Русский социализм и нигилизм

1.

Не смотря на то, что Белинский был человеком 40-х годов, принадлежал к поколению западников и славянофилов, но он бывает первый выразил тип революционной интеллигенции и в конце собственной жизни формулировал ключевые принципы ее миросозерцания, каковые позже развивались в 60 и 70 годы. В первую очередь Белинский не был русский барин, как все западники и славянофилы, как Бакунин и Герцен, он принадлежал к второму социальному слою, он разночинец.

По душевной собственной структуре он имел в себе типически интеллигентские черты, он был нетерпимым фанатиком, склонен к сектантству, безусловно увлечен идеями, всегда вырабатывал себе мировоззрение не из потребности чистого знания, а для обоснования собственных стремлений к лучшему, более честному социальному строю. Белинский был человеком необыкновенных исключительной восприимчивости и дарований к идеям, но уровень его образования был не большой, он практически не знал зарубежных языков и знакомился с идеями, которыми был увлечен, из вторых рук.

С Гегелем он знакомился, в основном, через рассказы Бакунина. a…n Он был, в первую очередь, превосходным критиком , первый оценил Гоголя и Пушкина и начало творчества отечественных великих романистов. Сам он владел художественной чувствительностью и был способен к эстетическим суждениям,но он стал родоначальником того типа публицистической, публичной критики, которой суждено было сыграть огромную роль в истории интеллигентского сознания.Русский социализм и нигилизм

У Белинского было характерно русское искание целостного миросозерцания, которое дает ответ на все вопросы судьбы, соединяет теоретический и практический разум, философски обосновывает социальный идеал. Целостная действительно, как позже выразился Н. Михайловский, также вышедший из Белинского, имеется правда-истина и правда-справедливость. Та же мысль целостности, тоталитарности позже будет у Н. Федорова из-за религии и в марксизме-ленинизме.

Русские критики-публицисты постоянно будут проповедовать целостное миросозерцание, постоянно будут объединять справедливость и истину, постоянно будут преподавателями судьбы. Белинский первенствовал , самый одарённым представителем этого типа. Он уже утверждает социальную роль литературного критика. Русская социальная идея пряталась под формой литературной критики, по причине того, что по цензурным условиям она не имела возможности себя в противном случае выразить. a…n

Русские романтики-идеалисты 40-х годов бежали от социальной действительности в мир мысли, фантазии, литературы, в отраженный мир идей. Они страдали от неправды и уродства действительности, но бессильны были ее переделать. Разлад с действительностью делал русских людей бездейственными, выработал тип «лишних людей».

Они не могли принять действительности не для примирения с ней, а для борьбы с ней. a…n У Белинского в конце 40-х годов в последний его период случилось бурное и страстное обращение к социальной действительности, но не для примирения, а для борьбы. Борьба предполагает обращение к действительности, к действительности. Мечтательное отношение к судьбе делает неосуществимой борьбу. a…n

Белинский в первую очередь с простой собственной страстностью восстает против отвлеченного идеализма, далекого от конкретной судьбы, что приносит в жертву мировому духу, неспециализированному – личное, живую людскую личность. a…n Он делается революционером, социалистом и атеистом. Крайне важно, что в Белинском русский революционный социализм эмоционально соединяется с атеизмом.

Истоком этого атеизма было сострадание к людям, невозможность примириться с идеей Всевышнего в виду страданий жизни и непомерного зла. Это атеизм из морального пафоса, из любви к справедливости и добру. Достоевский будет раскрывать эту необычную идейную диалектику и религиозную психологию.

Из сострадания к человеку, из бунта против неспециализированного (идеи, разума, духа, Всевышнего), давившего живого человека, Белинский делается социалистом. Он имеется превосходное свидетельство о морально-психотерапевтических истоках русского социализма. Бунт против неспециализированного во имя личности переходит у него в борьбу за новое общее, за человечество, за его социальную организацию.

Белинский не подмечает, что, отвергнув все «общее», раньше давившее людей, он скоро подчиняет личность новому «неспециализированному».

И ему представляется, что это новое «общее», которому он поклоняется – так как русский человек неимеетвозможности не поклоняться чему-либо – он утверждает во имя личности. То же самое будет происходить в 60-е годы. «Социальность, социальность – либо смерть! – восклицает Белинский.– Что мне в том, что живет общее, в то время, когда страдает личность». «Отрицание – мой всевышний». a…n

Происходит разрыв с отвлеченным идеализмом и переход к конкретной действительности. Белинский проникается, по его собственным словам, Маратовской любовью к человечеству. «Ужасный я человек, – пишет Белинский, – в то время, когда в мою голову забивается какая-нибудь мистическая нелепость». Таков по большому счету русский человек, в его голову довольно часто «забивается какая-нибудь мистическая нелепость».

Весьма превосходны эти слова Белинского.

Из сострадания к людям Белинский готов проповедовать жестокость и тиранство. Кровь нужна. Чтобы осчастливить солидную часть человечества, возможно снести голову хотя бы сотням тысяч.

Белинский предшественник большевистской морали.

Он говорит, что люди так глупы, что их насильно необходимо вести к счастью. Белинский согласится, что, будь он царем, он был бы тираном во имя справедливости. Он склонен к диктатуре.

Он верит, что настанет время, в то время, когда не будет богатых, не будет и бедных.

Белинский начинает утверждать, что русский народ – атеистический народ, но он еще сохраняет любовь ко Христу несчастных и бедных. Белинский пишет собственный полное негодования письмо к Гоголю по поводу его книги «Переписка с приятелями». Письмо это, само собой разумеется, не могло быть напечатано и ходило по рукам.

Белинский клеймил Гоголя предателем, проповедником рабства.

Он был религиозно не прав, но социально прав. Белинский – центральная фигура в истории русской мысли и самосознания XIX века. И он более вторых должен быть поставлен в идейную генеалогию русского коммунизма, как один из его предшественников, значительно более, чем другие люди и Герцен 40-х а также 60-х годов.

Он близок к коммунизму не только по собственному моральному сознанию, но и по социальным взорам.

Он не обычен для народничества, он признает хорошее значение индустриального развития а также готов признать значение буржуазии, которой терпеть неимеетвозможности, совсем как впоследствии русские марксисты.

По Белинскому возможно изучать внутренние мотивы, породившие миросозерцание русской революционной интеллигенции, которое будет продолжительное время господствовать и в итоге породит русский коммунизм, но уже в другой исторической обстановке. Мотивы эти необходимо видеть в первую очередь в страстном, негодующем протесте против зла, страданий и несчастий судьбы, в сострадании к несчастным, обездоленным, угнетенным.

Но русские из жалости, сострадания, из неосуществимости выносить страдание делались атеистами. Они делаются атеистами, по причине того, что не смогут принять Творца, сотворившего не добрый, несовершенный, полный страдания мир. Они сами желают создать лучший мир, в котором не будет таких страданий и несправедливостей. a…n В первоистоках русского атеизма заложено было повышенное, доведенное до экзальтации чувство человечности.

Но в последних итогах русского атеизма, в воинствующем безбожии, взявшем власть, человечность переродилась в новую жестокость. Это было предвидено Достоевским.

Две интенции сознания возможно заметить у Белинского. Он в первую очередь обращает внимание на живую людскую личность, на переживаемые ею страдания, в первую очередь желает утвердить ее преимущество и право на полноту судьбы. Он восстает против «неспециализированного», против мирового духа, против идеализма во имя данной живой людской личности.

Но направленность его внимания весьма скоро изменяется, и личность поглощается социальным целым, обществом. Общество, новое общество, которое возможно создано только методом революции, может избавить людскую личность от унижений и нестерпимых страданий. Большинство общества, составляющая «народ», претерпевает эти унижения и несправедливые страдания.

Но необыкновенная направленность сознания на общество и на необходимость его радикального трансформации приведет к забвению самой людской личности, полноты ее жизни, ее права на духовное содержание судьбы. Неприятность общества совсем подменяет проблему человека. Революция низвергает «общее», давившее людскую личность, но она подавляет его новый «неспециализированным», обществом, которое требует себе полного подчинения человека.

Это имеется роковая диалектика в развитии революционно-социалистической и атеистической мысли. Русский атеизм, что был связанным с социализмом, имеется религиозный феномен. В базе его лежала любовь к правде. Белинский был уже проникнут сектантским духом, что так характерен для русской революционной интеллигенции. a…n

В 60- е годы в интеллигенцию вошли новые социальные слои, в первую очередь, семинаристы; аристократы прекратили господствовать и показался более твёрдый и более аскетический душевный тип, более реалистический и деятельный. Эпигоны идеалистов 40-х годов, «лишние люди» представляются людьми отошедшего века. Появляются нигилисты.

2.

Нигилизм имеется характерно русское явление, в таковой форме малоизвестное Западной Европе. В узком смысле нигилизмом именуется эмансипационное умственное перемещение60-х годов и его главным идеологом согласится Писарев. Тип русского нигилиста был изображен Тургеневым в образе Базарова.

Но в конечном итоге нигилизм имеется явление значительно более широкое, чем писаревщина, его возможно отыскать в подпочве русских социальных перемещений, не смотря на то, что нигилизм сам по себе не был социальным перемещением.

Нигилистические базы имеется у Ленина, не смотря на то, что он и живет в другую эру. Мы все нигилисты, говорит Достоевский. Русский нигилизм отрицал Всевышнего, дух, душу, нормы и высшие сокровища. И однако нигилизм необходимо признать религиозным феноменом. Появился он на духовной земле православия, он имел возможность появиться только в душе, взявшей православную формацию.

Это имеется вывернутая наизнанку православная аскеза, безблагодатная аскеза.

В базе русского нигилизма, забранного в глубине и чистоте, лежит православное мироотрицание, чувство мира лежащим во зле, признание безнравственности роскоши жизни и всякого богатства, всякого творческого избытка в мастерстве, в мысли. Подобный православной аскетике нигилизм был индивидуалистическим перемещением, вместе с тем был направлен против богатства жизни и творческой полноты людской индивидуальности.

Нигилизм вычисляет безнравственной роскошью не только мастерство, метафизику, духовные сокровища, но и религию. Все силы должны быть даны на эмансипацию земного человека, эмансипацию трудового народа от непомерных страданий, на создание условий радостной судьбе, на уничтожение предрассудков и суеверий, возвышенных идей и условных норм, порабощающих человека, и мешающих его счастью. Это – единое на потребу, все другое от лукавого.

В умственной сфере необходимо аскетически ограничиваться естественными науками, каковые разрушают ветхие верования, низвергают предрассудки, и политической экономией, которая учит организации более честного социального строя. Нигилизм имеется негатив русской апокалиптичности. Он имеется восстание против неправды истории, против лжи цивилизации, требование, дабы история кончилась и началась совсем новая, вне-историческая либо сверх-историческая судьба.

Нигилизм имеется требование оголения, совлечения с себя всех культурных покровов, превращение в ничто всех исторических традиций, эмансипация натурального человека, на которого не будет более налагаться никаких оков. Умственный аскетизм нигилизма отыскал себе выражение в материализме, более утонченная философия была заявлена грехом.

Русские нигилисты 60-х годов – я имею в виду не только Писарева, но и Чернышевского, Добролюбова и др. – были русскими просветителями они заявили борьбу всем историческим традициям, они противополагали «разум», существование которого в качестве материалистов признавать не могли, всем предрассудкам и верованиям прошлого. Но русское просветительство, по максималистическому характеру русского народа, постоянно оборачивалось нигилизмом. Вольтер и Дидро не были нигилистами.

В Российской Федерации материализм принял совсем другой темперамент, чем на Западе. Материализм превратился в необычную догматику и теологию. Это поражает в материализме коммунистов.

Но уже в 60-х гг. материализм взял эту теологическую окраску, он стал морально необходимым догматом и за ним была скрыта необычная нигилистическая аскеза. Был создан материалистический катехизис, что был усвоен фанатически широкими слоями левой русской интеллигенции.

Не быть материалистом было признано нравственно странным. Если вы не материалист, то значит вы за порабощение народа и человека. Отношение русских нигилистов к науке было идолопоклонническим.

Наука, – под которой понимались, в основном, естественные науки, в то время окрашенные в материалистический цвет, – стала предметом веры, она была перевоплощена в идол. В Российской Федерации в то время были и превосходные ученые, каковые воображали особое явление.

Но нигилисты-просветители не были людьми науки. Это были верующие люди и догматически верующие. Менее всего им характерен был скептицизм.

Методическое сомнение Декарта мало подходит к нигилистам, да и по большому счету к русской природе. Типический русский человек неимеетвозможности продолжительно сомневаться, он склонен достаточно скоро образовывать себе догмат и целостно, тотально отдавать себя этому догмату. Русский скептик имеется западный в Российской Федерации тип.

В русском материализме не было ничего скептического, он был верующий.

В нигилизме в деформированном виде отразилась еще одна черта русского православного религиозного типа – нерешенность на земле православия неприятности культуры. Аскетическое православие сомневалось в оправданности культуры, склонно было видеть безнравственность в культурном творчестве. Это сказалось в мучительных сомнениях великих русских писателей относительно оправданности их литературного творчества.

Религиозное, моральное и социальное сомнение в оправданности культуры имеется характерно русский мотив. У нас всегда сомневались в оправданности философского и художественного творчества. Из этого борьба против метафизики и эстетики.

Вопрос о цене, которой покупается культура, будет господствовать в социальной мысли 70-х годов. Русский нигилизм был уходом из мира, лежащего во зле, разрывом с семьей и со всяким установившимся бытом. Русские легче шли на данный разрыв, чем западные люди.

Безнравственными почитались государство, право, классическая мораль, потому что они оправдывали порабощение народа и человека.

Превосходнее всего, что русские люди, взявшие нигилистическую формацию, легко шли на жертвы, шли на каторгу и на виселицу. Они были устремлены к будущему, но для себя лично они не имели никаких надежд, ни в данной жизни, ни в жизни вечной, которую они отрицали. Они не осознавали тайны Креста, но в высшей степени были способны на отречение и жертвы.

Они этим выгодно отличались от христиан собственного времени, каковые проявляли мало жертвоспособности и были соблазном, отталкивающим от христианства. Чернышевский, что был настоящим подвижником в жизни, сказал, что он проповедует свободу, но для себя никакими свободами ни при каких обстоятельствах не воспользуется, дабы не поразмыслили, что он отстаивает свободы из эгоистических целей. Необычная жертвоспособность людей нигилистического миросозерцания говорит о том, что нигилизм был необычным религиозным феноменом.

Не просто так в русском нигилизме громадную роль игрались семинаристы, дети священников, прошедшие православную школу. Чернышевский и Добролюбов были сыновья протоиереев и получали образование семинарии. Последовательности разночинной «левой» интеллигенции у нас пополнялись в сильной степени уроженцами духовного сословия.

Суть этого факта неоднозначный.

Семинаристы через православную школу приобретали формацию души, в которой громадную роль играется мотив аскетического мироотрицания. Совместно стем в семинарской молодежи второй половины 50-х начала и годов 60-х годов, назревал бурный протест против упадочного православия XIX века, против безобразия духовного быта, против обскурантской воздуха духовной школы.

Семинаристы начали проникаться освободительными идеями просвещения, но проникаться по-русски, т. е. экстремистски, нигилистически. a…n Вместе с тем в молодежи пробудилась жажда социальной правды, которая была в ней порождением христианства, взявшего новую форму. разночинцы и Семинаристы принесли с собой новую душевную структуру, более жёсткую, моралистическую, требовательную и необыкновенную, выработанную более тяжелой и мучительной школой судьбы, чем та школа судьбы, в которой выросли люди дворянской культуры.

Это новое молодое поколение поменяло тип русской культуры. Тип культуры шестидесятников, Добролюбова, Чернышевского, нигилистов, возраставшей революционной интеллигенции был пониженный если сравнивать с типом дворянской культуры 30-х и 40-х годов, культуры Чаадаева, И. Киреевского, Хомякова, Грановского, Герцена. Культура постоянно образуется и достигает более идеальных форм методом аристократического отбора. Демократизуясь, распространяясь в ширь на новые слои, она понижается в собственном уровне и только позднее, методом переработки людской материала, культура может снова повыситься. a…n

Н. Чернышевский был властителем дум не только радикальной интеллигенции 60-х годов, но и последующих поколений. Довольно много содействовал его популярности тот ореол, которым окружала его имя ссылка на каторгу. Чернышевский был обвинен в составлении прокламаций к крестьянам, наряду с этим обвинение было основано на ложных показаниях и фальсификации почерка.

Он был приговорен к семи годам каторги и затем совершил еще двенадцать лет в Восточной Сибири в только тяжелых условиях. Сибирь и каторгу он вынес, как настоящий подвижник. Чернышевский был весьма кроткий человек, у него была христианская душа и в его характере были черты святости.

Истязание Чернышевского было одним из самых постыдных деяний русского правительства ветхого режима. Чернышевский был сын протоиерея.

Начальное образование его было богословским, он воспитывался в семинарии. Он был весьма ученым человеком, настоящим энциклопедистом, знал и богословие, и философию впредь до философии Гегеля, знал естественные науки и историю, но в первую очередь, был экономистом. Как экономиста его весьма ценил Маркс.

У него были эти стать экспертом ученым, и, если он не стал им, то только вследствие того что был увлечен публичной борьбой. Но он все же был книжным человеком и не создавал впечатления человека страстного. Он писал нравоучительные романы, но особым литературным талантом не владел.

Не обращая внимания на широкую ученость, Чернышевский не был человеком высокой культуры.

Тип культуры был пониженный если сравнивать с культурой людей 40-х годов. В нем было безвкусие, принесенное разночинцами и семинаристами. a…n

Чернышевский пишет утопический роман «Что делать?», что стал как бы катехизисом русского нигилизма, настольной книгой русской революционной интеллигенции. В художественном отношении роман данный достаточно не сильный и безвкусен, но он весьма увлекателен для истории русской интеллигенции. a…n «Что делать?» – аскетическая книга, что-то в роде наставления к благочестивой судьбе русских нигилистов.

Герой романа Рахметов спит на гвоздях, дабы закалить собственный темперамент и приучить себя выносить мучения и страдания. Проповедь свободы любви означала не проповедь распущенности, которая сильна была как раз у консервативных господствующих классов, у гвардейских офицеров и т. п., а не у нигилистов, людей идеи. Эта проповедь означала требование искренности в эмоциях, освобождение от всяких условностей, угнетения и лжи.

Мораль Чернышевского стояла, само собой разумеется, значительно выше рабской морали «Домостроя». «Сон Веры Павловны» в романе представляет собой социалистическую утопию, в которой устраиваются кооперативные мастерские. Социализм Чернышевского носил еще частью народнический, частью утопический темперамент, но уже есть более вторых одним из предшественников коммунизма в 60 годы. a…n

Самый независим Чернышевский, как экономист. Он не был соперником индустриального развития, подобно многим вторым народникам, но он ставит классический для русской мысли XIX века вопрос о том, может ли Российская Федерация избежать капиталистического периода развития, и решает его в том смысле, что Российская Федерация может сократить до нуля срок капиталистического периода и прямо перейти от низших форм хозяйства к хозяйству социалистическому. Коммунисты, не обращая внимания на собственный марксизм, именно это и пробуют сделать. a…n Из всех писавших в легальной литературе Чернышевский был самый сильно выраженным социалистом и этим определилось его значение для русской интеллигенции, которая по собственному моральному сознанию во вторую половину XIX века вся практически была социалистической. a…n

Самый не сильный была философская позиция Чернышевского. a…n Его материализм был пошлый и окрашен в цвет популярных естественнонаучных книжек того времени, значительно более пошлый, чем диалектический материализм марксистов. Чернышевский писал кроме этого по вопросам эстетики и был обычным представителем русской публицистической критики. Он отстаивал тот тезис, что реальность выше искусства и желал выстроить реалистическую эстетику.

В антиэстетизме Черныше

Во сколько экономике обходится правовой нигилизм граждан? [Реальное время]


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: