Первая книга паралипоменон 16 страница

Это выглядит в полной мере обоснованным: так как филистимляне были населением украины, и для них рыболовство и рыба имели громадное значение. Но имя этого всевышнего еще ближе к слову dagan, что на иудейском свидетельствует зерно, исходя из этого возможно еще скорее высказать предположение, что Дагон был всевышним земледелия — весьма распространенным божеством.

В Библии имеется еще одно ответственное упоминание о Дагоне, которое позволяет некоей предположения о происхождении этого божества. Позднее, в то время, когда филистимляне захватили ковчег завета и поместили его в храме Дагона, для их божества это выяснилось роковым.

1 Цар., 5: 4. И поднялись они поутру на следующий сутки, и вот, Дагон лежит ниц на земле… голова Дагонова и руки его лежали отсеченные… остался лишь обрубок Дагона.

В Исправленном стандартном переводе последняя фраза дается следующим образом: осталось лишь туловище Дагона.

В случае если нижняя добрая половина этого божества была подобна рыбе, то достаточно тяжело поверить, что авторы Библии не сообщили бы: остался лишь хвост Дагона. Так что, не обращая внимания на Мильтона, данный факт говорит в пользу того, что Дагон — всевышний земледелия.

В любом случае имя Дагон очевидно семитское, и это хороший пример того, как семитизировалась филистимская культура по окончании вторжения филистимлян в Ханаан (если не ранее).

Празднество по поводу пленения собственного неприятеля ничем хорошим для филистимлян не закончилось.Первая книга паралипоменон 16 страница Они привели в собственный храм слепого Самсона, дабы позлорадствовать над поверженным неприятелем.

Суд., 16: 22. В это же время волосы на голове его начали расти, где они были острижены.

И снова тут возможно заметить солярный миф: не смотря на то, что око дня слепнет и солнце исчезает, оно неизменно появляется снова. Оно снова поднимается на востоке, и лучи его еще неокрепшие и тусклые; но, поднимаясь выше на небе, солнце разгорается все бросче и сильней.

В последний раз проявляя собственную силу, Самсон раздвигает столбы, поддерживающие крышу храма, в котором пируют его неприятели. Храм рушится, погребая под развалинами практически три самого Самсона и тысячи филистимлян. Так история, в которой много комических моментов, заканчивается высокой катастрофой.

Самсон был двенадцатым судьей — последним в Книге Судей.

Дан

Но Книга Судей не завершается на двенадцатом судье. В последних пяти ее главах излагаются еще два повествования, каковые помещены в эту книгу, поскольку принадлежат как раз к этому историческому периоду. Авторы Библии оговаривают это:

Суд., 18: 1. В те дни не было царя у Израиля…

В отличие от более ранних рассказов Книги Судей последние ее эпизоды не связаны с подвигами какого-либо конкретного судьи.

Первая история повествует о племени Дана, которое тяжко угнеталось более могущественными филистимлянами. Они захватили солидную часть земель, принадлежавших Дану в следствии завоевания Ханаана, и обладали ими.

Суд., 18: 1. …в те дни колено Даново искало себе удела, где бы поселиться, по причине того, что дотоле не выпало ему полного удела…

Выражение в те дни всего лишь говорит о периоде Судей. Оно не свидетельствует, что события происходили как раз до либо по окончании подвигов Самсона. В случае если допустить, что все, произошедшее с коленом Дана, случилось по окончании истории Самсона, то это очевидно свидетельствует, что деятельность этого храбреца не через чур ослабила филистимлян и не помогла данитам.

Даниты решили отыскать почвы подальше от филистимлян и отправили на север пятерых разведчиков, дабы подыскать новое место.

Суд., 18: 7. …пять мужей… пришли в Лauc, и заметили народ, что в нем, что он живет покойно, по обычаю Сидонян… от Сидонян они жили на большом растоянии, и ни с кем не было у них никакого дела.

В противном случае говоря, они нашли финикийский (ханаанский) город, удаленный от моря на тридцать миль, и главные финикийские силы, сосредоточенные на побережье, скоро прийти к нему на помощь не могли. Более того, данный город пребывал в негромком уединенном месте и не состоял ни с кем в армейском альянсе, что имел возможность бы затруднить его захват.

Возвратившись к себе, разведчики сказали обо всем, и на север был выслан отряд из шестисот человек, дабы захватить Лаис. Проходя через почву, граничащую с племенем Ефрема, они похитили истукана и другие литургические принадлежности, сделанные Михой — безобидным ефремлянином, что незадолго до этого гостеприимно принял разведчиков у себя дома, предоставив им ночлег. Они кроме этого забрали с собой левита, являвшегося священником у ефремлян.

В то время, когда Миха начал протестовать, даниты еще и припугнули, что убьют его.

Суд., 18: 26. И пошли сыны Дановы методом своим; Миха же, видя, что они посильнее его, отправился назад и возвратился в дом собственный.

Это характерный пример бесправия тех лет и разобщенности племен. Даниты, быть может, не испытывали угрызений совести, обобрав ефремлян. Так как никто из колена Ефремова кроме того не постарался помешать бесчинству данитов, возможно высказать предположение, что это произошло по окончании того, как Иеффай нанес катастрофическое поражение ефремлянам.

Но в роли обидчиков выступали не только даниты. Их и самих достаточно обижали. Обитатели Иудеи, почвы которой граничили с территорией Дана на юго востоке и-юге, пробовали устранить данита Самсона, мстившего филистимлянам:

Суд., 15: 12. И сообщили ему: мы пришли связать тебя, чтобы дать тебя в руки Филистимлянам…

Они выполнили собственную угрозу (не смотря на то, что Самсон и сбежал от филистимлян, благодаря собственной богатырской силе). Обитатели Иудеи очевидно не колебались, планируя пожертвовать данитом и выдать его тем, кого возможно было вычислять неспециализированным неприятелем.

Об этом говорится в последнем стихе Книги Судей:

Суд., 21: 25. В те дни не было царя у Израиля; любой делал то, что ему казалось честным.

Это отсутствие порядка и закона, это общее чувство, что у кого сила, тот и прав, во многом растолковывают, из-за чего Израиль так нуждался в царе, а также последние редакторы Книги Судей, настроенные в какой-то мере антимонархически, не могли этого скрыть.

Но возвратимся к воинскому отряду данитов.

Они добрались до Лаиса, напали на него так же бессовестно, как ограбили людей Ефрема, и так же удачно. Уничтожив город, даниты выстроили на его развалинах новый.

Суд., 18: 29. И нарекли имя городу: Дан…

Город Дан в большинстве случаев отождествляется с арабским городом Телль-эль-Кади, расположенным в верхнем течении Иордана, милях в тридцати севернее Галилейского озера (оба слова, Дан и Кади, означают судья).

Дан представлялся самой отдаленной северной областью среди всех израильских территорий (не смотря на то, что власть Израиля в величайшие дни царства распространилась на север значительно дальше земель, занятых неизраильтянами). Исходя из этого выражение от Дана до Вирсавии вероятно значит целый Израиль, поскольку Вирсавия (Беер-Шеба) была самым южным израильским городом. Расстояние от Дана до Вирсавии примерно 150 миль — очень большое для ветхозаветных времен.

Город Дан существует до сих пор, он находится у северной оконечности современного Израиля, не смотря на то, что Беер-Шеба на данный момент значительно дальше от его южной границы. Современный Израиль обладает частью пустыни Негев протяженностью в 120 миль к югу от Беер-Шебы. на данный момент протяженность Израиля более 270 миль.

Новая роль Дана как израильского города не поменяла его положения, он остался так же обособленным и уязвимым, каким был прежде, в то время, когда принадлежал финикийцам. Дан просуществовал два столетия и практически сразу после смерти Соломона был захвачен сирийской армией, пришедшей с севера.

Гива

Следующий рассказ, которым и заканчивается Книга Судей, — еще более горестная история, и в ней еще бросче отражены беззаконие и беспорядок, существовавшие в Израиле перед образованием царства.

История эта повествует об одном левите, что со своей наложницей отправился из Вифлеема Иудейского на свою квартиру, на север, где он жил на склоне горы Ефремовой. Уже наступал вечер, в то время, когда они подошли к Иерусалиму, лежавшему на границе, разделявшей Вениамина и земли Иуды. Слуга внес предложение собственному хозяину переночевать в Иерусалиме, но это был город иноплеменников-иевусеев, и левит предпочел остановиться на ночлег в соседнем израильском городе:

Суд., 19: 12. …не отправимся в город иноплеменников… но дойдем до Гивы.

Гива, пребывавшая в пяти милях севернее Иерусалима, была большим городом в уделе Вениамина. Путешественникам удалось отыскать приют на ночь у одного старика, что сам был родом с горы Ефремовой. Но ночью шайка местных хулиганов осадила дом старика, схватила наложницу левита, надругалась над ней и замучила до смерти.

И снова, разумеется, племенная разобщенность усугубила обстановку. Никто кроме того не задумался, что люди Вениамина не вели бы себя так пренебрежительно и безжалостно со собственными соплеменниками. Но им встретились ефремляне, люди другого племени и, следовательно, чужеземцы.

Ирония судьбы в том, что если бы левит со своей наложницей остался ночевать в Иерусалиме, городе иноплеменников, то, быть может, избежал бы опасности.

Гива, в которой случилось принуждение, была городом весьма вызывающей большие сомнения репутации и для столетий оставалась воплощением греха, заслуживающего соответствующего позора. Так, пророк Осия, четырьмя столетиями позднее сказавший о собственном поколении, изрек:

Ос., 9: 9. Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы…

Массифа (Вениамина)

Рассказ о событиях, случившихся по окончании насилия в Гиве, приводит в замешательство: в некоем отношении он не противоречит вторым частям библейской истории. В то время, когда известие о правонарушении вениамитян распространилось среди всех колен,

Суд., 20: 1…вышли все сыны Израилевы, и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии, и почва Галаадская пред Господа в Массифу.

Массифа тут — это не тот город на территории Гада, где планировали войска Иеффая перед сражением с аммонитянами. Вероятнее, это город в почве Вениамина, недалеко от границы с территорией Ефрема. Во время Судей тут пребывало место для сбора колен крайне редко.

Само собой разумеется, не следует практически вычислять, что тут собрались все сыны Израилевы; вероятнее, это были только представители всех колен, среди них и тех, каковые пребывали в Заиорданье.

В Библии рассказывается, что собравшихся ужаснуло случившееся в Гиве, и они решили выступить дружно против нее.

Суд., 20: 11. И собрались все Израильтяне против города единодушно, как один человек.

И все же это выглядит не хватает правдоподобно. в течении всего периода Судей колена Израилевы не объединялись кроме того в моменты более большой опасности. Они не объединились ни против Сисары, ни против мадианитян, ни против аммонитян.

И вправду, люди колена Манассии сражались с мадианитянами, пребывав на грани междоусобной войны с Ефремом, а битва людей Гада с аммонитянами стала причиной эту междоусобицу.

Исходя из этого думается совсем немыслимым, дабы на данный момент имел возможность создаться единый фронт.

Возможно, более поздние редакторы Библии идеализировали эту обстановку. Не имело возможности ли случиться так, что не все израильтяне, а только все люди колена Ефремова объединились против Вениамина на защиту ефремлянина, с которым так плохо обошлись?

В случае если искать историческое подтверждение этому, то возможно было бы высказать предположение, что в Книге Иисуса Навина излагаются правильные факты, и во время завоевания, и конкретно по окончании него израильские племена предпринимали совместные действия. При таких условиях не имело возможности ли принуждение в Гиве случиться скорее в начале периода Судей, не смотря на то, что рассказ о нем и помещен в конце книги?

Позднее, в то время, когда началась война с Гивой и альянс израильтян сначала два раза потерпел поражение, сыны Израилевы пришли в дом Божий и обратились к Господу за советом. В этом месте Библия прерывает рассказ, поясняя, что ковчег завета пребывал в то время в том месте,

Суд., 20: 28. И Финеес, сын Елеазара, сына Ааронова, предстоял перед ним…

Но Елеазер был современником Иисуса Навина, следовательно, события, случившиеся при его жизни, должны были произойти сразу после завоевания Ханаана — в то время, когда совместные действия еще, возможно, оставались частью израильской традиции.

В итоге, все обернулось против вениамитян. Израильтяне одержали победу, разорили Гиву и опустошили всю почву Вениамина. Практически все его население было истреблено.

Суд., 20: 47. И обратились оставшиеся и убежали… к горе Риммону, шестьсот человек…

Гор Риммон время от времени отождествляется с пустынной холмистой областью в пяти милях к северу от Гивы. Изо всего колена Вениаминова, как показывает Библия, остались лишь эти шестьсот человек. Если не счесть это преувеличением и допустить, что рассказ исторически точен, то тут говорится о важном а также гибельном поражении колена Вениаминова.

