Неизвестный сталинград: гренада, гренада, гренада моя…

Продолжение серии очерков о Сталинградской битве. Начало тут.

13-я Гвардейская стрелковая дивизия сейчас для многих есть знаком уличных битв в Сталинграде, но настоящие события тех дней в уничтоженном городе со временем видоизменялись на страницах исторических и художественных произведений. В итоге настоящая история незаметно ушла на второй план, уступив место прекрасным преданиям.

В битвах под Харьковом и на Дону в мае-июле 1942 года 13-я Гвардейская понесла тяжелые потери. Сейчас её пополнили рядовым и средним комсоставом, наряду с этим среди начальников было большое количество вчерашних курсантов. Большая часть красноармейцев была призвана из Средней Азии и республик Закавказья и не хорошо владела русским языком.

Подготовка бойцов была предельно несложна — 14 дней обучения тактике и всего одни стрельбы. Чувствовался острый недочёт матчасти.

Но костяк дивизии составляли десантники 5-й воздушно-десантной бригады, имевшие опыт ожесточенных боев лета 42-го. Руководил дивизией генерал Александр Ильич Родимцев, кадровый армейский, посвятивший собственную жизнь работе и имевший за плечами две войны – советско-финскую и гражданскую в Испании. Его биография, как и многих его ровесников, живших любовью к Отчизне и коммунистическими совершенствами, во многом напоминала строки известного стихотворения 20-х годов М.Светлова «Гренада».

Вечером 14 сентября 13-я Гвардейская стрелковая дивизия, за сутки до этого безотлагательно переброшенная в район Средней Ахтубы, сосредоточилась недалеко от пристаней Красной Слободы. Перед ней была город и река, где нужно будет драться и побеждать, потому как другого выхода уже не было.

Об этом и многом втором думал комдив, стоя на восточном берегу Волги. Тут же с «полуторок» бойцы затаривались продовольствием и боеприпасами и грузились на баржи и катера. Противоположная сторона в зареве пожаров щерилась обломками «высоток», у пристаней раздавались стрельба и разрывы — значит, немцы уже в городе и вышли к Волге.

Ближе к полуночи начал переправляться 42-й Гвардейский стрелковый полк полковника Ивана Петровича Елина. Первый батальон этого полка, усиленный ротой автоматчиков и несколькими расчётами 45-мм орудий, уже высадился на правом берегу с задачей очистить от немцев район переправ и закрепиться на плацдарме. Но, вопреки приказу командира дивизии, бойцы батальона под прикрытием большого обрыва, обойдя занятые немцами «дома экспертов» с юга, стали продвигаться дальше в центральный район города.

Данный батальон стал тем самым пресловутым «последним батальоном», что был у Чуйкова. Вопреки субординации, командующий армией ставит комбату Захару Петровичу Червякову новую задачу: выйти к вокзалу Сталинград-I и занять в том месте круговую оборону. Район вокзала — ключ к обороне центра города, широкое пространство ЖД дорог и прямая Коммунистическая улица разрешали просматривать и простреливать местность на большом растоянии около.

В течении ночи с 14 на 15 сентября, не считая 42-го Гв.СП, успел переправиться и 34-й Гв.СП дивизии Родимцева (начальник полковник Дмитрий Иванович Панихин). Переправа не была лёгкой. В один катер с бойцами Панихина попал боеприпас, утонуло 12 человек.

Моторист другого катера отказался буксировать баржу к берегу и был казнен.

В 10:00 последним переправился штаб дивизии и её командир дивизии, по пути немцы обстреляли бронекатер из захваченного строения Государственного банка, ранило дивизионного инженера.

Строение Государственного банка по окончании августовской бомбардировки

Берег Волги наоборот комплекса и пивзавода строений НКВД, место высадки 42-го Гв.СП полковника Елина. Далеко видна ещё целая труба мельницы Гергардта, дальше горит Нефтесиндикат

На протяжении причалов проложена ветка железной дороги, забитая вагонами.

На высоком берегу пяти-шестиэтажные жилые дома сотрудников НКВД, справа — известная мельница. Как раз тут в штольне расположился штаб 13-й Гв.СД Родимцева, рядом — штаб 42-го Гв.СП

С утра и до вечера 15 сентября германская авиация массированными налётами перепахивала район переправ и набережную Волги. тылы и Штабы дивизии практически зарывались в откос обрыва— взрывы, крики, покалеченные трупы… Днём Родимцева позвал Чуйков, штаб которого всё ещё размешался на Пушкинской. Перебежками от воронки к воронке под огнём, мимо захваченных прибрежных «высоток» командир дивизии пробрался до штаба армии.

В путь вышли пятеро, до Пушкинской добрались двое.

Приказ Чуйкова был несложен — наступать, но это Родимцев и сам замечательно осознавал. В случае если занять оборону на маленьком прибрежном «пятачке», дивизию.

Возвратившись в штольню, Родимцев выслушал доклад начальника штаба полковника Тихона Бельского. Части дивизии под огнём соперника углубились в муниципальные кварталы. Первый батальон 42-го полка ещё ночью занял оборону недалеко от центрального вокзала, посыльные передали, что комбат Червяков не легко ранен.

Гвардейцы 2-го и 3-го батальонов, высадившись ещё затемно, сходу вступили в бой и к утру очистили комплекс зданий и территорию пивзавода НКВД. Второй батальон, обойдя район Государственного банка, начал наступать в направлении центрального вокзала. У находившейся сзади Государственного банка четырёхэтажной школы №19 завязался бой, германский пулемётный расчёт в торцевом окне строения не позволял продвигаться вперёд.

Сейчас третий батальон по улице Солнечной наступал с задачей выйти к железной дороге, но пламя из школы «и» зданий военторга №6 прижал бойцов к почва.

Прибрежные «высотки» на флангах дивизии удерживали немцы. Пехотинцы 194-го полка 71-й ПД успели прекрасно укрепиться, все входы в строение Государственного банка были забаррикадированы. У «домов экспертов», недосягаемые для отечественной заволжской артиллерии, находились «штуги» 244-го дивизиона.

Это направление Родимцев решил прикрыть пулемётным батальоном Харитонова и дивизионным заградбатом. Остальные подразделения 42-го и 34-го полков наступали в направлении железной дороги, отрезая прорвавшихся к Волге немцев.

«Штуг» 244-го дивизиона штурмовых орудий у северного «дома экспертов».

До штольни, где совещается Александр Ильич Родимцев со штабом, не более 500 метров по прямой. Фото из книги Дж. Марка «Angriff»

34-й Гвардейский полк Д. И. Панихина переправился в районе Соляной пристани и оврагов Продолжительный и Крутой и встретил сопротивление разведывательного отряда 295-й ПД в районе «Г-образного дома» и «дома железнодорожников». Обойдя «высотки» со стороны оврага, бойцы второго батальона под прикрытием дымовой завесы выбили немцев из строения. Первый батальон, наступая дальше по оврагу, вышел к железной дороге.

На эффектном фото прекрасно виден Г-образный дом (у немцев он значится как L-образный), справа недостроенный «дом железнодорожников», ниже через улицу Пензенскую — школа №38. За строения три месяца подряд шли кровопролитные битвы, и в первых числах Декабря, по окончании двухдневного боя, гвардейцы Родимцева однако захватили эти германские опорные пункты

Севернее, на вершине Мамаева кургана, шёл бой не на жизнь а насмерть. Из района баков немцы отбросили остатки сводного полка капитана Асеева и опять заняли высоту 102.0.

16 сентября в заводской части Сталинграда переправился 39-й Гвардейский полк С. С. Долгова, поступая в своевременное подчинение командарма Чуйкова. Полк взял задачу выбить немцев из района баков и очистить Мамаев курган. До тех пор пока бойцы первого и второго батальонов цепью поднимались по северным и восточным склонам кургана, третий батальон на подходе к пределу попал под налёт германской авиации, был рассеян и понёс тяжелые потери.

Северо-восточный склон Мамаева кургана. У подножия кургана ютились пара домишек, район именовался в народе «Нахаловка».

Тут жила будущая основательница «черкасовского» перемещения по восстановлению Сталинграда Александра Максимовна Черкасова. Но в осеннюю пору 42-го заботы Александры Максимовны были только о том, как выжить на передовой с мелкими детьми на руках

Чем ближе было к вершине, тем плотнее становился пламя соперника, германские пулемёты на флангах не позволяли поднять головы. Бойцы залегли и попятились назад, был убит командир роты. немецкий — пулемётчик и Выстрел, дёрнувшись, упал на дно окопа.

Второй номер, опрометчиво пробуя снять пулемёт с бруствера, упал рядом.

Так открыл собственный счёт известный потом снайпер 13-й Гв.СД красноармеец Анатолий Чехов.

Комбат второго батальона двадцатисемилетний капитан Матвей Кирин личным примером поднял залёгшие цепи в наступление. На самой высоте в траншеях гвардейцы 39-го Гв.СП и пехотинцы 517-го полка резали и стреляли друг друга в упор, в итоге немцы отошли, не выдержав штыкового удара. В 13:00 высота снова появилась в руках отечественных бойцов.

Шестая рота батальона заняла правый водонапорный бак, подготавливаясь к круговой обороне; сейчас из 120 бойцов роты в строю осталось 18.

Слыша шум танковых моторов с западной стороны кургана, Кирин мрачно поразмыслил об оставшихся в батальоне шести ПТР.

Остатки водонапорного бака на вершине Мамаева кургана, зима 1943-го. По центру фото виден подбитый «штуг»

В 24:00 16 сентября штаб 62-й Армии эвакуировали из центра города в район завода «Красный Октябрь». Сперва было нужно переправляться на восточный берег — германские опорные пункты в «здании Госбанка» и домах специалистов держали набережную под обстрелом. Но и сами немцы, батальон гаупмана Гинделянга, дрались в окружении.

Передовые части 42-го и 34-го полков дивизии Родимцева вышли к Коммунистической улице и железнодорожной линии, первый батальон 42-го Гв.СП закрепился недалеко от вокзала, своим огнём перерезав пути снабжения германских частей, вышедших к Волге.

На следующий сутки, 17 сентября, сводный полк 112-й СД и 39-й Гвардейский полк получили приказ командарма наступать по юго-западным склонам Мамаева кургана в железнодорожной центра линии и направлении города. Но господствующая в небе авиация соперника и его огневые точки в строениях у подножия кургана сделали наступление неосуществимым, полки понесли тяжелые потери. Из района «Красного Октября» по скоплению германской пехоты и техники на западных склонах кургана огонь артиллерии вела ЖД (морская) батарея в составе трёх 152-мм орудий.

Южнее кургана, в центре Сталинграда, установилось относительное затишье. Отрезанные в высотках на набережной передовые части немцев вынуждены были экономить снаряды, но и дивизия Родимцева начала испытывать дефицит патронов. Обстановку усугубил взорвавшийся незадолго до от германской мины склад снарядов на берегу Волги.

В районе пристаней было оживлённо, переправы №1 и №2, не обращая внимания на победные донесения германской 191-й пехотной дивизии, всё ещё трудились. С прибывающих бронекатеров скоро сгружали коробки со боеприпасами, прыгали в воду немногочисленные бойцы пополнения. Обратно затаскивали раненых и гражданских, в давке у причалов немногочисленные работники НКВД и заградотряда 13-й Гв.СД наганами и «матом» пробовали навести порядок.

Кругом валялись неубранные трупы, дымились воронки и развороченные ЖД вагоны. налёты и Постоянные разрывы мин германской авиации дополняли картину сталинградского апокалипсиса.

Интересный документ, датированный 16 сентября.

Немцы вышли к Волге в историческом центре города, 62-я Армия обливается кровью, на Мамаевом кургане бойня, по отбитому незадолго до элеватору лупит вся артиллерия двух германских танковых дивизий — первый штурм Сталинграда в самом разгаре. Но агроному совхоза «Красный Огородник» товарищу Сениной М.А. в обязательном порядке необходимо в осаждённый город, где осталась её семья. И сломленный напором дамы глава переправы ставит собственную подпись: «Переправу 16.09.42 разрешаю»! Воистину, история с билетом на «Титаник»

В ночь с 17 на 18 сентября в город переправили 137-ю танковую бригаду и два батальона 92-й отдельной стрелковой бригады. 92-я ОСБр, около 5000 моряков-североморцев, высадилась недалеко от памятника Хользунову с задачей занять оборону южнее реки Царицы, где остатки отечественных частей еле удерживалиполуокружённый элеватор, строение которого к этому времени уже два раза переходило из рук в руки.

Ночью Чуйков получил приказ руководства фронтом о наступлении: «…в целях содействия армиям Сталинградского фронта и очистки города от соперника: силами трёх стрелковых и одной танковой дивизий 62-й Армии ударить из района высоты 102,0 в направлении северо-западные и западные окраины города Сталинград».

В 137-й танковой бригаде в то время было всего 10 лёгких танков Т-60. 19 сентября танкистов, как простую пехоту, в 12:00 побатальонно (два батальона по 250 человек) кинули в наступление по северным склонам Мамаева кургана в направлении высоты 112.5 и Аэродромного посёлка. В наступлении 19 сентября кроме этого принимали участие свежая 95-я стрелковая дивизия, два полка которой успели переправиться к вечеру 18 сентября (командир дивизии полковник Горишный В. А.), и остатки 9-й ОСБр.

Германская артиллерия и шестиствольные миномёты плотным огнём накрыли высоту, атака закончилась большими потерями и неудачей обескровленной 62-й Армии.

В историческом центре города борьба шла за любой дом, то тут, то в том месте вспыхивали перестрелки и рукопашные схватки. В районе площади 9 января линия фронта пролегла по капитальной стенке строения, разделявшей шестиэтажный «военторг» и четырёхэтажный «дом металлистов». Бойцы 7-й роты третьего батальона 42-го Гв.СП ночью отбили «дом металлистов», взорвали германскую баррикаду в коридоре и выбили немцев из строения «военторга».

Начальника отделения убили в сражении, ответственность за исполнение задачи взял на себя Гвардии сержант Яков Павлов.

На переднем замысле площадь 9 января, район действий третьего батальона 42-го Гв.СП. 1 — далеко виден центральный вокзал Сталинграда, где занимал позиции первый батальон полка; 2 — строение школы №6; 3 — шестиэтажный дом «военторга»; 4 — остатки примыкающего к нему «дома металлистов»; 5 — «дом Заболотного»; 6 — «дом Павлова»

Германская аэрофотосъёмка от 17 сентября с нанесёнными заглавиями улиц. Нумерация объектов соответствует прошлому снимку

Днём гвардейцы 9-й роты штурмовали четырёхэтажное строение школы №6, расположенное на Смоленской улице наоборот «военторга», но всецело захватить это строение не удалось. Ночью Гвардии сержант Лазарь Григорьевич Макаров пробрался в крыло строения, занятое соперником. Убедившись, что немцы дремлют, он вместе с двумя бойцами ножами добил остатки германского гарнизона.

Сержант Макаров тогда ещё не знал, что через два месяца, уже лейтенантом, он опять будет штурмовать развалины школы, а действия его группы будут обрисовывать в центральной газете и боевых сборниках «Правда».

К железной дороге пробился взвод Гвардии лейтенанта Николая Заболотного, двадцатидвухлетний комвзвода действовал в первых последовательностях. Сейчас бойцы третьего батальона зачищали строения по улице Солнечной. Лейтенант Заболотный, призванный в Красную армию только пара месяцев назад, в ноябре будет убит на площади 9 января.

«Уличный бой в Сталинграде», создатель снимка Георгий Зельма. Фотографий этих развалин в различных ракурсах очень много, но мало кто знает, что бойцы «штурмуют» школу №6.

Зельма знал, что именно необходимо фотографировать, как и при со известной «сталинградской» фотографией, приведённой в заголовке — эти развалины стоили громадной крови бойцам дивизии Родимцева

Медсестра на фото — военфельдшер 13-й Гв.СД Наталья Ивановна Пасечник. В соответствии с наградному странице, «…с 15 сентября участвует в битвах по защите г. Сталинград. Вынесла с поля боя 16 чел. командиров и бойцов с их оружием».

За собственные действия Наталья Пасечник была награждена медалью «За Отвагу»

Слева на фото генерал инфантерии Александр фон Хартманн, начальник 71-й пехотной дивизии, 51 год. Кавалер Рыцарского креста, ветеран Первой мировой, на которой был не легко ранен.

Воины 71-й ПД под его руководством прошли Бельгию и Францию, битвы под Харьковом и на Дону. 26 января 1943 года генерал Хартманн, взобравшись на ЖД насыпь и поднявшись во целый рост, начал стрелять из винтовки в сторону русских позиций. Финиш был мало предсказуем: не хотевший сдаваться в плен германский генерал отыскал собственную пулю, а первый состав 71-й ПД полностью погиб в сталинградском котле.

Справа генерал Александр Ильич Родимцев, начальник 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 37 лет. Принимал участие в гражданской войне в Испании и советско-финской войне (за Испанию взял звание Героя СССР, орден Ленина и два ордена Красного Знамени). Бойцы 13-й Гв.СД, организованной из воздушно-десантного корпуса, защищали Киев, где первый раз встретились с пехотинцами Хартманна.

Следующая встреча была под Харьковом, пока военная будущее не расставила все точки над «i» в центре Сталинграда.

Начальник 194-го полка 71-й ПД оберст Фриц Роске и начальник 42-го Гвардейского полка 13-й Гв.СД полковник Иван Павлович Елин

Гаупман Герхард Гинделянг, начальник первого батальона 194-го пехотного полка. Как раз разведчики батальона Гинделянга первыми вышли к Волге и захватили «дома экспертов» и строение Государственного банка.

Справа — капитан Алексей Ефимович Жуков, комбат третьего батальона 42-го Гв.СП (прошлый комбат был ранен). Павлов, Макаров, Заболотный — гвардейцы батальона Жукова

19 сентября в 12:00, как уже было сообщено выше, началось наступление 62-й Армии. Дивизия Родимцева имела прошлую задачу — очистить центральный район города от немцев. В помощь батальонам 42-го Гвардейского полка были приданы три КВ-1 — всё, что осталось от 133-й ТБр.

Танки сперва отбивали атаки немцев недалеко от вокзала, после этого «трудились» по отдельным захваченным немцами строениям на Коммунистической и Смоленской улицах, поддерживая бойцов второго и третьего батальонов. Вечером автомобили ушли в район севернее площади 9 января, где по оврагу Продолжительному ожидалась атака 295-й ПД и были увидены штурмовые орудия.

Чуть стемнело, к северной стенке захваченного немцами Государственного банка ползком двинулись сапёры 13-й Гв.СД, толкая перед собой пара коробок с толом. Сапёрный взвод лейтенанта Ивана Чумакова закрывали автоматчики заградотряда дивизии. Немцы пламя не открывали, их огневые точки были находятся в глубине строения, да и любой патрон был на счету.

Скопившись для атаки в воронках рядом с Государственным банком, бойцы ожидали, в то время, когда рванёт, но зажигательная трубка горела мучительно продолжительно. Чумаков сжал ручку дублирующего детонатора, но тут последовала вспышка, и грохот взрыва вдавил его на дно окопа. Подбежавшие к строению бойцы забрасывали окна второго этажа бутылками и гранатами с зажигательной смесью, в проломе стенки уже провалилась сквозь землю штурмовая несколько.

В течение ночи разведроты дивизии и бойцы заградотряда зачищали северное крыло от контуженных немцев, но южную часть строения соперник смог удержать. К утру линия фронта разделяла развалины Государственного банка пополам.

Аэрофото от 17 сентября и схема из книги военно-исторического отдела Генштаба «Битвы в Сталинграде» 1944 г.

20 сентября командующий 6-й Армией Фридрих Паулюс начал терять терпение. Штурм Сталинграда продолжался уже семь дней, но, не обращая внимания на тонны израсходованных снарядов, полное господство люфтваффе в воздухе и колонны военнопленных, город всё ещё не был захвачен. 295-я и 71-я пехотные дивизии, на следующий день штурма вышедшие к Волге, завязли в уличных битвах в историческом центре города, в пехотных батальонах не хватало людей.

Южнее Царицы обстановка была значительно лучше: 24-я и 14-я танковые, 94-я пехотная и 29-я моторизированная дивизии наконец сломили сопротивление войск СССР в этом районе. Падение окружённой русской крепости, большого строения элеватора, было вопросом нескольких часов. Воины 94-й ПД уже захватили стратегически серьёзный ЖД мост через Царицу и установили сообщение с 211-м полком 71-й дивизии Хартманна.

24-я танковая дивизия перебрасывалась на север с задачей поддержать 295-ю ПД недалеко от Мамаева кургана, в дивизии на ходу было 22 танка и два БТР. 71-я ПД совместно с полком 94-й ПД действовалив историческом центре города и в равнине реки Царица, пехоту поддерживали штурмовые орудия 244-го и 245-го дивизионов.

Будущий фельдмаршал Фридрих Вильгельм Эрнст будущий маршал и Паулюс СССР Василий Иванович Чуйков. Звания приблизительно равны, но события награждения полководцев мало различные

Вступившему в руководство 62-й Армией чуть более семи дней назад генерал-лейтенанту Чуйкову было о чём тревожиться. Армия была отрезана от остальных сил фронта с севера недалеко от посёлка Рынок и с юга у Купоросной балки. Снабжение армий осуществлялось через простреливаемую Волгу, у пристаней окопались немцы, фронт армии был разобщён соперником.

На левом фланге четыре германские дивизии добивали остатки 35-й Гв.СД и приданных подразделений около элеватора, моряки из 92-й ОСБр только на четыре дня отсрочили провал обороны Ворошиловского района Сталинграда. Немцы вышли к Волге в историческом центре города, дивизия Родимцева была обескровлена и еле удерживала переправы. Добрая половина Сталинграда была утрачена, и главной задачей в то время было удержание высоты 102.0 — Мамаева кургана.

Но руководство фронтом настаивало на продолжении наступления, и 21 сентября редкие пехотные цепи 95-й стрелковой дивизии и танкисты из 137-й ТБр снова пошли в наступление под шквальным огнём германских артиллерийских и миномётных батарей. После этого в небе показалась начала и авиация противника обрабатывать Мамаев курган, берег центра Волги и кварталы города. В 12:30 оборвалась сообщение штаба с южной группой, и Чуйков утратил управление левым флангом армии.

Силы 13-й Гвардейской дивизии были на исходе, полки по численности «активных штыков» стали равны батальонам. В 42-м полку из трёх батальонов остался один. Дивизия была прижата к Волге, командный пункт был в считанных метрах от германских позиций. По всему пределу шёл огневой бой, соперник заметно оживился и снарядов не жалел.

Связи с первым батальоном недалеко от центрального вокзала не было, улицы Киевская и Курская снова оказались под контролем соперника.

Развалины Государственного банка пехота 71-й ПД отбила вечером, и левым «соседом» дивизии Родимцева стали немцы.

Заключительный КВ-1 из состава 133-й танковой бригады, подбитый на берегу Волги, октябрь 42-го. Машина употреблялась отечественными бойцами как неподвижная огневая точка.

Продолжительное время в танке держал оборону красноармеец Павел Шахов. Вот строки из его наградного страницы: «За маленькое время сумел изучить огневые средства собственного танка, из которого стёр с лица земли 10 фрицев, станковый пулемёт и одну пушку». Зимний период в битвах за посёлок СТЗ красноармейцу Шахову разрывом мины оторвёт руку и ногу, он в 21 год фактически утратит зрение

В темноте к пристаням подогнали баржу с подкреплением числом 690 человек. Бойцов успели распределить по стрелковым ячейкам и ротам — ночь была на удивление спокойной.

Тишину наступившего сентябрьского утра разрезал визг сирен «юнкерсов» — начался самый тяжёлый сутки в истории 13-й Гвардейской стрелковой дивизии, 22 сентября 1942 года. Над кварталами, где размешались позиции советских бойцов, закружили девятки пикирующих бомбардировщиков. Многоэтажные строения рушились, заваливая скрывавшихся в блиндажах и подвалах воинов.

После этого по отмеченным заблаговременно целям отработали миномёты и артиллерия. В 7:00 утра немцы пошли в наступление по всему фронту в историческом центре города, от оврагов до реки Царицы.

Пополненная ротами штрафников, 295-я пехотная дивизия при помощи штурмовых орудий навалилась на потрёпанный 34-й Гвардейский полк Панихина. На левом фланге полка недалеко от площади 9 января завязался бой за строение школы №6, которую защищали бойцы роты 42-го Гв.СП капитана Жукова.

Из окон четырёхэтажной школы и рядом находившегося шестиэтажного «военторга» превосходно просматривались полотно железной дороги и одноэтажный район Балканы, по дворам и улицам которого с опаской передвигались серые фигуры. Пара самоходок с десантом, скоро миновав ЖД дороги, вышли на улицу Солнечную; было видно, как из «военторга» в сторону оврагов тянулись трассеры «максимов», слышались хлопки противотанковых ружей. «Штуги» «отработали» по окнам, откуда вели пламя отечественные бойцы.

Германские пехотинцы, задворками подобравшись прикасаясь к школе, завязали бой в строении, в комнатах и коридорах шла рукопашная. Последние бойцы девятой роты до темноты отбивались в горящих развалинах, ночью немцы заняли военторг и «школу». Командира роты Василия Бабенко тогда «похоронили» первый раз, но получивший тяжелое ранение лейтенант чудесным образом выжил и погиб только два года спустя.

Балканы горели, улицы и дворы заволокло дымом. Ближе к «Г-образному дому» находились замаскированные «сорокапятки» 4-го Гвардейского истребительно-противотанкового дивизиона, корректировщики на шестом этаже вычисляли выползающие из оврага приземистые танки соперника. Друг за другом расчёты вступали в бой, «штуги» отвечали огнём с маленьких остановок.

В сторону огневых позиций полетели ракеты, германская пехота была уже в считанной сотне метров от советских окопов. Над «Г-образным домом» зависли «юнкерсы», с рёвом пикируя на очередную цель. По обочинам широкой Оренбургской улицы, лязгая, пылили пара бронетранспортёров и самоходок, их было превосходно видно в прицел наводчика Леонида Любавина.

Заряжающий был убит, раненых подносчика и командира снарядов унесли, ранен был и сам Любавин, но орудие не покинул. Вечером, в то время, когда 4-й Гвардейский дивизион прекратит существовать, истекающего кровью красноармейца Любавина вынесут на берег Волги. Через год он погибнет от очередного боевого ранения.

Часть немцев по оврагам прорвалась к берегу Волги, где размешался штаб 34-го Гвардейского полка. Штабные, снабженцы, медперсонал — все были в траншеях, к каким со стороны оврагов уже долетали германские гранаты. Штаб был окружён, сообщение с Родимцевым отсутствовала, в полку осталось 48 «активных штыков».

Вечером ударная несколько 71-й пехотной дивизии (до двух рот пехоты и 15 «штугов») отправилась в наступление из района Государственного банка в сторону площади 9 января, на позиции 42-го и 39-го Гвардейских полк