Последний мирный день

Последний мирный сутки перед началом ВОВ — 21 июня 1941 года — был насыщен событиями до предела. В ту субботу мирные обитатели СССР занимались собственными простыми делами, тогда как две армии, которым предстояло менее чем через дни сойтись в продолжительной смертельной схватке, занимались приготовлениями к войне. Но в случае если для вермахта это были «последние штрихи» шепетильно созданного замысла, то руководство Красной армии действовало нерешительно, не будучи до конца уверенным в том, что в ближайшее время нужно будет давать отпор агрессору.

Отыщем в памяти хронологию последних дней перед войной.

1/18

21.06, 01:00

21.06, 11:00–12:00

21.06, 12:00

21.06, 13:00–17:00

21.06, 16:00

21.06, 16:00

21.06, 19:05

21.06, 20:00–21:00

21.06, 21:30

21.06, 20:50–22:20

21.06, 22:59

21.06, 23:50

22.06 00:00

22.06 01:00

22.06 01:15

22.06 02:15

22.06 02:00

22.06 02:10

Генерал-губернаторство, Польша. Моторизованные корпуса 3-й танковой группы вермахта поменяли пехотные соединения на границе с СССР

Незадолго до нападения на СССР немцы совершили масштабную кампанию дезинформации, убеждавшую в том, что ближайшей целью Германии есть высадка в Англии. Этим разъяснялась высокая концентрация германских пехотных соединений на границе с СССР. Вправду, механизированных и танковых армий вермахта в том месте не было до последнего момента.

Они прибыли в ночь на 21 июня, перевоплотив германскую группировку из оборонительной в наступательную.

Последний мирный день
Колонна германских танков PzKpfw III на марше, лето 1941 года. Исходные позиции для вторжения, по понятным обстоятельствам, танкисты панцерваффе занимали по ночам

Одной из обстоятельств неудач советской разведки во вскрытии германских замыслов есть твёрдый режим секретности, сначала окружавший операцию «Барбаросса». Правильная дата наступления до последнего момента оставалась достоянием узкого круга лиц в высшем управлении Фашисткой германии. Гитлер утвердил 22 июня как дату нападения ещё 30 апреля 1941 года, после этого она была подтверждена фюрером через месяц, 30 мая.

Но лишь 10 июня командующий сухопутными силами Германии фельдмаршал Вальтер фон Браухич направил в армии директиву, в которой 22 июня определялось как сутки нападения. Последней поворотной точкой становилось время 13:00 21 июня. В данный час предполагалась передача одного из двух кодовых сигналов:

  • сигнал «Дортмунд». Он означал, что наступление, как и запланировано, начнётся 22 июня, и что возможно приступать к открытому исполнению распоряжений;
  • сигнал «Альтона». Он означал, что наступление переносится на другой срок.

Так, кроме того имевший доступ к сверхсекретной информации коммунистический разведчик вряд ли имел возможность до середины июня сказать правильную дату вторжения.

Москва. Генсек исполнительного комитета Коминтерна Георгий Димитров звонит советскому главе МИД В. М. Молотову

Фаворит болгарских коммунистов Димитров требует, дабы переговорили со Сталиным о создавшемся необходимых указаниях и положении для компартий в связи со слухами о грядущем нападении Германии на СССР. Молотов отвечает:

– Положение неясно. Ведётся громадная игра. Не всё зависит от нас.

Я переговорю с И. В. В случае если будет что-то особенное, позвоню!

Димитров записывает разговор с Молотовым в ежедневник и подчёркивает слова о громадной игре.

Фаворит болгарской компартии и деятель коминтерна Георгий Димитров (1882–1949)

Москва. Сообщение агента «Курт»

«Консульство взяло весточку из МИДа в Берлине. С 4 утра идёт заседание… война начнётся в ближайшие 48 часов».

