Передача имен античных героев

Еще одну переводческую проблему являются имена героев и классические языки античности, оставшихся в истории людской цивилизации.

Западноевропейские языки, в частности британский и французский, заимствуют в основном имена древних храбрецов из латинского языка, не изменяя их формы.

Так, в начале романа Марселя Паньоля «Слава моего отца» рассказывается об исторических событиях, происходивших в конце прошедшей эры, т.е. еще до Рождества: …les guetteurs de Marius. Переводчик (француз) в русском тексте пишет: дозорные Мариуса. Если вы захотите определить, кто таковой Мариус, и обратитесь к справочникам и словарям на русском, то имени для того чтобы в том месте не отыщете, не смотря на то, что речь заходит о достаточно известной личности в истории Древнего Рима.

Дело в том, что в русском языке принята другая модель для обозначения латинских имен собственных: последний слог многих латинских имен, оканчивающихся на -us, передается в русском языке формой -ий. Мариус — это Гай Марий, римский консул и полководец, разбивший в 102 г. племена тевтонов. Неточность переводчика может ввести читателя в заблуждение.

Но не всегда обозначение древних храбрецов идет в современных языках по одной модели. Так, Brutus, Acanthus, Absyrtus в русском языке звучат соответственно Брут, Акант, Абсирт.

Имеются различия в передаче латинских имен собственных и в других языках. В английском в имени ужасного персонажа евангельских сказаний Понтия Пилата Pontius Pilatus частично сохраняется латинская форма: Pontius Pilate, подобно другим именам античности. Французский же в обозначении этого имени отходит от распространенной модели и дает форму Ponce Pilate.

А в чешском языке мы обнаруживаем совсем иную форму — Pilat Pontsky. В противном случае говоря, при переводе с русского на зарубежные имен известных древнеримских личностей переводчик неимеетвозможности всегда доверять одной модели, даже если она и распространяется на большая часть имен. Он обязан в обязательном порядке контролировать, какая форма принята в языке перевода для обозначения того либо иного имени.

Ономастика в метатекстах

Разглядим другие примеры, наглядно показывающие дороги создания переводчиком собственного виртуального объекта, кроме этого связанного с его понятием об имени собственном. В этом случае обращение отправится о метатексте. Метатекстом именуют в большинстве случаев

таковой фрагмент текста, в котором сам язык делается предметом описания. Имена личные чаще, чем имена неспециализированные, становятся объектом металингвистических описаний в переводе, по причине того, что смогут делать в текстах определенные функции, вызывая у читателя те либо инные ассоциации. направляться различать две разновидности метатекстов, обрисовывающих семантику имен собственных.

В первом, более редком, случае переводчик переводит метатекст, уже имеющийся в исходном тексте. Во втором случае, в то время, когда внуг-ренняя форма имени оригинала достаточно прозрачна и понятна читателям уникального текста (к примеру, Дубина, Бессмертный и т.п.), но не ясна получателям переводного текста, переводчик должен строить личные метатексты. Он вводит дополнительные металингвистические пассажи или в корпус самого текста, или в примечания.

Приведем пример перевода метатекста, созданного автором уникального речевого произведения. Таковой фрагмент мы обнаруживаем в рассказе Н.В. Гоголя «Шинель»:

«Фамилия государственного служащего была Башмачкин. Уже по собственному имени видно, что она когда-то случилась от башмака; но в то время, когда, в какое время и как именно случилась она от башмака, ничего этого не известно. И папа, и дедушка, а также шурин, и все совсем Башмачкины ходили в сапогах, переменяя лишь раза три в год подметки».

В итальянском переводе мы видим следующую трактовку: II nome di famiglia dell’impiegato era Basmackin. Nome che, come si vede, deriva da basmak, ossia scarpa; ma quando e come si fosse prodotta tale derivazione, ecco ciо che non sapremmo dire. Sia il padre che il nonno, e persino il cognato, tutti i Basmackin fino all ‘ultimo portarono scarpe, facendole soltanto risuolare tre volte l’anno (курсив мой. — H.Г.).

Итальянский переводчик сооружает собственный виртуальный объект на базе объекта и параллелизма имени, от которого случилось имя: Башмачкин

Примеры фактически переводческих метатекстов встречаем в переводах на различные языки булгаковских произведений. Так, в перводе «Мастера и Маргариты» на французский метатекс-ты, разъясняющие аллюзии и семантику имен Бездомный и Берлиоз, вынесены в комментарии внизу страницы. В одном из переводов на английский «Собачьего сердца» метатекст, растолковывающий семантику клички Шарик, внесен в корпус главного текста.

Создатель этого перевода применяет транскрипцию с последующей парафразой: «Sharik» she had called him… «Little ball»… Не смотря на то, что, на мой взор, в этом нет необходимости, поскольку потом Булгаков сам дает метатекст, разъясняющий суть клички: «Шарик — это значит круглый, упитанный, глупый, овсянку кушает, сын знатных своих родителей…» Переводчик воспроизводит данный метатекст: Sharik is somebody round, plump, silly, a son of aristocratic parents who gobbles oatmeal… что формирует некую избыточность.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: