Поход на «крышу мира»

В случае если шёл за тобой, как в бой,
На вершине стоял, хмельной,
Значит – как на себя самого,
Положись на него.

В.С.Высоцкий «Песня о приятеле»

Написанная несколькими десятилетиями позднее, песня Владимира Высоцкого в полной мере имела возможность бы стать гимном советской экспедиции на Памир 1929 года. С маленькой поправкой – «как» из первой строки возможно было бы убрать.

«Крыша мира» на перекрестке границ

Памир, «крыша мира», место, где сходятся высочайшие горные хребты планеты, есть одновременно и перекрестком границ нескольких их – интересов и государств. В десятнадцатом веке тут вели «Громадную игру» разведчики двух империй, Российской и Английской. А в 20-х годах следующего века одной из приоритетных задач для советских пограничников стало перекрытие ферганского участка границы – через него происходило снабжение отрядов басмачей из Синьцзяна (Китай), Индии и Афганистана.

Первая база Ферганской группы пограничных армий в городе Ош практически пребывала в осаде – из этого к ближайшей станции два раза в неделю отправлялись «конвои» с отрядами сопровождения, обычно с боем прорывавшиеся к станции и обратно. И не смотря на то, что к 1929 году главные большие банды были уже разгромлены, а граница была в основном перекрыта, вряд ли кто-то рискнул бы назвать тамошнюю обстановку «мирной».

Советские пограничники на Памире, 1937 год

Цели экспедиции группы альпинистов из «Общества экскурсий и пролетарского туризма» отнюдь не сводились к «пойти полазать по горам». Смотрелись их задачи так:

геологическое обследование золотоносных месторождений по равнинам рек Танымаса, Муксу и Саук-Сая;
составление правильной географической карты до сих пор необследованного района по реке Саук-Сай;
сбор представителей животного мира для Зоомузея Академии наук;
восхождение на пики Ленина и Гармо.

Второй из этих четырех задач быстро интересовалось военно-топографическое управление РККА. Но, разведка золотых руд кроме этого была делом национальной важности. Сами же альпинисты грезили о восхождении на высочайшую (как считалось в то время) вершину СССР – пик Ленина «с целью установить в том месте бюст Владимира Ильича Ленина».

Вот как обрисовывал начало поездки один из участников экспедиции:

«Отечественные купе завалены оружием и альпинистским снаряжением. Разместились по двое в купе: я с Крыленко, два «мальца» совместно, а Бархаш с каким-то человеком, едущим должно быть в отпуск».

К слову, «глава экспедиции, заядлый альпинист с солидным альпинистским стажем – Николай Васильевич Крыленко» был далеко не только альпинистом. Это еще и первый главноком Красной армией, а в момент экспедиции – прокурор РСФСР. Журналист же Лев Бархаш раньше был учителем Военной школы командного состава РККА.

Н. Крыленко (слева) и Л. Бархаш на одной из вершин Памира

Начальные замыслы были достаточно радужными. В Москве Крыленко давал слово, что геологическая несколько заблаговременно подготовит продовольствие, транспорт и организует базы впредь до высот в 5000 метров. Альпинистам останется только «с маленьким грузом» легко подняться на два семитысячника.

Наряду с этим что такое «семитысячник» в действительности, никто из советских альпинистов в то время не воображал. В те годы только англичане имели хоть какой-то опыт подготовки высотных экспедиций, но и их снаряжение по современным меркам смотрелось забавным.

Уже в Фергане стало известно, что все существенно сложнее, чем виделось из Москвы. Оказалось, что геологи не подготовили баз, а напротив – обещанных для экспедиции лошадей отослали в отдельных группах для разведки золота на протяжении горных рек. Помимо этого, подходы к одному из намеченных пиков – Гармо – были закрыты рекой Мук-Су, разлившейся из-за таянья снегов.

И, наконец, подтвердились сведения о том, что в горах еще действуют отряды басмачей.

В следствии альпинистам было нужно обращаться за дополнительной помощью к армейским. Не считая лошадей, альпинисты получили от них по винтовке с сотней патронов. Помимо этого, для сопровождения экспедиции был выделен взвод кавалеристов.

«В случае если прибавить к этим 8 недурно вооруженным участникам экспедиции еще дюжина стрелков-кавалеристов, у которых, не считая постоянного кавалерийского оружия – винтовки, шашки, практически у каждого на фуражке был пришнурован капсюль, а к седлу приторочены белые бутылочки-бомбы, – то получался очень внушительный по размерам и сильный по оружию отряд, которому беспокоиться басмачей, оперировавших на отечественном пути, по крайней мере было нечего».

Альпинистам повезло – больших банд поблизости не выяснилось. Небольшие же предпочитали не связываться с прекрасно вооруженным отрядом. Но сама природа была не меньше страшным неприятелем.

Пара дней отряд изучил берега реки Мук-Су, но разыскать подходящее место для переправы так и не удалось. Было нужно покинуть Гармо и идти к пику Ленина. Тут помог опыт красноармейцев, сумевших отыскать путь для лошадей.

Двое кавалеристов после этого отправились с столичными альпинистами наверх, на ледник.

«Шли приятель за втором. в первых рядах высокий детина красноармеец Нагуманов, мы его кликали легко «Нагуманыч», за ним Герасимов, позже я и последним второй красноармеец Сухотдинов.

Веревка туго натянута. Время от времени Сухотдинов вспоминал, наступал мне на пятки и веревка ослабевала. Давали предупреждение задумавшегося и шли все выше и выше.

Нагуманыч пробует ледорубом наст, по окончании чего шагает. Другой раз ледоруб проваливается, тогда делаем остановку, натягиваем веревку и Нагуманыч ледорубом вырубает в трещине дыру чтобы узнать ее ширину и куда возможно ступать либо прыгать.

При каждом странном месте Нагуманыч даёт предупреждение всех нас возгласом: «трещина» либо «с опаской».

Вместе с альпинистами бойцы поднялись на 5600 метров. К слову, 5642 метра – высота вершины Эльбруса, самой высшей точке Европы. Но тут до вершины оставалось еще весьма на большом растоянии.

К ней пошли четверо – Крыленко, Бархаш и двое молодых альпинистов, Стах Гонецкий и Арик Поляков (Арику на момент восхождения было 18 лет, Стаху – 16).

Николай Крыленко на Памире

Группе удалось подойти к седловине на высоте 5850 метров, где её застала снежная буря. Попытка продолжить восхождение на следующий сутки не удалась – склон был покрыт снегом, выше уровня колен. Внизу это бы было не так уж страшно, а тут, на высоте 6000 метров – практически непреодолимо.

«совершенная непригодность и Глубокий снег альпинистских ботинок на таковой высоте для защиты нас от мороза – вот что решало вопрос, а не желание идти либо не идти. Ботинки при нахождении все время в снегу смерзаются, и, будь на ноге хоть десять пар теплых носков, ноги мгновенно начинают коченеть».

Вниз на базу они дошли вечером следующего дня.

«Все товарищи были непохожи на самих себя – с облезлыми губами, с облупленными носами, прихрамывая на ноги, поскольку они были очень сильно поморожены. До тех пор пока мы им готовили ужин, они говорили нам о собственных злоключениях. По окончании ужина Крыленко собрал всех нас и детально посвятил во все, что их постигло.

А постигло их многое».

Второй состав экспедиции по окончании для того чтобы развернул бы назад. Но Крыленко решил идти на второй штурм вершины, сейчас – утеплив ноги простыми валенками. С ним пошли двое геологов – Латкин и Иванов, а четвертым вызвался Нагуманыч.

13 сентября они поставили палатку на высоте 6000 метров. Штурм вершины был намечен на утро следующего дня. Незадолго до быстро ухудшилось самочувствие у Иванова – утром он не смог кроме того выйти из палатки.

Термометр показывал температуру –30°, а после этого перестал работать. До вершины оставалось чуть больше километра – по вертикали. По окончании трех часов подъема сдался и развернул назад Латкин.

Красноармеец Нагуманов дошел до отметки 6600 и идти выше не смог. Дальше к вершине Крыленко шел один.

Сил еще хватало, до вершины оставалось пара сот метров – не хватало только времени светового дня.

«Передо мной сейчас было препятствие вдесятеро более тяжёлое. На эти 280 метров мне необходимо было три часа, при некоторых упрочнениях — два часа с лишним. Иначе говоря к 7 часам лишь в лучшем случае я имел возможность рассчитывать добраться до вершины.

В 7 часов вечера будет уже мрачно.

На спуск необходимо было положить не меньше трех часов. Немцы в свое время сделали данный спуск в два часа пятьдесят мин.. Это означало, что, опять-таки в лучшем случае, я был бы лишь к 10 часам на базе.

Идти одному, в темноте… Без веревки, без помощи…

Я колебался. какое количество трудов, сколько упрочнений, сколько энергии — и вот практически у самой цели, не доходя каких-нибудь 280 метров… 6850–7130… И идти назад?

…Идти либо не идти?.. Идти — сумасшествие. Не идти?..

Благоразумие взяло верх. Было без четверти пять. Я развернул назад».

Отряд Н. В. Крыленко на леднике Москвина на протяжении памирской экспедиции 1933 года

Через пять лет, в первой половине 30-ых годов XX века, Крыленко возвратился к пику Ленина. Сейчас экспедиция именовалась «Памирский учебный поход РККА», армейскими было большая часть участников экспедиции. И опять первый штурм окончился неудачно – отряд увеличился до высоты 7000 метров, но сил преодолеть седловину уже не осталось. Отряд спустился до 4200 метров.

Тут, по окончании маленького отдыха, шестеро самый подготовленных опять пошли к вершине.

Трое из них дошли: глава восхождения, военно-морской летчик Касьян Чернуха, инструктор альпинизма Виталий Абалаков и военнослужащий Среднеазиатского военного округа Иван Лукин.

Крыша мира 1 серия 1 сезон — русский сериал HD

Похожие статьи, которые вам понравятся: