Сожжение грейтауна: особенности внешней политики позапрошлого века

Грейтаун, он же Сан-Хуан дель Норте, сейчас известный как Сан-Хуан дель Никарагуа — маленький город, практически деревня по отечественным меркам. Кроме того на данный момент его население образовывает менее тысячи человек. В середине XIX века он очевидно был ещё меньше — правильных сведений о численности тогдашнего населения нет, но вряд ли оно превышало три-четыре много человек.

на данный момент он находится на территории Никарагуа, а в те времена формально принадлежал королевству называющиеся Берег Москитов (к комарам оно отношения не имеет, наименование взяло по имени главных собственных жителей — индейцев племени мискито, которых европейские переселенцы и переиначили в «москитов»). Практически же городом рулили английские покровители.

Этому городу и выпала 13 июля 1854 года вызывающая большие сомнения честь почувствовать на себе последствия разногласий между двумя тогдашними сверхдержавами. Маленькое поселение было сожжено дотла.

Солон Борланд — человек, с травмы которого всё формально и началось

Практически, обстоятельством инцидента послужило желание правительства города (ну, в случае если быть правильным, то, очевидно, не самого правительства, а его английских «опекунов») взимать дополнительный налог с судов, пользующихся местным портом, а кораблиэти были в большинстве собственном американскими. Формально, но, предлогом стало наступление на американского посла в Никарагуа, господина Солона Борланда, пребывавшего в городе в тот момент. Предлог весомый, не правда ли?

Да, весомый.

Но в действительности всё было пара сложнее. Началось с того, что капитан американского торгового корабля убил чернокожего лоцмана из местных. Власти Грейтауна пришли арестовать убийцу, но на их пути поднялся господин Борланд.

Причём поднялся в самом прямом смысле слова — преградив дорогу представителям власти с пистолетом в одной руке и ножом в второй, он выразил сомнение в том, что смерть какого-либо туземца есть достаточным основанием для ареста гражданина Соединённых Штатов.

Конфликт накалялся, тон общения увеличивался, на крики планировало всё больше местных обитателей. Борланд перешёл к ехидным и оскорбительным высказываниям об окружающем его обитателях и городе такового, последние ответили в полной мере понятным возмущением, каковое не замедлили выразить вслух. Вот так, слово за слово, американскому послу и разбили лицо кинутой безлюдной бутылкой.

И мимо для того чтобы предлога для демонстрации собственного недовольства англичанам американские верхи пройти не могли никак.

Выразителем этого недовольства стал корабль «Киана».

Шлюп «Киана», названный в честь нимфы из Сиракуз, подруги Персефоны, превратившейся по окончании похищения Персефоны Аидом в родник, был построен в Бостоне 2 декабря 1837 года, в строй вступил в мае 1838 года. Первым капитаном корабля стал легендарный капитан (в те годы — пока только master commandant либо «командор», звание между капитаном и лейтенантом) Джон Персиваль по прозвищу «Сумасшедший Джек».

Шлюп Левант — однотипный Киане, исходя из этого по данной картине возможно составить чувство и о внешнем виде Кианы

В июле 1846 года, уже под руководством Самуэля Фрэнсиса Дюпона, шлюп участвовал в присоединении Калифорнии, являвшейся в то время частью Мексики. Высаженная с него морская пехота подняла американский флаг над строением таможни города Монтерей, заявив город и всё калифорнийское побережье собственностью Соединённых Штатов.

Через несколько недель с «Кианы» был высажен десант в районе Сан-Диего, что тогда являлся наибольшим городом калифорнийского побережья и символизировал мексиканское присутствие. Морпехи были тепло встречены местным населением, которое в массе собственной было настроено проамерикански.

Американцы заняли расположенный у окраины города форт Гихарро, кинутый мексиканским гарнизоном при их приближении, и обстреляли из его пушек территорию города, по окончании чего вошли в город, не встретив сопротивления, и удерживали его до подхода местной добровольческой пехоты. Всего за время американо-мексиканской войны шлюп «Киана» стёр с лица земли и захватил более тридцати мексиканских судов, удостоившись признательности от министра ВМС за вклад в победу. В июле 1854 года, в то время, когда этому славному кораблю предстояло сыграть важную роль в судьбе маленького южноамериканского города, он был под началом командора Джорджа Холлинса.

Современные реконструкторы в униформе Корпуса морской пехоты

Грейтаун не имел никаких средств защиты — о форте либо береговой батарее сказать, само собой разумеется, было бы в любом случае смешно, при таких-то размерах города и его стратегической значимости, но в городе не было кроме того ни одного воина. Действительно, английские покровители снабжали собственное присутствие — в гавани Грейтауна стояла вооружённая шхуна «Бермуда» под руководством лейтенанта У. Д. Джолли.

Действительно, вся помощь городу, которую оказал лейтенант Джолли, ограничилась отправкой на борт «Кианы» сообщения с выражением протеста, каковое, как нетрудно додуматься, не смутило американцев ни на мгновенние. экипаж и Командир «Бермуды» палец о палец не ударили, замечая за тем, как уничтожают город, что они теоретически должны были защищать. Потом Джолли оправдывался тем, что силы были через чур неравны и он, мол, счёл вмешательство тщетным.

Картина Тома Ловелла Генерал Квитман входит в Мехико во главе батальона морской пехоты, 1847 г. — в первой половине 50-ых годов XIX века вооружение и форма американских морских пехотинцев остались теми же

Никакого варианта мирного улаживания конфликта предложено не было (не смотря на то, что потом утверждалось, что «финансовой компенсации и извинений было бы достаточно для исчерпания инцидента»). «Киана», независимо от того, какие конкретно распоряжения были даны ей изначально (их мы всё равняется сейчас вряд ли определим), пришла ко мне не договариваться, а наказывать. Командор Холлинс дал местным обитателям двадцать четыре часа на то, дабы убраться из города.

13 июля, по окончании срока, на Грейтаун обрушился бортовой залп «Кианы». Сейчас все местные обитатели уже давно разбежались, так что не было жертв. Как направляться обработав город бомбами из 32-фунтовых карронад, шлюп высадил десант.

Обстрел Грейтауна. Фрагмент страницы французского издания LIllustration за 1854 год

Морпехи подожгли руины Грейтауна и проследили за тем, дабы они прогорели дотла, не покинув по окончании себя ничего полезного. Не обращая внимания на отсутствие жертв среди населения (и очевидное нежелание, дабы эти жертвы оказались), назвать совершённое в противном случае как варварством не получается. Практически, это ничем не отличалось от поведения рэкетиров, сжигающих магазин «непослушного» предпринимателя, отказавшегося предоставлять им «льготы за защиту».

Отдельные американские публицисты отмечали, что случившееся в Грейтауне всецело подорвало доверие к Соединённым Штатам в Южной Америке. В случае если до этого Штаты во многом воспринимались как демократии и оплот свободы (в самом буквальном смысле, а не ироническом, ставшем привычным в позднейшие времена), то по окончании демонстрации аналогичных способов ответа интернациональных экономических вопросов отношение ожидаемо упало — люди убедились, что правительство Соединённых Штатов отнюдь не из сказки про розовых фей происходит и ничем, по сути собственной, не лучше, чем все другие.

32-фунтовая карронада — из таких же Киана расстреливала город

Уничтожение города было обширно освещено в прессе, а также американской, и было встречено массовым возмущением. Обозреватель «Нью-Йорк Дейли Трибьюн» Гораций Грили сравнивал «победу» над Грейтауном с избиением громилой-хулиганом беспомощной дамы либо ребёнка. Никаких официальных последствий, но, не было — правительство Берега Москитов выставлять претензии несравнимо более сильному соседу не посмело, а англичане решили не усложнять себе жизнь.

Любого рода конфликт с Соединёнными Штатами английскому правительству, и без того завязшему в тот момент в Крымской войне с Россией, поднялся бы поперёк горла, а помимо этого, против накала страстей весьма протестовали большие английские предприниматели, чьё благосостояние во многом напрямую зависело от сделок с американцами. Американцы отказались приносить кому бы то ни было извинения за случившееся либо, тем более, компенсировать убытки обитателям Грейтауна, лишившимся имущества и крова.

Долгое время они вовсе игнорировали инцидент, и только полгода спустя президент Франклин Пирс сделал о нём официальное заявление, гласившее дословно следующее: «Тщательнейшим образом разглядев подробности, президент пришёл к заключению, что не смотря на то, что было бы более нужно, если бы «Киана» выполнила возложенное на неё задание без применения вооружённой силы, злостное упорное нежелание нарушителей подчиняться стало причиной тому, что попытка обойтись без силового действия завершилась бы только утверждением нарушителей в безнаказанности и собственной правоте». В переводе с политического языка на человеческий это обозначает хорошее: «Они сами виноваты и по большому счету первые начали».

Джон Холлинс, руководивший шлюпом Киана на момент Грейтаунского инцидента

По окончании сожжения несчастья не покинули город — спустя некое время река Сан-Хуан поменяла русло, и снесла все результаты попыток местных обитателей наладить собственный быт. Совсем город был восстановлен только год спустя. Шлюп «Киана», кстати, побывал в Грейтауне ещё раз, во второй половине 50-ых годов девятнадцатого века — принимал на борт военнопленных приспешников флибустьера Уильяма Уокера, самопровозглашённого президента Никарагуа.

Сейчас обошлось без разрушений и стрельбы, и в городе более чем на сотню лет воцарился мир — в следующий раз атаке он подвергся в первой половине 80-ых годов XX века на протяжении никарагуанской гражданской войны (сандинисты против «контрас»), причём нападали его снова американцы. Но это уже совсем вторая история.