И в случае если все так, то история эта не имела возможности случиться к концу периода Судей, в то время, когда население украины процветал.

Так как как раз из колена Вениаминова скоро стал царь Израиля. Помимо этого, в случае если изображенное в рассказе большое ослабление Вениамина случилось в ранний период Судей, это имело возможность согласовываться с вторжением моавитян, захвативших и подчинивших себе почвы Вениамина, что стало причиной противодействие Аода.

Иавис Галаадский

Потом рассказывается, что израильтяне стали сокрушаться об уничтожении колена Вениаминова, вовсе не хотя, дабы оно совсем погибло. В живых еще оставалось шестьсот вениамитян, и колено еще имело возможность возродиться, но израильтяне поклялись, что не дадут им собственных дочерей в жены. Исходя из этого стали искать, нет ли какого-либо города, что не принимал участие в войне против Вениамина и, следовательно, не давал бы данной клятвы.

Суд., 21: 8. …И оказалось, что из Иависа Галаадского никто не приходил…

Иавис Галаадский, принадлежавший племени Гада, был расположен к востоку от реки Иордан, примерно в пятнадцати милях севернее Сокхофа.

Израильтяне отправили в том направлении войско и истребили всех горожан, не считая девушек, которых отдали в жены вениамитянам. Именно поэтому колено Вениамина не провалилось сквозь землю. И снова же, в случае если эти события когда-либо происходили, то они не могли произойти в конце периода Судей, по причине того, что во времена царя Саула, наступившие сразу же затем периода, Иавис Галаадский был процветающим городом.

Тут я не могу удержаться от собственной догадки: быть может, некоторый израильский создатель в ранний период Царств решил написать то, что на данный момент имело возможность бы именоваться историческим романом, воздействие которого концентрировалось около события в Гиве. Собственный драматическое повествование он, не колеблясь, подогнал под историческую реальность. А после этого каким-то образом рассказ данный был воспринят действительно священниками-редакторами, каковые позднее собрали в Книге Судей различные племенные предания.

Исходя из этого рассказ данный и был в нее включен, но помещен в конце, потому что другого подходящего места для него не нашлось. Тут он и остался — тайная, которую ученые-библеисты пробуют разгадать.

КНИГА РУФЬ

Книга Руфь * Вифлеем Иудейский * Махлон и Хилеон * Руфь * Давид

Книга Руфь

За Книгой Судей в различных вариантах Библии, которыми пользуются христиане, направляться маленькая книга из четырех глав, названная Книгой Руфь по имени ее героини. События данной книги относятся к периоду Судей:

Руфь, 1: 1. Это слупилось в те дни, в то время, когда правили судьи…[62]

Возможно было бы счесть это еще одним из рассказов об этом времени, дополняющим повествования о войнах Гедеона и Иеффая, подвигах Самсона, переселении колена Дана, правонарушении вениамитян. Но отчего же тогда Книга Руфь не вошла в Книгу Судей?

Дело в том, что это не просто еще одна из историй о том периоде. Все повествования Книги Судей отличаются кровавой примитивизмом и жестокостью, что характерно для рассказов, основанных на хрониках той ожесточённой безжалостной эры. Но история Руфь — это очаровательная пасторальная идиллия, словно бы замеченное издали прошлое, которое думается хорошими ветхими временами, несложными, мирными и хорошими, — какими они в действительности не были.

Меньше, Книга Руфь была создана в V в. до н. э., по всей видимости, по окончании возвращения иудеев из плена и примерно через семь столетий по окончании обрисовываемых в ней событий. И не смотря на то, что главные ее тезисы основаны на исторической традиции подробности сюжета, возможно, вымышлены[63].

Иудеи признали это, включив книгу лишь в третий раздел Ветхого Завета — в Писания. Считалось, что книги этого раздела — скорее литературные, чем исторические произведения.

Но исторический суть Книги Руфь так серьёзен для христианской совокупности взоров, что она была помещена в исторический раздел Библии — на место, соответствующее обрисованному в ее рассказе времени, сразу же по окончании Книги Судей[64].

Вифлеем Иудейский

История Руфь начинается с рассказа о том, как во время правления Судей в Вифлееме, в почве Иуды, произошёл семья и голод израильтян ушла из него:

Руфь, 1: 1. …И отправился один человек из Вифлеема Иудейского, со собственной женою и двумя сыновьями собственными, жить на полях Моавитских.

Вифлеем Иудейский именовался так, дабы отличать его от Вифлеема Завулонова, пребывавшего примерно в семидесяти пяти милях севернее. Вифлеем Иудейский так более известен, чем Вифлеем Завулонов (по обстоятельствам, каковые скоро станут ясны), что при любом упоминании легко Вифлеема не появляется сомнений, что речь заходит как раз о Вифлееме Иудейском.

И вправду, единственное упоминание Библии о Вифлееме Завулонском, наверное, связано с Есевоном, одним из малозначительных судей (девятым по счету), о котором вскользь говорится в Книге Судей:

Суд., 12: 8. По окончании него [Иеффая] был судьею Израиля Есевон из Вифлеема.

У Вифлеема Иудейского, расположенного примерно в шести милях южнее Иерусалима, по-видимому, было более старое наименование Ефрафа. Кроме того во времена Давида обитателей Вифлеема имели возможность именовать ефрафянами:

1 Цар., 17: 12. Давид же был сын Ефрафянина из Вифлеема Иудина, по имени Иессея…

И создатель Руфь следовал этому обычаю, говоря о семье, пришедшей в Моав:

Руфь, 1: 2. Имя человека того Елимелех, имя жены его Ное-минь, а имя двух сыновей его Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне из Вифлеема Иудейского…

До сих пор Вифлеем упоминался в Библии только в связи со всякими несчастьями. Рахиль, родив Вениамина, погибла недалеко от Вифлеема. Даниты, продвигавшиеся к северу, дабы совершить кровавое наступление на Лаис, увели с собой левита, что пришел на гору Ефремову из Вифлеема Иудейского.

Наложница, погибшая в Гиве из-за зверского насилия, была родом из Вифлеема Иудейского.

Но сейчас, в связи с семьей Елимелеха, ушедшей за Иродан в Моав, и всеми последующими событиями, Вифлеем начинает покупать новое, особенное значение.

Махлон и Хилеон

В Моаве Елимелех погиб, а его сыновья женились на моавитянках:

Руфь, 1: 4–5. Они забрали себе жен из Моавитянок; имя одной Орфа, а имя второй Руфь; и жили в том месте около десяти лет. Но позже и оба… Махлон и Хилеон, погибли…

Так как Махлон свидетельствует заболевание, а Хилеон — слабость, истощение, то такие имена вряд ли имели возможность дать детям. Но оба сына Елимелеха погибли рано, и их имена в полной мере соответствуют этому. Применение таких говорящих имен — характерная черта художественного произведения.

Руфь

Ноеминь, потерявшая сыновей и мужа, решила возвратиться в Вифлеем. Вместе с ней отправились и обе ее невестки, но по дороге Ноеминь начала уговаривать их возвратиться в собственный родной дом и опять выйти замуж. Орфа дала согласие и простилась со свекровью, а Руфь отказалась категорически:

Руфь, 1: 16. Но Руфь сообщила: не принуждай меня покинуть тебя… но куда ты отправишься, в том направлении и я отправлюсь, и где ты жить будешь, в том месте и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Всевышний моим Всевышним…

И они вдвоем пошли в Вифлеем.

В Вифлееме Руфь встретила Вооза, богатого родственника Ноеминь, которому она понравилась — не обращая внимания на то что была чужеземкой. Он был признателен ей за заботу и ту любовь, которую она оказывала Ноеминь. Ноеминь научила Руфь, как ей направляться поступить, и Вооз забрал Руфь в жены в соответствии с древним израильским законом левирата.

У супругов появился сын, и Ноеминь, потерявшая собственных сыновей, утешилась. Ее преданная невестка, моавитянка Руфь, считалась сейчас полноправным участником израильской общины, и израильтянки восхваляли ее:

Руфь, 4: 14–15. И говорили дамы Ноемини… сноха твоя, которая обожает тебя… для тебя лучше семи сыновей.

С того времени для всего народа Руфь оставалась одной из самых интересных дам Библии.

Давид

А сейчас — самый принципиальный момент рассказа:

Руфь, 4: 17. Соседки… нарекли ему [сыну Руфь] имя: Овид. Он папа Иессея, отца Давидова.

В противном случае говоря, Руфь была прабабкой великого израильского царя-храбреца Давида.

Цель данной книги, наверное, ясна. Она была написана в то время, в то время, когда иудеи возвращались, подобно Ноемини, из чужой страны. Изгнанников весьма тревожило, как высвободить свои земли от чужестранцев, каковые заняли их, пока они пребывали в вавилонском плену.

Их религиозные вожди Ездра и Неемия установили твёрдую политику расового ограничения, запрещавшую смешанные браки иудеев с иноплеменницами. Все, кто уже забрал себе в жены чужеземок, должны были прогнать их.

Но среди иудеев имело возможность пребывать много тех, кого ужаснула низость аналогичной политики и жестокость, с которой она должна была осуществляться. Быть может, один из них и написал Книгу Руфь, как общий призыв к единению, к признанию полного братства всех людей[65].

При создании этого произведения автора имело возможность вдохновлять предание, что в роду Давида были моавитяне. Вправду, в то время, когда в один раз Давид пребывал в опасности из-за преследований Саула и угроза нависла не только над ним, но и над всей его семьей, он привел собственных своих родителей в Моав, дабы спасти их:

1 Цар., 22: 3. …Давид… сообщил царю Моавитскому: пускай папа мой и мать моя побудут у вас, доколе я не определю, что сделает со мною Всевышний.

В то время моавитскому царю было выгодно поддержать Давида, что поднимал восстание против Саула: это имело возможность ослабить Израиль. Но все же доверие Давида к Моаву как раз в тот момент имело возможность появиться кроме этого из осознания родного родства.

В случае если такое предание существовало, создатель Книги Руфь извлек из него огромную пользу, и не имеет значения, как вымышлены те подробности, каковые он добавил, потому, что содержание книги от этого делается глубже.

Сделав собственную героиню моавитянкой, создатель заострил суть рассказа, поскольку дамы Моава традиционно считались совратительницами израильских мужчин — благодаря известной истории, поведанной в Книге Чисел. И все же эта чужеземка стала прародительницей царя Давида.

Что возможно больше этого? Книга Руфь повествует не только о том, что чужеземец может принять иудаизм и появляться хорошим приобретением для него, но и о том, что он может явиться источником высшего хороша. Так направляться ли запрещать браки с иноземцами, как это случилось по окончании возвращения иудеев из плена?

Так как если бы Воозу запретили жениться на Руфь, не было бы Давида.

Для христиан Книга Руфь имеет еще большее значение. Через Давида Руфь есть праматерью Иисуса Христа, исходя из этого история ее усиливает христианский взор на Мессию: он пришел для всего человечества, а не только для одних иудеев.

ПЕРВАЯ КНИГА ЦАРСТВ

Силом * Афек * Кириафиарим (Кириаф-Иарим) * Массифа * Саул * Иавис Галаадский * Ионафан * Михмас * Агаг * Пророки * Вифлеем * Давид * Голиаф * Давид и Ионафан * Номва * Адомам * Секелаг * Гелвуй * Беф-сан

Силом

Сейчас мы переходим к периоду исторически значительно более точному. Следующая несколько книг говорит о создании Израильского царства и о его развитии — от происхождения единого царства разделения и Израиль его после этого на два меньшие царства и до окончательной смерти одного из них и временного разрушения другого.

Первоначально обо всем этом детально излагалось в двух книгах. Первая из них была названа Книгой Самуила, потому что в ней повествовалось о судье и пророке Самуиле и о двух первых царях Израиля, возведенных на царствование этим пророком. Вторая книга именовалась Книгой Царств — по в полной мере понятным обстоятельствам.

Так как обе книги были через чур большими и, следовательно, неудобными в обращении в те времена, в то время, когда книги печатались на долгих свитках, то иудейские ученые в Египте, сделавшие около 250 г. до н. э. первый перевод Библии на греческий язык, поделили каждую книгу на две части. Так, на данный момент существуют Первая книга Самуила, Вторая книга Самуила, Первая Вторая книга и книга Царств Царств.

Так как все четыре книги говорят о царстве, в полной мере возможно именовать их: Первая книга Царств, Вторая книга Царств, Четвёртая и Третья книга Царств книга Царств. Как раз такие заглавия и приняты в католических вариантах Библии[66].

Первая книга Царств начинается с рассказа о родителях Самуила:

1 Цар., 1: 1. Был один человек из Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой; имя ему Елкана…

Считается, что Рамафаим-Цофим — это тот же Рамафаим, либо Рама (но ее направляться отличать от более известной Рамы в почве Вениамина). Местонахождение этого города не выяснено, но, по неспециализированному точке зрения, он пребывал в западной части территории Ефрема, примерно в десяти милях к востоку от современного Тель-Авива. Во времена Нового Завета он снова появляется, но под греческим вариантом его заглавия — Аримафея.

Елкана был ефремлянином. Его родословная прослеживается до прапрапрадеда, которым считается

1 Цар., 1: 1. …сын Цуфа, — Ефрафянин.

Но разумеется, это неточность. В Исправленном стандартном переводе, Новом Священном Писании и католическом издании в соответствии с масоретскому тексту указывается, что Цуф — ефремлянин. Казалось бы, незначительный момент, но в случае если вычислять, что Самуил происходит от ефрафянина, другими словами от обитателя Вифлеема Иудейского, то его предстоящее родство с Давидом из Вифлеема возможно неправильно истолковано.

Иначе, не смотря на то, что Елкана и его сын Самуил — ефремляне в том смысле, что они жили в почве Ефрема, в более поздних записях они описываются как левиты по происхождению.

1 Пар., 6: 33–34. …из сыновей Каафовых… сын Самуила, Сын Елканы…

Сыновья Каафовы — потомки Каафа, второго сына Левия.

Потом длится рассказ о Елкане:

1 Цар., 1: 3. И ходил данный человек… в положенные дни поклоняться… в Силом…

Силом, пребывавший в холмистой местности на территории Ефрема, был духовным центром всей области. Ко мне отовсюду приходили израильтяне, дабы в соответствующее время года принести жертвы Господу, — так же как спустя столетие они стали приходить в Иерусалимский храм.

История Силома как религиозного места, священного для Израиля, в соответствии с традиции, восходит ко временам Иисуса Навина!

Иис. Нав., 18: 1. Все общество сынов Израилевых собралось в Силом, и поставили в том месте скинию собрания…

Скиния была устроена на горе Синай, как описывается в последней трети Книги Финала, и в ней был ковчег завета, что считался местом нахождения самого Господа. Илий, первосвященник в Силоме, кроме этого был ефремлянином и, в соответствии с более позднему преданию, левитом, потомком Ифамара, четвертого и самого младшего сына Аарона.

У жены Елкана, Анны, не было детей, и она дала обет в Силоме, что, в случае если у нее родится ребенок, он будет вежлив как назорей и посвящен Господу. Через некое время у Анны появился сын, и она назвала его Самуилом, а в то время, когда он подрос, привела его к Илию, дабы он служил в храме Господнем до конца своей жизни.

Эта история пара напоминает историю Самсона, и, возможно, данный рассказ в какой-то мере отсылает нас к Книге Судей, дабы дать объяснение долгим волосам Самсона вовсе не в мифологическом нюансе.

Афек

Спустя некое время по окончании вторжения израильтян в Ханаан наступил довольно спокойный период. Хананеи на севере были сокрушены в битве с Сисарой. Соперничающие с израильтянами народы по ту сторону Иордана — моавитяне, аммонитяне, мадианитяне и амаликитяне — были остановлены и оттеснены благодаря действиям таких людей, как Аод, Гедеон и Иеффай.

Но еще оставались филистимляне — значительно лучше организованные, технологически более развитые и, следовательно, более страшные для израильтян, чем их прошлые неприятели. Они прекрасно укрепились на севере Ханаана, всецело осуществляли контроль побережье, и их власть распространялась на территорию Иуды в южных частях Израиля. Об этом свидетельствуют слова обитателей Иудеи, каковые пришли связать Самсона и выдать его филистимлянам:

Суд., 15: 11. …люди из Иудеи… сообщили Самсону: Разве ты не знаешь, что Филистимляне господствуют над нами?

Ядром израильского сопротивления филистимлянам были обитавшие в центре страны колена Рахильпод руководством коленом Ефрема. Они ослабли в войне против хананеев из Заиорданья, которую возглавил Иеффай, исходя из этого для филистимлян на данный момент наступило подходящее время начать наступление. Для великой, быть может, решающей битвы было назначено место:

Исправленные сказки — Красная Шапочка (озвучка OwlyOwlet)


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: