Основные элементы подготовки 10 страница

— А не считая двоюродного брата, у тебя больше никого нет?

Толбот кивнул.

— Я не имел возможности о нем заботиться, да и он также, не смотря на то, что он намного старше. Я не виделся с ним со дня смерти дедушки. Но мы последние из всей семьи.

— Да, — безрадостно подытожила я. — Дон Муни погиб десять месяцев назад. Я знала его. Он кроме этого желал стать храбрецом, как и ты.

Толбот ссутулился. Вот из-за чего он казался мне необычно привычным!.. Не смотря на то, что, само собой разумеется, чертами лица он не через чур напоминал остальных Сент-Мунов, но и те не могли похвастаться близнецовой схожестью. Однако их очень многое роднило: однообразный рисунок губ, тембр голоса, огромные ладони. Это меня и поразило.

Толбот напоминал мне юного, привлекательного, активного, прекрасно развитого физически и умственно Дона Муни.

Ну а Гэбриел в полной мере мог быть его кузеном.

— Как раз ты — последний из Сент-Мунов, — сказала я.

Толбот нагнулся — наконец-то отыскал собственную бейсболку. Поднял кепку с пола и напялил на голову.

— Нужно проверить другие помещения, нет ли в том месте мертвых тел. Сомневаюсь, что демоны явились ко мне как желанные гости для тех, кто квартировал тут раньше.Основные элементы подготовки 10 страница

Он направился к лестнице, но на половине пути остановился.

— Ты прекрасно сейчас поработала. Но нам предстоит потрудиться, перед тем как мы выйдем на настоящих преступников. — Он улыбнулся. — Мы найдём твоего брата. Обещаю.

— Благодарю, — поблагодарила я.

— Займись своим лицом, залечи отметины и порезы. Полагаю, в ванной помещении имеется полотенце. Умойся.

Запрещено привезти тебя к школьному автобусу в таком виде.

Пара мин. спустя

Маленькую ванную я нашла рядом с кухней. Раковина пестрела желтыми разводами, зеркало — мутное и потрескавшееся. В потемневшем медном кольце висела заскорузлая тряпка.

Разумеется, бывшее полотенце.

Я выдернула его и протерла часть зеркала уголком ткани. В кошмаре уставилась на собственный отражение — покрасневшие глаза, бледное лицо, взъерошенные волосы. Красные царапины на шее — след долгих когтей Мишки — выделялись особенно очень сильно.

Вдобавок я насчитала три вспухших ожога — отметины от едкой крови гелала.

Я зажмурилась и сконцентрировалась. Постаралась вообразить, как раны заживают. Так, по крайней мере, меня учил Дэниел.

Следовало стереть их мысленным упрочнением. Но, увы, я снова открыла глаза, а мое отражение не изменилось.

Сверхчувствительный слух, скорость, мускульная сила и быстрота реакций по окончании воскресной пробежки увеличились в десять раз. Но талант целителя мне не давался. Само собой разумеется, мои царапины со временем заживут.

Возможно, уже через несколько часов, но так как я обязана осуществлять контроль данный процесс и руководить им.

В случае если честно, то сократить его до нескольких секунд.

В итоге я повторила собственную попытку. Кстати, Дэниел развил еще ребенком собственную свойство исцелять. Это по большому счету было первое открытие, которое посоветовало мне, что юноша — не таковой, как все. А я застопорилась.

Я таращилась на себя в зеркало и хмурилась — никакого результата. Неожиданно я чуть не подскочила — Толбот появился сзади меня в дверном проеме.

Сердце подпрыгнуло к самому горлу и судорожно заколотилось. Я вцепилась в раковину, дабы не упасть.

— Прости, — сообщил он. — Я стучал, но ты не ответила. И я заволновался…

— Я в порядке. Легко желала сосредоточиться.

— Попытайся снова. Основное — приложи максимум внимания. Сроки поджимают. Нам пора.

— У меня не получается залечить кроме того царапину.

— Ага, — Толбот вошел в мелкую ванную. Один ход, и мы будем притиснуты друг к другу. Я начала злиться на собственное сердце — отчего оно так колотится?! — Давай, помогу, — непринужденно внес предложение он.

— Как?

И Толбот шагнул ко мне. Я следила за его отражением в зеркале. Он бережно отвел мои волосы назад, за уши.

Прижал ладони к моему лицу, прикрыв ими отметины на щеках.

Я дернулась, собираясь вырваться.

— Тише, — сказал он. — Думай не о боли, а о том, откуда она исходит. Отыщи в памяти, как ты взяла ожоги. Что ты ощущала в тот момент?

— Ужас, — я представила себе гелала, полностью проткнутого саблей. Позже он ухватился за кончик меча и распорол собственные руки. — Я чувствовала настоящий кошмар.

— Закрой глаза.

Я послушалась.

— Сфокусируйся на тех эмоциях, — тихо сказал он. — И удерживай чувстве, пока они не начнут жечь тебя изнутри.

Сперва я не осознала, что он имел в виду. Способ Толбота противоречил рекомендациям Дэниела, и я сходу сделала вывод, что он не сработает. Но я вернула последовательность событий, словно бы прокрутила перед мысленным взглядом отснятую ленту, и снова разрешила страху охватить меня полностью. И практически поддалась панике. Но почувствовала прикосновение Толбота.

От него мне становилось все теплее, после этого оно превратилось в жар, как от раскаленных углей.

Я была уверена, что вот-вот утрачу сознание от боли, но она, как по волшебству, быстро провалилась сквозь землю.

Я открыла глаза. Толбот положил руки мне на плечи. Ожогов как не бывало.

— Готово, — сказал он.

Я встретила в зеркале его взор и скоро отвернулась.

А смогу ли я сейчас по большому счету наблюдать на него? Он был совсем вторым — не просто улыбчивым фермерским парнишкой, что случайно превратился в Урбат. И не местным ухажером, напомнившем мне о том, что на свете имеется большое количество приятных вещей.

Под зеленой фланелевой рубахой билось храброе сердце охотника. И он умел уничтожать демона одним ударом сабли.

Толбот страшен.

В этом-то я ни капельки не сомневалась.

Но именно он был мелким мальчиком, на глазах которого убили его своих родителей. Мне захотелось обнять его, прижать к себе, как Бэби-Джеймса, и заявить, что все будет прекрасно. Я могу оказать помощь ему избавиться от монстров, вынудить их убраться из этого окончательно.

Но я отстранилась и решила выбираться из ванной помещения. Неправильно это — находиться к нему так близко. Я же Дэниела обожаю.

— Грейс, — окликнул он меня.

— Да? — я обернулась.

Секунду он молчал и был весьма важен.

— Забери полотенце и протри все, к чему ты прикасалась.

— Для чего?

Он выудил из кармана мобильник.

— Я был прав. Тут вправду кое-кто жил. Вызову полицию, пускай они займутся трупом.

ГЛАВА 16

ЧУДОВИЩЕ ИЗ ЖЕВОДАНА

Мало позднее, в школьном автобусе

— Ух ты, что с тобой стряслось? — вскрикнула Эйприл, в то время, когда я подошла к ней и Клер на парковке около комплекса отдыха.

— Э-э-э… Неужто я в самом деле скверно выгляжу?

— Сама погляди! А рубаха в чем?

Я осмотрела собственную белую рубаху-поло. Ядовитая кровь демона проела в ней небольшие дырочки. Любая была окружена тёмным ободком от извергнувшейся гнусной грязи.

— Ох!

Клер скорчила насмешливую мину:

— Что вы, ребятки, в том месте делали?

— Тут такое дело… Мы одному деду помогали, у него в доме, а в помещениях полно клопов. Было нужно их давить.

— Кошмар! — вскрикнула Эйприл. — Прости, я не желала. А мы красили забор сзади строения начальной школы… и нас угостили печеньем! — Она дотянулась из сумки завернутое в салфетку печенье и протянула мне. — Ты его заслужила!

— Благодарю! — сообщила я.

Но имеется я не смогла. И по большому счету не воображала, в то время, когда смогу проглотить маленький кусочек. Так как в довершение всего Толбот отыскал труп хозяина — именно в спальне полуразрушенного дома.

У старика не имелось ни мельчайшего шанса противостоять демонам.

Но Толбот известил полицию, так что тело не так долго осталось ждать найдут. Хотя бы так о нем позаботятся… Меня удерживало от слез по незнакомому человеку только то, что сама я косвенно учавствовала в уничтожении тех тварей.

Клер изучающее осмотрела мою одежду.

— А что это были за клопы?

— Большие, — сказала я. По окончании чего практически беззвучно тихо сказала: — Демоны.

— Ох! — Эйприл округлила рот.

После этого быстро потащила Клер к автобусу.

— Не требуется поднимать шум из-за того задания, которое подсунули Грейс, — тараторила она на ходу. — В противном случае ревновать начнут, питать зависть к… — И Эйприл неуклюже захохотала.

— Но так как… — начала Клер, но Эйприл уже заталкивала ее в двери.

— Эй, а ты слышала, что сообщил Джеф Рид по поводу твоего свитера? Он объявил, что ты в нем весьма соблазнительная.

Я влезла следом за девчонками в салон и уселась сзади них. Обе щебетали о Джефе его комплименте и Риде. Я радовалась, кивала в нужных местах и отмалчивалась.

В то время, когда мы въехали на парковочную площадку перед школой, я заметила Гэбриела. Он ожидал нас у входных дверей. Клер я легко имела возможность одурачить по поводу истерзанной рубахи, но сделала вывод, что Гэбриел станет более сложным собеседником.

Помимо этого, он точно учует запахи гелала и акха, которыми пропитались мои волосы. Исходя из этого я рванула к папиной «Королле», находившейся рядом.

Я дотянулась из портфеля связку ключей от дома, в которой болтался запасной ключ от автомобили. Я рассчитывала, что папа не начнёт возражать против того, что я забрала автомобиль. Кстати, я позвонила ему и оставила на его мобильнике сообщение.

Помимо этого, в его распоряжении — приходской грузовичок, в случае если ему неохота тащиться пешком.

Я покинула «Короллу» на подъездной дорожке и побежала к себе. Мама позвала меня из кухни — я почуяла шикарный запах свиной вырезки в марсале, — но я притворилась, что не слышу, и ринулась в ванную. Содрала с себя изгаженную рубаху, завернула ее в подобие полотенца из дома и вложила куль поглубже в корзину для нечистого белья.

Стащила с себя остальные одежки и поднялась под душ.

Я три раза намыливала и очищала волосы, перед тем как удостоверилась, что гнусные запахи провалились сквозь землю. Но память о сегодняшних событиях стереть выяснилось нереально. Картины побоища пристали ко мне намертво.

Вот я вытираю пол и мебель по окончании отечественного вторжения. Таращусь на демона, умирающего прямо передо мной.

Замечаю за выражением лица отрубленной женской головы. Вижу мертвого старика в спальне. Я сидела в ванной, подтянув ноги к подбородку, а тёплая вода лилась на меня, но облегчения не приносила.

Моя жизнь за эти часы всецело переменилась.

Как и я сама.

Я стала вторым человеком. Но какая-то часть меня жаждала упасть в объятия Дэниела, почувствовать его сильные утепленные руки и прочно к нему прижаться. Услышать бы его успокаивающий голос!..

Пускай напомнит мне, что так же, как и прежде меня обожает — вопреки всему.

В то время, когда вода в ванной остыла, я вылезла и переоделась во все свежее и чистое. Я решила спрятаться в собственной комнате и просидеть в том месте до самой ночи. Я до сих пор тряслась от страха и опасалась, что, в случае если буду с домашними, они сходу заподозрят неладное.

И додумаются. Я уселась за письменный стол и собралась заняться уроками, но в дверь постучалась Черити.

— Что произошло? — задала вопрос я.

— Ужин, — сказала она и необычно на меня взглянула.

— Я что-нибудь позднее поклюю, — я отвернулась от сестры и сунула шнобель в книжку. — У меня куча дел.

— Нет… Мама попросила, дабы ты спустилась вниз. Сейчас — домашний ужин. Мама сама готовила, и у нас гости.

— Правда? — Регулярные домашние трапезы были ритуалом в семье Дивайн. По крайней мере, так длилось первые семнадцать лет моей жизни. Но в то время, когда мы в последний раз планировали за столом?

Точно в прошедшем сезоне. А гости — это по большому счету нонсенс в этих событиях. И как я не додумалась сложить два плюс два, я же уловила соблазнительные запахи из отечественной кухни…

— У нас — Дэниел.

— Господи! — мне весьма понравилось то, что при упоминании его имени сердце на миг замерло.

— И еще данный красавчик, новый учитель Закона Божьего из вашей школы. Пастор Сент-Мун.

— Ох! — сейчас мой голос раздался совсем в противном случае, с другими модуляциями. Меня совсем не радовала возможность общаться с Гэбриелом. — Но у меня большое количество домашних заданий. Ты сообщи мамуле, что я не могу…

— Нет. Она именно в образе Марты Стюарт. Приготовила ужин из четырех блюд и дотянулась отечественный лучший фарфор.

Я бы на твоем месте не стала ее огорчать.

— Великолепно! — пробормотала я.

Мамочка закричала снизу, призывая нас. Черити подскочила, как перепуганный котенок, и проорала в ответ:

— Мы на данный момент!

Я поднялась из-за стола, мельком посмотрелась в зеркало. Убедилась, что никаких улик — свидетельств сегодняшнего приключения — на моем лице не имеется. Черити нетерпеливо застыла на пороге, так что я притворилась, что контролирую мейк-ап, не смотря на то, что по окончании душа по большому счету не красилась.

— Ты как, ничего? — узнала она.

— Ага.

Появлявшись на первом этаже, я нашла Дэниела и Гэбриела. Оба уже устроились за столомвместе с папой и Бэби-Джеймсом. Мама кинула на нас обиженный взор, типа «из-за чего вы так медлительно», и установила на скатерть полную салатницу.

В то время, когда мы с Черити приблизились, Гэбриел встал и поклонился мне. Весьма интересно, его жест связан с фамилией Дивайн и с тем, что я «что-то особое»? Либо же это легко давнишняя манерная привычка вервольфа?

До тех пор пока я думала, он отвесил поклон Черити.

Она захихикала и зарделась.

А я закатила глаза.

Дэниел недовольно засопел.

Черити не знала, как стар Гэбриел Сент-Мун. И не осознавала, что голову из-за него терять не следует.

Я села рядом с Дэниелом.

— Здравствуй, — сказал он и прикоснулся к моим пальцам. Край повязки у него на руке совсем растрепался. Возможно, по причине того, что он неизменно его теребил.

— Здравствуй, — ответила я, сохраняя надежду, что голос меня не подведет. Так как Дэниел так стремился к обычной судьбе. И не имеет значение, что я на данный момент ощущаю в действительности.

Я улыбнулась ему (правильнее, старательно изобразила собственную простую ухмылку), но сходу забеспокоилась. А не переигрываю ли я? Помимо этого, я не имела возможности взглянуть Дэниелу прямо в глаза. А что если он додумается — прямо тут и по сей день?

Я мгновенно стерла с лица ухмылку и переключилась на Бэби-Джеймса. Он пробовал осуществить какой-то трюк в стиле Гудини,[7]ерзая на своем высоком детском стульчике. Наконец, когда я успокоила его, отец благословил отечественную трапезу, а мама разложила салат по тарелкам.

— Он выглядит великолепно, — сказал Гэбриел, в то время, когда мама вручила ему блюдо, наполненное до краев. — Я для того чтобы не едал со времени последней поездки во Францию.

Мама просияла.

— Благодарю, пастор Сент-Мун. Я питаю слабость к итальянской кухне. Моя семья частично родом из Рима. — И она пустилась в описание отечественного фамильного древа, а Гэбриел одобрительно кивал и задавал дополнительные вопросы.

Тот факт, что мамочка начала простую беседу, вынудил меня на секунду практически обожать Гэбриела.

Я пришла в себя а также расслабилась.

Но отец направил разговор в противоположную сторону.

— Итак, Гэбриел, как осуществляется ваш проект по оказанию помощи отечественной общине? Я стал мало беспокоиться, что его отменят, в то время, когда господин Шамуэй уволился.

— В полной мере удачно, — сказал Гэбриел. — Как ты вычисляешь, Дэниел?

Юноша сейчас уткнулся в собственный мобильник.

— Да, само собой разумеется, — ответил он, опять посмотрел на дисплей и положил его на колени. — Мы рассчитываем привести «Дэйз-Маркет» в порядок и опять начать торговлю уже к Хеллоуину. У Кэти появилась хорошая мысль — устроить маленький уличный фестиваль. Он будет частью праздника в честь открытия магазина мистера Дэя.

Устроим различные игры, развлечения, совершим благотворительную лотерею, соберем пожертвования.

— Превосходно, — одобрила мама. — Я приготовлю пирожные с карамелью и попкорн для продажи. — Она сказала фактически, как прежде. — Могу оказать помощь с украшением и декорациями витрин.

Черити многозначительно покашляла и посмотрела на меня, как будто бы желала сообщить: «А на следующий день она будет не забывать собственные обещания?»

Я пожала плечами.

— Красивый вклад, госпожа Дивайн, — галантно вымолвил Гэбриел.

Дэниел опять углубился в изучение телефона.

— Кэти будет вам весьма признательна. Я дам ей ваш номер, если вы не против.

Он прямо-таки прилип к дисплею. Может, ожидает сообщения от Кэти либо чего-то в этом роде? Неожиданно меня посетила значительно более негативная идея.

Мишка, которая загипнотизировала меня, упоминала что-то по поводу «хорошо повеселиться» с Дэниелом. в наше время же вечером. Но она мертва.

Исходя из этого, если он караулит эсэмэс, то весточка ни при каких обстоятельствах не поступит.

— Я собирается привлечь еще добровольцев, — сообщил Дэниел. А я бросила очередной взор на его мобильник. В то время, когда же тот подаст сигнал о приходе сообщения?

И задумалась над тем, как бы мне невзначай выведать у Дэниела все о Мишке. Только бы не проговориться о побоище в моей причастности и особняке к ее смерти!..

— А ты, Грейс? — задал вопрос Гэбриел. — Как полагаешь, проект успешный?

— Да, — буркнула я, молясь, дабы он покинул меня в покое. А красные пятна на моей шее демонстрировали присутствующим, что я лгу.

— Превосходно. Я так и думал. Сейчас ты осознаёшь, как много хороша может принести человек.

Уверен, ты со мной согласишься.

— Да, — тут я не лукавила, а сказала чистую правду.

— Возможно, мне будет легко трудиться в Холи-Тринити, — Гэбриел воткнул вилку в огурец. Кстати, это была особенная вилка мамочки, позолоченная. Остальные ели простыми, серебряными.

Я, как завороженная, следила за действиями Гэбриела.

Он одарил меня таинственной ухмылкой.

— Как тебе известно, у меня аллергия на серебро. Твоя мама показала подлинное великодушие и внесла предложение мне отличный вариант. Обязан признать, любое блюдо на вкус совсем не так приятно, в то время, когда используешь пластиковые столовые устройства.

— Плохо, — проворковала Черити. Если судить по тону ее голоса, она старалась казаться старше.

Мобильник Дэниела пискнул. Юноша быстро встал со стула.

— Простите, мне необходимо уйти.

— Правда? — узнала мама. — Так спешно? Но ты не попытался вырезку. — Она повернулась к Гэбриелу: — Она оказалась потрясающей, в случае если мне разрешено похвалить собственную стряпню. Рецепт моей матери… — И она нежно улыбнулась Дэниелу. — Жаль, что ты нас покидаешь.

Я чуть не подавилась миндалем, попавшимся в салате. Уже второй раз за вечер мама показывает такие нежности по отношению к Дэниелу. В большинстве случаев она без звучно терпит его присутствие, потому, что (по словам папы) неимеетвозможности запретить Дэниелу приходить к нам.

А сейчас собственную безобидную ухмылку мама направила Гэбриелу. Или пастор Сент-Мун поднимает настроение окружающим, или она приложив все возможные усилия старается произвести на него хорошее чувство. Быть может, присутствие Гэбриела в доме принесет нам хоть какие-то бонусы.

Телефон Дениэла снова пискнул.

— Простите, мне пора.

— Куда ты собрался? — Я поднялась из-за стола. — Я с тобой.

— Грейс! — быстро кинула мама. — У нас же гости!

— Нет, — Дэниел уже вышел в переднюю и сдернул с вешалки куртку. — Господин Дэй просил отработать еще одну смену. Я буду занят допоздна. Оставайся тут.

И в обязательном порядке попытайся вырезку. — И он вылетел за дверь, перед тем как я успела сообразить, что ответить.

Из-за чего он так дергался из-за эсэмэс от мистера Дэя?

Но по крайней мере я знала, что Мишка тут ни при чем.

— Поведайте нам о Франции, — томно попросила Гэбриела Черити.

Я откинулась на спинку стула и уставилась в собственную тарелку.

Аппетит пропал совсем.

По окончании ужина

Я занималась тем, что убирала со стола, а мама вынудила Черити и папу помогать ей добывать из кладовки в подвале отечественные украшения для Хеллоуина. Она желала срочно упаковать их для мистера Дэя. Гэбриел также предложил свои услуги, но она отказалась и отослала его в кабинет отца.

Она не хотела, дабы он и пальцем пошевелил.

В то время, когда я проходила мимо кабинета с кучей нечистой посуды в руках, то увидела, что Гэбриел сидит в кресле и перелистывает какую-то книгу. Позже он совершил ладонью по волосам. Да, я не совершила ошибку: они с Толботом — весьма похожи. В принципе их возможно было принять за двоюродных братьев.

Но, само собой разумеется, черты лица у обоих отличались.

Неужто Гэбриел вправду не приложил никаких упрочнений, дабы остановить расправу над родителями Толбота? Как он допустил их убийство по окончании того, что произошло с его сестрой?

Я не легко набралась воздуха. А имеется ли отличие между трусом и пацифистом?

Я добрела до кухни и выложила посуду в раковину. А в то время, когда проходила обратно, то Гэбриел уже топтался в дверях.

— Ты желала меня о чем-то задать вопрос? — он отошёл в сторону, приглашая меня посмотреть в кабинет.

Я заколебалась. Но меня изводила идея о том, что Гэбриел стоял и наблюдал, как вервольфы рвали на мать и куски отца Толбота — прямо на праздновании дня рождения малыша. А он вообще-то был в том месте?

Либо его вынудили замечать? Быть может, катастрофа случилась в его отсутствие?

Я проследовала за Гэбриелом в помещение и устроилась в кресле.

Передо мной появилась та же неприятность, что и с Дэниелом. Как задать вопрос, что так и крутится на языке, но не выдать себя?

— Ты мало нервничаешь, — сказал он. — До сих пор не оценила хорошие стороны отечественного проекта? Уверяю, Грейс, филантропия и благотворительность придают судьбе громадную полноту, чем каждая другая сфера деятельности.

— Любой способен на сострадание и может заниматься благотворительностью. Но я не осознаю, из-за чего ты не используешь собственный дар. Так как так отечественная работа будет более действенной.

Людям довольно часто угрожает опасность. Случаются всякие происшествия. Неужто мы не можем все это прекратить? — Я снова отыскала в памяти того старика, которого убили демоны. А если бы нам с Толботом удалось отыскать их раньше, он, возможно, был бы жив… — Ты владеешь силой, но ничего не меняешь.

Прячешься в горах совместно со сворой, всецело отрезанный от мира. Из-за чего ты отстранился от собственной миссии? Отыщи в памяти, для чего изначально Всевышний создал Урбат.

А сейчас ты желаешь, дабы я последовала твоему примеру.

— Я сам воображаю угрозу, Грейс. Не следует тебе преобразовываться в для того чтобы же монстра, как и я.

Я отвернулась, дабы не наблюдать в его серо-металлические глаза.

— Свора обитает изолированно, потому, что мы ушли подальше от общества — для блага людей и для отечественной безопасности. — Гэбриел забрал книгу, которую просматривал перед отечественным беседой. Это был том, посвященный мифам об оборотнях. Гэбриел раскрыл ее на иллюстрации, изображавшей необычное существо — наполовину волка, наполовину гиену. — Ты когда-нибудь слышала про Чудовище из Жеводана?

Я кивнула. Самую ужасную историю вряд ли выбросишь из головы.

— И что ты о нем знаешь?

— Один зверь терроризировал французскую провинцию во второй половине восемнадцатого века. Его жертвами стали сто человек. В основном он нападал на детей и женщин.

Он охотился в течение трех лет. В конечном счете какой-то бедный крестьянин убили его, всадив оборотню в грудь серебряную пулю. Труп он отвез королю, и тот весьма щедро его наградил.

Ученые сделали вывод, что хищник относился к особенному виду гиен, но многие не сомневались, что налеты совершал как раз вервольф.

— Они были правы, — сказал Гэбриел. — И погибло сто семнадцать человек. Тут приведены неверные эти. Вообще-то, эти книги не дают подлинной информации.

Только кое-какие из нас осведомлены о настоящих событиях.

— Ты был в том месте?

— Да. В то время моя свора тесно контактировала с людьми. Мы довольно часто общались.

в один раз я попытался стать священником, действительно, ненадолго.

И я не был монахом. Отечественный вожак Ульрих разрешил вервольфам вольно охотиться в окрестностях. Сперва они действовали тайно, но скоро как будто бы с цепи сорвались. Они верили, что мы, сверхъестественные существа, должны править всей округой посредством террора.

Ульрих объявил, что способен свергнуть правительство, раз крестьяне через чур трусливы для восстания. Многие члены своры наслаждалисьот нападений на женщин и детей.

Они бросали расчлененные трупы около дорог и на лесных тропинках, выставляя их на общее обозрение. Они обожали посиживать на муниципальный площади и насмешливо выслушивать жалобы и плач перепуганных обитателей.

Я поежилась. Признание Гэбриела выяснилось ужаснее, чем рассказ из книги.

— Король Людовик XV прислушался к беднягам и заявил приз за голову чудовища. Он призвал и зачислил некоторых крестьян в армию и приказал им убивать волков, и направил в соседние селения отважных охотников-аристократов. Но люди короля грабили дома крестьян, добывая себе пропитание, насиловали их дочерей и разрушали фермы.

Они просто прикрывались поисками зверя.

Настали тяжёлые времена. Любого имели возможность заподозрить в правонарушениях, каковые совершали вервольфы. Некоторых из своры вправду подстрелили.

Само собой разумеется, все до единого сохранились. его сообщники и Ульрих продолжали собственный дело. Они не могли остановиться.

— И что же ты сделал?

Гэбриел потер палец, кожа на котором была ярче, чем на остальных. Этакая яркая кольцевая отметина.

— Меня заботила будущее местных обитателей. Так как волки нападали на них по большей части для развлечения, и кошмарная обстановка меня весьма угнетала. Я как священник проводил погребальные работы и хоронил убитых. К счастью, не только меня ужасала практика, одобренная Ульрихом. Мой наставник Сирхан, которому следовало стать подлинным вожаком, не претендовал на это место только из уважения к собственному отцу, Ульриху. Но он опасался, что от своры скоро ничего не останется.

Тогда ему нечего будет наследовать.

Медлить было нельзя. И он с парой самцов из своры придумал замысел. Я отказался принимать в нем прямое участие, по причине того, что они также решились на убийство.

Но я освятил и благословил для них дюжину серебряных пуль. После этого Сирхан дождался, в то время, когда Ульрих в очередной раз обратится в волка.

В то время, когда тот планировал растерзать одного охотника-крестьянина, Сирхан поразил его прямо в сердце. А позже дал совет спасенному отвезти труп хищника королю и сказать, что именно он его стёр с лица земли. По окончании Сирхан стал вожаком и прекратил череду правонарушений. А позднее мы перебрались на Американский континент. С того времени живем изолированно. Сирхан считает, что сохранение своры — превыше всего.

И я как бета-самец постоянно призываю остальных к миру.

Кое-какие именуют это трусостью. Я с ними не согласен.

— Значит, вы никого не трогаете? — задала вопрос я недоверчиво. А как же Толбот?

— Кое-кто так же, как и прежде охотится на отечественной территории, по большей части на животных. Увы, в течение пары последних столетий пара бедолаг забредали в отечественные места… Но мы осмотрительны и неизменно начеку. И вот лет двадцать назад в свора появилась несколько довольно молодых Урбат.

Они не хотели осознавать и принимать то, чему учили Сирхан и я. Новое поколение наслаждалось историями об Чудовище и Ульрихе из Жеводана. Они считали, что свора обязана возвратиться к тому, что они именовали «золотым веком вервольфа». Один прямо-таки жаждал стать альфа-самцом.

Они напали на Сирхана, смертельно ранили его подругу, Рэйчел, и отправились в соседний город убивать всех подряд.

Свора разгромила как минимум пять домовладений.

У меня перед глазами появилась картина: трехлетний кроха видит, как вервольфы рвут на части его своих родителей.

— И ты ничего не сделал?

— Я не имел возможности, — Гэбриел опустил голову и уставился на яркое пятно на своем пальце. — В то время, когда я в первый раз обернулся волком, то начал собственную серию правонарушений. И убил со

Зубами поднял стол)


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: