Военная медицина: от средневековья до ренессанса

Как мы сравнительно не так давно узнали, военная медицина периода Римской империи достигла большого расцвета ко II веку н.э., а потом совокупность её организации была перенята и дополнена византийцами. По окончании падения Западной империи началась стремительная «варваризация» бывших провинций, где ликвидировалась римская власть, а вместе с нею все национальные и армейские университеты, созданные в эру античности. Продолжительнее всех продержалась Италия, где при безжалостных королях наподобие Теодориха Великого либо Теодахада так же, как и прежде функционировал Сенат и частично сохранялись структуры и прежние традиции, но и бывшая метрополия неспешно приходила в упадок.

Медицина – это в первую очередь государственная поддержка и качественное образование такового. Ясно, что с разрушением Римской империи бессчётные школы в Галлии, Иберии либо Азии провалились сквозь землю, центром медицинского обучения осталась Александрия в принадлежащем Византии Египте. Но по окончании арабского завоевания Египта последние эксперты бежали в Константинополь, была частично утрачена и материально-информационная база в виде множества древних трактатов.

В западной же Европе, раздираемой постоянными войнами между варварами, что образование, что каждые понятия о опытной медицинской помощи откатились фактически к первобытному состоянию – никто не спорит, готы, аланы либо вандалы имели представление о траволечении, костоправстве либо первой помощи при ранениях холодным оружием, но всё это оставалось на уровне самом ничтожном, в сравнении с римскими госпиталями . Наконец, сыграло принятие христианства и свою роль.

Давайте попытаемся узнать, а что же по большому счету происходило в области военной медицины как отдельной науки по окончании смерти Рима.

торжество и Средневековье схоластики

С сожалением нужно заявить, что термин «военная медицина» исчезает из истории цивилизации на продолжительные 600 лет, впредь до появления во второй половине 90-ых годов XI века первого по окончании римлян специального военного подразделения, занятого не только военными действиями, но ещё и уходом за ранеными и больными – мы подразумеваем основание Ордена св. Иоанна Крестителя, более известного как Орден госпитальеров. Что происходило в обсуждаемой сфере во время т.н.

Чёрных столетий – нам неизвестно, но на то эти века и именуются чёрными. Во времена Каролингского восстановления при дворе Карла Великого уже подвизались пара опытных докторов, сопровождавших монарха в постоянных походах . Летописи сохранили имя иудейского лекаря Феррагута, а по одной из домашних преданий семейства Медичи (Medici – доктор, врач), великих герцогов Тосканских, пращур будущих владетелей Флоренции также являлся врачом у императора франков.

Военная медицина: от средневековья до ренессанса
Доктора из Салерно и больной. Увидим, что один из врачей – дама (рисунок XI века)

Наконец, в Европе начали неспешно оживать медицинские школы – самая первая и самая известная показалась в Салерно в девятом веке, что также есть одним из достижений Каролингского восстановления. Преподавание велось по сохранившимся греческим и римским пособиям, среди как обучающихся, так и учителей было большое количество дам – ещё один миф о Высоком Средневековье гласит, словно бы дамы по большому счету не допускались к науке, войне либо политике, но это совсем не так: в случае если французская королева Алиенор Аквитанская ходила вместе с мужем во Второй крестовый поход, собрав личный «отряд амазонок», то Абелла ди Кастелломата либо Ребекка де Гуарна в Салерно в полной мере удачно преподавали неспециализированную медицину и писали научные трактаты. Кстати, как раз в Салернской школе выделили фармакологию в отдельную науку, в первый раз со времён Рима.

Наконец, начали оживать госпитали – для начала в бенедиктинских монастырях, для ухода и лечения за больными и немощными. Необходимой была должность «брата-травника», делавшего роль фармацевта и монастырского врача – такой детально обрисован в известном романе Умберто Эко «Имя розы».

