Пьянство в русской армии во время великой войны

«На войне водки не надеется», – рассуждал ещё во время мобилизации русский полковник В. Б. Веверн, командующий 6-й батареей 81-й артиллерийской бригады. Как же реалии Первой мировой сочетались с этим постулатом?

Из статьи о братаниях в годы Великой войны мы знаем, что огромное значение на протяжении них имел широкий обмен вещами и продуктами, в основном – спиртным и хлебом. Это справедливо и в отношении 1914 года, поскольку первые братания пришлись уже на период действия «сухого закона». Ещё 22 мая 1914 года император «высочайше повелел принять к неукоснительному выполнению «Меры против потребления спиртных напитков в армии».

В рамках данных мер предполагалось создавать полковые общества трезвенников, вовлекать в каковые новых участников надлежало армейскому духовенству (при помощи антиалкогольных проповедей и просветительской деятельности). Позднее, 10 августа 1914 года, приказом армиям 1-й армии №34 «Главноком изволил повелеть строжайше запретить приём алкоголя ». Для строжайшего соблюдения приказа начальствующим лицам предписывалось принимать безжалостные меры, в случае если таковые потребуются.

Плакат «Хмель-вино» 1902 года стал снова пользуется спросом на протяжении антиалкогольной кампании 1914 года

Источник: propagandahistory.ru

Фактически сразу после принятия «сухого закона» толпы в основном запасных воинов практически нападали 230 питейных заведений в 33 уездах и губерниях. То, что «сухой закон» был не сильный способом упрочнения воинской дисциплины, видно и из воспоминаний Д. П. Оськина, вынужденного стрелять в атмосферу, дабы выстроить пьяных резервистов.

Один из основоположников социальной геронтологии доктор наук З. Г. Френкель обрисовывал «неистовый экстаз разрушения», охвативший призванных из запаса немолодых солдат на протяжении постоя в строении школы. Обстоятельством этого стало распитие ими спиртного, найденного в покинутых германских квартирах. Позднее, в германском городе Сольдау, как нижние чины, так и офицеры были вынуждены утолять алкоголем жажду ввиду полного отсутствия воды в городе.

Как следствие этого, в один раз пьяных воинов кроме того не удалось собрать на вечернюю молитву.

Справедливости для, соперники также не чурались спиртного на войне. Германская открытка 1917 года
Источник: pointsadhsblog.wordpress.com

Ротмистр В. Литтауэр в собственных мемуарах живописно изобразил начальника 1-го эскадрона собственного полка Петрякевича, что в важный период вторжения в Восточную Пруссию всегда был навеселе и не расставался с водочной флягой. Выпить с ним был не прочь и полковник Рот, замещавший должность начальника Сумского гусарского полка. «Как-то полк сражался рядом с чьим-то поместьем… на веранде накрыли стол для офицеров двух резервных полков.

Рот, сидя во главе стола, развлекал офицеров историями. Под разрывы шрапнели было выпито много вина…» – свидетельствует Литтауэр, признаваясь потом: «…с каждым днём всё тяжелее и тяжелее было приобрести водку. Но через полкового доктора либо ветеринара мы постоянно могли выписать рецепт на получение чистого спирта для медицинских целей. Из спирта мы обучились делать хорошую водку…»

Фото 1914 года: обед в штабе генерал-адъютанта П. К. Ренненкампфа в Инстербурге: «Дорого по цене и в собственности интеллигентской прослойке…»
Источник: rusempire.ru

Но таковой возможностью располагали не все офицеры, а тем более нижние чины армии. Большой успехом становилась добыча трофейного «шнапса» в покинутых неприятелем траншеях – подчас воины напивались до полного беспамятства, так что товарищи принимали их за убитых. Другим страждущим не оставалось ничего другого, не считая как решаться на распитие дешёвых спиртосодержащих жидкостей. На исходе кампании 1914 года Главноком армиями Северо-Западного фронта издал очень красноречивый приказ (текст приведён всецело):

«До моего сведения дошло, что в некоторых учреждениях и частях нижние чины, не имея возможности взять запрещённые к потреблению спиртное, выпивают разнообразные неочищенные спирты, как-то: одеколон, денатураты, перегнанную политуру и т. п., благодаря чего имели место не только единичные, но кроме того и массовые отравления, повлекшие за собою во многих случаях смертельный финал.

Приказываю всем начальствующим лицам усилить надзор за подведомственными им нижними чинами, и без всяких отлагательств внушить им, какую опасность для здоровья а также для жизни воображают подобные злоупотребления».

Более того, в Двинском армейском округе власти с далека необходимое распоряжение о надзоре за выпуском политуры и лака. Сейчас торговать ими возможно было лишь по разрешению. Хранить их в частных мастерских и жилищах воспрещалось.

Снизить число отравлений суррогатами были призваны и открытки, подобные данной
Источник: photochronograph.ru

На местах проводилась и целенаправленная запретительная политика в отношении алкоголя. К примеру, в Тильзите запрещалось отпускать спиртное русским унтер-солдатам и офицерам. О любых злоупотреблениях с их стороны следовало докладывать начальнику.

Подчас доходило и до курьёзов – так, по окончании занятия 9 августа 1914 года русскими армиями города Ширвиндта одним из первых распоряжений нижним чинам предписывалось разбить все имевшиеся в городе бутылки с вином.

Тот факт, что дефицит спиртного на фронте подчас становилась обстоятельством братаний с неприятелем, делает сюжет плаката неясным
Источник: ruskline.ru

Увы, неумеренные возлияния не были чем-то из последовательности вон выходящим и для офицерской среды. Такое положение вещей было неслучайным уже в силу существовавших войсковых праздничных дней, число которых в предвоенные годы доходило до 214 (!). Генерал М. В. Грулев был прав, именуя их закоренелой язвой, внедрившейся в армейский быт под видом преемственности традиций.

Очевидно, на передовой дела обстояли в противном случае — в силу, как минимум, постоянного угрозы для жизни.

Как вспоминал русский военный и генерал мыслитель А. А. Свечин, алкоголь предоставлялся офицерам его полка в исключительных случаях и минимальных дозах. В декабре 1914 года вспышки заболеваемости кишечными заразами в армии стали причиной послаблению «сухого закона»: нижним чинам 2-й армии до 1 февраля 1915 года было предписано отпускать в сутки по четверти бутылки красного вина для добавления его в кипячёную воду и чай. Но, на деле приём спиртного чуть ли контролировалось подобающим образом.

Историк А. Б. Асташов обрисовывает курьёзный инцидент с заведующим гуртом, зауряд-армейским государственным служащим из Корпусного расходного магазина – тот был обвинён в отпуске 77 вёдер спиртного и растрате вина кроме того нижним чинам. Целую бочку вина он словно бы бы забрал к себе на квартиру для угощения гостей. Но обвиняемый всё отрицал, объявив, что вино разлилось по дороге.

Как следствие, 15 сентября 1915 года Главноком армиями Юго-Западного фронта вовсе запретил винное довольствие.

Подчас с пьянством пробовали бороться, вышибая клин клином. Район Нарочанских озер, Белоруссия, 1916 год
Источник: alcogolik.net

В казачьих частях, вести войну на Кавказском фронте, приём алкоголя кроме этого имело место, о чём свидетельствует в собственных записках полковник Кубанского казачьего войска Ф. И. Елисеев. Но в том месте оно, разумеется, носило более умеренный темперамент (по крайней мере, в условиях изобилия вина до потребления суррогатов дело не доходило) и не ставило под угрозу успех армейских операций. Но на ещё одном удалённом фронте – Румынском, открывшемся в 1916 году, обстановка складывалась в противном случае.

Периферия, обилие недорогого вина, тяготы перемещения и общая усталость войск с обжитых позиций на новые места… Всё это проявилось в повсеместном пьянстве в прифронтовой полосе. Следующий, 1917 год явит невиданный ранее размах этого явления в русской армии.

На Кавказском фронте выпивали не только чай, но пьянство не получало в том месте размаха тотального бедствия
Источник: первая-мировая.рф

Иногда считается, что 1917 год стал для русской армии и её боеготовности падением в пропасть — якобы воины поддались революционной пропаганде и начали поголовно пьянствовать, позабыв обо всём. На деле же данный процесс развивался в толще войсковых весов куда раньше.

В частности, известен «набег» Отдельного морского батальона на Мемель весной 1915 года, в то время, когда ещё на ходу из Петрограда в Либаву отряд был охвачен пьянством и творил бесчинства, а на протяжении вторжения в Мемель мародёрствовал и грабил жителей. Капитан 1-го ранга Г. П. Пекарский, руководивший отрядом, при отступлении из города направлялся обозе с походной кухней. В дороге кухня перевернулась, и офицер был облит тёплыми щами.

На следующий сутки он был отчислен от руководства.

Летом 1916 года при форсировании реки Прут силами 11-го военного корпуса 9-й армии случился ещё один инцидент. Переправа 127-го пехотного полка на южный берег реки была практически сорвана из-за винного склада, появлявшегося на пути следования части. «Водку [полк] предпочёл исполнению собственной боевой задачи», – с нескрываемой печалью констатировал армейский историк А. Базаревский.

Военная цензура систематично фиксировала в письмах с передовой такие описания армейских будней:

«Приобрели бутылку спирту за 10 рублей, напились вдвоём и потосковали» [Действующая армия – Стремоку, м. Черчь, не позднее 20.3.1916]

«Уведомляю вас, что сейчас я пьян как свинья. Приехал человек и привёз водки» [Часть малоизвестна – Мессель А., Одесса, 12.1916]

«…Не серчайте на меня, что я не хорошо пишу, бо я весьма пишу в пьяном виде, так что возможно заявить, что не знал, что писать» [2-й гренадёрский Ростовский полк, 16-я рота – Рабюку Ивану, Бердичев, не позднее 15.3.1917].

Наряду с этим трезвая оценка обстановки делалась цензурой с явным опозданием, как будто бы и её не миновала чаша сия. Весной 1916 года отмечалось, что возлияний «как публичного увлечения не замечается, дорого по цене и в собственности интеллигентской прослойке, солдатской аристократии». Но спустя семь дней наступила Пасха, и началось разговение – а также, на передовой.

С окончанием праздника оно не завершилось – воины устраивали «маёвки с выпивкой», осваивали винные подвалы в занятых городах. Дороговизна напитков уже не была столь значительной проблемой. Историк А. Б. Асташов пишет:

«С этого времени отмечается всё больше сообщений об потреблении в армиях одеколона и т. п. заменителей… В одном из захваченных имений воины брали из озера, в которое якобы хозяин вылил пара бочек спирта, воду, выцеживали из неё «драгоценный напиток». В другом селе воины, выяснив, что из винокуренного завода было выпущено в реку 8 тыс[яч] вёдер спирта, выпивали прямо из реки»

Известное «пасхальное» фото 1916 года, сделанное на передовой. Увы, очень многое осталось за кадром…
Источник: phistory.info

В 1917, по окончании начала демократизации и Февральской «революции», а по сути – развала русской армии – обыденным явлением стало пьянство не только среди нижних чинов, но и обер- и штаб-офицеров. Конечно же, это содействовало повсеместному упадку воинской дисциплины. Сцена попойки на праздновании летом 1917 года именин одного из финляндских полков, изображённая Б. А. Штейфоном, выглядит в полной мере правдоподобно:

«Классический офицерский обед явил картины вечно гнусныеЕщё не убрали закусок, как какой-то прапорщик быстро встал и заплетающимся языком объявил, что он «поднимает бокал» за Керенского и «за углубление революции». В середине обеда сидевший неподалеку от меня юный офицер, выпивавший водку из громадной оловянной кружки, упал на землю и заснул. Многих тут же тошнило…»

В случае если же отыскать в памяти о том, что алкоголь обычно сопутствовал братаниям, то картина выглядит и того печальнее. Допросы нетрезвых солдат, фотосъёмки «на память» на русских позициях – всё это реалии 1917 года. «Неприятель предпочёл продолжать атаку деньгами, прокламациями, пропагандою, водкою, братаньем», – резюмировал в собственном ежедневнике генерал М. В. Алексеев.

Братание с неприятелем – печальный результат ратного труда русской армии в Первую мировую
Источник: istmira.com

Линии под этим разложением подводит запись в ежедневнике генерала В. И. Селивачева: «В [8-й армии] что-то происходит кроме этого неладное: то самовольный уход с позиции целого полка, то пьянство до мертвецкого состояния целой бригады, то, наконец, отказ полков от наступления». Результат всего этого общеизвестен.

«Вот как по Руси растекалась водка!» Лубок В. Маяковского, 1917 год
Источник: vnikitskom.ru

Что же случилось с русской армией? Само собой разумеется, никаким «ударом в пояснице» на пороге победы растолковать эту катастрофу запрещено. Известно выражение Уинстона Черчилля, уподобившего царскую Россию павшему Ироду, заживо пожираемому червями, но уместнее было бы сказать о «болезни», поразившей русскую армию уже в первоначальный год Великой войны.

Сначала её симптомы смотрелись малыми, но с течением времени проявились в виде губительных факторов.

Это справедливо и в отношении пьянства, но не только его. Братания и «самострелы» – звенья той же цепи. В годы Первой Мировой русская армия сражалась мужественно и достойно, но продолжительное напряжение неизбежно приводит в негодность кроме того прочнейшие материалы.

Что же говорить о миллионах живых людей, совершивших пара лет в аду?

Принижать заслуги русской армии в 1914–1917 годах, а тем более возводить на неё хулу совсем не являлось целью данной статьи. К тому же, об этом в далеком прошлом «позаботился» американский журналист Эрик Дуршмид. В его книге 1-я и 2-я русские армии в августе 1914 года босиком, скверно вооружённые и в лохмотьях, мародёрствуя, бредут в Восточную Пруссию, а неграмотные генералы выпивают водку чашками.

Не следует доверять аналогичной литературе, изобилующей передёргиваниями и фальсификациями – тем более что ответы на многие вопросы возможно взять, исследуя источники. Только установление истины в истории «забытой войны» и освещение её чёрных пятен убережёт память о ней от намеренных искажений и спекуляций в будущем.

литературы и Список источников:

Антивоенные выступления на русском фронте в 1917 глазами современников (воспоминания, документы, комментарии) / Авт.-сост. С. Н. Базанов. М., 2010
Документы Отдела военной литературы Русском национальной библиотеки (ОВЛ РГБ). Инв. № 157/20
Русский армейский сборник. Вып. 13. Душа Армии: Русская военная эмиграция о морально-психотерапевтических базах русском вооружённой силы. М., 1997
Ардашев А. Н. Великая Окопная война. Позиционная бойня Первой мировой. М., 2009
Асташов А. Б. Русский фронт в 1914-начале 1917 года: армейский современность и опыт. М., 2014
Базаревский А. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. М., 1937
Вапилин Е. Г. Все беды в Российской Федерации от праздничных дней? // Военный издание. 2003. № 2
Веверн Б. В. 6-я батарея. 1914–1917 г. г. Повесть о времени великого служения Отчизне. Т. I. Париж, 1938
Грулев М. В. Записки генерала-иудея. М., 2007
Дуршмид Э. Победы, которых имело возможность не быть. М.; СПб., 2002
Лемке М. К. 250 дней в царской ставке 1916. Минск, 2003
Мак-Ки А. Сухой закон в годы Первой Мировой: обстоятельства, последствия и концепция введения сухого закона в Российской Федерации. 1914–1917 гг. // Российская Федерация и Первая мировая. Материалы международного научного коллоквиума. СПб., 1999
Пахалюк К. Русский оккупационный режим в Восточной Пруссии 1914–1915 гг. // Рейтар. 2009. № 43
Сенин А. С. Армейское духовенство России в Первую мировую // Вопросы истории. 1990. № 10
Френкель З. Г. Записки о жизненном пути // Вопросы истории. 2007. № 1
Littauer V. S. Russian Hussar. A Story of the Imperial Cavalry 1911–1920. London, 1966.