«Последние римляне» — История в новостях.

Первая добрая половина V века н.э. – время славы известного римского полководца Аэция, что вошёл в историю как «последний римлянин». Это печальное звание он поделил со собственными политическими соперниками.

Изгнание королевы

Как мы не забываем, император Феодосий Великий считался «втором готского народа», потому, что заключил с готами мир и союз, а дочь его, Галла Плацидия, в 414 году стала женой короля вестготов Атаульфа. Один из писателей того времени, не питавший иллюзий касательно возможности прочных связей с варварами, назвал данный брак «альянсом железа и глины». И вправду, замужество Галлы Плацидии стало не в полной мере успешной попыткой сочетать два совсем различных мира.

Уже на следующий год всё разрушилось: сын, рождённый Плацидией, погиб, король Атаульф убит, и будущее его вдовы сделалась неизвестной.

Череда «дворцовых переворотов» у вестготов завершилась воцарением короля Валии, которого буйные германцы избрали «специально чтобы поссориться с римлянами»: восторжествовала националистическая, антиримская партия. Валия счёл за лучшее поскорее избавиться от вдовы Атаульфа и послал её в Равенну – к её брату, императору Гонорию.

В то время Гонорий раздавал римские почвы варварам, де-юре закрепляя то, что де-факто уже свершилось. Сперва он признал за бургундами право обладать юго-восточной частью Галлии, которую те захватили в 413 году. После этого настал черёд Аквитании с городами Толосой (Толозой, Тулузой) и Бурдигалой (Бордо): в 418 году Гонорий официально «вручил» их вестготам.

Наряду с этим Гонорий старался смотреться довольным: его как словно бы удовлетворяло положение дел. На 417 год он заявил себя консулом в одиннадцатый раз, а своим соправителем назначил Флавия Констанция.

Смерть Августа

В обрисовываемую эру действовало пара выдающихся полководцев, но всех их затмил Аэций. Фактически, в лучах славы этого человека, отмеченного не только современниками, но и историками, писателями позднейших эр а также кинематографом, теряются такие ясные фигуры, как Кастин, Констанций, Бонифаций. «Последний римлянин» – таковой осталась в столетиях репутация этого великого соперника Аттилы.

Наряду с этим забывают, что эпитет «последние римляне» историк Прокопий Кесарийский относит не к одному лишь Аэцию, но и к его сопернику Бонифацию. Флавий Констанций кроме этого в полной мере имел возможность бы претендовать на данный «титул». Один из самых больших полководцев Гонория, он был уроженцем Иллирии – и, быть может, не природным римлянином, а иллирийцем.

Констанций начал военную службу ещё при Феодосии, а по окончании смерти самого влиятельного человека той поры, полководца Стилихона, в 408 году выдвинулся на одно из первых мест при императорском дворе в Равенне. Он сражался в Африке, где очередная христианская ересь – донатисты – подняли настоящее восстание против центральной власти; после этого стал «магистром милиции» – главнокомом; взял звание консула – звание, ни к чему значительному в те годы уже не обязывающее, но весьма почётное.

Фрагмент консульского диптиха Флавия Констанция — доски для письма из слоновой кости, выпускавшейся в память вступления консула в должность

Вот этого-то человека, сделав его консулом вторично в 417 году, Гонорий и внес предложение в мужья собственной сестре Плацидии. Кое-какие писатели утверждают, что сначала Плацидия противилась новому браку, но после этого «смирилась», потому, что открыла для себя возможность оказывать громадное «нравственное» влияние на мужа – храброго воина, но недалёкого царедворца. Она «обучала его честолюбию», а в 421 году добилась от брата, дабы тот заявил Констанция своим соправителем с титулом Августа.

Настоящая картина была, возможно, значительно сложнее, чем такая несложная и эргономичная схема: умная, властная, умная Плацидия – и при ней честный, храбрый, но не весьма предусмотрительный воин. Но, нельзя утверждать, что схема эта вовсе лишена оснований.

За недолгое время собственного второго брака Плацидия родила двух детей: дочь Гонорию и сына Валентиниана, что потом станет императором Валентинианом III.

В то время между сестрой и братом, Гонорием и Плацидией, установились весьма родные, ласковые отношения, каковые порождали неясные толки. Подтверждения, но, этим слухам не нашлось. Гонорий был правителем не сильный и легко поддавался влиянию чужой, более сильной воли, исходя из этого настоящая власть сосредоточилась в руках Плацидии.

Нового Августа Констанция византийский двор принял, что именуется, «в штыки», а сам Констанций как словно бы в самом деле тяготился придворной судьбой с её неизбежными интригами и этикетом и тосковал по свободному солдатскому бытию в походах и шатрах. Так или иначе, на седьмой месяц для того чтобы «царствования» Констанций подозрительно скоро заболел и погиб. Это случилось 2 сентября 421 года.

Золотой солид Августа Констанция, что изображён на реверсе попирающим неприятеля с атрибутами победы в руках

И вот тут отношения Плацидии и её брата разладились. Они начали ссориться, а их индивидуальные «гвардии» доходили до кровавых столкновений. Нужно полагать, свита Плацидии в далеком прошлом искала предлога померяться оружием с римскими «гвардейцами», так как личная охрана бывшей вестготской королевы складывалась из дикарей.

Интриги разрастались и, в итоге, дотянулись до Африки, где практически неограниченную власть имел второй выдающийся полководец той эры, Бонифаций. Он всегда поддерживал Плацидию и в тяжёлые для неё времена высылал ей деньги.

Правитель Африки

Сейчас самое время задать вопрос: кто таковой Бонифаций, и как вышло, что он достиг столь большого положения в Африке – богатейшей римской провинции, самой, возможно, желанной для любого захватчика: так как тот, кто обладал Африкой, тот обладал римским хлебом.

Бонифация, как и его политического соперника Аэция, историк Прокопий именует «последним римлянином»: «Потому что вся римская доблесть была сокрытой в этих мужах».

Любопытно, что Эдуард Гиббон, создатель известного труда «падение и Закат Римской Империи», неприкрыто «держит сторону» Бонифация: Аэций у него неизменно выступает как «злодей», тогда как Бонифаций подан хорошим персонажем. Гиббон не скупится на похвалы собственному храбрецу:

«И на поле битвы, и в частных стычках, и в рукопашных схватках он наводил кошмар на дикарей… Народ уважал его незапятнанную честность, а воины опасались его неумолимой справедливости».

Так как же данный доблестный супруг оказался в Африке? Хронист Проспер Аквитанский приписывает начало африканской эпопеи Бонифация неправомерным действиям Флавия Кастина, кроме этого известного а также славного полководца.

О Кастине известно ещё меньше, чем о Бонифации. В начале 20-х годов V века он занимал большую должность начальника императорской гвардии (комит доместиков), после этого действовал против франков в Галлии, а оттуда, уже в должности командующего армией, двинулся в Испанию – собираясь вызволить провинцию Бетика из-под власти вандалов. По окончании нескольких успешных сражений Кастина предали его готские союзники, а вандалы в тот же час воспользовались этим и разгромили римлянина.

«Кастин, командующий армией, с вспомогательной армией и большим войском готов начал войну с вандалами в Бетике. В то время, когда он осадами принудил их к голоду, так что они были уже готовы сдаться, столкнувшись… с обманом союзников, побеждённый, бежал в Тарракон», – информирует об данной кампании под 421 годом хронист Идаций.

Так, Бетика осталась вандальской. Более того, она так прочно закрепилась за вандалами, что её переименовали в «Вандалусию» (потом это наименование преобразовалось в «Андалузию»).

Ещё одним причиной, приведшим к поражению Кастина, стало достаточно вызывающее большие сомнения поведение Бонифация. Дело в том, что он к тому времени уже был известным полководцем. Бонифаций – быть может, не без оснований – думал, что его заслуг достаточно, дабы ему поручили руководство армией, а вместо этого он был под началом Кастина.

В итоге Бонифаций отказался подчиниться Кастину. Проспер Аквитанский находит поступку Бонифация благовидное объяснение:

«Он [Кастин] нелепыми и несправедливыми распоряжениями отвратил от участия в собственном походе Бонифация, мужа очень известного в армейском мастерстве. И тот, посчитав страшным для себя и недостойным следовать за ним, зная по опыту, что он недружелюбен и горд, быстро ринулся в Порт, а оттуда – в Африку».

И вот в Африке могущество Бонифация выросло так, что он превратился в правителя данной провинции. направляться отметить, но, что о том, как как раз Бонифаций пришёл к власти над Северной Африкой, конкретных сообщений нет. Он упоминается как человек, «обладавший Африкой», причём никто из современников не именует его титула – сначала он был только фактическим, но не официальным правителем.

Совсем определённо, что в Бонифации и его армии были заинтересованы местные большие землевладельцы, которым была нужна защита от набегов берберских племён.

Бонифаций честно делал собственную часть сделки: как информирует историк, он «всяческими методами он изгнал из Африки множество безжалостных племён». Но, сами армейские отряды Бонифация кроме этого состояли в основном из дикарей, и на их бесчинства жаловался в письмах Блаженный Августин, бывший в те годы епископом города Гиппон Регий: «В то время, когда ты сможешь – не говорю уже «насытить», потому что это совсем нереально, – но хотя бы частично удовлетворить рвения столь многих вооружённых людей… ужасных собственной жестокостью?» У них с Бонифацием было что-то наподобие дружеских взаимоотношений, и Августин направлял этому полководцу послания, в одних одобряя его действия, в других осуждая.

Узурпатор Иоанн

Тем временем в Империи случилось сходу два ответственных события. Во-первых, Галла Плацидия совсем рассорилась со своим братом-императором, забрала детей и отправилась с ними в Константинополь. Это случилось в июле 423 года.

А в середине августа того же года император Гонорий погиб в Равенне от водянки.

Золотые медальоны с изображениями Гонория и Галлы Пладиции, V век н.э.

Второе событие логически вытекало из первого: в Равенне начались нестроения, и один из придворных государственныхы служащих по имени Иоанн, заручившись помощью армейских, провозгласил себя новым императором. Прокопий Кесарийский отзывается об этом Иоанне достаточно тепло, говоря, что то был человек «кроткого нрава, одарённый разумом, но одновременно с этим способный к решительным действиям». Иначе, краткая история царствования Иоанна как словно бы вовсе не подтверждает слова Прокопия, и его похвала – только безлюдный панегирик.

В Константинополе Иоанна не приняли, и законным преемником бездетного Гонория назвали сына Плацидии Валентиниана. Тот был ещё совсем дитя, так что власть перешла в руки его матери. И вот тут «последние римляне» разделились.

Флавий Кастин, занимавший должность главнокому, поддержал Иоанна. Тот назначил Кастина консулом. Конечно, Константинополь этого назначения не принял.

Бонифаций из Африки присылал Плацидии средства, а император Восточной Римской империи Феодосий II направил в Италию собственную армию, чтобы стереть с лица земли узурпатора. Армия эта возглавлялась тремя полководцами: магистром армии Ардабурием (Ардавурием), его сыном Аспаром и неким Кандидианом, что прекрасно зарекомендовал себя ещё в 414 году в Галлии. Если судить по некоторым данным, Ардабурий и Аспар были аланами.

Армия направилась в Далмацию и в том месте разделилась: пехота была посажена на суда и двинулась на Аквилею – основной порт к северу от Равенны. Аспар, оставшийся с конницей, отправился по побережью.

Ардабурию не повезло: его суда попали в шторм, их отнесло на юг, где они попали к Иоанну, и узурпатор захватил их в плен. Кандидиан, но, добрался до Аквилеи и забрал её. Скоро В том же направлении прибыл Аспар.

Иоанн отдавал себе отчёт в том, что сил совладать с таким соперником у него не хватит. Исходя из этого все надежды он возложил на переговоры, а главным козырем в них выставил Ардабурия. Последний находился как почётный пленник.

Но, Ардабурий доброту, показанную к нему, не оценил и воспользовался собственной относительной свободой чтобы подбить гарнизон Равенны к измене.

Равенна считалась неприступной – на огромном пространстве её окружали непроходимые болота, куда более надёжные, чем самые высокие крепостные стенки. Но Аспару, что шёл выручать отца, удалось отыскать проводника, и тот благополучно совершил войска через трясину. Данный переход представляется церковным историком Сократом как чудо – причём в проводнике он признаёт ангела, отправленного с небес.

В то время, когда в Равенне никак не ожидали нападения, армия Аспара неожиданно оказалась прямо под её станами. Город пал без боя – быть может, благодаря измены, подготовленной Ардабурием. Сейчас уже Иоанн был в роли пленника.

Чудеса, каковые вели на престол Валентиниана III, продолжились: Плацидия с сыном, которая морем отправилась в Аквилею, чуть спаслась на протяжении бури. В честь прекрасного спасения она потом выстроила церковь. В Аквилею же был послан и незадачливый узурпатор Иоанн, где его подвергли публичной экзекуции: вначале выставили на позор в цирке, отрубили правую руку, провезли на осле, и только после этого казнили.

А что же «самый главный» из «последних римлян» – Аэций?

Предположительный портрет Аэция (справа) с супругой, горельеф на древнеримском саркофаге

Аэций поддерживал Иоанна. В то время, когда Константинополь направил против узурпатора армию (либо, правильнее, целых три армии), Аэций в тот же час отбыл за помощью к своим личным друзьям и старым союзникам – гуннам. Те выделили Аэцию войска, но он опоздал и прибыл с гуннским войском в Равенну на третий сутки по окончании казни Иоанна.

Быть может, ещё не зная о произошедшем, Аэций с ходу нападал Аспара и в кровопролитной битве сумел одержать над ним верх. Была ли эта победа ненужной, поскольку Иоанн уже погиб, и сражаться за него не имело смысла? Но Аэций сражался не только за Иоанна, но и за себя.

Он начал переговоры с новой властью «с позиции силы». Взяв звание комита и пост главнокому в Галлии, Аэций дал согласие уговорить собственных гуннов покинуть Италию. Щедро одарённые, гунны наконец возвратились назад, в собственные кочевья, а римское правительство набралось воздуха с облегчением.

Так малолетний Валентиниан III был облачён в императорский пурпур. Самыми могущественными людьми при нём так же, как и прежде оставались его мать Галла Плацидия и два соперничающих полководца, «последние римляне» Аэций и Бонифаций. Борьба между ними лишь начиналась.

Продолжение

Похожие статьи, которые вам понравятся: