Vol 4. победителей не судят 9 страница

— Тогда останься за дверью с данной стороны, красотка. – Отрезал Антон. – В случае если готовы, то пошли. Времени мало.

— Я готов. – Сообщил я. Не то дабы в действительности я был полностью готов к тому, что случится с нами за данной дверью, но готовиться к этому всё равняется нереально, исходя из этого к чему напрасно тащить время.

— Хорошо, пошли. – Сообщила Фора. Антон открыл дверь…

С опаской, как будто бы в логово чудовища, мы вошли в нечистую помещение, правильным описанием которой может послужить одно-единственное слово: убожество. Мебель, обои, полы, стенки, потолок – словом, всё тут было древним, ветхим, покрытым слоем грязи и пыли. Тут и в том месте были разбросаны какие-то вещи, не жилой мусор, остатки еды, а зловоние стояло такое, что я никак не удивился бы, отыскав под жёлтой подушкой в постели трупик какого-нибудь животного… в случае если лишь не что-нибудь похуже.

Стёкол в рамах кое-где не было вовсе, вместо них окна закрывали пучки и куски картона какого-либо тряпья. В комнате вследствие этого было прохладно.

Я нашёл рядом с собой дверь, ведущую, наверное, в ванную. Забыв о том, что из крана в нашем мире вместо воды течёт какой-то антифриз, я вошёл вовнутрь в надежде напиться, но совершил ошибку. Дверь вела в другую помещение, видом никак не лучше предыдущей.

В центре помещения сидел, завернувшись в дырявый изношенный донельзя плед, бледный дистрофичный мальчонка с громадными серыми глазами и торчащими во все стороны волосами.

Моё появление, казалось, его никак не смутило. Он поднял на меня собственные громадные глаза, в которых читалась безнадёжность и тоска, но не сказал тишина. Я с опаской поднял руку в приветствии и поздоровался.

— Привет. – Сипло отозвался мальчик. В помещение ворвался Антон. Мальчишка перевёл собственный взор на него, но никакого интереса не показал.

— Наконец-то мы тебя нашли! – вскрикнул Антон и медлительно приблизился к мальчику. – Ты нас не опасайся, мы тебя не обидим.

Тот только безразлично пожал плечами.

— Боже мой… — тихо сказала Фора, показавшаяся рядом со мной. – Он же болен! И голодный, возможно! Ты как, кроха?

Ребёнок опять безразлично пожал плечами.

— Чего вы желаете? – задал вопрос он тоном государственного служащего, что сидит в кабинете и каждую беседу с новым визитёром начинает одной и той же сухой официозной фразой.

— Ничего. – Торопливо ответил Антон. – Ничего мы не желаем, честное слово!

Мальчик обвёл всех нас продолжительным испытывающим взором, как будто бы контролируя, правду ли ему сообщили.

— Для чего тогда вы тут? – задал вопрос он целую вечность спустя. Мне показалось, что в его равнодушном тоне показались нотки удивления.

— Мы из Истока, мы тебя заберём из этого.

— Из Истока?

— Да, дружище. Ты же мне звонил? Я Антон!

— Антон? Наконец-то ты пришёл!

— Ну, забудь обиду, что продолжительно. Если бы ты сообщил мне, где находишься, я бы пришёл значительно стремительнее.

— Так это он вас нанял? – удивилась Форелина. – Вот так номер!

Антон желал что-то ответить, но тут в коридоре послышался топот нескольких пар ног.

— Фора, дверь! – крикнул Антон и поднял мальчугана на руки вместе с пледом. – Олег, шкаф!

В спокойной обстановке я бы, быть может, что-нибудь съюморил по поводу данной безбожно изрубленной фразы, но ситуация была далеко не спокойной. Форелина подлетела к двери, захлопнула её и пара раз провернула ручку хиленького замка. Я уронил набок шкаф и каким-то нечеловеческим упрочнением придвинул к двери, уже сотрясаемой громом ударов.

Фора подтащила В том же направлении тумбочку. Мы отошли в сторону и просто следили за тем, как из последних сил сопротивляется хлипкая преграда, отделявшая нас от малоизвестных гостей. Антон показался в помещении с ребёнком на руках.

Внезапно грохот закончился. С той стороны, казалось, прислушивались к тому, как к ним прислушивались с данной.

— Эй, Исток! – послышался мужской голос из-за двери. – Слышишь меня? Дай нам мальчика по-хорошему, дабы ни вам, ни нам позже лишние отчёты не писать! Всё равняется его под расход пускать, так какая отличие, кто замарается?

Голос пара секунд прислушивался, по всей видимости, ожидал ответа, но его не последовало.

— Не ломайся, Исток! Не жадничай! Вы в том месте собственные жажды уже, наверно, загадали, так дайте и сотрудникам кусочек той малины!

— С Омеги волк тебе сотрудник! – не выдержал Антон. – Грёбаный Кондор!

— Грубо. – Якобы расстроено ответил голос. – Ну, не желаете по-хорошему, значит, будет по-моему.

От грохота выстрелов мы содрогнулись и отпрянули от двери, которую разносили в щепки пули не самого небольшого калибра. Я потянулся к кобуре, но Антон меня остановил.

— Руки не марай.

Фора подозрительно посмотрела на моё табельное.

— Имеется у меня разрешение! – громким шёпотом прошипел я.

За Антоном мы вошли в помещение, где нашли отечественного клиента. Антон опустил мальчика на пол, схватил какую-то тумбочку, вышвырнул её в окно и выглянул вниз.

— Нормально. – Буркнул он себе под шнобель, сорвал с кровати два покрывала и постелил их на осколки, торчавшие в раме.

— Ты что предлагаешь? – испугалась Фора.

— Предлагаю не нарушать технику безопасности и не выполнять переход с возвышения!

— Совсем ополоумел! Третий этаж же!

— Нормально, в том месте сугроб выше твоего роста. Ничего с тобой не будет, девочка, не трусь.

— Сам ты не трусь, камикадзе долбаный!

— Не ругайся при ребёнке.

Выстрелы в далеком прошлом закончились, дверь, думается, уже была сломана.

— Э, а я не осознал, чё за зверьки? – раздался в коридоре чей-то удивлённый и весьма неприятный голос. – Я чё, со стенками базарю? Кто такие?

— Слышь, шли бы вы из этого, мужики… — Не через чур с уверенностью ответил голос, что сравнительно не так давно разговаривал с нами через дверь.

— Ты меня на «слышь» не бери, слышь? Я тебя, сука, третий раз до тех пор пока ещё нормально задаю вопросы, чё за ботва тут происходит? Кто такие?

Думается, за отечественным золотым мальчиком подтянулась ещё и местная криминальная братия. В другом случае меня бы это расстроило, но на данный момент – ни за что. Напротив, это было весьма кстати.

Форелина пререкаласьс Антоном по поводу его безумного замысла отечественного спасения.

Мальчонка, находившийся точно между ними, переводил испуганный взор собственных больших глаз то на него, то на неё.

— Да ноги мы себе сломаем к свиням собачим и всё! Опомнись, Кротов!

— А тут нас как псов свинячих постреляют молодчики из Кондора, и мы не в Загсе, ещё раз тебе повторяю!

— Да это суицид!

— Предлагаю проверить экспериментально! – высказался я и, чтобы не сломать лишней фразой всё эффектное выступление, с разбегу и с энтузиазмом сиганул в окно.

Не помню совершенно верно, сколько тысяч раз в моей голове пронеслась фраза «ох, и на кой линия я это сделал?!», но вот что у меня оказалось сделать двойное сальто и по самую макушку уйти в мягкий рыхлый снег вперёд ногами, не забываю совершенно верно и с гордостью. Барахтаясь в холодной массе, я издавал какие-то истеричные звуки, изображающие мой бесконечный восхищение. Была кроме того идея повторить…

— Живой? – с опаской крикнул сверху Антон, по всей видимости, принявший мои восхищения за крики агонии.

— Да-а! – закричал я и попытался подпрыгнуть в снегу.

В том месте, наверху ещё мало посовещались, и не так долго осталось ждать я почувствовал как сперва справа, а позже слева меня приземлилось два тела. Антон на собственный вертикальный полёт отреагировал совершенно верно так же, как я на собственный. В его криках тонул узкий детский хохот.

— Фора, жива? – наоравшись, спросил Антон.

— Жива.

Голос у Форелины был не весьма довольный.

— И хорошо-о! – вскрикнул Антон. – А сейчас скоро оба на Фиту! Я догоню!

Мне было чертовски сложно сосредоточиться, но наконец-то удалось погрузиться в больного неприятную тьму и проследовать по следу кроваво-красной точки Форелины до мира Фита, причём сейчас кроме того удалось устоять на ногах и не расстаться с содержимым собственного желудка.

Мы появились в каком-то чёрном, но ухоженном парке, освещённом одним лишь лунным светом.

— Это фита? – на всякий случай задал вопрос я. Фора кивнула, но, но, отнюдь не с металлической уверенностью. Не так долго осталось ждать показался Антон с мальчишкой, что зябко кутался в плед, но вид имел очень радостный.

— Господа, женщина, — Антон поочерёдно чинно поклонился мне, Форе и мальчугану, — имею честь поздравить вас с очередным радостным финишем!

— Какой ещё финиш, Кротов? Что дальше? Ну-ка отойдём в сторонку.

— Нет потребности, драгоценная госпожа! – провозгласил Антоша. – Все ваши каверзные вопросы я знаю наперёд и не опасаюсь на них ответить пред лицом всех присутствующих.

Он подмигнул мальчонке, тот улыбнулся в ответ.

— Я затащил вас всех на Фиту, потому что именно этот жадный мир стремительнее всех всасывает в себя человека.

Ни мне, ни Форе растолковывать ничего не требуется было, а вот мальчик-джинн с опаской задал вопрос:

— А это что может значить?

Антон усадил его на ближайшую скамью и присел рядом. Я опустился иначе, поскольку ноги у меня дрожали и подкашивались.

— В общем, через пара мин., всё это станет твоим домом. У тебя покажутся мама с папой, возможно, кроме того братик либо сестрёнка. Ты отыщешь в памяти, что на следующий день обязан будешь идти в школу, а не так долго осталось ждать кто-нибудь из твоих друзей пригласит тебя на сутки рождения.

— Легко отыщу в памяти? Как это?

— Не знаю совершенно верно. Да это и не имеет значения, в действительности. Ты отыщешь в памяти большое количество чего хорошего либо, может, не весьма хорошего, но вот лишь… всё что было раньше, ты забудешь.

Мальчик набрался воздуха и, как и прежде, безразлично пожал плечами.

— А мой данный…

— Выполнять жажды? Нет, этого ты уже не сможешь, ты же про это забудешь.

— Ну и прекрасно.

— Так вот и прекрасно, что прекрасно! Слушай… ты забудь обиду, что так всё оказалось… Но так как радостно же было, да?

Юноша кивнул и продемонстрировал громадной палец.

— Во! Повторим?

Кроме того Фора заулыбалась.

— Отечественный человек! – Антоша хлопнул его по плечу. – Лишь я ещё раз обязан извиниться, по причине того, что на данный момент нам необходимо будет уйти. Мы покинем тебя одного.

— Из-за чего?

— По причине того, что нам нельзя забывать, кто мы имеется. Мы этого не желаем.

Антон осёкся и посмотрел на нас с Форой – не захотели ли мы чего-нибудь рефлекторно, услышав слово «желаем».

— Ничего. Идите. Благодарю.

— Ну, давай, великий джинн!

Мы попеременно прочно пожали его лапку и провалились сквозь землю…

— По-моему, финиш оказался уж больно слащавый. – Прикидывал Антон, раскачиваясь на стуле в отечественной родной кухне.

— Ничего, для разнообразия сойдёт.

Я пробовал сварганить хоть что-нибудь перекусить из того, что попалось под руку, но под руку попалось катастрофически мало.

— Ну, и как тебе мисс Форелина? – хитрющим тоном спросил Антон.

— А это зависит от того, покинула она тут диктофон либо нет.

— Что, так всё не хорошо?

— Да нет, не весьма…

Беседу о собственной особе Фора дерзко прервала своим возникновением.

— Устала? – участливо задал вопрос Антон, состроив щенячьи глазки.

— Иди к линии.

Уж не знаю, на какую реакцию рассчитывал Антон, но Я от неё иного ответа и не ожидал.

— Ну, а хоть по поводу отечественной работы ты имеешь сообщить что-нибудь приятное?

— Я бы тебе сообщила, Кротов, по поводу данной авантюры… Да не при детях.

— Олежа, тебя подписали под малолетки.

Я никак не смутился, не обиделся и ответить ничего не смог, по причине того, что был без остатка занят едой.

— А вдруг серьёзно, Антон, я считала, что ты вправду собрался подписать того мальчишку под расход.

— И что бы ты тогда сделала?

Испытывающий умный взор Антона, думается, вынудил Фору смутиться.

— Поставила бы вопрос о твоей компетенции.

— Победителей не делают выводы!

— Делают выводы, Кротов, ещё как делают выводы. По всей строгости закона. И вашего сатаниста Мишу именно это и ожидает в скором времени.

Кстати, шушукаться на крылечке – это, во-первых, безтолку, во-вторых, неприлично и, в-третьих, чертовски предсказуемо. – Фора показала нам миниатюрное записывающее устройство. – Так что вычисляйте, что фору я вам дала.

Но сейчас пощады не будет.

Эта змея, неизвестно какими силами заполучившая человеческое обличье, обворожительно улыбнулась нам обоим.

— Адьёс, мальчики. Благодарю за прогулку.

— Вот сейчас точно не проси меня поведать, что я о ней думаю. – Лишь и мог что сообщить я, в то время, когда дверь за ней захлопнулась. Антоша засмеялся.

— Какая хитрюшка, да? Легко обворожительно! Обожаю таких девчонок!

— Ты мазохист, камикадзе и придурок, Кротов. – Наставительно сообщил я. Антоша отмахнулся, постоянно радостно радоваться. – Нет, серьёзно, чего ты зубоскалишь? Думаешь, по поводу Миши она пошутила?

— Чёрта с два она пошутила. У Мишки весьма значительные неприятности. Опасаюсь, зажуёт его бюрократическая машина и лишь косточки выплюнет.

Да и нам ещё обломится, будь уверен.

— Так и с какого именно рожна ты лыбу тянешь, сумасшедший?
— Да радостно мне, Олежа! Ве-се-ло! Живу я сегодняшним днём, а сейчас я (да и ты, кстати, также) — победитель.

А победителей, что бы в том месте отечественная красивая женщина не сказала, не делают выводы.