Pere des chars — отец танков — История в новостях.

Первенство в области танкостроения эры Первой Мировой традиционно приписывается Англии и, например, «Комитету по сухопутным судам» (Landships Committee) при Армейском Кабинете, созданному в феврале 1915 года – управлял Комитет первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль. Первый в мире работоспособный прототип танка, как бронированной автомобили на гусеничном движителе, выехал из ворот завода «Wellington Foundry» 9 сентября 1915 года, и эта дата может полноправно принимать во внимание «Днём рождения танков».

Тогда же, в сентябре 1915 года, была создана абстрактная модель хорошего английского «ромба», взявшего наименование Mark I, а к декабрю «Комитет по сухопутным судам» совсем утвердил проект и передал заказ на сто автомобилей индустрии. Танки Mark I поступили на вооружение к августу 1916 года и в первый раз пошли в бой через месяц, на протяжении битвы на Сомме – 15 сентября.

Принципиально новый вид боевой техники вызывал у военных большое количество вопросов, касающихся тактики применения танков. Исходно предполагалось, что автомобили должны прорывать эшелонированную оборону неприятеля при помощи пехоты – владевшие высокой (по тем временам) проходимостью «ромбы» преодолевали стенке высотой до полутора метров и траншеи шириной до трёх метров, наряду с этим танк Mark I помере продвижения давил проволочные заграждения в виде «спиралей Бруно», открывая путь пехоте.

У первых «ромбов» было множество значительных недочётов, основным из которых являлся полностью неудовлетворительный запас хода – горючего хватало на 36–38 километров марша по шоссе, в условиях пересечённой местности запас уменьшался в два, в противном случае и два с половиной раза. Практически сразу после начала применения танков на фронте во Франции стало ясно, что при пехоты взаимодействия и утери бронетехники новейшие и грозные автомобили выяснялись в одиночестве на территории соперника. По окончании боезапаса и израсходования топлива экипажам оставалось только сдаться – сохранилось достаточное количество фотографий трофейных «ромбов», употреблявшихся германской армией.

В игру вступила Франция – как раз французам принадлежала революционная мысль массированного применения танков для своевременного прорыва при помощи не только пехоты, но и кавалерии. Новую тактику создал полковник (потом генерал) Жан-Батист Эстьен, создатель танковых армий Французской республики, вошедший в историю Первой Мировой под прозвищем «Pere des chars», «Папа танков».

Жан-Батист Эстьен

Ж.-Б. Эстьен появился в первой половине 60-ых годов девятнадцатого века в семье нотариуса, в гимназии и колледже продемонстрировал блестящие удачи в математике, а в 1880-м был принят в военную академию Сен-Сир на политехническое отделение. За время обучения в академии Эстьен побеждает национальный математический конкурс, заканчивает Сен-Сир с отличием и приобретает распределение в 25-й артполк, где занимаетсянаучной работой в области баллистики.

К 1907 году Эстьен делается директором артиллерийского училища в Гренобле и продолжает военно-теоретическую деятельность, выпустив пара книг.

В предвоенный период армия Франции являлась только косным и консервативным организмом, где каждые новшества воспринимались в штыки – достаточно упомянуть общеизвестный факт окончательного противодействия армейских введению защитной униформы. «Отменить красные рейтузы? — восклицал на слушаниях в парламенте один из министерских чинов. — Ни при каких обстоятельствах! Ле панталон руж се ля Франс!» — «Красные рейтузы — это Франция». Данный консерватизм имел тяжёлые последствия по окончании начала войны.

Ж.-Б. Эстьен являлся полной противоположностью практически всем армейских деятелей Франции, поддерживаякачественную модернизацию армии. Он предлагает применять телефон для корректировки огня артиллерии, создаёт в Лионе эскадрилью аэропланов, предназначенных для наблюдения за соперником с воздуха, и в целом содействует формированию военной авиации, к которой французский генералитет относился скептически, не видя в ней боевого потенциала.

Войну полковник Эстьен встречает в качестве начальника 22-го полка полевой артиллерии, участвует в бою при Шарлеруа 21 августа 1914 года и, по окончании наблюдения за работой артиллерии неприятеля, без всяких последствий расстреливавшей французскую пехоту, произносит историческую фразу, записанную офицерами его штаба:

Messieurs, la victoire appartiendra dans cette guerre a celui des deux belligerants qui parviendra le premier a placer un canon de 75 sur une voiture capable de se mouvoir en tout terrain…

(- Господа, победа в данной войне будет принадлежать той из двух противоборствующих сторон, которая первой додумается установить 75-миллиметровую пушку на шасси, талантливое двигаться по любой местности…)

Мысль создания бронированной и вооружённой автомобили на гусеничном ходу развивалась во Великобритании и Франции независимо – постройка «ромбов» была сохраняеться в тайне «Комитетом по сухопутным судам» для сохранения фактора внезапности, и союзникам о танках не информировали впредь до самого появления таковых на фронте.

В 1915 году инженер компании «Шнейдер» Эжен Бриллье предлагает армейскому министерству проект танка на базе гусеничного трактора «Хольт», и полковник Эстьен рьяно поддерживает эту идею. Одвременно с этим Эстьен видится с Луи Рено, обладателем компании «Renault», обсуждая с ним вопрос о создании лёгкого быстроходного танка.

Эскиз будущего Шнейдера

Согласно точки зрения полковника Эстьена, английские танки, продемонстрировавшие себя в сентябре 1916 года, были через чур неповоротливы и медлительны, их производство чересчур сложно и дорого. В декабре этого же года Жан-Батист Эстьен предлагает главнокому Жозефу Жоффру создать полноценную бронетанковую часть, укомплектованную созданными Э. Бриллье автомобилями Schneider CA1, каковые подготовились к запуску в большую серию. Наконец, был утверждён заказ на 400 танков по цене 56 тысяч франков за одну машину.

К весне 1917 года под управлением Эстьена (уже генерала) появляются части «особой артиллерии». В один момент папа французских танков разрабатывает новаторскую тактику применения автомобилей: неожиданная массированная атака большим числом утром, под прикрытием тумана, без артподготовки. Танки проламывают германскую оборону и начинают громить тылы неприятеля, в появившуюся брешь входит пехота и кавалерия.

Практически, Жан-Батист Эстьен предвосхитил германский танковый блицкриг, состоявшийся двадцать с маленьким лет спустя.

11-мм лобовая броня Schneider CA1 была дополнительно усилена 5,5-мм страницей. Но, это не всегда представляло важную защиту кроме того от пулемёта

К сожалению, «особой артиллерии» генерала Эстьена не повезло. Танки предполагалось применять в апрельском наступлении 1917 года, более известном как «Мясорубка Нивеля». Новый командующий, самоуверенный и консервативный Робер Нивель, не прислушался к аргументам Эстьена и предпочёл «британскую тактику» –военная техника идёт в бой маленькими группами на различных участках фронта по окончании долгой бомбардировки, с пехотным прикрытием.

Танковый кулак (132 исправных автомобили), собранный под Аррасом, был поделён на две группы. Ни о каком факторе внезапности не могло быть и речи, местность была перепахана артиллерийскими боеприпасами, что значительно затрудняло перемещение «Шнейдеров». Более того, генерал Нивель показал возмутительную отсутствие компетенции, приказав, дабы танки шли сзади пехоты, что совсем лишило скорости и машины манёвренности. «Шнейдеры» зависели от продвижения пехотных частей и становились лёгкой мишенью для германской артиллерии.

В Шнейдера

По окончании взятия второй линии обороны сотрудничество танков и пехоты фактически закончилось, поскольку понёсшая важные утраты пехота уже не имела возможности поддерживать наступление. Отдельные автомобили достигли третьего предела германской обороны, без пехоты ни захватить их, ни удержать они не смогли — скоро был дан приказ к отступлению. Из 132 автомобилей было стёрто с лица земли 76, что являлось неприемлемыми утратами.

Дебют французских танков на фронте был провальным. По окончании провала наступательной операции и больших жертв со стороны союзников (не меньше 340 тысяч воинов лишь погибшими) Робер Нивель был с позором уволен, а его место занял Анри-Филипп Петен, целиком и полностью поддерживавший новшества генерала Эстьена.

Шнейдеры в атаке. Издание La Guerre Documentee, 1917 год

На протяжении Марнского сражения в июле-августе 1918 года танковые части наконец-то продемонстрировали, на что способна военная техника, употребляющаяся в соответствии с исходной тактикой. Эстьен наконец-то реализовал собственную идею: танки скрытно доставлялись в места сосредоточения, подробно прорабатывались взаимодействие и маршруты движения с пехотой, и был покинут большой резерв.

Удар 347 средних и 220 лёгких танков в начале утра был сокрушающим. Но задержки на опоздание линии и второй обороны кавалерийских дивизий не разрешили воспользоваться успехом полностью: германские армии успели организовать оборону. Однако, это было первое в истории войн подобие своевременного прорыва на глубину силами механизированных частей.

За эту операцию генералу Эстьену присваивается звание командора ордена Почетного легиона.

По окончанию Первой мировой Жан-Батист Эстьен остаётся на работе, являясь инспектором «особой артиллерии», а по окончании выхода в отставку по возрасту 7 ноября 1922 года возглавляет «Direction generale des etudes de chars», «Главный директорат по изучению танков», продолжая теоретическую деятельность.

Генералу Эстьену принадлежат пророческие слова, сказанные им в Брюсселе в ходе встречи с королем Бельгии Альбером в первой половине 20-ых годов XX века:

Представьте себе, господа, стратегическое и тактическое преимущество перед большими армиями недавнего прошлого будет достигнуто, в то время, когда всего сто тысяч людей будут в состоянии покрыть восемьдесят миль в одну ночь с снаряжением и оружием в одном направлении и в любое время! Это может оказаться при помощи восьми тысяч грузовиков, сопровождающих танки, с помощью ударной группы в двадцать тысяч людей.

Моторизованные корпуса. Танковые армии, осуществляющие глубокий охват и стремительный прорыв. Всё, что будет реализовано вермахтом в первой половине 40-ых годов двадцатого века на протяжении Французской кампании.

До этого позора первый теоретик бронетанковых армий не дожил. Генерал Эстьен умер в 1936 году в Ницце, оставшись не услышанным и не осознанным.

Публикуется в авторской редакции