Первая грамотная война человечества

Уникальность Первой Мировой содержится не только в её во всех отношениях тотальности, но и в том, что это первенствовалавойна нового общества — индустриального, грамотного, социально активного. Это конкретно сказалось как на восприятии войны, так и на её отображении в литературных текстах армейского и послевоенного времени. Одним из любимых занятий миллионов мобилизованных на фронт людей выяснилось чтение.

Что просматривали и перечитывали воины в окопах?

Грамотность воинов

Поколение 1914 года выяснилось во многом в неповторимом положении если сравнивать с воинами прошлых войн. Оно не только пережило войну и придумало о ней разные образчики фольклора в виде баек, анекдотов и легенд, но и срочно показывало их людям в тылу посредством писем, репортажей в журналах и газетах, книг.

Английские артиллеристы отдыхают в ложбине сзади собственных орудий между боями. Франция, период весеннего германского наступления, апрель 1918 года.
Imperial не Museums, http://www.iwm.org.uk

Если сравнивать с прошлыми временами, в то время, когда осмысление войны происходило достаточно медлительно и довольно часто ограничивалось изданиями, предназначенными для военно-политической элиты, сейчас уже массовая литература, подкреплённая прекрасно налаженной почтовой работой, определяла скоро изменяющийся образ войны. В один момент воины на передовой потребовали, дабы их не только снабжали выпивкой и едой, но и предоставили возможность для чтения, равно как и сами книги, газеты и издания. Вместе с миллионами писем на фронте каждый день прочитывалось не меньшее количество страниц самых разнообразных изданий.

Подобная обстановка стала следствием увеличения уровня образованности весов. В Германии, Британии, Франции, а также в немецкоязычной части империи Габсбургов фактически 100% населения, рождённого по окончании 1880 года, умело просматривать. Но потом к юго-востоку Европы число грамотных падало катастрофически.

В случае если в Нижней Австрии насчитывалось 3–5% неграмотных, то уже в Далмации их было порядка 75%.

В Российской Федерации дела с грамотностью обстояли хорошо в городах, где до 80% рабочих умели просматривать и писать, но в сёлах данный показатель падал до 20–25%. Что-то подобное возможно было замечать и в Италии, где около 10% призывников были неграмотными.

Германские морские артиллеристы с батареи береговой обороны в районе Зебрюгге разбирают книги. Бельгия, побережье Северного моря, 1914–1918 гг.
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

Так, волонтёры и призывники армий Западной Европы владели несомненным преимуществом. Будучи грамотными, они легче обучались, лучше подчинялись дисциплине, были более приспособлены к войне механизмов: пулемётов, танков и аэропланов, которых становилось всё больше, — нежели полуграмотные уроженцы сёл Восточной Европы. Говоря о английской армии, историк Пол Фассел пишет:

«К 1914 году среди воинов попадались не просто грамотные, но и очень грамотные, потому что Великая война пришлась на особенный момент в истории, в то время, когда в Англии в один момент действовали две замечательные “либеральные” силы. С одной стороны, ещё была очень сильна вера в пользу хорошей и британской литературы для развития личности. С другой, достиг собственного апогея призыв к саморазвитию и массовому “образованию”; образование также мыслилось как, в первую очередь гуманитарное.

Считалось, что изучение литературы в рабочих университетах и в рамках всевозможных программ наподобие Национального альянса домашнего чтения станет для людей скромного происхождения могучим подспорьем для подъёма по классовой лестнице. В качестве текстов употреблялись “Библиотека и” Всемирная “классика для всех”. В точке пересечения двух этих сил, “аристократической” и “демократической”, появилась воздух общего уважения к литературе…»

Пол Фассел, пользуясь источниками эры Великой войны, говорит о том, что ситуации, в то время, когда английские рядовые в маленькую 60 секунд отдыха говорили об «простых вещах», среди которых, к примеру, неожиданно появлялись стихи того либо иного поэта либо какие-то книжные новинки, были достаточно обыденными. Но, преувеличивать уровень образованности рядового воина также не стоило: беседы о поэзии имели возможность перемежаться со спорами вида «хорошие люди французы либо же сволочи».

Но у этих солдат, уроженцев рабочего класса, бывших клерков либо официантов, не было представления, что чтение есть чем-то запредельным для них. Чтение было их повседневностью, а не прерогативой лишь интеллигентов, утверждает Фассел.

Германский воин просматривает газету на должности где-то в снегах Восточного фронта, 1917 год.
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

В армиях вторых стран дело обстояло не так радужно, как в английской. Но везде Первая мировая стала временем прозрения для страны, понявшего литературы и роль грамотности в деле идеологической подготовки населения к армейским их последствиям и конфликтам. «Государство начинает осознавать огромное значение книги и прямо пропагандирует, не смотря на то, что и не через чур рьяно, публикации любого жанра, от книги до альманаха, от листовок до брошюр, от открыток до календарей, [выпущенных] под руководством патриотических издателей и обществ», — писал в мемуарах один из итальянских издателей.

Газеты, книги и журналы

Неспешно кроме того прежде равнодушные к книге воины пристрастились к чтению. Так, журналист одной итальянской газеты отмечал:

«Среди наименее предсказуемых событий [во время войны] было повышение потребности в чтении. Об итальянцах говорили, что только немногие у них испытывают в этом потребность, но по окончании того, как Италия начала войну, итальянцы просматривали больше, чем когда-либо прежде, и они просматривали не только газеты (не обращая внимания на то, что стоимости удвоились), но и издания, и книги, не смотря на то, что цены и на них поползли вверх… Сейчас просматривают кроме того те, кто не просматривал: мы читаем в семье, дабы отвлечься от неприятностей войны, по причине того, что кинофильмов не достаточно; мы читаем в окопах на протяжении перерывов, читаем в тылу, в поликлиниках, и мы читаем не только популярные книги, новеллы, рассказы либо пьесы (отмечается громадной спрос на драматическую литературу), но, вправду, мы спрашиваем научные руководства и толстые тома [научных изданий]».

Американская армия, к примеру, сотрудничала с Американской библиотечной ассоциацией, деятельно заказывая книги. В ассоциацию вольно писали рядовые, младший офицеры и командный состав. Уровень читательских запросов был довольно большой.

Один капрал написал (не смотря на то, что и допустил неточности в именах) о собственном жажде прочесть средневекового философа Фому Кемпийского, и диалоги Платона, романы Виктора Гюго и Томаса Гарди.

Комплект, как подмечают исследователи, весьма внушительный не только для человека, находящегося на войне, но и для читателя в тылу.

Германские плакаты, популяризующие чтение. Слева плакат германского Красного Креста, призывающий сдавать книги для солдатских библиотек, Бремен, май 1918 года. В центре литография с интернациональным лозунгом «Хорошие книги — хорошие товарищи», плакат справа призывает приобщаться к писателям и немецким мыслителям, информируя, что книги «дают утешение и радость».
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

Историк, исследователь истории журналистики, Альфред Корнсби пишет:

«Американская библиотечная ассоциация утверждала [в отчётах], что находящиеся в Европе [солдаты] просматривают более сложные вещи, чем их современники в Соединённых Штатах, задавая вопросы книги по сельскохозяйственным наукам и бизнесу, и просматривают большое количество поэзии и истории. В литературе же возглавляли список истории любви и вестерны, а вот армейские истории, но, не пользовались популярностью ».

Американцы, действительно, привезли с собой в Европу и тех, кто не взял и начального образования, а потому уровень грамотности среди них был низок, — чернокожих воинов. Один из лейтенантов, проходивших службу в полку, что состоял полностью из чернокожих, писал в письме на родину:

«Вам может показаться поразительным это утверждение, но сейчас нам нужно большое количество материалов для чтения, дабы сократить венерические заболевания. Я говорю не о медицинских трактатах по этим заболеваниям — нам необходимы не они. Нужны книги, каковые будут занимать ум людей… У нас на базе… около 3000 цветных мужчин, около одной трети которых не могут просматривать и писать.

Нам необходимы книги, в первую очередь, для тех солдат, каковые смогут их просматривать [другим]».

Но самыми многотиражными изданиями армейского времени оставались газеты и издания. Война содействовала подъёму многих национальных газет, ставших источником и рупором пропаганды столь желанных новостей. Стремительное освещение событий имело возможность оказать большое влияние на продажи отдельных изданий.

Так, одна большая английская вечерняя газета увеличила собственную выручку практически вдвое, в то время, когда сказала о нападении германских ВМС на побережье Йоркшира 16 декабря 1914 года.

офицеры и Германские солдаты за чтением газет в намерено организованной для этого в солдатском клубе помещении. Западный фронт, 1914–1918 гг.
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

Конечно, внимательные читатели были не только в тылу, но и на фронте. Воины чутко реагировали на все известия из дома. В то время, когда одна влиятельная германская социал-демократическая газета в мае 1917 года опубликовала «призыв к немедленному миру», последовала мгновенная реакция воинов, пара тысяч из которых написали письма в поддержку данной инициативы.

Кроме этого были популярны издания. Как отмечают исследователи, данный тип изданий был прекрасно приспособленным к своеобразным условиям чтения на войне, в то время, когда довольно часто не было возможности сконцентрироваться на тексте достаточно долгое время. При тревоги издание легко было свернуть трубочкой и сунуть в карман либо вещмешок до той поры, в то время, когда представится эргономичный случай возвратиться к чтению.

Ну и, само собой разумеется, их недорогую бумагу было не жалко употребить на различные хозяйственные потребности.

Библиотекарь из английской Женской запасного работы ВМС (WRNS — Women’s Royal Naval Service) подбирает книги морякам, отдыхающим за чтением. Англия, 1918 год.
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

Наровне с этим более небольшие по тиражам газеты и журналы распространялись среди комбатантов всех государств. Лишь Имперский армейский музей в Лондоне хранит выпуски практически 3000 различных «окопных газет» войсковых подразделений и частей из доминионов и Британии. Не смотря на то, что большая часть этих изданий имели маленькую читательскую аудиторию, у некоторых могли быть страно высокие тиражи.

Так, в 1916 году издание 7-го батальона Манчестерского полка реализовывал английским воинам в Египте по 26 тысяч экземпляров каждого собственного номера!

У каждого страны была продвижения газет и своя система поддержки, и распространения и производства изданий на фронте. К примеру, запрет визита журналистами фронта во Франции привёл к увеличению офицеров и профессионального уровня солдат, производивших газеты в окопах самостоятельно. В Италии редакторы газет армейского времени и редакторы окопных газет были уроженцами интеллектуальной элиты итальянской журналистики, и их участие было демонстрацией патриотической приверженности армейским упрочнениям страны.

Два английских пилота и наблюдатель (в центре) отдыхают между полётами у стога сена. Авиабаза Даксфорд, Англия, 1919 год.
Imperial War Museums, http://www.iwm.org.uk

Среди германских армий существовали самые сплочённые и преданные читательские аудитории солдатских газет. По словам историка Роберта Нельсона, распространённость окопных газет в германских траншеях была такова, что практически любой германский воин, что совершил какое-то время на фронте либо около него, столкнулся бы с одним из аналогичных изданий. журналы и Эти газеты, по словам историков, стали серьёзными посредниками для обмена анекдотами и фронтовыми байками, чем содействовали привыканию воинов к физическим и эмоциональным изюминкам войны.

Так, война подхлестнула внимание миллионов людей к печатному слову, которое продемонстрировало собственную силу в качестве самого главного инструмента манипулирования весами. Не меньшее значение военная литература всех видов имела и для тыла, что благодаря телеграфу и телефону практически в режиме «онлайн» смог смотреть за перипетиями военных действий.

Литература:

Publishing in the First World War / ed. Hammond M., Towheed S. — London: Palgrave Macmillan UK, 2007.
Hanna M. War Letters: Communication between Front and Home Front // International Encyclopedia of the First World War (http://encyclopedia.1914–1918-online.net).
Reading and the First World War / ed. Towheed S., King E.G.C. — London: Palgrave Macmillan UK, 2015.
Фассел П. современная память и Великая война. — СПб.: Издательство Европейского университета в Петербурге, 2015.