Волшебная повесть для детей «черная курица, или подземные жители» антония погорельского 4 страница

Порядочно уже прошли, уж людей не стало встречаться, наблюдаем — навстречу слон. С ним четверо ребят — бегут рядом по дороге. Я прямо глазам не поверил: в городе ни одного не видали, а тут свободно идет по дороге.

Мне казалось, что из зоологического вырвался.

Слон нас заметил и остановился. Нам жутковато стало: громадных при нем никого нет, парни одни. А кто его знает, что у него на уме.

Мотанет раз хоботом — и готово.

А слон, предположительно, про нас так думал: идут какие-то неординарные, малоизвестные, — кто их знает? И стал. на данный момент хобот загнул крючком, мальчишка старший стал на крюк на данный, как на подножку, рукой за хобот придерживается, и слон его с опаской послал себе на голову.

Тот в том месте уселся между ушами, как на столе.

Позже слон тем же порядком послал еще двоих сходу, а третий был мелкий, лет четырех, должно быть, — на нем лишь рубашонка была коротенькая, наподобие лифчика. Слон ему подставляет хобот — иди, дескать, садись. А он выкрутасы различные делает, смеётся, удирает.

Старший кричит ему сверху, а он прыгает и дразнит — не заберёшь, дескать. Слон не стал ждать, опустил хобот и отправился — сделал вид, что он на его фокусы и наблюдать не желает. Идет, хоботом мерно покачивает, а мальчишка вьется около ног, кривляется.

И именно, в то время, когда он ничего не ожидал, слон внезапно хоботом цап! Да так умело! Поймал его за рубашонку позади и подымает наверх с опаской.

Тот руками, ногами, как жучок. Нет уж!

Никаких тебе. Поднял слон, с опаской опустил себе на голову, а в том месте парни его приняли. Он в том месте, на слоне, все еще сражаться пробовал.

Мы поравнялись, идем стороной дороги, а слон с другого бока и на нас пристально и с опаской смотрит. А парни также на нас пялятся и шепчутся меж собой. Сидят, как на дому, на крыше.

Вот, — думаю, — здорово: им нечего в том месте опасаться. В случае если б и тигр попался навстречу, слон тигра поймает, схватит хоботищем поперек живота, сдавит, бросит выше дерева и, в случае если на клыки не подцепит, все равно будет ногами топтать, пока в лепешку не растопчет.

А тут мальчишку забрал, как козявку, двумя пальчиками: с опаской и аккуратно.

Слон прошел мимо нас: наблюдаем, сворачивает с дороги и попер в кусты. Кусты плотные, колючие, стеной растут. А он — через них, как через бурьян, — лишь ветки похрустывают, — перелез и отправился к лесу.

Остановился около дерева, забрал хоботом ветку и пригнул ребятам.

Те на данный момент же повскакали на ноги, схватились за ветку и что-то с нее обирают. А мелкий подскакивает, старается также себе ухватить, копается, словно бы он не на слоне, а на земле стоит. Слон разрешил войти ветку и другую пригнул. Снова та же история.

Тут уж мелкий совсем, видно, в роль вошел: совсем залез на эту ветку, чтобы ему также досталось, и трудится.

Все кончили, слон разрешил войти ветку, а мелкий-то, наблюдаем, так и полетел с веткой. Ну, думаем, пропал — полетел сейчас, как пуля, в лес. Ринулись мы в том направлении.

Да нет, куда в том месте!

Не пролезть через кусты: колючие, и частые, и путаные. Наблюдаем, слон в страницах хоботом шарит. Нащупал этого мелкого, — он в том месте, видно, обезьянкой уцепился, — дотянулся его и посадил на место. Позже слон вышел на дорогу в первых рядах нас и отправился обратно. Мы за ним. Он идет и по временам оглядывается, на нас косится: чего, дескать, позади идут какие-то?

Так мы за слоном пришли к дому.

Около плетень. Слон отворил хоботом калиточку и с опаской просунулся во двор; в том месте ребят спустил на землю. Во дворе индуска на него начала кричать что-то.

Нас она сходу не увидела.

А мы стоим, через плетень наблюдаем.

Индуска кричит на слона, — слон неохотно повернулся и отправился к колодцу. У колодца врыты два столба, и между ними вьюшка; на ней веревка намотана и ручка сбоку. Наблюдаем, слон взялся хоботом за ручку и начал вертеть: крутит как словно бы пустую, вытащил — целая бадья в том месте на веревке, ведер десять.

Слон уперся корнем хобота в ручку, дабы не крутилась, изогнул хобот, подцепил бадью и, как кружку с водой, поставил на борт колодца. Баба собрала воды, ребят также вынудила таскать — она именно стирала.

Слон снова бадью спустил и полную выкрутил наверх.

Хозяйка снова его начала ругать. Слон разрешил войти бадью в колодец, тряхнул ушами и отправился прочь — не стал воду больше добывать, отправился под навес. А в том месте в углу двора на хлипких столбиках навес был устроен — только-только слону под него подлезть.

Сверху камышу накидано и каких-то листьев долгих.

Тут именно индус, сам хозяин. Увидал нас. Мы говорим — слона пришли наблюдать.

Хозяин мало знал по-английски, задал вопрос, кто мы; все на мою русскую фуражку показывает.

Я говорю — русские. А он и не знал, что такое русские.

— Не британцы?

— Нет, — говорю, — не британцы.

Он был рад, захохотал, сходу второй стал: позвал к себе.

А индусы британцев терпеть не смогут: британцы в далеком прошлом их страну завоевали, распоряжаются в том месте и индусов у себя под пяткой держат.

Я задаю вопросы:

— Чего это слон не выходит?

— А это он, — говорит, — обиделся, и, значит, не напрасно. Сейчас нипочём трудиться не станет, пока не отойдет.

Наблюдаем, слон вышел из-под навеса, в калитку — и прочь со двора. Думаем, сейчас совсем уйдет. А индус смеется. Слон отправился к дереву, оперся боком и ну тереться.

Дерево здоровое — прямо все ходуном ходит.

Это он чешется так вот, как свинья об забор.

Почесался, собрал пыли в хобот и в том направлении, где чесал, пылью, почвой как дунет! Раз, и еще, и еще! Это он прочищает, дабы не заводилось ничего в складках: вся кожа у него жёсткая, как подошва, а в складках — уже, а в южных государствах всяких насекомых кусачих масса.

Так как смотрите какой: об столбики в сарае не чешется, дабы не развалить, с опаской кроме того пробирается в том направлении, а чесаться ходит к дереву. Я говорю индусу:

— Какой он у тебя умный!

А он смеётся.

— Ну, — говорит, — если бы я полтораста лет прожил, не тому еще выучился бы. А он, — показывает на слона, — моего деда нянчил.

Я посмотрел на слона — мне показалось, что не индус тут хозяин, а слон, слон тут самый главный.

Я говорю:

— Ветхий он у тебя?

— Нет, — говорит, — ему полтораста лет, он в самой поре! Вон у меня слоненок имеется, его сын, — двадцать лет ему, совсем ребенок. К сорока годам в силу лишь входить начинает.

Вот погодите, придет слониха, заметите: он мелкий.

Пришла слониха, и с ней слоненок — с лошадь величиной, без клыков; он за матерью, как жеребенок, шел.

Парни индусовы ринулись матери помогать, стали прыгать, куда-то планировать. Слон также отправился; слонёнок и слониха — с ними. Индус растолковывает, что на речку.

Мы также с ребятами.

Они нас не дичились. Все пробовали сказать — они по-своему, мы по-русски — и смеялись всю дорогу. Мелкий больше всех к нам приставал, — все мою фуражку надевал и что-то кричал забавное — возможно, про нас.

Воздушное пространство в лесу пахучий, пряный, густой. Шли лесом. Пришли к реке.

Не река, а поток — стремительный, так и мчит, так берег и гложет. К воде обрывчик в аршин. Слоны вошли в воду, забрали с собой слоненка.

Поставили, где ему по грудь вода, и стали его вдвоем мыть.

Соберут со дна песку с водой в хобот и, как из кишки, его поливают. Здорово так — лишь брызги летят.

А парни опасаются в воду лезть — больно уж стремительное течение, унесет. Скачут на берегу и давай в слона камешками кидать. Ему нипочем, он кроме того внимания не обращает — все собственного слоненка моет.

Позже, наблюдаю, собрал в хобот воды и внезапно как развернёт на мальчишек и одному прямо в пузо как дунет струей — тот так и сел. Смеётся, заливается.

Слон снова собственного мыть. А парни еще пуще камешками его донимать. Слон лишь ушами трясет: не приставайте, дескать, видите, некогда баловаться!

И именно, в то время, когда мальчишки не ожидали, думали — он водой на слоненка дунет, он сходу хобот развернул да в них.

Те рады, кувыркаются.

Слон вышел на берег; слоненок ему хобот протянул, как руку. Слон заплел собственный хобот об его и помог ему на обрывчик вылезти.

Пошли все к себе: трое слонов и четверо ребят.

На другой сутки я уж расспросил, где возможно слонов поглядеть на работе.

На опушке леса, у речки, нагорожен целый город тесаных бревен: штабеля стоят, любой вышиной в избу. Тут же стоял один слон. И сходу видно было, что он уж совсем старик — кожа на нем совсем обвисла и заскорузла, и хобот, как тряпка, болтается.

Уши обгрызенные какие-то. Наблюдаю, из лесу идет второй слон. В хоботе качается бревно — огромный брус обтесанный. Пудов, должно быть, во сто.

Носильщик грузно переваливается, подходит к ветхому слону. Ветхий подхватывает бревно с одного финиша, а носильщик опускает бревно и перебирается хоботом в второй финиш. Я наблюдаю: что же это они будут делать?

А слоны совместно, как по команде, подняли бревно на хоботах вверх и бережно положили на штабель.

Да так ровно и верно — как плотник на постройке. И ни одного человека около них.

Я позже выяснил, что данный ветхий слон и имеется основной артельщик: он уже состарился на данной работе. Носильщик ушел не торопясь в лес, а старик повесил хобот, повернулся задом к штабелю и начал смотреть на реку, как словно бы желал сообщить: «Надоело мне это, и не смотрел бы».

А из лесу идет уже третий слон с бревном. Мы — в том направлении, откуда выходили слоны.

Прямо стыдно говорить, что мы тут заметили. Слоны с лесных разработок таскали эти бревна к речке. В одном месте у дороги — два дерева по бокам, да так, что слону с бревном не пройти. Слон дойдет до этого места, опустит бревно на землю, подвернет колени, подвернет хобот и самым носом, самым корнем хобота толкает бревно вперед.

Почва, каменья летят, трет и пашет бревно почву, а слон ползет и пихает. Видно, как тяжело ему на коленях ползти.

Позже поднимется, отдышится и не сходу за бревно берется. Снова развернёт его поперек дороги, снова на коленки. Положит хобот на землю и коленками накатывает бревно на хобот.

Как хобот не раздавит! Смотри, опять уже поднялся и несет.

Качается, как толстый маятник, бревнище на хоботе.

Их было восемь — всех слонов-носильщиков, — и каждому приходилось пихать бревно носом: люди не желали спилить те два дерева, что находились на дороге.

Нам не очень приятно начало смотреть, как тужится старик у штабеля, и жаль было слонов, что ползли на коленках. Мы недолго постояли и ушли.

(Б. С. Житков)

Приложение к билету №10

Сделайте сообщение на тему «Моя любимая природоведческая книга для детского чтения» по предложенному методу:

1. Создатель. Наименование.

2. Сюжет

Эта книга относится к природоведческой, поскольку: главной темой есть: тема природы, природы и взаимоотношений человека, главным объектом изображения есть природный мир, главными художественными средствами – анимизм, антропоморфизм (в научно-художественной – научное описание)
Основное назначение данной книги, как и всей природоведческой литературы – «воспитывать дух любознательности, возбуждать интерес к активному изучению природы, воспитывать разумное отношение человека ко всему природному миру.
Книга относится: к научно-познавательной литературе, поскольку связана со знанием, обучением детей, развитием их интеллекта, любознательности; к художественной литературе так как, оказывает сильное действие на эмоции, формирует нравственное отношение ребенка к миру природы, формирует эстетическое восприятие красоты мира природы. (обосновать текстом из книги)

Зинька

…ночь и День бушевала пурга, а в то время, когда пурга улеглась и Зинька выглянула из дупла, она не определила леса: так он целый был залеплен снегом… Внизу под деревьями валялись обломанные ветром сучья, тёмные, с содранной корой. Зинька слетела на один из них – поискать под корой насекомых.

Внезапно из-под снега – зверь! Выпрыгнул и сел. Сам целый белый, уши с тёмными точками держит торчком. Сидит столбиком, глаза на Зиньку выпучил…

У Зиньки от страха и крылышки отнялись.

— Ты кто? – пискнула.

— Я беляк. Заяц я. А ты кто?

— Ах, заяц! – была рада Зинька. – тогда я тебя не опасаюсь. Я синичка.

Она хоть раньше зайцев в глаза не видела, но слышала, что они птиц не едят и сами всех опасаются.

— Ты тут живёшь, на земле? – задаёт вопросы его.

— Тут и живу.

— Да так как тебя тут совсем занесёт снегом!

— А я и рад. Пурга все следы замела и меня занесла, вот волки рядом пробежали, а меня не нашли.

Подружилась Зинька с зайцем.

Так и прожила в лесу весь месяц, и всё было: то снег, то пурга, в противном случае солнышко выглянет, денёк простоит погожий, а всё равняется холодно…!

Приложение к билету № 11

КАПИТАН БОМБАРДИРСКОЙ РОТЫ С. Алексеев

Тяжело воинам в походе. На мосту при переправе через маленький ручей застряла пушка. Продавило одно из колес гнилое бревно, провалилось по самую ступицу.

Кричат воины на лошадей, бьют сыромятными кнутами. Кони за продолжительную дорогу отощали — кожа да кости.

Напрягаются лошаденки приложив все возможные усилия, а пользы ни какой – пушка ни с места.

Сгрудились у моста воины, обступили пушку, пробуют на руках извлечь.

— Вперед! – кричит один.

— Назад! – команду подает второй.

Шумят воины, спорят, а дело вперед не движется. Бегает около пушки сержант. Что бы придумать, не возок.

Подскакали сытые кони к мосту, остановились.

Вылез из возка офицер. Посмотрели воины – капитан бомбардирской роты. Рост у капитана огромный, метра два, лицо круглое, глаза громадные, на губе, как будто бы наклеенные, тёмные как смоль усы.

Испугались воины, вытянули руки по швам, замерли.

— Нехороши дела, братцы,- сказал капитан.

— Так совершенно верно, бомбардир-капитан! – гаркнули в ответ воины.

Ну, думают, на данный момент капитан ругаться начнет. Так и имеется. Подошел капитан к пушке, осмотрел мост.

— Кто старший? – задал вопрос.

— Я, господин бомбардир – капитан, — проворил сержант.

— Так-то воинское добро бережешь! – набросился капитан на сержанта. – Дорогу не наблюдаешь, коней не жалеешь!

— Да я…да мы… — сказал было сержант.

Но капитан не стал слушать, развернулся – и хлоп сержанта по шее! Позже подошел снова к пушке, снял нарядны с красными отворотами кафтан и полез под колеса. Поднатужился капитан, подхватил богатырским плечом пушку.

Воины аж крякнули от удивления.

Подбежали, поднавалились. Дрогнула пушка, колесо из пролома, стало на ровное место.

Расправил капитан плечи, улыбнулся, крикнул воинам: «Благодарю, братцы!» — полопали сержанта по плечу, сел в возок и поскакал дальше.

Разинули воины рты, наблюдают капитану вслед.

— Ну и дела! – сказал сержант.

А скоро воин догнал генерал с офицерами.

-Эй, служивые, — закричал генерал, — тут царёв возок не проезжал!

— Нет, ваше превосходительство, — ответили воины, — тут лишь и проезжал бомбардирский капитан.

— Бомбардирский капитан? – переспросил генерал.

— Так совершенно верно! – отвечали воины.

— Дурни, да какой же это капитан? Это сам правитель Петр Алексеевич!

Радуйся малому, тогда и громадное придет С. Алексеев

— Пора бы нам и собственную газету иметь, — неоднократно сказал Петр своим приближённым. – От газеты и торговцу, боярину, и жителю – всем польза.

И вот Петр как-то провалился сквозь землю из дворца. Не оказался до самого вечера, и многие ужу думал, не произошло ли с царем чего плохого.

А Петр был на Печатном дворе, вместе с печатным мастером Федором Поликарповым отбирал материалы к первому номеру рукой газеты.

— Правитель, с Урала, из Верхотурска, информируют, что утрата под Нарвой имеется ничто с тем, что желаючи возможно сделать.

— А ещё, правитель, информируют, — продолжил Поликарпов, — что в Москве отлито из колокольного чугуна четыреста пушек.

— И это пиши, — говорит Петр, — пускай знают, — что Петр снимал колокола не напрасно.

— А с Невьянского завода, от Никиты Демидова, пишут, — информирует Поликарпов, -то заводские мужики бунт учинили, убежали в леса и сейчас купцам и борам от них жилья нет.

— А сие не пиши, — говорит Петр. – Распорядились лучше отправить солдат да за такие дела мужикам всыпать.

— А из Казани, правитель, пишут, — продолжает Поликарпов, -что нашли в том месте не мало медной руды и нефти.

— А сие пиши, — говорит Петр, пускай знают, что в Киевской Руси достатков край непочатый, не считаны те достатков, не меряны.

Сидит Петр, слушает. Позже берет бумаги. На том, что печатать, ставит красны крест, ненужное откладывает в сторону.

А Поликарпов докладывает все новое и новое. И о том, что индийский царь отправил столичному царю слона, что в Москве за месяц появились триста восемьдесят шесть человек мужского и женского полу, очень многое второе.

— А ещё, -говорит Петр, — напиши, -Федор, про школы, да здорово -та все прок от этого дела видел.

Через пара газету напечатали. Назвали е «Ведомости». Газета оказалась маленькая, рифт небольшой, просматривать тяжело, полей нет, бумага серая.

Газета так себе. Но Петр доволен: первая. Схватил «Ведомости», побежал во дворец.

Кого ни встретит, газету показывает.

— Наблюдай, — говорит, — газета, собственная, — русский, первая.

Встретил графа и Петр Головина, А Головнин слыл опытным человеком, бывал за рубежом, знал языки чужие.

Взглянул Головин на газету, скривил рот и говорит:

— Ну и газета, правитель! Вот я был в германском городе Гамбурге, вот в том месте газета так газета!

Радость с лица Петра как рукой сняло. Помрачнел, насупился.

— Эх ты! – проговорил.- Не тем местом, граф, мыслишь. А ещё Головин! А ещё граф! Отыскал чем поразить – в германском городе Гамбурге.

Сам знаю: лучше, да чужое. Чай, и у них не сходу всё прекрасно было.

Дай срок. Радуйся малому, тогда и громадное придет.

Приложение к билету №15

Ознакомьтесь с представленными баснями и охарактеризуйте жанр «басня». Прочтите одну из них наизусть.