Госпиталь в Иерусалиме был основан по большому счету в 600 году н.э. по поручению римского папы, через 200 лет его расширили по приказу императора Карла Великого, а во второй половине 90-ых годов XI века, по окончании взятия Иерусалима крестоносцами, на данной базе и основали духовно-рыцарский Орден госпитальеров – эту дату нужно считать восстановлением военной медицины как такой. Не смотря на то, что, само собой разумеется, никакого сравнения с великолепно организованными римскими здравницами-валетудинариями иерусалимский госпиталь крестоносцев не выдерживал по ряду причин.

Огромную роль игралось низкий уровень качества образования – рыцари ордена потом разделились на братьев-лекарей и братьев-воинов, причём последние при военной опасности кроме этого имели возможность сражаться. Вряд ли они заканчивали Салернскую школу – главной обязанностью госпитальеров исходно была забота о паломниках, и их вооружённое сопровождение. Дадим слово историку Л. П. Красавину, совершенно верно сформулировавшему правила организации ордена:

«…Аскетический идеал оказывал влияние не только на духовные слои. Он влиял и на мирян, и от слияния его с идеалом рыцарства оказалась необычная форма – рыцарские ордена. Не будучи ещё аскетским, и не сливаясь ещё с монашеским, рыцарский идеал был уже идеалом христианским.

Рыцари были, по мысли идеологов, защитниками не сильный и невооружённых, сирот и вдов, защитниками христианства от еретиков и неверных. Миссия защиты паломников в Святую Почву, помощи тем из них, каковые, больные либо бедные, в ней нуждались, защита Гроба Господня от неверных вытекала из идеала христианского рыцарства. Благодаря господству аскетического миросозерцания она сочеталась с принесением монашеских обетов, и без того появились рыцарские ордена».

Но, с учётом того факта, что существование христианских королевств в Святой Почва в течение всей истории было связано с войной, а, следовательно, и с постоянным потоком раненых и увечных, значение Иерусалимского военного госпиталя и его бессчётных филиалов переоценить тяжело. Рыцари Св. Иоанна были практически единственной организацией (вместе с лазаритами, т.е. орденом Св.

Лазаря под юрисдикцией Константинополя), оказывавшей помощь на поле боя, и с реабилитацией и дальнейшим лечением.

Братья-братья и лекари-солдаты ордена св. Иоанна Крестителя в Иерусалиме (рисунок 1908 г.)

Потому, что в конфликтах с сарацинами случались более либо менее долгие перерывы, как в большинстве случаев и случается на спорных территориях, началось взаимопроникновение культур, включая и весьма широкие медицинские знания арабов, снова же унаследованные ими от древних авторов либо перенятые у китайцев и индийцев. Обучаться у сарацин госпитальеры зазорным не считали и как раз через орденские структуры в Европу начали попадать утерянные либо забытые, а местами и значительно дополненные выдающимися арабскими лекарями знания.

Несложный пример. Бичом того времени являлась лепра, либо проказа – заболевание, казалось бы, малозаразная и теплолюбивая, но во времена Средневекового климатического оптимума, в то время, когда среднегодовые температуры были куда выше, пробравшаяся с Востока в Европу и взявшая легко катастрофическое распространение.

Вышеупомянутые лазариты начали решать проблему проказы очень уникальным методом – принимать в орден заболевших лепрой рыцарей и устраивать «карантинные лечебницы» для прокажённых-мирян. Из этого, кстати, появился и термин «лазарет».

Благодаря арабским изысканиям в данной области госпитальеры и лазариты обучились точно диагностировать проказу, отделяя её от других кожных болезней – главными показателями являлись утрата чувствительности кожи (достаточно было укола иголкой), и выпадение волос на поражённом участке. Лечить проказу, очевидно, в те времена не умели, но братья-рыцари делали основное: изолировали больных, давали им уход и приют.

«Извлечение камней глупости» (аллегория Яна ван Хемессена, 1545 год). Приблизительно так и смотрелась операция по извлечению из раны инородного тела

Наконец, развитие средневековой медицины, включая военную, очень сильно зависело от общего состояния науки в ту эру. Господствовала схоластика – подход, в котором, в отличие от изысканий периода античности, определяющую роль игрался не опыт, не опыт и не постоянные поиски нового, а толкование и систематизация наработанных ранее знаний – допустим, Аристотель считался таким непререкаемым авторитетом, что любое несоответствие его выкладкам воспринималось как попрание основ и безусловная ересь.

Но, схоластов возможно похвалить хотя бы за то, что они вернули к судьбе римское и греческое наследие, в том числе и в медицинской области, и возвели в ранг авторитетов арабских учёных масштаба Авиценны. Но в этом крылась и ущербность, на века затормозившая прогресс, – Гален, признанное светило медицинской науки Рима, имел возможность ошибаться, и его неточности машинально повторяли средневековые последователи, предпочитавшие ни за что не спорить с древним гением.

Победить эти предрассудки смогли лишь по окончании наступления Ренессанса, в то время, когда схоластика была признана бесперспективной, и началось активное экспериментаторство, включая вскрытие трупов для исследовательских целей. Весьма хороший пример последствий схоластического подхода произошёл в четрандцатом веке: в то время, когда папа римский Климент V начал страдать мигренью, один из авиньонских лекарей вычитал у в полной мере авторитетного арабского автора, что головные боли лечатся… толчёными изумрудами. Папу немедля накормили этим чудесным снадобьем, по окончании чего он в полной мере предсказуемо погиб от перитонита: абразивная крошка уничтожила кишечника и стенки желудка.

Однако, мы должны быть признательны эре Большого Средневековья хотя бы за то, что по окончании столетий забвения военная медицина начала неспешно оживать, снова показались больницы-лечебницы, и врачебное мастерство начали преподавать в университетах. Госпитальеры и ассоциированные с ними ордена св. Лазаря и, позднее, св.

Маврикия и Лазаря, в течении столетий оставались единственными организациями, трудившимися в военно-медицинской сфере.

начало и Ренессанс научного подхода

Столетняя война, о которой мы тут много раз говорили, стала поворотным пунктом во всей военной истории европейской цивилизации. За данный период показались первые опытные армии, начало быстро развиваться огнестрельное оружие, а, следовательно, быстро изменился и темперамент повреждений, приобретаемый бойцами на полях сражений.

Муниципальные ополчения ещё с середины XIV века стали нанимать для собственных отрядов лекарей, сопровождавших их в походе; много было и разнообразные «свободных цирюльников», прибивавшихся к армии – в итоге, хоть кому-то нужно было проводить ампутации либо штопать раны? Непременно, ни о каком квалифицированном либо организованном оказании помощи тут речи и близко не шло, целая любительщина с не самыми хорошими видами на выживание для потерпевшего. Со своей стороны, наёмные рутьеры частенько потребовали от работодателя обеспечить их хоть какой-то медпомощью за его счёт.

Всё шло к тому, что непременно полководцы и европейские короли задумаются об организации военно-медицинской работы на постоянной базе, хотя бы вследствие того что людские ресурсы небезграничны, в особенности в условиях распространения огнестрельного оружия! Следовало позаботиться о возвращении в строй специалистов, потому, что военное мастерство само по себе усложнялось, и деревенщина с топором, взятый в ополчение, в подмётки не годился умелому рубаке, вдобавок талантливому управиться с аркебузой либо кулевриной.

Первопроходцами в этом деле можно считать короля Фердинанда II Арагонского и королеву Изабеллу Кастильскую при осаде сарацинской Малаги летом 1487 года. Осада проводилась большими силами – 20 тысяч наездников, 50 тысяч пеших солдат и более 8 тысяч сил помощи, включая намерено отобранных медиков. Малага была очень сильно укреплена, гарнизон владел достаточным числом боеприпасов и пушек – большие санитарные утраты у осаждавших были неизбежны.

Неизвестно, кто внес предложение применять особые повозки для постоянной эвакуации раненых в палаточные военного госпиталя за линией обстрела, но руководила данной работой сама королева Изабелла – считается, что со времён Древнего Рима это первенствовалпрецедент в европейской истории с организацией для того чтобы рода «скорой помощи». Уход за ранеными осуществляли испанские монахи, и, как пишут в летописях, это оказало значительное влияние на боевой дух войска. Потом похожая практика начала обширно распространяться.

Амбруаз Паре (живописец Джеймс Бертран, вторая добрая половина XIX века)

Тут нельзя не упомянуть о «Галене эры Ренессанса» – французском враче Амбруазе Паре, появившемся в 1510 году. Сначала помой-му нет ничего, что предсказывало будущей блестящей карьеры сына небогатого сундучного мастера. Амбруаз был дан в подмастерья цирюльнику, человеку не самому грамотному, после этого переехал в Париж, где поступил в медицинскую школу, имел широкую практику как военный доктор, участвуя в войнах 1536–1539 годов, и, наконец, стал магистром.

вести войну Паре большое количество, получая совсем незаменимый опыт в хирургии, а потому, что эра господства схоластики подошла к собственному логическому финалу, и церковь практически прекратила относиться к исследованию и анатомированию людской плоти с подозрением, чреватым для доктора проблемами по линии инквизиции, Амбруаз Паре стал выдающимся практиком в области военной медицины.

Открытия Амбруаза Паре становятся эпохальными, сравнимыми с достижениями древних докторов, а обычно их превосходящими. Он доказал, что прошлое заблуждение довольно огнестрельных ран – считалось, что эти раны отравлены, – необоснованно, и в конечном итоге такие повреждения относятся к ушибам и ожогам. Паре ввёл практику перевязки (лигатуры) повреждённых сосудов и изобрёл изогнутую иглу с тремя гранями для наложения швов, которая употребляется до сих пор.

Он разрабатывал протезы, совершенствовал технику ампутации, создавал новые хирургические инструменты. Заслуги Амбруаза Паре, простолюдина из провинции, со временем стали столь очевидны, что он взял должность лейб-медика короля Франции.

В целом XVI век стал временем настоящего пробуждения военной медицины, чему содействовали показавшиеся книги по военно-полевой хирургии, удачно распространявшиеся благодаря массовому книгопечатанию. В Испании и Франции при регулярных полках показались опытные врачи на национальном жаловании.

Наконец, всего через год по окончании смерти Амбруаза Паре, в первой половине 90-ых годов XVI века, король Франции утвердил первый, начиная со II века н.э., официальный документ об учреждении постоянной военно-медицинской работы – «Регламент о помощи раненым», в котором употреблялись и наработки бывшего лейб-медика его величества. В регламенте достаточно детально описывался порядок оказания помощи, штатная численность медиков, снабжение, походные и стационарные военного госпиталя.

Один из протезов, созданных Амбруазом Паре — «металлическая рука» (из книги XVI века)

Чтобы вернуть военную медицину к состоянию, хотя бы отдалённо приближенному к римским примерам, потребовалось чуть ли не 1300 лет, и всё равняется новшества внедрялись тяжело, а наука оставалась на пещерном уровне: несмотря на изучения Паре, огнестрельные раны прижигалилибо заливать кипящим маслом, представления о гигиене, антисептике и обезболивании отсутствовали. В случае если в римских госпиталях -валетудинариях уровень смертности составлял 20–25% (благодаря развитой антисептике), то показатели XVI–XVII столетий удручают – более 70–75%. Кроме того во время Большого Средневековья, в то время, когда (снова же, в противовес сложившимся мифам и заблуждениям) гигиеническая ситуация была существенно лучше, чем по окончании начала Восстановления, выживало больше раненых – но тут необходимо осуществить скидку на огнестрельные раны, каковые исцеляются хуже, чем ранения, нанесённые холодным оружием…

Но нехорошие времена миновали – военная медицина была снова поставлена на работу стране и стала структурной частью европейских армий. Об этом мы поболтаем в следующий раз.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: