Vol.6 на самом дне гудзона 2 страница

— Не боись, понарошку.

— Что, и целоваться будет необходимо? – всё ещё переживал я.

— Нельзя исключать. – Зловеще улыбнулась Танька. Я отодвинулся подальше.

— А у меня собеседование в «Тритоне» через полчаса… — Рассеянно пробормотал Прихлоп, изучая собственный листок, — я опаздываю! Всем удачи и до встречи!

— У меня также, меня подожди! – вскрикнул Мишка и побежал за Димоном.

— А меня уже наняли задним числом. – Ухмыльнулся Антон. – И уже точно начислили каких-нибудь денег! Плюс, чаевые…

— Везёт вам, — набрался воздуха Шурик, — а я на наружном наблюдении…

— Прихвати дождевик. – Дал совет Андрей. – Сейчас осадки вечером давали слово.

— Везёт, как утопленнику. – Опять безрадостно набрался воздуха Александр.

— Так, Таня и Олег, задачи и свои легенды изучить и запомнить. – Строго сообщил Андрей. — Вот вам карточка, снимете с неё наличные. Имейте в виду, за каждую копейку станете отвечать в отчёте. аксессуары и Одежда на складе.

Идите приобретать. Машину я вам вызову сам. В указанное время быть у входа в клуб.

Удачи.

Он пожал мне руку, а Таньку чмокнул в лоб.

— И не подкачайте.

— Слышь, герла, зацени, какую мне мобилку папик подогнал. – С апломбом бросил я близко накрашенной блондинке в обтягивающем кожаном костюме под длиннополым фетровым пальто с меховым воротником, помахивая перед ней близко украшенным стразами телефоном, размером с полкирпича.

— Не рано ты начал понтами кидаться, стажёр-мажор? – улыбнулась блондинка, в которой чуть угадывалась прошлая Танька. – И где лишь выражений таких нахватался?

— Ничё не рано. Я в роль вхожу. А такому актуальному спику я нахватался в отечественном бомонде.

Щас так все настоящие мальчики базарят в отечественном актуальном сити.

Чё, нормально?

— Иди ты.

Мы находились на какой-то пустынной улице, куда вышли из мира с отечественной прекрасной башней.

— Где в том месте отечественный драндулет? – вслух поразмыслил я. – Андрюха забыл что ли? И стрит какой-то реально стрёмный. Киданут нас тут щас быдланы какие-нибудь…

— Не опасайся, сладенький, — просюсюкала Танька с издевательской улыбочкой, — я тебя защищу.

— Я и сам защищусь. – Гордо ответил я, помахивая мобильником, что не помещался ни в один карман моего идиотского цветастого смокинга. – Я вот данной вот дурой ка-ак…

— Уймись, дорогой. Вон едет отечественный тарантас. Видно, местные быдланы сейчас лишатся наслаждения разукрасить твоё смелое личико.

В конце улицы показался светящийся долгий лимузин. Словно бы выполненный эмоции собственного преимущества, он медлительно подъехал к нам и затормозил. Лишь в то время, когда шофер в сером костюме и чёрной фуражке открыл перед нами заднюю дверь, я поверил, что сия благодать приехала как раз за нами.

— Чё так долго-то? – укорил я водителя, придя в себя.

— Виноват, господин. – Равнодушно ответил он, захлопнул за нами створку и медлительно возвратился на водительское место.

— В «Крокодила»! – звучно распорядился я.

— В «Тритона», идиот! – прошипела Танька.

— В «Тритона»! – исправился я. Мы тронулись. – Тока дабы с ветерком! – Добавил я, посмотрев на часы. — И у банкомата тормозни.

Танька открыла какую-то створку в сиденье и дотянулась оттуда бутылку шампанского. Я раскрыл другую и отыскал в том месте блюдо с креветками. Отыскав в памяти огромного кальмара, я поёжился.

Танька, глядя в тёмные глазки красных членистоногих трупиков, сморщила носик.

— Какая мерзость! Убери их!

— Не вопрос.

— На вот, открой лучше.

Она сунула мне бутыль и дотянулась откуда-то два высоких бокала. Я хлопнул пробкой, отчего одна из лампочек на потолке тут же погасла, изгадил половину салона липкой жидкостью и налил нам полные бокалы пены.

— Молодец! – шепнула мне Танька. – Так им, буржуям!

Мы чокнулись бокалами, а позже попеременно хлебнули прямо из горла.

— Выброси. – Сообщила Танька, передавая мне бокалы и бутылку. Я пожал плечами и вышвырнул всё в окно. Танька тем временем отгородила нас от взора водителя чёрным стеклом и начала прыгать на сиденье, отчего вся машина отправилась ходуном.

— Ты чего? – удивился я.

— А пускай считает, что мы тут сексом занимаемся. – Подмигнула умная блондинка.

— Что толку быть собой, не ведая стыда… — Пробормотал я и присоединился.

На месте мы были за 120 секунд до назначенного срока. Дверь автомобили нам открыл Антоша в идеальном тёмном костюме с накрахмаленной белой манишкой и неброским строгим галстуком.

— Прошу вас, глубокоуважаемые, пожалуйста. Припарковать ваш транспорт?

— Отвянь, пингвин. – Отмахнулся я. – Можешь ей колёса помыть, в противном случае запылились.

Антон сдержал ухмылку и жестом пригласил нас ко входу. Стеклянные тонированные двери открылись, когда в них показались отечественные отражения. В просторном ярком холле нас встретил прямоугольный охранник, на лице которого, как мне показалось, не отражалось ни одной эмоции с самого рождения. Подняв ладонь, он остановил нас, сказав безо всякого выражения одно только слово:

— Фамилии.

— Ва… — Я своевременно спохватился, да ещё и Танька ущипнула меня в бок. – Ва… ваще охренел, морда? Полюса утратил?

— Фамилии. – Повторил охранник, которого моя обращение никак не впечатлила.

— Моя фамилия через чур известна, дабы я тебе её тут именовал.

Вообще-то скандалить мне никак не хотелось. Легко собственную вымышленную фамилию, вернее, фамилию главы МинФина этого мира я забыл. Охранник наблюдал куда-то мимо нас, не проявляя ни мельчайшего тревоги.

Спорить с ним было не то дабы сложно, а просто безтолку. На моё счастье, в наушнике охранника что-то кратко прошипело, по окончании чего он тут же опустил руку и посторонился.

— Вы имеете возможность пройти.

Я криво улыбнулся и кивнул в сторону собственной спутницы.

— Девка со мной.

— Ты что ж вытворяешь? – прошипела мне в ухо Танька, когда охранник остался сзади. – Совсем ополоумел?

— Всё чики-пики, детка. – Легкомысленно ответил я, на ходу производя раздолбайскую походку. – Щас оттянемся мама не горюй.

Танька заскрипела зубами, но ничего не сообщила. Музыка, которая до этого была всего лишь вибрацией замечательных басов, ворвалась в мои уши настоящим апокалипсисом, стоило мне открыть двойные двери входа в зал. Мне страстно захотелось плюнуть на всё, развернуться и убежать куда-нибудь подальше от этого адского шума.

— Ну, пошли оттягиваться! – крикнула Танька и потащила меня в полумрак зала, где бешено метались многоцветные огни, клубился дым сигарет и плясало море людских силуэтов.

Таня усадила меня на большой табурет около бара и щёлкнула пальчиками, приводя к бармену.

— Два «Космо» и четыре «Текила Лайм»!

Я зажал уши ладонями и застонал.

— С ним всё нормально? – спросил бармен.

— Удолбался спидами по дороге. – Радостно ответила Таня. – Всё с ним будет нормально!

— Тань, я не могу! – вскрикнул я. – Мне не говорили, что будет так звучно!

— Это ж ночной клуб, чудило! – крикнула в ответ Танька, — тут так и должно быть! Соберись! На, выпей.

Я, не глядя, влил в себя что-то из маленькой стопки и глубоко набрался воздуха. Из Танькиного сапога я резким перемещением извлёк долгий узкий нож, что приметил ещё в машине, распорол подкладку табурета, оторвал оттуда кусок поролона и, поделив его на две части, сунул в уши. Стало намного легче.

Танька отобрала у меня нож и, посмотрев назад по сторонам, сунула обратно в сапог.

— Ты чего творишь, стажёр?!

— Стяни лицо, овца! – крикнул я как возможно громче и развязнее, — суши портянки, греби ушами в камыши!

Танька закатила глаза и набралась воздуха.

— У нас пятнадцать мин.. Нужен визуальный контакт с объектом. И выпивай, выпивай давай!

— Для чего? Мне уже лучше.

— Нужно. Давай. Твоё здоровье.

Танька чокнулась со мной своим «Космо», пригубила и повернулась в сторону зала. Я последовал её примеру.

Центральную часть просторного помещения занимала круглая площадка перед маленьким возвышением наподобие театрального помоста, где, пританцовывая, крутил собственные пластинки диджей – Сатана в этом аду для моего слуха. На площадке извивались в танце мужские и женские тела, всецело отдавшиеся диджею и его пеклу.

— В караоке-зале вам будет намного эргономичнее, — крикнул кто-то прямо в моё ухо, — к тому же, в том месте сейчас хорошее обслуживание. Официант вам понравится!

Я обернулся. Передо мной стоял Димон в сером костюме с иголочки, оснащённый каким-то хитроумным прибором наподобие сапёрской лопатки и потайным наушником.

— А ещё у тебя какая-то херня в ухе. – Добавил он. Я отмахнулся.

— Что в том месте в караоке-зале? – крикнула Танька, перегибаясь через меня, дабы лучше расслышать. Димон шарахнулся в сторону, но тут же забрал себя в руки, кашлянул и оправил костюм.

— Ну у тебя и раскраска, Танькер… Ты тут подрабатываешь что ли?

— Иди к линии. Что с караоке?

— В том месте хороший официант. – Подмигнул Димон. – Идите обрабатывайте его уже! А мне на должность пора.

Данный новоявленный секьюрити приложил руку к наушнику, кивнул и, оглядываясь по сторонам в отыскивании беспорядков, неторопливо, как будто бы полноправный хозяин положения, двинулся вглубь зала. Мы переглянулись и, прихватив собственные напитки, двинулись в сторону застеклённой, завешенной фиолетовой тканью, помещения.

В караоке-зале было комфортнее и, основное, тише. Грохот из неспециализированного зала ко мне практически не проникал, но вместо приходилось выслушивать самозабвенные завывания далеко не опытных исполнителей с маленькой сцены в самом центре помещения. С этим я готовьсямириться.

Мы уселись за вольный столик в углу, откуда имели возможность нормально обозревать всё помещение. Официантов было пара, но, в случае если Прихлоп не совершил ошибку, один из них был отечественным клиентом. Беда в том, что эти парни были чересчур шустры и расторопны, в полумраке никак не получалось разглядеть ни одного лица.

Моё внимание отвлёк респектабельного вида господин, взбиравшийся на подиум к микрофону с единственной вероятной целью что-то нам спеть.

— Песенка мамонтёнка! – пьяным голосом заявил он. Заиграла музыка.

— О, господи… — Набралась воздуха Танька. Дядька надтреснутым непослушным голосом затянул собственную песенку, катастрофически не попадая в ноты, путая слова и заменяя кое-какие из них немелодичным мычанием.

— А сейчас мамонтёнок! – вскрикнул он на протяжении последнего куплета и без промедлений изобразил этого самого зверя при помощи вывернутых карманов штанов и… в общем, хобот также оказался очень реалистично. Танька захохотала и захлопала в ладоши. Мужик заулыбался, мамонтёнок помахал нам хоботком… Я почувствовал, что начинаю сходить с ума.

Всё это представление привело к немедленному ступору у всех собравшихся. И, основное, кроме того официанты замерли, уставившись на столь умело сымитированное вымершее животное.

— Имеется визуальный контакт! – шепнул Таньке, взором говоря о официанте, замершего ближе всего к нашему столику.

— Гарсон! – крикнула Танька, щёлкнув пальцами. Отечественный клиент обернулся. – Принеси нам шампанского, мальчик!

Дмитрий Фёдорович Семёнов кивнул и быстро скрылся, лавируя между начинающими приходить в себя визитёрами караоке-зала.

— В то время, когда он возвратится, устрой скандал.

— Как?

— Не знаю. Придумай что-нибудь. Толкни его, дабы он тебя шампанским облил, позже начинай кричать и скандалить.

Я не легко набрался воздуха, кивнул в знак согласия и стал внутренне подготовиться к скандалу…

— Слышь, чувачелло, — обратился я к возвратившемуся официанту по окончании нескольких попытокс его помощью облить себя либо Таньку шампанским, — притаракань мне этого… зелёного… как его…

— Абсент? – предположил официант.

— Во! Совершенно верно! Его!

— Одну 60 секунд.

Официант опять скрылся.

— Фуфел ты картонный, стажёр! – улыбнулась Танька, — кроме того скандал обычный устроить не смог! Куда ты его отправил? Какой ещё, к линии, абсент?

— Всё нормально, товарищ Таня. – Нормально ответил я. – У меня имеется замысел.

Танька фыркнула и откинулась на стуле, скрестив руки на груди. – Ну, посмотрим, посмотрим…

Официант возвратился, поставил передо мной рюмку, влил в том направлении зелёной прозрачной жидкости из бутылки и поднёс к рюмке зажигалку. Жидкость заполыхала синим пламенем. Всё это время я специально наблюдал в сторону.

В то время, когда официант закончил собственные манипуляции, я небрежным жестом забрал рюмку, посмотрел на Таньку, которая с любопытством следила за происходящим, неосторожно махнул в её сторону своим факелом, наряду с этим, конечно, облившись и загоревшись. Кто бы имел возможность поразмыслить, что эта злодейская жидкость горит никак не хуже керосина… Я быстро встал и начал рукоплескать по полам и рукавам смокинга руками, дабы сбить пламя. ругань и Крики, сопровождавшие всё это действо, как мне думается, оказались очень натурально.

Визитёры караоке-зала, ещё не успевшие придти в себя по окончании прошлого инцидента, уставились на меня.

— Ты для чего стакан поджёг, идиотина?! – набросился я на официанта, в то время, когда пламя на моей одежде, столе и на полу наконец погасло. – Тебе кто эту светлую идея посоветовал?! Либо мы чё, в цирке, я не осознал?

— Так положено… Это сервировка… — Бормотал официант, перепуганный и запутанный моим идиотизмом.

— До хрена наложено на твоё положено! – продолжал я, — а чё ты мне тогда шпагу не принёс, дабы закусить? Либо гвоздей мешок? Либо долбанного ёжика, в итоге?

Я собрал в грудь побольше воздуха и закричал очень громко:

— Где мой ёжик?!!

Услышав условленный сигнал, в зал ворвался пара и Прихлоп накаченных мужиков, рядом с которыми он смотрелся тщедушным пионером.

— Что такое, Валентин Егорович? – спросил у меня Димон, схватив официанта за грудки и потрясая в такт каждому слову.

— Меня вот данный ваш пингвин поджёг! – пожаловался я.

-Поджо-ог? – округлил глаза Димон, медлительно переводя свирепый взор на официанта.

— Это сервировка… — Бормотал несчастный.

— Мой бедный Валентинчик горел, как анальная свечка! – визгливым голосом доказала Танька, обнимая меня за плечи, — тебе весьма больно, сладенький? Желаешь, поцелую, где болит?

— Я желаю, дабы пингвину сломали ноги! – заявил я. – Обе! Вот чего я дико желаю.

Я извлёк из кармана пачку денег и сунул Димону в карман пиджака.

— Желание клиента для нас закон. – Кивнул Прихлоп и ухмыльнулся. Один из качков, с которыми он пришёл, положил ему руку на плечо и шёпотом сообщил:

— Димон. Может, не нужно? Шеф не одобрит.

— Что?! – вскрикнул Прихлоп и перешёл на громкий шёпот, — чего совершенно верно шеф не одобрит, так это в случае если мажор настучит собственному бате, что в отечественном заведении его чуть не зажарили как порося. Ты знаешь, кто у него батя?

Больше у милосердного бугая вопросов не появилось. Он кивнул и отстранился. Второй желал оказать помощь Димону уволочь официанта, что, но, и не думал сопротивляться, всё бормоча что-то про сервировку, но Прихлоп решительно отверг его помощь.

В то время, когда все разошлись (а в зале по окончании отечественного представления народу быстро поубавилось), мы с Танькой присели обратно за собственный столик.

— Нужно признать, стажёр, ты меня поразил. – Сообщила Танька, задумчиво глядя куда-то вдаль. – Для того чтобы цирка я давненько не видала.

Я пожал плечами.

— Импровизация… Ну, и великий актёрский талант, само собой разумеется.

Какой-то второй официант принёс мне новую рюмку с зелёной жидкостью.

— За счёт заведения. – Поклонился он и добавил, поколебавшись, — не зажигать?

— Не. – Отмахнулся я. – Хватит зажигать. Знаешь, какое дело, братан, тут моя тёлка дико желает сделать комплимент вашему повару.

— Вы же ничего не ели… — Неуверенно увидел официант. Я развёл руками.

— А ведь линия разберёт этих баб! Вот, осознаёшь, взбрендило ей в голову повидаться с вашим кулинаром. Я чё, сообщи, буду появляться что ли? Не, оно мне нужно?!

Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось, как сказал великий Тютчев.

К повару веди!

Официант колебался пара мгновений, а после этого кивнул и жестом пригласил нас следовать за ним. По дороге я поразмыслил, что, в то время, когда всё закончится, Танька, возможно, очень сильно меня поколотит за все мои неосторожные высказывания в её адрес.

В то время, когда мы через сеть запутанных чёрных коридоров попали на кухню, полную пара, лязга металла, раскрасневшихся смеси и человеческих лиц самых разных запахов, официант остановился и, осмотрев кухонный персонал, указал на человека в белом халате, у которого из-под колпака выбивался хвост светло-русых волос.

— Сейчас у нас трудится новый повар. Вы должны быть к нему снисходительны.

Я хлопнул официанта по плечу и сунул ему в ладонь последнюю пачку денег.

— Вот тебе моя спасибосина, друган.

Официант поклонился и ушёл. Танька тем временем подкралась к повару и дёрнула его за хвостик.

— Нарушение санитарных норм! – вскрикнула она.

— Не дёргай за хвост! – обиделся Миша. – Я же просил! Ни при каких обстоятельствах не дёргай за хвост!

— Ну, забудь обиду, дорогой. Больше не буду.

— Забуду обиду. Возможно. – Задумчиво ответил Миша. – Так вы закончили либо как?

— Закончили, раз мы тут!

— Слава всевышнему! – набрался воздуха Мишка, сорвал с головы колпак и бросил его в раковину. – Я тут упарился! Как они тут трудятся? Отправимся, я вас выведу.

Он подтолкнул нас к двери, около которой находились корзины и мешки с мусором.

— Одну минуточку…

Великий инквизитор повернулся к пышущей паром кухне и крикнул:

— Рауль, я увольняюсь! Принимай штурвал!

— Адьёс, мучачо! – отозвался в глубине кухни чей-то голос с сильным выговором. – Я всё забрать под мой контроль!

— Хороший мужик данный Рауль… — Задумчиво сказал Миша, в то время, когда мы вышли в прямой чёрный переулок сзади строения клуба.

Рядом, облокотившись о мусорный бак, стоял и мирно разговаривал с нашим клиентом Прихлоп. Официант заметно повеселел, по всей видимости, с тех самых пор как выяснил, что ему не сломают ноги.

— Наконец-то! – вскрикнул Димон, увидев нас. – Охрана пять мин. назад забеспокоилась. Нужно уматывать.

В конце переулка, взвизгнув тормозами, остановился тёмно-светло синий фургон. Боковая дверь отъехала в сторону, из автомобиля выпрыгнули отечественные ветхие привычные в масках, бронежилетах и шлемах, вооружённые до зубов. Не сговариваясь, мы помчались что имеется сил в противоположную сторону. Но и тот выход был загорожен практически совершенно верно таким же фургоном.

Это отнять у нас выхода, но избавило от огня в пояснице.

Бойцы в масках скоро рассредоточивались по переулку, не сводя с нас пристального взора стволов, и медлительно приближались. Из другого фургона также показались вооружённые люди, но без масок и видимой защиты. Мы замерли меж двух огней, стараясь держать и тех и других в поле зрения.

— Это Исток! – крикнула Танька, говоря о людях без масок. – Бежим!

Задавать вопросы наподобие «как вы пришли к такому выводу, дорогой Холмс?» не было времени. Мы рванули в прошлом направлении и, в то время, когда приблизились на достаточное расстояние, я смог рассмотреть нашивки отечественной организации на тёмных куртках. Из двери фургона нам махал Андрей.

Двери были сквозными и мы, запрыгнув в фургон с одной стороны, выскочили с другой именно в тот момент, в то время, когда в переулке раздались первые автоматные очереди.

— В машину! – крикнул Андрей. Я полез обратно в фургон, но меня остановили. – Не в эту! Вон в том направлении!

Андрей указал на быстро приближавшийся к нам тёмный блестящий автомобиль. Без лишних вопросов мы все, не считая Мишки, что, схватив автомат, присоединился к перестрелке, запрыгнули в машину, в то время, когда она на пара секунд затормозила прямо перед нами. Когда мы были внутри, автомобиль быстро рванул с места и с головокружительной скоростью понёс нас прочь от клуба через огни вечернего города.

— Это что, «Феррари»? – задал вопрос я, когда пришёл в себя по окончании всего пережитого.

— Это «Порше». – Гордо ответил шофер.

— Антоша, — укоризненно обратилась к нему Танька, — а ты не имел возможности спереть что-нибудь несложнее?

— Что? – от души изумился Антон, — трудиться парковщиком и наряду с этим ездить на каких-нибудь обыкновенных «Жигулях»? Это всё равняется что трудиться в кондитерской и не обгрызать розочки с тортов! Всё равняется что сапожник без сапог!

Димон хохотнул и целиком и полностью поддержал Антона.

— Тут тесновато. – Увидел я. На заднем сиденье вместе с двумя Дмитриями было вправду не через чур просторно.

— Роскошь требует жертв. – Изрекла Танька, которая на переднем сиденье, наподобие как, ничем особенно не жертвовала.

— Собстве