялось. Полное его словосочетание: «Во имя Святыя Живоначальные Троицы и во имя Святителя Иоанна Златоустого» [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 111, д. 15, лл.

800-807].

За отсутствием полноты документов раннего периода, последовательно проследить всю историю ветшайшей церкви не предоставляется вероятным. Систематическая документация повелась только с конца XVIII века, не смотря на то, что начало ее уходит в петровскую эру. Последующий период и отыщет большее отражение в предлагаемом изучении.

Многие источники погибли при пожаре Казани в 1815 году, в то время, когда сгорел богатейший архив Консистории.

Величавый в собственной простоте каменный ансамбль прибавил престижу Вязовым не только как приволжскому береговому селу, но и выделил состоятельность местных крестьян, — выложить такую по тем временам храмину было далеко не каждому приходу по плечу. своды и Стены покрылись художественной росписью на библейские сюжеты, благоустроена прихрамовая территория, размещен некрополь усопшего духовенства, разбит фруктовый сад.

Более столетия основной Троицкий престол не отапливался, что имело значительный недочёт в зимнюю стужу. В это негативное время работа велась в теплом Златоустовском пределе, где имелся собственный алтарь.

За два столетия в храме много раз проводились громадные и малые ремонты, работы по реставрации. Большой обновительный ремонт прошёл в 1825 году, еще более масштабный и затратный отмечен в 1844 – 48 гг. Казанский мещанин Кузьма Дойников с сыном Петром за 3801 рубль ассигнациями выполнили всю кровлю листовым железом (до этого кровля была тесовая), окрасили медяной краской, маковицы и кресты обшили белой жестью, снаружи все строение побелили.

Средства собрали прихожане и пожертвовал казанский благотворитель мещанин Яков Степанов [ЦГА ТССР, ф. 91, оп. 2, д. 171, л. 20].

В первой половине 60-ых годов девятнадцатого века на средства общины поставлена и покрашена новая древесная ограда (каменная с железной решеткой установлена только в конце столетия). Внутри ее за алтарем покоились останки священников многих поколений.

Во второй половине 60-ых годов девятнадцатого века оборудовали печным отоплением основной престол – Троицкий. Установлен в нем новый четырехъярусный иконостас. 18 августа того же года престол освятил Казанский епископ Антоний [ЦГА ТССР, ф.4, оп.

111, д. 15, л. 800].

самая значительная строительная работа произведена в первой половине 70-ых годов XIX века. Она связана с повышением высоты колокольни. При возведении храма колокольня венчалась на уровне Троицкого купола, ее третий восьмигранный ярус – звонница не снабжал полноты звучания ансамбля из шести колоколов (самый большой – 129 пудов, небольшой – пуд) [Там же, ф. 168, оп.

1, д. 213а, лл.

30 – 32].

В тот памятный год по проекту казанского архитектора Болотова надстроен четвертый ярус. Распев стал шире, протяжней, звонче. Прибавило красоты и внешнему виду [Там же, ф. 2, оп.

14, д. 530, л. 1].

В один момент с реставрацией звонницы, заменили одноярусный иконостас и в Златоустовском пределе, освящен свияжским протоиереем Петром Фальковым [Там же, ф. 4, оп. 111, д. 15, л. 800].

При храме числились две часовни. Одна каменная 4-х аршин в квадрате, стояла в Юго-западном углу ограды. Выстроена в первой половине 90-ых годов XIX века на средства прихожан.

Создана во имя спасения царской семьи в крушении поезда 17 октября 1886 года, возвращавшегося из Крыма.

В часовни стояла икона Св. Князя Александра Невского, перед которой горела негасимая лампада и в сутки спасения совершалось молебствие. Вторая часовня древесная стояла на бывшем зимнем тракте под горой, на стыке Нижних и Верхних Вязовых размером 3х2,5 аршин (т.е. в том месте, где в первой половине 50-ых годов шестнадцатого века Иван IV садился на речные суда – Н.К.).

Каждый год по окончании посева яровых хлебов в том месте помогали молебен, прося хорошего урожая.

При часовне стояла кружка с надписью: «На благолепие и украшение храма Святые и Живоначальные Троицы». Высыпалось из данной кружки 3 – 4 рубля в год [ЦГА ТССР, ф. 4, оп. 132, д. 59, л. 750].

Опись храмового имущества производилась в 1827, 1867, 1899, 1926 гг.

Во второй половине 60-ых годов XIX века создано церковное попечительство. Его правили лица состоятельные, талантливые в тяжёлый момент оказать денежную помощь, но на большое рассчитывать не приходилось, именитых богачей-меценатов Троица ни при каких обстоятельствах не имела, ее материальное благополучие создавалось усердием прихожан.

В середине прошлого века промелькнуло имя казанского мещанина Якова Степанова, оказавшего материальную помощь в обновлении Троицкого храма, к сожалению более подробных сведений о нем не имеется. На рубеже XIX – XX столетий попечителями заслуживали местные зажиточные крестьяне Василий Васильевич Тимофеев и К.Ф. Тюнеев.

Попечительство собирало пожертвования и взносы на отопление храма, просвирни и содержание сторожа. В.В. Тимофеев будучи неграмотным, но глубоко верующим человеком шепетильно заботился за полевыми часовенками, украшал их иконками, смотрел за местами выходных молебствий.

С 1867 года велась церковная летопись. При храме имелась библиотека, которая на конец XIX века насчитывала 435 томов 135 названий. Выписывались издания «Православный собеседник» и «Церковные ведомости».

Последний был особенно популярен в Российской Федерации [Там же].

По Указу Екатерины II с 1780 года в приходских храмах установлен строгий порядок ведения Метрических книг. Утвердилась четкая регистрация актов гражданского состояния. Не смотря на то, что книги заведены еще при Петре I, но смотрелись они невзрачно, из-за лености и малообразованности многих служителей велись скупо, невнятно, бесконтрольно.

Допускались злоупотребления. Новые правила клали своеволию финиш. Священники призывались к исполнительности и аккуратности, за неряшливость, корысть, безответственность наказывались вышестоящей духовной властью.

Метрические книги Вязовского прихода велись с 1780 по 1920 год включительно и являются полезными историческими документами. Сохраняются в Центральном Национальном архиве ТССР и частично в республиканском ЗАГСе (последние десятилетия).

Из них возможно очень многое определить не только о регистрируемых и регистраторах, но и о прошлом селений. Потеряны только за 1782 и 1835 годы.

С 70-х годов екатерининской эры в Вязовской приход возвратилось Кочемирово. Когда-то ко мне входили Кабачищи и лесные кордоны Левобережья, появившиеся в 1844 – 45 годах. В первой половине 90-ых годов XIX века в деревне Гари на богатых жертвователей и средства прихожан выстроена древесная Петропавловская церковь.

Кабачищи Вязовского прихода и Гари Ильинского, составили отдельную Зеленодольскую православную общину.

Деревня превратилась в село.

великолепие Троицы и Наивысший расцвет приходит с началом ЖД строительства в Казанском крае. В осеннюю пору 1891 года на территории прихода открылись земляные работы, а с весны 1892- го – стройка развернулась в полную силу.

В случае если в течении столетий прихожанами были крестьяне (до 1764 года вотчинники Свияжского Успенского монастыря, после этого – экономические, с 1838 года – казенные, только двое маленьких Ширдан помещичьи), то в 90-е годы под сводами храма показались дорожные служащие, представители и государственные чиновники вторых сословий. В вокзале ст. Свияжск задействовал мобильной филиал, проводились предпраздничные и торжественные работы.

Вершиной взлета можно считать строительство моста через Волгу (1911-1913 гг.) и канун Первой Мировой. Посещало Троицкий храм в 1913 году более 3000 постоянных прихожан, не считая приезжих гостей [ЦГА ТССР, ф. 4, оп.1, д. 225, л. 34].

ДУХОВНЫЕ НАСТАВНИКИ

С петровских времен сохранились имена всех священников и многих их ассистентов по причту. Автору потребовались годы поиска, скрупулезной архивной работы, дабы по крупицам открыть эти лица и выстроить последовательный персоналий Вязовского храма. Характерное явление, присущее особенно раннему периоду – практически все церковнослужители ближних храмов были связаны родственными узами.

Касалось это не только священников и дьяконов, но и небольших служек. Браки меж другими сословиями и духовенством фактически отсутствовали. Нарушение традиций началось в десятнадцатом веке, с бурным развитием торговли и промышленности.

Большой домашний клан, переплетенный множеством нитей правил Вязовским, Ходяшевским, Исаковским, Тихоплесским, Воробьевским, Ширданским приходами.

Монополия пришлась на XVIII век и около половины XIX-го. Места служителей переходили по наследству от отца к сыну, от тестя к зятю, от брата старшего к брату младшему.

Заберём за точку отсчета 1725 год. Попами в Троице помогали Степан Никита и Федоров Иванов. К 1733 году их поменяли сыновья Родион Иван и Степанов Никитин.

Сыновья в большинстве случаев начинали карьеру при отцах, с пономаря либо дьячка. При Родионе Иване и Степанове Никитине возводился каменный Троицкий храм, восстающий сейчас из пепла, и тщание их в трудах строительных умалить запрещено. В 1735 году при Иване отправлял должность пономаря сын Андрей.

А в 60-х годах дьяконом той же церкви состоял младший сын Ивана – Мирон.

В 1735 году в новой Троице отмечен дьячок Игнатий Филиппов. Это продолжатель второй известной династии. С 1744 года Игнатий стал священником, через шесть лет перемещен в Негромкий Плес. Погиб о. Игнатий около 1789 года.

Сын его Сава 50 – 60 гг. отправлял в Вязовых должность дьячка. Брат Саввы Евсей продолжил его дело и служил 70 – 80 гг. 90-е начало и годы XIX века заканчивал Евсей пономарем – выгнан с работы в 1804 году на покой.

Дьячковское место Евсей уступил молодому и расторопному племяннику Варламу.

Варлам Савельев продолжительно в дьячках не задержался – в первой половине 90-ых годов XVIII века посвящен в дьяконы и скоро перемещен в второй приход.

Тяжело умолчать о династии Михайловых, влияние которых захватило Вязовской, Ходяшевский, Исаковский приходы. Во второй половине 40-ых годов XVIII века праздное место священника Троицы, освободившееся по окончании Игнатия Филиппова, занял Герасим Михайлов. Служил 32 года, врос в Вязовые капитально, обзавелся крепким хозяйством.

Обслуживал оба прихода один с ассистентами, поскольку второй притч пребывал в Ширданах у помещиков Лазаревых и Тишинковых.

Брат его Кузьма Михайлов возглавлял Ходяшевский Спасский приход в 50-60 годы. По косвенным данным, папа их Михаил Михайлов был свияжским мещанином, сторожем Рождественского собора, погибшим в первой половине 70-ых годов восемнадцатого века 70 лет. Но братья смогли взять сносное по тем временам образование.

Особенно преуспел Герасим. Каким-то чудесным образом ему удалось заполучить во владение семейство дворовых крепостных крестьян, что в среде духовенства явление виделось редким.

В Верхних Вязовых он жил в собственном приличном доме. К слову, до 70-х годов XIX века все церковнослужители в Вязовых жили в собственных зданиях на крестьянской почва. По окончании смерти Герасима недвижимая собственность и церковный престол с горсткой крепостных душ перешла к сыну Григорию.

Григорий Герасимов получал образование Казанской семинарии и взял образовательный минимум. Работу начал еще при отце в первой половине 70-ых годов восемнадцатого века дьяконом, тут же в Вязовых посвящен в священнический сан. Рано овдовел.

От однообразия сельского захолустья потянуло на вольности, зачастил в Казань. В одну из таких прогулок на подворье Ивановского монастыря, где о. Григорий остановился, пропал товар ростовского торговца Василия Шеткина. В краже заподозрили крепостных отставного поручика Врасского.

Врасского и его привычного вязовского священника Герасимова обвинили в сговоре, что якобы они подослали крепостных. Казанский уездный суд признал обоих виновными, но Сенат оправдал их и счел признания крестьян клеветническими [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 1, л. 50].

Тяжба тянулась пять лет, Герасимова от должности отрешили. Только в первой половине 90-ых годов XVIII века епископ внес предложение праздное место в селе Луцкое Цивильского уезда. Появившемуся и вросшему корнями в Вязовых, уезжать никуда не хотелось, тут наличествовали созданное отцом состояние, участок земли, живность во дворе.

Но все же год в Луцком о. Григорий прослужил. Добился возвращения, но так как место священника было уже занято, дал согласие на пост дьячка. Оставался причетником Троицы до 1827 года, где и скончался одиноким в возрасте 78 лет [Там же, ф. 3, оп.

1, д. 86, л. 313].

Яким Кузьмин наследовал престол собственного отца Кузьмы Михайлова в Ходяшево, служил в том месте в 70-е и половину 80-х годов XVIII столетия. Временами его приглашали в Вязовые подменить родственников. Последние два года (1785 – 87) закрепился в Троице неизменно.

Погиб довольно молодым, 51 года, не успев пристроить в жизни детей. Сын Иван Ходяшев (по заглавию села) был принят как сиротствующий на казенный кошт в семинарию, но по заболеванию отчислен. В первой половине 90-ых годов XVIII века епископ Казанский и Свияжский Амвросий выяснил его за послушный нрав и красивый почерк приказным служителем Консистории сверх штата [ЦГА ТССР, ф.6, оп.

1, д.1, л. 28].

Дочь Анисья Якимова в первой половине 90-ых годов XVIII века замуж за Дмитрия Семенова, сравнительно не так давно поселившегося в Нижних Вязовых с сестрами Анисьей и Федосьей. По некоторым данным Дмитрий доводился братом ширданскому священнику Абраму Семенову. Не известно почему Дмитрий отверг духовную карьеру и предпочел кузнечное ремесло.

Чета Дмитирия и Анисьи основала нижневязовскую домашнюю семейство РУДНЕВЫХ, которая в третьем поколении отпочковалась на пара ветвей и здравствует поныне [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 1, д.1, л. 28].

Старший сын Якима Кузьмина – Петр Якимов отправлял должность священника в Исаково, что в соседстве с Ходяшевом, с ним же совместно служил в 80-х годах XVIII столетия Ксенофонт Игнатьев, сын уже привычного нам Игнатия Филиппова [Там же, оп. 54, д. 1-2, л. 433].

Максим Михеев. На праздное место священника во второй половине 80-ых годов XVIII века прибыл в Вязовые дьяков о. Максим. Тут он и рукоположен в сан.

Снова имели значение родственные связи. Михеев был женат на сестре Якима Кузьмина – Елене. Личность заметная – прожил в Вязовых около 40 лет.

Покинул по себе противоречивые воспоминания. Начал служебную карьеру в первой половине 60-ых годов восемнадцатого века пономарем села Негромкий Плес. В том месте же в первой половине 80-ых годов XVIII века возведен в дьяконы, откуда и направлен в Троицу на смену усопшего шурина.

Официального образования не имел, постиг грамоту самостоятельно. культуры и Недостаток образования сказывались отрицательно всю жизнь. В 1825 году, в то время, когда в Троице был упразднен второй штат, о. Максима пригласил в Ширданы землевладелец Василий Лазарев, на что он с радостью дал согласие.

Погиб Максим Михеев во второй половине 20-ых годов XIX века [Там. Же, оп. 1, д. 1, л. 28].

Федор Дмитриев. Личность неординарная, трагичная. Если судить по сохранившемуся прекрасному почерку, безукоризненной орфографии (он делал записи в служебных книгах как на церковно-славянском, так и новом светском языке), складу мыслей это был непременно грамотный человек собственного времени, но застойная глухая провинция, отсутствие общения с себе подобными затянули в пагубное пристрастие к спиртному.

На склоне лет данный порок развился особенно. Дмитриев не исключение, много церковнослужителей тех лет, в особенности сельских, топило одиночество в зеленом змие. Прибыл о. Федор в Вязовые в одно лето с Михеевым, имея за плечами богатый пастырский опыт. Поменял он втянутого в судебную тяжбу Григория Герасимова.

Поставлен во главе храма. Первое время работа шла безупречно, а после этого мало-помалу начались нелады с Михеевым.

Вина Дмитриева тут не установлена, а Михеев отсылался на два месяца на исправление в Свияжский Богородицкий монастырь. Трения на время закончились. Посвящен в сан Дмитриев еще во второй половине 60-ых годов восемнадцатого века в селе Красный Яр, а до того являлся дьяконом в школе богословия – плохих в том месте не держали.

Как Михей в имел громадную семью.

Старший сын Иван обогнал родителя в удачах еще при деятельности последнего – он посвящен в сан протопопа Казанского Петропавловского собора [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 1, д. 1, л. 15].

в один раз на земле домашних неурядиц, по окончании обоюдного спиртовозлияния, папа с сыном повздорили и подрались, за что в первой половине 90-ых годов восемнадцатого века епископ Амвросий приказал их отослать в Казанский Благовещенский собор на покаяние, дабы в каждую работу они клали по 30 земных поклонов, а позже дали в Консистории подписку о трезвой и добропорядочной жизни [Там же, оп. 61, д. 2, л. 5].

Но урок не отправился впрок, папа Федор избивал жену, выгонял на улицу, выбивал оконные рамы. Чашу терпения крестьян переполнил пожар в доме батюшки, учиненный им в 60 секунд хмельного затмения. Пожар удалось потушить, но крестьяне подали влияниям жалобу. Епископ Казанский и Свияжский Павел удалил Дмитриева в марте 1804 года от должности по слабости и старости здоровья. Намеривался лишить сана, но пожалел.

Старик принес покаяние.

Скоро погибла матушка Анна Федоровна, так много от него натерпевшаяся. А сам в возрасте 72 лет [Там же, оп. 61, д.2, л. 5].

Праздное место занял сын Михеева Василий, только что окончивший семинарию. Совместная работа двух родных людей не всегда нужна для окружающих, не потухшие ветхие обиды на усопшего о. Федора вылились в притеснения его сына – дьякона Василия Федорова, в следствии он подал на них жалобу епископу. Дело кончилось тем, что Михеева младшего перевели в второй приход, а дьякон прозябал пара лет без должности, пока не открылась вакансия в Симбирской губернии.

Внутренние несоответствия в вязовском причте тлели не только на служебной земле, распределении доходов, но и в претензиях на недвижимую собственность в силу малоземелья местного крестьянства. По прибытии в Вязовые Дмитриев приобрел на краю оврага ветхий дом пономаря. Овраг каждый год обваливался от вешних вод.

Новое позьмо сельчане не нарезали – так утверждал Дмитриев. В то время, когда в первой половине 90-ых годов XVIII века Григорий Герасимов выехал в село Луцкое, ему внесли предложение реализовать дом Дмитриеву либо очистить место, но тот отказался в надежде возвратиться в село. Да и дешево предлагал о. Федор, к тому же еще взаймы.

В действительности сельчане дали надел земли Дмитриеву на горе рядом с Михеевым. Конфликт дошел до епископа, последний внес предложение разрешить его в земском суде. Герасимов дом отстоял.

По окончании смерти Дмитриева будущее метнула копья в его наследников. Максим Михеев настойчиво попросил от дьякона – сына Дмитриева, реализовать ему дом за 25 рублей. Петр не дал согласие. Тогда Михеев собрал крестьянский сход и добился решения отобрать почву принудительно, а дом снести для постройки на этом месте нового михеевского.

Папа Максим готовил гнездо для собственного отпрыска Василия.

Но скоро, как мы уже знаем, Василий Максимов был удален из Троицкого храма [ЦГА ТССР, ф. 6, оп. 5, д. 84, л. 20].

Михеева младшего поменял Илья Иванов. Отцу Илье перевалило за шестьдесят, через два года он погиб. Снова родственные связи: о. Илья был женат на Марии Кузьминой – сестре о. Якима Кузьмина.

О. Максим и о. Илья – свояки.

В последующей истории Троицкого храма аналогичных запутанных нестроений больше не виделось. Семена Иовлева чуть ли правомерно ко мне причислять. Папа Семен поменял Илью Иванова и пробыл в Троице недолго.

Но юный Иовлев повел себя нескромно, с оттенком корысти.

Правда с Михеевым они сработались. Сейчас жалоба о притеснениях легла на стол владыки от дьячка Григория Герасимова. Ветхий служака изливал обиду на о. Семена, оттеснявшего его от отправления треб, а следовательно от материального вознаграждения.

В 1813 г. Иовлева направили в Козмодемьянский уезд.

В 1814 году на праздное место прибыл Михаил Иванов – 26 лет отроду. Потому, что он, как и Михеев, закрепился в Вязовых на десятилетия, отыскал тут вечное пристанище, поболтать о нем стоит пошире. Папа молодого батюшки – Иван Александров – являлся пономарём в селе Яндашево Чебоксарского.

А сам Михаил успел побывать дьяконом в Чебоксарах. С Михаилом последовала супруга Ольга 20 юная сестра и лёт Марфа. В историю Троицы папа Михаил вошел под второй фамилией – Яндашевский, от заглавия села, где появился и вырос. Характера новый священник был мягкого и покладистого, крутому и честолюбивому Михееву не перечил. Тот, со своей стороны, как старший не притеснял его. Яндашевский произведен в священники прямо в Вязовых.

Образование имел приличное – получал образование духовной академии.

О его свойствах говорит тот факт, что в двадцать с маленьким лет он уже был посвящен в дьяконы, и не где-то в глуши, а в большом религиозном центре Чебоксарах. Первые годы работы о. Михаил характеризовался руководством безупречно. По окончании преобразования храма в 1825 году из двуприходного в одноприходный, остался единственным священником.

Трансформации коснулись кроме того самого строения, в нем произвели большое обновление.

В Вязовых Яндашевский обзавелся громадной семьей – четыре дочери и сын. Сын Павел также стал священником. Мягкого покладистого характера человек, карьеру завершил безрадосно. Неустойчивость воли, жизненные невзгоды, материальные сложности в семье нарушили прочность христианской морали – папа Михаил пристрастился к спиртному.

Благоволившее в юности руководство поменяло к нему отношение.

Свияжское духовное правление в первой половине 30-ых годов XIX века отмечало: «предался склонности к пьянству и потому в должности нерадив» [ЦГА ТССР, ф. 3, оп. 1, д. 86, лл. 313 – 315]. Среди подчиненных ослабла дисциплина, злоупотребления по работе участились.

Подтачивал физический болезнь. Михаил Яндашевский погиб от чахотки летом 1845 года в возрасте 53 лет. Погребен в ограде Троицкой церкви, — робко, буднично.

Заупокойную работу правил духовник села Багачево Василий Владимирский с местными причетниками.

Да прихожане теснились у изгороди, скорбя и утирая слезы по хорошему и угасшему отцу Михаилу [там же, ф. 6, оп. 114, д. 44, л. 1].

Скоро пожаловал Матвей Никифоров (1806 – 1863). Узнаваемая личность в епархии. Грамотный богослов, он выделялся в среде духовенства Присвияжья служебным рвением, взвешенностью ума. Носил сан благочинного, взятого еще во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века в бытность священником села Куланга. Никифоров управлял Первое Свияжское благочиние, объединявшее более 20 церквей. Сын священника.

Закончил Казанскую семинарию по I разряду.

Посвящен в сан во второй половине 20-ых годов XIX века. С самого начала духовной карьеры о. Матвей деятельно занялся миссионерской деятельностью, обращением в язычников и православие магометан. Уже на следующий год произведен в депутаты Свияжского духовного правления.

За успешную миссионерскую деятельность в первой половине 30-ых годов XIX века награжден набедренником.

Во второй половине 40-ых годов XIX века пожалован бархатной фиолетовой скуфьей, в 1857 – камилавкой, в 1861 – наперстным крестом на Владимирской ленте [Там же, ф.6, оп. 114, д. 44, л. 1].

В Троицкой церкви подтянул порядки, ослабленные при о. Михаиле. Нахождение Никифорова в Вязовых сходится с проведением и подготовкой крестьянской реформы 1861 года в Российской Федерации. Беседы о просвещении мужика становились все более настойчивыми, земля подготавливалась и в приходе. Папа Матвей являлся приверженцем приобщения крестьян грамоте, без сомнений, что его желание передалось на родных и преемни