его критики и Гусь(Басня) В.Д. Берестов

в один раз Гусь, вытягивая шею,Расхвастался на целый птичий двор:«Сам поражен я широтой собственной.Так как я, как человек, ходить могу, Как рыба, плаваю. А вдруг захочу, То полечу! Через забор!»Индюк подпел: «Стихии вам подвластны!»И Утка молвила: «Я с индюком согласна.У вас таковой широкий кругозор!»«Вы — ко-ко-корифей!’ — Петух вскрикнул с жаром. –Как птица вами я горжусь!НедаромПовсюду говорят: оптимален, дескать, Гусь!»Так славил Гуся птичий говор,Пока не показался Повар.И лишь полетел Гусиный пух…

«Я знал, — набрался воздуха Индюк, — что Гусь гогочет довольно глупо,Что он годится только для супа».«Как он ходил! — вскричал Петух, -С такими лапками, с таковой фигуройОн ко-ко-ковылял!Над ним смеялись куры!Вслух!»А Утка крякнула: «Честно говоря,Гусь плавать не умел, и хвастался он напрасно.Летать через забор — малы дела.Поразмыслишь, орел! Я б также так имела возможность!» Пускай данной басни птицы не услышат,Но в том беды особенной нет. Она не для того, кто перьями одет, А для того, кто ими пишет.

Ворона и лисицаИ.КрыловУж какое количество раз твердили миру, Мораль басниЧто лесть гнустна, вредна, но лишь всё не впрок,И в сердце льстец постоянно отыщет уголок.Вороне где-то всевышний отправил кусочек сыру,Главное содержаниеНа ель Ворона взгромоздясь,Позавтракать было совсем уж собралась ,Да позадумалась, а сыр во рту держала.На ту беду Лиса близёхонько бежала,Внезапно сырный дух Лису остановил:Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.Плутовка к дереву на цыпочках подходит,Крутит хвостом, с Вороны глаз не сводитИ говорит так сладко, чуть дыша:«Голубушка, как хороша!Ну что за шейка, что за глазки!Говорить, так, право, сказки!Какие конкретно пёрышки! Какой носок!И, правильно, безобидный быть обязан голосок!Спой, светик, не стыдись! Что, нежели, сестрица,При красоте таковой и петь ты мастерица, -Ведь ты б у нас была царь-птица!»Вещуньина с похвал вскружилась голова, От эйфории в зобу дыханье спёрло, — ЗаключениеИ на приветливы Лисицыны словаВорона каркнула во всё воронье горло:Сыр выпал- с ним была плутовка такова

МузыкантыИ.КрыловСосед соседа кликал откушать;Но умысел второй тут был:Хозяин музыку обожали заманил к себе соседа певчих слушать.Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова,И у кого что силы стало.В ушах у гостя затрещало,И закружилась голова.«Помилуй ты меня,-сообщил он с удивленьем,-Чем наслаждаться тут? Твой хорГорланит бред!»-«То действительно, — отвечал хозяин с умиленьем,-Они немножечко дерут;Но уж в рот хмельного не берут,И все с красивым поведеньем».__________ А я сообщу: по мне уж лучше пой,Да дело разумей.

Приложение к билету №16

Ознакомьтесь со сказкой «заяц и Лиса», Обоснуйте особенность фольклора Коми народа. Перескажите сказку Коми народа, сохраняя национальный колорит (по выбору студента)

заяц и Лиса (Народная сказка Коми народа)

Жили в парме лиса да заяц. У лисы шуба дорогая, у зайца недорогая. Лиса все любуется на собственный мех, налюбоваться неимеетвозможности, перед зайцем выхваляется:

— Уж не я ли краса на все коми леса! За мою шубу дорого дают, а твою, косой, бесплатно не берут.

Жалко зайцу, а крыть нечем. Лисья шуба и правда дорого стоит. А хвастунья удержу не знает, как встретит зайца, так куражится перед ним: — Моя шубка — красота, а твоя — срамота!

Не стерпел косой, отвечает:

-Смотри, вертихвостка, как бы твоя шуба до полушки не снизилась в цене.
А лиса все хи-хи да ха-ха.

Вот зима миновала, лето откуковало, уж и осень на парму накатывается. Думал, думал заяц, как с лисы спесь сбить — придумал-таки.

— Давай,— говорит,— в догонялки играться.

— Давай, косой,— усмехается рыжая.— Вначале я за тобой, позже ты от меня.

Стреканул заяц по лесу, лиса за ним по пятам, вот-вот догонит. А заяц заранее присмотрел березовую развилку, прямиком к ней бежит. Лиса уж было и пасть разинула — косого схватить. А заяц шмыг в развилку — и проскочил.

Лиса следом прыг — и застряла с размаху.

Да так застряла, что ни в том направлении ни ко мне.

— Помоги, косой! — кричит.

— на данный момент помогу, — он ей.

Заяц не торопясь наломал крепких березовых вичек, поднялся эргономичнее – и ну лису хлестать, и ну ее охаживать, похвальбушку! Сечет да приговаривает:

Перед нами не гордись,

Собственной шубой не хвались,

Не кради ты кур – цыплят,

Не хитри,

Не хитри

Да не хвастайся!

Животные сбежались, птицы слетелись, наблюдают, как заяц учит лису, спесь да красу с нее сбивает – со хохоту покатываются. Вертисхвостка, видно всем докучала, удержу не знала.

Лиса выла – кричала, еле вырвалась. Глядь, а шуба – то вся сломана, хвост рваной тряпкой висит – наблюдать не на что. За нее сейчас и правда больше полушки не дадут.

— Откуда плывешь?

— Из Новгорода.

— Что слышно?

— Да лишь и слышно, что заяц лису вицами отстегал, чтобы не бахвалилась.

— А дорого в наше время за лисью шкуру берут?

— Бесплатно отдают, да и то не нужна. Говорят, уж лучше заячья.

Начала плакать лиса и убежала. С того времени, сказывают, зареклась хвастать

Приложение к билету № 18

ХАВРОШЕЧКА(Русская народная чудесная сказка)

Имеется на свете люди хорошие, имеется и похуже, имеется и такие, каковые собственного брата не стыдятся. К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, забрали её эти люди, выкормили и над работой заморили: она и ткёт, она и прядёт, она и прибирает, она и за всё отвечает.

А были у её хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя – Двуглазка, а меньшая – Триглазка. Дочери лишь и знали, что у ворот сидеть, на улицу смотреть, а Крошечка-Хаврошечка на них трудилась: их и обшивала, для них пряла и ткала – и слова хорошего ни при каких обстоятельствах не слыхала.

Выйдет бывало Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет собственную рябую коровку, ляжет к ней на шейку и говорит, как ей тяжко жить-поживать. — Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить и в трубы покатать. А коровушка ей в ответ: — Красная женщина, влезь ко мне в одно ушко, а в второе вылезь – всё будет сработано.

Так и сбывалось.

Влезет Хаврошечка коровушке в одно ушко, вылезет из другого – всё готово: и наткано, и побелено, и в трубы покатано. Отнесёт она холсты к хозяйке. Та поглядит, покряхтит, запрячет в сундук, а Крошечке-Хаврошечке ещё больше работы задаст.

Хаврошечка снова придёт к коровушке, обнимет её, погладит, в одно ушко влезет, в второе вылезет и готовенькое заберёт, принесёт хозяйке.

Вот хозяйка позвала собственную дочь Одноглазку и говорит ей: — Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте оказывает помощь: и ткёт, и прядёт, и в трубы катает? Отправилась Одноглазка с Хаврошечкой в лес, отправилась с нею в поле, да забыла матушкино приказание, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке. А Хаврошечка приговаривает: — Дремли, глазок, дремли, глазок!

Глазок у Одноглазки и заснул.

До тех пор пока Одноглазка дремала, коровушка всё наткала, и побелила, и в трубы скатала.

Так ничего хозяйка не дозналась и отправила вторую дочь – Двуглазку: — Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте оказывает помощь. Двуглазка отправилась с Хаврошечкой, забыла матушкино приказание, на солнышке распеклась, на травушке разлеглась. А Хаврошечка баюкает: — Дремли, глазок, дремли, второй!

Двуглазка глаза и смежила. Коровушка наткала, побелила, в трубы накатала, а Двуглазка всё дремала.

старая женщина рассердилась и на третий сутки отправила третью дочь – Триглазку, а сироте ещё больше работы задала. Триглазка попрыгала, попрыгала, на солнышке разморилась и на травушку упала. Хаврошечка поёт: — Дремли, глазок, дремли, второй!

А о третьем глазке и забыла.

Два глаза у Триглазки заснули, а третий смотрит и всё видит: как Хаврошечка корове в одно ушко влезла, в второе вылезла и готовые холсты подобрала. Триглазка возвратилась к себе и матери всё поведала.

старая женщина была рада, на другой же сутки пришла к мужу: — Режь рябую корову! Старик и без того и сяк: — Что ты, старая женщина, в уме ли! Корова юная, хорошая! — Режь, да и лишь!

Делать нечего. Начал точить старик ножик.

Хаврошечка про это опознала, в поле побежала, обняла рябую коровушку и говорит: — Коровушка-матушка! Тебя резать желают. А коровушка ей отвечает: — А ты, красная женщина, моего мяса не ешь, а косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их схорони и ни при каких обстоятельствах меня помни: каждое утро косточки водою поливай.

Старик зарезал коровушку. Хаврошечка всё сделала, что коровушка ей завещала: голодом недоедала, мяса её в рот не брала, косточки её зарыла и ежедневно в саду поливала.

И выросла из них яблонька, да какая! Яблочки на ней висят наливные, листья шумят золотые, веточки гнутся серебряные. Кто ни едет мимо – останавливается, кто проходит близко – заглядывается.

Большое количество ли времени прошло, мало ли, — Одноглазка, Двуглазка и Триглазка гуляли раз по саду. На ту пору ехал мимо сильный человек – богатый, кудреватый, юный. Заметил в саду наливные яблочки, начал затрагивать девушек: — Женщины-красавицы, которая из вас мне яблочки поднесёт, та за меня замуж отправится.

Три сестры и ринулись одна перед второй к яблоне. А яблочки-то висели низко, под руками были, а тут встали высоко, на большом растоянии над головами. Сестры желали их сбить – листья глаза засыпают, желали сорвать – сучки косы расплетают.

Как ни бились, ни метались – руки изодрали, а дотянуться не моги.

Подошла Хаврошечка – веточки к ней приклонились и яблочки к ней опустились. Угостила она того сильного человека, и он на ней женился. И стала она в добре поживать, лиха не знать.

В данной сказке запрятано довольно много древних представлений о человеке и мире: Начнём с имени героини: из-за чего её кликали Крошечкой-Хаврошечкой? Из-за чего корову Хаврошечка именует «коровой-матушкой»?

С какими древними представлениями связано то, что Хаврошечке нужно влезть в одно ухо коровы, а вылезти из другого, дабы немыслимо громадная работа была выполнена?

Из-за чего из косточек коровы вырастает яблонька? Случайно ли, что листья на яблоньке золотые, а веточки серебряные?

Отчего же засыпают Одноглазка, Двуглазка и Триглазка: оттого, что на солнышке разморились?

Приложение к билету № 18

мужик и Барин

Отправился старик в поло пахать и выпахал клад денег, большое количество золота — целый воз. Привез клад к себе и запрятал его. А сам говорит жене — старая женщина, никому не сказывай!

И начал он смотреть за старая женщина.

А старая женщина-то отправилась к соседке и говорит:

— Соседка, старик клад отыскал, лишь ты никому не сказывай.

Старик услыхал, что она про клад говорит, и приказал ей напечь пирогов и блином. Утром, как поднялся, познал старая женщина, сели они м телегу и отправились м поле. И пироги с блинами старик захватил.

А старая женщина посадил задом наперед. Раскидал он пироги по дороге. старая женщина увидала и кричит:

— Старик, пирогов — то какое количество!

А он говорит:

— Собирай, старая женщина, это туча пирожная. старая женщина собрала и поклала все в мешок. Отправились дальше.

А блины и старик раскидал. старая женщина кричит: — Старик, а блинов-то какое количество! А старик говорит: — Это туча выпала, старая женщина, блинная, собирай.

блины и Старуха собрала.

Отправились они лесом. — Погоди, старая женщина,— говорит старик — я отправлюсь, погляжу: сеть тут у меня стоит. Отправился и принес рыбу. До речки доехали.

Старик отправился и принес оттуда капкан с зайцем.