Общая характеристика законов хаммурапи

Сельское хозяйство

Месопотамия (а в переводе на отечественный язык — Междуречье), расположена между двумя большими реками — Евфратом и Тигром, каковые и являлись главным большим источником жидкости. Воды этих рек несли ил, что содержал растительные остатки и растворенные соли минералов, и на протяжении половодья оставался на полях, удобряя их. ЗемлиМесопотамии отличалисьисключительным плодородием, о чем единодушно говорят Геродот и другие древние авторы.

Но чтобы в равнине Междуречья возможно было заниматься земледелием, нужен был целый комплекс особых мелиоративных работ, каковые осуществлялись бы круглый год.

В Законах Хаммурапи четыре статьи намерено предусматривают наказания за разные случаи небрежности либо невнимательности земледельца-общинника к оросительным сооружениям на своём участке (п.53, 54, 55, 56).

При их затопления и прорыва поля соседей он должен был компенсировать ущерб, о чём говорится в п.53: «В случае если человек поленится укрепить плотину собственного поля и, потому, что плотина не была укреплена им, в его плотине случится про- рыв,а водой будет затоплена возделанная почва общины, то человек, в плотине которого случился прорыв, обязан компенсировать хлеб, что он погубил».

В другом случае его имущество и его самого реализовывали в возмещение соседям ущерба (п.54): «Если он неимеетвозможности компенсировать хлеб, то должно дать его и его движимое имущество за серебро, и это серебро должны поделить междусобой люди возделанной общины, хлеб которых унесла вода»[4].

В Месопотамии были достаточно негативные условия для ведения сельского хозяйства и, благодаря этого, почва ценилась весьма высоко, впредь до того, что были установлены особые наказания за её порчу (п.42, 43, 44). К примеру, в п.43, направленном на арендаторов, говорится: «Если он не обработает поля и бросит его, то он обязан дать хозяину поля хлеб, как его соседи, а поле, которое он кинул, обязан вспахать, взборонить и вернуть хозяину поля»[5].

Другие две статьи имеют приблизительно такое же содержание. И они были написаны вовсе не для противодействия тунеядству , а для сохранения плодородия земель, поскольку из-за жаркого климата почва скоро засыхала и в случае если её не обрабатывать неизменно, то она теряла собственные качества и, так, затем арендатора-тунеядца эту сломанную почву было весьма тяжело снова дать в аренду, а это уже означало сокращение земельного фонда, что для таковой аграрной страны имело возможность иметь негативные последствия, в особенности если бы это происходило в массовых количествах.

2.2. Ремесло

В первую очередь, нужно заявить, что ремесла, как частного рода деятельности, в Месопотамии не существовало, т. к. все ремесленники были подчинены царскому либо храмовому хозяйству. Это возможно проследить в п. 188, гласящем: «В случае если какой-либо ремесленник заберёт малолетнего в воспитанники и научит его собственному ремеслу, то он не может быть потребован обратно по суду»[6].

Тут предположительно могла быть такая обстановка: папа, допустим, солдат, ушел и не возвратился. В данной ситуации матери имели возможность отказаться от своих детей, дабы они выжили, и передать их второму человеку. И вот данный ребенок попадает к ремесленнику, а позже возвращается его папа (что сейчас мог быть в плену) и начинает потребовать ребенка назад.

И тут все решалось достаточно легко: в случае если ремесленник опоздал к этому времени передать ремесло — забирайте, в случае если успел — не возвратится, т. к. переняв ремесло он становился ремесленником и машинально попадал на царскую работу. Он, само собой разумеется, имел возможность видеться с родителями, но возвратиться к ним в качестве сына обратно не имел возможности, поскольку солдаты были в свободное от походов время земледельцами и не входили в число тех, кто принадлежал к царскому (либо храмовому) хозяйству.

Одновременно с этим существовала вторая обстоятельство, мешающая возврату ребенка назад. По религиозным представлениям древних вавилонян, в случае если человек за время собственной жизни опоздал передать ремесло детям, то его в будущей судьбе ожидали муки голода. Исходя из этого ремесленник не желал отказываться от усыновленного ребенка.

В судебнике Хаммурапи отмечаются и опытные занятия. Первые места среди них занимают придворные высшее жречество и служащие. Те и другие находились в близи к царю, как средоточию светской и духовной власти.

В соответствии с серьёзным национальным значением религии и храмов в Вавилонии почетное положение среди вторых профессий занимают храмовые служащие. Из них в Законах Хаммурапи отмечаются лишь лица женского пола: Надитум, Энтум, Зикрум (п. 179).

Жрицы-надитум, по-видимому, относительно мало обремененные культовыми обязанностями, занимались кроме этого личной хозяйственной деятельностью (через братьев либо часто через агентов, поскольку свобода их передвижения за пределами обители была ограничена). Эта деятельность нисколько не изменилась и по окончании того, как вся обитель была включёна в состав царского хозяйственного сектора, а ее люди стали царскими слугами. Практически все надитум происходили из богатых фамилий, среди них и царевны.

Высвобожденные от мук деторождения в антигигиенических условиях и от домашних забот, они, бывало, доживали до глубокой старости, а собственный достаток передавали приемным дочерям (не обязательно из родственниц), каковые также должны были принять сан надитум. При вступлении в обитель надитум приобретали приданое в виде кольцевидных слитков серебра, дальних предшественников монеты. За время судьбы в обители они получали личную собственность и сдавали в наем поля, дома и финиковые плантации, давали в рост серебро, и принимали участие в торговле.

2.3. Торговля

Месопотамия очень сильно зависела от интернациональной торговли, потому что импортировала главные виды сырья: металлы, дерево, поделочные кожный покров и т. п. Предметами месопотамского экспорта помогали ремесленные изделия, и, возможно, растительное масло и хлеб.

К моменту создания Законов интернациональная торговля в Месопотамии имела уже тысячелетние традиции и четкие организационные формы, что и отыскало собственное отражение в тексте Законов.

Сперва устанавливался неспециализированный принцип партнёрства (п. 99): «В случае если человек даст человеку серебро в порядке товарищества, то прибыль либо убыток, что будет, они должны перед всевышними поделить поровну». (вероятнее, в храме всевышнего Шамаша, покровителя купцов).

Торговоетовариществохорошо известно в старовавилонский период, но, оно не являлось в обязательном порядке чем-то вродеакционерного общества, куда партнеры вкладывают собственные капиталы и после этого дробят прибыль либо убыток в соответствии с вкладом каждого. Дело, вероятнее, было в том, что один из партнёров принимал участие в товариществе только собственными деньгами, а второй конкретно осуществлял торговое предприятие — труд наёмный, да и к тому же небезопасный. По окончании торгового путешествия он возвращалвкладчикуего капитал, а прибыль либо убыток делился между партнёрами пополам.

Но, по большей части, торговые фирмы осуществлялись шамаллумами — торговыми агентами и тамкарами — большими национальными служащими, находящимися, в большинстве случаев, в метрополиях. Не смотря на то, что тамкар, по Законам Хаммурапи, и являлся государственным служащим, но он имел возможность выступать и как личный торговец-предприниматель: т. к. Хаммурапи, подчинив тамкаров царскому хозяйству, однако, не отнять у них прежней их сферы личной деятельности. Между тамкарами и шамаллумами отношения строились совсем в противном случае.

Шамаллум был небольшим странствующим торговцем, действовавшим частично на риск и собственный страх, но в основном в качестве агента на работе у тамкара. Тамкар снабжал шамаллума или деньгами, или товарами, каковые тот пускал в оборот.

Текст п. 100 заставляет считать, что вся прибыль торгового путешествия доставалась тамкару, а последний должен был оплатить шамаллумуего дни , т. е., разумеется, затраты по путешествию, и некое жалованье. «В случае если тамкар даст шамаллуму серебра для покупки и продажи и отправит его в путешествие, а шамаллум в путешествии будет умножать доверенное ему серебро, то в случае если в том месте, куда он отправится, шамаллум наживет прибыль, то он обязан подсчитать проценты на все серебро, сколько забрал, и после этого обязан сосчитать собственные дни и удовлетворить тамкара»[7].

Участие в торговых операциях было удачным делом. Но оно было вместе с тем и весьма рискованным делом, т. к. грабежи торговых людей на дорогах и средь бела дня случались достаточно довольно часто. И не просто так в п. 103 предусмотрено снятие с шамаллума всякой ответственности, если он по пути сделался жертвой грабежа. «В случае если на пути неприятель заберёт у него все, что он вез, то шамаллум обязан поклясться всевышним и быть свободным от ответственности»[8].

Если он был ограблен на той территории, куда простиралась власть вавилонского царя, то в воздействие вступали пункты 23 и 24, и возможно было сохранять надежду на возмещение убытков за счет той общины, на территории которой случился грабеж, но торговые поездки были большей собственной частью заграничными. А о существовании каких-либо соглашений между Вавилоном и соседними с ним державами о совместной борьбе с разбоем на дорогах до тех пор пока ничего не известно.

Остальные пункты регулируют отношения между тамкаром ишамаллумом. Кроме денег тамкар имел возможность дать шамаллуму любое движимое имущество для продажи (п. 104).

В этом случае шамаллум должен был дать тамкару всю выручку и взять у него документ с печатью.
Нарушение доверия в Законах Хаммурапи рассматривалось как весьма тяжёлый проступок и каралось соответственно, что и отыскало собственный отражение в параграфах 106 и 107, предусматривающих случаи спора между шамаллумом и тамкаром. Так в случае если шамаллум забрал у тамкара серебро и после этого отпирается в получении этого серебра, то тамкар должен был изобличить его перед свидетелями и богом, и шамаллум был обязан вернуть забранное серебро в троекратном размере (п.106). В случае если же тамкар совершал подобный поступок против собственного шамаллума, то он подвергался еще более тяжёлому наказанию: он обязан был вернуть сереброшамаллуму в шестикратном размере (п. 107)

2.4. Социальные отношения

Субъектом права в разглядываемый период являлся, в большинстве случаев, вольный мужчина, не находящийся под патриархальной властью. Он мог быть или свободным общинником (главой патриархальной семьи — авилум, «человек»), или царским служащим (мушкенум – «падающий ниц», т. е. «бивший челом», имеется в виду — царю прося о принятии на работу). Авилум — хозяин определенной части общинной почвы, мушкенум — держатель участка царской почвы под условием исполнения определенной работы.

Свободные люди были привилегированнее, и нанесенное им членовредительство каралось по принципу талиона, т. е. зеркального отражения (око за око, зуб за зуб).

Положение же царских людей на практике могло быть очень разным: их высшие слои приобретали от царя громадные наделы и были в один момент общинниками, а низшие имели маленькие служебные наделы либо кроме того лишь натуральные пайки и мало чем отличались от рабов.

Т. е. между рабством и свободой у мушкенумов существовали бессчётные промежуточные ступени. Жизнь, честь и личную неприкосновенность мушкенума Законы Хаммурапи оцениваютдешевле , нежели жизнь, честь авилума (п. 201).

Но имущество мушкенумов охраняется более строго, подобно храмовому имуществу либо дворца, и это не страно: так как оно практически имеется составляющая часть имущества самого царя (п. 8).

Рабы мушкенумов пользуются, подобно дворцовым рабам, известными привилегиями (к примеру, раб мушкенума либо дворца имел возможность вступать в брак со свободной дамой — п. 176).

Необходимо заметить, что царские служащие высших (а время от времени и средних) категорий никакой социальной принадлежности не испытывали, потому что наровне с громадными служебными наделами обладали (либо, во всяком, в принципе случае имели возможность обладать) кроме этого участками общинной почвы, да и пожалованной от царя почвой имели возможность распоряжаться достаточно вольно. По этим обстоятельствам они относились к авилумам. Следовательно, мушкенумами в правильном смысле этого слова были лишь царские служащие низших категорий.

Они вербовались из людей, по тем либо иным обстоятельствам потерявших сообщение с общиной (разорившиеся, изгои, беглецы), и осевших на землю участников пастушеских племен, инопланетян и т. п. Возможно, часть из них была потомками людей шумерской эры. Конечно, что на таких людей свободные общинники наблюдали свысока, а часть мушкенумов считалась очень незавидной. Позднее в Новоассирийский период, данный термин свидетельствует простобедняк .

С таким значением оно попало позднее и в арабский (мискин)
язык.

В некоторых случаях субъектом права могла быть и дама, в первую очередь, если она — жрица. В отношении имущественных прав жрицы практически ничем не отличались от мужчин. Замужняя дама также имела возможность иметь в некоторых случаях отдельное от мужа (полученное из отцовского дома) имущество (п. 150) и обезопасить себя от ответственности за его долги, сделанные до женитьбы (п. 151).

Известными имущественными правами пользовалась кроме этого и вдова: она приобретала собственный приданое и вдовью долю, в случае если супруг дал ее ей.

В случае если же супруг при жизни не покинул супруге вдовьей доли, то она приобретала из наследства долю, подобную доле одного наследника. В любом случае она имела возможность и дальше жить в доме супруга, правда не имела возможности распоряжаться им,отдавать за серебро . Причем ее дети не могли насильно выселить ее из дома (п.

171 и 172).

Дети в большинстве случаев становились полноправными только по окончании наследования и смерти отца домашнего имущества. Законы Хаммурапи и тут также вносят кое-какие правовые изюминки: так, папа имел возможность лишить сына наследства, в случае если тот два раза совершил тяжёлый грех против него (п. 168 и 169).

Папа кроме этого имел возможность признать детей от рабыни собственными детьми, со всеми вытекающими из этого правами. По окончании смерти отца они приобретали собственную долю наследства наравне с законными детьми, но кроме того если он их таковыми и не признавал, они по окончании его смерти все равно приобретали их мать и свободу также, правда в этом случае они уже не могли претендовать на наследство (п. 170 и 171)

Известны случаи, в то время, когда старые отцы при жизни передавали детям
собственный имущество в обмен на обязательство со стороны детей выдавать отцу, пока он жив, определенное содержание. Такие же контракты заключали время от времени со собственными детьми и матери, разумеется, передавая им собственную «вдовью долю» (собственный приданое, и, в случае если были, подарки мужа).

Интересно и принципиально важно, что в это время кое-какие остатки правоспособности сохраняют кроме этого и рабы. Так, за оскорбление действием, нанесенное свободному, раб карался лишь по суду (п. 205).

Таким же образом карался раб, оспаривающий собственный рабское положение
(п. 282). В более ранний период известны судебные процессы, на протяжении
которых рабы пробовали отстаивать собственную свободу. В большинстве случаев, они их проигрывали. По всей видимости, и сейчас раб имел возможность, по крайней мере теоретически, оспаривать собственный рабское состояние в суде, но проигрыш процесса уже угрожал ему наказанием.

Примечательно, что и в том и другом случае наказание назначается по суду (вместо яркой внесудебной расправы со стороны хозяина) и, будучи мучительным и позорным, вместе с тем не снижает сокровище раба как рабочей силы.

Субъектами права могли быть по современной терминологии, не только физические лица, но и лица юридические — дворец и храм (т. е. государство). И в этом отношении Законы Хаммурапи на большом растоянии опередили не только собственную, но и предстоящие эры. Действительно, практика была тут не всегда в полной мере последовательная.

Каждый царский служащий либо работник владел землей из дворцового фонда, в зависимости от делаемой им работы. Но царь имел возможность в любое время забрать такую почву у обладателя либо заменить ему один надел на другой.

При смерти обладателя почва не переходила по наследству, в случае если на наследника не было возможности возложить ту же работу (илькум); но по мере того как во множестве случаев эта почва все же переходила к сыну обладателя и без того как администрация редко вычисляла нужным поменять условия землепользования, то надельная почва со временем все более становилась прочным достоянием его семьи и владельца (п. 27 — 29, 31 — 32).

В письмах этого времени эта почва довольно часто именуется, так же как личная почва,владением отцовского дома(цибит бит-абим). Однако почва эта, и огород и дом, расположенный на ней, не могли отчуждаться по произволу обладателя (п. 35 — 38).

Статья 38: «Редум, баирум либо приносящий доход неимеетвозможности отписывать из поля, сада либо дома, которые связаны с его повинностью, собственной жене либо дочери, и отдавать за собственный долг».

Степень свободы распоряжения надельной почвой из царского фонда была разной для участников администрации, больших ремесленников, жриц (жрецы в Законах Хаммурапи не упомянуты; если судить по тому, что жреческие должности имели возможность распродаваться по частям, работа жреца в большинстве случаев оплачивалась серебром либо натурой) и т. п., каковые имели возможность отчуждать эту почву, с передачей клиенту собственной работы (п. 40).

Из лиц, имевших служебные наделы из царского земельного фонда, в Законах Хаммурапи особенное внимание уделяется солдатам. Государство Хаммурапи опиралось не столько на ополчение свободных, сколько на постоянное войско(солдаты приобретали от царя за работу участки земли). Это метод довольствования солдат был наиболее удобным для создания опытного войска в условиях господства по большей части еще наличия и натурального хозяйства громадного фонда царской почвы.

Такое войско было независимо от местных общинных влияний и служило самый надёжным оплотом деспотической власти и единства государства. Дабы сельскохозяйственные работы не отвлекали солдата от работы, существовал институтподсобников : солдат брал в товарищество второе лицо, в большинстве случаев солдата же, младшего по чину либо сроку работы; они попеременно занимались и сельским хозяйством, и повседневными воинскими обязанностями.

Но наем постороннего лица солдатом вместо себя для принятие участия в походекарался передачей и смертью воинского надела нанятому (п. 26). Кроме этого и воинский начальник, принявший наемника либо применявший солдата либо участников его семьи не для воинской работы, подлежал смертной казни.

Так, закон защищал солдата от злоупотреблений со стороны его начальника и от эксплуатации им его в собственных заинтересованностях, что, само собой разумеется, противоречило бы рвению страны поддерживать боеготовность армии (п. 33 — 34).
Царская почва под воинскими наделами всецело исключалась из оборота; лишено было законной силой всякое частноправное распоряжение почвой солдата (продажа, обмен, отнятие за долги и т. д.). Любая сделка относительно земли солдата считалась ничтожной и приобретатель этого участкатерял собственный серебро(п. 35 — 38, 41).

Правило это вправду проводилось в судьбу. Возвратившемуся из плена солдату был обеспечен его надел(п.

27), а при смерти солдата его надел передавался его совершеннолетнему сыну, в случае если же совершеннолетнего сына не было, то жене солдата с детьми выдавалась треть надела на пропитание (п. 29).

ремесленники и Царские служащие средней категории приобретали наделы размером 9 — 12 га; надел война в большинстве случаев составлял 12 га; по мере возможности и они использовали рабский труд, и прикупали либо приарендовывали почву.

Служащим царя не возбранялось покупать личную почву из общинного фонда (п. 39): «Из поля, сада и дома, каковые он приобрел и купил, он может отписывать собственной дочери и женя, и отдавать за собственный долг».

Большая часть служащих высшей а также средней категории так и делали. Глава личной семьи мог иметь в собственном частном владении участок на общинной почва размером от 1 до 60 — 80 га. Не смотря на то, что в Законы Хаммурапи об данной почва и ее собственниках практически ничего не говорится, но из частноправовых документов видно, что она существовала и временами отчуждалась.

Собственники таковой почвы должны были выставлять людей на общегосударственные повинности и платить налог.

Семья, домашние отношения

Домашние отношения по всей видимости игрались в Вавилоне достаточно громадную роль, т. к. им в Законах Хаммурапи уделяется много внимания, исходя из этого на них стоит остановиться подробнее.

Брак в Вавилоне, как и везде, считался законным при соблюдении определенных юридических формальностей: нужно было заключить брачный договор, причем при свидетелях (в большинстве случаев устный), а в противном случае данный брак не имел законную силу (п. 128).

Неверность со стороны жены каралась смертью (129). Были установлены подробные правила для разбирания обвинений для того чтобы рода (130 — 136). При определенных событиях она могла быть и оправдана, к примеру, в п. 134 говорится: «В случае если человек будет уведен в плен, а в его доме нет средств для пропитания, то его супруга может войти в дом другого; эта дама не виновна»[9].

Другими словами, тут Хаммурапи поступил мудро, включив в судебник такую статью, потому что в условиях нередких войн того времени, пленение, по всей видимости, случалось достаточно довольно часто, а так как большая часть семей жило, скажем так, ниже среднего уровня и мужчина был единственным кормильцем, то отсутствие аналогичной статьи имело возможность бы привести легко к сильному сокращению населения и падению силы страны.

При возвращении же солдата из плена, его супруга возвращалась к нему, что сообщено в п.135, но это правило не распространялось на ее детей, рожденных от другого.

В случае если же супруга в отсутствие мужа имела возможность прокормить себя, но вошла в дом другого, то данный случай приравнивался к измене и карался смертью (п.133).

Правда эти законы о супружеской неверности распространялись лишь на дам, супруг же, напротив имел возможность сожительствовать с рабынями и прижитых с ними детей признавать собственными законными детьми (п. 170). Смертной казнью он карался только в том случае, если соблазнил жену свободного человека, не смотря на то, что в случае если супруг данной дамы желал забыть обиду ее, то ему также имели возможность сохранить жизнь (п.

128).

Но законы в этом случае предусматривают, что в случае если супруг будет изменять ей со свободными,ходить из дома в дом , то супруга имела возможность забрать собственный приданое и уйти в дом собственного отца (п. 142).

В определенных событиях: заболевание жены (п. 148), женитьба на
жрице, которой не позволялось иметь детей (п. 145), нехорошее поведение
жены (п. 141) супруг имел возможность забрать вторую жену. Целью этого брака являлось
рождение детей, каковые унаследуют домашнее имущество и будут поддерживать культ предков.

Так как в браке громадную роль игралось имущество, то Законы Хаммурапи детально разглядывают вопрос об имущественных отношениях между супругами: о брачном выкупе и приданом (159 — 164), о раздельной ответственности по долгам, появившимся до брака (151 — 152), об имуществе жены, о котором сообщено в п. 150, что сам по собственному содержанию весьма уникален: «В случае если человек подарит собственной жене поле, сад, дом либо движимое имущество и выдаст ей документ с печатью, то по окончании смерти ее мужа ее дети не смогут потребовать от нее ничего по суду; мать может дать то, что будет по окончании нее собственному сыну, которого обожает, брату она не должна отдавать»[10].
Эта статья говорит, что дама в Вавилоне имела возможность иметь собственный личное имущество, находящиеся в собствености лишь ей и которым никто, не считая нее