Vol 4. победителей не судят 7 страница

— Что, не добрый таковой дядька? – Задал вопрос я.

— Да нет, я шучу. Обычный он, в общем, дядька. Строгий лишь самую малость. Армейский. Командует всей отечественной конторой, он её и организовал, кстати.

Финансирование для нас откуда-то выбивает… В общем, поит и кормит нас. Именно на следующий день у нас тут состоится с ним встреча.

Планёрка, так сообщить. Будешь находиться. Подготавливайся.

— Скукота. – Прокомментировала позади Танька. Я поразмыслил, что в школе она точно была хулиганкой и двоечницей. Андрюша же, напротив, создавал чувство школьного ботаника в собственных очках, целый собранный, сдержанный и основательный.

Эта парочка являла собой настоящий альянс противоположностей. Андрей оборвал мои праздные размышления:

— Хорошо, это всё предисловие. Сейчас слушай главное. Ты, возможно, в книжках просматривал про то что мир сотворился из хаоса.

Слышал что-нибудь в этом духе?

Я кивнул. Идею о том, что всё сущее, а также я и вся отечественная планета со всем, что на ней имеется, появилась из великого беспредела и вселенского бардака, я просматривал в какой-то детской энциклопедии о древних героях и богах. В принципе, я был кроме того склонен верить данной теории, потому как все другие, каковые я слышал, были через чур сложны для моего понимания.

— Вот и превосходно! – был рад Андрей. – Мне меньше будет говорить.Vol 4. победителей не судят 7 страница В общем, поверь мне на слово, так оно всё и было.

Я опять кивнул. Из-за чего бы и не мифический хаос как обстоятельство происхождения судьбы на Земле, да и самой Почвы? Не самый маловероятный вариант.

Поверить так поверить – не вопрос.

— Ну, и без того уж повелось, что хаос постоянно берёт собственное. – ФилософствовалАндрей. – И всё что из него показалось, В том же направлении обратно и пытается кануть. Мне лично думается, что кроме того и сама отечественная свойство ходить по мирам также имеет отношение к хаосу. Так как мы, в неспециализированном-то, вмешиваемся в обычный движение вещей, другими словами нарушаем порядок.

— Нарушаем порядок, уничтожая всякую ужасную жуткость? – не сдержался я. – И отечественная работа, в целом, получается, целое нарушение?

Андрей мрачно посмотрел на меня.

— Ты ошибаешься в самом корне. Отечественная организация занимается не убийством всяких в том месте ужасных монстров. Легко ты сходу попал в своевременный отдел, исходя из этого у тебя и сложилось такое вывод. Первостепенная, главная и единственная отечественная задача была, имеется и будет – лишь помощь людям.

От чего бы они ни страдали.

В случае если в отечественных силах оказать помощь, мы помогаем. В случае если нет…

Андрей развёл руками.

— Значит, оказать помощь тому мужику отыскать собственный кошелёк в альфе – это не подработка? Такая отечественная главная работа?

— Да. Кстати, увидь, тараканов и прочую насекомую мерзость Димон тогда и пальцем не прикоснулся, по причине того, что она никому не вредит, а мы перед собой не ставим таких глобальных задач как уничтожение всего, что думается нам ужасным и страшным. Я уже сказал, всё довольно.

В одних мирах люди катаются на громадных многоножках и падают в обморок при виде трамвая, а в других доят сок из плотоядных цветов и панически опасаются крупного скота . Не нам решать, что страшно, а что нет. Это решают люди.

А мы помогаем людям. Осознай это раз и окончательно.

— Я поразмыслю над этим. – Дал обещание я.

— Прекрасно. Тогда дальше. В то время, когда я задавал вопросы тебя о том, что ты имеется такое, я желал от тебя услышать что-то наподобие «дух, заключённый в телесную оболочку» либо «одушевлённая совокупность химических элементов».

— Мне бы такое и в голову не пришло бы ни при каких обстоятельствах. – Согласился я.

— И прекрасно, по причине того, что я бы тебе заявил, что всё это ерунда. Это, само собой разумеется, не доказано ни одной наукой, но мы в отечественной организации придерживаемся мнения, что ты, я либо Танюшка – особенная уникальная форма, в которую сливается целый окружающий мир. Исходя из этого, по сути, ты не переходишь из одного мира в второй, ты легко уже существуешь во всех мирах сходу.

У меня между ушами, в каковые вливались слова Андрея, творилась немыслимая ахинея, бардак, хаос, из которого кроме того и не думало ничего образовываться. И всё это, должно быть, весьма отчётливо читалось на моём лице, по причине того, что Андрей умолк и с ухмылкой наблюдал на меня.

— Сложно?

— Замысловато.

Я почесал затылок и тряхнул головой.

— Мы как радиоволны. Включили приёмник – мы тут как тут. Лишь данный приёмник мы включаем сами самостоятельно. – Сообщила Танька. – Приёмник мы не создаём.

Он уже имеется.

— Другими словами по всем мирам бродят мои двойники? – предположил я. Предположение выяснилось через чур храбрым.

— Нет. Дубли твои в мирах существуют, но не во всех. Ты, другими словами твоё тело, в мире существует, но не… как тебе сообщить… не в готовой форме.

Твою форму, другими словами твоё тело, формирует твоё я. Другими словами твоя самая сущность, которая как та радиоволна.

На всю эту тираду у меня нашёлся лишь один комментарий:

— Ну, сильно…

— Хорошо, отдыхай, стажёр. – Смиловалась Танька. – Андрюш, давай на сегодня хватит. Я его прямо тут поселю, пока учёба, так что в случае если опять захочешь кому-нибудь мозг вынести, сходу отыщешь жертву.

— Прекрасно. – Дал согласие Андрей, поднялся, пожал мне руку на прощание и удалился.

— А до тех пор пока ты отдыхаешь, на вот тебе для изучения.

Танька извлекла из стола кипу каких-то бумаг и вывалила передо мной на парте. Я прочёл вслух пара названий:

— «Схематическая модель изученной действительности», «Временные рамки полной интеграции либо время Че», «Ключевые принципы перехода»… Тань, а это что такое?

— Наука! – существенно сказала Танька. – Это отечественные исследовательские работы. Грызи, без главных знаний никуда.

И я грыз… Как миленький. Таньку вспоминал окончательными словами, но однако сознавал, что она права. Без главных теоретических знаний вправду никуда… Таким вот было моё обучение.

Сейчас моё посещение башни обошлось без азбучных истин – целая трудовая практика. Не обошлось, само собой разумеется, без крови и головной боли, но результаты, думается, стали медлено улучшаться. Да и Танька сейчас была не так ожесточённа, не смотря на то, что я именно опасался, что она замучает меня до смерти.

В то время, когда на аскетичный круглый каменный двор во всех мирах наползли сумерки, а на небе показались первые звёзды, Танька с таинственным видом поманила меня в башню. Я отнёсся к этому очень настороженно, по причине того, что от данной девчонки ничего хорошего в далеком прошлом уже не ожидал. Но Танька совершила меня по крутым ступеням к маленькой створке, дабы протиснуться в которую кроме того ей с её миниатюрным размером было нужно сложиться в три раза.

За створкой была покатая крыша башни, с которой вправду возможно было упасть как нечего делать. Но мы присели у самого края, опёршись на бортик и наблюдали в чернеющее звёздное небо.

— Андрюха определит – убьёт обоих. – Предотвратила Танька. – Так что держи калитку закрытой с той стороны, осознал, стажёр?

— Осознал, не дурак. Дурак бы не осознал.

Некое время мы сидели без звучно, глядя в небо. Технически, это было чужое небо не родного мне мира и такие же чужие звёзды. Лишь ничего аналогичного я не ощущал.

Эта идея показалась мне такой интересной, что я высказал её вслух.

— Ещё бы. – Отозвалась Танька. – Начинаешь осознавать, что ты часть всего этого в прямом смысле?

— Скорее, начинаю смиряться.

— И как тебе?

— Клёво. Лишь вот если бы голова так не болела…

Танька улыбнулась.

— Это пройдёт. Будешь тренироваться и пройдёт.

Опять замолчали.

— Нет, ты воображаешь, — внезапно воодушевлённо заговорила она, — ты – везде! И звёзды – это ты, и небо, и башня… Всё-всё-всё – это ты. Я любой раз как поразмыслю об этом… прямо холод по коже.

Здорово!

— А в далеком прошлом ты об этом определила?

— Определила… года три назад, а вправду поверила… ну, чуть попозже.

— А вот ещё задать вопрос в далеком прошлом желал: а у отечественной организации наименование какое-нибудь имеется?

— Имеется, само собой разумеется. Исток.

— Исток? А из-за чего Исток?

Танька смутилась и пара мин. сопела носом, должно быть, придумывая объяснение.

— Ну, возможно, по причине того, что отечественная контора стоит у истоков этого… всего… действа. Ну, меньше, мы были самые первые, кто начал заниматься этим делом.

— А что, этим делом большое количество кто занимается?

— Да до фига кто. Всякие «Балансёры», «Истребители», «Охотники»… меньше, народу большое количество. Кроме того весьма.

— Соперники?

Танька махнула рукой.

— Да какие конкретно они, нафиг, соперники…

— Ну, ясно… — Соврал я, по причине того, что понятного для меня во всей данной истории оставалось мало.

— Поживёшь, сам всё заметишь. – Сообщила Танька и зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Всё, пошли к себе. Холодно.

Возможно, она права. Поживём – увидим. Согласиться, любопытство не было ни моим плюсом, ни моим минусом. Оно просто было мне не свойственно.

Я кроме того побаивался обилия информации. Быть может, тому виной были годы, прожитые в изоляции наедине с книгами, либо, возможно, это было врождённым.

Но, так или иначе, у меня ни при каких обстоятельствах не было жажды нырять в глубины познания и задавать тысячи вопросов, дабы докопаться до истины, какой бы она ни была. Исходя из этого я редко выходил из отечественного дома на Сигме и не спрашивал, что находится за высокими стенками башни. на данный момент окружающий пейзаж окутывала густая непроницаемая темень.

Такое чувство, что пространство около слабо освещённого круга площади просто не существовало, что башня и внутренний дворик парили в космосе.

И я бы вряд ли удивился, если бы мне заявили, что это вправду так.

— Один ко мне ни при каких обстоятельствах не лазай. – Предотвратила Танька, протискиваясь в узкий проход. – Да и по большому счету лучше не лазай. И Андрюхе ни слова.

— Прекрасно, мам. – Покорно дал согласие я. Танька больно ущипнула меня за плечо.

— Остряк хренов.

Vol 4. Победителей не делают выводы

Заслуженные выходные безвозвратно истекли с наступлением новых дней восемь часов назад. Пробуждение с аналогичной мыслью почему-то не вызывало у меня никаких отрицательных чувств. Наоборот, я был счастлив выбраться из унылого сиропа праздных выходных и совершить хоть что-нибудь нужное для какого-нибудь из миров, а заодно и для «Истока».

Энергия преисполняла меня, настроение было легко хорошим. Я спустился в кухню, застав в том месте Мишку и Прихлопа.

Димон пристально изучал какую-то толстую книгу, а Миша, неестественно задумчивый и поникший, разглядывал некоторый белый предмет размером с мяч для игры в американский футбол, лоснящийся маслом и жиром, лежащий перед ним на тарелке. Потому, что данный предмет заинтересовал меня значительно больше, чем книга, я, поздоровавшись с обоими, направил первый вопрос великому инквизитору:

— Мишка, это чего такое?

— Пельмень. – Мрачно ответил Миша. – Огромный пельмень. Для десятка миров самый большой, а ещё для шести по большому счету уникальный пельмень. Гениально?

— Вправду. – Дал согласие я. – А чего ж ты таковой тухлый тогда?

— Сам ты тухлый, – безрадосно набрался воздуха Миша, – а я радостный.

Полностью фальшивая ухмылка до ушей только подтвердила моё опасения по поводу того, что у отечественного инквизитора что-то произошло.

— Опа! – вскрикнул Прихлоп, не отрываясь от собственной книги, — слушайте, мальчики, говорю собственными словами: жила-была где-то в Греции герла по имени Арахна. Была она специалист по вышиванию, плетению… ну, корче, рукоделие в том месте и другая фигня. Вот.

И так эта девка зазналась, что забила стрелку самой… данной… ну, как же её! Как её… блин, как-то на «ка»…

— Калипсо? – предположил Мишка. Димон отмахнулся, вспоминая .

— Кармен? Калиостро? – добавил я, на что получил от Прихлопа тот же самый ответ.

— Дураки вы! Афина! – отыскал в памяти Димон.

— И это по-твоему на «ка»?! – вяло возразил Миша. Прихлоп опять махнул на него рукой и увлечённо продолжал:

— Так вот, забила эта самая Арахна стрелку по вышиванию самой Афине и, конечно, слила ей по всем статьям. Так Афина, вы понимаете, что с ней сделала? В паука перевоплотила!

Димон обвёл нас горящим взором, ища на отечественных лицах восторг и понимание.

— Дураками и умрёте. – Мрачно заключил он, не найдя ни того, ни другого. – Арахна – арахнид! Сечёте? Паук!

Вот откуда такое наименование!

Прикиньте?!

Миша потухшим взглядом пялился на собственный громадный пельмень, а я разглядывал жёлтые пятна на потолке. Кроме того сымитировать восхищение ни у кого из нас жажды не появилось.

— Да ну вас в жопу. – Заключил Димон. – Отправлюсь Сане поведаю. Он-то интеллигент, фишку сходу просечёт.

Прихлоп ушёл в расстроенных эмоциях, мы с Мишей остались на кухне вдвоём. Великий инквизитор, как и прежде, созерцал собственный пельмень.

— Сам сотворил? – спросил я.

— Ну да. – Бесцветным голосом ответил Миша.

— И что? Не получилось что ли? Через чур мелкий? Либо не съедобный?

— Съедобный. Большой. Оказалось.

— Так для чего тогда таковой кислый вид? Миш, да ладно тебе! Чё, пересолил что ли?

— Да не в пельмене дело! – вскрикнул тут и Мишка же совсем поник. – Тут вот… проверка у меня…

— Что за проверка? – удивился я.

— Шеф какого-либо инспектора ко мне отправил… Сейчас обязан нагрянуть. Будет за моей работой замечать…

— Инспектора? Для чего? Из-за чего? Ты напортачил где-то что ли?

— Да в том-то и дело, что нет! Всё как в большинстве случаев… Ни одной незапланированной жертвы среди гражданских, ни одного косяка с равновесием… Кроме того ни одного обиженного клиента за последние года полтора! Не знаю я, за что мне такая милость!

Миша был вправду расстроен. Тут в кухню ввалился Антон, и я облегчённо набрался воздуха: сейчас мне не нужно будет утешать великого инквизитора.

— Как жизнь, босота? – радостно спросил Антоша, раздавая рукопожатия. – Ух ты-ы! А это что? Пельмень что ли?

Большой какой! Твоя работа, Мишель?

Миша безрадостно кивнул.

— Молодеец! Вот тебе мой громадной респект. – Антон пожал Михе руку ещё раз и хищно посмотрел на пельмень. – А я голодный, как сто чертей…

Миша посмотрел на его хитрющую лицо и махнул рукой:

— Лопай.

Антон очень сильно удивился.

— Что, вот прямо так и лопать?

— Можешь сметаной полить. Либо майонезом. Либо зубной пастой. Как нравится.

— Что с ним? – задал вопрос меня Антон.

— Диагностику шеф к нему подослал.

— Да ну? Кинь ты выдумывать, Михайло! Вот прям к тебе персонально?

— Мне Танька сообщила.

Антон всплеснул руками и закатил глаза:

— А ты Таньку больше слушай! Она тебе ещё не то поведает!

Антон подвинул к себе пельмень и потёр руки.

— Олежа, передай мне, прошу вас, столовый прибор.

— А что такое? – насторожился Миша, — не будет проверки что ли?

— Будет. – Нормально ответил Антон, принимая от меня вилку и примеряясь, как лучше начать разделывать пельмень. – Лишь не для тебя лично, а для всех сотрудников. И контролировать будут не то, как мы хреново трудимся, в противном случае, чего нам в отечественной работе остро не достаточно. В общем, это будет что-то типа поголовного опроса на тему «Из-за чего вам так невесело живётся, и что вам дать, дабы стало лучше?» Иными словами, туф-та.

Ничего нам очень не дадут, само собой разумеется, но уж париться по данной теме точно не стоит.

— Так это же совсем другое дело! – расцвёл Миша. – По такому случаю возможно и покушать!

Он выдернул пельмень из-под рокового удара Антошиной вилки и улыбнулся ему как ветхому привычному. Антон имел вид несчастнейшего человека во всех мирах.

— И вот это плата за хорошую весть?!

— Да хорошо, Антоша, пошутил я. – Мишка, как говорится, целый цвёл и пах. Громадного пельменя хватит на всех! Олежа, ты будешь?

Я культурно отказался, а эти двое, «по-братски» поделив сие кулинарное извращение, принялись усердно жевать.

— В принципе, — не отвлекаясь от еды, промычал Антон, — я имел возможность бы первый залп взять на себя.

— Это ты что имеешь в виду? – насторожился Миша.

— Диагностику. В то время, когда она придёт, я вызовусь добровольцем, и меня будут контролировать первым. И Олегатора заодно.

— Эй, а я-то тут при чём? – удивился я.

— А ты сейчас со мной отправишься, не знал? Я опустить тот ненужный диалог про «не желаешь ли оказать помощь мне в одном воротиле? – Не вопрос! Само собой разумеется! – Вот и славно, благодарю, мужик!».

— Вправду… Совсем лишняя деталька!

— Да хорошо! Ты что, сообщишь, отказал бы мне, в случае если б я попросил оказать помощь?

— Нет. Но ты имел возможность бы всё-таки унизиться просьбой. Чисто для формы… и для моего наслаждения.

— Дави в себе бюрократа! – наставительно порекомендовал Антон, тыча в мою сторону вилкой.

— Ну, хорошо, допустим, вызовешься ты добровольцем, — рассуждал Миша, не обращая внимания на отечественную беседу, — а что тебе с того толку-то?

— Тебе сделать приятное! – не вспоминая, ответил Антон. – Ты ж накормил меня пельменем! Ты мой лучший приятель!

— Ага, совершенно верно. А в действительности?

— А в действительности, мой дорогой великий инквизитор, тебе уже давно пора осознать, что бежать от встречи с красивой девушкой ни при каких обстоятельствах и ни за что не следует.

— А что… проверка женского рода?

— Само собой разумеется! В словаре взгляни!

— Я серьёзно.

— И я серьёзно. Какая-то тётя-мотя. Сам в глаза её не видел, но что это она знаю совершенно верно.

— Я снова обманут лучшим втором! – набрался воздуха Миша, — своим бывшим лучшим втором! Благодарю всем за компанию, отправлюсь к себе, мало порыдаю в подушку и повешусь.

— За пельмень благодарю, суицидник! – крикнул ему вдогонку Антон.

Через пара мин. из помещения Миши сверху стала явственно доноситься песня про Антона Городецкого. Антоша указал вилкой в потолок:

— О. Мстит. Он считает, что я ненавижу эту песню, не смотря на то, что из той дребедени, что он слушает, это, пожалуй, единственная песня, которую я могу ещё как-то переваривать. Исходя из этого я всячески притворялся, что терпеть не могу как раз её.

И сработало!

Великий инквизитор сейчас нужно мной не властен.

— Хитро… Ты мне лучше поведай, куда ты меня тащишь. Вернее, куда собрался затащить.

— Ты про Лямбду слыхал когда-нибудь?

— Само собой разумеется. Это что-то из физики. Либо из химии…

— Ага. Совершенно верно. Уймись, умник. Лямбда – это мир-мегаполис.

Буйная растительность, всякие в том месте поля-лесочки, степи необъятные – это не про них. Представь себе город величиной с целую планету.

Дома-небоскрёбы, страны-районы, а метро у них… ты можешь себе представить, какое у них метро?!

— Нет. – Честно согласился я. – Уломал, чертяка языкастый, отправились.

— Превосходно. Планируй, наряжайся, видимся тут.

Я встал к себе, накинул форменную куртку, на которую сравнительно не так давно нашил шевроны отечественной организации, застегнул пояс с кобурой, сунул в том направлении табельное оружие и две обоймы патронов. Поразмыслив, положил в карман фотоаппарат-диктофон и мыльницу, дабы пополнить собственную коллекцию фотографий и звуков из новых миров.

В то время, когда я, экипированный, опять показался в кухне, Антон был уже несколько. Вежливый и приветливый, он наливал отечественную бурду из кофейника некой женщине в строгом сером костюме, сидящей, элегантно закинув ногу на ногу, за столом.

— В общем, по всем этим объективным обстоятельствам, я бы настоятельно советовал начать собственное изучение с меня… другими словами с нас. – Заключил Антон собственную обращение и помахал мне рукой. Я нерешительно приблизился и кивнул женщине. Она смерила меня строгим оценивающим взором глаз малахитового цвета и чуть заметно кивнула в знак приветствия.

Я на всякий случай покраснел и опять кивнул.

— Это Олег, сотрудник отечественной конторы, наблюдатель по должности и ассистент в отечественном с вами деле, которое…

— В отечественном с вами деле? – прервала его женщина, немного подняв красивую узкую бровь, – я до тех пор пока что не дала собственного согласия. Штаб интересуется деятельностью Михаила Чумина, эксперта по всякого рода паранормальным явлениям. В штабе имеется опасение, что он применяет оккультные науки, антихристианские знаки и не добрые способы в собственной работе.

— Кто? Мишка? Не, это уж вряд ли.

Можешь мне поверить, Миша спит в обнимку с плюшевым зайчишкой, перед едой просматривает молитву и ходит в церковь исповедоваться, стоит ему нечаянно раздавить какую-нибудь муху. Дабы Мишенька занимался каким-то сатанизмом?! Это уж совершенно верно нет!

Но… разве что вот это его увлечение творчеством Бритни Спирс… как вычисляешь, это возможно назвать поклонением сатане?

— Не пудри мне мозги, Кротов. – Строго сказала женщина. – Я вашу команду полностью вижу. В случае если данный Миша сатанист, мы со своей стороны обязаны предпринять меры, а вы нам в этом всячески помогать.

— Так мы бы и помогли, честно слово, Фора! Я бы первый к тебе прибежал настучать, если бы внезапно что, но Миша так как у нас белый и пушистый. Вот он возвратится, ты сама заметишь.

— Откуда возвратится?

— Ну, как откуда? Он со прошлого дня находится в мире Пси, ликвидирует группу бесов на мельнице. Последний сеанс связи с ним был сейчас в девять ноль одну.

Миша доложил, что до тех пор пока в график укладывается, обстановкой обладает всецело и нежить пакостная в недалеком будущем божьей помощью будет упокоена. Так и сообщил.

— Лжёшь, Кротов.

Женщина, которую, по этот видимости, кликали Фора, еле заметно улыбнулась и хитро прищурилась, но Антон в ответ только сиял беззаботной ухмылкой идиота. Женщина набралась воздуха, вытащила из сумочки мобильник, посмотрела на экран и положила рядом с собой.

— В случае если лжёшь, последствия будут страшные. И для тебя и для Чумина. Осознаёшь?

Антон кивнул, не меняя выражения лица.

— Отправимся с нами, инспектор, не пожалеешь! Обещаю!

— Куда? – набралась воздуха женщина.

— Лямбда! – провозгласил Антон. – В том месте же лучший шоппинг! Но, тебе ли не знать…

— Я поразмыслю. В то время, когда, говоришь, явится данный ваш пресвятой Михаил?

— Ну, не знаю, по замыслу, наподобие, к вечеру обязан…

Фора опять набралась воздуха, поднялась и оправила юбку.

— Где у вас тут возможно освежиться?

Вопрос почему-то адресовался мне.

— По коридору прямо, позже направо, в смысле, налево… в смысле, направо. В том месте будет дверь такая… древесная.

— светло. Сходу определю. Древесные двери в наше время такая уникальность…

Её взор малахитовых глаз обдал меня холодом. Антон наблюдал на меня с пониманием.

— Дама вамп! – заключил он, глядя ей вслед. Заочно познакомься, это Форелина, штатный инспектор «Истока» по делам… всего на свете. Фора – это сокращённо и для друзей.

Фактически, лишь попытайся назвать её полным именем и в голову она тебе тут же даст стопроцентно. Видно, папаша её был рыбак… А так, она весьма красивая женщина.

Во всех отношениях.

Антон присел на стул, с которого только что поднялась инспекторша и продолжал:

— Специалист экстра класса, умнейшая женщина, красивая женщина, спортсменка, комсомолка… умная, прозорливая, изоборетательная…

Антон сделал указательным пальцем пара вращательных перемещений и указал на телефон, покинутый Форелиной на столе. Думается, девушка и правда была мастером собственного дела с опытной привычкой уходя, оставлять в помещении включённый диктофон.

— Хорошо, отправимся-ка, подышим воздухом!

— Так значит, ты всё лгал! – вскрикнул я, когда за нами закрылась дверь. – И Мишке лгал и данной инспекторше…

— Я же в благих целях, Олежа! Ты сам знаешь, какие конкретно у Мишки способы работы. Мы ж его не напрасно великим инквизитором кличем.

В том месте такая мешанина из тёмной, белой и серобурмалиновой магии, что тот же линия ногу сломит! А у этих мальчишек и штабных девчонок, знаешь ли, ни знания, ни жажды, дабы во всём этом разбираться. Мы-то с тобой знаем, что Миша хороший мальчик и не хорошо никому не сделает, а вот они в том месте у себя смогут посчитать совсем в противном случае.

Сам осознаёшь, какие конкретно в том месте будут последствия для Мишки. Он совсем не напрасно так убивался утром по поводу данной проверки.

— Так и что делать?

— Затащим отечественную красотку на Лямбду и…

Я ужаснулся.

— Что и?!

— И отвлечём, пока Мишка собственные следы заметёт. Уж, по крайнему случаю, данный движение нам фору даст, а в том месте уж посмотрим.

— А она случайно в его помещение не полезет? Вернее, не полезла ли уже?

— Расслабься. В том месте тот же Миша на полу в коридоре символ безынтересности нарисовал. В какой-то книге сказок его вычитал.

И, ты знаешь, трудится, но!

Никто к нам чужой в том направлении не заходит. Кроме того самому время от времени не весьма интересно в собственную помещение идти…

Символ вправду трудился, по причине того, что я ни при каких обстоятельствах кроме того и не думал посмотреть на второй этаж. Но сейчас я решил в обязательном порядке это сделать, чисто для опыта.

— Именно будет случай тебе это проверить. – Как будто бы прочтя мои мысли, сообщил Антон. – Я на данный момент ей ещё самую малость присяду на ушки, а ты сгоняй до Миши и обрисуй ему в паре слов, что да как. Лишь помягче, в противном случае он у нас узнаваемый паникёр.

Я кивнул, мы возвратились в кухню. Антон уселся рядом с диктофоном и продолжил совсем искренним тоном курить дифирамбы в честь его обладательницы. Я побежал наверх, к Мише.

По всей видимости, я выбирал не слишком-то мягкие выражения, по причине того, что Миша, определив о настоящем положении дел, пришёл сперва в панику, а после этого, неспешно, в отчаяние.

— Так что же… Что же, получается, я антихрист для них, что ли? Зло во плоти? Сжечь меня на костре нужно, получается?

За что боролись, на то и напоролись?

Вот так как обрадуются твари-то на Пси!

— Миша, нормально! Всё нормально, мы с этим разберёмся. Они просто ничего не знают в твоей работе…

— В работе? Да что тут… вот что тут? – Миша раскрыл один из коробок собственного старомодного комода и начал выбрасывать оттуда разные обереги, кресты, медальоны, талисманы и прочую дребедень. – Что тут разбираться?! Да я им всё поведаю, у меня на всё это имеется обычное отстойное объяснение!

— Отстойное объяснение прибереги на позже. – Дал совет я. – А Форелине предоставь обычный продуманный отчёт по всей собственной работе. Меньше,, успокойся и поразмысли. Миш!

Великий инквизитор посмотрел на меня выполненным тоски взором.

— Миш, им то, что сможешь растолковать. В противном случае, что не сможешь,. Мы же людям помогаем, верно?

Миша молчал.

— Верно?

— Ну, помогаем…

— А что ещё нужно? Победителей не делают выводы! Мы правое дело делаем.

Да и то, как мы его делаем, остаётся на отечественное усмотрение, разве не так?

Мишань? Что, не так?

Мишка посмотрел на меня и улыбнулся.

— Кто в твою голову впихнул целый данный пафос?

— Танька. – Не вспоминая, ответил я.

— Вот садистка… Хорошо, я… Вы на долгое время её отвлечёте?

— Не знаю. Мы на Лямбду на данный момент, а на какое количество…

— Два часа максимум. – Жёстко сообщил Миша. – А ты в том направлении прям в таком вот костюме решил наведаться?

— Ну… да, а что?

Миша фыркнул и погрузился в изучение недр собственного комода.

— На вот. Один священник подарил.

Я посмотрел на потрёпанный кожаный плащ, что протягивал мне Мишка и сразу же, с первого взора, влюбился в него всей душой.

— Блин! Миха! Это ж легко… легко… Шедевр!

— Ага. Шедевр с подкладкой из медвежьей шерсти. Чтобы ты знал, Олежек, Лямбда – это мир, скованный вечным льдом.

В том месте, знаешь ли, второй ледниковый период в самом разгаре. Лично мне думается, что не так долго осталось ждать это пройдёт, у Лямбды покажется ещё одно измерение, закованное льдом, а целый данный мегаполис утонет в одном целом океане.

Типа как весенний таковой разлив мирового масштаба.

Я принял плащ, примерил и поднял твёрдый воротник.

— Красивый мужчина! – констатировал Миша.

— Блин, Мишаня, давай уже сказать за деньги! Куплю!

Миша нахмурился.

— Это презент святого отца. Запрещено его реализовывать. Кроме того думать грех. Так бери. Пользуй до тех пор пока.

Реализовать – кроме того не думай.

Линия забери, и вот этого человека какая-то девчонка именованная в честь пресноводной рыбины, обвиняла в сатанизме! Да, он, пожалуй, не святой, но близко к тому, ближе чем многие другие из моих привычных. Да как возможно по большому счету придираться к работе человека, приносящего пользу людям, наряду с этим не приносящему никому вреда?!

— Благодарю, Мишаня.

— Удачи, Олежа.

В то время, когда я спустился на первый этаж, в кухне уже было целых три человека. Антон в кожаной куртке с меховым воротом сидел за столом и, упёршись подбородком в кулак, следил за тем, как Танька наряжала Форелину в собственное длиннополое серое фетровое пальто.

— По-моему, рукава коротковаты… — Жаловалась Фора, вытянув руки перед собой.

— Ну, привет! Само собой разумеется, коротковаты, дылда! – отвечала Танька, разглядывая Форелину как скульптор только что созданное изваяние. – Это ничего. В пределах нормы.

Перчатки в карманах взгляни.

Фора натянула мягкие толстые шерстяные перчатки точь-в-точь соответствующие цвету пальто.

— Ну? Другое дело! – вскрикнула Танька а также подпрыгнула от восхищения.

— Ну не знаю… — Кокетничала Фора, оглядывая собственный костюм.

— Не ломайтесь, глубокоуважаемая! – подал голос Антон, — тут или замёрзнуть, или разрешить Татьяне вас нарядить. Я бы не стал на вашем месте волноваться, вы обворожительны в любом костюме. Особенно в этом.

— Заткнись, Кротов. – Кинула через плечо Фора.

— Ну, по-моему, Антоша прав. – Дала согласие Таня. – Тебе идёт. Правда. Вот хоть у стажёра спроси.

Он по большому счету ни черта в женской красоте не смыслит, но же уставился на тебя как на грёбаного ангела.

Две пары женских глаз вонзились в меня. Кроме того если бы я имел что-то сообщить, то никогда не имел возможность, исходя из этого покраснел и поспешил хоть как-нибудь слиться с окружающей обстановкой, присев за стол рядом с Антоном.

— Мы готовы? – бесцветным голосом задала вопрос Фора, обернувшись к нам в профиль.

— Как пионэры, Гер инспектор. Копытом, как говорится, бьём. на данный момент пошепчемся с сотрудниками и в путь.

Антон вышел на крыльцо, поманив меня и Таньку за собой.

— Тань, в случае если через два часа не возвратимся, бей тревогу. Андрей на месте?

— У себя наверху.

— Превосходно. Ему поведай всё как имеется, в случае если лишь он не в курсе. Через два часа со всех ног бегите нас выручать, пока мы не позабывали, как нас кликать.

ЛЕТТА / LETTA — В твоём плену (Official clip)2017 HD


Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Vol 4. победителей не судят 1 страница

    Vol.1 Альфа Я закрыл глаза и постарался представить себе, какого именно формы и цвета возможно жужжание насекомых на этом лугу. Оказалось множество узких…

  • Vol 4. победителей не судят 3 страница

    В то время, когда я наконец осмелился немного открыть один глаз, дым уже практически рассеялся, стало возможно дышать. Над поверженной телефонной будкой…

  • Vol 4. победителей не судят 2 страница

    На дороге (в случае если лишь отважиться назвать эту свирепую полосу препятствий дорогой) между городом и каким-то посёлком нам и встретился…

  • Vol 4. победителей не судят 6 страница

    — Ух ты, блин… — Выдохнул я. Антон радовался во целый рот и наблюдал на меня так, как будто бы я только что какой-то подвиг совершил. — Нужно же,…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: