Всеобщность веры в бытие божие как проявление духовной жизни

Задаёте вопросы: «Но как же это Вы рассказываете, что у всех имеется дух с означенными проявлениями, а в это же время мало ли народов, не ведающих Всевышнего?» Народы те не ведают, что имеется подлинный Всевышний, но что Он имеется – все исповедуют. Веря, что имеется Всевышний, и хотя правильнее выяснить, что Он имеется, они заблуждались и именовали Всевышним то, что не есть Всевышний: кто солнце, кто луну либо звезды либо второе что. Не все, но ж, так грубо заблуждались.

В то время, когда Всевышний рассеял народы по лицу почвы по окончании столпотворения, то они все понесли с собою и преданные дотоле здравые понятия о Всевышнем яко Духе невидимом, Творце, Промыслителе, Судии и Воздаятеле. Что Он имеется Творец, Промыслитель и Воздаятель, это у всех сохранилось, а что Он имеется Дух невещественный, это не все сохранили, но измениша славу нетленнаго Всевышнего в подобие образа тленна птиц и человека и четвероног и гад (Рим. 1, 23).

Они разумели Всевышнего, другими словами знали, что имеется Всевышний, но не как Всевышнего Его прославили (ст. 21). Из восточных народов более возвышенные о Всевышнем имеются понятия у персов, индийцев, азиатских и американских. Греки и римляне измельчили, так сообщить, Всевышнего. Американские, к примеру, индейцы именуют Всевышнего глобальным духом – невидимым, безграничным.

Это высокое представление, и себе самому покинутый дух дальше этого идти неимеетвозможности.

Азиатские индийцы более углублялись в постижение Всевышнего, но, удержав понятие о Его невидимости, всемогуществе и вседействии, в то время, когда задумали правильнее выяснить Его творческие и промыслительные действия, напутали большое количество несостоятельного и написали большое количество баснословных историй.

Так вот в каком смысле имеется не ведущие Всевышнего! А не в том, словно бы имеется народы, не исповедующие бытия Всевышнего. Какие-то путешественники дали свидетельство, словно бы встречали народцы и народы, каковые совсем не знали Всевышнего и не воздавали Ему поклонения.

Правильно в этом свидетельстве лишь то, что они не слышали исповедания веры и не видели поклонения Всевышнему, – но чтобы ни того, ни другого не было… Для этого следовало им побольше пожить между теми народами. Беккер Сейчас весь месяц жил среди какого-либо народа – около озер, чрез каковые течет Нил, – и не видел богопочтения. Но, говорит, подошло новолуние – наблюдаю, царь планирует куда-то, планируют и все старшины, готовят быка.

Пришел определенный сутки – пошли на какой-то холмик и принесли быка в жертву. Уезжай я, говорит Беккер, днями двумя-тремя раньше, имел возможность бы со всею искренностью свидетельствовать, что данный народ не чтит Всевышнего.

Так совсем забыть, словно бы имеется не признающие бытия Божия. Имеется кое-какие ученые, каковые думают обойтись без Всевышнего, и ведут об этом речи и толки, и книги пишут, но, в то время, когда перо и язык тачают у них такое пусторечие, сердце их же второе говорит. Они надуваются являть себя не верующими в Всевышнего, но весьма вызывающе большие сомнения, чтобы совсем успевали в этом и пред собственной совестию.

Ведая Всевышнего, все и совестность являют, и чтут Всевышнего, и молятся Ему, и чают будущей судьбе, в коей каждому воздано будет по делам его. Сила, содержащая все убеждения и такие верования, имеется дух. Положим же мы с Вами, что в каждом человеке имеется дух – верховная сторона людской судьбе, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного к вечному, от твари к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех других живых тварей наземных.

Возможно сию силу ослаблять в различных степенях, возможно криво истолковывать ее требования, но совсем ее заглушить либо истребить запрещено. Она неотъемлемая принадлежность отечественного людской естества и у всякого проявляет себя своим образом.

Вот к каким речам завели Вы меня своим вопросом. Но не к худу. Желал же я писать Вам не об этом, а о том, что случилось и происходит в душе от действия духа по сочетании его с нею.

Но об этом – до следующего раза.

11
Действие духа на душу человека и происходящие из этого явления в области мыслительной, деятельной (воле) и ощущающей (сердце)

Принимаюсь за то, что было прервано, – как раз что привзошло в душу благодаря соединения ее с духом, иже от Всевышнего? От этого вся душа преобразилась и из животной, какова она по природе, стала людской, с действиями и теми силами, какие конкретно указаны выше. Но не об этом сейчас обращение.

Пребывая такою, как обрисовано, она обнаруживает сверх того высшие рвения и восходит на одну степень выше, являясь душою одуховленною.

Такие одуховления души видны во всех сторонах ее жизни – мысленной, деятельной и ощущающей.

В мысленной части от действия духа есть в душе рвение к идеальности. Фактически душевная мысленность вся опирается на наблюдении и опыте. Из того, что узнается сим методом раздробленно и без связи, она сооружает обобщения, делает наведения и добывает, так, главные положения об известном круге вещей.

На этом бы и находиться ей.

В это же время она ни при каких обстоятельствах не бывает этим довольна, но пытается выше, ища найти значение каждого круга вещей в общей совокупности творений. К примеру, что имеется человек – это познается при помощи наблюдений над ним, наведений и обобщений.

Но не ограничиваясь этим, мы задаемся вопросом: «Что означает человек в общей совокупности творений?» Доискиваясь этого, другой примет решение: он имеется возглавление и венец тварей; другой: он имеется жрец – в той мысли, что голоса всех тварей, хвалящих Всевышнего бессознательно, он собирает и возносит хвалу Всевышнему Творцу разумною песнию. Для того чтобы рода мысли и о всяком втором роде тварей и о всей их совокупности порождать имеет позыв душа. И порождает.

Отвечают ли они делу либо нет, это второй вопрос, но без сомнений, что она имеет позыв искать их, ищет и порождает. Это и имеется рвение к идеальности, потому что значение вещи имеется ее мысль.

Это рвение обще всем. И те, каковые не дают цены никаким познаниям, не считая умелых, – и они не смогут удержаться от того, дабы не поидеальничать против воли, сами не подмечая того. Языком отвергают идеи, а на деле их строят.

Предположения, какие конкретно они принимают и без которых ни один круг познаний не обходится, сущность низший класс идей.

Образ воззрения совершенный имеется настоящая философия и метафизика, каковые как были неизменно, так неизменно и будут в области познаний людских. Дух, неизменно нам свойственный как значительная сила, сам Всевышнего созерцая яко Творца и Промыслителя, и душу манит в ту невидимую и безграничную область. Возможно, духу, по его богоподобию, предназначено было и все вещи созерцать в Всевышнем, и он созерцал бы, в случае если б не падение.

Но всячески и сейчас тому, кто желает созерцать все сущее идеально, направляться исходить от Всевышнего либо от того знака, что Всевышним написан в духе. Мыслители, каковые не так делают, уже по тому самому не сущность философы. Не веря идеям, построеваемым душою на основании внушений духа, они несправедливо поступают, в то время, когда не верят тому, что образовывает содержание духа, потому что другими словами человеческое произведение, а это – Божеское.

В деятельной части от действия духа есть производство и желание благородных дел либо добродетелей либо кроме того и выше – рвение стать добродетельною. Фактически, дело души в данной ее части (воле) имеется устроение временного быта человека, да благо будет ему. Выполняя это назначение, она все делает по тому убеждению, что делаемое либо приятно, либо полезно, либо необходимо для устрояемого ею быта.

В это же время она этим не ограничивается, но выходит из этого круга и совершает дела и начинания совсем не вследствие того что они необходимы, нужны и приятны, но вследствие того что они хороши, хороши и честны, стремясь к ним со всею ревностию, не обращая внимания на то что они ничего не дают для временного быта а также негативны ему и ведены бывают на счет его. У иного такие рвения проявляются с такою силою, что он жертвует для них всем своим бытом, чтобы жить отрешенно от всего.

Проявления для того чтобы рода стремлений повсюдны, кроме того и вне христианства. Откуда они? Из духа. В совести начертана норма святой, хорошей и праведной жизни.

Взяв ведение о ней чрез сочетание с духом, душа увлекается ее величием и незримою красотою и решается ввесть ее в круг собственных дел и собственной жизни, преобразуя и ее по ее требованиям.

И все сочувствуют для того чтобы рода рвениям, не смотря на то, что не все целиком и полностью предаются им; но ни одного нет человека, что бы по временам не посвящал собственных своего достояния и трудов на дела в таком духе.

В ощущающей части от действия духа есть в душе любовь и стремление к красоте, либо, как в большинстве случаев говорят, к красивому. Собственное дело этот части в душе – принимать эмоцией благоприятные либо негативные воздействия и свои состояния совне по мерке удовлетворения либо неудовлетворения душевно-телесных потребностей.

Но видим в кругу эмоций вместе с этими корыстными – назовем так – эмоциями последовательность эмоций благородных, появляющихся совсем кроме удовлетворения либо неудовлетворения потребностей, – эмоций от услаждения красотою. Глаз не хочется оторвать от слуха и цветка отвратить от пения потому лишь, что то и второе замечательно. Каждый упорядочивает и украшает собственный жилище так либо так, по причине того, что так прекраснее.

Идем в прогулку и выбираем место для того по тому одному, что оно замечательно. Выше всего этого – удовольствие, доставляемое картинами живописи, произведениями ваяния, пением и музыкою, а и этого всего выше – удовольствие творениями поэтическими. Красивые произведения искусства услаждают не одною красотою внешней формы, но особенно красотою внутреннего содержания, красотою умно-созерцаемою, совершенной.

Откуда такие явления в душе?

Это гостьи из второй области, из области духа. Дух, Всевышнего ведающий, конечно постигает красоту Божию и ею единою ищет наслаждаться. Не смотря на то, что неимеетвозможности он определенно указать, что она имеется, но, сокровенно нося в себе предначертание ее, определенно показывает, что она не есть, высказывая сие показание тем, что не ограничивается ничем тварным.

Красоту Божию созерцать, вкушать и ею наслаждаться имеется потребность духа, имеется его жизнь и жизнь райская. Взяв ведение о ней чрез сочетание с духом, и душа увлекается вслед ее и, постигая ее своим душевным образом, то в эйфории кидается на то, что в ее круге представляется ей отражением ее (любители), то сама придумывает и создаёт вещи, в которых чает отразить ее, как она ей представилась (артисты и художники).

Вот откуда эти гостьи – сладостные, отрешенные от всего чувственного эмоции, возвышающие душу до духа и одуховляющие ее! Увижу, что из неестественных произведений я отношу к сему классу лишь те, которых содержанием помогает божественная красота незримых божественных вещей, а не те, каковые хоть и прекрасны, но воображают тот же простой душевно-телесный быт либо те же наземные вещи, каковые составляют всегдашнюю обстановку того быта. Не красивости лишь ищет душа, духом водимая, но выражения в красивых формах невидимого красивого мира, куда манит ее своим действием дух.

Так вот что дал душе дух, сочетан будучи с нею, и вот как душа есть одуховленною! Не думаю, чтобы что-либо из этого затруднило Вас, прошу, но ж, не вскользь пробежать писанное, а пообсудить хорошенько и к себе приложить. Одуховлена ли Ваша душа?

Так как и Вы поете и музыкантствуете! Когда-нибудь мы с Вами прокритикуем эту Вашу сторону по указанному требованию, что должны воображать красивые искусства.

Выводы из сообщённого о трех сторонах людской судьбе. Возможность перехода из одного состояния в второе и преобладания той либо второй стороны судьбы. Преобладание душевности и плотяности как безнравственное состояние. Господство духовной судьбы как норма подлинной судьбе человека

Давайте сейчас с Вами сведем счеты либо сделаем выводы из всего наговоренного. Видите, сколько у нас сторон либо, лучше, степеней судьбы! Имеется степень и сторона судьбы духовная, имеется духовно-душевная, имеется фактически душевная, имеется душевно-телесная (думается, я не оттенил ее как направляться – ко мне принадлежат наблюдения с воображением и памятию, жажды из чувства и потребностей тела телесных впечатлений и состояний), имеется телесная.

Пять ярусов, но лицо человека одно, и это одно лицо живет то тою, то другою, то третьею жизнию и, если судить по тому, какою жизнию живет, приобретает особенный темперамент, отражающийся и в его воззрениях, и в его правилах, и в его эмоциях, другими словами оно не редкость либо духовным – с духовными воззрениями, чувствами и правилами, либо душевным – с душевными понятиями, чувствами и правилами, либо плотским – с плотскими мыслями, чувствами и делами. (Серединных состояний – душевно-духовного и душевно-телесного – не беру в счет, чтобы не дробиться через чур.) Не то сие свидетельствует, чтобы, в то время, когда человек не редкость духовен, телесность и душевность не имели уже в нем места, – но то, что тогда духовность у него не редкость господствующею, подчиняя себе и попадая собою телесность и душевность; равняется не то, чтобы, в то время, когда человек не редкость душевен, его телесность и духовность не существовали более, – но то, что тогда душевность не редкость господствующею, всем заправляет и всему дает собственный самую духовность и тон облекает покровом душевности; кроме этого не то, чтобы, в то время, когда человек не редкость плотян, его душевность и духовность провалились сквозь землю, – но то, что тогда все у него оплотеняется и душевность и духовность плотяны бывают, подчинены плоти и ею попраны и в рабстве у нее содержимы.

Так как на какой бы степени ни был человек, другие стороны его судьбы остаются свойственными в нем, то ни на одной степени он не бывает закабален так, дабы уж и высвободиться не имел возможности из этот кабалы, но постоянно имеет возможность переходить с одной степени на другую, ослабив одну сторону собственной жизни и усилив другую. Так и духовный человек может ниспасть в телесность и душевность и плотяный – встать до духовности, в то время, когда тот возлюбит душевное и плотское, а данный возьмёт духовного.

Человек неизменно свободен. Свобода дана ему вместе с самосознанием и вместе с ним образовывает существо духа и норму человечности. Погасите самосознание и свободу – вы погасите дух, и человек стал не человек.

Но утверждая, что человек имеет свободу двигаться вверх и вниз по степеням судьбы собственной, я не утверждаю вместе с сим, что ему одинаково легко и комфортно двигаться, сверху ли вниз идет он либо снизу вверх, либо что эти перемещения смогут совершаться в нем так же скоро и довольно часто, как переходы из одной помещения в другую, бывающие по нескольку ежедневно. Я желал этим лишь заявить, что человек, себя сознающий и вольный, имеется виновник собственного состояния внутреннего и что если он, попав в такое состояние, которое одобрить запрещено, остается в нем, то сам виноват в том и ответен пред людьми и Богом.

Любая из продемонстрированных степеней либо проявлений нашей жизни натуральна в нас и, следовательно, не может быть неодобряема сама по себе. Не натурально и, следовательно, само по себе не одобрительно то состояние, в котором мысли блуждают, парят и бурлят, жажды непостоянствуют, возбуждаемы будучи страстями – не натуральными нам, а чужими, – и эмоции сердца волнуются и мятутся по обстоятельству сих же страстей.

Я специально оттенял эти неестественности в нас, говоря о душевной жизни, чтобы остановить на них Ваше внимание. Специально и сейчас поминаю об этом, чтобы также вынудить Вас получше вникнуть в это дело и отнестись к нему по его преимуществу. Блуждание помыслов, непостоянство жажд страстных и тревоги сердца без конца тревожат нас, не давая ни одного дела сделать как должно и неизменно практически сбивая нас с пути.

Это заболевание не смотря на то, что общая и повсюдная, но не естественная, а нажитая нами произвольно. Неприятель знает, сколько она подручна ему, и, покушаясь искусить кого, в первую очередь старается столкнуть его в данный омут – как раз сперва вводит в поток помыслов, под ними позже зажигает страстные пожелания, а этими взволновывает сердце.

Кто доведен до этого, у того искушение созрело. Если не опомнится – падает и, падши, увлекается в водоворот бурливых перемещений помыслов, чувств и пожеланий, время от времени ненадолго, время от времени на долгое время, а часто и окончательно. Та жизнь, частичку которой, не забывайте, Вы испытали, вся проходит в этом водовороте и не редкость, если судить по кружкам, где бурливее, где потише, где поскромнее, где нараспашку – во всей собственной срамоте и наготе.

Но и кроме этого редко кто не редкость свободен от тех бурлений в. Нет-нет – и прорвется. От блужданий же представлений и мыслей, не знаю, имеется ли кто вольный.

Так вот эту заболевание отечественную извольте подметить (да Вы уж ее и увидели частично, жалуясь на неудержимость мыслей) – и, увидев, взяться за труд врачевания.

Всяко не производите из мысли, что в Вас неизменно свойственно что-то недоброе, что неизменно готово сбить Вас с должного и направить на недолжное.

Что касается до телесности и душевности, то они сами по себе, как увидено уже, безукоризненны, как естественные нам; но человек, сформировавшийся по душевности либо, еще хуже, по плотяности, не безукоризнен. Он виновен в том, что дал в себе господство тому, что не предназначено к господству и должно занимать подчиненное положение. И выходит, что, не смотря на то, что душевность естественна, быть душевным человеку – неестественно; так же и плотяность естественна, но быть плотяным человеку – неестественно.

Погрешность тут в необыкновенном преобладании того, что должно находиться в подчинении.

Но в то время, когда у кого господствует духовность, тогда, хоть это будет его настроением и исключительным характером, он не погрешает, во-первых, вследствие того что духовность имеется норма людской судьбе и что, следовательно, бывая духовным, он имеется настоящий человек, в это же время как душевный и плотяный человек не есть настоящий человек; а во-вторых, вследствие того что, как ни будь кто духовен, он неимеетвозможности не давать должного душевности и плотяности, лишь держит их не жирно и в подчинении духу. Пускай не широка у него душевность (в научных познаниях, делах и искусствах других) и прочно стеснена плотяность – все он настоящий, полный человек.

А душевный (многознающий, искусник, воротила), а тем паче плотяный – не есть настоящий человек, как бы красным не являлся он вовне. Он – безрассуден. Из этого простой человек, Всевышнего опасающийся, выше многообразованного и элегантного, но не имеющего в целях собственных и рвениях угождения Всевышнему.

По сему же судите и о произведениях искусств и литературы.

Произведения, в коих все плотяно, из рук вон плохи; но и те, в коих господствует душевность, не отвечают собственному назначению, не смотря на то, что они выше плотяных. Таков суд – лишь о тех произведениях, кои чужды духовных элементов; те же, кои прямо относятся враждебно о всем духовном, другими словами о вещах и Боге божественных, – прямо сущность вражеские внушения и терпимы быть не должны.

Из этого Вы видите, что по естественному назначению человек обязан жить в духе, духу подчинять и духом попадать все душевное, а тем паче телесное – а за ними и все собственный внешнее, другими словами жизнь домашнюю и публичную. Се – норма!

Я не прилагаю убеждения Вам жить в духе и ему все подчинять, полагая, что если Вы прекрасно разобрали все сообщённое, то ответ жить так уже свойственно в Вас. Вы уже и проявили собственный решительное желание: находиться на уровне людской судьбе, какою быть она предназначена. Видите сейчас, какою быть она предназначена, и, само собой разумеется, хотите явить ее тако.

Да так как Вы и жили доселе в собственном семействе и в кругу родных так, как нарисовано, другими словами по духу, хоть и науки проходили, и хозяйство понимаете, и в пении и музыке мастерица. Вам предлежит не заводить в себе духовность, а поддерживать ее и хранить, оберегая себя от влечений и влияний душевно-плотской жизни, в водовороты которой Вы начали попадать. Об этом-то мы с Вами и сговорились толковать.

И само собой разумеется, Вы ожидаете поскорее решения: так как же быть-то?

Подлинное счастие человека – жизнь по духу. Узкая оболочка души, служащая посредницей между ею и средством и телом общения душ между собою и с миром Ангелов и святых. Яркое и чёрное состояние оболочки души

Желал отвечать на помещенный в конце прошлого письма вопрос, но подошел сутки Вашего Ангела, и мне пришло в голову высказать мои Вам по сему случаю благожелания.

Хочу Вам в первую очередь здоровья, по причине того, что в нем стяжания и условие всех благ, какие конкретно благом вычисляет человек, и удовольствия ими, либо вкушения их. Уж у больного и расслабленного какие конкретно вероятны утехи, в то время, когда все эмоции в ненормальном состоянии. Исключение нужно сделать лишь для духовных утешений.

Они не подлежат таковой зависимости от состояния организма и смогут быть свойственны, не обращая внимания на страдания телесные. Мученики на протяжении самых мучений действительно радовались, воистину, а не языком лишь говорили, что радуются.

А за этим чего захотеть? В большинстве случаев хотят счастия. Хочу Вам счастия и я. Но что же тут как раз желается?! Так как до сих пор никто еще не определил, что имеется счастие либо кто воистину радостен.

Я так осознаю, что радостен тот, кто чувствует себя радостным. Так вот этого и хочу Вам, хотя счастия! Хочу, чтобы Вы постоянно чувствовали себя радостной.

Отчего и как? Об этом у людей столько вкусов и разных понятий, что не разберешь. Я же медлено Вам сообщу, что до тех пор пока Вы не в духе живете, не ожидайте счастия.

Душевная и телесная судьба, при благоприятном течении, дают что-то похожее словно бы на счастие, но это не редкость мимолетный призрак счастия, не так долго осталось ждать исчезающий.

К тому же при них та бурливая среда, между телом и душою образующаяся и страстными помыслами, чувствами и желаниями возметаемая, постоянно бывает сильна, а при ней, по обстоятельству яда страстей, вероятно лишь опьянение, забывающее страдание, как бывает и от опиума, но не отсутствие болей и страданий сердца. Боли сердца составляют неотъемлемую принадлежность той жизни. Дух же витает за пределами всех треволнений и в том направлении уносит живущего в нем и, давая ему вкушать собственные блага, неизменно пребывающие, делает его действительно и прочно радостным.

Что же? Тем и кончить благожелания? Нет, пологаю, что этого мало.

В случае если б жизнь отечественная кончалась этою жизнию, то, само собой разумеется, достаточно было бы сообщить: будьте здоровы и радостны.

Но как она не кончается так, а длится и за гробом и в том месте лишь есть решительною жизнию, то для полноты благожеланий не могу не захотеть Вам, чтобы Вы сподобились и в том месте быть блаженною. Буди же Вам и в том месте быть блаженною. Я этого от всей души и паче всего Вам хочу и молю усердно Господа, да совершит Он Вас безбедно методом настоящей жизни и по окончании нее вселит в Царство Собственный всеблаженное.

Наряду с этим, само собой разумеется, в Вашем сознании представляются весьма жёсткие условия. Имеется, само собой разумеется, условия решительные, но жёстки ли они? На это сообщу до тех пор пока обще: и да и нет, если судить по тому, как кто поставлен с детства; и, если судить по сему же, предъявляю, что для Вас они не жёстки.

Вы уже и делаете их.

Лишь берегитесь и не отступайте.

Приходит мне и еще на идея отправить Вам к Вашему празднику конфету, но не знаю, сумею ли составить ее. Попытаюсь.

Если Вы не забыли, когда-то я заводил с Вами обращение о некоей узкой-претонкой стихии, которая уже света. Кличут ее эфир. И пускай: не в имени дело, а в признании, что она имеется.

Я признаю, что такая узкая стихия имеется, все попадает и везде проходит, являясь последнею гранью вещественного бытия. Полагаю при сем, что в данной стихии витают все блаженные духи – святые и Ангелы Божии, – сами будучи облечены в некую одежду из данной же стихии. Из данной же стихии и оболочка души отечественной (доразумевайте при сем слове и дух, что имеется душа души отечественной людской).

Сама душа – дух, невещественна, но оболочка ее из данной узкой невещественной стихии.

Тело отечественное грубо, а та оболочка души – узкая имеется и является посредницею между телом и душою. Чрез нее душа действует на тело и тело на душу. Но об этом я вскользь говорю.

Удержите лишь в мысли, что душа имеет узкую оболочку и что эта оболочка такая же и у отечественной души, какая у всех духов.

Из этого Вам нетрудно уже вывесть заключение, что та глобальная узкая стихия, из которой эти оболочки и в которой витают все духи, имеется посредница и для обоюдного общения отечественных духов и душ тех.

Сейчас оторвитесь от этого представления и перейдите вниманием к простым между нами делам. Вы живете сейчас в Москве, сидите в стенках собственной квартиры, окружены отвсюду строениями и, куда ни обратите очи собственные, везде встречаете препоны: многие предметы преграждают острозоркость и дальнозоркость очей Ваших. Но в случае если б Вам встать над Москвою на каком-нибудь шаре, Вы заметили бы свободно не только ее всю, но и окрестности ее.

В случае если б Вам еще повыше встать, то Вы и что имеется дальше кругом заметили бы. Усиль Ваше зрение и подними Вас еще выше и выше, Вы имеете возможность заметить Петербург, Париж, Лондон и т. д. Все сие вследствие того что зрение Ваше стало острозорче и никаких ему нет помех видеть.

Переходите сейчас снова к святым Божиим. Та стихия, о коей обращение, везде проходит и никакой нигде помехи не встречает себе. Луч солнца проходит через стекло, а та стихия – и через стекло, и через стенки, и через почву, и через все.

Но как она проходит через все, так и те, каковые витают в ней, смогут проходить через все, в то время, когда необходимо (как Спаситель состоялся в горницу, где были апостолы дверем затворенным).

Обитают они в определенном месте, но, в то время, когда им повелевается либо позволяется, в тот же час переносятся куда необходимо по той никаких преград и стихии не только не встречают, но и не видят. В то время, когда необходимо, переносятся, а в то время, когда нет таковой потребности, на своем месте пребывая, видят по всем направлениям, что где имеется и что где творится. И в то время, когда очи собственные обращают на землю, другими словами на нас безнравственных, то светло видят и нас… лишь не это неотёсанное тело отечественное, до коего им дела нет, а видят самую душу отечественную как она имеется, не конкретно, а при помощи оболочки души, сродной с их оболочкою и тою стихиею, в коей они живут, – потому что состояние души правильно отражается в ее оболочке.

Извольте сейчас вообразить: сидят двое и говорят, наряду с этим душа каждого настроена своим образом. Любой из них не видит, что на душе у другого, по обстоятельству неотёсанной занавески тела, за которою скрывается душа; а святые и Ангелы, в случае если обратят взгляд на них, заметят душу их, как она имеется и что в ней имеется, – потому что какова она и что в ней, отражается в ее оболочке. В случае если в ней святые мысли и эмоции, оболочка ее ярка, и при каждом святом эмоции ярка особенным образом.

А вдруг мысли и эмоции ее не совсем чисты, то и оболочка ее не ярка и от каждого нечистого эмоции своим образом помрачена, являясь то как туман, то как мрак ночи. В случае если б Вы вознеслись на небо и Безобидное восприяли зрение, совлекшись, само собой разумеется, и этого тела, то, посмотрев на землю, Вы заметили бы вместо разнообразной массы людей некие тени яркие, полусветлые, туманные, мрачные, причем не дивно, что светло наряженные показались бы Вам мрачными, в случае если у них душа плоха, а одетые в рубище – яркими, в случае если их душа чиста. И вот такими-то видят нас небожители и, если судить по тому, какими видят, радуются о нас либо скорбят.

Разрешите Вас задать вопрос: какою видит Вас святая, имя которой Вы носите, и особенно сейчас, в то время, когда она повнимательнее присматривается к Вам для того, что и Вы поусерднее обращаетесь к ней? Какою видит Вас Ангел-хранитель, неизменно при Вас находящийся, и Сам Господь, с телом одесную Отца седящий, но и с нами обещавшийся быть во вся дни? Какою они Вас видят, таковы Вы и на деле.

Упреждаю, что таким вопросом я не думаю смутить Вас и тем омрачить Ваш праздник; наоборот, чаю доставить Вам духовное утешение и обрадование. Потому что не могу ожидать, чтобы с неба Вас видели мрачною либо туманною. Вы еще не успели отуманиться, потому видимы яркой.

По крайней мере мое искреннее благожелание Вам в сутки Вашего Ангела имеется: да станете и пребудете неизменно таковы, чтобы небожители постоянно видели Вас яркой. Тогда из этот жизни прямо к ним в том направлении и перейдете. Вот этого Вам от всей души и хочу.