До войны консульство Германии пребывало в Москве по адресу Чистый переулок, дом 5. С июня 1941 года строение пустовало, пока в первой половине 40-ых годов двадцатого века не было дано церкви, с которой государство начало налаживать отношения. На сегодня в бывшем консульстве находится резиденция патриарха русской православной церкви

Герхард Кегель являлся влиятельным сотрудником германского консульства в Москве и одновременно советским агентом с псевдонимом «Курт». Утром 21 июня Кегель воспользовался телефонным номером, выданным ему для экстренной связи, и сказал о начале войны «в ближайшие 48 часов». Приблизительно в семь вечера 21 июня Кегель снова вышел на сообщение и сократил срок в два раза: «Консульство утром взяло указание стереть с лица земли все тайные бумаги.

Наступающей ночью будет ответ. Это решение – война».

Генерал-губернаторство, Польша. Германские танковые соединения приобретают приказ выдвигаться на исходные позиции к границе для наступления на СССР

Для обеспечения секретности таблицы плановых сигналов в германских армиях о начале операции включали в себя даты от 22 до 30 июня. Кроме того если бы эти документы попали в руки агентов СССР, ответа о правильной дате вторжения они бы не дали. Окончательные время и дата нападения сообщались в армии и корпуса в последний момент.

Передача условного пароля состоялась на два часа раньше намеченного срока. Уже в 11 утра 21 июня командующий 2-й танковой группой Гудериан был извещён о том, что на следующий день его армии перейдут границу с СССР. До полудня условный сигнал передавался в подчинённые Гудериану корпуса.

Заревели двигатели танков, тяжёлых автомобилей и тягачей.

Начались последние передвижения к советской границе. Данный процесс охватывал всю массу собранных у границы германских армий.

Расчёт германской 105-мм гаубицы буксирует орудие при помощи полугусеничного тягача

Манёвры германских армий не остались незамеченными. Командующий 3-й Армией генерал В. И. Кузнецов докладывал в штаб Западного особенного военного округа, что «проволочные заграждения на протяжении границы у дороги Августов, Сейны, бывшие ещё днём, к вечеру сняты». Кроме этого в Москву сообщалось о шуме моторов по другую сторону границы.

Позднее их выяснили как работу танковых двигателей.

Но в конечном итоге это был звук германских тяжёлых тягачей, выводивших на позиции замечательные артиллерийские орудия в Сувалкском выступе.

Янов-Полесский, Пинская область Белорусской ССР. Депортация

Из воспоминаний Льюиса Резника: «Шла депортация в Сибирь беженцев из Польши, отказавшихся от советского гражданства. В субботу 21 июня множество людей пришло проститься со собственными родными. Люди плакали, жалели депортируемых.

В этот самый момент мужчина по имени Берилл Дивинский, пребывавший в вагоне, сказал: «Вы, кто тут остаётся, станете питать зависть к нам, изгнанным».

Полякам за годы Второй мировой войны и Великой Отечественной довелось пережить не одно переселение

Тересполь, Генерал-губернаторство, Польша

Германский унтер-офицер делает запись в ежедневнике: «Я наблюдаю на эту цветущую и мирную страну, которая начинается на том берегу реки Буг. на следующий день она будет перевоплощена в преисподняя. Русские ещё ничего не подозревают».

Германские связисты в ожидании сигнала к атаке

Москва. Заседание в Кремле

Начинается совещание в кремлёвском кабинете Сталина с участием Молотова, Берии и Тимошенко. Среди участников кроме этого находился только что прибывший из Берлина военно-морской атташе консульства СССР в Берлине М. А. Воронцов. Среди документов, привезённых им из Берлина, самым серьёзным была копия, полученная от военно-морского атташе Швеции.

Документ именовался так: «Официальный запрос Берлина о маршрутах шведских самолётов и судов в Балтийском море с 22 июня 1941 года с целью предупреждения нападения на них на протяжении войны с СССР». Появление для того чтобы документа имело возможность иметь только одну обстоятельство — начало войны Германии с СССР.

Шведский эсминец «Эреншельд» на 1941 год был одним из самых современных судов флота нейтральной Швеции

На совещании принимается ответ о создании Южного фронта и об объединении четырёх армий, выдвигающихся из внутренних округов, под единым руководством. Эти армии выдвигались с середины июня, но безнадёжно запаздывали чтобы их возможно было применять в бою у границы. Позднее они образуют группу армий резерва командования и станут главными участниками Смоленского сражения в июне 1941 года.

Советско-германская граница

Начальники рот выдвинутых к границе с СССР германских дивизий выстроили собственных подчинённых. Они зачитали им обращение Гитлера, начинавшееся словами: «Воины Восточного фронта! У отечественных границ выстроилось до 160 дивизий русских».

Это была умышленная неправда, очевидная командующим групп армий, но неочевидная командир роты.

Цифра в 160 дивизий существенно превышала эти германской разведки о группировке соперника. Но появившееся на листе бумаги обилие дивизий Красной армии потребовало решительных действий. Гитлер информировал своим воинам, что «…в спасении испытывает недостаток вся культура и европейская цивилизация.

Германские воины! Не так долго осталось ждать, совсем не так долго осталось ждать вы вступите в бой – в жёсткий и решительный бой. Будущее Европы, будущее германского рейха, само существование населения украины находится сейчас в ваших руках».

«Руки вверх!» Громадна возможность, что это ясное фото есть постановочным — через чур чистыми выглядят германские воины, «укрывавшиеся» в сырой прибрежной траве, в противном случае и вовсе «переплывшие» реку

Не все германские воины жаждали учавствовать в спасении культуры и цивилизации путём военного вторжения. Выслушав собственного командир роты, сапёр Альфред Лисков ринулся к границе, переплыл Буг и сдался советским пограничникам. Запинаясь от беспокойства, он заявил, что 22 июня утром германская армия должны перейти границу.

Через три часа ефрейтор Альфред Лисков был доставлен в отряд. На первом допросе он продемонстрировал, что служил в 221-м сапёрном полку 75-й дивизии. В армию призван из запаса во второй половине 30-ых годов двадцатого века.

Вычисляет себя коммунистом, есть членом Альянса красных фронтовиков. Вечером его командир роты лейтенант Шульц отдал приказ и объявил, что этой ночью по окончании артподготовки их часть начнёт переход Буга на плотах, понтонах и лодках. Как приверженец советской власти, определив об этом, он решил бежать и сказать о том, что утром начнётся война.

В книге памяти Республики Башкортостан имеется следующая запись: «Лисков Альфред Германович. Появился в 1910 году в Германии, немец. Образование среднее, беспартийный.

Арестован 15 января 1942 года, реабилитирован 16 июля 1942 года».

Москва. Молотов принимает посла Германии Вернера фон дер Шуленбурга

Поздним вечером 21 июня Молотов привёл к германскому послу графа фон дер Шуленбурга в Кремль. Вместе с ним едет советник Густав Хильгер. Встреча началась в 21:30.

Коммунистический нарком начал беседу с заявления протеста против систематических нарушений границ германскими лётчиками. Шуленбург взял официальное письменное заявление:

«Советское правительство должно подчернуть, что нарушения советской границы германскими самолётами за последнее время… не только не закончились, но увеличиваютсяи приняли систематический темперамент, достигнув за указанный период времени 180 случаев».

В ответ германский посол объявил, что ему известно лишь о пересечении границы советскими самолётами. Шуленбург не лгал: перелёты границы советскими самолётами вправду систематично фиксировались немцами. Незадолго до беседы в Кремле два советских истребителя и три разведчика северо-западнее Бреста углубились на 16 км в размещение 2-й танковой группы.

Но частота и характер таких полётов не шли ни в какое сравнение с германскими вторжениями в советское воздушное пространство.

Кадр предвоенной хроники, снятый зимний период 1941 года — фон Шуленбург и Молотов до тех пор пока ещё смеются

По окончании пикировки по перелётам границы от Молотова посыпался целый град вопросов: из-за чего в Германии не было опубликовано сообщение ТАСС от 13 июня, в котором СССР заявлял о незыблемости пакта о ненападении? В чём содержится недовольство Германии в отношении СССР? Молотов задавал вопросы Шуленбурга, неимеетвозможности ли он дать объяснение этим явлениям, включая отъезд сотрудников германского консульства.

Хильгер позднее вспоминал: «Вопросы Молотова поставили посла Шуленбурга в очень неловкое положение. Ему не оставалось ничего иного, как заявить, что он не располагает никакой информацией».

Молотов объявил, что нет обстоятельств, по которым германское правительство имело возможность бы быть обиженным СССР. Шуленбург повторил, что он не в состоянии ответить на поставленные вопросы и только давал слово телеграфировать о сообщённом ему в Берлин.

Отказ от комментариев и гробовое молчание в ответ на сообщение ТАСС 13 июня 1941 года были частью германской кампании дезинформации, вводившей советское управление в заблуждение довольно ближайших замыслов Германии в отношении СССР.

Весточку с сообщением о беседе Молотова с Шуленбургом вправду передали из германского консульства в Москве в 01:17 22 июня с грифом «вне очереди, секретно». Но это уже не имело никакого значения. В консульство Германии в Москве уже передавалась вторая пространная весточка, от Риббентропа Шуленбургу.

В ней находилось заявление в адрес советского правительства.

Завершалась весточка словами: «Прошу Вас не вступать ни в какие конкретно дискуссии этого сообщения».

Москва. Заседание в Кремле в кабинете Сталина. Ответ о приведении армий приграничных округов в боевую готовность

Маршал Г. К. Жуков вспоминал:

«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик – германский фельдфебель, утверждающий, что германская армия выходят в исходные районы для наступления, которое начнётся утром 22 июня. Я в тот же час же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.

– Приезжайте с наркомом мин. через 45 в Кремль, – сообщил И. В. Сталин.

Захватив с собой проект директивы армиям, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы отправились в Кремль. По дороге они договорились во что бы то ни начало добиться решения о приведении армий в боевую готовность».

Немедленного ответа на заседании не последовало. Сталин сомневался в достоверности сведений, сказанных перебежчиком. Нарком обороны С. К. Тимошенко высказал вывод, которое поддерживали все присутствующие люди в военной форме: перебежчик говорит правду.

Высшее военное управление отстаивало идею срочно дать в округа директиву о приведении армий в боевую готовность и введении в воздействие замыслов прикрытия национальной границы. Но Сталин счёл данный вариант преждевременным. Кроме того несложный подъём по тревоге создавал опасность, что на каком-то участке границы будут нанесены авиаудары по германской территории либо произведён её обстрел артиллерией.

Нарком обороны маршал Тимошенко и начальник генерального штаба генерал Жуков

В этом случае был бы создан казус белли, оправдывающий германское вторжение в глазах мирового сообщества. Широкомасштабные боевые действия в этом случае начались бы не 22 июня, а на несколько суток позднее, по окончании широкой агитационной кампании в прессе, разоблачающей «красных дикарей». Как мы знаем сейчас, немцы таковой вариант не рассматривали.

Но вечером 21 июня на заседании в Кремле это было совсем не разумеется.

Сообразно этим версиям директива была доработана. В итоге в армии направили документ, оставшийся в истории как Директива №1 (на настоящем документе номер проставлен не был). В нём говорилось:

«1. В течение 22–23.6.41 г. вероятно неожиданное наступление немцев… Наступление может начаться с провокационных действий.

2. Задача отечественных армий – не поддаваться ни на какие конкретно провокационные действия, могущие привести к крупным осложнениям. В один момент армиям… быть наготовевстретить вероятный неожиданный удар немцев либо их союзников».

Кроме этого приказывалось в течение ночи на 22 июня скрытно занять огневые точки укреплённых районов на границе и рассредоточить по полевым аэропортам всю авиацию.

Финский залив. Немцы начали операцию по минированию

Германский ВМФ переживал летом 1941 года сложный период. Линейный корабль «Бисмарк» был потоплен, его собрат «Тирпиц» ещё ни разу не выходил в море, оба линейных и тяжёлый крейсера«Принц Ойген» были блокированы в Бресте, «Лютцов» на месяцы выведен из строя попаданием торпеды, тяжёлые крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер» были в ремонте. Из четырёх лёгких крейсеров лишь два, «Нюрнберг» и «Кёльн», были полностью боеспособны.

На Чёрном море обеспечить присутствие больших надводных судов немцы не могли чисто физически. Исходя из этого ставить кригсмарине задачи на разгром советского флота было бы неосмотрительно. Наряду с этим нельзя сказать, что ВМФ СССР возможно было бы: Германия зависела от перевозок по морю, и прежде всего от поставок металлической руды из Швеции.

Для обеспечения безопасности флот соперника требовалось закрыть в базах. Несложнее всего это было сделать посредством минного оружия.

«Кайзер» — один из германских минных заградителей, осуществлявших минирование Финского залива в ночь на 22 июня

Германскому управлению удалось значительно облегчить себе жизнь, заручившись помощью Финляндии. Без применения баз в финских водах операция по блокированию Финского залива минными постановками граничила с сумасшествием: германским судам необходимо было преодолеть практически всю Балтику с юга на север. Ни о какой скрытности не могло быть и речи – германские минные заградители были бы неизбежно найдены советской воздушной разведкой.

Возможность до поры до времени спрятаться в финских шхерах существенно упростила задачу. Начальники германских минных заградителей взяли распоряжения о проведении операции ещё 8 июня 1941 года. Группами по нескольку судов заградители с замаскированными орудиями и под торговым флагом переходили из Германии в Финляндию с 12 по 18 июня.

Так, в финских территориальных акваториях кинул якорь 31 корабль кригсмарине. Всё было готово к проведению широкомасштабной операции по минированию выходов из Финского залива. Заградители вышли из шхер на постановку 21 июня в 21:40.

Мины посыпались с направляющих в воды Балтики в 22:59, за четыре часа до начала военных действий на суше. Постановка первого заграждения было закончена в 23:39, второго – в 00:40. В пятом часу утра суда возвратились в базы на финском побережье.

Москва. Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов отдаёт директиву: «Срочно перейти на своевременную готовность №1»

Машина с ярко зажжёнными фарами мчалась по пустынным улицам Москвы. С Директивой №1 генерал Ватутин ехал в Генштаб, дабы в тот же час же передать её в округа. Передача в округа была закончена в 00:30 22 июня.

В штаб Западного особенного военного округа в Минске прямо из театра со спектакля гастролировавшего МХАТа приехал командующий округом генерал Д. Г. Павлов. Командующие армиями кроме этого уже были на собственных рабочих местах. Из Гродно Павлову бодро доложили, что «патроны розданы, занимаем укреплённые районы».

В других округах происходило то же самое. Командующих армиями вызывали в штабы, где им передавалась директива из Москвы.

Политинформация. В целом коммунистический ВМФ встретил неприятеля более организованно, чем армия. Но, флот и не был первоочерёдной целью германских авианалётов

Кроме директивы в адрес сухопутных армий, последовали соответствующие распоряжения в адрес флотов. Нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов отдаёт директиву: «Срочно перейти на своевременную готовность №1». Пара позднее, в 01:12 22 июня, нарком направляет на флоты куда более пространную директиву № зн/88. В ней во многом копировался документ, направленный сухопутным армиям приграничных округов:

«В течение 22.6–23.6 вероятно неожиданное наступление немцев. Наступление немцев может начаться с провокационных действий. Отечественная задача не поддаваться ни на какие конкретно провокационные действия, могущие привести к крупным осложнениям.

В один момент флотилиям и флотам быть наготовевстретить вероятный удар немцев либо их союзников. Приказываю, перейдя на своевременную готовность №1, шепетильно маскировать увеличение боеготовности. Ведение разведки в чужих территориальных акваториях категорически запрещаю.

Никаких вторых мероприятий без особенного распоряжения не проводить».

Тем самым прошлый несложный и всем понятный приказ во многом дезавуировался. В директиве появляется лукавое словосочетание «не поддаваться на провокации» и предложение шепетильно маскировать увеличение боеготовности. В обстановке перехода от мира к войне это имело возможность привести к очень печальным последствиям.

К счастью, коммунистический флот не был приоритетной целью германской авиации в первые часы войны.

До тех пор пока на западной границе германская армия завершали изготовление к нападению, большая часть советских людей, не подозревая, что на следующий день жизнь разделится на «до» и «по окончании», нормально проводили субботний вечер.

Днепропетровск. Общежитие медина

Из воспоминаний Ибрагима Друяна, тогда студента-медика: «Я открыл окно. Внизу тысячами огней блистал город. Вместе с прохладным ночным воздухом в помещение ворвались приглушённые гудки машин.

Ниже, на втором этаже, тихо игрался патефон, и пели девушки. Днём зацвели липы, и сейчас, ночью, их запах был особенно свеж и приятен.

Я отошёл от окна, включил репродуктор. Тёмная тарелка на стене пара мгновений молчала, позже из неё полились чарующие звуки вальса Штрауса. Красивая, мирная музыка…»

Выпускники одной из средних школ г. Владимира, июнь 1941 года. Многие из них не возвратились с войны

Липецк. Берег реки Воронеж

Из воспоминаний комвзвода 565-го отдельного сапёрного батальона 294-й стрелковой дивизии Семёна Данича: «Дивизия размешалась в лесу под Липецком: офицеры жили в палатках, а воины в шалашах. Из отечественного училища в эту дивизию было направлено 16 человек, и временно, пока шли назначения, мы жили дружной командой в одной палатке. У кого-то из отечественных ребят появилась мысль отметить окончание училища.

Мысль всем понравилась, и организацию пикника поручили самому умелому и старшему из нас по возрасту лейтенанту Дерешеву. Пикник решили совершить на прекрасном острове среди реки Воронеж, ниже Липецкого металлургического завода. Заготовили закуски, шампанское, посредством привычной девушки пригласили целый её выпускной класс. Праздник начался вечером 21 июня и длился до утра 22 июня.

Шампанское лилось рекой – я, кстати, тогда его первый раз попытался.

Казалось, что радуется целый город – таковой был радостный хохот и шум. Для того чтобы радостного и красиво оформленного кострами праздника я больше не видел за всю собственную продолжительную судьбу…»

Брестский укрепрайон

Из воспоминаний Владимира Осауленко, пулемётчика 18-го отдельного артиллерийско-пулемётного батальона 62-го Брестского укреплённого района: «Приблизительно в полночь возвратились с танцплощадки парни. Ко мне подошёл мой второй номер Решетило:

– Володя, ты знаешь, мне весьма неприятную вещь сообщила моя подружка. Она заявила, что нам на следующий день будет весьма не хорошо!

– Из-за чего?

– на следующий день начнётся война».

Оса. Молотовская область

Из воспоминаний Василия Брюхова, в будущем генерала-танкиста, Храбреца РФ: «20 июня 1941 года в десятых классах прошли выпускные вечера, исходя из этого 21 июня, в субботу, мы ватагой – юноши, девчата, – забрав продукты и нехитрую утварь, отправились на берег реки Тулвы для отдыха на двое суток. Тут мы ловили рыбу, варили уху, собирали землянику, игрались в футбол, валялись на траве, уединялись в кустах и, опасаясь прикоснуться друг к другу, грезили о будущем и фантазировали.

Ночью мы не дремали, а кто уснёт – просыпается целый мазаный, смех стоит. Либо «гусара подставляли»: заберём, вату подожжём и положим под шнобель дремлющему – он как плохой вскакивает. И «велосипед» делали: он спит, мы ему между пальцами узкие газетные бумажки засунем и подожжём.

Он крутит ногами, вскакивает.

Снова смех!».

Белорусская ССР. На территорию СССР попадают диверсанты с задачей захватить мосты, перерезать телефонную и телеграфную сообщение

Первые выстрелы войны между СССР и Германией раздались ещё в ночной темноте. Несколько диверсантов из полка «Бранденбург» под руководством лейтенанта Кригсхайма в советской форме пробовала пробраться на советскую территорию с «макушки» Сувалкского выступа. Их задачей было не допустить взрывы на дамбах и мостах на протяжении дороги Липск – Даброво.

Переход границы был увиден советскими пограничниками, началась интенсивная перестрелка. Пара пограничников было убито.

Советские пограничники в костюме. Бойцы в зелёных фуражках первенствовалииз тех, кто вступил в бой

Диверсанты отряда Кригсхайма повторили попытку на втором участке границы, и в этом случае переход удался. Это был один из многих отрядов, каковые просачивались через границу либо же ожидали первых выстрелов артподготовки для вторжения на территорию СССР вместе с наступающими частями вермахта.

Севастополь. На Черноморском флоте заявлена готовность №1

Вспоминает Михаил Назаренко – краснофлотец, связист зенитной батареи Одесской военно-морской базы: «В 12 часов я заступил на вахту. Сижу на командном пункте у телефона, через раз в тридцать минут звоню, докладываю, что ничего не случилось, никаких событий нет. Приблизительно в час – начале второго звонят из дивизиона и говорят: «Принимайте сигнал».

Я задаю вопросы: «Какой сигнал?» Они отвечают: «Галс по морю».

Краснофлотцы расчёта 85-мм зенитного орудия

Я открываю кодированную таблицу, а в том месте написано: «Начало боевых действий». Со мной был начальник первого взвода, я ему говорю – дескать, вот таковой сигнал взял. Он мне говорит: «Да ты что-то перепутал, ерунду какую-то говоришь.

Неимеетвозможности этого быть!» Сам взглянул таблицу – да, вправду, всё правильно. Он снова звонит в штаб дивизиона, а из штаба ему: «Не рассуждать. Делайте!»

Минск. Командующий ЗапОВО генерал Павлов приказывает командующим 3-й, 4-й и 10-й Армий поднимать части по «красному пакету»

В сейфах в штабах соединений армий приграничных округов лежали так именуемые «красные пакеты». Они содержали указания по действиям данной дивизии либо корпуса с началом военных действий. Обычный «красный пакет» начинался так: «Для прикрытия мобилизации, развёртывания и сосредоточения армий приграничные части взяли задачу – упорной обороной упрочнений по линии национальной границы не допустить вторжения соперника на территорию округа».

Постановка задачи экипажу танка БТ-7, довоенное фото

По предвоенным взорам советского военного управления, война не имела возможности начаться с удара соперника сходу всей массой армий. Считалось, что большие сражения грянут лишь по окончании подтягивания и мобилизации из глубины основных сил армий двух государств. В это время должны были функционировать так именуемые замыслы прикрытия, нацеленные на удержание границы достаточно не сильный силами на широком фронте.

Никакой ценности эти замыслы в начинавшейся войне уже не имели – соперник сходу нанёс удар главными силами. Но распоряжения из «красных пакетов» хотя бы предусматривали подъём армий по тревоге и вывод в заблаговременно определённую полосу обороны на границе либо выжидательный район. Но кроме того эти указания успели выполнить не все.

Кобрин. Штаб 4-й Армии

Сообщение с Брестской крепостью нарушена. Приказ о поднятии армий по тревоге и занятии рубежей обороны передан не был. Лишь в 03:30, за четверть часа до начала артподготовки, удалось вернуть сообщение.

Переданный приказ безнадёжно запоздал.

Известное фото Гудериана со своим штабом 2-й танковой группы, сделанное перед восходом солнца 22 июня

Город Чижев. полка 169-и Штаб 86-й стрелковой дивизии

Поднятые по тревоге части 86-й стрелковой дивизии выступили к назначенным позициям на границе. Штаб дивизии выехал на полевой командный пункт. По собственной инициативе, не ждя расшифровки указаний «не поддаваться на провокации», начальник 86-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза полковник Михаил Арсентьевич Зашибалов отдал приказ вскрывать «красные пакеты».

Плановых 9 часов на подъём армий по тревоге уже не оставалось: не все части успевали кроме того выйти из городков и казарм.

В удачном положении пребывали танковые части. Им не требуется было занимать оборону на границе, первой задачей мехкорпусов был выход из городков в леса, в резерв армий.

Мобилизация. Прощание с семьями

Арестант с Германией пакт предоставил СССР паузу на подготовку к войне. Но основной вопрос «в то время, когда?» весной 1941 года оставался без ответа. Задача действенной обороны страны не так несложна, как может показаться стороннему наблюдателю.

Ни одна страна мира неимеетвозможности содержать в мирное время неизвестно продолжительно многомиллионную армию для громадной войны. Исходя из этого в мирное время вооружённые силы разделяются на три группы.

Первая – это войска, неизменно находящиеся на границе. В СССР они составляли первый эшелон трёх приграничных (особенных) военных округов: Прибалтийского, Западного и Киевского. Вторая несколько – войска в глубине построения приграничных округов.

Они уже не смогут быть срочно использованы против внешнего вторжения, им требуется время на выдвижение конкретно на границу. Наконец, третья несколько – это войска в глубине страны.

В приложении к СССР третья несколько разбросана на огромном пространстве во внутренних округах – в Орловском, Столичном округах, в Поволжье, на Урале и Северном Кавказе. Для их выдвижения требовалось уже большое время, исчислявшееся семь дней. Исходя из этого ответ на вопрос «в то время, когда?» о войне с немцами потребовал ответа минимум за много дней до начала военных действий.

До конца весны 1941 года группировка Красной армии оставалась обычной для армии мирного времени. Производившиеся перемещения носили локальный темперамент и не изменяли её принципиально. Разъяснялось это оценкой обстановки политическим и армейским правительством. Сообщения разведки носили размытый темперамент и не давали однозначного ответа о замыслах потенциального соперника, т.е.

Германии, и её настоящих и вероятных союзников – Румынии, Финляндии и Венгрии.

Советские разведчики зимний период 1940–1941 гг. информировали о вероятном нападении на СССР «по окончании окончания войны с Англией». В марте 1941 года назывались сроки то «в апреле», то «в мае», то «в течение 4–6 месяцев». Но прошёл апрель, прошёл май, а наступление не произошло.

Обстановка стала быстро накаляться лишь в июне, в то время, когда доклады разведки становились всё тревожнее. Радикальные же меры были приняты лишь в середине июня 1941 года. Началось выдвижение армий из глубины страны, но оно уже безнадёжно запоздало.

В то время, когда говорят о «внезапности» германского нападения, речь заходит как раз о нехватке времени на принятие адекватных мер.

С середины июня армия конкретно на границе усиливалась, но не претерпела качественных трансформаций. К 21 июня группировка войск СССР осталась в тех же трёх эшелонах мирного времени, с некоторым смещением в сторону границы. В итоге, в первом эшелоне Германия успела развернуть на советских границах 77% собственных пехотных, 90% танковых, 94% моторизованных дивизий и 100% авиасоединений, оставив в резерве до 12% имевшихся средств и сил, выделенных с целью проведения операции «Барбаросса».

Пехота движется к фронту

Наоборот, в группировке войск СССР в первоначальный эшелон успели развернуться лишь 43% дивизий. Ещё 25% входило в состав вторых эшелонов округов и 32% пребывали в подчинении Командования. Последние ещё пребывали в пути либо кроме того в местах постоянной дислокации во внутренних округах.

Никакого влияния на битвы на границе они оказать не могли.

Так, у германских сил вторжения был значительный численный перевес – в первоначальный сутки войны Красная армия имела возможность ввести в бой только около 40 дивизий против 100 германских.

Как раз необходимостью побеждать время на выдвижение армий диктовались жёсткие окрики из Москвы «не поддаваться на провокации». По той же причине считалось нецелесообразным всегда держать войска в упрочнениях на границе. По неосторожности либо поддавшись на провокацию, воины имели возможность открыть стрельбу, позвав тем самым скандал.

Непредвиденное перерастание пограничного конфликта в войну ставило Красную армию в заведомо проигрышную обстановку. Громадные расстояния и менее развитая дорожная сеть не разрешали подвозить войска к границе тем же темпом, что и немцы.

Хронология первого дня войны, 22 июня 1941 года, представлена тут.

Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Первый день войны

    76 лет назад, в ночь с 21 на 22 июня 1941 года, фактически на всем протяжении западной границы СССР вспыхнули боевые действия. Красная Армия понесла…

  • Фото дня: операция «танненбаум»

    Не обращая внимания на то, что фаворит нацисткой Германии Адольф Гитлер еще до нападения на Польшу много раз давал слово уважать швейцарский нейтралитет…

  • Фото дня: наступление последней надежды

    21 марта 1918 года на Западном фронте Первой Мировой германская армия начала широкомасштабную наступательную операцию «Михаэль». Она, со своей стороны,…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: